Как с пользой для взрослых и детей провести лето
А. Милкус:
- Здравствуйте, друзья. В эфире «Родительский вопрос». У микрофона Мария Баченина и Александр Милкус.
А. Милкус:
- Здравствуйте.
М. Баченина:
- На носу у нас летние каникулы. Я, как родитель, просто закусила удила. Слава богу, есть «Родительский вопрос» на радио «Комсомольская правда», который, может быть, меня придержит. Ради профилактики, а также для тех, кто только что познакомится с нашей программой, хочется поговорить, конечно же, не только про лето и про подростков во время летних каникул, но и вообще про то, как правильно вести себя родителям. Давайте обо всем по порядку.
Я с радостью представлю нашего гостя. Доктор психологических наук, практикующий психолог, преподаватель, кандидат педагогических наук, профессор Илья Слободчиков. Илья Михайлович, здравствуйте, добро пожаловать.
И. Слободчиков:
- Добрый день, спасибо.
М. Баченина:
- Почему я сказала про «закусить у дела»? Я все показываю на себе. Или почти все. Наступает лето, и мне начинает казаться, что это шанс успеть подтянуть все хвосты. Потом я говорю себе: так у тебя же самой нет летних каникул. И ты так же будешь работать, как и осенью, весной и зимой. Но все равно этот стереотип нерушим в моем сознании. Я уже настраиваю ребенка, что вот шанс подтянуть учебу. Потом я вспоминаю, конечно же, советы умных людей, что ребенок должен отдыхать. Потом начинаю думать о том, что будет отдыхать и учиться. И совсем я начинаю уставать от этих мыслей, плюю, забрасываю на верхнюю полку и откладываю их - подумаю об этом завтра.
И. Слободчиков:
- Запрос-то понятный, классический.
А. Милкус:
- Мы, наверное, в процессе разговора затронем эту тему. Вы знаете, что меня поразило. Буквально на днях в Москве проходила большая научно-практическая конференция с громадным количеством великих экспертов, педагогов, психологов и так далее. Тема этой научной конференции, да простят меня ее организаторы, меня просто поразила и выбила из колеи. Потому что люди собрались для того, чтобы объяснить себе, чем отличается новое поколение школьников, как с ними работать. Там целые секции, что культурный код другой, ведут они себя по-другому, разговаривают по-другому. Давайте сначала по практике, а потом по теории. Потому что конференция меня поразила тем, что «здравствуй, племя молодое, незнакомое»...
И. Слободчиков:
- Вы находились под впечатлениями, я понял.
М. Баченина:
- Они каждый год собираются?
А. Милкус:
- Я получил приглашение или анонс этой конференции буквально вчера, долго изучал, обнаружил, что там много очень уважаемых людей, психологов. Там нет ни одного представителя молодого поколения, которого можно было взять на предметное стеклышко, разрезать, препарировать, чтобы он объяснил, кто он такой, чем он занимается. Это меня поразило еще больше. Вы хотите разобраться, кто они – молодые? Хотя бы двух-трех персонажей разновозрастных и разнополых позовите, просто посмотрите, что это такое.
М. Баченина:
- Вот у нас и второй пункт заседания. Давайте начнем с первого, а потом с переходом на второй.
И. Слободчиков:
- Значит, по поводу первого я скажу очень просто, да простят меня слушатели, собственно, мамы, папы и особенно бабушки, по поводу учебы летом. Называется - наплевать и забыть. Именно таким образом. Но не в буквальном смысле забыть от слова совсем, а история следующая. Я, собственно, ровно, как вы говорите, на собственном примере. Я и собственному сыну ровно это же говорю. Как только закончилась вся эта страда - учебная, школьная, студенческая, любая, здесь никто ничем не отличается, две недели чистый лист. Чистый перерыв минимум две недели. Убрать все учебники и конспекты, чтобы вообще их никто не видел. Сжигать не надо, конечно. В ящик гвоздями заколачивать или в чемодан на дальнюю полку не надо. Но убрать, и две недели мозги должны отдыхать. Читать, гулять. Есть возможность куда-то уехать – уехать. Вообще никаких проблем.
Здесь другая проблема возникает, что наше племя, как говорит Саша, «молодое, незнакомое», не очень умеет проводить этот самый досуг и не очень понимают, что это такое. Это отдельная история, отдельная тема для разговора. Если говорить про условно наше поколение, там эта ситуация была значительно более организована и содержательно, и структурно. И вся эта штука совершенно по-другому представлялась. Потому что на вопрос, а что я буду делать летом, я недоуменно пожимаю плечами, потому что я всегда говорю: где бы мне лишний час взять, чтобы что-нибудь сделать, что мне хочется. Не только непрерывным заниматься консультированием, преподаванием и научной деятельности.
К вопросу об индивидуальных вариациях двухнедельного отпуска. Почему две, а не пять, не восемь, не двенадцать? Его должно быть достаточно, но не избыточно. Потому что за время учебы, за этот учебный год накапливается хроническая усталость. Это первый момент. Накапливается хронический стресс, накапливается недовольство собой, окружающими и всем на свете. Не важно, даже если он учится на одни пятерки или даже десятки, или на двойки, - ситуация абсолютно одинаковая. Плюс к этому, накапливается очень неприятная история. К сожалению, самая главная трансформация, которая происходит в течение учебного года, это перестройка общения, перестройка коммуникаций, хотим мы этого или не хотим. Мы можем как угодно относиться к любимому чаду, он может общаться с друзьями, с приятелями, с товарищами, - вектора все равно смещены в другую сторону. Центр внимания - учебный процесс. Мы его так настраиваем, он себя так настраивает, учителя висят на всех частях тела, каких могут. Нормальная совершенно история.
Поэтому здесь как раз есть возможность пообщаться в том режиме, в котором это возможно. И задача родителя, как ни смешно это звучит, - максимально снять контроль с этой ситуации. Потому что, если он не научится пользоваться своим свободным временем, это будет большая проблема. Потому что обучение пользоваться свободным временем - это не минутное дело, это целая отдельная наука - психология рекреационного пространства и времени, и этому тоже надо учить. Плюс идет хронический недосып и все на свете, и это тоже надо реализовывать неким образом, и со здоровьем где-то разбираться. Короче говоря, две-три недели на все на это надо отвести. Почему не месяц, не полтора, не два? Потому что мозг, конечно, говоря химическими формулами, защелачивается очень быстро и приходит в состояние не очень высокой активности очень быстро, устает быстро, но и сбрасывает весь этот хлам, шоры и все остальное тоже очень быстро. Эффект отпуска, все это прекрасно знают, что мы первое время с восторгом, а потом мы начинаем уставать от этого времяпрепровождения. Понятно, если идет поездка по городам или еще куда-нибудь, активный какой-то такой отдых, насыщенный, это немножко другая история. Там есть постоянно новая содержательная информация. А когда это просто отдых - выспаться, нагуляться, всего остального, этого, как ни удивительно, много не надо. И здесь недели, десяти дней за глаза хватит, даже если чадо вопит, что ни фига подобного, три месяца буду спать, как медведь в берлоге. Не будет он ничего этого делать. А если он целыми днями спит, это не очень здорово.
М. Баченина:
- Вы сказали - нагуляться. Слово «нагуляться» тоже не подходит. Ему надо насидеться перед компьютером.
И. Слободчиков:
- Нет, секунду. Это отдельная песня совершенно. Нагуляться - я имею в виду в прямом смысле слова. История улицы, история общения, история его свободной коммуникации, но как раз не компьютер. История про то, что ему хочется в свободное время сесть и играть, извините за мой французский, до усрачки, это совсем не про отдых ситуация, это ситуация про забивание пространства. Я тоже нормальный в этом смысле человек и тоже периодически отвлекаюсь на компьютерные игры, мне тоже нравится. Но эта история не составляет 24 часа в сутки. Час, полтора, два - все это надо регулировать. Потому что здесь проблема не в игре и не в том, что ему хочется, а проблема в том, что какая бы интересная компьютерная игра ни была, это монотонная деятельность. Это деятельность, которая сковывает тебя в рамках одного конкретного пространства, конкретной точки. С точки зрения физиологии это довольно фигово. Поэтому никто не спорит, хочет он играться в эти компьютерные игры, да на здоровье - два часа, три часа в день, но это нельзя делать круглые сутки.
Отдельная песня про коммуникацию. По гамбургскому счету, что я своему всегда говорю: мне тебя не хватает. Не тебе меня не хватает, а мне тебя не хватает. В этом смысле отдых, отпуск, мы буквально вчера об этом разговаривали, планируя предстоящее лето, я говорю: пару недель выдели, пожалуйста, мне. Я тоже хочу на тебя насмотреться, наобщаться, вместе куда-нибудь поедем, придумаем еще что-то. Потому что это эмоциональный контакт. Он может от меня уставать как угодно. Любимый родитель, нелюбимый родитель - здесь не имеет значения. Мы от людей устаем, это нормальная совершенно история, даже от очень близких людей. Но при всем при этом обратный эффект - наобщаться, налюбоваться, наобниматься, на это тоже нужно выделять время. Причем так, чтобы не надо было все время дергаться, что это дело, это дело, это дело. В этом смысле это вопрос договора, который идет не с его стороны, не с детеночьей, а с моей стороны. Это у меня есть потребность.
Возникает справедливый резонный вопрос. У тебя потребность, почему ты ее реализуешь за мой счет? Родной, потому что я тебя люблю, потому что у меня есть потребность пообщаться именно с тобой, а не с левыми дядями и тетями. И мне бы хотелось, чтобы эта история была обоюдной. Если тебе со мной вообще скучно, неинтересно и нефиг делать, о'кей, давай тогда ты это озвучишь, и мы это обсудим. Но это же чаще всего совершенно не так. Другое дело, что тогда уже надо придумывать совместную деятельность. Это довольно тяжело. Так, чтобы это было любопытно и вам, и детенышу. И это уже процесс, но процесс не на стороне ребенка, а на нашей стороне. Потому что одна из самых больших проблем - история про то, что я считаю так, они считают так. И вообще найти какую-то единую плоскость, где бы наши интересы, вкусы, привычки совпадали, невозможно.
Саша только что говорил про эту конференцию с кучей новых экспертов. Ребята, а что, собственно, изменилось-то? У них что, четыре уха на голове выросло, у этого нового поколения? Хвост? Нет. Они принципиально по-другому думают? Да не думают они принципиально по-другому. У них информационная среда другая стала. О'кей, но восприятие-то никуда не делается. Все равно, как его придумали и описали в начале ХХ века, оно ровно такое же. А то, что они на другие вещи обращают внимание, то, что им надо по-другому давать информацию, то, что увеличилась дискретность, скорость, все, что хотите, это да, это вопросы для обсуждения, но они-то от этого не меняются. Что у нас, потребности изменились? Им надо меньше любви, внимания, заботы, всего остального? Да ничего подобного, больше надо.
А. Милкус:
- Проблема в чем? Я услышал: неделя, десять дней, две недели, максимум ти. А у нас беда заключается в том, что это три месяца. И что делать оставшиеся два месяца - это громадная проблема. И пока она не решена, бегают эти дети туда-сюда. И ты думаешь: а у меня отпуск две недели.
И. Слободчиков:
- Существует такая штука, как планировка, которую никто не отменял. Никто не говорит о том, что мы живем по графику от и до, и шаг влево, шаг вправо - застрелиться. Нет, конечно. Но здесь как раз к вопросу об учебе, о необходимости повторения какого-то материала, еще что-то, это тоже можно предусматривать, но не в режиме, что ты с утра до вечера сидишь и повторяешь свои хвосты. А после этих двух-трех недель, условно говоря, мы вводим квотирование, давайте я так это назову, мы возвращаем постепенно какие-то элементы, связанные с тем, чтобы ты все окончательно за лето не забыл. Но опять же, не в режиме палочном, что тебе надо во что бы то ни стало. Есть ситуации, которые надо вытягивать. К слову сказать, педагоги об этом сейчас очень много говорят. О том, что никакие дополнительные занятия летом проводить нельзя, все равно от них толку ровно ноль, по гамбургскому счету. Вместо того, чтобы сидеть, зубрить, учить, ему все равно на улицу хочется. Но определенная часть элементов этого учебного процесса постепенно возвращается и раскидывается на весь этот остаток. Причем интенсивность должна нарастать к финалу, к ситуации сентября, чтобы немножко эта ситуация группировалась, структурировалась. Это важно. И она не должна сосредотачиваться только на русском, или только на английском, или только на математике. Если мы повторяем, мы повторяем всю сетку. Почему нет?
К слову сказать, те же самые путешествия. Кто мешает совмещать изучение истории и географии, или биологии, химии, физики с этой нашей совместной деятельностью? У огромная куча музеев интереснейших и масса всяких сейчас интерактивных пространств. Почему нет? Кстати сказать, они с большим удовольствием…
М. Баченина:
- Я с вами тут поспорю по поводу удовольствия. Я не говорю, что нет, но я не говорю, что да. Буквально час назад я проехала почти через всю Москву, с Шаболовки до Дмитровки на автомобиле. Это через центр. Москва украшена к 80-летию Победы. Роскошно. И я еду, рассказываю: смотри, это Ленинская библиотека, памятник Достоевскому, а это у нас журфак МГУ, открыт тем-то, памятник тому-то. А это, а это… А это зачем желтые полосы, как ты думаешь? Дошли до танков, что к параду. И каждый раз между моими этими фразами, которые экскурсией назвать нельзя, тем не менее, какие-то вбросы, вкрапления: «Можно музыку погромче? Можно музыку?» И мне каждый раз хочется сорваться с цепи и сказать: что, вообще ничего, что ли, неинтересно, кроме этих твоих музык? А потом я понимаю, что это та сама дискретность. Но я все равно сомневаюсь.
И. Слободчиков:
- Во-первых, дискретность, а во-вторых, Маша, поймите, что здесь еще восприятие по-разному. То, что я вижу, то, что я слышу, оно в разных конструкциях идет. Потому что я тоже наблюдал эту историю, когда идет стайка подростков с наушниками, с телефонами, со всеми делами, но они, тем не менее, зыркают по всем сторонам. Одно другому совершенно не мешает. Поэтому здесь переорганизация какая-то идет. А в том плане, что нагружать его искусственно этой информацией, здесь я вами соглашусь, это тяжеловато, потому что подходы наши к этой информации, вообще наши зоны интересов и их зоны интересов, эта ситуация может быть очень разная. У нас есть на Пушкинской площади Музей революции.
А. Милкус:
- Музей современной истории России.
И. Слободчиков:
- Я проходил мимо этой решетки, там у них цветники. Стоят подростки и спорят, наверное, лет 15, может быть, где-то человека четыре там их стояло, и спорят об очень смешной вещи. Гусеничная броня от танка у них все время мелькала. А современная чем отличается с точки зрения, чтобы ее взорвать. Сопротивление материалов они изучают таким образом. Бог с ним, пусть этот аспект, на здоровье. Почему нет? Это тоже может быть точкой приложения. И еще один момент очень важный есть. Мы всегда исходим из нашего понимания отдыха. Вообще неплохо бы понять, как они себе это представляют, даже если мы точно понимаем, что ничего, кроме самого примитивного, мы не услышим. Из этого примитива все равно можно как-то вытягивать эту ситуацию. И потом, если мы все-таки немножко знаем своего ребенка, мы понимаем, что ему может быть в принципе интересно. И это тоже может быть зоной обсуждения.
А. Милкус:
- Есть еще одна важная история. С 14 лет у нас законодательство разрешает работать.
И. Слободчиков:
- Да, абсолютно согласен.
А. Милкус:
- Курьерами работают, официантами работают.
И. Слободчиков:
- Да, попробовать самостоятельность, попробовать позарабатывать для себя денежку. Никто не мешает. И, кстати, это очень сегодня в подростковом мире принято. И считается вполне себе модно. И на это тоже можно выделить тот же месяц, предположим. Меньше не получится, но месяц вообще запросто.
А. Милкус:
- Познание взрослой жизни. Мы вчера об этом сыном тоже говорили. Он хотел лаборантом поработать. Почему нет? Бога ради.
М. Баченина:
- А что вы скажете про пионерские лагеря? Давно вроде изъезженная тема. Из нас троих кто был в пионерском лагере? Все подняли руки вверх. Все были.
И. Слободчиков:
- Каждое лето хотя бы на месяц.
М. Баченина:
- И у всех, уверена, конечно, были и минусы, но это большой жирный плюс, который остается с тобой на всю жизнь. Это такое лагерное братство. Но не всегда так получается. Если у ребенка первый опыт не совсем удачный, негативный, стоит ли ему навязывать второй шанс? Потому что он его не хочет, ему хватило одного раза, а родителям же это жутко удобно. И родитель-то в душе, любя своего ребенка, понимает, что я тоже учту, дорогой мой детеныш, все свои ошибки, и отправлю тебя туда, где будет хорошо. Это не гарантия, тем не менее, может и так случиться. Но ребенок говорит: нет, нет, нет, ребята, все. Ваше мнение?
И. Слободчиков:
- Мы сейчас возвращаемся к одному из самых сложных вопросов. С точки зрения доверия, насколько он готов опираться на мое мнение и на то, что я тоже умею извлекать опыт из своих ошибок. Если об этом разговор идет, и идет все время, я ему регулярно демонстрирую, что я тоже учусь и учусь вместе с тобой, - это одна история. А если вдруг ни с того, ни с сего такая фраза появилась, ничего, кроме недоумения, она не вызовет. И если родитель регулярно в течение года, а то и не одного, демонстрирует, что ему на своего детеныша, в сущности, пофигу, кроме формальных моментов – накормлен, одетый, где-то периодически выпинывают в школу, а дальше я своими делами занимаюсь, - это уже про другое разговор. Поэтому здесь в это будет упираться - повторение опыта, не повторение опыта. Негативный опыт первый, как правило, ставит блок. И здесь надо очень сильно хорошо подумать, насколько повторять эту ситуацию. И если повторять, то явно совершенно в другом формате и в другом режиме. Сейчас есть очень широкий спектр представленности этих лагерей. Туристические, спортивные, тематические - какие хотите. И для любителей этого, и для любителей того, и куда хотите. Здесь имеет смысл выбирать, что ребенку может быть интересно, хотя бы на предмет попробовать посмотреть в эту историю. Никто не собирается его там держать насильственно.
Еще очень важный момент параллельно сразу – это же не пять копеек стоит. Вкладывая в это деньги, потом не надо ребенка упрекать, что деньги потрачены, тебе не понравилось, и все остальное. Про это вообще забудьте. История траты на детей – это ситуация, которую мы вычеркиваем из бюджета и, как я говорю, убираем под гробовую доску. Мы про нее забыли - и все. Потому что, если ребенка все время этим попрекать, то ничего, кроме раздражения, чувства вины, переживания, всяких неприятностей мы не получим. И это справедливо, к слову сказать. Потому что дети это затратная история, очень сильно затратная, и ничего мы с этим не сделаем. И будет она нам приносить потом отдачу или не будет, это бабка надвое сказала. Поэтому выбирать варианты надо. И не надо выбирать те варианты, где ему уже явно было нехорошо.
Надо учитывать очень важный момент. Очень нередко дети не хотят ехать в лагеря в силу того, что они боятся общаться в незнакомой среде. Они этого не умеют. Вообще проблема с коммуникациями у нас сейчас очень большая. Значительно больше, чем она была в наших поколениях, вплоть до 2000-х, и это связано вовсе не с распространением интернета, а с тем, что на сегодняшний день эмоциональные реакции по-другому реализуются, другие они сегодня,я ничего не сделаешь, они по-другому взаимодействуют, на других основаниях. И вообще сегодня этой тусовочной жизни стало существенно меньше, как ни странно. Потому что, даже когда мы имеем большую тусовку, она очень быстро расслаивается на мелкие группы, которые как-то между собой взаимодействуют. И в этом плане надо убеждать ребенка, что ему не нужно бояться этого незнакомого пространства, и объяснять, что это навык, который формируется у тебя сейчас, и потом дальше он пригодится и в профессии, и в жизни, и где хотите. Ты можешь попробовать. Я тебе не навязываю, но ты можешь попробовать. Постоянную связь со мной тебе никто не отменяет. Не понравится - вернешься. И черт бы с ними, в конце концов, с этими деньгами, переживем. Еще что-нибудь придумаем. Но пробовать надо. И это история зацепок. Потому что здесь очень важно понимать, что сами лагеря и эти пространства тоже очень заинтересованы, чтобы подросткам было интересно. Заинтересованы они искренне, по-настоящему. Не только потому, что это их доход, а потому что это репутация, потому что это возможность привлечения каких-то государственных средств потом к этому, грантовые проекты, еще что-то. В конце концов, количество народу и востребованность, реализация, и все, что угодно.
Мы уже с вами, как минимум, три блока насчитали в течение лета. Можно поработать где-то немножко, можно отдохнуть с родителями, можно на какое-то время отправиться куда-нибудь. А если прибавить здесь еще какую-нибудь историю путешествия, опять же, вчера был разговор, мой говорит, что я хочу с ребятами, как в прошлом году, в Белоруссию на неделю. Да не вопрос, езжайте. Скажи мне только, что надо, чтобы я заранее договорился с жильем, с дорогой, еще с чем. Мы сами! Вообще не вопрос, я только счастлив буду, если вы сами. Никаких проблем. Здесь есть разнообразные формы, которые могут быть в контексте наполнения этого достаточно длительного времени. Важно планировать историю так, чтобы этот отдых и разнообразная деятельность, любая, в том числе и рабочая, не заканчивались 31 августа. Этого не надо делать. Эта история должна подходить к финалу, числу к 25-му. Так, чтобы у него неделька осталась на выдохнуть уже и потихоньку психологически готовиться к грядущим неприятностям в виде нового учебного года.
Здесь мы снова возвращаемся к общению с собой любимыми, потому что эту историю надо понимать. Учебный год это всегда стресс, это всегда проблема однозначно, потому что это нагрузка, это снова возвращение в монотонный режим для всех абсолютно, вне зависимости от желания, нежелания, интереса, всего, чего хотите. Организму, нервной системе и всем на свете нужно к этой истории подготовиться. Ровно так же, как мы говорим для детей: ребята, давайте мы к ночи, хотя бы за час, за полтора, более спокойную деятельность вводим, послушать сказку, посмотреть кино, посидеть, потрепаться, попить чай, но не скакать, прыгать и все остальное. Ровно та же история.
М. Баченина:
- Что ж, у нас сформировалось расписание.
И. Слободчиков:
- Я как раз это планированием и называю.
М. Баченина:
- Когда Саша сказал, что у него отпуск всего две недели, он имел в виду, что на все эти планирования зачастую время ограничено, дай бог, чтобы дали эти две недели. И здесь не потонуть бы в чувстве разочарования. Шеф, все пропало, лето мы профукали, и все из-за меня. У меня очень похожее на это, не совсем уж такое отчаянное, но каждый год случается. Я себе каждый год все раньше и раньше говорю: сядь, распланируй, распиши и про учебу, и посмотри лагеря. И каждый раз в этой гонке по вертикали дотягиваю до последнего момента. И мне становится как-то обидно не только даже за себя, а за тех, за кого я взяла на себя ответственность. Потому что на мне же все держится.
И. Слободчиков:
- Я здесь поясню. Ладно, две недели. Бывают же истории, когда летом вообще отпуска нет. Это совсем особая ситуация. Здесь надо понимать, ладно, если семья состоит из одного человека, только мама или только папа, это особый случай.
Вопрос к взрослым. Давайте как-то мы тоже будем отказываться от своего взрослого эгоизма в угоду необходимости пообщаться с любимым ребенком. Да, хочется провести время вместе всей семьей. Это не всегда возможно и не всегда рационально, между прочим, как бы мы все друг друга ни любили. И в этом смысле, если мы ставим приоритет, что кто-то общается с детенышем и дает ему возможность повисеть у нас на ушах, тогда я беру две недели и супруга берет две недели. Но это разные две недели. Это вполне возможно. А еще есть бабушки, с которыми тоже можно вполне себе пообщаться. Проблема организации досуга ребенка или детей, если это дите не одно, это проблема общесемейная. Она не должна клином упираться только в центрального родителя, давайте так это назовем. И это предмет обсуждения всех, в том числе, и самого детеныша, естественно. Я согласен, лучше эту историю планировать заранее. Но это не всегда возможно.
М. Баченина:
- А давайте спросим нашего старшего товарища Александра Борисовича. Когда ваши дети были маленькие, вы вспомните, какое ваше лето можно назвать самым лучшим? В связке с ними.
А. Милкус:
- Знаешь, что самое интересное? Недавно анализировал, то, что запомнилось мне, но у меня уже оба взрослые мужчины, уже даже не молодые, 30 лет с плюсом, когда мы разговариваем, что им запомнилось, оказалось, что абсолютно разные вещи, как будто мы с ними были в разных поездках. Мне запомнилось море, пляж, а ему запомнилось совсем другое. Помнишь, мы заходили в такой музей? Убей - не помню! Там было что-то интересное, и это все отложилось в памяти у ребенка. И, действительно, абсолютно неожиданно, потому что реально разное восприятие, хотя вроде бы были в одном и том же месте. И, наверное, это тоже зацепка для родителей - понимать, что твой ребенок не смотрит на мир твоими глазами.
М. Баченина:
- Знаете, что мне сейчас пришло на ум. Что эта классика жанра, понятно, море, солнце, равно здоровье, эта классика может запомниться тебе, а твоему чаду запомнится что-то такое проходное, на твой взгляд. А помнишь, мы с тобой сидели в фастфуде?
А. Милкус:
- Давайте я в конце нашей программы просто маленькую историю расскажу. Когда мы отдыхали на майские с детишками, один шел во второй класс, а второй должен был в детский сад еще топать. Они писали то ли во втором, то ли в третьем классе сочинение «Как я провел лето». Мой старший написал сочинение. Ему, естественно, запомнился последний день из этого всего лета, 31 августа или 30 августа. Мы выехали на речку. И, естественно, возле речки было топкое место, болото. И малый, естественно, тут же в это болото залез и вымазался по полной программе. Так центральное событие, о котором написал старший, он сказал: мы Данику потом сполоснули в речке носки. Это центральное событие сочинения «Как я провел лето».
М. Баченина:
- Вы знаете, благодаря вашим воспоминаниям, Саша, я подумала, мне кажется, это тоже маячок для размышления многих. Я очень часто вспоминаю, как я уговариваю, допустим, старшего - поедем в этот город, в тот город, понимая, что там есть, что посмотреть, и этот опыт на всю жизнь, исторические какие-то места, окультуривание в то же самое время. А он говорит: я к бабушке хочу. «Мать, отвали, а! Хочу к бабушке».
А. Милкус:
- Это абсолютно отдельная, наверное, история. И ей надо одну из программ посвятить, потому что бабушка и мама – это абсолютно разные сущности. Так, как мама относится к ребенку, так, как бабушка относится к ребенку, - это абсолютно разная история.
И. Слободчиков:
- Дедушки - это тоже отдельная история.
А. Милкус:
- Я обобщаю - бабушки и дедушки. Бабушки и дедушки могут быть люди 45-50 лет, еще совершенно бодрые. Не то, что в сказках рассказывалось, она еле встала с лавки. Это довольно активные люди. И взаимоотношения нового поколения и старшего поколения, которое тоже совершенно легко обращается с гаджетами, совершенно нормально в информационном мире себя чувствует, но при этом с высоты своего возраста уже другое отношение к тем же самым малышам. Я, когда общаюсь сейчас с малышами двух, трех, четырех, пяти лет, я понимаю, что я с ними общаюсь совсем не так, как когда я общался, когда у меня дети были маленькие. Потому что у меня была работа, мне надо было успеть их отвести в садик, мне надо было их из садика забрать, мне надо было сполоснуть носки и так далее после болота.
И. Слободчиков:
- Куча обязанностей, да. Почему нет?
А. Милкус:
- А теперь я же понимаю, что это не самое главное. Я же понимаю, что самое главное - это эмоции и общение. Носки? Черт с ними. Выбросим, постираем в следующий раз в стиральной машине. А поговорить, пообщаться, книжку вместе почитать - очень не хватало времени, когда у меня были маленькие дети.
И. Слободчиков:
- Лишний раз пообниматься…
А. Милкус:
- Сказать какое-то доброе слово. Это как раз бабушкина и дедушкина задача, забота, тепло. Это оттуда - семейное тепло и семейные традиции. Это оттуда, это бабушки и дедушки, это еще прабабушки и прадедушки. И уважение к старшим оттуда же. В общем, живешь-живешь, и эти все древние истины, которые тебе казались, когда ты был 20-30-летним, что это пережиток прошлого, а сейчас ты понимаешь, что из поколения в поколение.
И. Слободчиков:
- Я в свое время разговаривал с очень мудрой женщиной, очень возрастной, ей уже сильно за 80 было, в одной из своих командировок, что-то разговорились. И она сказала: Илюша, а что вы, собственно, хотите? Мне уже наплевать, как на меня смотрят, и наплевать, что про меня думают. Я могу уже быть такой, какая я есть на самом деле, и совершенно спокойно могу давать столько тепла, сколько мне всегда хотелось. И это, в общем, правильно.
А. Милкус:
- Раз вы уже так разбередили раны семейные или память семейную, давайте в конце программы я одну цитату приведу. Когда у меня бабушка уходила, было за 90 лет, много пережила - и войну, и эвакуацию, в Питере была, когда было покушение на Кирова, работала там бухгалтером. И она уходила в сознании, я взял камеру и попросил ее что-то рассказать, позаписывать на память. Знаете, главное, что она сказала: помните, что главное в жизни - это любовь. Когда это говорит человек, уходящий из жизни, понимающий, что немного осталось, и как завещание говорит вроде бы банальную вещь, а потом ты с возрастом понимаешь.
И. Слободчиков:
- Возвращаясь к тому, к чему Маша нас собирает вернуть, к лагерям, к лету, ко всему остальному. Любовь при этом никто не отменял. И любовь друг к другу, и любовь к свободе, и к общению, и ко всему на свете. И вся эта история вполне может нормально выстраиваться при любых форматах, если об этом разговаривать, не бояться говорить, высказывать свои позиции, обмениваться, не шокироваться, извините, от странных предложений, а вполне все это в адекватном режиме обсуждать.
М. Баченина:
- Друзья мои, прекрасен наш союз! Мне кажется, у нас получился очень светлый выпуск. Я сейчас без лишнего пафоса, другого слова тут и не нужно подбирать. Он действительно получился добрый, светлый, совершенно летний, каникулярный. Спасибо вам большое за то, что собрались, нашли время.
Подписывайтесь, чтобы не пропустить новые выпуски нашего подкаста для родителей и слушайте, когда удобно.
➤ Слушать прямой эфир: https://radiokp.ru
➤ Читать эксклюзивные новости: https://www.kp.ru
➤ Подписаться на наш телеграм: https://t.me/truekpru
➤ Самое интересное из эфира: https://t.me/radiokp
