Путин предупредил Запад, ЦБ повысил ставку, на Трампа снова покушаются
Ворсобин: Да, это значит, что у микрофона Владимир Ворсобин и Николай Стариков. Здравствуйте, Николай. Здравствуйте, наши прекрасные радиослушатели.
Стариков: Добрый день, дорогие друзья. Здравствуйте, Владимир.
Ворсобин: Если кому-то интересно, где мы, то я во Владивостоке, Николай в Москве. Это очень хорошо. Такое расстояние меня удовлетворяет. Николай, давайте начнем с еще одного человека, который находится бесконечно далеко от нас. К счастью или к сожалению, не знаю, как вы это оцениваете, он остался в живых. Это Трамп. На него снова покушение. Хотя я когда-то говорил, что в одну воронку снаряд не попадает, и он опять-таки чуть не попал. И снова какой-то анекдот. Вот наверняка уже все знают, да, это поле для гольфа, какой-то старичок-украинофил идет с автоматом Калашникова через поле, пытаясь убить Трампа. Его настигают, не убивают секретные службы.
Стариков: Подождите, вы сейчас все расскажете.
Ворсобин: Это предыстория. Николай, скажите, пожалуйста, от чего это все происходит? От бесконечной слабости секретной службы, уже, видимо, не имеющей никакого влияния на преступников? Или это такая политическая борьба в США? Или что-то другое?
Стариков: Во-первых, Владимир, хочу сказать, что я очень жалею, что вы уехали во Владивосток. Надеюсь, вы вернетесь. И очень рассчитываю, что не желание быть подальше от меня вас вынудило в столь долгое путешествие отправиться. Поэтому, как говорится, ждем вас в московской студии.
Ворсобин: Какой вы эгоцентричный, Николай.
Стариков: Может, даже обнимемся, расскажете, как там во Владивостоке. Замечательный город, обожаю его. Но вернемся к Трампу. Значит, на самом деле, правильно говорить так, на Трампа было покушение и несостоявшееся покушение, потому что этот злодей по фамилии Рут, он даже не выстрелил. Теперь ваш вопрос, он, как всегда, в десятку. Дело в том, что перед нами совершенно два разных события несмотря на то, что они вроде бы между собой чем-то связаны. Связаны действительно, а именно влиянием или отсутствием влияния секретной службы на то, что произошло. Вот, как говорится, почувствуйте разницу. Итак, покушение номер один, которое закончилось тем, что пуля ранила Трампа в ухо. И он действительно, сразу скажу мое мнение, мы с вами обсуждали, это было самое настоящее покушение, его должны были убить, чудом остался жив. Итак, какие факты? Убийца, какой-то непонятный молодой человек, который плохо стреляет. Он проникает в охраняемый периметр. Он просто берет лестницу, приставляет ее к стене, поднимается на крышу, там три крыши в том месте, где выступает Трамп, никого нет, полицейские агенты там не находятся. На вопрос, почему, директор секретной службы потом отвечает, крыша покатая, может быть, свалились бы, видимо, оттуда секретные агенты. Этот парень с винтовкой залезает, спокойно располагается, некоторое время лежит, целится. Снайпер сообщает, что он его видит, но ему не говорят открывать огонь, пока тот не открыл огонь, после чего был убит. То есть перед нами такое покушение, которое организовано секретной службой Соединенных Штатов Америки. Ну, или, скажем так, спецслужбами США. Подождите, дайте я закончу. Поэтому преступник легко подведен к цели, имеет возможность выстрелить. Теперь берем покушение номер два, которое никто не организовывал. Это тот самый украинофил, какой-то полоумный дяденька, но, видимо, более опытный, чем тот, кто реально в Трампа выстрелил. Смотрите, что происходит. Секретная служба не ждет, когда он стреляет. Не дает возможности ему подойти близко. Он не может проникнуть за охраняемый периметр. Никто не говорит, что мы не пошли по полю гольфа, потому что там дырки, могли ноги сломать, и вообще ботинки могли испачкать. Это же объяснение примерно такое же, почему вас не было на крыше в первое покушение, потому что она покатая. Они видят человека подозрительного, у которого есть оружие. Они с ним не беседуют, не ждут ничего, никуда не сообщают. Просто начинают в него стрелять. После чего мужик бросает свой автомат и убегает. Таким образом...
Ворсобин: Подождите, подождите, Николай, стоп, стоп, стоп, стоп, стоп. А вот интересно, секретная служба, самые проверенные бойцы, самые меткие, самые крутые в Америке, естественно, потому что они защищают первые лица. Они начинают стрелять, он бросает автомат и убегает. Это с какой точностью надо стрелять в человека, который остался даже без единой царапины, Николай? Вы как любитель загадок, объясните мне.
Стариков: Ну, во-первых, мы не знаем расстояние точное, на которое стреляли. Во-вторых, они вроде были с пистолетами, а не с автоматами, это раз. В-третьих, мы видели, что охрану Трампа подбирали по гендерному принципу. То есть, чтобы там девушки были. Так что там не то, что самые лучшие, самые меткие, а возьмите лучших из худших.
Ворсобин: Это Трамп подбирал?
Стариков: Секретная служба подбирала. То есть, возьмите лучших из худших и обязательно девушек еще возьмите. Вот так, чтобы женщины обязательно были там, занимали определенную процентную квоту в этой самой охране. То есть, между первым и вторым покушением огромная разница в том, что оно вообще не удалось. И его не готовили серьезные люди. Поэтому перед нами вроде похожие картинки, но на самом деле совершенно разные вещи. И мы с вами обсуждали в программе, дорогие друзья, я хочу напомнить, о том, что на Трампа настоящих покушений больше не будет. Потому что в данном случае умный Трамп сразу после покушения выдвинул в качестве своего вице-президента товарища по фамилии Вэнс, который еще больший Трамп, чем он сам. Таким образом, сигнал понятный. Вы меня можете убить, но получите еще более плохого кандидата. И, кстати, погибнет сейчас Трамп от пули какого-нибудь злодея, то, мне кажется, Камала Харрис начнет терять свое преимущество, которое она приобрела перед пожилым, грустным в последнее время и раненым в ухо Трампом. И выйдет молодой Вэнс, которому, собственно говоря, никаких претензий нет, сексуальных скандалов нет, документы он не забывал, горничных в отелях не насиловал, никакими финансовыми спекуляциями не занимался, вообще боевой офицер. Поэтому пушинки секретная служба в виде глубинного государства будет сейчас сдувать с Трампа. И она это и делает. Когда она видит опасность для Трампа, она стреляет. Ну, не попало, да? Вот такая сегодня в Америке секретная служба.
Ворсобин: Николай, я слышал немножко другие опасения, что, например, Вэнс является слабым местом Трампа, потому что, если он действительно заменит старика, а тут уже другие есть опасения, что вообще-то 80 лет скоро Трампу, и, в общем-то, может власть реально перейти к Вэнсу. А Вэнс не самый популярный человек в Америке, я вам скажу сразу. И поэтому там много есть причин.
Стариков: А кто самый популярный человек в Америке?
Ворсобин: Углубимся. Ну, я скажу даже хохочущая Харрис много сильнее кандидата в вице-президент США. Ну, ладно, мы...
Стариков: Подождите, подождите. Мы далеко не уйдем, просто давайте сразу все привяжем к тем примерам, которые происходили. Зачастую или, наверное, почти всегда, это покушение на высокопоставленных лидеров государств оказываются успешными, когда за ними стоит либо разведка другой страны, либо разведка той страны, чьего лидера хотят убить. То есть не происходит почти никогда, что какой-то полоумный сумасшедший, ни с кем никогда не связанный, сам вдруг пришел и в кого-то попал. Вот так не бывает, и это как раз ситуация, которая с Трампом сейчас на поле для гольфа произошла, наглядное свидетельство. Исполнилось 113 лет со дня покушения на нашего премьера Петра Аркадьевича Столыпина, и в результате этого покушения он в конце концов скончался через несколько дней и похоронен сегодня в Киеве, в Киево-Печерской лавре. Я просто хотел напомнить, потому что это будет очень созвучно тому, что мы говорим. Смотрите, некий агент, скажем, секретной службы охранки Российской империи по фамилии Дмитрий Багров, СССР, который, как говорится, и нашим, и вашим, пришел в секретную службу и сказал, что у него есть информация о том, что готовится покушение на царя. И он не знает какие-то подробности, но он знает в лицо того, кто должен стрелять в царя. Царь тоже должен быть в театре, там вся элита Российской империи собралась в Киеве на открытие памятника Александру II. Поэтому нужно этого Багрова пропустить в театр, он там покажет и сорвет покушение. Ему дают билет на проход. Думаю, что его не обыскивают, а, скорее всего, он идет, так сказать, в уборную, где за каким-нибудь условным унитазом его ждет пистолет. Берет этот пистолет, дальше заходит в зрительный зал и стреляет не в царя, он стреляет, например, в министра Столыпина. Смертельно его ранит, но в итоге покушение удалось. Вот, смотрите, секретная служба, связь, и мы видим, к сожалению, печальный итог. Так что при всей разнице фигур Столыпина и Трампа, разнице государств, разнице времени, мы видим, что фактор спецслужб, которые участвуют в покушении, он зачастую, на мое мнение, почти всегда является решающим.
Ворсобин: Николай, вы хотите сказать, что царская охрана участвовала в убийстве Столыпина?
Стариков: Я думаю, что очень мутная история. И хочу сказать, что кто-то в секретной службе Российской империи явно работал не на империю, а, вернее говоря, на империю другую, на британскую. И поэтому премьер-министр, благодаря которому война бы не началась, был убит в 1911 году, после чего мы вышли напрямую к Первой мировой войне. Ну, это, конечно, не единственный фактор, но серьезный.
Ворсобин: Да, у меня есть несколько соображений на этот счет. Я очень люблю все упрощать, как известно, и сводить все-таки это дело к обычным житейским историям. Здесь имеется вторая попытка покушения на Трампа. Кстати, даже вы говорите, что здесь это был действительно какой-то полусумасшедший старичок, которого даже не взяли в ВСУ, он рвался воевать с Россией в Украине. Вот вы говорите, что это не было организовано. Но такие персонажи появляются, особенно в Америке, очень часто. Был похожий случай покушения на Клинтона. Он, конечно, не дошел до того, чтобы с оружием прийти к Клинтону, но он порывался. Он там звонил, угрожал и выходили даже материалы в российской прессе об этой истории. Но я хочу просто сказать, что секретная служба совершенно потеряла профессионализм, как в свое время потеряла профессионализм царская охранка. Потому что это непрофессиональное отношение к работе и послужило причиной гибели и Столыпина, и вот эти глупые, совершенно идиотские покушения на Трампа.
Стариков: Очень простое объяснение.
Ворсобин: Человеческий фактор, вообще говоря, он очень силен, его зря недооценивают. Сила дурака и идиота, и непрофессионалов, кстати, когда разбирали историю с покушением на Трампа, там просто сквозит в каждом шаге секретной службы не злонамеренность, а вот то, что вы говорите. И набор этих профессионалов через гендерный признак, чтобы женщины были, раса правильная и так далее. Вот этой заразой сейчас поражено американское общество. И, кстати, падает профессионализм от этого. У нас тоже падает, но по другим причинам. Но у меня такое впечатление, что, если Трамп выиграет выборы, все эти истории окончательно разрушат его, итак, уже подорванную психику. И он, чувствует опасность, что за ним охотятся, что будет еще какое-нибудь покушение. И он еще, честно говоря, замордован уголовными делами и так далее. И еще вспомните, когда он уходил с поста, были народные волнения и попытка захвата правительственных зданий. Вот эта атмосфера насилия при его победе заставит его искать врагов. Он начнет демонтировать институты Америки, чтобы уничтожить всех своих врагов, чтобы выжить. Вот я думаю, что Трамп в сегодняшнем уязвленном состоянии для Америки реально опасен. Он придет и будет тупо уничтожать своих врагов, не разбирая никакие институты. Совершенно ему будет все равно. Это мои такие подозрения.
Стариков: У вас уже поздно во Владивостоке, поэтому не читайте на ночь либеральных газет, где все это написано. Трамп не собирается ничего демонтировать.
Ворсобин: Здесь не издают либеральных газет.
Стариков: И слава богу. Вот никаких и не читайте, так сказать.
Ворсобин: Хорошо, Николай, это прекрасный совет для окончания нашей первой части. Прервемся на небольшой блок рекламы. Оставайтесь с нами.
Ворсобин: Да, у микрофона Владимир Ворсобин. И мы с Николаем Стариковым продолжаем обсуждать то, что произошло за предыдущую неделю. И, конечно, пройти мимо Владимира Путина вообще трудно. Путин увеличил численность вооруженных сил России. Президент подписал указ об увеличении штатной численности вооруженных сил до 2 миллионов 389 тысяч человек, включая полтора миллиона военнослужащих. Итак, штатная численность военнослужащих увеличивается на 180 тысяч.
Стариков: Да, на 180 тысяч человек.
Ворсобин: Ничего в этом удивительного нет. Честно говоря, так как сейчас набирают по всей стране добровольцев, я нахожусь на Дальнем Востоке, сегодня здесь обклеено подобными плакатами и предлагают деньги, чтобы люди шли. Поэтому нет ничего в этом удивительного. Единственное, конечно, что одновременно Путин предупредил Запад о последствиях ударов дальнобойным оружием вглубь России. Эти новости как-то неуловимо соседствуют друг с другом, да, Николай?
Стариков: Ну, безусловно, это две части одного целого. Несколько слов сначала по поводу увеличения численности армии. Вы как-то так следствие за причину выдали. Ну, обстановка тревожная, идут боевые действия, абсолютно агрессивная риторика в адрес России со стороны Запада, и постоянные попытки нам какую-то дискуссию представить несуществующую, о том, что они размышляют, можно ли, нельзя ли бить вглубь России. Ну, что за ерунда? Все у них решения принимаются в одном центре, а потом как бы какая-то дискуссия происходит. Поэтому численность армии увеличивается, потому что есть военные угрозы. Сегодня, мне кажется, спорить с этим совершенно странно. Ну, давайте несколько слов просто по статистике. На сегодняшний момент самая большая китайская армия, она 2 миллиона. Мы с учетом этого изменения будем на втором месте с полутора миллионами военнослужащих. Дальше Индия - миллион четыреста пятьдесят пять. Потом начинается лукавство цифр, на четвертом месте США, у которых национальная гвардия не считается. А там, знаете, национальная гвардия с самолетами, танками, то есть это практически та же армия только чуть-чуть попроще. И на самом деле армия США, я думаю, что, наверное, даже больше нашей будет с национальной гвардией. Но, тем не менее, в статистике она на четвертом месте. Пятое место — это Северная Корея, дальше там будут турецкие товарищи и так далее и тому подобное. В принципе, абсолютно хороший, правильный...
Ворсобин: Николай, я вас поправлю. Я вас поправлю, Николай. А давайте все-таки будем логичны. У нас первая по численности армия. Я вам сейчас объясню, почему. Потому что логично это разделить, соотнести с количеством населения. Ну, понятно, что впереди нас Китай, но у него соотношение населения...
Стариков: Если вы имеете в виду в процентах населения, тогда Северная Корея в данном случае будет безусловным чемпионом. Ну, логика в ваших словах есть.
Ворсобин: Тогда мы вторая, да. Она еще, знаете, эта логика не только просто казуистическая, она же экономическая логика. Одно дело иметь такую армию, кстати, не меньше нашей Индии, где, если не ошибаюсь, там уже полтора миллиарда человек живет, да? А другое дело иметь такую экономику нам с 200 миллионами граждан.
Стариков: Ну, поменьше, к сожалению. Вот у Советского Союза было за 200 миллионов населения, и армия была пятимиллионная, да? Поэтому армия — это всегда разумная достаточность в той ситуации, в которой находится государство. Поговорку «хочешь мира, готовься к войне» никто не отменял. К сожалению, сейчас уже война прямо идет, и нужно готовиться к большей войне для того, чтобы она не началась. Поэтому здесь не очень большое увеличение, 180 тысяч.
Ворсобин: Просто я замечаю, что это даже не военный, это скорее экономический вопрос.
Стариков: И экономический вопрос тоже. Но Путин в данном случае очень здравомыслящий руководитель. Он неоднократно говорил, что должно быть и масло, и пушки. Если будет одно масло, его заберет кто-то другой. Если у вас будут одни пушки, как говорится, пушки – вещь хорошая, но нужно еще что-то есть.
Ворсобин: Да, я понимаю. Как вы относитесь к такому мнению, которое еще многие военкоры, кстати, высказывают, что вообще-то надо определяться? Нельзя выиграть войну, выпуская часть масла, часть пушки. То есть, если не будет мобилизации всей экономики, тогда будет все время что-то среднее. И здесь не будет победы, а будет нечто среднее. Если вас удовлетворяет нечто среднее вместо победы.
Стариков: Во-первых, смотрим на термины. Вам, может, не нравится термин «специальная военная операция», но он во многом отражает суть происходящих событий. Что хочет Запад? Я не знаю стратегии российского руководства, естественно, к ее обсуждению я не допущен, я могу только предполагать. Запад развязал локальный военный конфликт на территории Украины и старается его продлевать как можно больше для того, чтобы создать сложности в российской экономике. Если в данной ситуации сделать выбор в пользу милитаризованной экономики, то есть вместо масла сделать пушки, то во многом, мне кажется, это даже подыграть Западу, который главную ставку делает не на военное поражение России. Сейчас, кстати, интересная новость была.
Ворсобин: А, извините, а что будет?
Стариков: Я сейчас закончу мысль. Сейчас канцлер Шольц, та самая ливерная колбаса, находится с визитами в странах Средней Азии, сейчас он находится в Казахстане, и встречался с Токаевым, с президентом Казахстана, и все заголовки газет немецких с одной и той же фразой, которую Токаев сказал Шольцу. Россия военным путем непобедима. На некоторых газетах, на других просто - Россия непобедима. Тут вот надо посмотреть цитату, как было на самом деле сказано. Россия на военном поле непобедима, поэтому победить ее можно только путем внутренней смуты. И экономические неурядицы – это способ организации внутренней смуты. Вспомним неподвезённый хлеб в Петрограде в феврале 1917 года…
Ворсобин: Подождите, Николай, я понимаю вашу аналогию, но смотрите, в чем разница. В Петрограде неподвезённый хлеб был в ситуации, когда была непопулярная война, в Первой мировой. Тогда люди не особо хотели воевать. И это не было та почти отечественная, та справедливая, та героическая, та очень нужная спецоперация, которая есть сейчас, если слушать наш телевизор. Что изменится, если не будет... Подождите, послушайте меня. Что изменится, если масла не будет? Неужели в этом случае граждане начнут меньше верить в ту справедливую борьбу, которую ведет Россия?
Стариков: Смотрите, Первая мировая война была крайне популярна в народе. Пока не начались…
Ворсобин: В 14 и 15.
Стариков: И в 16-м тоже больших проблем с призывом не было. Хотя, если смотришь количество дезертиров, понимаешь, что там как-то ситуация начала меняться. Потом включились экономические факторы, на которых, собственно говоря, и сыграли. Ну, кроме политического фактора, но главным сыграло предательство. Предательство политической элиты, генералитета, окружения царя. Значит, на что Запад сейчас делает ставку, как я полагаю? На создание экономических сложностей, на то, чтобы вызвать недовольство народа внутри страны и таким образом обрушить Россию. В этом смысле...
Ворсобин: А это возможно?
Стариков: Подождите, а теперь самое интересное. К чему мы готовимся? Мы сейчас, и это неоднократно говорил и президент, это говорят те, кто был на фронте, мы не воюем сейчас в полную силу. Я не могу сказать, почему и как надо воевать. Я не военный. Но то, что Россия не использует все свои возможности и не переводит всю промышленность на военные рельсы и не делает выборов в пользу пушек вместо масла, мне кажется, это желание не дать противнику обрушить нас на экономическом фронте. Одновременно, и мы вот с чего начали нашу с вами вторую часть, мы готовимся к будущей потенциальной большой войне Запада. Помимо этого, Путин же сделал заявление для западных ушей о том, что разрешение пресловутое, о котором все время говорят, об ударе дальними ракетами по территории России, будет рассматриваться как разрешение самим себе. Оно будет означать их вступление в войну на территорию Украины, так Путин и сказал.
Ворсобин: Я правильно вас сейчас понял, Николай? Правильно я вас сейчас понял, что именно вот этот баланс пушек и масла для того, чтобы вести очень долгую войну.
Стариков: Нет.
Ворсобин: Еще и с Западом потом...
Стариков: Вы неправильно поняли.
Ворсобин: То есть это как такая большая осада, и главное в этом фактор времени. То есть не обязательно побеждать, не обязательно решать вопрос сразу, не обязательно быстрая блистательная победа. Это, видимо, невозможно. Поэтому лучше баланс пушек и масла, чтобы подольше продержаться, чтобы этот изменчивый мир прогнулся под нас.
Стариков: Нет, не так. Главная задача – избежать большой войны с Западом. А это значит, что надо быть к ней готовым. Если вы сейчас проведете огромную мобилизацию, это, я так полагаю, излагаю логику, которой сегодня придерживаются, да? Если все провести, как это происходило в Первую и Вторую мировую войну, конфликт на территории Украины будет закончен. Но это может переломить экономику России и сделать ее неготовой к тому большому конфликту, ради чего, собственно говоря, Запад всю эту кашу на территории Украины заваривал. То есть мы сквозь ситуацию на Украине смотрим на будущее, которое возможно.
Ворсобин: А на что мы надеемся? Николай, а на что, в этом случае, Москва надеется? Если Россия не идет до конца, то куда хочет прийти Россия?
Стариков: Я думаю, что у нас есть основания полагать, что Россия показывает, что военным путем разгромить нас не получится, экономическим путем нас разгромить не получится, и поэтому Западу лучше прекратить эти агрессивные действия и прийти к какому-то статусу новому с учетом наших интересов.
Ворсобин: Подождите, Николай, получается, мы согласны на ничью?
Стариков: Нет, мы согласны на свою победу, но готовы обеспечить Западу сохранение лица. Пусть Запад свое поражение выдаст как блестящую победу. Ну, например, останется маленький кусочек определенного государства. И Запад скажет, видите, он же остался. Вот есть же две-три области. Значит, мы, собственно говоря, победили. Они уже сейчас...
Ворсобин: Ну, там не две-три. Там Киев, Харьков.
Стариков: Это сейчас так.
Ворсобин: Одесса еще до сих пор. Надо перевести экономику на военные рельсы, чтобы взять Одессу, Харьков, Киев.
Стариков: Мы с вами, так сказать, в области предположений. Ну, очевидно, что происходит демилитаризация не ВСУ, которая давно уже демилитаризована в смысле того вооружения, которое у него было в 22-м году. Происходит демилитаризация НАТО, потому что они сначала отправили запасы советского вооружения, потом запасы западного оружия, потом из своих складов. И сегодня они оказываются в ситуации, когда им все меньше есть, что отправить.
Ворсобин: Идет демилитаризация всех подряд. Идет демилитаризация Ирана. Демилитаризация КНДР.
Стариков: Вот опять вы начитались либеральных газет.
Ворсобин: Хорошо. Возможно. Как версия? Николай, давайте прервемся на пару минут и продолжим этот увлекательный диалог. С вами Владимир Ворсобин, Николай Стариков.
Ворсобин: У микрофона Владимир Ворсобин, естественно, Николай Стариков. Мы все-таки не до конца обсудили, Николай, предупреждение Путина.
Стариков: Слова президента, обращенные к западной элите.
Ворсобин: Да, что последствия удара дальнобойным оружием в глубь России будут, в общем-то, на них будет ответ ужасный. А насколько ужасный будет ответ?
Стариков: Сегодня ту же самую мысль, важную, ключевую для сохранения, кстати, человеческой цивилизации, ни больше, ни меньше, повторил спикер нашего парламента Вячеслав Викторович Володин, который сказал, что серьезные вооружения наготове. Смотрите, общая ситуация очень простая. Президент сказал, мы в ваши игры играть не будем. Вы там кому-то разрешили. На самом деле, никому вы ничего не разрешаете. Вы сами принимаете решение бить по России и тем самым вступаете в войну с Россией. Мы так будем воспринимать, если это произойдет. Россия ответит. И тут начинается самое интересное. Ведь Запад, помимо того, что играет в эту игру, где Зеленский является как бы ответственным за все, и как бы он сам принимает все решения, чего, конечно, не существует, есть же разные западные страны. Есть одинаковая французская ракета SCALP и британская Storm Shadow. Эти же ракеты стояли, например, на вооружении какой-нибудь там Голландии или Дании. Потом Голландия передала Украине. И вот Россия говорит, мы не будем разбираться во всей этой вашей круговерти.
Ворсобин: И что? И что? Вот, Николай, скажите, чем может ответить Россия?
Стариков: Дальше. Мы выберем одного.
Ворсобин: В чем нерв этого вопроса? Мы угрожали атомным оружием. Так долго угрожали атомным оружием, что сама себе угроза уже девальвировалась. Особо уже никто на это внимание не обращает. Мы угрожали после ударов по мосту. Мы угрожали по поводу продовольственной сделки сорванной. Мы угрожали, красные линии — вот эти самые фразы.
Стариков: Кто угрожал? Главный вопрос. Кто?
Ворсобин: И МИД, естественно. И официальные лица.
Стариков: Какие официальные лица?
Ворсобин: Дмитрий Медведев очень официальное лицо. Он на самом деле заместитель главы Совбеза. Это очень высокая должность. Он вполне себе официален. И его твиттер, в смысле его блог, тоже, в общем-то, официальный рупор России. Красные линии, это словосочетание уже раздражает очень многих аналитиков. И, кстати, очень многих военкор. Объясните мне, чем ситуация сегодняшняя отличается от предыдущих ситуаций? И почему сейчас, опять-таки, нет никакой конкретики? Что это будет за ответный шаг?
Стариков: Ну, во-первых, называть конкретику очень глупо, потому что либо вы подсказываете противнику, зачем называть какую-то конкретную вещь. То есть, здесь я сторонник формулировок, которые дают понимание, что вы это сделаете обязательно, а что именно не обязательно вы должны говорить.
Ворсобин: Ударим по Варшаве, очень отрезвляюще.
Стариков: Смотрите, вы сейчас уже пытаетесь сформулировать некую проекцию этого самого ответа. Здесь что важно? По кому ответим? Вот поэтому я и говорил, что круговерть всех этих ракет, якобы бесед, она приводит к тому, что вы по кому должны. Вот представим себе страшное. Вот ракета какая-то взяла, куда-то прилетела в глубину России. Чья ракета? Нам говорят украинская, Зеленский. Президент говорит мы в эти игры не играем, у Зеленского нет ракет, нет средств космического наведения, эта западная ракета. А они говорят, а может она французская, может голландская, может британская. В тот же день утром после того, как Путин выступил с этим заявлением, в России были обнародованы данные о шпионской деятельности британских дипломатов, 6 человек выслали. Это эскалация отношений конкретно с Британией, показали того, кто будет целью удара. Какого удара, мы не знаем. Вот есть конкретный центр агрессии, который мы считаем ответственным.
Ворсобин: Вы хотите сказать, Николай, подождите, чтобы было понятно. Вы хотите сказать, что таким шагом, выслав дипломатов, Москва указала место удара, в том случае, если дальнобойное оружие будет применено.
Стариков: Да, именно так. Потому что Запад все время пытается играть в оскорбленную невинность. Мы просто передали оружие. Мы ничего не делаем, и хочет Россию выставлять агрессором. Сейчас их картина мира, которую они транслируют, они забывают государственный переворот, обстрелы Донбасса много лет, и Россия вдруг атаковала Украину. Так они подают ситуацию. Вот они хотят сделать вид, что Россия вдруг кого-то из них атакует. Мы говорим, не получится.
Ворсобин: Николай, подождите. Николай, подождите. Не получится. Хорошо. А давайте смоделируем ситуацию. Прилетела одна ракета. Аккуратненько. Очень далеко. Ну, не так далеко, чтобы слишком. Ну, ясно, что вот той марки, о которой, в общем-то, идет речь. Ну, дальнобойное оружие, какое-нибудь французское, а лучше голландское. Голландия маленькая. И вот она пролетела и ударила, не знаю, даже, может быть, ничего не разрушила. Но сам факт применено. Все внимательно ждут.
Стариков: В этот момент что-то должно произойти с чем-то, что однозначно ассоциируется с Британией. Это может произойти как бы само собой. Может произойти чужими руками. Нам же тоже ведь говорят, что это ракета.
Ворсобин: Подождите, подождите. То есть удара России по Лондону не будет?
Стариков: Но это как один из вариантов, и вы его назвали. Я, заметьте, это не говорю. Что-то должно произойти, чтобы всем было понятно, но обвинить было невозможно. И здесь что важно? Смотрите, Запад...
Ворсобин: А зачем кого-то обвинять? Если Россия уже устами Владимира Путина сказала, что вы доиграетесь, а чего бояться-то?
Стариков: А никто ничего не боится.
Ворсобин: Если уж это сделано, тогда ударьте по Лондону. А в чем тогда осторожность такая?
Стариков: Завидую вашей кровожадности и вашей нелюбви к британской столице, даже отчасти ее разделяю.
Ворсобин: Я люблю логику. Подождите, я люблю логику. Если очередной раз Россия, чуть не сказал, очередное китайское предупреждение выдала, хоть однажды, она же должна что-то сделать.
Стариков: Так, еще раз хочу сказать, вы должны сделать что-то, чтобы Великобритании было больно, это раз. Второе, вы должны, чтобы они поняли, что это вы, но доказательств у них не было. Или, возможно, третий вариант, вы прямо наносите удар, о котором вы говорите. Смысл всего этого следующий, вы перекладываете мячик, ответственность на принятие следующего решения на британскую сторону. Вы, по сути, говорите королю и премьер-министру, скорее королю, потому что премьер-министр там вопросов то, в общем, немного решает, что смотрите, мы нанесли по вам удар. Вы можете сейчас нам ответить, и мы будем с вами воевать. И, может быть, за несколько минут, может быть, за несколько лет, может, за несколько дней, перейдем к ядерной войне не вообще с абстрактным Западом, а с вами. Ваш Лондон в ядерном взрыве исчезнет первым. И впишутся ли за вас американцы, подставят ли они Лос-Анджелес, Нью-Йорк, Вашингтон, это вопрос. Вот в чем посыл. Понимаете? Вы примите решение.
Ворсобин: Николай, я вас понял. Есть похожая аналогия все-таки с Ираном, который примерно так же пикируется с Израилем. Помните, был взорван очень высокий чин у себя в особняке?
Стариков: Да, мы с вами об этом дискутировали.
Ворсобин: Да, и мы дискутировали, ответит ли Иран. Иран принял примерно такую позицию, которую вы описываете. Все ждали, что он ответит. Он и в предыдущий раз ответил так, что были сбиты практически все его ракеты. Иран не хочет эскалации. Чтобы ни делал Израиль, как бы он не уничтожал Сектор Газа, сколько там бы трупов детских и женских не было, как бы он не убивал высоких чинов иранцев, Иран делает все, чтобы его, опять-таки, вы правильно говорите, ни в чем не обвинили, пытается через квази как-то... Это говорит только о том, что Иран чувствует себя недостаточно сильным для того, чтобы ударить по Израилю. И если такая же логика в ваших словах, если Россия не может так прямо, а будет делать так, чтобы это делал кто-то другой за нее, это просто говорит о том, что Россия не чувствует себя достаточно сильной для такого.
Стариков: Да нет, Россия просто чувствует себя достаточно ответственной. Еще раз, они все время перекладывают право решения как бы нам. И говорят, вы же не хотите, чтобы планета исчезла в ядерном огне. Ну, тогда терпите. Вот примерно так. Надо передать этот мячик. Ребята, терпите вы. Или давайте начнем войну. Не хотите? Ну, тогда не делайте того, что мы говорим. И еще важный момент, который мы с вами пропустили, но раз вы Иран вспомнили. Несколько дней назад гиперзвуковая ракета хуситов, как не странно звучит это словосочетание, пролетела над несколькими боевыми кораблями Соединенных Штатов Америки и Франции, преодолела систему ПВО Израиля и упала в пустынной местности, никого не повредив. Что это было? Вы скажете, неудачный пуск хуситов, у которых откуда-то взялось гиперзвуковое оружие. А я вам скажу, это была демонстрация возможностей. Задача была не убить кого-нибудь в Тель-Авиве или Хайфе, а показать, что есть ракета, которую вы сбить вообще не можете. Просто не можете. У вас нет такого ПВО. И поэтому, возможно, следующая ракета хуситов полетит совершенно в другую сторону. Но ПВО Израиля, это хорошее ПВО Запада. Оно ни хуже, ни лучше. Вы его не собьете. Теперь добавим слова Путина, добавим увеличение численности армии, и мячик окажется на их стороне. То есть надо раскалывать Запад. Когда вы назначаете одного ответственного, вы их раскалываете.
Ворсобин: Возможно, Николай, возможно. Но, честно говоря, одно из проявлений этой курской истории, этой курской авантюры, как ее называют, это вот какая-то общая храбрость, появившаяся в западных речах. То есть, когда слишком долго задерживаются украинские войска на российской территории, когда нет такого прям сокрушающего ответа, появляется большое искушение, а можно ли еще перейти какую-нибудь линию? А может быть, еще проползти где-то? Поэтому, когда власти рисуют очередную линию, я надеюсь, что она это делает, зная, что эта линия должна быть уже последней. Хорошо, Николай, у нас еще впереди, кстати, очень интересная тема, а ваша любимая тема – это Центробанк, это повышение главной ставки до 19%. И чем это грозит экономике, мы поговорим с Николаем Стариковым через пару минут.
Ворсобин: У микрофона Владимир Ворсобин, Николай Стариков. Великолепный Центробанк, о котором очень любит поговорить Николай Стариков. Итак, 19%. Чем это нам аукнется всем, Николай?
Стариков: Ну, это усиление инфляции, это подорожание всего и вся, это дорогие кредиты. Но, честно говоря, между 18 и 19 процентами разницы уже никакой. Это одинаково запретительная ставка для развития экономики. Здесь для того, чтобы понять действия Центрального банка, нужно вспомнить несколько факторов. Мы многократно говорили, поэтому так пунктирно. Независимый статус Центрального банка, который описан в Конституции. То есть он действует независимо от органов российской власти. Это значит, что руководство России не может приказывать Центральному банку. Оно может с ним совещаться, обсуждать. Может, как говорится, просить, может настаивать, но приказывать не может. Вот это важно. Второе, мы с вами услышали, что в сентябре вдруг, об этом громко заявили, в Россию едет делегация Международного валютного фонда. Давайте мы сопоставим всю картину. С одной стороны, разговоры об ударах вглубь России и жесткие предупреждения российской власти, вторжение в Курскую область нашей страны, разговоры о передаче денег, дополнительных новых вооружений, воровство процентов с наших замороженных золотовалютных резервов. А с другой стороны, 19% ставки, то есть продолжение политики попыток остановить экономику России. Вот я только так могу это все расценивать. И вдруг едет делегация МВФ. Она зачем едет? Я напомню вам, что Международный валютный фонд – это организация, главной задачей которой является не развитие мировых экономик, не крепкий курс рубля, а долларовая гегемония в мире. То есть МВФ – это примерно такой ЦРУ, только в экономике. И не в американской, а в мировой. То есть к нам едут те задачи, служба которых является, чтобы у нас долларизация нарастала, рубль был у нас слабый, и экономика наша рушилась.
Стариков: Так. Николай, мы уже много об этом говорили и каждый раз я задаю один и тот же вопрос, и не могу получить от вас ни одного ответа. У вас версия, что это такой заговор МВФ, Набиуллина, значит, эти системные либералы, засевшие в правительстве, и они мутят воду, они вредят экономике. И дальше вы описываете, почему это все логично и так далее. Но есть другая версия, что у правительства поставлена, точнее президентом поставлена перед Центробанком четкая задача – удержать инфляцию в определенных рамках.
Стариков: Удержал?
Ворсобин: Ну, послушайте. У правительства другая задача. Там идет финансирование СВО, там нужна военная экономика, там заводы и так далее. Тут нужна куча денег. То есть одной рукой власть повышает ставку, чтобы удержать инфляцию, другой ее разгоняет. Но оба, и те, и другие чиновники выполняют задачу, которая поставлена свыше.
Стариков: Не совсем так.
Ворсобин: Вопрос, Николай. Если все дело в МВФ, и вы сказали, что это разведка ЦРУ, финансовая разведка ЦРУ, почему наши власти, которые вышли тоже из разведок, из КГБ, из ФСБ, и так далее, вот так спокойно смотрят, как МВФ и другие финансовые разведчики орудуют в самом чувствительном, в самом святом месте Центробанка. Можно четко мне это сказать?
Стариков: Да, четко отвечаю, потому что это записано в Конституции. Это простой ответ. Почему Конституция не была изменена, ответ гораздо более сложный. Я попытался в свое время дать его в книге «Национализация рубля», которая написана еще лет 13-14 назад. Что важно понимать, Владимир, чем выше ставка, я это не устаю вам повторять, тем выше инфляция. Центральный банк не борется с инфляцией, он ее разгоняет. Это примерно то же самое, как Соединенные Штаты борются за мир поставками вооружений. Чем больше поставок вооружений, тем меньше мира. И тем больше слов о том, что они борются за мир. То есть не забывайте за деревьями видеть лес. И если они качаются, то это все-таки ветер дует, а не потому, что верхушки деревьев создают ветер, какое-то движение воздушных масс.
Ворсобин: Николай, я с вами не спорю. Николай, я просто о природе решений управленческих в России. Если вы все сводите к Конституции, то вы просто уходите от ответа.
Стариков: Нет, это действительно записано в Конституции.
Ворсобин: Николай, я не спорю, что оно записано, но это формализм. Если вы думаете, что наши разведчики и наши власти повязаны Конституцией, я уж не буду сейчас развивать эту тему. Но это ваше убеждение или, скажем так, часть убеждений, которые вы пересказали.
Стариков: Владимир, добавлю еще несколько фраз, которые прояснят ситуацию. Зачем едет МВФ? Я думаю, что МВФ едет прощупать решимость российских властей, насколько действительно мы готовы проводить дедолларизацию, выходить из долларового мира и, как бы, что называется, уже крушить все это безобразие до конца. То есть Запад пытается прощупать почву. А заодно создать сомнения у Китая. Сомнений в том, что Россия победит в СВО нет. А дальше, что будут делать российские финансовые власти? Это снова будет какой-то танец с Западом или это будет полный разрыв? То есть, миссия МВФ должна прощупать наши реальные намерения, написать большие доклады, что же хочет руководство России. В этом смысле Центральный Банк дает им для этого большую пищу для размышлений.
Ворсобин: Давайте перейдем к финалу нашей программы. Ну, такая необычная для нас тема. Она чуть-чуть связана с религией, но я думаю, что это не слишком. Полиция Москвы разыскивает девушек, станцевавших возле храма Николая Чудотворца во время церковной службы. 14 сентября полицейские увидели в одном из телеграм-каналов, то есть не было жалоб верующих, это просто они увидели в каком-нибудь канале. Этот ролик с двумя танцующими девушками, я сейчас как раз на него и смотрю, вот этот ролик. Что я вижу? Девушки танцуют у входа. Они не в храме, а у входа. Кстати, совершенно хорошо они одеты, достаточно плотно одеты, то есть не вызывающие, ну и танцуют. Я думаю, что они их или оштрафуют, или они условно получат, потому что у нас сейчас такие законы. Николай, я совершенно не хочу здесь будоражить общественность и спорить, допустим, с полицией, с правоохранительными органами. Я просто хочу предложить такую идею. А почему бы вот рядом с храмами не установить таблички с правилами поведения? Чего конкретно нельзя делать? Знаете, для того, чтобы молодёжь наша, посмотрев на эти таблички, держалась бы подальше на всякий случай или подумала сто раз, что делать около храма. Я считаю, что наши законы, прекрасные законы, они очень странно просто исполняются. Мне кажется, молодёжь должна наоборот к храму ближе быть, её заманивать в храм, какую-то миссионерскую деятельность вести. Я был, допустим, на схождении Иерусалимского огня, там танцуют с барабанами арабы, православные арабы. Это является уже традицией. Они, видимо, в один раз так хорошо обрадовались тому, что увидят вот это чудо, и начали бить в барабан и танцевать, что это вошло в культуру. В протестантских церквях идут рок-концерты, а в Африке, в православных же опять-таки церквях, какие-то прям всякие торжества. У нас такое впечатление, что церковь охраняется так, что транслируется мысль, что Бог — это что-то мрачное, что-то, призывающее обязательно к поклонению порядка, а не весёлое, радостное, животворящее и жизненное. Я хочу вас спросить, Николай. Наверняка у вас есть дети, молодёжь, наверняка выходить...
Стариков: Дети, молодёжь — это вы хорошо сказали.
Ворсобин: Ну, я думаю, вы молодой человек, значит, у вас есть дети молодые. Да, предупредили бы вы свою дочку, что ты можешь быть и с хорошими мыслями, но не стоит, лучше не надо. Ну, не в той стране мы же живем. Вот это где-нибудь там радуйся, прыгай, веселись. У нас религия – это для печали.
Стариков: Владимир, если бы у нас была сказка с вами, то я бы сказал следующее: и в третий раз сказал он, не читай на ночь либеральных телеграм-каналов.
Ворсобин: Какие газеты вы все время придумываете? Откуда вы их берете, эти либеральные газеты? Они не выпускаются уже в России. Вы откуда-то это берете?
Стариков: Ну, давайте разложим.
Ворсобин: На английском я не читаю. Вот, пожалуйста, девушки нормально одеты, они просто от радости танцевали.
Стариков: Значит, дорогие друзья, что там на ролике? Действительно две молодые девушки абсолютно прилично одеты, издалека сняты, место действия метро «Белорусская» в Москве. Там есть старообрядческая церковь, это такая очень густая застройка, там вокруг этого рестораны, бизнес-офисы и огромное количество людей, фонтан, выход из метро «Белорусская». На мой взгляд, девушки ничего страшного не делают, там колокольный звон и они приплясывают.
Ворсобин: Они танцуют под колокольный звон.
Стариков: Когда вы говорите о правилах, то правила поведения существуют внутри храма. И там, кстати, всегда на входе эти правила висят. Если кто не знает, что там с покрытой головой, ну, есть, да, в других каких-то конфессиях свои правила, в православных храмах свои. Это, еще раз подчеркну, старообрядческая церковь.
Ворсобин: Это не важно.
Стариков: Ну, просто надо уточнить место. Кстати, очень красивая, замечательная. Дело происходит на площади. Кто написал в полицию, мы с вами не знаем.
Ворсобин: Нет, никто не написал, Николай, никто не написал. Полицейские сами обнаружили. Заниматься больше нечем. У нас, так сказать, недобор полиции. Люди там зашиваются в отделах. А вот полицейские, обязательно им нужно найти этих двух танцующих и арестовать их.
Стариков: Тогда пользуйтесь случаем, скажем, уважаемые товарищи полицейские, пожалуйста, занимайтесь более важными делами, не занимайтесь ерундой. И не смотрите, пожалуйста, либеральных роликов на либеральных телеграм-каналах, потому что вам покажут там всякую ерунду, будут вас отвлекать от дел.
Ворсобин: Это вы полицейским говорите?
Стариков: Это полицейским, конечно, говорю. Теперь более широкой общественности, как говорится, вне зависимости от профессиональных исполняемых обязанностей. Ничего страшного девушки там не делают, это первое. И самое главное, что я хочу подчеркнуть... Церковь никакого возмущения не высказывала по поводу того, если кто-то танцует рядом с храмом. Поэтому мы живем в мире, в котором, к сожалению, определенные вещи пришлось записать в закон. Ведь этот закон о защите прав верующих появился после того, как эти Pussy Riot, ныне все иностранные агенты и сотрудники иностранных спецслужб, устроили шабаш в храме. Точно так же в Конституцию пришлось записать фразу, которая всегда естественна, что брак – это союз мужчин и женщин. А как еще-то? Оказывается, теперь надо это уточнять. Поэтому я думаю, дорогие друзья, чтобы мы каждый своим детям, детям и молодежи, как говорит мой уважаемый коллега, просто объяснили правила поведения в храме. Ну и вокруг храма, наверное, надо просто вести себя как-то уважительно. Не надо фотографироваться на фоне храма, если вы одеты как-то слишком сильно по-летнему. Просто относитесь с уважением. Ничего страшного эти девушки не сделали. Ну и чтобы полицейских не отвлекать от серьезных дел вот такими другими делами, давайте будем просто эти правила неписанные соблюдать.
Ворсобин: Я хочу сказать, что мрачностью и страхом, вы это называете уважением, все-таки не перебарщивать бы, потому что и так в храм ходят не так много, как хотелось бы, и все больше старшее поколение. И надо бы, если действительно встать на сторону какой-то из конфессий, а все конфессии хотят развиваться, жить бесконечно, надо всегда привлекать молодежь, а с угрюмым, с угрюмым выражением…
Стариков: Где же вы угрюмость нашли, Владимир? Вот опять, это полиция.
Ворсобин: Я вам скажу так, любая религия, это вообще-то изначально радость. Радость, что есть Бог, радость, что есть чистота. Это всегда смех, и не надо переводить...
Стариков: Это не всегда смех, Владимир, не всегда смех.
Ворсобин: Всегда, потому что Бог - это радость.
Стариков: Когда идет богослужение, смех неуместен. Но давайте я вам приведу пример. Вот смотрите, всегда есть в человеческой сфере...
Ворсобин: И внутри храма, Николай, и во время причастия.
Стариков: Давайте оставим храм.
Ворсобин: Мы говорим вообще об общем ощущении.
Стариков: Церковь в этой ситуации вообще не участвует, Владимир.
Ворсобин: Это намного лучше, чем другие негативные эмоции.
Стариков: Владимир, вы все хотите церковь приклеить к этой истории. Ее там нет. Есть здание церкви и полицейские, которые смотрят ролики на либеральном канале. Церковь, она ничего не говорит.
Ворсобин: О каком либеральном канале, Николай? Нет либерального канала.
Стариков: Не будем его рекламировать. Существует.
Ворсобин: Как таковых уже либеральных каналов нет.
Стариков: Подождите, приведу пример. Вот есть, смотрите, вот кладбище.
Ворсобин: У нас нет времени для примеров, Николай, к сожалению, у нас заканчивается передача.
Стариков: Вы же знаете, как себя вести на кладбище, знаете. Почему? Потому что вам это когда-то сказали, и вы просто человек, и понимаете, что там как-то по-особому надо себя вести.
Ворсобин: Не путайте религию с кладбищем, Николай.
Стариков: Я говорю, что есть места, где закон, может быть, не описывает это, но вы знаете, как вы должны себя вести.
Ворсобин: Все верно, да. И о других, надеюсь, более веселых темах мы поговорим на следующей неделе.
Стариков: До свидания.
Проект реализуется при поддержке Президентского Фонда культурных инициатив.
#Фондкультурныхинициатив #Грантдлякреативныхкоманд
Подписывайтесь на новые выпуски с Николаем Стариковым и слушайте, когда удобно.
