Что не так с планом Зеленского
И. Измайлов:
- Саша, приветствуем тебя. Очередной какой-то странный план, явленный миру на этот раз Зеленским, якобы, по согласованию с Соединенными Штатами, содержащий теперь уже 20 пунктов. Честно говоря, по ощущениям, есть некая усталость от такого постоянного обсуждения каких-то набросов, которые по-прежнему очень странно сочетаются со всем тем, что, как мы говорим, язык стесали повторять наша страна… тем не менее, они энергично заняты чем-то. Кстати, параллельно с этим в Киеве какой-то тоже странный процесс идет связанный будто бы с подготовкой к выборам. Поднимаются списки избирателей, там Центризбирком какой-то… Что все это такое?
А. Коц:
- Ну, это имитация бурной деятельности называется. По крайней мере, мы впервые увидели какой-то официальный документ. То, с чем мы имели дело раньше, это некие публикации, источники и прочее, а тут все-таки пусть просроченный, но глава государства, выкладывает эти 20 пунктов. Причем, выкладывает он их сразу по возвращении из головокружительного турне господина Умерова, который мало того, что вел какие-то вроде мирные переговоры, но, как говорят, еще посетил главу ФБР – видимо, выбивал там гарантии безопасности и для себя, и для Зеленского. То есть, вымаливал, чтобы в этих пленках Миндича не оказалось его, не оказалось Зеленского, и, может быть, даже и Ермака, который куда-то с радаров пропал, но, как говорят, по-прежнему рулит в офисе украинского президента. Да, и вот публикуется эта некая дорожная карта, которая, на мой взгляд, так же, как и предыдущие публикации, ведет не к миру, а куда-то в таежный тупик. И это в принципе видно невооруженным глазом, невооруженными спутниковыми снимками натовскими… ну, давайте пройдемся по пунктам.
Первое. Это подтверждение суверенитета. Повторюсь, это первая официальная публикация какого-то документа, с которым мы должны иметь дело. Первый пункт – подтверждение суверенитета Украины. Но совершенно очевидно, что у нас разные взгляды на это понятие. Я бы даже сказал диаметрально противоположные взгляды. Причем, в нынешней ситуации суверенитет Украины – это такая субстанция довольно гибкая. То есть, она такая плавающая, потому что суверенитет Украины сегодня определяет боец российской армии. Потому что, как выразился наш президент, где ступила нога русского солдата, то наше. А нога русского солдата не останавливается, она идет все дальше и дальше, и непонятно, как собирается ее Зеленский останавливать. Поэтому подтвердить независимость Украины, вообще само словосочетание «независимость Украины» - это оксюморон. Ну, мы, конечно, можем, но с учетом уважения наших новых суверенных реалий.
Второй пункт. Соглашение о ненападении между Россией и Украиной и мониторинг на линии соприкосновения. Собственно, мы об этом говорим с самого начала, только кто будет мониторить? Давайте без участников конфликта будем этот процесс организовывать, а участниками конфликта являются более 50 стран, которые помогали Украине воевать против нас. Но им-то там нужны американцы с европейцами, а об их присутствии речи быть не может – мы об этом сто раз говорили.
Третий пункт. Гарантии безопасности. Не очень понятно, что идет под этим пунктом. Потому что пятый пункт – это гарантии безопасности по примеру статьи 5 НАТО, а в третьем пункте просто гарантии безопасности. Но вообще на самом деле, если исходить из реалий, то гарантии безопасности Украине может дать только Россия, как бы парадоксально это ни звучало. Потому что, во-первых, Россия – ядерная держава и никто не может гарантировать соблюдение договоренностей, кроме нее самой. К тому же, такая голодная, злая Украина нам нужна меньше всего. Потому что в буфере, хочет Украина или не хочет, но ей в нынешней геополитической ситуации уготована судьба исключительно буфера между нами и НАТО, и в этом буфере нам какой-то тлеющий конфликт совершенно не нужен. Поэтому при соблюдении наших условиях, включая глобальную безопасность, включая права русских православных, мы больше других заинтересованы в спокойствии Украины, и готовы это гарантировать. Поэтому я не очень понимаю этот третий пункт.
Четвертый пункт – численность ВСУ 800 тысяч человек в мирное время. Ну, тоже мы язык стесали. Во-первых, кто будет за это пиршество платить? Европе и так сейчас придется включать станок и печатать 90 млрд. евро, потому что им взять их неоткуда. И я не знаю, где они возьмут эти 90 миллиардов – у них нет этих денег. А тут еще и содержать армию украинскую. Во-вторых, одна из целей СВО – это демилитаризация. А многократное увеличение армии идет вразрез с этим пунктов.
И. Измайлов:
- Давай напомним, сколько было до начала? 200 тысяч?
А. Коц:
- 200 тысяч. Причем, как раз до 80, по-моему, мы соглашались по стамбульским соглашениям сократить, да. И Украина соглашалась. А тут в десять раз больше – 800 тысяч.
Пятый пункт. Гарантии безопасности по примеру статьи 5 НАТО. Ну, как бы в этом пункте тогда должна быть прописана готовность применить ядерное оружие. Потому что прямое столкновение НАТО и России – это с высокой долей вероятности обмен ядерными ударами, ядерная зима на континенте, а европейцы сейчас-то не готовы умирать за украинцев, это видно, да, а в перспективе – и подавно.
И. Измайлов:
- Ну и непонятно – гарантии безопасности как бы при каких обстоятельствах они включаются?
А. Коц:
- Да. Потому что предполагается, что нарушаем любые договоренности только мы. Я об этом тоже собирался сейчас сказать. Не проговаривается вероятность того, что Украина нарушит договоренности. А такое ведь мы тоже можем предположить, да, учитывая, сколько раз нас обманывали и сколько раз все заканчивалось именно нарушением договоренности со стороны Украины.
Шестой пункт. Россия закрепит политику ненападения в отношении Европы и Украины во всех необходимых законах. Ради бога. Но вот только что мы сказали – а почему Европа с Украиной не хотят закрепить гарантию ненападения на Россию? Почему бы Европе и Украине не закрепить гарантию того, что они не будут блокировать Калининград и провоцировать нас на войну?
Седьмое. Украина станет членом ЕС в определенный срок. Да мы тоже против этого как бы не выступали никогда – чем бы дитя ни вешалось, лишь бы не тешилось.
Восьмой пункт. Пакет глобального развития, который будет…
И. Измайлов:
- Ну, тоже вообще какая Украина станет членом ЕС? С буферной зоной нашей, без буферной зоны нашей?
А. Коц:
- Да. Ну и как может вообще государство с территориальными проблемами стать членом ЕС, тоже не очень понятно. Восьмой пункт. Пакет глобального развития, я надеюсь, не за наш счет…
Следующее. Будет там создано несколько фондов, чтобы привлечь 800 млрд. долларов – ну, как говорится, гуляйте на все, опять же, только без нас.
Десятый пункт. Украина планирует какие-то соглашения о свободной торговле с США - ну, тоже нет преграды патриотам – пожалуйста, редкоземельные металлы уже продали, что вы там еще собираетесь? А, лес еще вроде остался… куда ухилянты эти в Румынию уходят по этим лесам…
Дальше. Безъядерный статус Украины. Ну, все это подается как некий козырь, да. Ну ладно, мы согласны на безъядерный статус. Вообще-то безъядерный статус Украины регулируется кучей международных норм, начиная с Будапештского меморандума и заканчивая режимом нераспространения ядерного оружия, которое как бы действует во всем мире. И если Украина его хочет нарушить, это хуже Ирана, наверное, для мирового сообщества должно быть, хуже Северной Кореи. Как этот пункт сюда попал, не очень понятно.
Двенадцатый пункт меня вообще умиляет. Запорожская атомная электростанция. Как пишет Зеленский, компромисса нет. США предлагают трехстороннее управление, где американцы главный менеджер, компромиссное предложение Украины – США и Украина 50 на 50 управляют российской Запорожской атомной станцией. У меня встречное компромиссное предложение есть по этому пункту. Давайте введем трехстороннее управление, например, на Хмельницкой атомной электростанции. Или на Ровенской атомной электростанции. А лучше, раз уже там присутствуют США, ввести трехстороннее управление на Техасской атомной электростанции. У них там 104, по-моему, атомные электростанции и вот на одной из них мы введем – как бы ни убудет, ни прибудет. Вот с какого вообще перепуга мы должны вводить трехстороннее управление на российской Запорожской атомной электростанции, я не очень понимаю.
Тринадцатый пункт. Образовательные программы в школах, способствующие пониманию и толерантности к разным культурам, устранению расизма и предвзятости. Это, я так понимаю, вместо прав русских, вместо прав православных. Забегая вперед, ничего подобного о русскоязычном, о русском языке, об украинской церкви Московского патриархата в этом «мирном плане» нет. Вот единственное, что можно с большой натяжкой к этому отнести.
И. Измайлов:
- Это еще и мы должны прописать, согласно версии Зеленского. И Украина, и Россия почему-то, да.
А. Коц:
- У нас толерантности – пожалуйста, половником ешь. У нас до сих пор в Крыму три государственных языка вообще-то – русский, крымско-татарский и украинский.
Но следующий пункт, блин, я не знаю, поймете вы его вот так сходу или нет, но я его процитирую. Это один из самых важных пунктов - по территориям. Один из вариантов – «Россия выходит из Днепропетровской, Николаевской, Сумской и Харьковской областей (это к вопросу о козырях), в Донецкой, Луганской, Запорожской и Херсонской областях стоим там, где стоим». То есть, мы сдаем все позиции, а они стоят там, где стоят. Россия хочет, чтобы Украина вышла из Донецкой области, США предлагают компромисс – свободную экономическую зону. Если не будет согласия по формуле «стоим там, где стоим», то свободная экономическая зона должна быть принята только через референдум и тогда на референдум нужно выносить весь документ… Да не буду я долго говорить… У нас только что прошла прямая линия большая с президентом и там в череде вакханалии вот этой мирносдельной, в которой мы, слава богу, не участвуем, наши главные условия режима прекращения огня старательно замыливаются. Вот я поподробнее на этом остановлюсь. Причем, настолько эффективно, что даже в российском общественном бессознательном начинают размыливаться сами цели специальной военной операции, которые ставились в 2022 году. Отчасти это, наверное, происходит из-за того, что мы идем частенько на поводу у чужой информповестки. Обсуждаем один «peace deal» (мирная сделка) за другим, разбираем по пунктам, вот как сейчас, и не обсуждать не можем тоже – это все-таки нас напрямую касается. Но у людей, неискушенных в большой политике, неискушенных в дипломатии, может создаться впечатление, что с течением этих переговорных процессов изменяются и рамки дозволенного. И то, что еще вчера какие-то позиции казались незыблемыми, непоколебимыми, сегодня это уже становится предметом торга. Так вот, нет. Владимир Владимирович на прямой линии ясно сказал, что, во-первых, цели и задачи СВО будут выполнены, а они не менялись, да. Во-вторых, и это главное, это во-первых все-таки даже – русская земля это не предмет для компромисса. И я вот сейчас процитирую его. «Мы готовы и хотим завершить этот конфликт мирными средствами на основе тех принципов, которые были изложены мною в июне прошлого года в МИДе». Теперь вспоминаем, что он сказал в МИДе. «Украинские войска должны быть полностью выведены из Донецкой, Луганской народных республик, Херсонской и Запорожской областей». И для особо одаренных, которые любят жонглировать, а из каких вот должны быть выведены? Наверное, из тех, которые Россия занимала на момент референдума? Ничего подобного. Путин: «Обращаю внимание, именно со всей территории этих регионов в пределах их административных границ, которые существовали на момент их вхождения в Украину». Как только в Киеве заявят о том, что они готовы к такому решению и начнут реальный вывод войск из этих регионов, а также официально уведомят об отказе от плана вступления в НАТО, с нашей стороны незамедлительно, буквально в ту же минуту, последует приказ прекратить огонь. Это к вопросу о территориях. Что там Зеленский что-то пишет о том, что мы просим выйти из Донецкой и Луганской… Мы не просим – мы требуем. И выйти не только из Донецкой и Луганской, а из Херсонской и Запорожской областей.
И. Измайлов:
- Но здесь еще остается такое непроговариваемое. Мы же не уйдем уже из Харьковской области, из Сумской. Создание буферной зоны, на которую нас вынудили, ну, невозможно представить, что наша группировка войск…
А. Коц:
- Я не буду здесь говорить категорически. Все-таки политика это искусство возможного, а дипломатия, как сказал один политик, с кем мне довелось посидеть за одним столом позавчера, «дипломатия – это искусство послать человека на фиг так, чтобы он предвкушал свое путешествие». Поэтому я не знаю, может быть, какие-то территории станут предметом торга со стороны Украины.
И. Измайлов:
- Ну, не будет же в Харьковской области, на границе с Белгородской, опять тяжелая какая-то техника ВСУ подтянута.
А. Коц:
- Конечно, не будет. Но это предмет договоренности, демилитаризационных зон – я не знаю, как будет. Я сейчас говорю о конституционных зонах Российской Федерации. Так-то и Николаев русская земля, и Одесса русская земля, и Одессу отрезать от моря тоже надо. И прочее, прочее. Но мы говорим о российской Конституции и о территориях. То есть, мы не отдадим территории Херсона и Запорожья. Да, они частично оккупированы, да, нам потребуется время, чтобы их освободить военным путем, но мы не будем от них отказываться. И это четко сказал на прямой линии президент, в очередной раз. Он то же самое говорил на встрече с военачальниками, на военной коллегии, и много где еще. Но вот это было четко проговорено еще раз в народном формате, так скажем, в программе, которую смотрит вся страна, и говорит с президентом вся страна. И вот здесь это было подчеркнуто. Поэтому тоже этот пункт выкидываем.
Пятнадцатый пункт. Россия и Украина обязуются не изменять договоренности силой. Ну, тут как бы читай пункт 3, в предыдущей части программы мы его проговаривали, что гарантии безопасности можем дать только мы.
Шестнадцатый. Россия не будет препятствовать использованию Украиной реки Днепр и Черного моря для коммерческой деятельности. Ну, давайте Украина для начала перестанет препятствовать деятельности России в Черном или в Средиземном море, в Атлантике. Вообще такой пункт от страны, которая атакует в мировом океане мирные гражданские суда, выглядит как шантаж. А мы языком шантажа не разговариваем.
Семнадцатый. Обмен пленными «всех на всех», возвращение гражданских, детей, политзаключенных. Мы не отказывались принимать никогда своих пленных. Это Украина отказывается. Я недавно список опубликовал – тысяча человек, которых Украина не хочет менять. Своих людей. Их раз за разом вносят в списки, Украина их вычеркивает. Гражданские – да, а кто спорит, отдайте нам оставшихся гражданских из Курской области, какого черта вы до сих пор их держите? В чем причина? Это не мужики, это женщины, это пожилые люди. Почему нам их не отдают? Их держат просто в заложниках. На каком основании вы их угнали из Суджи, из других приграничных районов и до сих пор нам не вернули? Давайте. Пожалуйста. Не мы как бы от всего этого отказываемся. В России до сих пор сидят в плену солдаты, которые в плен попали в первый день войны – 24 февраля 2022 года, Украина их не забирает.
Следующий пункт. Украина должна провести выборы как можно скорее после подписания соглашения. Кстати, а кто будет подписывать? Потому что автограф просроченного Зеленского нелегитимного не будет иметь никакой юридической силы. Владимир Владимирович говорил, что Верховная Рада является легитимным инструментом. А кто будет от Верховной Рады подписывать? Стефанчук? Так он совсем недавно говорил, что он готов воевать до границ 1991 года. Кстати, был же какой-то запрет законодательный у них на ведение переговоров с Россией. Он снят? По-моему, нет.
Следующий пункт. Соглашение будет юридически обязательным, его выполнение будет контролировать совет мира во главе с Трампом. А кто еще войдет в этот совет мира, очень хочется узнать. Лично я не против, если Трамп будет возглавлять какой-то совет мира. Но там хотелось бы видеть, например, глав глобального юга, иначе это будет не совет мира, а совет меньше половины мира, ну или западного мира.
Двадцатый пункт. После того, как все стороны согласятся с этим соглашением, немедленно вступит в силу полное прекращение огня. По поводу полного прекращения огня, я только что цитировал президента. Как только вы выведете войска с наших конституционных территорий, мы готовы вести разговор о прекращении огня.
И. Измайлов:
- Что-то там он еще сказал, что готов мобилизацию отменить…
А. Коц:
- Ну, это уже не в мирном плане.
И. Измайлов:
- Да… выборы какие-то…
А. Коц:
- Как-то вот мы упустили нормализацию отношений с США, упустили глобальную безопасность, упустили какие-то гарантии не вхождения Украины в НАТО, упустили… Что сейчас делать с этими 20 пунктами? Я не знаю. Не хочу в предновогоднем эфире говорить, что делают с такими бумагами, но в сухом остатке мертворожденный проект, на который, конечно, Россия не согласится. В нем есть типа уступки, как безъядерный статус, но по ключевым позициям никаких схождений у нас нет.
И. Измайлов:
- План – барахло, везите новый.
А. Коц:
- Да.
И. Измайлов:
- Саш, ты упомянул прямую линию и там президент начал с оперативной обстановки, говорил отдельно про город Северск, о героях, которые освобождали этот город, и в общем отметил, что до конца года будут хорошие новости еще, и с киевской стороны уже идут сообщения о том, что выходят они из Северска, если такая возможность есть. В этой части предлагаю коснуться оперативной обстановки. Где сейчас и как меняется ситуация на линии соприкосновения?
А. Коц:
- Да, Генштаб украинский признал наконец, что Северск они потеряли, хотя официально мы об этом заявили 11 декабря. А вот есть такой украинский ресурс Дипстейт, который по картам следит, он отдал нам Северск 13 декабря. Вот Генштаб только-только снизошел. И так, глядишь, они к новому году что-нибудь выведут из Красноармейска. А из Димитрова, наверное, уже к Рождеству. А, Рождество они отменили, да. А Старый новый год отменили?
И. Измайлов:
- Они все отменили, по-моему.
А. Коц:
- Ну, к 8 марта тогда…
И. Измайлов:
- Это тоже вряд ли.
А. Коц:
- Ну, в общем, с поздним зажиганием у них это все случается – что-нибудь откуда-нибудь выведут, в итоге - главное, чтобы они себе что-то оставили в какой-то момент со своими вот этими сделками, которые мы обсуждали в предыдущие наши кусочки.
Да, что касается оперативной обстановки, ты знаешь, на минувшей неделе, пока мы не виделись и не слышались с нашей дорогой аудиторией, у нас пошло движение в Сумской области, причем, с самых неожиданных сторон. У нас, например, на минувшей неделе мы зашли на территорию Сумской области со стороны Краснояружского района Белгородской области, а мы там в принципе не воевали на вражеской территории. Очень смешно получилось. Были кадры наших разведывательных беспилотников, которые снимали украинских захисняков на том участке фронта и они там такие, знаешь, больше напоминают каких-то махновцев – такие расхристанные, в трениках, камуфлированные куртки, с автоматами, на картах, показывают средние пальцы нашим дронам, дают автоматы гражданским – типа, постреляй по дрону, показывают голую дупу нашему дрону. Явно люди нетрезвые. Склейка – и следующие кадры – эти же самые люди обезоружены, стоят перед камерой и поздравляют наших бойцов 34-й бригады с наступающим новым годом. В общем, наши бойцы зашли на том участке фронта и просто их пленили, вместе с их голыми дупами. Это было в районе населенного пункта Высокое и освобождение этого населенного пункта подтвердило Министерство обороны России. Высокое называется не просто так. Это такая доминанта. То есть, это господствующая высота. Это в принципе самая высокая точка в Сумской области и с нее, конечно, в хорошую погоду обзор на весь регион, и это прекрасная точка, лучше не придумаешь, для беспилотчиков, которые могут летать сейчас практически на всей территории Сумской области. При этом, в видеорепортажах, которые публикуют вражеские ресурсы, эвакуированные местные жители говорят, что российские солдаты уже вошли в Грабовское, сегодня Дипстейт сказал, что Грабовское они уже нам отдали – это чуть южнее Высокого. В видеорепортажах, которые волонтеры украинские публикуют, говорят, что мы зашли в Рясное – это уже западнее Грабовского. При этом в этих репортажах говорят, что не захотели многие уходить, только четверть Рясного захотело уходить на украинскую территорию, а все остальные решили остаться… И в итоге мы вывели там 50 гражданских, как говорят украинцы. И, собственно, это говорит о том, что это не просто какой-то рейд приграничный, а долгоиграющая история, в отличие от украинской стороны, мы просто не хотим подставлять мирных под удар и вывели их на безопасную территорию.
Надо сказать, что тут мы можем преследовать сразу несколько целей, вот этим неожиданным заходом на восток Сумской области. Во-первых, как мы только что говорили, никто не снимал задачу формирования буферной зоны в приграничье. Владимир Путин за последнее время несколько раз об этом заявлял и на коллегии Минобороны, и на прямой линии. И вот из этого района, а это Краснопольский район Сумской области, регулярно летят дроны в сторону Краснояружского района Белгородской области. Вот регулярно, ежедневно фактически. Сейчас перестали. Ну, потому что им пришлось откатиться. То есть, уже какой-то эффект есть.
Во-вторых, сейчас место этих боевых действий находится недалеко от стратегической трассы Харьков-Сумы. По этой трассе ВСУ перебрасывают силы вдоль нашего приграничья. Она, конечно, не единственная, но она самая удобная, самая оперативная, а от Грабовского до этой дороги порядка 10 километров. То есть, по факту мы уже ее взяли под огневой контроль. Потому что наши дронщики уже имеют возможность атаковать цели на этой дороге.
В-третьих, мы видим, что серьезного сопротивления на этом участке фронта мы не встретили, оборонительными ресурсами похвастать Киев тут не может.
И. Измайлов:
- А резервов тоже там никаких нет?
А. Коц:
- Это значит, что Сырскому теперь придется что-то перебрасывать сюда в условиях острого дефицита живой силы. Ну вообще у них в игру ресурсов, мы знаем, не очень получается, при этом мы имеем возможность давить сразу на нескольких участках фронта. Только что было объявлено о взятии населенного пункта Вильча – считай, это южная окраина Волчанска. Оттуда две дороги идут и, я думаю, что пойдут на Великий Бурлук – потому что это лишит ВСУ возможности атаковать Купянск. А нам сейчас важно стабилизировать там обстановку. Мы держим там оборону, противник продолжает большими силами пытаться туда проникнуть, выполняя информационно-политическую задачу, потому что других задач там выполнить невозможно. Но у них чего-то не очень получается, они в последнее время все меньше и меньше говорят, никаких выездов к стеллам больше не делают, но вот им надо решать эту задачу, а нам надо обезопасить этот участок фронта, поэтому, я думаю, мы будем наступать там дальше.
Ну, я уж молчу о дальневосточном экспрессе, который сейчас подминает под себя Запорожскую и Днепропетровскую области. Вот только что было заявлено о взятии Андреевки. Это Днепропетровская область, Покровский район (не путать с Покровском-Красноармейском), это пгт Покровское, которое является такой тыловой базой прифронтовой их южной линии фронта, которая идет как раз по Запорожью, и эта трасса физически перерезано и по ней теперь вообще в Гуляйполе ничего не может заехать, ну и в принципе уже бессмысленно, мне кажется, ехать в Гуляйполе. Там бои уже идут в центре города точно, потому что я смотрел объективный контроль и там есть очень узнаваемое здание, к сожалению, оно разрушено, но там осталась вот эта характерная арка и по этой арке мы узнаем музей Нестора Махно, а Гуляйполе это родина Нестора Махно. И там видно, что мы ведем там штурмовые действия. Музей этот находится в 50-70 метрах от городской администрации, то есть, это центр города. Это район многоэтажек. Я думаю, что там уже и в западном направлении идет зачистка городских кварталов. При этом, мы уже создали два плацдарма на западном берегу реки Гайчур, по которой они пытаются нас остановить сейчас перед Ореховом. То есть, мы взламываем вот это, просто опять на Орехов заходим с тыла. Как мы с тыла зашли на Гуляйполе, вот так же мы будем с тыла заходить на Орехов, причем, как с тыла, так и с юго-востока, и с юго-запада, там группировка войск «Днепр» еще поджимает.
Но возвращаюсь к Сумской области. Там и на севере ее активизировались боевые действия. Мы же летом там некоторые позиции, к сожалению, утратили в районе населенного пункта Алексеевка, сейчас мы их отбили, плюс мы заняли новые позиции к югу от Юнаковки. Все мы помним этот тыловой населенный пункт, когда шла курская операция, там создавались все резервы и оттуда шла вся логистика Суджанского гарнизона и курской группировки в целом. То есть, мы видим, что мы потихонечку сжимаем ну не кольцо, но мы просто подходим ближе к Сумам и в какой-то момент украинцы вдруг обнаружат, что мы блокируем Сумы. Блокируем не физически, а дронами. То есть, мы на сегодня вот так половину Сум уже имеем возможность контролировать логистику, чтобы туда ничего не въехало и оттуда ничего не выехало. Это вот такая блокада 21 века, когда тебе не надо, как Ленинград, полностью физически разрубать, а ты просто дронами все это контролируешь, а, учитывая то, как развиваются наши войска беспилотных систем, блокада Сум с воздуха – это операция ближайшей перспективы и, я думаю, начало, первый квартал следующего года. Это одна из целей, я думаю, для того, чтобы еще раз раздергать резервы противника и продавить там, где нам надо продавить.
И. Измайлов:
- А мы продолжаем. Помимо того, о чем мы говорили в предыдущей части, наши военные, как я прочитал у тебя в Telegram-канале, подобрали ключик к энергетической инфраструктуре Украины, да. Зима – это не мирный план. Который можно менять, это неизбежность, корректировке не подлежит, морозы будут, и впереди странные дни, наверное, для Украины?
А. Коц:
- Ну да, мы видим, что мы нарастили возможности бить по инфраструктуре энергетической, по инфраструктуре портовой, по ВПК – вчера завод Запорожсталь встал – один из самых больших металлургических комбинатов в Европе…
И. Измайлов:
- Наш.
А. Коц:
- Наш. Ну, ничего, вернемся – запустим. И начали бить глобально. Украинская энергетика, она на 60% генерируется атомными электростанциями. То есть, ты можешь до опупения бить по подстанциям, по ГЭС и ТЭЦ, но по итогу все равно электричество будет генерироваться и вырабатываться. И мы наконец начали бить по атомной инфраструктуре. Я сейчас не говорю, что мы бьем по атомным электростанциям. Мы, конечно, не бьем и бить не будем, потому что мы не такие, но мы нашли вот этот ключик, особенно на фоне наступающих холодов, вот Минэнерго Украины после крайних ударов сообщили, что снижена генерация у них электроэнергии и это вот как раз тот самый ключик. Потому что не надо наносить удары по самим АЭС, чтобы заставить их перестать генерировать энергию. А надо бить по инфраструктуре, через которую электроэнергия с АЭС идет уже по сетям. И мы начали бить. Мы ударили по подстанциям, уже даже мемы в интернете появились. Боярский в «Мушкетерах» поет – Подстанция, подстанция, подстанция… Кто помнит этот фильм… он там Констанция воспевал. А мы ударили по подстанциям, которые связаны с Ровенской и Хмельницкой АЭС, и тут же у них все просело. Просела генерация на самих АЭС, ну, потому что им некуда ее вырабатывать – понятно, они ее снижают. Просела электроэнергия, встала Запорожсталь, там включились дополнительные генераторы, но их не хватает для того, чтобы такой гигант обслуживать и они его просто заглушили. Собственно, это и есть та самая цель наших ударов, которую мы преследуем. Мы не преследуем цель отключить электричество в яслях или в реанимации. В яслях и в реанимации должны стоять генераторы. Если генераторы там не стоят во время войны, все вопросы к региональным властям, которые социалку не обеспечили резервной генерацией. У нас в Белгороде обеспечено.
И. Измайлов:
- Ну, даже те мощности, которые есть, вы не фронту отправляйте, а больнице.
А. Коц:
- Да, пожалуйста. Но тут у нас крайние удары вообще были в день дальней авиации – 111 лет - и наши «стратеги» поднялись в небо и отметили этот праздник свой декоммунизацией и Бурштынской ТЭЦ в Ивано-Франковской области, и в Ровно свет погас наконец-то. Украинцы там в телемарафоне радовались какому-то пожару в Ставропольском крае, куда они там попали, а у них вся страна без электричества сидит, а они радуются малому. Ну, немного им надо для счастья. И при этом уже есть эффект и от ударов по мостам и по инфраструктуре портовой в Одесской области. Много было разговоров, споров вокруг того, надо бить по мостам или нет, но здесь же вопрос простой. Да, построенное в Советском Союзе, очень сложно свалить. Но мосты не обязательно валить. Достаточно сделать так, чтобы по нему не ездили. Для этого надо сделать много дырок в этом мосте, если мы не можем его полностью свалить, и просто чтобы у той стороны появилось понимание, что по этому мосту ездить смертельно опасно. У нас был такой прецедент. Антоновский мост. Он не был свален украинцами полностью. 150 прилетов от Хаймарса. И я потом ходил через два часа после вывода нашей группировки с западного берега, снимал эти дыры. На них просто положили железные листы и по ним колесная техника выехала. Но ездить там невозможно было в повседневном режиме. Это существенно осложнило нам логистику тогда и вынудило уйти с западного берега. И мы видим, что и по мостам в Затоке мы ударили, и по мостам в Рени мы ударили, и по железнодорожному мосту мы ударили. И тут же взвыли украинские эксперты, и не только украинские, кстати, а и американские эксперты – о том, что на 50% упал грузопоток через украинские порты. И что же теперь делать? 60% топлива завозилось как раз через дунайские порты, а теперь как же быть, как нам теперь завозить? Понятно, что можно завозить и фурами, но ты замучаешься фурами возить. Да и фуры тоже как будут ехать по мостам-то? Поэтому у них сейчас огромные пробки в пунктах пропуска на границе, у них огромные ежедневные миллионные потери от падения грузопотока. У них очереди на заправках, потому что они боятся дефицита топлива. То есть, надо работать системно. Не прекращая, бить по этим мостам. Они уже наводят, кстати, в районе Рени понтонные переправы, по ним уже мы бьем кассетными боеприпасами, как они били по нашей переправе в Херсонской области. И это дает свои плоды. То есть, пошла системная работа по стратегической логистике экономической, чтобы подрывать возможности Украины зарабатывать хоть какую-то копеечку. Конечно, они больше живут на подачки, тем не менее, вот эта работа ведется и по энергетике, и по портовой составляющей. Об этом говорил Владимир Путин, когда сказал, что мы расширим номенклатуру таких ударов. Вот – расширяем.
И. Измайлов:
- Ну и к теме терактов здесь, в тылу, которые вновь ставят перед нами все те же самые вопросы, к сожалению, как и в предыдущих трагедиях таких же.
А. Коц:
- Да, к сожалению, у нас на этой неделе погиб очередной генерал Генштаба и очередные вопросы возникают по поводу обеспечения безопасности к ключевым фигурам нашей военной машины, потому что украинцы – они же не бьют абы кого, да. Они бьют тех людей, которые, видимо, плотно участвуют в разработке операций, в разработке стратегии, дальносрочной стратегии и прочее, прочее. А это генерал боевой, он и в Чечне воевал, и в Сирии, и на Украине воевал, то есть, понятно, что каждый находится под ударом. Естественно, цели выбирают какую проще уничтожить, да. И когда видят, что человек ездит на простенькой машине, живет не в закрытом поселке коттеджном – это к вопросу о наших генералах, да. Вот были генералы, у которых особняки в центре Москвы были, а есть те, которые ездят на КИА «Сорренто», не новой, и без охраны. Есть вопросы. Но это такой процесс, который, к сожалению, мы не остановим, потому что на самом деле это такая классическая попытка навязать мятеж-войну – был у нас такой стратег, который вот эту партизанщину назвал мятеж-войной. И вот в среду произошел теракт. Это те же проявления мятеж-войны на юге Москвы, когда двое сотрудников ДПС попытались задержать какого-то подозрительного товарища, который терся у служебной машины, и в этот момент в действие привелось взрывное устройство. Я думаю, он даже не сам это сделал. Он думал, что он участвует в какой-нибудь там спецоперации, а погибли два сотрудника ДПС, молодые парни – 24 и 25 лет. Уже сообщают, что его развели мошенники, что угнали его аккаунт на Госуслугах, предложили принять участие в какой-то антишпионской операции – ну, вся вот эта история с запудриванием мозгов, и тут, конечно, отчетливо видны британские уши. Мы со всем этим уже сталкивались, когда англичанка стояла за кавказским бандподпольем. Типичный такой антикриз – посеять панику, попытаться нас раскачать изнутри, вызвать в обществе какое-то недовольство и т.д. Когда ты не можешь на фронте чего-то стабилизировать, тебе надо показывать, что ты еще ого-го, и ты атакуешь заводы в тылу, ты атакуешь аэродромы с самолетами, которые плохо защищены и прочее. Но это тоже уже набившая оскомину аксиома, но это не повлияет на ситуацию на фронте. Да, каким-то образом это наносит нам урон. Да, для нас это повод извлечь определенные уроки, я надеюсь. Но победа все равно неизбежна.
И. Измайлов:
- До встречи на следующей неделе?
А. Коц:
- Да, до встречи.
И. Измайлов:
- Будем подводить итоги года.
А. Коц:
- Всем пока.
Подписывайтесь на наш подкаст, чтобы не пропускать новые выпуски!
