Как Россия Армению с Азербайджаном мирила. Снова
Ворсобин: Да, у микрофона Владимир Ворсобин. Николай, здравствуйте. Здравствуйте, наши прекрасные радиослушатели.
Стариков: Здравствуйте, дорогие друзья. Здравствуйте, коллега.
Ворсобин: Да, Николай сегодня очень нарядный, в красивом пиджаке представительном. Я думаю, что вы прям с саммита, наверное, да? Сегодня саммит СНГ, и у меня такие ассоциации сразу сложились.
Стариков: Ну, я не могу сказать, что саммит СНГ для меня личный праздник, поэтому я сегодня все-таки красиво оделся по поводу юбилея моего доброго друга.
Ворсобин: Как вы четко на это ответили, я же просто пошутил. Так, ну, сейчас, сегодня точнее, Москва немножко постояла в пробках, потому что то поедет Алиев, то едет Пашинян, собираются главы СНГ. Пока еще, конечно, не ясно, чем это дело закончится, но главное уже, ну, кое-что уже проявляется. Например, что Москва стала снова арбитром в отношениях между Азербайджаном и Арменией, и переговорная площадка переместилась в Москву. Владимир Путин встретился, правда порознь с Алиевым и с Пашиняном, и вот с этого саммит СНГ и начался. Что это значит? Наверное, сейчас вы скажете, что очередной прорыв блокады запада, и что все гости к нам, а это значит, что эта блокада не удалась.
Стариков: Уважаю вас за то, что вы не боитесь делать прогнозы даже в наших личных с вами взаимоотношениях. Ну смотрите, что касается саммита СНГ. Почему Владимир Владимирович Путин встречается порознь с руководителями Азербайджана и Армении? Ну, если вы хотите кого-то помирить, то желательно позицию как-то обсудить с каждой стороной отдельно. Это, мне кажется, просто фундамент дипломатии. Он здесь, безусловно, соблюдается. Далее, обратите внимание, что сегодня очень много в средствах массовой информации России информации о том, что премьер-министр Армении катается на велосипеде. Я думаю, что вряд ли он поехал на саммит на велосипеде, но тем не менее оценил, какая хорошая в Москве инфраструктура, велосипедные дорожки. То есть это такие дипломатические сигналы, которые настраивают на диалог.
Ворсобин: Как велосипед может настраивать на диалог?
Стариков: Пашиняна показали таким положительным, неформальным. Ведь если человек занимается спортом, сегодня это хорошо, это положительно. Поэтому идет такая артиллерийская подготовка к возможным договоренностям. Будем надеяться, что эти договоренности будут достигнуты, потому что почему они важны? Во-первых, мы вообще за мир с вами, правильно, как люди доброй воли. Во-вторых, Запад старательно лезет в Закавказье под предлогом борьбы за мир. А когда Запад начинает бороться за мир, то там будет гарантирована война. Ну, очень много информации о том, что Франция, НАТО в целом, Соединенные Штаты Америки делают очень большие авансы Армении для того, чтобы вырезать Армению из ОДКБ, из зоны влияния России, из состояния дружеского государства по отношению к нам. Поэтому мне кажется, здесь можно убить сразу нескольких зайцев, если говорить языком Некрасова.
Ворсобин: Да, я думаю, что Пашинян просто не кладет яйца в одну корзину. Сейчас в Армении миссия ОБСЕ увеличилась аж до 600 человек, с 200 с чем-то. То есть там европейцы очень активно действуют в Армении. Но при этом, кстати, Пашинян был один из редких, немногочисленных лидеров стран, кто поздравил Владимира Путина с днем рождения, надо заметить. Просто я посмотрел этот список тех, кто поздравил. Там лидер Армении, естественно, наш великолепный белорус Лукашенко.
Стариков: Ну, постсоветское пространство уж точно все.
Ворсобин: Не все.
Стариков: Минус Молдавия.
Ворсобин: Туркменистан поздравил, еще несколько. Кто хочет действительно посмотреть весь список, пожалуйста, он небольшой. Но мне больше всего удивило и несколько насторожило отсутствие одного человека. Это Си. Китайцы очень эффектно поздравили Владимира Путина с помощью дронов. Есть видео, где они это делают, по-моему, это в Пекине, там на небе расцвечивается флагами России, и Путин там присутствует. Но при этом официального поздравления, по крайней мере, нет.
Стариков: Ну, я думаю, что не было просто официального сообщения о поздравлении, а поздравление есть.
Ворсобин: Есть какая-то дипломатическая игра, такое ощущение, что такие идут смысловые шахматы, причем незримо присутствуют Запад и Америка, перед которым даже, казалось бы, всесильный Си, ну, немножко...
Стариков: Я не сомневаюсь.
Ворсобин: Небольшие пируэты он делает. Официального сообщения о поздравлении Си нет, надо с этим смириться.
Стариков: Ну, честно говоря, я не искал, потому что настолько уверен в его существовании, что мне не нужно никаких доказательств.
Ворсобин: Браво! Браво! Я наконец-то услышал вашу главную формулировку, но все время вы ее утаивали, а теперь вы это рассказали. Отлично.
Стариков: Нет, в моих книгах там есть ссылочка: книга, страница, архив и так далее.
Ворсобин: Так, переходим к другим темам. Угледар взят.
Стариков: Освобождён.
Ворсобин: Освобождён, взят, как хотите. Но у нас получается так. Я тоже смотрю за ходом СВО. И, в общем-то, сейчас, судя по новостям, всё хорошо. В плане, что каждый день или через день, через два деревеньку берём. А то иногда и город раз в месяц. Но если посчитать чисто арифметически, получается, что это лет 10 придётся воевать. А как вы расцениваете вот эти успехи? Это позитив или это все-таки проявление, ну, некого затянутого конфликта?
Стариков: Ну, это хороший вопрос. Ну, я думаю, что мы с вами точно не ошибемся, сказав, что руководство России очень хочет минимизировать потери. Сегодня я просто приведу определенную статистику. Как ни странно, статистика британская. Вы сейчас поймете, причем она здесь интересна и нужна. Мне ее прислали зрители. Британский канал Sky News, абсолютно про британский, прозападный, никаких симпатий, естественно, к России не испытывает. Он вдруг решил посмотреть, какое количество зданий было разрушено во время боев за Мариуполь, боев за Алеппо и боев за Сектор Газа. И статистика такая: Мариуполь 2,2%, далее Алеппо 3% зданий и Сектор Газа, значит, всего повреждено 45% домов. Из них 21% уничтожен начисто. Вот эта характеристика, которая говорит о том, что Россия действительно боевые действия начинала и в очень долгий период вела очень-очень щадяще. Сейчас мы будем...
Ворсобин: Николай, подождите, подождите.
Стариков: Подождите. Использование более тяжелого вооружения. Но это действительно...
Ворсобин: В Угледаре, в Бахмуте я не думаю, что там 2-3 процента. Там практически городов не осталось.
Стариков: А ну вот, понимаете, такое же ощущение было и по отношению к Мариуполю. Но вот британцы взяли сверху из космоса сфотографировали, посчитали и выдали вот эту процентовку. Поврежденные здания и уничтоженные. Поэтому Мариуполь так быстро и восстанавливается. Теперь продолжаю ответ на ваш вопрос. Опять-таки возвращаясь к источникам, которые сложно заподозрить в симпатиях к нам. Ну это Киевский режим. Они посчитали в самом начале СВО, что с той скоростью, с которой двигались и там назвали какое-то большое количество лет. А потом, в 2023 году фронт начал двигаться. В 2024 еще быстрее. И теперь, собственно говоря, то количество лет, которое они отмеряли, уменьшилось кратно. Ну а я хотел бы привести исторический пример.
Ворсобин: Сколько?
Стариков: А я бы, честно говоря, я даже не помню. Но вот самое интересное, смотрите, не в этом. Вы хотите меня, как говорится, на слове поймать. А я вам приведу пример, который ответит на ваш вопрос с лихвой. Итак, Вторая мировая война. Мы с вами этот пример вспоминали. Еще в январе 1945 года Третий Рейх обладал потенциалом для того, чтобы атаковать на Западном фронте. Ну и потом перебросив часть этих войск, я имею ввиду в Арденнах наступление, атаковать у озера Балатон, это уже практически март-апрель 1945 года. То есть Гитлеру стреляться через полтора месяца, а он в Венгрии атакует. Не в пригородах Берлина, а где-то далеко. А потом все. Началось очень быстрое движение и государство рухнуло. Никто не знал, когда произойдет крах Третьего Рейха. Другой пример из Первой мировой войны. Сейчас прочитал прекрасные мемуары графа Игнатьева, это военный агент Российской империи во Франции. И вот он пишет, что если бы мне кто в 1917 году сказал, что война закончится в 1918, я бы не поверил, потому что никаких видимых предпосылок я, военный агент во Франции, не наблюдал. Ну и дальше он объясняет, почему бы он так не поверил, но тем не менее, вывод из этого следует вот какой. Иногда со стороны не видно каких-то надломов, какой-то усталости металла, которая потом приводит к крушению фронта, к крушению государства и окончанию войны. Поэтому за теми движениями, которые сегодня происходят, а это реально мы видим, что пошли вперед. Я очень хочу видеть и надеюсь, и вижу, даже скажу больше, вот это потенциальное крушение фронта полностью. Косвенное свидетельство того, что и на Западе также оценивают ситуацию, это постоянные разговоры, которые сейчас усилились о том, что якобы есть переговоры о том, что давайте России отдадим территории, которые вошли в состав России, не будем признавать этот статус КВО юридически, а Россия даст, якобы, разрешение на вступление Украины куда бы то ни было. Но мне кажется, что эти разговоры мало смысловые.
Ворсобин: Николай, вот вы все время так жонглируете словами «хочется верить», «я даже, может быть, и уверен». Скажите, пожалуйста, представляете, что такое городские бои?
Стариков: Я представляю об этом ровно так же, как и вы.
Ворсобин: Можно даже не быть военным, чтобы просто вспомнить, какие эти бои были в Грозном, допустим. Когда пытались российские войска взять Грозный, какие потери они несли. Я просто к тому говорю, что то, что вы говорите, это возможно. Ну, то есть возникает только вопрос. В нынешней ситуации, в той численности войск, российских войск, те, которые сейчас участвуют в СВО, возможно ли вообще те ваши прекрасные мечты, когда фронт рушится, когда снова получается такая Великая Отечественная война. Тогда, извините, были все-таки несколько государств из Запада и из Востока шли на Германию. А здесь, извините меня, с большой поддержкой Запада все-таки идет один на один. Поэтому я не к тому, что будет, хотя тоже можете сказать, что будет на самом деле дальше. А может ли это свершится в существующем порядке вещей, без мобилизации?
Стариков: Это самый, наверное, сложный вопрос, который все себе задают. Не будучи военным экспертом, я не могу ответить на вопрос, как это необходимо делать. Я могу оценить то, что действительно делается. Вот смотрите, движение без каких-либо сроков. Знаете, что там какому-то числу не надо ничего срочно брать для того, чтобы отчитаться. Использование более тяжелого вооружения. Это факт. И, соответственно, минимизация потерь. Вот, мне кажется, это три кита, на которых сегодняшняя российская стратегия базируется. А мы с вами имеем исторический опыт двух мировых войн. Ну, и другие войны, я думаю, тоже здесь.
Ворсобин: Да, и, кстати, мы рассуждаем это в теплой студии в Москве. И там картинка немножко другая в месте событий. И там рассуждение о том, что завтра возьмем Киев или послезавтра вызывает, мне кажется, любую злость.
Стариков: Заметьте, я этого не говорил. Ну, просто, когда солдат находится на передовой, конечно, он по-другому видит события через те трудности и страдания, которые выпадают на его волю. Но полководец, он должен видеть все поле битвы, всю войну. И мне кажется, что перелом он наступает на наших глазах.
Ворсобин: Да. Возможно. Видимо, только остается надеяться, что в нужную сторону будет перелом. И вот оставшийся вопрос. Заканчивается контракт, как ни странно, с Украиной насчет газа, а он действует между Украиной и Газпромом. И вроде бы Киев не собирается его продлевать. Это значит, что поток российского газа через Украину исчезнет. Что это значит для Москвы?
Стариков: Это значит, что киевский режим, а вернее Запад руками Киевского режима сделает то, что должны были сделать давно мы сами. Вот ту часть, так сказать, какой-то, ну, в кавычках, работы сделают за нас. Я не могу ответить на вопрос, почему до сих пор транзит газа через Украину идет.
Ворсобин: Выгодно, деньги идут.
Стариков: Вы понимаете, другая сторона тоже получает выгоду. Эта выгода не только в деньгах. Я уж не говорю странность того, что немного бюджет украинского государства сегодняшнего финансируется платежами за транзит российского газа, это уже очень странно. С другой стороны, ведь там что-то ведь производят, несмотря на де индустриализацию Европы, там в Европе что-то производят.
Ворсобин: Прервемся на пару минут. Владимир Ворсобин, Николай Стариков.
Ворсобин: У микрофона Владимир Ворсобин, Николай Стариков, и переходим к обсуждению того, что сейчас обсуждают, наверное, все. И даже, как ни странно, на саммите затронули тему людей, которые притворяются животными. Как уж о них называются?
Стариков: Квадробер.
Ворсобин: Квадробер. Вот теперь выучили, из-за чего? Из-за того, что Государственная Дума популяризировала это слово, теперь все прекрасно это знают. И во время саммита спросили у Пашиняна, есть ли эти квадроберы в Украине, ой в Ереване.
Стариков: Кстати, можно было спросить и про Украину. Я сегодня был в эфире одного из телеканалов, там интересный сюжет как раз на эту тему дали. Женщина 49 лет на Украине квадробер. Знаете, самое главное было, вот ключевое в том, что она рассказывала. Она сказала, у меня муж ленивец. Вот мне кажется, в этом корень проблемы.
Ворсобин: Такое впечатление, что депутатам просто делать нечего. Они берутся за какие-то такие темы странные. Кроме того, по поводу того, что оскорбление чувств учителей собираются защищать, штрафовать тех, кто обижает учителей. Также надо, конечно, пресечь деятельность колдунов и их сажать. Это все идеи наших депутатов. Николай, вот скажите мне, мне кажется, уже все-таки авторитет Госдумы сильно страдает от таких идей, потому что все начинают посмеиваться даже на саммите. Как их остановить? У меня вопрос: «Как их остановить»? Я имею в виду депутатов.
Стариков: Значит, что касается встреч с нашими соседями, то Сергей Викторович Лавров сегодня шутил на эту тему.
Ворсобин: Вот именно что шутил.
Стариков: Это была явная шутка. Ну так чувство юмора ему присуще, мы его не только за это любим и уважаем.
Ворсобин: Так у всей страны присуще чувство юмора. Ну почему все ржут от Госдумы?
Стариков: Вот смотрите. Государственная дума — это несколько сот мужчин и женщин разных, из разных политических партий, с разной историей. То есть это люди разные. Вот примерно такое же сообщество, только более многочисленное, есть журналисты. Журналисты тоже бывают хорошие, плохие. Бывает Владимир Ворсобин. Бывают разные журналисты. И если кто-то где-то написал какую-то ерунду, Владимир, ну вы же за него не в ответе, правда? Теперь что касается инициатив.
Ворсобин: Знаете, в чем дело? Дело в том, что журналистов никто не выбирает.
Стариков: Ну как? Их выбирают редакторы, иногда главные.
Ворсобин: Журналисты не говорят от имени народа. А эти ребята, каким-то образом просочившиеся в Госдуму, кстати, часто по партийным спискам, их ведь единолично никто за них не голосовал. Они просто прошли по списку.
Стариков: Я предлагаю тему, как голосуют пропустить, потому что просто потратим время. Да, мы в другой раз подробно к этому вернемся. Смотрите, журналисты разные, депутаты разные. К сожалению, журналисты научили некоторых депутатов, подчеркиваю, некоторых депутатов, журналистов научили, что если громкую какую-то инициативу придумал какой-то депутат, журналисты начинают про него рассказывать, и, кстати, это журналисты ввели вот этот термин квадробера, Госдума уже потом отреагировала. И тогда вот этот депутат получает значит пиар. Вот те случаи, которые вы сейчас сказали, это как раз совершенно противоположная история. Давайте я поясню, почему это обсуждается. Что касается любого увлечения или хобби. Да, но я напомню, что квадроберы – это дети, которые одеваются как животные, но проблема не в этом. Проблема в том, что они хотят себя потом вести как животные. Вот увлечение любое, оно, как говорится, невинная детская игра до тех пор, пока игра не подменяет собой реальность. И здесь уже речь идет не о детях, речь идет о взрослых. Ну, у вас дети есть, у меня есть дети, у наших радиослушателей тоже есть дети.
Ворсобин: Они все квадроберы.
Стариков: Нет.
Ворсобин: Они особенно этим любят заниматься во время Нового года, ёлочек, они переодеваются в кошечек, собачек и так далее.
Стариков: Не путайте тёплое с мягким. Вот представьте себе, у вас дочка выступила, там, не знаю, ёжика сыграла какого-нибудь, там ещё кого, она сыграла ёжика, сняла маску ёжика, и она не хочет вести себя как ёжик. Она не требует, чтобы вы ей на иголке накалывали эти самые грушки, хотя, честно говоря, ёжики они питаются совершенно иными вещами, чем показывали в советских мультфильмах. Когда они требуют миску, когда требуют водить их на поводках, вопрос возникает не к детям, а к взрослым. Тут детей надо просто, ну как говорится, охолонуть.
Ворсобин: Зачем?
Стариков: Но человека на поводке водить нельзя. Это расчеловечивание. Когда начинают продавать будки для людей, это расчеловечивание.
Ворсобин: Это же игра.
Стариков: Это уже не игра. Это уже реальность. Это делать нельзя.
Ворсобин: Поэтому что, давайте запретим через Госдуму?
Стариков: Смотрите, здесь речь идет о том, чтобы вернуть реальность, на мой взгляд, странных, а может быть и не совсем адекватных родителей, которые потакают своим детям в таких вещах. Ну вот ребенок там 10 лет, не знаю, 8, 12 лет...
Ворсобин: Подождите, это законопроект, вы сейчас о чем говорите? Что нужно делать? Это закон?
Стариков: Про законопроекты вы спросите депутатов, я вам про смыслы говорю.
Ворсобин: Нет, подождите, это законодательно надо запрещать?
Стариков: Чтобы не ходить два раза, нужно запретить пропаганду любых деструктивных течений. Когда человека предлагают превратить в животного, это деструктивно. Если человеку предлагают ездить на электричке и быть убитым током, это деструктивно.
Ворсобин: Николай,дело в том, что Евгений Попов сидел на этом месте несколько часов назад, и вот мы как раз говорили, это депутат Госдумы, известный тележурналист, и он как раз провел мини-расследование, как журналист, и, кстати, большое ему уважение за это. Он специально перед чайлдфри, когда он увидел этот законопроект, он сделал расследование, где находятся эти страшные группы, интернет-группы, с которыми сражается этот закон. И он их нашел и посчитал всю возможную их аудиторию. Это было 40 тысяч человек. Это было в самом начале, когда этот законопроект появился. И он обнаружил, что со временем, когда началась эта дискуссия, когда Госдума начала это все вбрасывать, когда депутаты это начали нагнетать, вот эти 40 тысяч аудиторий превратились в полмиллиона. То есть депутаты сами тиражируют и вот вашими вот этими прекрасно душными идеями вы сами этот грех, даже если вы считаете это грехом, то вы его культивируете. Из-за вас все вот это начинает расти, цвести и пахнуть. И вот задаёт очень правильный вопрос. Он говорит, а зачем бороться с тем, чего практически не существует, а потом начинает существовать именно из-за того, что набросили внимание?
Стариков: Ну, я отношусь к Евгению Георгиевичу Попову с большим уважением, но согласен с ним не всегда. Это как раз тот случай. И вы, Владимир, сейчас в прямом эфире ответили на вопрос, почему чайлдфри и другие деструктивные вот эти идеологии должны быть запрещены. Вот смотрите. Ведь вы сказали, было столько-то.
Ворсобин: Да, что интересно подогрели.
Стариков: Дальше пошла информация и увеличилась кратно. После этого дискуссия закончится раз и навсегда. Информации больше не будет. Интерес упадет сначала к начальной цифре, потом еще. Поэтому информацию, которая влияет на людей в крайне негативном ключе…
Ворсобин: Вы не можете запретить информацию в 21 веке, вы поймите.
Стариков: Мы можем запретить ее тиражирование.
Ворсобин: Они все равно ее найдут.
Стариков: Нет людей, которые так не хотят иметь детей, что они ее ищут. Они могут на нее натолкнуться. Я вам тоже приводил пример, повторю еще раз. Мои дочери, когда были подростками, говорили какими-то штампами. Вот относясь к многодетным... Поймал, вот что-то говорят такое странное. Они никогда не состояли в этих группах, но это распространяется гораздо шире.
Ворсобин: Но из-за вас, Николай, из-за таких, как вы, они, вероятно, будут состоять. Я хочу просто понять, вам делать ли всем нечего? Вот я вот обращаюсь ко всей Госдуме. Вам заняться реально нечем? Над вами посмеивается уже целый саммит. Лавров уже шутит на эту тему. Это же действительно властью не инспирировано. Это просто чудаки в Госдуме. Ну, некоторые очень интеллектуально развитые люди просто берут какие-то очень выгодные... Правильно, журналисты научили пиариться. Возможно, вы это хотите сказать. И начинают разжигать там, где сейчас вообще неуместно.
Стариков: Вопрос. Чайлдфри законопроект будет проголосован, уже проголосован, пройдет?
Ворсобин: Самое смешное в этой истории, что и законопроект не пройдет и это вы раздули. То есть, по сути...
Стариков: А я думаю, что законопроект пройдет.
Ворсобин: Не пройдет он.
Стариков: А я думаю, что пройдет.
Ворсобин: Или он пройдет с такими сносками, с такой редакцией, что, по большому счету, будет пред творожным законом. Ну как, условно говоря, склонение этих рожениц к аборту. Таких случаев нигде не зарегистрировано. Закон уже…
Стариков: Подождите, не кидайте все в кучу. Но ваши аргументы, я их выскажу тогда после небольшой паузы.
Ворсобин: Да, прервемся на пару минут, оставайтесь с нами.
Ворсобин: У микрофона Владимир Ворсобин и Николай Стариков. Мы тут сражаемся по поводу чайлдфри и по поводу квадроберов, новое слово, виват государственной думе, мы теперь его знаем. Николай, вас прервала рекламная пауза, пожалуйста.
Стариков: Я просто хотел объяснить, что те аргументы, которые вы, Владимир, приводите, они универсальны, и вы их даже иногда повторяете. Вот смотрите, все, что вы сказали, давайте вернем на год назад, когда в России было признано экстремистским движение ЛГБТ и запрещена его пропаганда. Ровно все это можно было сказать, вот все дословно до запятой, до каждой буквы. Госдума приняла этот закон? Приняла, потому что извините меня во многом те, кто входит в это движение и у кого не традиционная сексуальная ориентация…
Ворсобин: Вы же ее не отменили.
Стариков: Размножаются они рекламой. Вот как это происходит. Как только вы перестаете об этом говорить, когда рекламировать это становится невозможным, число людей, которые этим занимаются, снижается, доходит до какой-то статистической точки, в которой всегда в обществе есть люди нетрадиционной ориентации. Ровно так же, посмотрите, как только на Западе началась безудержная реклама кастрации детей, а смена пола, по сути, так и должна называться, число людей, которые засомневались в своей половой принадлежности и хотят сделать эту операцию, выросло кратно. Владимир, кратно.
Ворсобин: Николай, мы не будем, конечно, уходить в эту тему, хотя я, как сын биолога, я знаю, что одно из постулатов в биологии – это что в популяции есть определенный процент таких девиаций.
Стариков: Вот давайте и не будем рекламировать, чтобы их
Ворсобин: И как бы вы их не рекламировали, они всегда один и тот же процент.
Стариков: 2% или 20, разница.
Ворсобин: Люди такими рождаются и не воспитываются. Это вечный спор. То есть науки с популяризаторами других идей. Итак, мы поговорили о Госдуме.
Стариков: Я так понял, что вы себе оставили науку.
Ворсобин: Я всегда за науку. А вы нет?
Стариков: И я тоже за науку. Тогда у нас единство. Не приписывайте науку себе, Владимир. Наука у нас общая.
Ворсобин: Я не приписываю, вообще. Наука учит сомневаться, правильно ли что-то делается. Если ты в чём-то уж жутко уверен, то здесь надо посмотреть не по науке, может быть, вы науку презираете.
Стариков: Нет, я науку очень сильно уважаю.
Ворсобин: Я же не про вас, может быть. Так, ну, поговорили мы о том, что делает сейчас Госдума, и, честно говоря, хочется порекомендовать ей заняться жизненными вещами то, что действительно реально мучает страну. А мучает инфляция, ну, естественно, поднятие цен на всё подряд, автомобили, вот этот налог на утилизацию автомобилей, который сейчас поднял машины на тысячу долларов. Много-много-много чего есть, государством депутатам занялся.
Стариков: Давайте про налог коротко. Идея повышения стоимости утилизационного сбора, которая, конечно, не понравится никому. Идея заключается в том, чтобы повторить путь западных производителей автомобилей, заставив, так сказать, бросить якорь здесь производителей, тех, кто сейчас продает автомобили в нашей стране, то есть китайских. По сути, мы хотим еще раз войти в чуть-чуть другую, но в ту же самую воду. Не просто везите сюда машины, а открывайте здесь предприятия, открывайте сборочные конвейеры и дальше наращивайте процент деталей, которые вы здесь производите.
Ворсобин: Вы же знаете, что решение китайцев — не открывать заводы китайские в России, автозаводы.
Стариков: Но вот их и пытаются к этому подтолкнуть.
Ворсобин: Пока у них компартия решила так. Я не знаю, что мы тут пытаемся, надо сначала договорится с Си.
Стариков: Другого смысла в повышении утилизационного сбора нет. Машины и так дорогие, зачем делать их еще дорогими?
Ворсобин: На самом деле, есть. Если не ошибаюсь, правительство даже в бюджете указало точную повышенную норму штрафов. Уже запланировано собрать с граждан определенное количество штрафов. Они еще ничем не провинились.
Стариков: Это не новая история.
Ворсобин: Они должны собрать столько-то штрафов. Это норма очень странная.
Стариков: Она исходит из примерного количества штрафов, которые собирались в предыдущие годы.
Ворсобин: Да. Но увеличиваясь, как будто есть предсказание, что граждане будут чаще грешить.
Стариков: Нет, просто гаишники будут чаще смотреть.
Ворсобин: Как хотите. Кроме того, когда вы поднимаете утилизационный сбор, это куда идет, тоже в бюджет. По большому счету, когда нефтегазовые уходят, приходится заниматься и этим. То есть все время собирать какие-то дополнительные налоги с граждан. Кстати, почему большой был испуг по поводу налога на бездетных? Потом, конечно, это все дело, как бы сказать, что этого не будет. Это все очередной слушок из Госдумы. Но ведь люди испугались именно по этой причине, потому что они же понимают, что власти используют любой повод для того, чтобы собрать еще какие-то денежки. А денежек-то, на самом деле, несмотря на отчеты правительства, не так много в карманах осталось у россиян.
Стариков: Вы знаете, нужно к государству, все-таки, относиться не как к тому, кто все время хочет из тебя собрать деньги, государство еще и защищает. И мне кажется, что в сегодняшней ситуации мировой и в нашей стране особенно, государство это не просто друг, это единственный кто обеспечивает жизнь тебе.
Ворсобин: Не подождите. Жизнь обеспечу я себе сам. Я плачу налоги государству. Никто меня не содержит. Моих детей содержат не государство, содержу я.
Стариков: Владимир, почитайте мемуары русских подданных начала 20 века. Вспомните, что было в 91 году. Уплата налогов никого ни от кого в случае крушения государства не спасала. Приходили и всех убивали. Вырезали.
Ворсобин: И что? А, будь счастлив, что я живой? Что вы живые? Что все живые? Вот надо просто вот такой малости радоваться.
Стариков: Просто поймите, Владимир, что ваши дети, ваши внуки, ваши правнуки будут живыми, будут размножаться, увеличиваться числом, вспоминать вас добрым словом, когда ваш физический путь на земле закончится, только при одном условии, если будет сильное и мощное русское государство. Не будет русского государства, не будет ничего.
Ворсобин: Я скажу так. Государство имеет смысл, и оно управляется хорошо, если его граждане живут спокойно, в безопасности и зажиточно, если они не участвуют в больших военных конфликтах, не гибнут и так далее.
Стариков: Вопрос, как Сталин мог избежать конфликта, если 22 июня на него напал Гитлер? Вот повторите все еще раз.
Ворсобин: Если надо защищать свое государство, надо защищать свое государство.
Стариков: Они могли зажиточно жить в условиях германского нападения.
Ворсобин: Если возможно было избежать конфликта, чтобы на тебя не напали, то это хорошо.
Стариков: А Сталин не старался его избежать.
Ворсобин: Если уж напали, то сразу.
Стариков: Вы же его обвиняете в том, что он пытался избежать, подписав договор о ненападении. То есть все делал, как вы хотите, виноват Сталин. Потом Гитлер на него напал, опять виноват Сталин.
Ворсобин: Я сейчас вообще Сталина не трогал. Я говорю, что есть такая аксиома.
Стариков: Я по глазам вашим вижу, что вы про Сталина думаете.
Ворсобин: Давайте двигаемся дальше. Кстати, это родственные темы.
Стариков: Все-таки про Сталина.
Ворсобин: Нет, зачем. У нас еще одна есть идея. Даже не идея, она уже воплощена, воплощается. За полтора месяца после выхода указа президента о гуманитарной поддержке лиц, разделяющей традиционные ценности за рубежом, около 150 европейцев обратились за ВНЖ, за вид на жительство в России, то есть 150 европейцев. Им будут предоставлены определенные блага, у них льготы, я так понимаю, даже субсидии. Вот такой вопрос. Это здорово, это хорошо, но иностранцев мы делаем все, чтобы они приехали и даем им самые большие преимущества. Но разве вот, мне кажется, в этом случае есть ревность, должна быть ревность у наших, у них таких нет? Мы даже кредит не можем сейчас взять нормально, сейчас они страшные проценты. Такой смысл, короче вопрос, какой смысл тащить европейцев к себе, когда свои не устроены?
Стариков: Ну, дорогие друзья, сразу проанонсирую. В следующей нашей программе с Владимиром Ворсобиным будет гость, и мы поговорим об экономике и о кредитах. Так что, пожалуйста, в следующий вторник в 20.00 не пропустите нашу программу. Что касается иностранцев, которые хотят приехать и получили эту возможность согласно указу президента, я вас успокою, там никаких сумасшедших льгот нет. Значит, о чем идет речь? Есть региональные субсидии, но, честно говоря, они просто копеечные. Я даже сейчас бы не стал называть какие-то цифры, но поверьте мне, Владимир, они вас не побудят переехать из страны в страну. Просто какие-то подъемные, очень небольшие. Но о чем идет речь? Эти 150 человек — это предвестники большого потока. Кто к нам едет? Сторонники традиционных ценностей. У них большая семья, у них дети. Когда они собираются переехать в Россию, они что делают? Они берут свой дом в Германии, продают его за несколько сотен тысяч евро, берут свой вклад банковский, все это какими-то путями сложными, напомню вам, что наличные евро ввести в Россию нельзя, привозят сюда. То есть каждый человек, приехавший сюда с Запада, это не голь перекатная. Это не беженец, у которого в результате боевых действий все уничтожено, у него есть паспорт, а иногда даже паспорта нет. Это не те, кто из Африки приезжают в одних плавках. Это совсем не то. Это люди солидные, состоявшиеся с профессией, потому что они кормят большую семью там и видя угрозу для своей большой семьи, для детей, они приезжают сюда к ней. Поэтому это, наоборот, это, говоря языком экономистов, это привлечение инвестиций. Но только я бы здесь, конечно, говорил не о деньгах, а больше о вливании здоровых человеческих сил в Россию, матушку, это очень хорошо, очень правильно. Поэтому 150 сейчас, прошло совсем немного времени. Система еще не отработана. Будут больше, я надеюсь, что будут миллионы. Еще раз, дорогие друзья, речь идет о разрешении президента без знания русского языка приехать жителям недружественных стран. Есть список. Страны Средней Азии туда не входят. Сразу, чтобы вы правильно понимали.
Ворсобин: Ну, я просто знаю одну семью из Нижнего Новгорода, фермер из Канады. Он приехал вот ровно по такой же истории. Он приехал, 9 детей у него, жена 9 детей. Я скажу так, правительство Нижнего Новгорода носится с этой семьей как с маленькими детьми. Они языков не знают, дети немножко знают, эти нет. И, честно говоря, с одной стороны, трогательно, потому что они действительно обустраивают их, ищут для них землю, ферму, делают все, чтобы они какие-то деньги получили, получили статус и так далее. С другой стороны, ты думаешь, ну, нет, конечно, это здорово, но...
Стариков: А сколько лет детям?
Ворсобин: А наши фермеры где? А наши люди где?
Стариков: Сколько лет детям там?
Ворсобин: Дети там от младенца до 15 лет.
Стариков: Ну, хорошо, там, скажем, 10 лет. Мальчики есть?
Ворсобин: Есть, конечно, будущие фермеры тоже есть.
Стариков: Через 8 лет солдат нашей армии.
Ворсобин: Есть, договорились. Так, прервемся на пару минут. Николай Стариков, Владимир Ворсобин.
Ворсобин: У микрофона Владимир Ворсобин и Николай Стариков. Наконец-то мы сегодня поговорили много о России, а теперь уж давайте пройдёмте на...
Стариков: Давайте пройдёмте, как мы заговорили-то, а?
Ворсобин: Да, я специально на Ближний Восток, пожалуйста, на Ближний Восток. Израиль, он всё больше расширяет фронт против Ливана. И ждём, ждём, чем ответит Израиль на выпад Ирана, на бомбардировку. И, в общем-то, от этого зависит даже сильно зависит цены на нефть. А от цены на нефть зависит Россия. То есть, такая вот шахматная ситуация, при которой есть созависимость. Вроде бы проблемы, а вроде бы какие-то плюсы.
Стариков: Вот видите, как всё зависимо. Ну, наверное, Бенджамин Нетаньяху назвать пророссийским политиком невозможно, да? Да даже бы и произраильским, честно говоря, я бы его тоже не назвал, потому что он тащит Израиль...
Ворсобин: Главу ХАМАС тоже нельзя назвать пророссийской политикой.
Стариков: А мы сейчас про Израиль говорим, да? Потому что вы правильно сказали, сейчас слово за Израилем. Это Израиль зашел на территорию Ливана, и сейчас там расширяет боевые действия. В итоге, в случае развязывания, ну или расширения этого конфликта, действительно, ну Иран возьмет и перекроет Ормузский пролив. Кто может это гарантировать? А через Ормузский пролив, дорогие друзья, идет вся Ближневосточная нефть. То есть может привести к увеличению стоимости нефти, хотя в последнее время доллар и нефть как-то друг от друга отвязались. Я имею ввиду, что начинается где-то война, а цена на нефть может даже понижаться. То есть вот все, что когда-то англосаксы выстроили, как-то расстроилось. Но не в смысле, что опечалилось, а в том смысле, как рояль расстроилась. Работает не так четко. Поэтому действия Израиля сегодня могут сыграть на руку России. Именно поэтому Соединенные Штаты Америки, мне кажется, в двух своих ипостасях, так сказать, демократической и республиканской, и просят Израиль немножко как-то вести сейчас потише, потому что последствия непредсказуемы.
Ворсобин: В пользу России почему?
Стариков: Ну, потому что начнется война с Ираном, это приведет к росту цен на нефть, и Россия косвенным образом будет от этого определенно выгодоприобретателем. Но я вот что хотел сказать, дорогие друзья. Я подготовился к нашей сегодняшней программе, как обычно. Бенджамин Нетаньяху говорит, что Израиль ведет семь войн. Вот я думаю, что вряд ли кто-то из наших зрителей сможет назвать семь фронтов, вернее говоря, которые Израиль воюет. Так вот, парадокс в том, что он хочет открыть восьмой. Я вам сейчас расскажу, чтобы просто вы знали. Первое, в Газе против Хамас. Ну, это понятно. Второе, в Ливане против Хезбаллы. Тоже несложно догадаться. Дальше, в Йемене против хуситов. Ну, тоже можно вспомнить, да. Это, оказывается, не только хуситы стреляют по Израилю. Оказывается, Израиль тоже с ними воюет. Это уже три фронта. Дальше, в Ираке и Сирии шиитские боевики. Это уже 5 фронтов. Дальше в Иудее и Самарии против террористов. Чтобы было понятно, что такое Иудея и Самария, это провинции, которые должны войти в состав независимого палестинского государства, которое сейчас Израиль считает своими. Там проводят рейды, борясь с теми, кого он называет боевиками и террористами. Израиль считает, что это на своей собственной территории, но у нас несколько иной взгляд вместе с международным сообществом. Итого уже у нас получилось семь и восьмой фронт, который он хочет открыть против Ирана. И все это делается ради безопасности Израиля. Вопрос, если год назад у Израиля из этих всех фронтов какой был? Ответ, да никакой. За год премьер-министр Израиля нарисовал семь и еще хочет добавить восьмой.
Ворсобин: А где выход из этого положения? Я когда был в Израиле, я спрашивал евреев, я говорю, вы уже не можете воевать бесконечно? Второе государство, пусть будет Палестинское государство. В конце концов, это единственный путь к примирению, хоть к какому-то, к спокойной жизни.
Стариков: Не, Владимир, вот сейчас я вас, простите, что перебью, вы сейчас произвели очень важную подмену, потому что вы сейчас связали вечную войну с появлением палестинского государства.
Ворсобин: Как разрешение.
Стариков: И на самом деле здесь вот что стоит сказать. Конечно, конечно, в перспективе должно быть два государства. Так считает ООН, так считает большинство стран мира, так считает Российская Федерация и мы с вами придерживаемся этой точки зрения. Но есть одно, но. Был период, когда израильский премьер Ицхак Рабин договорился с Ясиром Арафатом и без создания еще палестинского государства в полной мере появилось вот такое государство, которое Россия признает государством, кто-то не признает государством, и как раз на территории которого в Иудее и Самарии сейчас там израильские спецслужбы проводят свои рейды. И перестали взрывать машины. То есть был найден какой-то компромисс, который давал перспективу. А после того, как бы евреи и арабы пожили бы там десятилетия мирно, без вот этих всех эксцессов, возможно и процесс создания уже полноценного палестинского государства в полном объеме в соответствии с резолюцией ООН уже не пугал бы Израиль. Но что дальше было сделано? А дальше силы, которые заинтересованы в вечной войне, как вы справедливо говорите, отравили Ясира Арафата полонием, об этом говорю не я, а его жена, вы можете легко найти в интернете. Его супруга взяла его зубную щетку, чуть ли не эксгумацию потребовала и сказала, что он умер вовсе не своей смертью, а был отравлен. Ицхак Рабин был застрелен сумасшедшим, ну как водится у закулисья. Так что кто-то прервал этот…
Ворсобин: Нет, кто-то прервал, понятно.
Стариков: Хорошо, что вам понятно, кто прервал. Тогда и на это место пришел Нетаньяху, который начал разрушать все эти договоренности, втянул Израиль во все войны.
Ворсобин: Мы сейчас утонем в подробностях. Дело в том, что там не так все просто. Дело в том, что именно Нетаньяху был руководителем страны, пока была тишь да гладь, и ХАМАС сидел за решеткой у себя в Газе или копил силы и планы. И при этом Израиль был в таком понимании, что это будет продолжаться, видимо, долго или вечно, и поэтому расслабился. И, кстати говоря, Нетаньяху предъявляли после 7 октября именно то, что он был слишком мирным, что он не насторожился и не ждал такой агрессии.
Стариков: Нетаньяху сыграл в поддавки. У нас есть все основания считать, что именно в этом причина той трагедии, террористической атакой на Израиль 7 октября. У меня лично в этом нет никаких сомнений. Так вот, последнее выступление Нетаньяху, где он с таким пафосом говорит, народ Израиля жив и так далее. Он там, по сути, гарантировал, обещал израильтянам вечную войну, потому что он сказал, война будет продолжаться до тех пор, пока ХАМАС не будет уничтожен, не будут все заложники, подождите, возвращены, пока не будет разрушена Хезбалла и еще там…
Ворсобин: Я с вами соглашусь, я с вами не спорю, просто нет, к сожалению, нет ни с той стороны, ни с другой стороны ни сил, ни лидеров, которые бы могли пожать друг другу руки или хотя бы сесть за один стол.
Стариков: Подождите, подождите. Вот вы сейчас говорите вещи, противоречащие реальности. Еще раз. Ицхак Рабин и Ясир Арафат нашли мужество.
Ворсобин: Сейчас я сказал.
Стариков: Да, дайте мне договорить. Ясир Арафат руководил террористическими вылазками против Израиля. Договорились нашли путь в будущее. А что сейчас происходит? Вы посмотрите, как действует Израиль. Израиль убивает тех, с кем ведет мирные переговоры. Глава ХАМАСа убит. Вел переговоры. Глава Хезбаллы.
Ворсобин: Вы все время считаете одну сторону виноваты.
Стариков: Нет. Я вам хочу сказать, что Израиль сейчас...
Ворсобин: Это поляризация общественного мнения.
Стариков: Я просто из фактов исхожу. Пожалуйста, об этом сказал министр иностранных дел Ливана. Он сказал, что глава Хезбаллы, шейх Насралла, был убит в тот момент, когда он согласился прекратить огонь. То есть Израиль убивает тех, кто соглашается не воевать. И это не Израиль делает. Это делает Нетаньяху, заинтересованный в расширении войны. Он уже втянул в Израиль семь войн, которые, да, может быть, тлели, но вот в полномасштабные, семь, он сам это говорит, и готовится к восьмым.
Ворсобин: Хорошо, даже если принять вашу точку зрения, я не буду сейчас спорить и тратить эфирное время, я просто хочу сказать, что даже в этом случае получается, что Москва ставит на Трампа, Трамп выигрывает, и эта музыка будет вечной.
Стариков: Москва ставит на Байдена и на Харрис, наследницу.
Ворсобин: Не, судя по всему, на Трампа. Сейчас аналитики склоняются к тому, что Москва дает сигналы по поводу Трампа. Но здесь есть циничное объяснение. Чем больше идет война на Ближнем Востоке, тем дорожает больше нефть. Чем больше дорожает нефть, тем устойчивее наш бюджет. Поэтому, в общем-то, эта бойня на Ближнем Востоке, к сожалению, как не цинично рассуждать, хороша для нашей экономики.
Стариков: Поэтому Камала Харрис давала интервью одной из немногих своих, если там не единственная, и она вчера отдельно сказала, что главный враг США, внимание, это Иран. И она в своей политике будет вести дело так, чтобы Иран ни за что не получил ядерное оружие.
Ворсобин: Подождите, Иран как раз поддерживает именно ее, а не Трампа. Трамп — большой враг Ирана и большой враг арабов.
Стариков: Это из заявления Харрис. Знаете почему? Потому что во внутри американской борьбе она обращается к произраильскому лобби и к избирателям, которые симпатизируют Израилю. Это не обязательно этнические евреи. Это и религиозные протестанты, ну, не знаю, те, у кого есть родственники, их много. Она говорит, я тоже буду бороться с Ираном.
Ворсобин: Да, ну, вы заметили, да, что на Ближнем Востоке без нас с Николаем вы все равно не разберетесь, поэтому мы...
Стариков: И в экономике тоже, поэтому возвращайтесь к нам через неделю, пожалуйста.
Ворсобин: Попытались это сделать. Николай Стариков, Владимир Ворсобин. Услышимся через неделю. До свидания.
Стариков: До свидания.
Проект реализуется при поддержке Президентского Фонда культурных инициатив.
#Фондкультурныхинициатив #Грантдлякреативныхкоманд
Подписывайтесь на новые выпуски с Николаем Стариковым и слушайте, когда удобно.
