Лолита, Петросян, Глушаков: адвокат Сергей Жорин рассказал об особенностях звездных дел
Скачать передачу [mp3, 44.2 МБ]
Мы предлагаем полный текст радиопередачи.
М. Антонов:
- Это программа «Право имею». У нас в гостях звездный адвокат Сергей Жорин. Сергей, самый главный вопрос, который бы хотелось задать вам как адвокату…
С. Жорин:
- Итоги года. Всех развел, сам развелся. Всё.
М. Антонов:
- Прекрасно, что вы говорите об этом с улыбкой. Есть ли у адвокатов, как у боксеров, количество выигранных и проигранных боев?
С. Жорин:
- Ни для кого не секрет, что наша судебная и правоохранительная системы несовершенны, мягко говоря, коррупция не до конца побеждена. Поэтому говорить о выигрышах и проигрышах в чистом виде будет, наверное, не совсем правильно. Для меня проигрыш это когда ты недостаточно подготовился к судебному процессу, что-то не предусмотрел, что-то не рассчитал, в связи с этим что-то пошло не так.
М. Антонов:
- Вы хотите сказать, что проигрыш – это всегда вина адвоката?
С. Жорин:
- Наоборот, как раз нет. Поэтому я для себя классифицирую, что проигрыш адвоката или юриста – это когда он недостаточно подготовился к процессу. У нас такого давным-давно нет, мы всегда идем на процесс, у нас план А, план В, план С, то есть мы по максимуму выкладываемся.
М. Антонов:
- Когда вы беретесь за какое-то дело, вы просчитываете, как гроссмейстер, на несколько ходов вперед - дескать, это дело может завершиться выигрышем?
С. Жорин:
- Это называется посмотреть правовую позицию. Если правовая позиция есть, вероятность положительного результата либо того результата, который ожидает клиент, с высокой степенью вероятности достижима, тогда мы беремся за дело. Но до конца, конечно, просчитать невозможно.
М. Антонов:
- Высокая степень вероятности – это более 50%?
С. Жорин:
- А как ее просчитать? Высокая степень вероятности – это когда есть правовая позиция, когда ты понимаешь, что с точки зрения норм права, закона то, что хочет клиент, осуществимо. И дальше ты уже непосредственно готовишься к процессу. Кстати, бытует слух, что я берусь только за выигрышные дела. Как все хорошо подготовленное, в итоге в суде это выглядит очень легко и просто. Хотя на самом деле за кадром это многие часы, дни, месяцы тяжелой подготовки.
М. Антонов:
- За какие дела вы беретесь тогда, если не только за выигрышные?
С. Жорин:
- Выигрышные – это абстрактная категория.
М. Антонов:
- Я понимаю. Например, есть дело, и вы понимаете, что оно заведомо проигрышное.
С. Жорин:
- Если я понимаю, что там правовой позиции нет… Понимаете, нет такого – заведомо выигрышное дело или проигрышное. Кстати, зачастую люди приходят ко мне на консультацию, говорят: Сергей, у меня дело 100-процентно выигрышное, здесь нужно просто прийти в суд. Начинаешь смотреть и понимаешь, что оно далеко не выигрышное. Если мы видим, что правовой позиции нет, но клиент говорит: Сергей, мы все равно хотим, чтобы ты постарался, попытался, что-то попробовал, - тогда мы либо не беремся, либо беремся с высоким ценовым коэффициентом.
М. Антонов:
- Вы занимаетесь гражданскими делами, гражданскими исками…
С. Жорин:
- Гражданские, арбитражные, уголовные – вся гамма, палитра юриспруденции.
М. Антонов:
- Кто-то защищает убийцу. У любого человека, который обвиняется в чем-то, должен быть адвокат – либо нанятый, либо предоставленный государством. И мы понимаем, что этот человек все равно будет осужден.
С. Жорин:
- Вы максималист. Вы говорите: вот этот хороший, а этот плохой. Но везде есть большое количество нюансов. Даже, как вы сказали, у убийцы могут быть определенные обстоятельства, которые его сподвигли к тому или иному поступку. Понятно, что если человек мне неприятен, если его жизненная позиция противоречит моей, я имею возможность не взяться за дело. И я высоко ценю такую возможность, что могу за какие-то дела не браться, отказаться, сказать человеку то, что я думаю. В этом, кстати, прелесть нашей профессии – мы фактически ни от кого не зависим.
М. Антонов:
- Все-таки за какие дела берется Сергей Жорин?
С. Жорин:
- Можно условно выделить три категории. Первая категория это хорошо оплачиваемые. Вторая категория – интересные дела. Бывает, что интересное дело не приносит денег либо приносит минимальное количество денег, но оно интересно с точки зрения профессионального развития. И третья категория – когда ты понимаешь, что от тебя фактически зависит жизнь, судьба человека. Он к тебе обращается, у него денег нет, но ты понимаешь, что ты можешь ему помочь, и от этого зависит его жизнь. В принципе мы такие дела тоже ведем. Они занимают, наверное, около 20-30% всех дел, которыми мы занимаемся.
М. Антонов:
- А где четвертая позиция с модным словечком «хайпануть», сделать себе имя на этом громком, нашумевшем деле?
С. Жорин:
- Учитывая то, что у нас и так большое количество резонансных, публичных дел, это все параллельно. Мы специально для этого дела не берем. Кстати говоря, еще распространенный миф. Ко мне звонят иногда публичные люди, даже десятый эшелон какой-то, и говорят: Сергей, у меня очень громкое дело. Думают, что я сейчас обрадуюсь. В любом случае мы берем плату. Если человек способен платить, то он должен платить. Исключения составляют какие-то социально необеспеченные слои населения. А так нам все равно, резонансное оно или нерезонансное, у нас есть определенные ставки, и мы по ним работаем.
М. Антонов:
- Есть такой пул адвокатов, чьи имена на слуху. Фамилию Сергея Жорина наверняка слышали, фамилию Резника, фамилию Добровинского…
С. Жорин:
- Я бы не ставил все эти фамилии в один ряд.
М. Антонов:
- Я сейчас говорю про известность.
С. Жорин:
- Есть такое понятие – индекс цитируемости. И он меняется. Тем более что память человеческая краткосрочная, сегодня ты ведешь большое количество громких дел, завтра о тебе могут забыть. Поэтому все это абстрактно. Если говорить об индексе цитируемости, то я уже много лет вхожу в топ-10 упоминаемости. Но что касается разных категорий дел, здесь существуют другие рейтинги разной степени объективности.
М. Антонов:
- Битва за клиента идет?
С. Жорин:
- Кстати, нет. Между прочим, большое количество мифов обо мне. Недавно, кстати, у вас на радио «Комсомольская правда» была девушка, я ее знать не знаю, это один из авторов законопроекта о домашнем насилии. Я случайно увидел этот эфир, эта девушка рассказывала байки, что мы с ней встречались в каком-то суде, что я там защищал какого-то негодяя, подонка, потом мы на какой-то конференции встречались… Я ее в глаза не видел никогда. Есть большое количество мифов, в том числе о том, что я борюсь за каких-то клиентов. Мы уже большое количество времени ни за кого не боремся, наоборот, от большего количества дел мы отказываемся, потому что не можем осилить все то, что нам предлагают.
М. Антонов:
- «Мы» - это…
С. Жорин:
- Наша команда.
М. Антонов:
- У вас команда?
С. Жорин:
- У нас достаточно большая коллегия адвокатов. И потенциальных клиентов, которые к нам обращаются, достаточно больше, чем мы можем осилить. Поэтому уж точно мы ни за кем не гоняемся. Скажу больше, даже на заре своей деятельности я свои услуги не предлагал, чтобы звонить и говорить: Иван Иванович, можно я буду у вас адвокатом? Понятно, что по таким резонансным делам, безусловно, мы стараемся наших оппонентов, что называется, умыть. И, слава богу, у нас это получается. А вот в таком прямом смысле слова борьбы за клиента нет.
М. Антонов:
- Этот год чем завершился, какие резонансные дела были у вас?
С. Жорин:
- Из тех, которые на слуху, это развод и раздел имущества футболиста Глушакова. Он до сих пор не может угомониться, буквально на днях его интервью вышло, где он всем советует не доводить до суда, договариваться в досудебном порядке супругам друг с другом. Это то, что мы ему изначально предлагали.
М. Антонов:
- Понятно, что Сергей на стороне супруги.
С. Жорин:
- Да. Мы ему изначально предлагали все решить полюбовно. Но ему нужно было выпить чашу до дна, чтобы к этому прийти. Дальше – Евгений Петросян и Елена Степаненко.
М. Антонов:
- Там все мирно завершилось?
С. Жорин:
- Тоже не мирно. Кстати говоря, я советую Елене Степаненко почитать интервью Глушакова, может быть, она что-то почерпнет.
М. Антонов:
- Вы представляете интересы Евгения Вагановича?
С. Жорин:
- Да, Петросяна.
М. Антонов:
- И супруга Дениса Глушакова, и представители Евгения Вагановича вышли на вас, вы не прибегали…
С. Жорин:
- Я даже на заре своей деятельности, когда я был никому неизвестен, никогда не предлагал свои услуги. Конечно, это может быть какая-то реклама в средствах массовой информации, журналах, газетах и т.д. Но чтобы я звонил какому-то человеку и говорил: можно я буду вашим адвокатом? – не было никогда. Тем более сейчас мне это не нужно.
М. Антонов:
- Сергей, сколько средства массовой информации знают на самом деле? Я представляю, какой вы хранитель… Как бы вас назвать? Шкаф со скелетами – это будет слишком образно.
С. Жорин:
- Это правда. Но я всегда помню об адвокатской тайне, об адвокатской этике. Поэтому все, что я говорю публично, это все с разрешения моих доверителей или по их поручению (что чаще всего). Наверное, тройку замыкает развод Лолиты Милявской, набирающий обороты.
М. Антонов:
- А вы сторону Лолиты представляете?
С. Жорин:
- Да.
М. Антонов:
- Что с этой перепиской, откуда она появилась?
С. Жорин:
- Все очень просто. Лолита, будучи в браке, никогда не заглядывала в его телефон, социальные сети. Но когда отношения прекратились, он ушел, она, зайдя в свой компьютер, увидела открытыми страницы и с удивлением эту переписку обнаружила. Что мы сделали? Мы ее нотариально заверили и официально представили в открытом судебном заседании в ходе судебного процесса. То есть это не какие-то вбросы в СМИ либо что-то еще, это определенные процессуальные действия. Кстати говоря, сам Иванов тоже присутствовал на судебном заседании. Суд его спросил, не возражает ли он против приобщения. Он, видимо, не подумав, сказал «нет». Естественно, суд это приобщил в открытом судебном заседании, поэтому данная переписка официально легализована. То есть там присутствовали журналисты, это открытый судебный процесс, эта переписка была оглашена и приобщена к материалам дела. Это первое.
Второе. Я бы на его месте сказал, что это фейк, это сделано в фотошопе. Но для него это было неожиданностью, и он стал говорить, что это переписка с деловыми партнерами. А поскольку он стал вводить в заблуждение аудиторию…
М. Антонов:
- Эротическая переписка с деловыми партнерами?
С. Жорин:
- Он считает, что это деловые партнеры, поэтому журналисты вынуждены были опубликовать так называемую переписку с деловыми партнерами, где обсуждались достаточно пикантные вещи. Но данный процесс только набирает обороты, там много всего интересного, что предстоит узнать интересующимся людям.
М. Антонов:
- Такие дела долго длятся? Казалось бы, сядьте, поговорите, посмотрите друг другу в глаза.
С. Жорин:
- Абсолютно правильно. Я с вами согласен. Хотя это и невыгодно мне как адвокату, но я призываю тоже всех радиослушателей, когда семья распадается, сесть, поговорить друг с другом, вспомнить все хорошее, пожать друг другу руки, обняться, может быть, всплакнуть и постараться избежать каких-то кровопролитных судебных процессов. Но, к сожалению, мало кто это может.
М. Антонов:
- У нас сейчас модно и набирает тенденцию такая штука, как брачный контракт, что снижает риск дележа имущества и выяснения отношений. Это правда?
С. Жорин:
- Брачный контракт это очень хороший инструмент, для того чтобы в случае раздела имущества, расторжения брака понизить градус этой напряженки. Но набирает обороты наравне с этим судебная практика оспаривания брачных контрактов. Кстати, суды сейчас достаточно часто удовлетворяют иски об оспаривании брачного контракта.
М. Антонов:
- Неправильно составлен?
С. Жорин:
- Знаете, какая самая распространенная формулировка? Что это существенно ущемляет интересы одной из сторон, ставит в крайне невыгодное положение. У меня в таких случаях вопрос. А зачем тогда заключать брачный контракт, если он обе стороны ставит в одинаковое положение? Тогда он не нужен.
М. Антонов:
- Один хочет обезопасить свое имущество, а второй подписывается, что не претендует.
С. Жорин:
- Как это происходит? Супруги регистрируют брак. Муж, чтобы не оформлять все на маму, бабушку, сестер или водителей, чтобы все было по-честному, оформляют брачный контракт. Самая распространенная форма – что на ком оформлено, то тому и остается. Супруг, ничего не подозревая, зарабатывает, что-то оформляет на себя, что-то на свою супругу. Но когда приходит время брак расторгать, оказывается, что на муже оформлена большая часть имущества. На этом основании жена идет в суд и признаёт брачный контракт недействительным. И суды очень часто это делают. Такая практика, на мой взгляд, очень порочна. И вообще свобода договора это большая проблема именно нашей правоприменительной практики.
М. Антонов:
- Сергей, мы часто видим в фильмах, особенно американских, какое-нибудь громкое судебное заседание, и вот финал фильма, встает адвокат и так феерично, артистично произносит речь, что весь суд присяжных плачет, судья рыдает. У нас это бывает? Или цитирование статей Административного и Уголовного кодексов?
С. Жорин:
- Это две крайности, которые вы привели. Конечно, эта артистичность, он встал, на полтора часа речь произнес, все заплакали – этого не бывает. Объясню почему. Вы можете прийти в Московский городской суд и видеть расписание заседаний. Например, первое – 10.00, второе – 10.05, третье - 10.10. Причем на 10 утра, например, может быть одновременно назначено три заседания. Поэтому как только вы встали, в грудь набрали воздуха, вам судья сразу говорит… Вот у меня в Мосгорсуде была такая ситуация. Я встаю, хочу сказать, а мне председательствующий говорит: «Вам есть что дополнить по вашей жалобе?» Я говорю: «Да, буквально два слова». – «Нет, не надо. Спасибо. Садитесь». То есть фактически не дали сказать ни слова. Именно поэтому все готовим документально – возражения, дополнения, все позиции мы готовим письменно. Потому что могут просто физически не дать сказать. И это очень распространено. Понятно, что если заседания идут с промежутком в 5 минут, то за это время должна одна сторона выступить, вторая сторона, суд должен удалиться для принятия решения, вернуться, его огласить. И на все это выделяется 5 минут. Поэтому то, что в фильмах, это далеко от истины. Во-первых, нужно суды разгрузить. Тогда действительно разбирательство может быть приближено к этим голливудским фильмам.
М. Антонов:
- Тут спрашивают: «Как стать частью вашей команды?»
С. Жорин:
- На самом деле очень распространенный вопрос. Очень много к нам поступает таких сообщений по всем каналам связи, хотят у нас работать. Для того чтобы у нас работать, нужно иметь большое количество качеств – работоспособность, скорость мышления. Просто многие неправильно видят нашу работу. Они видят верхнюю часть айсберга. Вот я пришел на радио в галстучке или в суд, такой довольный. А на самом деле за всем этим кроется многочасовая напряженная работа в офисе с документами, с судебной практикой, с нормами, иногда круглосуточно. Кстати говоря, у меня в офисе даже есть спальня. Потому что иногда приходится ночевать на работе. Не все выдерживают такой ритм. Большое количество людей у нас начинает работать, потом они физически просто не выдерживают, потому что они себе это представляли по-другому – что это тусовки, фотографии на пляже и изредка походы в суд. Все не так.
М. Антонов:
- Самоедством занимаетесь? Приговор оглашен судьей, и вы понимаете, что это не то, что ожидали вы, ваш клиент. Потом вы ночью лежите и думаете: надо было здесь вот так сказать… То есть начинаете самоедством заниматься.
С. Жорин:
- В общем, конечно, мы занимаемся самоедством. Но, слава богу, мы этим занимаемся до оглашения, до финального заседания. Мы всегда просчитываем план А, план Б, план С, и на каждый вариант у нас есть письменные возражения. Иногда, когда с нами оппоненты сталкиваются впервые в суде… Потому что есть же такой миф: Жорин ничего не понимает, он гламурный адвокат, все время отдыхает. И когда оппоненты с нами сталкиваются в суде, и им кажется, что они сделали такой ход конем, а на их ход конем у нас письменные возражения, тогда они удивляются. Мы очень серьезно подходим к подготовке.
М. Антонов:
- Я смотрю, вас это устраивает. Называют гламурным, значит, другая сторона готовится, может быть, не очень хорошо, сейчас мы этого Жорина в суде…
С. Жорин:
- Совершенно верно, часто так бывает.
М. Антонов:
- Кричите ли вы на подчиненных?
С. Жорин:
- К сожалению, да. Это мой грех, но иногда невозможно что-то донести. И введение в состояние стресса это тоже очень хорошая терапия. Потому что человек в состоянии стресса воспринимает информацию лучше, быстрее, качественнее.
М. Антонов:
- Он ошибок может наделать в стрессе.
С. Жорин:
- Если человек не стрессоустойчивый (это тоже к вопросу, как попасть в нашу команду), он нам не подходит. Потому что судебное заседание это тоже стресс. Кстати говоря, мы готовимся иногда в офисе, а потом, когда начинается процесс, ты входишь в состояние стресса, и ты видишь порой те вещи, которые не замечал в ходе подготовки. Поэтому стресс это достаточно благоприятное состояние. Потому что к нам приходят клиенты – они хотят увидеть какое-то чудо. Уровень цен у нас несколько выше, чем в среднем на рынке, поэтому мы должны удивлять. А для этого нужно готовиться. Собственно говоря, иногда приходится пенделями гонять.
М. Антонов:
- Насколько просто или сложно ведутся дела? У каждого есть предел. Если в обойме 7 патронов, восьмой ты не вставишь никак. И то же самое у адвокатов, есть какой-то предел дел.
С. Жорин:
- Которые можно вести одновременно?
М. Антонов:
- Да. Сколько сейчас у вас дел в разработке?
С. Жорин:
- Сейчас в производстве около 20 или 30 дел, но у нас работает большая команда. Мы, наверное, близки к пределу того, что мы можем вести одновременно. Я думаю, что есть еще резерв процентов 10 – за счет сна, за счет отдыха.
М. Антонов:
- А это не обман клиента? Давайте возьмем того же Евгения Вагановича Петросяна, его развод. Вообще странная история, 15 лет не живут вместе, и вдруг все забурлило, закипело.
С. Жорин:
- Не странная. Когда речь идет о больших деньгах, люди очень часто забывают про порядочность, добросовестность, про все хорошее, что делали друг другу. Даже когда они в достаточно зрелом возрасте пребывают и, казалось бы, самое ценное это честь, достоинство, деловая репутация. Но, к сожалению, часто все это уходит на второй план, когда речь заходит о деньгах.
М. Антонов:
- Так вот, приглашают адвоката Сергея Жорина. Конечно, человек, который нанимает адвоката Сергея Жорина, предлагает ему вести это дело, он рассчитывает на то, что именно Сергей этим будет заниматься.
С. Жорин:
- Все очень просто. Во-первых, мы беремся далеко не за каждое дело. И уж тем более ни за кем не гоняемся, не навязываем свои услуги. То есть это просто миф, который меня, кстати, вводит в бешенство, когда я это слышу. Потому что некоторые юристы, чтобы повысить свою значимость (недавно по одному делу до меня слухи дошли), говорят: за это дело бился Жорин, но оно ему не досталось, и его веду я. Это меня оскорбляет. Мы от многих дел отказываемся. Поэтому когда к нам обращается какой-то клиент, особенно если мы понимаем, что это будет какое-то резонансное дело, мы просчитываем, насколько мы по времени сможем все это потянуть. И только после этого соглашаемся его вести. В договоре также мы прописываем: лично я участвую в судебных заседаниях либо не я. Все это оговаривается и дальше четко исполняется. Поэтому здесь все очень рассчитано.
М. Антонов:
- То есть вы не обманываете клиента?
С. Жорин:
- Никогда. В противном случае все эти истории уже всплыли бы, если бы мы обещали одно, а делали другое. Именно поэтому к нам и приходят люди, потому что знают, что как договорились, так и будет.
М. Антонов:
- Были такие дела, которые вы брали, а потом понимали: нет, надо отказываться?
С. Жорин:
- Нет, были другие дела. Что мы брали, понимали, что не рассчитали по трудозатратам времени, как нужно туда погрузиться, мы все равно делали все качественно, но понимали, что если бы все вернуть назад, мы бы их не взяли. Но так, чтобы мы взяли и отказались, такого не было никогда.
М. Антонов:
- Сергей, вы говорите, что вас называют гламурным адвокатом и т.д.
С. Жорин:
- Ну, злые языки.
М. Антонов:
- Но вы ведь даете повод. У вас есть Инстаграм, вы активный пользователь социальными сетями.
С. Жорин:
- Кстати говоря, за это меня в свое время критиковало адвокатское сообщество. А сегодня у федеральной палаты адвокатов, у палаты адвокатов города Москвы есть официальный Инстаграм-аккаунт. И это очень правильно. Это собственное средство массовой информации. Например, если взять Instagram Stories, то у меня их смотрит ежедневно от 100 до 200 тыс. человек. Мне кажется, это немало, особенно когда я выступаю в регионах, зачастую аудитория, которая у меня в Инстаграме, больше, чем аудитория всех вместе взятых местных СМИ. У меня недавно благоприятно разрешился процесс в Кирове, в Ростове я часто бываю. Это для дела помогает. Но поскольку средство массовой информации должно о чем-то вещать, поэтому иногда я это заполняю какими-то фото и видео с отдыха. В принципе это рабочий инструмент, который мне очень помогает.
М. Антонов:
- Плюнуть на все и уехать в Мухоплюйск, например?
С. Жорин:
- На время можно. Недавно я один поехал на две недели в Таиланд.
М. Антонов:
- Отключили всё, «меня не беспокоить»?
С. Жорин:
- Фактически да. Не то что я плюнул на все. Я выбрал такое окно, когда у меня нет дел. Не просто взял, плюнул на дела и уехал. Я уехал, отдохнул. И многие мне писали в Инстаграм: Сергей, тебе, наверное, грустно. А мне на самом деле было очень кайфово. Потому что такой большой объем информации ежедневно, общение с людьми, что иногда хочется просто побыть одному. Такое бывает, раз в 3-4 месяца я уезжаю один куда-то.
М. Антонов:
- Пишут: «Конечно, позвали адвоката, которого не сможет себе позволить простой работяга».
С. Жорин:
- Это неправда. Как я уже сказал, 20 или 30 процентов дел, которые мы ведем, мы ведем их бесплатно. Другое дело, что иногда нас, как говорят, «простой работяга» хочет привлечь на какое-то простое, элементарное дело и не хочет за это платить. Бывают простые дела, и мы говорим: ребята, у вас в регионе обязательно есть хорошие адвокаты, которые возьмут небольшие деньги, обратитесь к ним. Но наряду с этим бывают ситуации, когда мы понимаем, что помочь можем только мы либо какое-то ограниченное число лиц. Допустим, землю отобрали или единственное жилье в каком-то регионе. Мы понимаем, что только гласность, только обнародование тех или иных фактов может человеку спасти фактически жизнь, потому что он может оказаться на улице. Тогда мы ввязываемся в это.
М. Антонов:
- Я не понимаю, как при заключении договора об услугах, которые оказывает адвокат, можно прописывать какие-то суммы. Здесь должны быть, как в какой-нибудь компьютерной игре, ответвления. Если выигрываем, сумма такая-то, если проигрываем…
С. Жорин:
- До недавнего времени это нельзя было сделать, но сейчас разрешили, это называется гонорар успеха, когда прописывается какая-то сумма вознаграждения в случае достижения ожидаемого результата.
М. Антонов:
- Как статус звездности какой-то – гонорар успеха.
С. Жорин:
- Это же нормально. Предположим, вы обращаетесь к адвокату и говорите: если ты достигнешь результата, я тебе заплачу столько-то, если у тебя не получится, я тебе заплачу столько-то. Это же нормальная ситуация в принципе.
М. Антонов:
- Наверное. Хотя для некоторых справедливее было бы: выигрываем дело – я плачу, не выигрываем дело – я не плачу.
С. Жорин:
- Есть и такие адвокаты, юристы. На рынке юридических услуг на сегодняшний день широкий спектр представлений. Есть и такие. Я на заре своей деятельности очень много дел брал бесплатно, по тем категориям дел, где у меня было еще не так много опыта. Но я честно говорил клиентам: я могу взять бесплатно, но у меня опыта мало, то есть теоретическая база хорошая, а практики мало.
М. Антонов:
- Трудно спрятать личные отношения? Вы наверняка встречались с Евгением Вагановичем. Вот он разводится с Еленой Степаненко. Я понимаю, что маленький еще Сережа Жорин смотрел выступления Евгения Петросяна по телевизору.
С. Жорин:
- Не только Сережа Жорин, но и его мама маленькая.
М. Антонов:
- А вы должны задавать вопросы…
С. Жорин:
- Скажу больше. Когда Евгений Ваганович Петросян женился на Степаненко, я в этот год пошел в первый класс.
М. Антонов:
- И вас приходится задавать вопросы. То есть убрать личное и выдвинуть вперед профессиональное.
С. Жорин:
- Вы спрашиваете, нет ли какого-то стеснения?
М. Антонов:
- Во-первых, стеснения, зажатости какой-то. И ему неудобно.
С. Жорин:
- Этого уже давно нет в принципе. Когда вы приходите к врачу, он вам говорит: раздевайтесь. Это уже некая профессиональная деформация. А с Петросяном работать очень легко, потому что человек молод душой, у нас одинаковый юмор (надеюсь, Евгений Ваганович не обидится на меня), нам обоим смешно, когда мы шутим. Я не чувствую его возраста, и он без какого-то пафоса, понтов.
М. Антонов:
- То есть он отвечает даже на самые неудобные вопросы?
С. Жорин:
- А как по-другому? Если вы пришли к врачу, у вас болит нога, а вы будете говорить, что голова… Смысл какой? Зачем обманывать специалиста?
М. Антонов:
- Сергей, я даже не знаю, что желать на новый год. Чтобы побыстрее все закончилось и новое появилось, чтобы это все продолжалось? Какое лучшее пожелание для адвоката?
С. Жорин:
- Наверное, как и для любого человека, счастья, радости от жизни. Кстати говоря, я у Петросяна учусь радоваться каждому дню, каждому моменту. Это большое искусство для любого человека, наверное, не только для адвоката.
М. Антонов:
- Адвокат Сергей Жорин иногда комментирует дела (по согласованию с клиентом), произносит ту информацию, которую возможно для СМИ сообщить. Мне интересна обратная сторона. Например, Лолиту мы приглашаем в эфир. Должна ли она с вами посоветоваться, что можно говорить в эфире, а что нет.
С. Жорин:
- Это ее право. Но Лолита часто советуется. Это один из моих любимых клиентов, очень комфортный и очень благодарный человек, работать с ней очень приятно. Часто советуется. Но мы же не можем навязать свое мнение. Кстати, я никогда не навязываю свое мнение, если меня не спрашивают, я не говорю.
М. Антонов:
- В сердцах та же Даша Глушакова возьмет и скажет что-нибудь.
С. Жорин:
- Кстати, Дарья всегда делает то, что считает нужным. В отличие от того, что говорит ее муж, что она марионетка в наших руках, наоборот, Даша зачастую не спрашивает. Кстати, на суде мы стараемся ее сдержать, а она часто встает и говорит, когда считает нужным, невзирая на процессуальное законодательство. Это проблема. Но суды, кстати, достаточно деликатно к этому относятся. Они понимают, что это непрофессиональный участник судебного процесса. Понятно, если это сделает юрист или адвокат, ему могут достаточно грубо сказать или даже вынести частное определение, направить жалобу. А когда это обычный человек, первый раз в процессе, то культурно делают замечание.
М. Антонов:
- Когда смотришь иногда судебное разбирательство, все это кажется большим спектаклем.
С. Жорин:
- Я жду с нетерпением то время (я думаю, оно очень близко), когда, видеозапись, которая ведется в судах, будут выдавать сторонам, и мы сможем ее выкладывать (если это не закрытый процесс). Следующий шаг – когда процессы будут онлайн. Я думаю, что это очень скоро произойдет, и тогда любой человек сможет убедиться в компетентности или некомпетентности того или иного специалиста. Вы сможете онлайн посмотреть, как идет судебный процесс. Потому что декларируется, что у нас открытое, доступное судебное производство, а на самом деле это далеко не так. Там всегда ведется видеозапись, и она доступна для спецслужб, правоохранительных органов, судебной системы. Когда мы запрашиваем какое-то видео, нам зачастую отказывают, хотя, конечно, это неправильно. Но очень скоро, я думаю, все процессы будут онлайн, и тогда все желающие смогут увидеть, как же это происходит на самом деле. И тогда правовая грамотность будет повышаться. Они насмотрелись телепередач, которые просто оторваны от реальности, а на самом деле все происходит по-другому. Люди приходят, видят, как происходит на самом деле, и у них шок, потому что их по-другому ориентируют.
М. Антонов:
- Система суда присяжных, когда приходится даже не судье доказывать… Мы знаем, что иногда адвокатская речь или речь обвинителя направлена именно на суд присяжных, потому что присяжные будут выносить вердикт, виновен или невиновен.
С. Жорин:
- Вот здесь совершенно другой подход, другая драматургия. Здесь можно рассказывать, объяснять, убеждать. Не секрет, что у нас многие решения, приговоры выносятся не в зале судья и не тем судьей, который подписывает. Наверное, опять меня будут очень сильно ругать за это, но я говорю то, что вижу. Часто судьи выносят решения до заседания. Потому что у них 10.00, 10.05, 10.10. И то, что ты говоришь…
М. Антонов:
- То есть ему все равно.
С. Жорин:
- Не то что все равно. Он посмотрел по материалам дела. И уже до начала заседания судья понимает, какое решение или приговор вынесет. Что касается уголовных дел, то у нас обвинительная структура. То есть следствие нацелено обвинить, суд – вынести обвинительный приговор. А присяжные как бы объективны, непредвзяты. Хотя тоже человеческий фактор присутствует, и есть определенные перегибы, когда виновных людей оправдывают. Тем не менее, это меньшее из двух зол. По крайней мере, присяжным можно что-то объяснить, что-то донести и добиться какой-то объективности, непредвзятости. Конечно, не по всем категориям дел можно это рассматривать – и с точки зрения логики, и с точки зрения закона. Но, тем не менее, судебная система несовершенна.
М. Антонов:
- Сергей, мы с вами фактически ровесники - вы 76-го, я 75-го года рождения.
С. Жорин:
- Кстати, я 78-го года рождения, в интернете ошибка.
М. Антонов:
- Тем не менее. Сейчас очень многие говорят, что есть список профессий, куда придут роботы.
С. Жорин:
- В юриспруденции мы этого не боимся.
М. Антонов:
- Мы в журналистике тоже не боимся. Но никто не отменял конкуренции. У нас юристов или людей с юридическим образованием сейчас много.
С. Жорин:
- Это мне говорили все друзья, все родственники, когда я выбрал профессию юриста: юристов очень много. И только один человек в меня верил – моя мама.
М. Антонов:
- Тем не менее, вы не боитесь?
С. Жорин:
- В каждой профессии есть конкуренция в той или иной степени. У нас очень мало профессионалов, людей, которые любят свою работу. Спрашивают: а как добиться успехов в своей работе? Нужно любить. Если ты любишь свою работу, то ты и занимаешься ей 24 часа. Ты читаешь, выясняешь, интересуешься.
М. Антонов:
- Молодые сейчас придут и будут демпинговать.
С. Жорин:
- В чем еще прелесть нашей профессии в отличие от спорта, например? Чем ты старше становишься, тем ты опытнее. И даже самые талантливые молодые люди не смогут очень быстро тебя догнать, все равно это займет какое-то время. Поэтому чем ты старше в нашей профессии, тем лучше.
М. Антонов:
- То есть дыхание в спину не чувствуете?
С. Жорин:
- Чувствуется. Расслабляться нельзя однозначно. Потому что новые технологии, очень много нового. Но это не спорт, где ты подвернул ногу – все, тебя на свалку вывезли, ты больше никому не нужен, как это часто бывает. У нас все-таки немного другая специфика. Конкуренция есть, в спину дышат, но…
М. Антонов:
- Удается пока держать темп. Сергей, завершайте все дела. Я не знаю, новые дела вам надо желать или нет. В общем, пусть работа будет, и пусть она будет интересной.
С. Жорин:
- Приносит радость.
М. Антонов:
- Приносит радость еще и тем, кто выбрал себе адвоката, команду Сергея Жорина. Ну а мы будем следить за тем, что будет происходить в стенах суда.
