Фредерик Бегбедер: Нам нужна диктатура, чтобы навязать волю, которой у нас нет
Скачать передачу [mp3, 33.3 МБ]
Мы предлагаем читателям полный текст интервью.
О кино
- Вы приехали, чтобы представить фильм «Элефант», в котором вы сыграли одну из главных ролей. И чтобы представить книжную серию, которая будет выходить в издательстве «Городец».
Что это за кино?
- Я несколько дней назад посмотрел этот фильм. И у него такая тональность меланхоличная и абсурдная, сюрреалистичная. Фильм о писателей, который больше не хочет писать. И меня эта тема глубоко касалась. И быстро зрители понимают, что фильм в то же время и комедийный. И очень трогательный. Я горжусь тем, что принимал в нем участие вместе с моим другом Алексеем Гуськовым.
- Можете назвать две причины его посмотреть?
- Первая причина в том, что в этом фильме нет богатых русских с проститутками, которые проводят время в Сан Тропе. Там присутствует богатый француз, который устраивает вечеринки в Санкт-Петербурге. Мы все поменяли. И клише перевернулись.
Вторая причина. Речь идет о потерянном человеке. В этом фильме он находит в конце некий свет. И это очень трогательно. За комедийными сценами просматривается что-то очень человечное, которое в настоящее время оказывает благотворное влияние.
О радио
- Вы начинали карьеру на радио в программе «Маска и перо» на станции «Франс Интер». Чем вам нравилась работа на радио? И чем не нравилась. Может, у вас в голове есть сюжет про сотрудников радио? Работа на радио для книги в каком жанре? Комедия? Трагедия? Или триллер?
- Я по-прежнему работаю на радио «Франс Интер». Работе более свободная, чем на телевидении, не всегда нужно выглядеть на все сто, ты обязан быть в форме. Можно быть более искренним. Я считаю, что это специальный жанр СМИ. И вы правильно угадали, я в данный момент работаю над книгой на эту тему. Но комедия это или трагедия? Думаю, что-то и то, и то.
О Москве и России
- Вы часто бывали в Москве. Недавно мне попалось мнение, что Москва, какой она была в 90-е – 2000-е, она умерла. И на ее место возник новый город. Вы согласны с этим?
- Москва очень сильно изменилась за последнее время. Вчера я гулял по улице Тверская и вокруг Красной Площади.
Конечно, вчера был особенный день, не было машин, центр перекрыт. Но я видел огромное количество русских на улице. Они танцевали, слушали русский рок, была отличная погода. И это отличающаяся картинка от того, что я видел 20 лет назад в Москве. Можно было подумать, что я в Барселоне, в Риме, в южном городе. Это было странно и очень здорово.
- Сколько в среднем в году вы проводите в России? И, может, у вас тут есть жилплощадь? Приходит на ум ваш соотечественник Жерар Депардье. Нет ли у вас таких же идей?
- Вы не первый человек, который у меня об этом спрашивает. Вчера Ксения Собчак у меня спросила то же самое. Кажется, что это навязчивая идея у всех.
Наверное, надо, чтобы президент России со мной связался. И мне это предложил. И тогда я подумаю.
Я очень люблю Россию, тем не менее, я француз. И я очень этим горжусь. Я регулярно приезжаю в Россию, но не на такие большие промежутки времени. В среднем две недели в год. Но я чувствую, что очень близок к российской культуре. И я всегда любил российскую музыку, поэзию, литературу и кино.
То, что я сейчас скажу, не против Жерара Депардье, но я считаю, что я, например, не говорю по-русски. И абсурдно было бы для меня просить российское гражданство без знания языка. Если мне всегда придется прибегать к помощи переводчика, это не имеет смысла. Я никогда не смогу быть русским, не говоря на языке.
- У нас Менсон даже в Думу избирался.
О книгах
- Что за книжная серия, какие книги вы будете туда включать?
- Я очень рад, что этот проект состоялся и состоится. Он призвал сблизить российскую и французскую культуры. Благодаря Андрею Геласимову, которую выступил с идеей этой коллекции, все это смогло реализоваться.
Книги будут не мои. Это книги, которые я выбрал. Это французские писатели, женщины и мужчины. Они описывают современную реальность, иногда это может быть шокирующе. Это написано в современном и динамичном духе. Это нас иногда потрясает и позволяет нам лучше понять этот мир. Надеюсь, что эта коллекция будет выходить в январе 20-го года.
Думаю, вы этих авторов не знаете. Сегодня утром я читал книгу французской писательницы Эммы Беккер. Она два года провела в борделе в Берлине, занималась проституцией 8 раз в день в течение двух лет. Но книга лишена этого вуайеризма. Она очень человечная и смешная. Конечно, это большая провокация, настоящий литературный шок. Книга называется «Дом». И будет много других авторов.
- Она профессиональная проститутка? Или писательница, которая ставила эксперимент?
- Это писательница. Она издала две книги и после этого приняла решение работать в этом борделе. Она делала записи для того, чтобы лучше все проанализировать. Книга называется «Дом». По французски «ля мезон» - это название борделя, где она работала.
И она пытается понять власть этих женщин и описывает очень хорошо одиночество клиентов. Трогательная книга. В ней нет ничего вульгарного. Это не порно.
Я не уверен, будут ли у нас права на перевод этой книги, о которой сейчас во Франции очень много говорят.
О народе России
- Насколько свободен народ в России? Как вам кажется со стороны?
- Будучи иностранцем, мне сложно составить мнение за несколько дней моего визита на тему демократии и свободы народа.
Вчера я видел, что народ не производит впечатление загнанного и подавляемого. Я знаю, что существует цензура, и манифестанты сидят в тюрьме в данный момент. Но в то же время вижу свободу нравов.
Сложный вопрос. Культуры наши разные.
Я еще не люблю, когда французы пытаются давать уроки и нравоучения русским. Особенно в отношении насильственных действий полиции.
Во Франции весь прошлый год полиция вела себя довольно агрессивно. И поэтому французы считали, что им легко давать русским уроки. Это то же самое, что касается свободы слова.
Я француз и знаю, что во Франции вся прессе принадлежит каким-то частным предпринимателям. Они, в свою очередь, близки к власти. Так что думаю, судить со стороны сложно.
О полиции
- А где жестче действует полиция? И где агрессивнее протестующие?
- Мне очень сложно будет ответить на этот вопрос, потому что я не очень хорошо информирован в отношении ситуации здесь. Но в Париже у меня была возможность взять интервью у Надежды Толоконниковой. Она полтора года провела в тюрьме в суровых условиях. И во Франции, конечно, таких учреждений не существует. В этом плане в Росси пожестче.
О Нобелевке
- Нобелевская премия в этом году будет вручена двум писателям, потому что в том году ее не присуждали. Кому бы вы вручили премию? И рассчитываете ли вы, может, не сейчас, лет через 15 ее получить?
- Я не претендую на Нобелевскую премию, я от этого очень далек. Но на месте жюри… В прошлом году был огромный скандал на сексуальную тему, потому что жена одного из члена академии, что-то с ней было связано.
И тот человек совершил очень много актов, заслуживающих порицания в отношении молодых женщин.
Я бы вручил премию кому-то, кто имеет такой скандальный характер. Например, Мишелю Уильбеку. Я бы сделал наоборот от того, что ожидает публика. Что-то не политически корректное.
Сложно ответить. Из живущих ныне писателей?.. Наверное, Милон Кундера. Потому что он еще Нобелевскую премию не получал. И он этого достоин.
О политической фантастике
- Мишель Уильбек написал роман «Покорность». Вы считаете, может ли сюжет романа осуществиться?
- Я думаю, что это была политическая фантастика. Просто автор позабавился. Это, скорее, была шутка. Но есть и положительные стороны. Например, когда один из персонажей становится мусульманином, имеет возможность заиметь несколько жен. Я посчитал, что это очень смешно.
И Уильбек таким образом хвалит полигамию. Я думаю, что если Франция станет мусульманской, в этом будут большие преимущества – иметь четыре или пять жен.
Об интервью
- В своем произведении «Сыны века» вы взяли интервью у двух десятков писателей, включая самого себя. У кого бы вы сегодня, в первую очередь, взяли бы интервью? Может, как Оливер Стоун, у Путина? Или у Макрона?
- Я беру интервью не только у писателей, а у многих выдающихся людей. Политиков, певцов, актеров, режиссеров. И подумываю о том, чтобы все это опубликовать в виде сборника, потому что в прессе все это есть , а книга еще не выпущена. У меня много в запасе таких интервью.
Макрон. Я с ним несколько раз встречался, брал у него интервью. В прошлый раз просил у него легализовать марихуану. Это принесет много денег государству. И расслабит атмосферу во Франции, а люди в этом нуждаются. Он сказал нет категорически. Но я хотя бы попытался.
Я хотел бы взять интервью у Путина. Это моя мечта. Он больше 20 лет управляет страной. И, думаю, много интересного мог бы рассказать. Конечно, я бы ему задавал вопросы, которые бы ему не понравились. Но это было бы чем-то уникальным. А Стоун, считаю, был недостаточно решительным в своем интервью.
О вопросе Путину
- А какой вопрос бы вы задали Путину?
- Почему вы не доверяете выборам? Почему вы не хотите просто встретиться лоб в лоб со своими оппозиционерами? Не уверен, что эту часть интервью вы сможете пустить в программу.
- Мы сможем.
- У меня совершенно не агрессивное отношение к Путину. Я встречался несколько раз с Карлой Бруни, женой Николя Саркози.
Она несколько раз встречалась с Путиным во время званых ужинов. И она мне сказала, что он очень имеет хороший литературный вкус. Мы видим, что он занимается дзюдо, охотой, хоккеем. Но, на самом деле, он очень подкован в литературе. Я думаю, это нас с ним объединяет и мы могли бы это обсудить.
О «99 франков»
- Тарантино на вопрос, не обидно ли вам, что не ставили больше фильмов уровня «Криминального чтива», он ответил, ну, а ведь никто не снял. Вас одолевают такими вопросами относительно «99 франков»? И что вы отвечаете?
- Я считаю, что Тарантино сейчас выпустил свой лучший фильм «Однажды в Голливуде». Он превосходит «Криминальное чтиво». Я очень рад был увидеть, что он в форме. И это отличная новость. И здорово, что он не ограничился одним фильмом в своей прекрасной карьере.
Очень сложно отступить и объективно оценить собственную работу.
Правда, что «99 франков» имела огромный успех, хотя я писал эту книгу так же, как и предыдущие книги. И она имела такой огромный успех.
До нее я написал «Любовь живет три года», но такого успеха не было. Я думаю, вряд ли у меня будет еще книга, которая сможет иметь такой же успех в плане количества переводов, встреч с разными людьми.
Почему? Я не знаю.
Я просто пишу книги. И каждая из моих новых книг отличается от предыдущих. Думаю, сложно рассчитать, сколько человек эта книга затронет. И в то же время писатели, которые пытаются это просчитать, специально понравиться публике, это худшее, чем может быть.
Все это очень мистически происходит. Когда писатель пишет книгу, с момента написания до момента публикации, дистрибуции проходит довольно много времени. Часто один-два года. И успех, которые приходит, это просто какой-то счастливый случай. Невозможно это предсказать, совпадут ли желания публики с тем, что написал автор два года назад.
Об обычном дне
- Вы недавно переехали к морю. Вы можете описать обычный писательский день?
- Мои дни не оригинальны. Я просыпаюсь в семь утра, убираю со своих глаз ноги моей трехлетней дочери, одеваю дочерей, готовлю им завтрак с женой.
Старшая идет в школу, младшая в детский сад. И у меня есть немного времени, чтобы погулять, пойти на пляж. И у людей создается впечатление, что я ничего не делаю. Но это неправда, я пишу книгу в этот момент.
О справедливости
- На президентских выборах 2002 вы были консультантом лидера коммунистической партии. У вас не было желания пойти в большую политику? Мир раскололся сейчас на симпатии к Трампу и к Путину.
- Моя книга «99 франков» была очень политичной. Я в ней выступал против капитализма, который разрушает, измалывает в муку людей, вызывает у них искусственные и безумные желания. И в то же время разрушает планету.
Я поддерживаю, скорее, демократическую партию в широком смысле, которая за то, чтобы все богатства мира делить между людьми. И, конечно, коммунизм в прошлом привел многие страны к катастрофе. И сейчас это происходит в некоторых странах.
Я выступаю за то, чтобы мир был не эгоистичным, не индивидуалистичным. И чтобы соседи не оставляли своих соседей умереть от голода и холода.
Именно идея разделения благ, она по-прежнему актуальна.
У меня вызывает отвращение чрезмерная сторона капитализма. Я считаю, что это просто неприлично, когда маленькая кучка людей настолько богата. И огромное большинство живет в нищете. И то, что тоталитаризм и коммунизм, в том числе, советский привел к трагедии, не отмечает идею того, что делиться благами.
Я не хотел бы выбирать Трампа или Путина в этом противостоянии. Я поддерживаю премьер-министра Испании. Его зовут Педро Санчес. Это очень смешное и банальное имя для испанца, как шутка какая-то. Он очень красивый. Он социал-демократ. И он выступает за идею того, чтобы более справедливым образом делить мировые блага. И считаю, что именно по этому пути мы должны идти.
- Он красивый.
Об апокалипсисе
- Если предположить, что в ближайшие сто лет наступит апокалипсис, как вам кажется, он чего?
- Я думаю, что человечество может погибнуть, если не сможет сопротивляться рекламе. Реклама нам кажется шуткой, чем-то смешным, легким, но неспособность противостоять постоянному потреблению может нас привести к катастрофе.
Постоянное безумие потребления. Это может привести к деградации воздуха, которым мы дышим, увеличится температура, поднимется на Северном полюсе, поднимется уровень воды в мировом океане. Рыба ест пластик, мы едим рыбу.
За несколько лет с конца Второй мировой войны до сегодняшнего дня человечество смогло уничтожить свой вид.
Человечеству 350 тысяч лет. И за такой короткий промежуток оно смогло принести такой ущерб. Если мы сейчас не будем на это реагировать, что вполне возможно, что даже сто лет – это очень оптимистичный сценарий.
Меня тревожит, что решение всем известно. Но нужна будет какая-то экологическая диктатура, чтобы решить все эти проблемы. Когда запретят просто машины, самолеты, все, что загрязняет окружающую среду. Запретят потребление мяса. Это будет совершенно ужасная ситуация. И это доказывает, что мы не можем сами себя дисциплинировать.
Нам нужна внешняя власть, более того, именно диктатура, которая сможет нам навязать волю, которой у нас нет. И это совершенно катастрофично. И это будет означать конец свободы, но, возможно, в какой-то момент у нас не будет другого выбора.
О безопасности
- Безопасность исключает свободу?
- Я дома, например, сортирую мусор. Но этим занимается очень малое количество людей. Я думаю, что необходим, к сожалению, закон, который заставил бы людей сортировать мусор. Или налагал бы штраф на тех, кто это не делает.
Когда у людей слишком много свободы, им все равно. И это ужасно. Получается, что безопасность человечества несовместима со свободой потребления.
О выпивке и вечеринках
- В молодости вы были богемным персонажем. Сейчас вы описываете свою жизнь как человека буржуазного, далекого от алкоголя, наркотиков и так далее. Как вы бы посоветовали молодому человеку, который ведет такую бурную жизнь, как вы вели, как с этого всего вовремя соскочить?
- Не знаю, кто вам сказал, что я завязал с выпивкой и вечеринками, это, к сожалению, неправда. Я, знаете, человек, который задержался в подростковом возрасте. Буквально позавчера я до пяти утра был в клубе «Менделеев».
И я очень хотел бы соответствовать описанию вот этому образу образумившегося человека, но, к сожалению, мне нечего сказать молодым людям или более взрослым, которые все еще считают себя молодыми.
Я думаю, что чем больше вечеринок посещаешь, тем более молодым остаешься. Но это неправда. Наоборот. В три раза быстрее стареешь.
О воспитании
- Тогда про воспитание. Господин Мединский высказался насчет комиксов. Мединский не был даже согласен с компьютерными играми. Запрещаете ли вы своим детям компьютерные игры, соцсети? Пишете ли вы им список книг на лето? Это дочери писателя!
- Я не знаком с министром культуры. Я очень хотел бы подарить ему несколько французских комиксов, которые отличаются большой глубиной, поэтизмом, креативностью. Он считает, что комиксы только для детей. Это очень богатый жанр, в котором проявляется часто очень большой талант. А иногда даже гений. Например, Эрже, автор комикса «Тинтин», я считаю, что он по гениальности сопоставим с Александром Дюма.
А что касается видеоигр, я с ним, скорее, согласен. Я считаю, что это форма зависимости. Это очень опасно.
Люди становятся почти аутистами, очень агрессивными. И мы сами видели примера школьников, которые убивали своих одноклассников, потому что переиграли в кола-дьюти и другие игры. Я считаю, что детство надо от этого защищать.
Как и любой родитель, я в постоянной во
йне против различных экранов. Моей дочери скоро будет четыре года. И постоянно я борюсь с тем, чтобы она не смотрела слишком много мультиков, не проводила много времени в телефоне..
Дети, они не идиоты. Если они видят, если родители постоянно сидят с телефоном, они думают, что это очень интересно. Мы, вместо того, чтобы в определенные часы использовать свой телефон, мы целый день сидим в телефоне. И это проблема, я считаю, не детей, а родителей. Сначала родители должны вылечить себя от этого безумия.
О телевидении
- Вы язвительный роман написали про модельный бизнес. А вот про телевидения вы тоже хотели написать. Что вас в нем раздражает больше всего?
- Мне не нравится то, что особенно раньше была такая централизованная власть телевидения. Манипуляция массами. Сейчас ситуация немного меняется. Раньше люди слепо подчинялись манипуляциями телевидения. Я 20 лет проработал на телевидении. Знаком с этой болезнью.
Это как фабрика нездоровых привязанностей. Сами ведущий максимально привязаны к своей работе. Все делают для того, чтобы их лица продолжали появляться на экранах всех домов страны. Это похоже на какую-то шизофрению, на истерику. И истерика зрителей в этом плане гораздо меньше, чем безумие самих ведущих.
И мы во многом виноваты. Между глупой программой и умной программой мы всегда выбираем глупую. И тупую программу. К сожалению, это правда. Мы приходим вечером уставшие домой. И включаем именно глупую передачу. И те, кто отвечает за программы, они продолжают выпускать глупые программы, потому что это и работает. Люди этого и хотят.
О порнофильмах
- Каково это, сниматься в порно-фильме? И стоит ли повторить этот опыт?
- Мне постоянно задают этот вопрос. Это очень смешно. В Википедии это было упомянуто и 20 лет меня преследует этот вопрос.
Реальность в том, что одна моя подруга, актриса жанра X, пригласила меня на съемочную площадку. Я был полностью одет. Я просто сидел у бара.
За моей спиной кто-то занимался сексом. Я считал, что это все абсолютно абсурдно. И я был весь красный. Чувствовал себя очень неловко. Но все равно с тех пор все этот вопрос мне задают. Все думают, что я играл в порнофильме.
И там с кучей людей занимался сексом. Я хотел бы, чтобы это было правдой. Но, к сожалению, ничего интересного сказать не могу. Я был просто статистом.
О счастье
- Чувствуете ли вы себя счастливым?
- И почему французских народ не чувствует себя счастливым? Почему вы так сказали о нем?
- Сложно ответить на этот вопрос. В истории каждой страны ест периоды, когда страна в форме. Франция была на пике славы в конце девятнадцатого века, в начале двадцатого. Мы тогда были большой империей. Потом были две мировые войны. Погибли миллионы людей.
Думаю, с тех пор Франция не поднялась из этого плачевного состояния после этих трагедий. Может, это является объяснением. Я не знаю.
Сейчас у нас нет никакой индустрии. Единственное, чем мы гордимся, это предметы роскоши. Одежды, парфюмерия, «Шанель» и так далее. Это не такая большая индустрия, которой можно гордиться. И все эти предметы недоступны материально людям. Получается, что это наш такой образ в мире.
И в то же время у людей нет денег, чтобы все это купить. Сейчас атмосфера не радостная, надеюсь, что это скоро изменится.
О счастье – этот вопрос не нужно себе задавать слишком часто. Потому что как только это у себя спрашиваешь, сразу думаешь, вот это плохо, вот это плохо. Лучше себя об этом не спрашивать. Но могу сказать, что я принимаю сейчас мир. И чувствую себя лучше, чем 10-20 лет назад. Были времена и похуже.
Интересный момент… Я был в ночном клубе в Москве позавчера. Я был со своим русским другом. И в четыре часа утра что мы делали?
Мы друг другу показывали фотографии наших детей. На телефоне. Мы были уже под градусом. И делились фотографиями детей. И это заставило меня подумать, что у меня нет права быть несчастным, потому что благодаря этому чуду в моей жизни появился смысл.