Георгий Бовт: Если Лукашенко свергнут, ему не дадут спокойно сидеть на пенсии. Будут суды. На его месте я бы сбежал
Мы предлагаем полный текст радиопередачи.
И. Панкин:
- Здравствуйте, друзья. Иван Панкин и Георгий Бовт, известный российский журналист в политолог, в студии радио «Комсомольская правда». А начинаем мы не с Белоруссией, хотя будем о ней сегодня много говорить, там произошло много интересного, в том числе и очень тревожного, конечно же. Но новость, с которой мы начнем, немножко иная. Звучит она так. Минфин предложил сократить расходы на Крым, то есть сократить финансирование госпрограммы социально-экономического развития Крыма и, разумеется, Севастополя. Как следует из документа «Методика расчета предельных базовых бюджетных ассигнований федерального бюджета по госпрограммам и непрограммным направлениям деятельности», в 21-м году эти расходы могут снизить почти на 8,5 млрд. рублей, то есть до 75 миллиардов. Соответственно, они были больше 80 миллиардов. Ваша реакция на это? И с чего вдруг? Можно, например, сократить дотации, которые отправляются в Чечню, самый дотационный регион.
Г. Бовт:
- В Чечню безболезненно сократить дотации не удастся.
И. Панкин:
- Как-то пытались, но Рамзан Ахматович выступил с резкой критикой этого решения, и не сократили.
Г. Бовт:
- Я помню даже, когда пытались, то примерно сразу после этого были взрывы в московском метро.
И. Панкин:
- Это вы про какой период говорите? Я говорю, буквально 1,5 года назад.
Г. Бовт:
- Нет, раньше, конечно.
И. Панкин:
- Рамзан Кадыров раскритиковал это решение, что-то наговорил по этому поводу, и не сократили.
Г. Бовт:
- Это было, когда Хлопонин еще был полпредом в Северокавказском округе. Это давно было.
Так вот, в Крыму, насколько я знаю, не очень хорошо с контролем за расходованием этих самых бюджетных средств. Поэтому, может быть, это сокращение оправдано. Я не хочу сразу обрушиваться на Минфин. Мне рассказывали сведущие люди, что товарищ Аксенов и его окружение… Как бы это помягче выразиться, чтобы никого не подставлять? В общем, надо, чтобы в Крым поехала Счетная палата и хорошо посмотрела, как там все расходуется, а потом обсуждать сокращение расходов на Крым.
И. Панкин:
- Ну, Кудрин внимательно посмотрит, мне кажется.
Г. Бовт:
- Это не священная корова, которой нужно бесконечно давать деньги. Кроме того, настало время уже и самим зарабатывать. Вот сейчас хорошее время, например, заработать на туристах. То, что я читаю, туристические отзывы о Крыме, они не побуждают меня ехать туда отдыхать.
И. Панкин:
- Самые разные, кстати, отзывы – от очень плохих до очень хороших.
Г. Бовт:
- Я же смотрю те, которые плохие. Потому что, зачем же я поеду туда, где есть плохие отзывы?
И. Панкин:
- Ну, плохие есть про все что угодно.
Г. Бовт:
- Нет, есть такие, про которых нет плохих отзывов. Я туда раньше и ездил.
И. Панкин:
- Город Сочи, я надеюсь?
Г. Бовт:
- Нет, в Сочи я тоже не поехал бы отдыхать.
И. Панкин:
- У нас на связи Владимир Ворсобин, политический обозреватель «Комсомольской правды». Он сейчас находится в Минске. Там, насколько я понимаю, начинается очередной митинг.
В. Ворсобин:
- Здесь интересные события происходят. Здесь должен был быть митинг, в парке Дружбы народов в Минске, его ожидали очень многие, потому что заранее было оповещено, и разрешение было получено заблаговременно. Здесь должны были выступить очень известные певцы, музыканты, и по размерам это мог быть грандиозный митинг. Но в самый последний момент (по-моему, вчера) разрешение на этот митинг было отозвано, потому что должен быть здесь праздник железнодорожных войск, на котором я сейчас и нахожусь. Здесь очень мало народа, гремит музыка, со сцены выступают железнодорожники, все замечательно, тихо и спокойно, без всяких оппозиционеров, без всякой политики и Тихановской.
И. Панкин:
- Володя, получается, все эти попытки оппозиции подавлены?
В. Ворсобин:
- Ну, они сейчас переходят в совершенно другое русло. Дело в том, что в 7 часов Тихановская идет на другое мероприятие, в Киевский сквер. Там тоже разрешенная какая-то акция, связанная то ли с литературой… В общем, такое культурное мероприятие. И она как обыкновенный гражданин туда придет, чтобы посмотреть на картины (там будут выставляться картины). Заметьте, это отсыл к Бабарико - у него была изъята целая коллекция картин. Я так понимаю, что она туда придет не одна, а туда явится тысяча человек, и это превратится уже в менее контролируемую властями акция. Вот там может быть очень много неожиданностей.
И. Панкин:
- А ты в Минск легко попал? Мне знакомые сообщают, что очень трудно сейчас проехать через границу.
В. Ворсобин:
- Через границу попасть сложно. Причем это стало в тот день, когда я приезжал. В 10 утра говорили, что все хорошо, как обычно, а когда я попал, уже ближе к вечеру, там вдруг случилось усиление. Это сразу после того, как 33 богатыря были арестованы, буквально на следующий день. Это связано с тем, что российские пограничники (там других нет, белорусов там не видно) усилили контроль. Такая итальянская забастовка, они стали очень точно следовать правительственному постановлению о карантине. А если его читать очень внимательно и исполнять точно, там вообще никто не проедет. Поэтому там при мне разворачивались человеческие трагедии. Во-первых, там пробка на несколько десятков километров с разных сторон, люди не могут проехать, а у них билеты на самолет из Минска. Минский аэропорт это такой хаб, через который можно лететь по всему миру, в отличие от России. Поэтому сейчас жестко.
И. Панкин:
- Я хочу уточнить. Жестко не по решению Лукашенко, а жестят скорее наши погранцы?
В. Ворсобин:
- Конечно. Там ни таможни белорусской не видно…
Г. Бовт:
- А как вас пропустили все-таки? Вы сказались специальным корреспондентом?
В. Ворсобин:
- И это тоже. Я давно работаю журналистом. Не буду все раскрывать, но я потратил на это полдня.
И. Панкин:
- Володя, ты же общаешься с людьми. Какие настроения? И твой прогноз на выборы?
В. Ворсобин:
- Я не могу найти человека, который был бы искренне за Лукашенко. Меня это удручает, потому что я все-таки хочу объективную картину. А так получается, что люди очень серьезно настроены против Лукашенко. Причем это даже не интеллигенты, не журналисты, а простые работяги. Я был сейчас в 3-4 городах Белоруссии, общался со всеми. На заводах получают по 150-200 долларов. Всем так надоело это все, что они даже готовы рискнуть. И они знают, что в случае, если все для них удастся, возможно, экономические проблемы у них возникнут, но они просто уже не могут жить в этой какой-то… Как у нас раньше называли, в застое. И это касается не только интеллигенции.
И. Панкин:
- Георгий Георгиевич, что-нибудь удивительное Володя Ворсобин для вас рассказал?
Г. Бовт:
- То, что он не нашел, кто будет голосовать за Лукашенко, кто его поддержит, это тоже неудивительно. Мне рассказывали то же самое люди, которые из Белоруссии, живут в Белоруссии, имеют контакты с Белоруссией. Тут, похоже, все совпадает. Тем не менее, это не помешает Лукашенко, я думаю, нарисовать себе правильный результат, а потом этот результат, конечно, на улицах будут опротестовывать. И вот как дальше пойдет ситуация, уже сказать трудно.
И. Панкин:
- Известный украинский журналист Дмитрий Гордон взял интервью у Лукашенко. Вы, наверное, уже ознакомились с ним.
Г. Бовт:
- Ну да, пробежал.
И. Панкин:
- Как вы считаете, с чего вдруг он так внезапно, буквально за считанные дни до выборов, решил дать украинскому журналисту, критику кремлевского режима дал интервью? С чем вы это связываете?
Г. Бовт:
- Это связано с тем, что он усиливает националистическую составляющую своей избирательной кампании в попытке добиться поддержки тех, кто настроен против России. Ну и на антироссийской риторике и известных действиях он строит завершающий этап своей избирательной кампании, надеясь, что ему это поможет. Ну, не знаю. Мне кажется, частично может помочь, но среди тех, о ком говорил Владимир Ворсобин, который смотрит на ситуацию внутри страны, их это уже не впечатлит. А Гордон, он самый известный, наверное, типа украинского Дудя.
И. Панкин:
- Да, в рамках Украины он известен.
Г. Бовт:
- Я и говорю, что в рамках Украины. А кому еще давать на Украине интервью? Не Киселеву же.
И. Панкин:
- А почему? Киселев это действительно авторитетный журналист. Знаете, по части авторитета я бы больше доверял как раз Евгению Киселеву.
Г. Бовт:
- Нет, ему нужен именно украинский журналист, а не русский журналист, работающий на Украину.
И. Панкин:
- А мне кажется, так было бы интереснее даже, если бы Евгению Киселеву дал.
Давайте устроим опрос. Вернутся ли, по вашему мнению, отношения между Россией и Белоруссией на круги своя после выборов, вне зависимости от их результатов?
Обсудим поподробнее интервью, которое Лукашенко дал украинскому журналисту Гордону. Среди прочего он наговорил много крайне любопытных вещей, которым, правда, я не совсем склонен доверять. Вы сказали, что там очень много популизма было.
Г. Бовт:
- Это поток сознания. Я бы не сказал, что это популизм. Там всё до кучи намешано.
И. Панкин:
- Лукашенко рассказал, что несколько раз созванивался с бывшим президентом Украины Виктором Януковичем. «Я Януковичу все простил», - отметил Лукашенко. При этом белорусский лидер прокомментировал его побег в Россию, уточнив, что у него самого денег на это нет. «Меня могут и застрелить, но никуда не побегу», - сказал Лукашенко. Эти слова про «застрелить». Будут ли на него действительно охотиться на родине?
Г. Бовт:
- Мы не можем прогнозировать, как будет развиваться ситуация после 9 августа, сколь массовыми будут беспорядки, и приведут ли они к свержению Лукашенко. Если они приведут к его свержению, то, конечно, ему не дадут сидеть спокойно, тихо на пенсии. Если его отстранят от власти, будут расследования и будут суды, и будет преследование. Поэтому на его месте, наверное, лучше бы он убежал.
И. Панкин:
- Убежал куда? И не хочется говорить «убежал», если честно.
Г. Бовт:
- Уехал.
И. Панкин:
- Куда? На Украине его примут.
Г. Бовт:
- В Европе его не примут. На Украине его могут принять. Его могут принять в каких-нибудь арабских странах, в Объединенных Арабских Эмиратах например.
И. Панкин:
- А эти слова про деньги? Зачем он вообще про это говорит?
Г. Бовт:
- Про деньги он говорит зря. Потому что всем хорошо известно, что семья Лукашенко контролирует значительную часть экономики страны, и все важные сделки требуют согласования.
И. Панкин:
- А ведь я начал с Крыма неспроста. Конечно же, в интервью зашел разговор про Крым. И Лукашенко ответил так: «Я бы воевал за Крым, там бы тысячи человек легли». Как вам такое?
Г. Бовт:
- Ну, продолжение той же самой линии на укрепление национализма перед голосованием. У Белоруссии нет такого Крыма. Но имеется в виду, конечно, сражаться против России.
И. Панкин:
- Да, если бы Крым был белорусским, допустим.
Г. Бовт:
- Надо сказать, что это заявление было бы совершенно естественно для какого-нибудь украинского политика, поскольку тогда это была украинская земля, и они как бы выступали за территориальную целостность своего государства. Украинцы же не стали отстаивать Крым с оружием в руках, они не стали воевать с русскими «вежливыми людьми». А что касается Лукашенко, то он еще раз подтвердил свои антироссийские нынче настроения. Кстати говоря, вы же знаете, что собирают резервистов с приграничных с Россией областях, Витебской например. И подтягивается тяжелая техника. Люди видели передвижение танков и прочей техники поближе к России.
И. Панкин:
- Володя Ворсобин не видел ничего такого. Я видел в интернете, какие-то люди писали. Тем не менее, то, что резервистов призывают с 10 августа, это факт.
И. Панкин:
- Как вы считаете, зачем?
Г. Бовт:
- Формально они там собираются проводить 25-дневные военные сборы. Но мы же знаем, что означает сбор резервистов на военные сборы на языке постсоветской элиты. То же самое, что на языке советской элиты. Это значит, некий сигнал, который выдается во внешнее пространство о том, что мы, типа, в случае чего, готовы и немножко помахать шашками.
И. Панкин:
- Лукашенко среди прочего рассказал и о разговоре с нашим министром обороны Шойгу. И вот какой фрагмент из этого разговора он приводит. «Сергей, - обращается Лукашенко к Шойгу, - вам не кажется, что вы слишком далеко зашли сУкраиной?» И Шойгу ему якобы ответил: «Кажется». Вам как кажется, был такой разговор или нет?
Г. Бовт:
- Он мог быть, и оба собеседника могли под словом «кажется» понимать совершенно разные вещи, в том числе прямо противоположные. Нужно понимать, в каком контексте это было сделано, серьезно ли отвечал Шойгу или это была такая саркастическая усмешка – типа: Что случилось с подводной лодкой? Она утонула.
И. Панкин:
- Что случилось с подводной лодкой – это логичный ответ на такой вопрос: она утонула.
Г. Бовт:
- Из этого ответа не следует, что Шойгу осуждал то, как мы далеко зашли сУкраиной. Факт того, что мы далеко зашли… Я тоже могу сказать, что мы далеко зашли с Украиной. И что?
И. Панкин:
- А с Белоруссией мы далеко зашли? С чего вдруг Лукашенко так резко изменил вектор?
Г. Бовт:
- Они поссорились с Путиным в конце прошлого года. Отсюда все и началось.
И. Панкин:
- Что случилось?
Г. Бовт:
- Лукашенко предлагали углубленную и довольно значительную интеграцию.
И. Панкин:
- Это были разговоры про экономическое присоединение или конкретное присоединение?
Г. Бовт:
- Нет, конечно. Это были разговоры о том, что создаются, в том числе наднациональные единые органы управления, включая единого президента и единый парламент. Якобы тогда зашел разговор о том, что, понятное дело, первым президентом будет Владимир Владимирович Путин, а Лукашенко на это якобы сказал, что потом поменяемся. И это он зря сказал. Потому что никто здесь не предполагал видеть его среди поменявшихся.
И. Панкин:
- А премьером предполагали?
Г. Бовт:
- Там были разные варианты – якобы либо премьера, либо спикера общесоюзного парламента. И после этого уже возникли наши поправки к Конституции. На Лукашенко поставили крест. Произошла размолвка. Кроме того, в прошлом году ему наши переговорщики говорили, что не надо ему проводить президентские выборы. Это тоже было на столе переговоров в качестве пункта обсуждения, что есть другие варианты, куда тебя пристроить, Александр Григорьевич. Так что после этой ссоры все и понеслось. Ну, не ссоры. Размолвки. Он не согласился. В ответ мы сделали то, что мы сделали.
И. Панкин:
- Лукашенко сейчас, возможно, все-таки выдаст этих бойцов Киеву. Выдаст или нет все-таки?
Г. Бовт:
- Я бы не исключал такой возможности.
И. Панкин:
- Гордон уже выступил и сказал, что передаст.
Г. Бовт:
- Я не могу сказать однозначно, потому что я же не ясновидящий, я не знаю, что он там замутил, и что у него в голове. Если ситуация после 9 августа пойдет в одном русле, может, и выдаст. А если пойдет в другом русле, может, и не выдаст. Не берусь предсказывать. Я только скажу, что это вполне вероятный вариант.
И. Панкин:
- Если выдает, наша реакция какой должна быть на это? Ну, кроме какой-нибудь ноты, конечно.
Г. Бовт:
- До сих пор вся наша реакция находилась в экономической области. Или в такой, которая тоже относится к экономике. Вот Ворсобин рассказал о том, что наши перекрыли границу фактически, сделали невозможным ее пересечение. Мы обычно вот так отвечаем. Выяснится, что масса болезнетворных бактерий живет в белорусских молочных продуктах, что их мясная продукция вся заражена чумой какой-нибудь и т.д. Вот такой примерно будет ответ.
И. Панкин:
- Он правильный или нет?
Г. Бовт:
- Вы хотите, чтобы мы ввели войска?
И. Панкин:
- Нет, при чем тут войска? Я вам задаю вопрос.
Г. Бовт:
- А я не знаю, как нам надо реагировать. Это мы воспитали этого дедушку сумасшедшего, которому спускали все его выходки и все проделки. Это мы же не вырастили среди белорусской оппозиции никакого варианта на случай плана В. Это мы же не взрастили ту элиту, которую можно сейчас поставить, сковырнув Лукашенко и поставив своего человека. Вот сейчас он падет каким-то образом. Кто там будет пророссийский президент? Я там ни одного не вижу.
И. Панкин:
- Давайте подведем итоги по опросу. Итак, вернутся ли отношения между Россией и Белоруссией на круги своя после выборов, вне зависимости от результатов?
Г. Бовт:
- Я думаю, что они не вернутся, и большинство так же думает.
И. Панкин:
- 75% так считают. И это тревожно. Как вы считаете, почему у людей такое мнение?
Г. Бовт:
- Они видят, как себя ведет Белоруссия. Они, я думаю, не видят особо большой вины с нашей стороны, кроме того, что мы их всех кормили все время, давали кредиты и т.д.
И. Панкин:
- Это так, мы действительно кормили Белоруссию?
Г. Бовт:
- Да. Белорусская экономика во многом держалась за счет поддержки России.
И. Панкин:
- И сейчас что будет - глобальный кризис?
Г. Бовт:
- А сейчас эта поддержка заканчивается. И для будущих властей там есть, о чем поговорить с нами.
И. Панкин:
- Мы продолжаем… Георгий Георгиевич, что же мы делаем не так в отношении с нашими соседями? Почему получается так, что мы окружены не друзьями явно? Тут еще есть новость – Армения ограничила вещание российских телеканалов? Ну, понятно, это связано с тем, что якобы мы не поддержали их в их столкновении с азербайджанцами из-за Карабаха. Но что мы должны были делать? С учетом того, что Никол Пашинян не удосужился даже приехать на Парад, когда его пригласили. Он не нашел, видите ли, времени.
Г. Бовт:
- Никол Пашинян очень хорошо чувствует отношение со стороны Москвы к тому, кто пришел к власти на волне, так скажем, цветной революции. Москва к Николу Пашиняну относилась с самого начала настороженно.
И. Панкин:
- Но разговаривать не отказывалась же.
Г. Бовт:
- Разговаривать не отказывалась, но особых каких-то дружеских действий в отношении него не было. Кроме того, ведь дружеские отношения между странами выстраиваются с двух сторон. Первое – это привлекательность той общественной экономической модели, которая существует. Взять классический пример- Америку. Многие страны хотят сделать так, чтобы у них было так же, как в Америке. И политическую систему копировать стараются, и еще чего-то копируют, и т.д. И слушаются их советов. При этом есть вторая часть. Да, что у нас с первой частью? В первой части мы имеем ту российскую экономику, которую мы имеем. Можем ли мы сказать, что она является тем самым градом на холме, светлым, который, как в 18 веке, когда к ней стремились присоединиться от внешних угроз, - та же Грузия прибежала ведь под крыло России. Можем ли мы сказать, что мы являем собой привлекательную модель? К нам едут люди, да. К нам едут люди и стремятся осесть здесь. Но откуда они едут? Из Средней Азии, где уровень нищеты еще ниже. Едут ли к нам из европейских стран, едут ли к нам из Америки, едут ли к нам другие переселенцы из развитых капиталистических стран? Нет. Пока не едут.
И. Панкин:
- Кстати, у нас для иностранцев очень сложно спокойно жить в России. Я имею в виду из европейских стран. Ну или из другой части мира. Не для белорусов. Для белорусов-то, конечно, если ты идешь по улице и тебя останавливают полицейские, ты показываешь белорусский паспорт – и иди дальше. К казаху будут вопросы, к таджику будут вопросы, к белорусу – нет.
Г. Бовт:
- Ну, вопрос в том, привлекаем ли мы качественную миграцию сами? Нет, у нас такой программы не существует. У нас есть программа переселения соотечественников, которые худо-бедно работают, и т.д. И вторая часть – это работа с элитой этих соседних стран. Это то, что называется мягкая сила. Смотрите, сколько денег тратит на это Америка. На это стал тратить очень много денег Китай. На это тратят деньги европейские страны – Германия, Испания и т.д. Это курсы изучения языка, это всякие НКО, поддержка и т.д. и т.п. В данном случае у нас есть Россотрудничество, которое сейчас пытаются реформировать и которое работает на эту мягкую силу, но то, как оно до сих пор работало, это было, скорее, против нашей страны, чем за нее. Я видел эти центры Россотрудничества в некоторых странах, в некоторых там действительно энтузиасты и привлекают и местных, и наших, переехавших туда, и туда стремятся люди попасть, детей туда водят. А в некоторых просто такой бюрократический официоз, что просто тошно подходить на сто метров к ним ближе. Ну и такой еще показатель, как число обучающихся студентов. Мы знаем, что в Америку очень многие едут учиться студенты и потом эти люди лучше понимают эту страну, Америку. И, когда они возвращаются к себе, они как-то там влияют или не влияют на принятие решений. Соответственно, вот я посмотрел, сколько у нас белорусских студентов. У нас в 2012 году было их 25 тысяч, в России. В прошлом году их было 13 тысяч всего лишь. Я взял соседнюю Польшу и посмотрел, какая динамика там. Примерно в то же время в Польше училось где-то две с лишним тысячи белорусских студентов, а в прошлом году – 7,5 тысяч. То есть, у нас падение в два раза, а в Польше рост в три раза. И если взять всю Европу, то число белорусских студентов, учащихся в Евросоюзе, конечно, будет больше уже, чем в России. Вот вам и будущая элита.
И. Панкин:
- Меня как-то подвозил таксист, как раз белорус, и он такую мне вещь сказал. Что люди видят, как живут в Европе и как живут в регионах России.
Г. Бовт:
- Совершенно верно. Вспомните наши 90-е, когда наши люди попадали в Белоруссию… Я был в Белоруссии, по-моему, три года назад. Впечатление такое, что, конечно, они живут очень скромно, но все чистенько, все работает и провинция выглядит лучше, чем у нас.
И. Панкин:
- То есть, это говорит о том, что в принципе Лукашенко хороший хозяйственник.
Г. Бовт:
- Модель Белоруссии для наших 90-х и начала 2000-х была идеальной моделью для наших многих регионов, и говорили, что Батька молодец, поэтому он всерьез рассчитывал стать президентом России. Потому что он построил ту модель, которая была более благополучной, чем наша глубокая провинция. Сейчас у нас немножко провинция подтянулась, а белорусская провинция немножко упала, и уже нет такого сравнения однозначного в пользу Белоруссии, хотя люди, которые попадают от нас в Белоруссию, там по-прежнему есть как бы такое что витринное показать, действительно.
И. Панкин:
- А давайте устроим еще один опрос. В связи с тем, что открываются потихоньку границы, вот Черногория принимает российских граждан, я так понимаю, что совсем скоро, до конца года мы уже сможем ездить едва ли не во все страны мира. За одним исключением. Под исключением я имею в виду, что если вдруг не наступит вот эта пресловутая вторая волна. Давайте спросим у наших слушателей и зрителей, опасаетесь ли вы этой самой второй волны? Георгий Георгиевич, и к вам вопрос – то, что открываются границы, правильно ли это?
Г. Бовт:
- Я думаю, что да. Потому что, понимаете, мы очень многого не знаем про этот вирус и мы видим статистику, что те страны, в которых был жесткий карантин, у них все равно после открытия пошел роста числа заболевших. В тех странах, где не было жесткого карантина, такого относительного роста заболевших по сравнению с прошлой ситуацией нет. Какое-то число все равно растет, и во всем мире там уже больше 18 миллионов, и у нас мы видим, что в регионах происходит рост численности, и в Москве это держится на довольно приличном уровне. Кстати, на примерно том уровне, при котором в Москве вводили карантин, сейчас. А мы считаем это успехом. Поэтому эта зараза будет с нами, судя по всему, довольно долго жить, но мы не можем сидеть на карантине, потому что еще в самом начале было подсчитано, что на карантине тогда пришлось бы сидеть четыре года. А ни одна экономика этого не выдержит. Поэтому нужно искать какой-то баланс между соблюдением каких-то санитарных мер, типа ношения масок, и открытием экономики, в том числе, открытием границ.
И. Панкин:
- Тем не менее, вы это говорите как человек, который ходит всегда исключительно в маске.
Г. Бовт:
- Ну, не всегда. Я в помещении. Нет, я на улице не хожу в маске, конечно.
И. Панкин:
- То есть, наша будущая жизнь – это хождения по помещениям, в магазинах, везде в масках, правильно?
Г. Бовт:
- Ну, азиаты так уже с начала атипичной пневмонии, с начала 2000-х годов, они примерно так и ходят, когда возникает волна какого-то сезонного гриппа, даже, например, многие начинают ходить в масках. И еще до всяких пандемий я видел путешествующих японцев и китайцев в аэропортах, чтобы не заразиться какой-то заразой, они тоже были в масках. Это становится частью культуры.
И. Панкин:
- Потому что у них иммунитет слабый после истории с Фукусимой в начале 10-х годов.
Г. Бовт:
- Я думаю, дело не только в иммунитете. Я думаю, что современное общество не может позволить себе считать приемлемыми потерями, как в годы войны, смертность от коронавируса в районе одного процента. Вот когда эту статистику опубликуют, современное общество не может с ней мириться и считать, что это обычная зараза и она пройдет. Во всякому случае, правительства не ведут себя соответствующим образом, они считают, что это повышенная угроза и побуждают других соблюдать какие-то карантинные меры. Хотя у нас полно, как известно, так называемых ковидиотов, которые говорят, что ничего страшного нет…
И. Панкин:
- Ковиддиссидентов…
Г. Бовт:
- Да, ковиддиссидентов, которые говорят, что ничего страшного нет, все, кому суждено, переболеют, а кому суждено умереть, они умрут.
И. Панкин:
- Вы опасаетесь второй волны, она будет или нет?
Г. Бовт:
- Да будет первая продолжаться просто, и все. У нас первая не кончилась, чего второй-то начинаться?
И. Панкин:
- Георгий Георгиевич, суд признал виновными фигурантов дела Нового величия. Давайте коротко расскажем, что это за Новое величие. Вы погружались в тему, напомните. Насколько я шапочно в курсе, это совсем молодые ребята, многим из которых нет даже 18 лет, которые якобы занимались тем, что вынашивали план по свержению власти в России.
Г. Бовт:
- Они переписывались в соцсетях, в мессенджерах, они устраивали некие игры в страйкбол в лесах где-то, якобы к ним был внедрен провокатор, который их подтолкнул к тому, чтобы создать антирежимные какие-то документы, типа уставных…
И. Панкин:
- То есть, прямо создали организацию такую, с уставом?
Г. Бовт:
- По некоторым формальным признакам те улики, которые потом следователи им предъявили, можно было трактовать, как попытку создать некую организацию, да. Так я отвечу вам. Потом из всей этой переписки, болтовни и каких-то действий, они там съезд какой-то собирали, тренировки проводили, вот попытались натянуть сову на глобус…
И. Панкин:
- Вроде как даже гранаты там у них нашли… было такое?
Г. Бовт:
- Да, гранаты нашли. Потом еще что-то там нашли… кто-то из них был расколот следователем, потому что его поймали на наркоте, он был наркодилером, по-моему, его взяли за задницу и, собственно, началась раскрутка этого дела. И плюс к тому, там были какие-то провокаторы от чекистов, судя по всему. Как к этому относиться?
И. Панкин:
- Давайте я коротко скажу, что некоторым из них дали условные сроки, а некоторым дали реальные сроки. Там плюс-минус 6-7 лет. Строгого режима, разумеется.
Г. Бовт:
- Да.
И. Панкин:
- Как вы относитесь к приговору?
Г. Бовт:
- В контексте нашей нынешней политической ситуации, как к средней мягкости. Я не ожидал, что наши следственные органы простят подобные шалости, потому что они на все смотрят по-своему. Они на все смотрят серьезно. И защитники этих людей говорят, что они баловались, что все это шутки, не всерьез…
И. Панкин:
- Ну, в принципе, да, молодые люди – им там по 17-18 лет…
Г. Бовт:
- Да. Но в голове следователей это все выглядит по-другому. Сегодня они балуются в одно, а завтра они ради шалости устроят какой-нибудь взрыв, например. Сначала без человеческих жертв, а потом с человеческими жертвами. Вот такое баловство было, по-моему, лет 10 назад, по-моему, - в Минске был взрыв метро. Там были два русских парня, они белорусские граждане, но русские по национальности. То есть, это никакие не кавказцы и никакие не исламисты. Мотивы их действий так и не были понятны. И они не установлены. То есть, очень похоже на то, что они ради каких-то идиотских понтов или просто для того, чтобы какую-то провокацию устроить, устроили вот этот взрыв. И в голове следователей все время есть такая угроза, что и эти могут дошалиться до того, что что-нибудь будет серьезное…
И. Панкин:
- А что касается внедрения провокатора? Это действительно провокатор, как вы считаете?
Г. Бовт:
- Думаю, что он там был, хотя суд это официально опроверг…
И. Панкин:
- Но он же проводит свидетелем по делу сейчас. Очень странный человек…
Г. Бовт:
- Да, свидетелем. Очень странный человек Я думаю, что этот человек помог составить состав преступления. Он видел. Что эти шебутные люди способны на большее и он мог, ради того, чтобы получилось удачное раскрытое дело, действительно их толкать к каким-то действия, до которых они сами, может быть, и не додумались бы. Но они на них пошли. Это то же самое, как вот американцы же тоже устраивают такие же провокации. Кому-то предлагают наркотики перевезти в Колумбию, летчику Ярошенко, например, и сажают потом за это. Кому-то там устроят подставу с продажей оружия – это уже Виктор Бут – и тоже сажают за это. То есть, они сами это делают все, от начала до конца, провокаторы, и ловят на этом. Здесь ровно та же схема.
И. Панкин:
- Вот вы заговорили про США, давайте уже к козням Госдепа перейдем. Можно уже озвучить, правда, результаты нашего опроса голосования по поводу того, опасаются ли наши слушатели наступления второй волны пандемии коронавируса? И вот вам ответ – да, опасаются. 60 на 40 соотношение. То есть, перевес небольшой, но, тем не менее. Можно, конечно, считать, что фифти-фифти, тем не менее, с небольшим перевесом…
Г. Бовт:
- Я думаю, что какие-то санитарные меры, типа ношения масок и социального дистанцирования могут стать реальной альтернативой новому карантину в этих условиях.
И. Панкин:
- Просто штука-то в чем? Многие говорят о том, что сегодня тебя обслуживают в магазине без маски, а вечером того же дня не обслуживают. Или сегодня обслуживают строго в маске, чтоб ты находился, а завтра уже перчатки с тебя требуют.
Г. Бовт:
- Я вот сторонник того, что, если какие-то законы и правила приняты, а они были приняты еще в мае, то их надо либо соблюдать, либо отменять. А вот так, что мы их объявили, а потом ничего три месяца не делали, а потом вдруг стали проводить проверки и штрафовать людей, вот это как-то все через задницу опять.
И. Панкин:
- Давайте уже к шалостям Госдепа. Итак, этот самый Госдеп США опубликовал доклад об основах российской дезинформации. Суть его в следующем. Оказывается, есть англоязычные сайты, которые репостят новости RT и телеканала «Раша тудей» и спутник, Госдеп эти сайты назвал ориентированными на Кремль и обвинил их в распространении дезинформации. Доказательств, что это именно дезинформация, конечно, никаких нет. В докладе так же говорится, что российской дезинформации противопоставлены организованные усилия, которым напрямую намерены помогать США. Госдеп пообещал 10 млн. долларов за данные о вмешательстве в выборы США, и россиянам стали приходить смс-сообщения, но кто именно организовал рассылку, неизвестно.
Г. Бовт:
- Сейчас все начнут стучать на соседей. Чтобы все-таки заработать 10 миллионов долларов.
И. Панкин:
- Вот, вот. Но как бы вы, собственно, назвали эти действия Госдепа США? Это такая предвыборная игра сейчас?
Г. Бовт:
- Ничего тут нового нет, они едут на этой лошадке с 2016 года и будут продолжать ехать на ней еще дальше. Наши отношения отравляет взаимная паранойя. Подчеркну, взаимная паранойя. У них она выражается в этой форме. У нас в каких-то других формах, но пока менее идиотических, как мне кажется.
И. Панкин:
- То есть, мы в этом смысле чуть-чуть более белые.
Г. Бовт:
- Чуть-чуть менее идиотические, я бы сказал.
И. Панкин:
- Понял.
