Платошкин: «Дома высокой моды хотели подрубить бабла и китайцы ломанулись на выставку в Милан»
Скачать передачу [mp3, 43.7 МБ]
Скачать передачу [mp3, 43.7 МБ]
Мы предлагаем полный текст радиопередачи.
В. Алфимов:
- Давайте поговорим про коронавирус. Это тема, которая косит всех. Причем в Италии сейчас косит даже больше, чем в Китае. В Китае, где все началось, погибших меньше, чем в Италии. Причем там заразившихся меньше, чем в Китае.
Н. Платошкин:
- Страна сама поменьше, чем Китай.
В. Алфимов:
- Но погибших уже больше. Обратите внимание, Европу коронавирус косит намного сильнее, чем…
Н. Платошкин:
- Я бы сказал, Италию. На втором месте в Европе Испания, но там с большим отрывом. Что я хочу сказать? Друзья, бабло с собой в гроб вы не возьмете. Почему Италия? Потому что китайцы ломанулись на эту выставку высокой моды в Милан. Ее надо было просто отменить. Нет, дома высокой моды хотели подрубить бабла. Все случаи коронавируса в России завозные.
В. Алфимов:
- Не все, но большинство.
Н. Платошкин:
- 90 процентов - из этой славной Италии, куда народ прется, тем не менее, за шмотьем. Что, нельзя до 12 апреля потерпеть? Ведь эти уроды за деньги, ладно, себя под угрозу ставят, но и всех остальных тоже. Зачем это делать? Вот знакомые звонят с Канарских островов: мы выехать не можем. 4 дня назад туда поехали.
Чем китайцы хороши? Нация дисциплинированная. Сказали: сидеть, одному, например, выходить из дома за едой, остальным не надо. В результате город Ухань, 10 миллионов человек, больше, чем итальянская провинция Ломбардия, где все заразились. Да, они ездили, хлоркой опрыскивали. Понятно, неприятно. А товарищи за высокой модой погнались.
В. Алфимов:
- Николай Николаевич, высокая мода была когда? А сейчас-то все это продолжается.
Н. Платошкин:
- В том-то и дело. Ездят-то по-прежнему. Вроде из «ящика» все время орут: Италия - это плохо. Но народ из России ездит туда.
В. Алфимов:
- У нас же все перелеты закрыли.
Н. Платошкин:
- Да не все. Ну ладно, родственники, что-то случилось. Но за шмотьем-то чего ехать? Да, билет пропадет. Печально. Но заразить страну или 300 евро пропадет - это какие корреляции? Так же как эти дурачки, которые с карантина сбегают. Заметьте, китайцы не потому не сбегают, что их там мучают, убивают, четвертуют. Нет, у них мозги просто работают. Если я сбежал, то и моей семье хуже может быть в том числе, и всем остальным тоже. Зачем это делать?
Сегодня мне отец звонит из Раменского района и говорит: круп нет. С ума сошли. При чем здесь крупы, производимые в России?
В. Алфимов:
- Дефицит гречки, туалетной бумаги, макарон и т.д. не потому, что не завозят, а потому что люди массово бросились скупать.
Н. Платошкин:
- А какое этому объяснение? Я понимаю, люди маски сметают, их не хватает, какие-то антибиотики, может быть. А это зачем? Люди разгоняют цены. Ритейлеры балдеют, что есть масса придурков, которые у них весь неликвид забирают, с просроченными ценниками и т.д. Цены можно поднять вообще на пустом месте. В Америке я видел такое во время наводнения 2005 года. Я понимаю, там просто смыло все - не пойдешь в магазин, потому что его нет. А сейчас для чего это делать? Это сильнейший удар по нашей экономике на абсолютно пустом месте. Ведь все это нам аукнется. Через месяц они скажут: запасы гречки раскупили, поэтому кило стоит 300 рублей. Что, гречку можно на всю жизнь закупить? Зачем это делать? Есть у нас своя гречки, свой рис. Труженики Краснодарского края позаботились, миллион тонн собрали в прошлом году. Я понимаю, что у нас гаджеты могут пропасть, они у нас не производятся. С лекарствами надо подсуетиться. Но я думаю, что это делается. Потому что здесь логика самая прямая.
Идет активная работа над вакциной. Если это сделают в Европе, США, они, естественно, поделятся, потому что это финансируем в том числе и мы с вами через Всемирную организацию здравоохранения. Это ни в коем случае не будет какая-то частная собственность, которую никто никому не даст. Сейчас идут ускоренные испытания, насколько я знаю. Обычно это год - полтора - два. У нас сейчас плетут и про это - что через два года. Есть уже добровольцы, которым ВОЗ платит за то, что они испытывают не доведенную до конца…
В. Алфимов:
- Не так давно было объявление, что в Англии предлагают 4600 фунтов добровольцам, которые заразятся, и на них будут испытывать.
Н. Платошкин:
- Совершенно верно. И это предлагают через Всемирную организацию здравоохранения. Это нормально, так всегда было. И от гриппа то же самое происходит. Я уже говорил, скупать ничего не надо. Это сильнейший удар по нашим с вами кошелькам через месяц. Потому что маразм закончится, но гречку мы через месяц не произведем, у нас просто посевная кампания не в это время проходит. И не надо покупать то, что вам не нужно. Иначе будет, как в советское время.
В. Алфимов:
- Вы сказали про советское время. Тогда же тоже дефицит был. Дефицит вообще всего.
Н. Платошкин:
- Он был обусловлен тем, что мы не воспитали человека. В Рязанской области сажусь на велосипед, еду в магазин за хлебом. Смотрю, машина с хлебом идет. Приезжаю - хлеба нет. В чем дело? Так как в советское время он был очень дешевый, 20 копеек, им кормили свиней, брали по 10 буханок. В результате что сделали? Стали продавать по 2 буханки в день на человека. Что можно было сделать? Резко отпустить цены. Тогда бы хлеб подорожал, и он бы валялся везде. Но социалистическое государство из чего исходило? Что нельзя повышать цены, это нехорошо. Тогда говорили: не берите, ну зачем вам, возьмите себе 1 буханку.
В. Алфимов:
- А почему брали? Почему эти увещевания не доходили?
Н. Платошкин:
- Потому что человек остался старый. Новое общество это новый человек, который заботится о себе и о других тоже. Который говорит: хорошо, я сейчас свиней накормлю, а Алфимову не хватит поесть, это неправильно. Этого не смогли сделать до конца. Это прогрессировало, конечно, человек становился лучше. Но для этого нужны несколько поколений все-таки. Помните, в СССР даже автобусы ходили без кондукторов одно время.
В. Алфимов:
- Да, был такой аппарат, туда кидаешь монетки, откручиваешь билетики.
Н. Платошкин:
- Но половина не платила. Казалось бы, 5 копеек… Если бы платили все, то не было бы никаких кондукторов. А зачем они нужны? Поэтому это серьезная задача. При капитализме стимул развития простой - бабло. При социализме тебе вроде говорят: старик, не волнуйся, безработицы не будет. Многие говорят: а что тогда напрягаться, упираться, у нас не капитализм, у нас никто тебя за ворота не выставит. Это иждивенчество мы победить до конца не смогли.
В. Алфимов:
- Продолжим тему коронавируса. С чего мы начали? С Италии, с Европы. Европа вся страдает. Страны Европы были закрыты. Список опасных стран, который появился достаточно быстро, там была далеко не только Италия. Там были и Австрия, и Швейцария, и Чехия.
Н. Платошкин:
- Австрийцы сказали, что мы в гробу видали все эти меры карантина. Знаете, что для меня интересно на самом деле? Итальянская система здравоохранения была очень неплохая. По рейтингу ВОЗ она занимала вторые-третьи места в мире. Знаете, чем она меня раньше привлекала? Это не как у нас, без страховых компаний. Там финансирование частично бюджетное, частично платит работодатель с вашей зарплаты. Но последние 10 лет они взяли курс на приватизацию этой системы. То есть пациенты стали доплачивать как можно больше. Раньше знаете, за что они доплачивали? Условно говоря, зубной протез какой-нибудь не простой, а необычный. И это стало сказываться. Стала платной диспансеризация. Раньше она была бесплатной. Это все привело к тому, что итальянцы стали ходить в больницы гораздо меньше. Вот что значит оптимизация, приватизация.
Возьмите Германию. У немцев заражений в разы меньше, хотя, казалось бы, беженцы и т.д. Плюс она в центре Европы, через нее все ездят. Почему? Диспансеризация есть, полно всяких систем по фиксации этих болезней - тестов и т.д. Немцы в отличие от итальянцев ходят в больницы. Там страховая система, но она вменяемо страховая. Должен сказать, что по сравнению с тем, что в ФРГ было в 80-е годы, сейчас там тоже все не здорово. Там раньше по страховке чуть ли не операции по красоте можно было делать бесплатно. Сейчас ничего этого нет. «Скорую помощь» иногда надо вызывать за деньги. Все это тоже скукоживается, но не до такой степени, как в Италии. Если бы эта Неделя высокой моды была на юге Италии, где с медициной вообще швах, наверное, полстраны бы уже заразилось.
Я к чему это говорю? Что помимо того, что микробы будут всегда с нами сражаться, их всегда будет больше, чем нас, медицина, ее правильная организация играет очень большую роль.
В. Алфимов:
- Границы играют роль? В Европе границ нет, они могут передвигаться, как хотят.
Н. Платошкин:
- Мне до сих пор непонятна одна вещь. Переболевший человек имеет иммунитет или нет? С гриппом все ясно. Человек переболел гриппом - на год он свободен, условно говоря, до следующего штамма. Здесь пока не ясно. Если человек переносит болезнь и у него вырабатывается иммунитет, антитела, это нормально, то есть границы можно сохранять более-менее открытыми. А если нет?
В. Алфимов:
- Главный внештатный инфекционист Минздрава сказала на совещании, что коронавирус не оставляет после себя иммунитета, и спокойно можно заразиться еще раз.
Н. Платошкин:
- Я не буду с ней спорить, но я думаю, что это не так. Что такое обычная вакцина? Это те же самые микробы, только убитые, которые отпугивают, условно говоря, живых микробов, чтобы они больше не совались. Как дохлая кошка отпугивает другую, которая видит ее. Если человек привит и вакцина отпугивает этот штамм, это хорошо. Но я этого не знаю, поэтому не могу сказать. Знаете, чем плохо закрытие границ, перевод всего на удаленку? Это дикая паника. Что такое иммунитет? Не зря говорят: все болезни от нервов. Это правильно. Если человек всего боится, если он в страхе, у него сильный стресс, у него иммунитет сильно падает, и он может заболеть оттого, от чего он в нормальном состоянии не заболел бы. Вот здесь нельзя перегибать с этими мерами. Важно давать людям сейчас, на мой взгляд, позитивный сигнал. Например, на месте Центробанка я бы сейчас рубль укрепил хотя бы рубля на 3-4. Это сбило бы эти дурацкие закупки.
В. Алфимов:
- У нас на связи собственный корреспондент в Нью-Йорке Алексей Осипов. Алексей, недавно мои знакомые из штата Мэн писали мне: «Всем привет из вирусной Америки. Сидим неделю дома на карантине, работаем удаленно». Говорят, Нью-Йорк тоже готовится к карантину, причем достаточно жесткому. Что там у вас происходит?
А. Осипов:
- Закрыты все торговые и развлекательные центры. Подавляющее большинство магазинов также закрыто. Работают аптеки, банки, почтовые службы, но по сокращенному режиму. Все, что касается ресторанов и кафе, то зайти в них можно, но только для того, чтобы приобрести еду на вынос либо заказать ее на дом с помощью интернета.
Н. Платошкин:
- Спички покупают?
А. Осипов:
- Спички не покупают, по той простой причине, что давно уже все перешли на электрический или иной подогрев пищи. Да и вообще тренд последних лет - заказывать все на стороне и не готовить дома. Что касается полок магазинов, то они, скажем так, пополнились. Потому что первые несколько дней на прошлой неделе народ ринулся скупать то консервы, то замороженную пиццу, то воду.
В. Алфимов:
- То есть у вас это тоже есть?
А. Осипов:
- Есть, и об этом я писал на страницах «Комсомольской правды», на сайте kp.ru и даже делал фотографии. До сих пор пока сохраняется дефицит антибактериальных гелей и масок. А вот дефицит туалетной бумаги полностью восполнен.
В. Алфимов:
- Компании, которые работают в Нью-Йорке или в других городах США, переходят на удаленную работу, отправляют сотрудников домой на карантин?
А. Осипов:
- У тех, у кого есть возможность. Те, у кого возможности нет, этого не делают. Людей просто увольняют. По одной простой причине - в Америке нет оплачиваемого больничного, равно как нет и оплачиваемого декретного отпуска. Трамп вчера вроде бы подписал указ, но как он будет реализован, пока сложно сказать. Ожидается, что каждый пятый американец в результате эпидемии потеряет работу.
В. Алфимов:
- Это очень серьезная ситуация.
А. Осипов:
- Серьезная ситуация, но правительство США вроде бы об этом думает, подготовлен целый пакет мер, большая часть из них уже начала реализовываться сегодня. У американцев 15 апреля это своеобразный красный день календаря - нужно заполнить и сдать налоговую декларацию. Это много работы и много бумаг. Но сдвинули этот период на середину лета. Поможет ли это американцам избежать эпидемии? 4,5 тыс. случаев инфицирования. Биржи сегодня пока что в плюсе. Но в любом случае ситуация еще далеко от идеальной.
В. Алфимов:
- После того как США закрыли авиасообщение с Европой, как-то изменилась жизнь, деловая жизнь в том числе?
А. Осипов:
- Безусловно. Это видно невооруженным взглядом. Начнем с того, что выйдя на улицы Нью-Йорка, видишь, что нет людей (если говорить о дневном периоде), нет этой толпы клерков, всевозможных советников, чиновников, молодых людей в основном в костюмах и в галстуках. В магазинах нет никого, потому что двери магазинов закрыты. Это касается и больших универмагов, и маленьких магазинчиков. Откроются ли они вновь, тоже пока непонятно, потому что пережить даже 2 или 3 недели карантина малому бизнесу порой бывает критично сложно.
В. Алфимов:
- Алексей, знаю, что в США достаточно много выходцев из России, которые периодически летают сюда. Знаю, что ты в конце марта собирался прилететь в редакцию «КП». Как ты будешь добираться?
А. Осипов:
- Все зависит от наличия российского гражданства. Я российский гражданин. Дорога в Россию мне не закрыта. Воздушное сообщение, хоть и сокращено… «Аэрофлот» отменил прямые рейсы из Майами, Лос-Анджелеса и Вашингтона. Можно улететь только из Нью-Йорка. Билеты есть, будем считать, по разумной цене. А вот если у человека какое-либо иное гражданство, если у него нет вида на жительство в России, пока его не пустят. Это не российское ноу-хау. Такое плотное закрытие границы предполагает такие меры во всем мире, в том числе и в Европе, и в США, и в Канаде. Что касается меня, то пока мой приезд под вопросом по одной простой причине - Роспотребнадзор требует теперь от всех въезжающих из-за границы россиян ухода на двухнедельный карантин. Я просто чисто по времени вряд ли могу себе такое позволить и не буду, наверное, рисковать.
В. Алфимов:
- Давайте узнаем, как в других странах переживают коронавирус.
- Я живу в Кыргызстане, в городе Бишкек. С 16 марта у нас на карантин отправили всех школьников и студентов. Остальные организации продолжают работать в штатном режиме. Некоторые компании по собственной инициативе отправляют сотрудников в карантин. Запрета выходить на улицу нет, только рекомендации. Общественный транспорт работает в штатном режиме, и проводили его дезинфекцию. Насчет магазинов. Да, люди начали активнее скупать продукты, но я не скажу, чтобы полки в магазинах были пустые. Также правительство ввело регулирование цен на продукты первой необходимости. Вот маски и антиспектики, на них цены сильно повысили, и они в дефиците.
- На Шри-Ланке есть карантин. На сегодняшний день здесь закрыты все школы на два месяца, вообще все учебные заведения, закрыт аэропорт на влет, работает только на вылет. Людей меньше, многие туристы, естественно, покинули страну. Пока ничего не закрывается. Я имею в виду какие-то магазины и т.д. Но кафе, рестораны потихоньку закрываются по требованию правительства и по собственному желанию. Местное население старается предохраняться, но это, конечно, все выглядит очень смешно, потому что наряду с медицинскими масками здесь используются и все остальные, и всё, что можно приурочить к слову «маска».
- Я живу в Австралии, в городе Мельбурн. Количество людей, заболевших коронавирусом, у нас возрастает каждый день достаточно значительно. Люди находятся в достаточно большой панике. Паника началась недели две назад, и, конечно, больше всего ощущаются панические атаки в магазинах и в аптеках. Люди скупают все какие-то санитарные продукты, все обращают внимание на крах экономики, все очень сильно переживают, пытаются обдумать, каким образом, в какой валюте хранить деньги. Все думают, каким образом это повлияет на бизнес.
В. Алфимов:
- В Китае очень жесткий карантин. В Италии теперь тоже, хотя мы понимаем, что там дело уже зашло так далеко, что дальше некуда. Карантин - это хорошо или плохо?
Н. Платошкин:
- Мне сложно говорить про болезнь, о которой я мало что знаю. Геном, насколько я знаю, расшифровали только недавно. От этого, собственно, зависят все остальные меры. Насколько вирус цепкий, условно говоря, железно он при рукопожатии передается или нет. При разговоре с людьми действительно дистанцию в метр надо соблюдать или, может быть, больше? От этого многое зависит. Мне это пока не ясно. Вирус древний, как говорят.
В. Алфимов:
- Сейчас просто новый тип его появился. Четыре вида этого коронавируса было, сейчас появился пятый.
Н. Платошкин:
- Вот грипп тоже разный. Какой-то передается одним путем, какой-то - другим. Мне кажется, сейчас с карантином перебор панического толка, я бы так сказал. Помните, были эпидемии гриппа? Ну, школы закрывали всегда, детские сады. Но когда метро останавливают, еще что-то, это такие дикие удары по экономике, которые мы можем через 2-3 года на себе ощущать, когда уже, может быть, забудем, из-за чего все это безобразие началось. Сейчас самое главное - вакцина. Мне кажется, сейчас надо убирать такие мероприятия, без которых можно обойтись, - концерты, футбольные матчи.
В. Алфимов:
- Футбол остановили, почти весь спорт остановили, концерты тоже. «Евровидение» остановили.
Н. Платошкин:
- Это можно. Но когда говорят: всех перевести на удаленный режим, предприятия закрыть… Опаснейшая вещь. Это будет хуже, чем коронавирус, на самом деле.
В. Алфимов:
- Многие компании переводят работников на удаленный режим работы.
Н. Платошкин:
- Мы с вами можем перейти. Условно говоря, я по скайпу могу что-то вещать. Я думаю, народ от этого не сильно пострадает. Но ту же гречку дистанционно выпускать не будешь, из 3D принтера она не выйдет. Действительно, маски, перчатки у работников должны быть. Перегибать с этим ни в коем случае нельзя. Австрия - пожалуйста, ничего дикого нет.
В. Алфимов:
- Если взять такой радикальный момент. На две недели всех закрыть дома, то через две недели про этот вирус все абсолютно точно забудут.
Н. Платошкин:
- Говорят, у него сильный инкубационный период.
В. Алфимов:
- Две недели как раз. Через две недели он по-любому проявится.
Н. Платошкин:
- Другой вопрос. Закрылись люди. Заболели. Может быть, не коронавирусом, а обычной какой-нибудь простудой.
В. Алфимов:
- Ну, приехала «скорая», забрала, погрузила.
Н. Платошкин:
- Если это обычная больница, не инфекционная, так там вся больница заразится. Это все равно не панацея. Если дома сидеть, то только в проветриваемом помещении. Ходить по улице можно, это нормально. Просто надо стараться избегать места скопления людей, когда тебе деваться некуда, и когда помещение плохо проветривается. Если ты по улице вышел погулять, в парк с детьми - прекрасно, это и надо делать. И проветривать все обязательно. С другой стороны, всех загнать в комнаты… Пришел в гости кто-нибудь, за спичками теми же самыми - и понеслось… Панику надо убирать. Процент смертности, тьфу-тьфу, маленький пока.
В. Алфимов:
- И слава богу.
Н. Платошкин:
- Даже у нас подняли панику - первый человек умер. Выяснилось, женщина от тромба умерла. Плюс ей 79 лет, у нее еще много болезней. Знаете, пожилые люди иногда споткнутся - шейка бедра ломается. Из-за этого у них пневмония. У человека средних лет этого не будет, он это все перенесет. За пожилыми особый уход. У кого родители есть, родственники, может быть, тем более одинокие, вот их ни в коем случае не бросайте, хотя бы звоните. Ходите в магазин, если им тяжело. Их надо беречь.
В. Алфимов:
- Рисуем себе такую гипотетическую ситуацию. Вы сегодня летите в Самару. Завтра становится ясно, что на вашем рейсе летел человек с подтвержденным коронавирусом. И вас заставят сесть на карантин.ю
Н. Платошкин:
- Ну, заставят - придется. Кстати, сейчас возникла паника - вроде в Хабаровск прилетел какой-то самолет из Москвы с какими-то девицами, которые приперлись вроде бы откуда-то оттуда, из Евросоюза. Все опять в трансе. Но хабаровские власти, на мой взгляд, правильно поступили, когда их спросили: «А с какого рейса?», они ответили: «Мы не будем это разглашать, иначе начнется паника». Я думаю, они будут тихо устанавливать. Список пассажиров ведь есть. А если сейчас все это объявить, представляете, что начнется.
В. Алфимов:
- Оперативный штаб публикует рейсы, на которых были граждане с подтвержденным коронавирусом.
Н. Платошкин:
- Я знаю наших людей. Здесь надо работать очень индивидуально, чтобы паники не возникло. Иначе паника усугубит эту болезнь.
В. Алфимов:
- Как у нас борются с коронавирусом, как его лечат в главном центре коронавируса в России - в больнице в Коммунарке, спросим у Виктора Набутова, известного шоумена, журналиста, который сейчас там находится.
В. Набутов:
- Либерального журналиста, кстати говоря.
В. Алфимов:
- Витя, подтвердился ли у тебя диагноз?
В. Набутов:
- Нет пока.
В. Алфимов:
- То есть анализы ты сдал, но пока нет результатов?
В. Набутов:
- Один анализ сдал в воскресенье, его потеряли. Это было просто по «скорой». Я прилетел из Франции и не очень хорошо себя чувствовал. Я ушел в самоизоляцию.
Н. Платошкин:
- А на фига во Францию летали сейчас, во время коронавируса? Что, горело все?
В. Набутов:
- Конечно, горело.
Н. Платошкин:
- А что было-то, если не секрет?
В. Набутов:
- Во Франции лыжи были, естественно.
Н. Платошкин:
- Видите, из-за чего у нас народ страдает. Человеку на лыжах надо в коронавирус покататься позарез.
В. Набутов:
- Да. Но дело в том, что когда мы улетали, во Франции еще не было такого…
Н. Платошкин:
- В января месяца уже.
В. Набутов:
- Ну, что поделать, хотелось отсидеться там. Я с вами полностью согласен, ребята, что лучше ездить в московском метрополитене, и шансов заболеть будет меньше.
Н. Платошкин:
- Ну, в Сибирь съездите на лыжах покататься.
В. Набутов:
- Там нет гор, к сожалению.
Н. Платошкин:
- Есть. Надо знать свою страну просто.
В. Набутов:
- Я знаю свою страну очень хорошо, кстати.
Н. Платошкин:
- Есть Холдоми, курорт в Хабаровском крае.
В. Алфимов:
- Виктор, что с тобой делают, как тебя лечат?
В. Набутов:
- Никак.
Н. Платошкин:
- Валентин, вы мне можете объяснить, что была за нужда кататься на лыжах?
В. Алфимов:
- Николай Николаевич, мы с вами говорили уже, что если каждого посадить дома, то никто болеть не будет.
Н. Платошкин:
- Да не надо дома. Можно пока не ездить во Францию или в Китай, если там болезнь. Можно съездить в Южную Африку, допустим.
В. Алфимов:
- Когда человек поехал во Францию, ничего особо страшного там не было.
Н. Платошкин:
- Может быть. Но теперь все, кто с этим бойцом летел в самолете, они тоже вынуждены ходить в ту же Коммунарку из-за него. Ну зачем? Почему только о себе люди заботятся? Если бы он жил на необитаемом острове - летал бы куда угодно. Есть мастера, которые на беговых лыжах у нас в Финляндию ездят кататься. Ну где же еще можно прокатиться на беговых лыжах в Российской Федерации?
В. Алфимов:
- Николай Николаевич, может быть, каждый будет сам решать, куда ему ездить?
Н. Платошкин:
- Да нет, не сам, потому что он других может заразить.
В. Алфимов:
- Вы со своим железным занавесом… Это уже смешно звучит.
Н. Платошкин:
- Когда нет эпидемии, пусть ездят куда угодно. Кто же против? Но он же других подвергает опасности. Если бы болезнь не передавалась… Ну, хочет он заразиться, пусть ездит. Но почему от него другие должны страдать, которые не ездят, соблюдают все правила?
В. Алфимов:
- Если ни Роспотребнадзор, ни Министерство туризма, ни одна другая организация не запрещали ездить в эту страну…
Н. Платошкин:
- Не рекомендовали.
В. Алфимов:
- Когда не рекомендовали?
Н. Платошкин:
- МИД не рекомендовал еще месяц назад. В Евросоюз рекомендовали не ездить, и рейсы сократили, оставили несколько городов всего. Я понимаю, дипломаты ездят, военная база - куда он денется, он там работает, в конце концов. Но лыжи-то эти все? Нельзя же быть такими эгоистами. Кончилась эпидемия - вперед. Вот он валяется сейчас в Коммунарке, валяет дурака. Кто содержит его там? Я, вы (я имею в виду налогоплательщики). А эти деньги можно было бы вместо него потратить еще на что-нибудь.
В. Алфимов:
- А когда кто-то другой валяется в какой-то другой больнице, то он на него тратит деньги.
Н. Платошкин:
- Скажем, тот же самый грипп, он не распространяется по странам, он распространяется сезонно. Скажем, в Доминиканской Республике нет сезонного гриппа, там тепло. Там ангины никакой нет по понятным соображениям. А мы все когда-то переболели этими простудными заболеваниями.
В. Алфимов:
- Вокруг коронавируса есть огромное количество фейков, они заполонили российские чаты. Якобы то, что города будут опылять в ночи, якобы войска готовятся войти для карантина, якобы по квартирам ходят люди в защитных костюмах и обворовывают квартиры. Якобы фуры торговых сетей тайно вывозят трупы из городов. Зачем эти фейки распространяются?
Н. Платошкин:
- Валентин, вы лучше меня знаете, на всякой беде иногда хотят нажиться мародеры и негодяи. Помните, в Москве были теракты? Так вместо того, чтобы людей, условно говоря, от метро бесплатно довозить, некоторые таксисты везли за тройную цену. Так же, как с этими негодяями, которые цену на гречку поднимают. Друзья, не покупайте о них, накажите их. Вот заходите в магазин, видите, цена на гречку выросла в два раза. Выложите это в интернет, скажите: владелец этого магазина - негодяй, гречку у него не берем, а берем в другом месте. Наказывайте этих негодяев рублем.
В. Алфимов:
- Центральный банк сохранил ключевую ставку на уровне 6 процентов. Говорят, что в марте события развиваются с существенным отклонением от базового сценария прогноза. Хотя хотели снизить. Мы знаем, что она снижается…
Н. Платошкин:
- В Штатах - до нуля.
В. Алфимов:
- В Японии она отрицательная. Но у нас другие реалии.
Н. Платошкин:
- Давайте объясним, что такое эта знаменитая ставка. Называется она иногда ставка рефинансирования. В разных странах называется по-разному. В чем смысл? Центральный банк выпускает деньги (в нашем случае - рубли). Как эти рубли попадают к нам с вами? Центральный банк дает эти деньги банкам под процент, которые, по идее, банки потом должны вернуть Центральному банку с процентом. Это и есть ставка рефинансирования. Например, напечатал Центральный банк 1000 рублей, дал Сбербанку. Сбербанк должен вернуть, условно говоря, 1000 рублей плюс 6%. Что это за инструмент? Если ставка низкая, получается, что Центральный банк деньги банкам дает почти бесплатно, значит, денег больше. Чтобы сократить количество денег в экономике (а если денег в экономике слишком много, их становится больше, чем товаров, и растут цены), Центральный банк, по идее, повышает ставку, то есть деньги становятся дороже для коммерческих банков, их берут менее охотно, и их становится в экономике меньше. То, что я сказал, это все в нормальных странах работает. В нашей стране это не работает. У нас сейчас беда в другом. Чем плоха эта высокая ставка? У нас она 6%, у американцев - 1%. Что они делают? Они берут под 2 или 2% доллары там, меняют их на рубли, быстро перевозят сюда, кладут на депозит, получают 6%. Получают эти деньги в долларах - и обратно. Это называется по-научному carry trade. То есть высокая ставка в России по сравнению с низкой ставкой там ведет к притоку сюда абсолютно ничем не обеспеченного бабла, которое потом, правда, утечет. И мы тем самым поощряем иностранных спекулянтов. То есть инфляция в нашей стране это не ставка Центрального банка, это приток спекулятивных денег. Можно ли это прекратить без снижения ставки? Можно. Ограничить, предположим, что? Вот вы привозите деньги в Россию, вам говорят: хорошо, но вывезти можете только через месяц, например, а не через день-два. Практикуют ли такие вещи другие страны? Да постоянно - и американцы, и все остальные.
Меня в нашем Центральном банке что волнует? Вот сейчас рубль падает под влиянием цен на нефть, его надо поддержать. Они вроде начали это делать, но чтобы сломить панику, это надо делать сразу, чтобы он вырос. И тогда людям нет смысла играть на понижение, заваливая рубль. Вот у вас рубль валится, а вы делайте так, чтобы он не сильно валился, не на 20 рублей в день, а на 3-5. Это все равно спекулянтов раззадоривает. Потому что им главное - разница, и они на этом наживаются. А вот если ты купил в расчете на понижение рубля, а он вырос, и ты потерял деньги, ты думаешь: нет, я лучше подожду. В результате спекулятивных денег на рынке нет, и рубль перестает падать. Сейчас, мне кажется, для того чтобы наша экономика не спикировала из-за цен на нефть, Центробанк должен укрепить рубль. Это сейчас важно даже психологически. На месяц-два. Там будет видно, чем кончится наша нефтяная война с ОПЕК. Мы должны срочно из этой войны выходить. Мы за два месяца потеряли, по данным Минфина, 227 млрд. рублей. Это большие деньги. Причем на пустом месте. Я понимаю, сейчас с саудитами будет очень сложно. Они очень обиделись, как Новак ушел с переговоров. Даже не то, что он вообще ушел, а просто как. У них это важно - форма, нельзя дверьми хлопать. Американцам было бы все равно…
Сейчас нам надо спекуляцию ликвидировать, ввести особый режим распределения нефтепродуктов, пока внутри страны, и пытаться с ними договариваться изо всех сил.
Н. Платошкин:
- Что говорит Михаил Делягин про влияние процентной ставки на экономику и на жизнь населения.
М. Делягин:
- Банк России должен был решать, повышать процентную ставку или не повышать. Я очень сильно боялся, что Банк России повысит процентную ставку, как это было в прошлые экономические кризисы, просто потому, что это условный рефлекс, тем самым немножко стабилизирует рубль, но при этом нанесет страшный удар экономике, как это было в декабре 2014 года. Тогда повышение процентной ставки привело сначала к панике и провалу курса рубля, а потом - иногда к стабилизации, а иногда и не к стабилизации. Нужно снизить ставку рефинансирования, и желательно - до нуля. Деньги должны быть дешевые, это условие развития экономики и даже человеческой жизни. Для того чтобы сделать процентную ставку низкой, нужно ограничить финансовые спекуляции. Все развитые страны на уровне зрелости финансовой системы, которая есть у нас сейчас, стали развитыми только потому, что они ограничивали спекуляции: американцы одним способом, японцы - другим, европейцы - третьим, китайцы - четвертым. Можно выбирать способ, но вы обязаны ограничивать финансовые спекуляции, чтобы эти дешевые деньги из экономики не ломанулись на спекулятивные рынки и не снесли все к чертовой матери.
Н. Платошкин:
- Если бы он ограничился только первой фразой: ставку нельзя понижать, повышать, - это было бы неправильно. Спекуляцию на валютном рынке надо ограничить. Смотрите, что происходит. Если мы не ограничим спекуляцию на валютном рынке, но понижаем ставку по рублям, значит, рублей в экономике больше. Товарищи прут с этими рублями на валютный рынок, рублей переизбыток, валюты нет, в результате курс рубля падает. Это вообще не нужно. Но Набиуллина и вся ее команда говорят: мы административными методами не работаем. Да все работают, Делягин прав. Американцы работают. Например, когда был кризис 2008 года, американцы запретили так называемую продажу без покрытия. Это вы спекулируете на понижение курса акций, продавая акции, которых у вас нет, которые вы потом приобретете, чтобы их продать. Они взяли и запретили это. После этого курс акций перестал падать, и многие американские компании тупо выжили. Их хотели завалить не потому, что они плохие, а потому что психология была такая - все падает, мы сейчас еще усугубим это падение, предлагая к продаже акции, которых у нас нет даже. Это можно прекратить. Если нефть будет стоить дешево… Вот у нас валюта откуда? Мы продаем нефть за доллары, и доллары появляются на валютном рынке. Сейчас их там мало, потому что цена на нефть резко упала. Центральный банк говорит: для восполнения этих потерь мы будем давать доллары. Доллары давать спекулянтам, что ли? Я этого не могу понять. Эти спекулянты их возьмут и отправят, как и раньше, в ФРГ, США, еще куда-то. Почему мы опять из своих золотовалютных резервов должны спекулянтов поощрять? Давайте спекулятивную торговлю временно ограничим. Это все делают. То есть вы купили, предположим, российские акции. Вы не имеете права продать их ранее, чем через две недели. Это сразу остудит пыл.
В. Алфимов:
- Интересно, что в Кремле отказались признавать рубль одной из самых слабых валют в мире. «Волатильность рубля в конечном счете сменится стабильностью его курса», - говорит Дмитрий Песков.
Н. Платошкин:
- Когда?
В. Алфимов:
- «Эти дневные волатильности, скачки курса рубля - это, конечно, неприятно. Мы знаем, что это спровоцировано и неблагоприятной мировой конъюнктурой, и тем самым идеальным штормом в мировой экономике, эмоциональными последствиями. Да, это, к сожалению, реальность, но вы видите, что принимаются энергичные меры и нашим регулятором, и правительством», - сегодня заявил Дмитрий Песков журналистам.
Н. Платошкин:
- Когда цена на нефть упала из-за нас, из-за того, что Новак плюнул в лицо ОПЕК и ушел, норвежская крона (это тоже валюта, сильно зависящая от нефти, потому что в Норвегии нефть тоже играет большую роль) упала на 3% и сразу стабилизировалась. Саудовский риал вообще не упал. Там он жестко контролируется правительством, он там с 90-го года не меняется. Значит, можно. И нам надо сейчас сочетать административные методы временно. Если это шторм, надо спасаться всеми методами.
В. Алфимов:
- Дмитрий Песков, пресс-секретарь президента, говорит, что не считает катастровой цену на нефть в 25 долларов.
Н. Платошкин:
- Правда, до этого он говорил, что это не те цены, которые нам нужны.
В. Алфимов:
- Ну да, нам хотелось бы 150.
Н. Платошкин:
- 150 - почему это плохо? Если на какой-то товар цены слишком большие, товар перестают брать. ОПЕК старается как регулировать? Чтобы цены были не слишком низкие, но и не высокие. От газа нефть чем отличается? Газ - товар долгосрочный. Подписали с той же Украиной договор на год, кубометраж определен, цена тоже известна. Нефть меняется в цене каждый день. Мы с вами - рабы лондонской биржи. Наша базовая марка нефти Urals, она зависит от лондонской марки Brent, с дисконтом торгуется. Предположим, если вы читаете где-то: Brent торгуется где-то за 26 долларов за баррель, значит, Urals - 23-24. Нефть у нас просто хуже качеством. Это не правительство виновато, у нас больше серы, парафина из-за того, что нефть добывается в высоких широтах. Саудовцам в этом смысле просто тупо повезло, с их стороны здесь никаких достижений нет. Знаете, сейчас беда в чем? Вот у вас скважина. Саудовцы закачивают танкер 70 тыс. тонн и размещают это на бирже. Сейчас знаете, что они творят? Они звонят, условно говоря, каким-то торговцам и Роттердаме: «Вы русскую нефть брали?» - «Да, русскую». - «По сколько?» - «28». - «25». Беда в том, что они решили нас тупо уничтожить. То есть не пустить нашу нефть на европейский рынок, причем именно ценовой политикой. Поймите европейцев, это такие же акулы капитализма, как кто бы то ни был. Зачем я буду покупать по 27, если товарищи предлагают по 25? Самое страшное в чем? Наши братские китайские друзья тоже заявили, что российскую нефть брать не будут. Саудовцы им тоже предлагают. Самое страшное (я предупреждал об этом наших деятелей, которые всех хотели нагнуть), саудовцы - единственная страна, которая на треть может нарастить добычу, не вкладывая что-то в новые скважины и т.д. Мы не можем. Мы добываем на пике. Мы чуть-чуть можем нарастить, чуть-чуть сбавить, а они могут. И они с 1 апреля на треть наращивают.
Сейчас ситуация такая, что я бы себе наступил на горло и пошел бы с ними на любой компромисс. Что еще можно сделать? ОПЕК это не только Саудовская Аравия, там Венесуэла, Алжир, Ангола. Надо сделать, чтобы инициатива нового соглашения ОПЕК с Россией, может быть, не от русских исходила, а от самой ОПЕК. Там всегда была такая двойственная группировка. Одну когда-то возглавлял Чавес, который был за повышение цен за нефть, другую - саудовцы, которые все время на американцев посматривали: не надо так сильно повышать. Венесуэла сейчас, к сожалению, в тяжелой ситуации. Многие мне говорили: да на фига нам эта Венесуэла, чего мы к ней так привязались? Вы знаете, что рост цены на нефть с 2000 года - это Чавес, который в 1999-м году, когда пришел к власти, нефть стоила 9 долларов. Чавес начал всех объезжать и говорить: с этим надо что-то делать. И к 2004 году - 20-50, и мы вздохнули. Он нам сильно тогда помог, и себе тоже, естественно. Кстати, за нас всегда был Иран при Хусейне. А сейчас Ирак, вы сами понимаете…
В. Алфимов:
- Это совершенно другая страна уже.
Н. Платошкин:
- Ирак сдали. Многие говорили: да зачем нам нужен этот Ирак? Теперь там рулит, к сожалению, Саудовская Аравия. Эквадор. Тоже нашего человека свергли. Эквадор, конечно, это не Саудовская Аравия по объемам, но там же большинством все решается. И там в большинстве когда-то были страны… Нигерия. Страна достаточно интересная, должен сказать. Она сейчас как бы ничья, она на перепутье и пр. Тоже можно с ними работать. Да, это сложно, полной гарантии успеха нет. Но это надо прямо сейчас начинать делать.
В. Алфимов:
- Тем временем Леонид Федун, вице-президент «Луйкойла», назвал катастрофической цену на нефть.
Л. Федун:
- Никогда еще у нас не было таких хороших условий, для того чтобы ввязываться в ценовую войну. Надо пытаться через какое-то время начать договариваться. А так три кризиса пережили и четвертый переживем.
Н. Платошкин:
- Федун почему так говорит? Потому что это частная нефтяная компания. Ему куда деваться в случае чего? Ему государство не поможет. Поэтому у него позиция более внятная. Но я с ним согласен, тут даже добавить мне нечего, он правильно все сказал.
В. Алфимов:
- Дмитрий Песков, пресс-секретарь президента, говорит, что Россия не ведет никаких нефтяных войн.
Д. Песков:
- Россия ни с кем никаких войн не ведет, и мы исходим из заявлений королевской семьи о том, что Саудовская Аравия тоже не ведет ценовых войн. В данном случае у каждой страны свои бюджетные параметры, и каждая страна выстраивает сейчас политику в зависимости от этих бюджетных параметров. Вы знаете, что бюджет Российской Федерации посчитан по 42 доллара, поэтому, конечно, эта цена для нас неблагоприятная, но подушка безопасности есть, она, когда нужно будет, включится.
В. Алфимов:
- Подушка безопасности у нас есть.
Н. Платошкин:
- Зачем нам копить подушку, которую мы сами своими действиями потом начинаем патронить? Мне это непонятно. Это же все на пустом месте сделано. К чему было это делать? Зачем надо было с ними ссориться? Было три варианта. Первый вариант. Саудовцы говорят: давайте еще сократим добычу с 1 апреля по сравнению с тем, что есть. Потому что из-за коронавируса нефть и так чуть просела. Второй вариант. Не сокращать, оставить, как есть. Нет, наши и на это не пошли. Они говорят: а мы наращивать будем. Причем Песков повторяет эту ошибку: типа, у нас бюджет из 42 долларов за баррель, а у саудовцев - из 80. Откуда они это взяли? То есть смысл: мы продержимся долго, а они продержатся в два раза меньше. Да нет, у них бюджет совсем другой. Это совсем другая страна, где, по сути, командная экономика. Там могут приказать. Там могут, например, 2 миллиона иностранных рабочих отправить домой. Там их миллионов 15 из 35. Там есть резервы. У них очень много вложено куда-то, что можно быстро ликвидировать и обернуть в деньги. Это серьезная война. И это ошибка, которую Песков повторяет, что мы, типа, всё просчитали, они быстрее стухнут. Нет, стухнем быстрее мы. Я еще раз говорю, у них себестоимость добычи ниже, к сожалению. Я предпочел бы, чтобы она у нас была ниже. Но вы же понимаете, где у нас добывается нефть. Она же не в Подмосковье добывается - в Ханты-Мансийском округе. Ее еще доставить надо до рынка. Короче говоря, это шапкозакидательство надо бросать, иначе, как правильно говорит Федун, ситуация… И надо задействовать всю мировую дипломатию. Кстати, знаете, кого бы я еще задействовал? Старика Трампа. У американцев резко упали цены на заправках, они все балдеют. Но их сланцевые производители… У нас говорят: у них себестоимость 50 долларов за баррель. Это чепуха. У них она 18-19. Трамп уже сам хотят: они хотят у нас разгромить всех наших сланцевых производителей, эти саудиты. Вот сюда надо бить. Если у него загорелись какие-то мысли в отношении Саудовской Аравии, если Трамп захочет, он-то их нагнет быстро. Вы понимаете, там ссора с Ираном, американцы держат саудовский режим, иначе бы он рухнул давным-давно. Я бы и здесь поработал. Есть ли полная вероятность? Нет. Но сейчас мы в таком положении, к сожалению, что надо задействовать все рычаги, на мой взгляд.
Переходим к другой теме. На этой неделе умер наш известный писатель и политический деятель Эдуард Лимонов. И поговорим еще о нашей юбилейной дате - о московском метро.
В. Алфимов:
- Эдуард Лимонов. Ваше мнение о нем как о писателе, как о политическом деятеле? Он был достаточно значимый персонаж на нашей политической сцене.
Н. Платошкин:
- Лимонов эмигрировал из Советского Союза, и единственное, что я читал (давно, если честно), «Это я - Эдичка». Сказать, что это меня как-то перепахало, я не могу. На мой взгляд, сюжет там был не то что бессмысленный, а какой-то такой рваный. Это что касается его писательских деяний. Потом он, вернувшись, пересмотрел коренным образом свои взгляды. Потому что он был антисоветчик, потом стал лидером Национал-большевистской партии. Человек имеет право на ошибки, в конце концов, он имеет право вернуться к другим взглядам. Что касается политической деятельности, ничего плохого я сказать не могу. Единственное, в последнее время, я так понимаю, он болел достаточно серьезно.
В. Алфимов:
- Да, у него онкология была, что и стало причиной смерти.
Н. Платошкин:
- Поэтому он как-то от политической деятельности отошел. Партию его, я так понимаю, запретили еще лет 10 назад. Ничего плохого в этом смысле я про него сказать не могу.
А книжку его я не могу вам ни рекомендовать, ни не рекомендовать, потому что, честно говоря, не помню. Я знал Войновича. В 90-м году Горбачев вернул советское гражданство многим нашим диссидентам, которых выгнали в свое время без гражданства, включая Войновича. Знаете, чем мне запомнился Войнович? 90-й год, в Советском Союзе все очень плохо, ничего нет. А он живет в Мюнхене, и нормально живет. Он плакал, когда мы ему возвращали советский паспорт. А некоторые товарищи не торопились. Они мне говорили так: «Если вы мне сейчас советский паспорт вернете, мне немецкий не надо будет сдавать?» - «Нет». - «Тогда я возьму». Или: «А вы мне в Москве 4-комнатную квартиру дадите?» - «Если у вас отняли, вам ее наверняка дадут». - «Нет, мне нужна для творчества». Видите, отношение было разное. Войнович, честно говоря, мне запомнился. Он был резковатый, но, тем не менее, плакал. Ему было приятно, что справедливость какая-то восторжествовала.
Другой плохой пример для меня это Солженицын, которому сейчас почему-то памятники какие-то ставят. Который, выступая в 75-м году в Вашингтоне, говорил, что СССР надо мочить, что американская внешняя политика это самое лучшее, что есть на свете, что вы вьетнамцев мочите, это тоже классно. Этот человек для меня… Никаких памятников я лично ему бы не ставил. Это человек, который служил то Хрущеву… Когда Хрущев ему не дал премию, он перешел на позиции против Хрущева. Такой человек конъюнктурный, с моей точки зрения.
Лимонов, как и Зиновьев, они, вернувшись на родину, по-моему, за нее искренне переживали, по крайней мере, я бы так сказал.
В. Алфимов:
- Геннадий Зюганов, лидер КПРФ, в эфире Радио «Комсомольская правда» высказал свое мнение по поводу Эдуарда Лимонова.
Г. Зюганов:
- Ситуация, конечно, очень нервная, тяжелая. Человек неординарный, как личность талантливый, путешествовал и по Америке, и по Франции, и тут в патриотическом движении, создавал свою партию. Он за Россию болел душой, это моя личная точка зрения. Давайте прежде всего помолчим, выразим соболезнование всем друзьям и близким. Талантливые люди, к сожалению, уходят из жизни слишком рано.
В. Алфимов:
- Лимонов больше писатель или политик?
Н. Платошкин:
- Для меня, естественно, политик. Еще раз говорю, я одно произведение его читал. Я не знаю, может быть, у него много есть. У Солженицына я тоже читал его коронное - «Архипелаг ГУЛАГ», а остальные, честно говоря, не смог дочитать. Я «Раковый корпус» начал, «Красное колесо». Мне он как писатель не нравится. «Это я - Эдичка» написано хорошо, то есть читается быстро, нормально, там движухи много. Но про что это, честно говоря? Если вы меня спросите, я, честно сказать, не вспомню. А с Зюгановым у нас получилось, не сговариваясь, что Лимонов действительно в последнее время не просто болел онкологией, он болел за родину. У меня здесь тоже сомнений нет.
В. Алфимов:
- Но от болезни за родину не умирают.
Н. Платошкин:
- Да как вам сказать? Когда человек переживает то, что творится в стране, у него же и нервы, и все остальное прочее. Нет, иногда умирают. Был кубинский политик, который вдохновил Фиделя Кастро. Знаете, что он сделал? Он пришел в эфир радиостанции и сказал: «Вы меня избрали депутатом. Я не смог выполнить обещаний». И застрелился в прямом эфире. После этого Фидель Кастро сказал: будем бороться. Видите, что из этого вышло. От любви к родине, получается, иногда тоже умирают.
«Сегодня снесли памятник Жукову у Красной площади», - пишут нам. Это неправда. Его там заменили. Честно говоря, не понял разницу. Жуков теперь честь отдает. Почему это сделали, кому он там мешал в прежнем виде? Мне кажется, и так есть чем заняться.
В. Алфимов:
- «У нас мало кто из оппозиционеров сидел, в основном все языками чешут, а Лимонов регулярно подтверждал слова делом. Таких единицы», - вот такое мнение нам прислали.
Н. Платошкин:
- Что касается политической деятельности Лимонова, у меня нет к нему никаких претензий, с Зюгановым здесь согласен полностью.
В. Алфимов:
- Людмила Улицкая тоже высказала свое мнение по поводу Эдуарда Лимонова.
Л. Улицкая:
- Он был очень талантливый человек, особенно он прекрасно начинал, роман «Это я - Эдичка» в свое время был просто бомбой. Замечательный роман. Я думаю, что он был не самым умным человеком на свете. Его политическая карьера в России как раз об этом свидетельствует. Он как-то очень хорошо начинал и как-то криво, с моей точки зрения, сложилась его художественная карьера, политические его амбиции мне были чрезвычайно чужды и неприятны. Но царствие небесное.
Н. Платошкин:
- Что у него были за такие политические амбиции? По-моему, он как раз особо никуда не рвался, если я правильно помню. Мне кажется, что человек был искренний в своей политической деятельности. Может быть, он в чем-то заблуждался. А мы что, не заблуждаемся? По крайней мере, для меня политик когда хорош? Когда он реально верит в то, что он говорит. Вот он так думает действительно, а не просто сотрясает воздух ради денег. Я думаю, что Лимонов заслужил сегодня, чтобы о нем вспомнили хорошо.
В. Алфимов:
- Историческая тема. 20 марта 1930 года было принято решение о том, что будут строить Московский метрополитен.
Н. Платошкин:
- Да. И в 1935 году первая ветка была построена. В 1875 году задумали московское метро, еще при Александре II. Знаете, что интересно? Против выступило коночное лобби (конки тогда были - трамвай, но лошадиный). После этого решили в начале ХХ века. Трамвайное лобби выступило против. В 1913 году поручили немцам. Фирма «Сименс» разработала схему московского метро станций на 80. Но началась Первая мировая война. Понятно, что у нас с Германией никаких отношений не было. Кстати, в Москве даже были антигерманские погромы в 1915 году. Громили всех, у кого какие-то немецкие имена. Большевики вернулись к этому вопросу в 1923 году. Ленин не зря говорил, что коммунизм есть советская власть плюс электрификация всей страны. Что такое метро? Это электропоезд. Конечно, тогда московские электростанции… Какое метро? Они с трамваем-то еле справлялись, нормальный свет был только в пределах Садового кольца. И вот когда у нас пошла индустриализация с 1929 года, когда появились электростанции, которые задумывал еще Ленин по плану ГОЭЛРО, когда у нас появились предприятия, готовые под ноль сделать и рельсы, и вагоны, вот тогда, 20 марта 1933 года, Политбюро ЦК ВКП(б) принимает решение в Москве строить метро.
Это было важно тогда почему? Метро считается показателем не просто города, а метрополии, какого-то крупного города. Я напомню, лондонское метро вообще возникло в 60-70-е годы XIX века. И тогда многие приезжали в Лондон посмотреть. С самого начала наше советское метро задумывалось именно как произведение искусства. Даже сейчас люди приезжают посмотреть станцию «Площадь революции», где эти фигуры. Берлинское или нью-йоркское метро просто кафелем облицовано…
Тут нам пишут: «Просто столько кафеля невозможно было в 30-е годы у нас произвести, а камень был доступен, поэтому все в мраморе».
Вы что, считаете, что камень любой бывает? Мрамор очень дорогой всегда был, есть и будет. А витражи, предположим? А фигуры из бронзы? Вы считаете, что это задаром, что ли, что у нас бронзы было до фига? Меня поражает схема самого метро. Как это было толково продумано с самого начала. Я был в нью-йоркском метро. Меня там что поразило? Оно вроде тоже большое. Я стою на перроне. Привык, как у нас. Подъезжает поезд. Мне говорят: вы не садитесь, вам надо обязательно смотреть, куда он идет, иначе он вас может завезти и туда, и сюда, и даже в какую-то другую сторону.
В. Алфимов:
- А в выходные, даже если вы сядете в свой поезд, то не факт, что он приедет именно туда. Потому что он может поменять маршрут, потому что выходной. Или не остановиться на каких-то станциях. У них это совершенно нормальная история.
Н. Платошкин:
- Особенно для тех, кто первый раз в Нью-Йорке, это очень неудобно. В московском метро сделали хорошо. С 38-го года у нас уже было три ветки (конечно, не такие длинные, как сейчас). Пришел 41-й год. Немцы начали налеты на Москву где-то с июля 41-го года. Правда, долго не продержались. Московская ПВО сработала очень хорошо, немцев давили в хвост и в гриву, они прорывались редко. На Кремль, по-моему, одна бомба всего упала. Тем не менее, заседания Государственного комитета обороны (тогда это был высший орган руководства войной) происходили в метро, на станции «Кировская». У нас же метро использовалось не только как место заседания властей, у нас там был центральный пункт управления. То есть там сидели наши девушки-связистки. И у нас в метро рождалось очень много детей, потому что оно использовалось как бомбоубежище. Говорят, что задокументировано, по-моему, более 200 случаев рождения детей в метро. Знаете, что меня поражает? Немцев отогнали от Москвы (и то недалеко), и где-то в апреле 42-го возобновилось строительство метро. В 42-43-44-м вводились новые станции.
В. Алфимов:
- Но вводились-то они не от хорошей жизни, а оттого, что убежища нужны были.
Н. Платошкин:
- Нет. Немцы не летали уже. Тогда уже в Москву начали эвакуированные возвращаться. Знаете, для чего это делалось? Чтобы населению дать понять: победа наша, через год-два мы победим. Чтобы паники не было. И после войны московское метро стало чуть глубже. Американцы обзавелись ядерным оружием, и московское метро уже стало строиться с расчетом на то, что это будет не просто бомбоубежище от обычной авиации, а бомбоубежище от ядерного взрыва. Для этого оно, конечно, должно было быть глубже. Самое главное, московское метро имело герметичные двери.
В. Алфимов:
- Да, они и сейчас есть.
Н. Платошкин:
- И опять для этого. Поэтому что это было против проникающей радиации. И в 62-м году, когда у нас был Карибский кризис, на многих московских заводах противогазы стали раздавать. Потому что наши корабли с американскими сближались просто в прямом эфире, оставалось буквально пару часов до столкновения. И московское метро готовились тестировать, для того чтобы несколько миллионов человек могли найти там убежище. Поэтому строили не только с точки зрения удобства, доступности, красоты, но строили в том числе и потому, чтобы на случай войны главный наш центр управления страной остался бы не просто неповрежденным, а чтобы людей как можно спаслось. Мы знаем, что первый план бомбежки Москвы американцы сделали в 45-м году. Москва подлежала главному уничтожению тогда. И в конце 40-х - начале 50-х пошло уже глубинное метро, которое с экономической точки зрения, может быть, особо и не нужно. Особенно это кольцевая линия. С нее можно попасть везде, как вы понимаете. Умные люди были.
В. Алфимов:
- Та схема метро, которая есть сейчас, никакого отношения не имеет к той немецкой, про которую вы говорили.
Н. Платошкин:
- Нет, конечно. Тогда Москва была совсем другая. Тогда те районы, где сейчас живет большинство москвичей, это были даже не пригороды, а отдельные деревни, какие-то монастыри и пр. Даже разговора об этом не было. Сейчас московское метро тоже строится. Кстати, вот пишут: «Станция «Электрозаводская» была введена в 1943 году». Абсолютно верно. Эта синяя линия, которая идет на восток Москвы, она строилась в военное время. Станция «Таганская кольцевая», там барельефы наших солдат. Это тоже символ нашей победы. Очень хорошо, на мой взгляд, что многие станции метро назывались именами побратимских наших городов - «Римская», предположим, «Пражская». В некоторых городах после развала СССР московские станции убрали. Наши метростроители восстанавливали берлинское метро.
В. Алфимов:
- На какой-то из станций пражского метро огромный барельеф на стене до сих пор: Москва - Прага.
Н. Платошкин:
- Это было приятно, когда наши метростроители считались не просто рабочими, а они считались головастыми людьми, которые могут схему составить. Ведь немцы затопили метро. Я удивляюсь. Казалось бы, не до немцев в 45-м году. Тем не менее, мы берлинское метро пустили очень быстро. Наши метростроители, которые все были в шинелях и пр. Я вас уверяю, это не забывается, это люди помнят. Война войной, но то, что пришли русские и стали не просто кофе и борщ раздавать, а еще берлинское метро запустили, это, конечно, навсегда.
В. Алфимов:
- В чем была причина того, что метро стали строить сразу как произведение искусства?
Н. Платошкин:
- Правильный вопрос. Это как выставка достижений народного хозяйства. Вот человек приезжает, может быть, из какой-нибудь удаленной деревни и видит все это великолепие, доступное абсолютно каждому. Этот дворец, куда вы можете зайти, посмотреть и даже проехаться.
В. Алфимов:
- Ко мне в гости приезжали друзья-американцы и были очень удивлены. Я специально возил их на станцию «Комсомольская кольцевая». Она очень красивая. Моя любимая станция чисто визуально.
Спасибо большое, Николай Николаевич.
Н. Платошкин:
- Мойте руки. Все будет хорошо. Успехов вам.
