«Покупатель ленив, жаден и глуп»: эксперт рассказал, чем пахнет нейромаркетинг
Скачать передачу [mp3, 34.4 МБ]
Мы предлагаем полный текст радиопередачи.
М. Баченина:
- Сейчас все чаще можно услышать слово нейромаркетинг. В студии «Комсомольской правды» Главный Куратор Исследовательского Центра Брендменеджмента и Брендтехнологий, член Совета российской гильдии маркетологов Николас Коро. Здравствуйте.
Н. Коро:
- Здравствуйте.
М. Баченина:
- Вы мне скажите сразу, нейромаркетинг – это та реклама, которая сразу на мозг наш влияет, да, напрямую?
Н. Коро:
- Какой коварный вопрос. Давайте договоримся, что все-таки мировое сообщество решило – что же такое нейромаркетинг? С одной стороны, есть такая фракция аппаратников, которые считают, что нейромаркетинг – это всего лишь высокоточное аппаратное фиксирование неосознанных человеческих реакций на любой сенсорный раздражитель.
М. Баченина:
- То есть, до чего мы дотрагиваемся, сенсорный, да?
Н. Коро:
- Сенсорика – это смотрим, слушаем, нюхаем, ощущаем, чувствуем. И наша вегетососудистая система в первую очередь реагирует, ну а дальше уже от аксончика к аксончику в головном мозге побежали электрические импульсы, нейрончики заработали, у девочек единовременно заработали и левые, и правые полушария, потому что, сколько бы ни говорили о нейромаркетинге, мы должны понимать, что женщины и мужчины – это разные существа. Женщины могут единовременно задействовать и левое, и правое полушарии мозга в процессе единовременного выбора, а мужчины попроще, понадежнее – левое: вкл., выкл; правое: вкл., выкл... Но если уж говорить об определениях нейромаркетинга, конечно же, есть и такое раздутое, академическое – о том, что это комплекс вспомогательных научных дисциплин на стыке психологии, психофизиологии и так до бесконечности можно перечислять. Важно понять, что нейромаркетинг – это не манипулирование сознанием человека, это выявление, на что человек реагирует осознанно и неосознанно, как он реагирует, фиксация этого и предложение бизнес-сообществ знаний о том, как и на что человек реагирует.
М. Баченина:
- Простыми словами, мы вам даем, в принципе, то, что вы хотите, но даже еще об этом не догадываетесь?
Н. Коро:
- Спасибо, я думал, как бы мне помягче сказать… о том, что невероятно неприятно ведь произносить о том, что покупатель, он же человек, в первую очередь, ленив, жаден и глуп. И на этих трех китах человеческих пороков выстраивается любой брейдинг, любой маркетинг.
М. Баченина:
- Николас, мы не обиделись. Мы люди разумные, поэтому мы не обижаемся… То есть, это законно?
Н. Коро:
- Но при этом, приходя в магазин, мы стремительно глупеем. Это не зависит от пола, от возраста…
М. Баченина:
- А что, женщины не становятся глупее, чем мужчины, в магазинах? Мне всегда казалось, что это так.
Н. Коро:
- Ну, если вы уж упомянули статистику, то давайте обратимся к цифровым порядкам. Любое утверждение о том, что женщина с возрастом стремительно глупеет, не научно. Причем, те, кто это утверждают, опираются на такой количественный показатель неосознанных покупок. Что это такое? Не хотела, не думала, пришла домой – ой, надо же, оно лежит. Причем, оплаченное. Да, это совершенно спонтанные покупки. Так вот, у женщин средней возрастной группы их действительно побольше, чем у мужчин, но не потому, что женщина такая сорока-шопоголичка, а потому, что женщина покупает за себя и за того парня. Вообще женщин с функцией покупательниц на 20% больше, чем мужчин с функцией покупатель.
М. Баченина:
- Ну, это нормально, мы ходим по магазинам, запасаемся продуктами, какими-то промтоварами…
Н. Коро:
- Это такая социальная настроечка, которую общество навесило на женщин, а женщина с удовольствием поддерживает и ожидает, что вот придет он, добытчик, хотя зачастую женщина больше работает, больше получает… То есть, она работает на работе, она работает дома, а еще по дороге с работы домой с авоськами в зубах… Все, как у Аллы Борисовны Пугачевой когда-то в ее нетленке: «В сумке тушь, расческа, туфли, а еще селедка, картошка и молоко».
М. Баченина:
- Соглашусь. Но вот в чем вопрос. Все-таки можете на примере объяснить, на что должен влиять вот этот раздражитель, чтобы я его купила? Где он должен стоять? Как он должен пахнуть? Или к нему меня должны подвести менеджеры магазина?
Н. Коро:
- Все в комплексе. Ключевое слово «подвести». Но не за руку, а совершенно неосознанно. Нативненько. Косолапенько. Ну, потому что все-таки большинство людей ассиметричны… И это касается не только лица… или размера груди… размера души… одна нога у ней всегда была короче… Поэтому по лесу-то мы ходим кругами. Не потому, что мы любим вычерчивать мистические круги, а потому, что одна нога у нас всегда немного короче.
М. Баченина:
- Вы серьезно? Я думала, вы сейчас шутите.
Н. Коро:
- Я не шучу… Любой современный гипермаркет выстроен на знании не только психофизиологии человека, но и его анатомических особенностей и поведения, следующего из этого. Поэтому как только мы входим в супермаркет, мы попадаем в рассчитанный лабиринт. Если он многоэтажный, то обратите, пожалуйста, внимание, чаще всего вы не можете сразу, с первого этажа, подняться на четвертый. Вам нужно подняться на второй, там пройтись по территории магазина, там еще подняться… Конечно же, где-то есть в уголочке лифт, который вас обязательно довезет, только этот лифт вы не сразу очень-то и найдете… Поэтому вы попадаете в лабиринт нейромаркетинговых ловушек. Причем, когда вы идете по улице, вы зачастую, особенно в мегаполисах, сами не понимаете, как вы оказались в кофейне. Причем, наше левое полушарие нам объясняет – ну как же, я хотел кофе, поэтому зашел. Но, когда мы копаемся – почему ты захотел, ты же уже пил дома – мы выясняем, что запах почувствовал. Ну так дело в том, что, ну, такие вытяжки, по закону должны стоять, и двери-то от сквозняков должны быть, и окна-то должны быть такие надежные…
М. Баченина:
- Ито есть, никаких запахов?
Н. Коро:
- Запахов нет, а он есть. А потому, что этот запах синтезированный. Аромаркетинговые машинки выгоняют синтезированный запах кофе на улицу и фиксация такова, что три человека из пяти за пять шагов до кофейни улавливают этот запах, притормаживают и заходят. А двое из пяти, тех самых сильных и стойких, которые все-таки прошли, притормаживают, останавливаются и один из них обязательно вернется и зайдет.
М. Баченина:
- А вы знаете, это ведь не только про кофейню, где запах кофе достаточно гармонично слышится и уместен. Но ведь очень часто даже магазины одежды ароматизируют и этот запах становится бренд-запахом…
Н. Коро:
- Несомненно.
М. Баченина:
- Меня всегда притягивает тот запах, который мне нравится. Это ведь тоже, получается, инструмент нейромаркетинга, да?
Н. Коро:
- Вы абсолютно правы. Потому что аромаркетинг является составной частью идентификации бренда.
М. Баченина:
- Боже мой! Допустим, я открываю кофейню, я могу нанять нейромаркетолога или это очень дорогое удовольствие и они работают с огромными сетями, и им невыгодно с маленькой кофейней сотрудничать.
Н. Коро:
- Это неправда. Пробовали выстраивать такой собственный бренд молодые тигры, только выпустившиеся из вузов, которым в большей степени нравился не вид деятельности, а слово «нейромаркетинг», «аромаркетинг», и, мне кажется, наконец-то мы избавились от ужасов, которые были еще 5-7 лет назад по городам и весям нашей страны ездили гуру нейромаркетинга, собирали залы, стадионы, но при этом даже не знали определения «нейромаркетинг». Сейчас примерно такое же происходит с эмоциональным интеллектом – то есть, всюду, во всех регионах, но при этом никто даже не знает определения, а эмоциональный интеллект все-таки тоже относится к блоку нейромаркетинга, я считаю, потому что эмоциональный интеллект – это… Опять же, определение избавляет нас от манипуляторов и вот этих шаманов с бубнами, собирающих залы. Спасает нас от инфоцыганства. Ну, откройте словарь и прочитайте, и вы поймете, нужно идти и слушать этого новоявленного гуру или нет. Слава богу, словари опять вошли в моду, а это легко определить, потому что стоимость словарей, их качество стремительно растет… и в телячьих переплетах, и с золотыми обрезами… меня это радует.
М. Баченина:
- Слушайте, с вами поговоришь, и сразу хочется в магазин. Ведь вы меня сейчас не мотивируете, не агитируете уж, тем более, но то, как вы об этом говорите, это, конечно, сказочно.
Н. Коро:
- Но ведь шопинг – это и есть антистресс. Любой психолог это подтвердит.
М. Баченина:
- Итак, все на шопинг. Ну, нет, шучу, конечно. На самом деле мы сегодня здесь собрались для того, чтобы, может быть, вы как-то задумались и сэкономили… Николас, вы сказали, что шопинг – это антистресс. Это ведь тоже, получается, инструмент нейромаркетинга – тебе надо успокоиться, иди, купи что-нибудь.
Н. Коро:
- Скорее, наоборот. Нейромаркетинг является инструментом, потакающим человеческим порокам, приносящим сверхприбыль выпускающим товары и услуги.
М. Баченина:
- А давайте возьмем какой-нибудь огромный бренд, известный всем. Допустим, мне интересно, во-первых, они же должны работать над собственной репутацией. Вот как репутация влияет на выбор человека?
Н. Коро:
- Вы абсолютно правы. Бренд априори качество. Если какая-то торговая марка вдруг начинает доказывать вам, что мы хорошие потому-то и потому-то… это рядовая торговая марка, которых тысячи тысяч. Это неплохо, но это торговая марка. А бренд – суть есть торговая марка по факту, за которую мы не просто платим, а переплачиваем, причем, совершенно осознанно, понимая, что рядом на товарной или услуговой полке есть то же самое, но гораздо дешевле.
М. Баченина:
- И при этом, наверное, хуже, на наш взгляд, по качеству?
Н. Коро:
- Нет, качество может быть то же самое. Но бренд отвечает на два самых главных вопроса, на которые не способна ответить рядовая торговая марка такого же, быть может, качества. Достоин ли этот продукт или услуга меня, как я сем себя вижу, и поднимется ли мой статус от того, что я приобщусь к этому товару или услуге.
М. Баченина:
- Но, вы не поверите, я знаю про статус, но знаю про то, как он сильно влияет на мужской ум. Этим часто пользуются продавцы автосалонов.
Н. Коро:
- А вот это проявление сексизма. Я же вам в ответ про магазины обуви, парфюмерии и белья расскажу…
М. Баченина:
- Хорошо. Тем не менее, в мужчину это заложено исторически. Наш мозг такой орган, который мало изменился со времен охоты на мамонтов. Это мужчина был обязан защитить свою пещеру, семью и убить мамонта, чтобы прокормиться. И если у него был статус, достаточный для этого…
Н. Коро:
- Мужчина был вынужден это делать, потому что он не может выносить ребенка.
М. Баченина:
- А какая разница?
Н. Коро:
- А разница в том, что постепенно, поэтапно эта социальная условная роль вызвана тем, что у мужчин стали крепче мышцы и шире плечи. Если бы мужчина мог рожать и вынашивать, соответственно, другая бы половинка охотилась бы и добывала…
М. Баченина:
- Но я не об этом. Я о том, что на мужчину исторически действует… так сложилось, что статус для него важен. И когда вы приобретете этот автомобиль, вы не будете прежним… Это влияет на него сильнее, чем на женщину?
Н. Коро:
- Для женщины статус не менее важен. Давайте говорить сегодня правду. Но женщина изощреннее, хитрее, умнее, в конце концов. Статус для женщины не менее важен, и я здесь не про лозунги феминисток говорю, а просто статус знания того, что я умнее и ты, дорогой мой, сделаешь все то, что я решу, а при этом будешь считать, что ты сам принял такое решение, - это тоже подтверждение своего статуса. Мужчина формалистичнее, прямолинейнее и поэтому демонстрация собственного статуса не через предметы гардероба, поскольку женщина демонстрирует свой статус более успешно через внешние показатели, и вы обратите, пожалуйста, внимание, что, когда мужчины стали отхватывать у женщин, в отместку за то, что она отняла у него пиджак, брюки, стали отхватывать какие-то кэжуал проявления, то моментально на это отреагировал рынок. То, что раньше считалось портновской меткой или для прачки меткой, которая скрывалась где-то там внутри одежды, под мышкой, на карманчике, чуть ли не за подкладкой, сейчас вылезло наружу. Портновская метка стала идентификатором статусного марочного капитала.
М. Баченина:
- То есть, точечное такое направление?
Н. Коро:
- Причем, какие места, обратите внимание.
М. Баченина:
- Какие? На рукавах…
Н. Коро:
- Нет, на рукавах это все отрывается. А места гиперконцентрации внимания, аппаратурный ремаркетинг постоянно показывает, что вовсе не на глаза женщины смотрят, а на пятую точку мужчины, совершенно неосознанно…
М. Баченина:
- Простите, на попу?
Н. Коро:
- На попу.
М. Баченина:
- И джинсовый лейбл там?
Н. Коро:
- Конечно.
М. Баченина:
- А-а-а, вот он, нейромаркетинг, ребята, нашли!
Н. Коро:
- С другой стороны, еще такой сексуальный маркер, антропологический, на что и мужчины, и женщины смотрят. Мужчины смотрят на размер души у женщины…
М. Баченина:
- Души, перевожу.
Н. Коро:
- А женщины просто тупо смотрят на грудь – это грудная клетка, это мышцы. Поэтому где на майках?
М. Баченина:
- Справа обычно, над грудью.
Н. Коро:
- А чаще вообще на груди, через лопатки и по кругу. Поэтому фиксация и размещение постфиксационное, - чтобы обратить внимание.
М. Баченина:
- Кстати, в связи с этим вопрос – ведь мы часто понимаем, что вот эта надпись на всю грудь, - это как-то неинтеллигентно, неэлегантно и это тоже откладывается..
Н. Коро:
- Верно. Но это проявляется у нас тогда, когда у нас появляются деньги, для того, чтобы купить наименее маркированную вещь, которая приближает нас к первой линии. Деньги не любят крика и шума.
М. Баченина:
- Согласна. Любят тишину. Хочу задать вопрос – нейромаркетинг разделяет классово людей?
Н. Коро:
- Не классово, а социально-стратифицированно.
М. Баченина:
- Хорошо, вы интеллигентно обозначили – на бедных и богатых.
Н. Коро:
- Ну, здесь вообще о терминах можно много говорить, потому что мы не так давно с профессором Липсицем, легендарным профессором высшей школы экономики, вы помните скандал, который произошел с его учебником по экономике, что можно только хвалить, а нельзя ничего там сомнительного говорить… корректор, редактор идеологизированный прислал нам правку: нельзя говорить эконом, мидл и премиум сегменты. Читателю это непонятно и оскорбительно. Будем говорить богатые, средние и бедные. И вот тут действительно красный флаг над Зимним дворцом замаячил. Но вообще в нашей стране слово и термин гораздо больше, чем в других странах. Мы страстно впиваемся, влюбляемся в какое-то слово и защищаем уже не смысл, а слово.
М. Баченина:
- Потому что велик и могуч русский язык!
Н. Коро:
- Быть может. Потому что количество прилагательных и особенно деепричастных в нашем языке оно, конечно же, масштабнее.
М. Баченина:
- Ибо! Гордимся!
Н. Коро:
- Но вернемся к нашему разговору.
М. Баченина:
- Все-таки я хочу подвести промтоварам некий общий знаменатель – что важнее: качество и практичность, либо красота и имидж?
Н. Коро:
- Для кого как. Именно потому что в экономсегменте желание быть не хуже, чем у других, доминирует. А возможностей нет. Потому что бренд – это осознанная переплата. Поэтому бренда в экономсегменте не бывает. Потому что хочется, а денежков-то нету. Вот и все. Экономический показатель. Но это не значит, что брендтехнологии не используются в экономсегменте. Конечно же, используются. И если, допустим, 20 лет назад золото на упаковке, этикетке, на одежде было признаком статуса, то сейчас золото только в экономсегменте. Просто из ведра если выливается золото, это экономсегмент. Премиум лаконичен и небросок.
М. Баченина:
- Вот сейчас мы все говорим о брендах, но ведь стиральный порошок какого-нибудь там массмаркетовского класса тоже нуждается и в рекламе, и в инструментах нейромаркетинга?
Н. Коро:
- Он нуждается в уникальном торговом предложении, которого нет. Как только уникальное торговое предложение становится массовым, этот продукт моментально перестает быть премиальным. Но уникальность может быть в чем угодно. Как у человека появляются деньги, он перестает жрать все, что угодно, он начинает выбирать, что покушать, защищая себя, заботясь о себе, понимая, что здоровье стоит очень дорого. Поэтому эко, био, органик. Я поздравляю вас с тем, что в 2020 году наконец-то в нашей стране вот эта правовая лазейка, эта дыра в законе будет ликвидирована. С 2020 года у нас будут законодательно закреплены нормы и стандарты, что такое биопродукт, органикпродукт и экопродукт. Сейчас, к сожалению, все лежит на совести производителя, который реагирует на потребность рынка, люди готовы переплачивать за чистую еду, а не химозу… И, конечно же, коммерческой цветокоррекции упаковки. Ведь цвет физиологичен по выбору.
М. Баченина:
- Цвет! Это главное!
Н. Коро:
- Это не главное – это любимое.
М. Баченина:
- И вопрос сейчас тут же приходит на ум. Кто победил – Пепси или Кола?
Н. Коро:
- Никто. Дело в том, что я абсолютно убежден, и вовсе не потому, какие суммы в исследовании цвета вкладывает и та, и другая компания, это секрет полишинеля, вкладывают, и очень серьезные. А дело в том, что они с помощью цвета поделили рынок.
М. Баченина:
- На синий и красный?
Н. Коро:
- На синий и коричневый и синий и красный. Объясню. Красный цвет является самым доминирующим, активным – хочешь или не хочешь, но при созерцании или погружении, или окружении себя красным цветом, пульс чаще, дыхание чаще, сердцебиение чаще, мы активничаем, активничаем…и главное – показать, куда идти, а там – либо громить, либо побеждать. Красный цвет – цвет кровотока в конце концов. Цвет праздника, назовем так. Синий цвет – это цвет антагонист, единственная противоположность красному, это цвет-успокитель. При нахождении в насыщенном синем помещении, начиная с пятой-шестой минуты, пульс реже, дыхание реже, сердцебиение реже, мы успокаиваемся. Во всех поездах, вагонах категории люкс есть обязательно синяя подсветка ночная, большинство детских ночных светильников синего цвета… Поэтому кто - синий и красный - кто реагирует на одновременное антагонистическое безумие цветов? Да дети-пубертатники. То ангел, то бешеный демон. И молодые менеджеры, выстраивающие себе карьеру. Просто их вегетатика воспринимает их карьерный рост как второе половое воспитание. Ну и в принципе любой возраст – так называемые молодящиеся… они в первую очередь заметят цвет. Не то, что он им нравится, а синий и красный будет им заметен по понятным причинам. Раз. Это группа, которая за Пепси – молодые, активные подростки… Простите меня, ну а где же «здравствуй, пенсия», а где же классицизм, а где же степенность, а где же дети-допубертатнички? Их реакция на праздник, но дома, уют и семьи. Это красный -праздник - и коричневый, потому что Кока-Кола, в отличие от Пепси, позиционируется через прозрачные бутылочки как красно-коричневая. А коричневый – это цвет закрытости, дома, быта. И вместе это домашний праздник. Поэтому, когда мы спрашиваем, какой напиток рекламный самый рождественский и самый новогодний, мы хором говорим – Кока-Кола.
М. Баченина:
- Да она вообще изменила наш новый год. Наш новый год изменился из-за Кока-Колы. Потому что этот «праздник к нам приходит», мы забыли про нашего деда Мороза, который в синей шубе, у нас теперь Санта-Клаус, которого мы переименовали…
Н. Коро:
- В последнее время деды Морозы в красных шубах.
М. Баченина:
- Да. Вот этот трейлер с новогодними огнями…
Н. Коро:
- Ну, вообще образ этого доброго старика белобородого в коротком красном кафтанчике – мы же понимаем, что святой Николай Мирликийский не носил красные рейтузы, а, судя по тому, где он жил, мех-то вообще был противопоказан – жарковато. Но мы благодарны за образ Санты, который был придуман и разработан в середине прошлого века…
М. Баченина:
- Почему у меня все-таки ощущение проигрыша Пепси-Колы Кока-Коле в нашей стране?
Н. Коро:
- Потому что вы уже не бешеный пубертатник, ангел мой! Дело в том, что мы все равно, переходя в определенную возрастную или социально ориентированную группу, статусную группу, мы отказываемся от первичных раздражителей – синего и красного, мы начинаем реагировать на красный с коричневым, а про белый цвет мне даже не говорите – он есть и там, и там, но он всего лишь водораздел, потому что белый цвет – цвета нет.
М. Баченина:
- А вот на что реагирует публика безотказно? Дети, котики?
Н. Коро:
- Невеста. Если в начале модного показа появляется невеста, а после очередной сексуальной революции невеста выходит еще за руку с ребенком, что в общем-то несколько странно, потому что уж белое платье на свадьбу надела, вроде как девственность свою демонстративно показала. Хотя все, что касается белого платья невест, это вообще история не так давно существующая, всего парочка с половиной веков. Потому что это именно куртизанки Венеции, которым по дефициту тканей из-за штормовой зимы не достались традиционно на февральский карнавал Венецианский яркие, дорогие, кричащие одеяния красного, желтого, зеленого, синего… а остались только белые ткани, которые используются только в двух случаях. На обряд конфирмации и пострижения в монахини. Да, тоже дорогие, потому что в монахини дамы из состоятельных семей шли… И это они в знак протеста пошили из цвета невест христовых глубоко декольтированные платья и по Гранд-каналу проплыли…
М. Баченина:
- Хорошо. Но почему это действует на наш мозг? Почему невеста действует на меня?
Н. Коро:
- Невеста является социальным идентификатором статуса.
М. Баченина:
- Удалось выйти замуж. Отхватить мужика!
Н. Коро:
- Для кого-то – да. А для кого-то – я поставила галочку, а дальше ищу все равно белого принца. Я не называю марочный капитал, но одна из моих любимых и невероятно популярных марок майонеза в нашей стране, а майонез в нашей стране это все равно, что для американцев кетчуп… то есть, для нас это второй хлеб, более того, у нас зачастую хлеб с майонезом едят просто как закуску… То есть, майонез – особый продукт для нашей страны. Вот долгое время на рынке майонеза такое навязанное рекламистами, молодыми опять же, было что? Белый цвет – цвет чистоты, цвет майонеза – какая ассоциация? Невеста. Каждая женщина мечтает быть невестой! Во-первых, не каждая. Но доказать рекламисту, что его гениальная идея, за которую заплатил клиент, не совсем точна, это гиблое дело. Но когда мы провели замеры, в частности, по эмоциональному интеллекту массива целевой аудитории потребительства именно этого майонеза, выяснилось, что женщины в общем-то моделируют себя имя этого майонеза как героя и звезды. По драйверу герои и звезды. А значит, им мужчина нужен всего лишь для того, что – отстаньте от меня. А свадьба – это не сверхзадача, как в русских народных сказках. На чем заканчивается сказка? И жили они долго и счастливо. Стоп. Все, смерть. То есть, больше ничего интересного не происходит. Снято. Поэтому, когда говорили и выясняли, и когда дали заказчику результаты, что не надо про свадьбу-то рассказывать, это раздражает, и когда вся реклама была перстроена, все концепты были перестроены под то, чтобы женщина иронизирует над мужчиной, который действительно считает себя хозяином семьи, и когда женщина в рекламе, отвечая на вопрос детей, которые видели, как их любимый папа что-то неуклюже делает, но сосредоточенно, говорили – мама, это хорошо, что ты женилась на папе, а то он был бы совсем никому не нужен.
М. Баченина:
- Какой ужас!
Н. Коро:
- Да, конечно, осудили за эту рекламу. Но как она пришлась реально по сердцу женщинам!
М. Баченина:
- Сработала, это понятно. Да. А можно ли считать это примером рекламы, которая совершила революцию и дала взлет продаж?
Н. Коро:
- Я бы заносил бы в анналы истории рекламы наши первые шаги. Неприлично сказать, сколько десятилетий назад про вентиляторный завод вышла реклама, которую мы до сих пор помним. Вам пора и нам пора с вентиляторным заводом заключать договора. Либо, когда вдруг поняли, что у молодого человека есть своя точка зрения. И, когда появилась реклама про кошек – вы просто не умеете их готовить!
М. Баченина:
- О-о-о, я даже знаю человека, который придумал эту фразу!
Н. Коро:
- Это эпохальные периоды, которые влияют, провокативная реклама ее называют, скандальная, которая сейчас тоже на потребу определенной аудитории, которой важно отказаться от консервативных нарочитых ценностей…
М. Баченина:
- Например, что за провокативная реклама?
Н. Коро:
- Ну, вспомните, какой новояз у бургерных, потому что, боюсь, что, если я сейчас их быстро произнесу, я сработаю как раз на мельницу ассоциативного…
М. Баченина:
- Не надо… Или у пылесосов реклама, да?
Н. Коро:
- Ну, конечно, здесь сложно сказать, кто там у кого спёр историю этой рекламы, но вообще в Швеции она появилась впервые, а уж потом была переведена на русский язык.
М. Баченина:
- Ох уж эти шведы!
Н. Коро:
- Ну да. Пылесос может сосать за копейки!
М. Баченина:
- Да, вы это сказали, Николас!
Н. Коро:
- Акцентируем внимание на слове «пылесос».
М. Баченина:
- Хорошо. Поняли. А стоят ли таких трудов ролики, которые можно сравнить с художественными фильмами?
Н. Коро:
- Конечно. За них львов каннских дают.
М. Баченина:
- Да. Например, банк «Империал», вы помните? И про Тамерлана…
Н. Коро:
- Это Тимур Бекмамбетов! Это прекрасные, эпохальные вещи, которые создали эмоциональное отношение к банку, о котором даже бы не услышали и не запомнили, если бы он просто говорил про проценты.
М. Баченина:
- Вот. То есть, важно вкладывать в рекламу и не жалеть на это денег?
Н. Коро:
- Потому что идет эмоциональное взаимопонимание с этим банком, с этим продуктом, с этим бургером.
М. Баченина:
- Друзья мои, мне кажется, у нас сегодня было прекрасное эмоциональное взаимопонимание! Столько позитива и столько интересной информации! За что мы говорим от всей души спасибо Николасу Коро!
