Георгий Бовт: Сейчас наиболее вероятный вариант дедолларизации – это усиление роли юаня
И. Панкин:
- Здравствуйте, друзья. В студии Радио «Комсомольская правда» Иван Панкин, на связи со мной – Георгий Бовт, известный российский журналист и политолог. Георгий Георгиевич, здравствуйте.
Г. Бовт:
- Здравствуйте, Иван.
И. Панкин:
- Всем рекомендую подписаться на его Telegram-канал, который так и называется, как эта передача, «Бовт знает». Ну что, начинаем, Георгий Георгиевич? Все сделал, как вы просили, все ваши прихоти выполнил.
Г. Бовт:
- Вы молодец, конечно, такой промоутер.
И. Панкин:
- Вот вы как бы с иронией говорите, а давайте заглянем, посмотрим, сколько у вас там подписчиков. И все это на моих стараниях, между прочим. 12,5, даже больше немного, Георгий Георгиевич, а вы иронизируете. Этому Telegram-каналу месяца 4 всего лишь?
Г. Бовт:
- Нет, побольше чуть-чуть.
И. Панкин:
- Все равно хорошими темпами развиваетесь, Георгий Георгиевич. Что ж, начинаем. Скажите, зачем Йенс Столтенберг, генсек НАТО, прибыл в Киев? Есть версии, догадки?
Г. Бовт:
- А он еще не был там.
И. Панкин:
- Как это не был? Все говорят, что он там.
Г. Бовт:
- Я говорю, что он еще не бывал там, и вот приехал. Туда же все ездят отмечаться, такая традиция сложилась добрая с начала прошлого года - ездить в Киев, жать руку Владимиру Зеленскому.
И. Панкин:
- Только ради этого, думаете?
Г. Бовт:
- А ради чего?
И. Панкин:
- Не знаю. Тут все говорят про масштабное контрнаступление, которое вот-вот произойдет – завтра, в пятницу, в субботу после обеда. И вот приезжает Йенс Столтенберг.
Г. Бовт:
- Для этого не надо команды Столтенберга, чтобы начинать контрнаступление. Это такой чисто символический жест. Если кто на Западе куда выбрался, президентом, премьером, сразу надо в Киев ехать, первый визит наносить. Ну, не первый, а в числе первых. Такая теперь политическая традиция.
И. Панкин:
- Дело в том, что Йенс Столтенберг избрался не только что, а, наоборот, в сентябре уходит, очевидно.
Г. Бовт:
- Просто он давно не был.
И. Панкин:
- Это на самом деле не версия, Георгий Георгиевич, давайте все-таки серьезно.
Г. Бовт:
- Если вы думаете, что вслед за этим Украину примут в НАТО, то это не так. Вопрос приема Украины в НАТО по-прежнему, я думаю, стоит, и все ждут, чем закончатся военные действия. Если они закончатся каким-то удовлетворительным для Украины результатом, я думаю, прием ее в НАТО состоится.
И. Панкин:
- Но это же совсем безобразие. Сколько стран стоят в очереди, Грузия, например, про Молдавию часто говорят.
Г. Бовт:
- Не так много.
И. Панкин:
- Даже Косово претендует. Кстати, есть еще один момент. Как можно вступить в НАТО, имея территориальный конфликт с другой страной?
Г. Бовт:
- А вот и посмотрим. Может быть, этот территориальный конфликт уже будет каким-то образом урегулирован на момент вступления. Или, скажем, вступление в НАТО поставит условием урегулирование территориального конфликта. Или, например, уже не будет этого территориального конфликта. Я же говорю, что если конфликт кончится каким-то приемлемым для Украины образом. В этой фразе, собственно, зарыт ответ.
И. Панкин:
- Как вы себе представляете реакцию России на вступление Украины в НАТО?
Г. Бовт:
- Это зависит от того, чем кончится военный конфликт, и какие силы останутся у России, для того чтобы выразить эту реакцию.
И. Панкин:
- Я расскажу вам, какие силы останутся. Красная кнопка останется.
Г. Бовт:
- Слушайте, всерьез рассуждать о том, что вслед за вступлением Украины в НАТО Россия нанесет ядерный удар по НАТО, я бы не стал.
И. Панкин:
- Почему по НАТО? По Украине. НАТО – это довольно абстрактное понятие и разбросанное по планете. США, например, за океаном находятся.
Г. Бовт:
- Вообще любое использование ядерного оружия приведет к довольно быстрой эскалации уже не обычного, а ядерного конфликта. Также использование ядерного оружия нами первыми приведет к тому, что, я думаю, те страны, которые относятся к России пока, скажем так, нейтрально или благожелательно (например, Индия, Китай), они отвернутся от поддержки Москвы.
И. Панкин:
- Я не понимаю, о чем вы говорите. Мы же рассуждаем не про стратегическое ядерное оружие, а про тактическое.
Г. Бовт:
- Я тоже рассуждаю о тактическом. Я же сказал, что использование тактического ядерного оружия приведет к разрастанию конфликта в ядерный, но использование тактического также приведет к тому, что от нас отвернутся нейтральные или союзные нам страны.
И. Панкин:
- Вы до этого и сейчас как бы противоречите сами себе.
Г. Бовт:
- Почему?
И. Панкин:
- Вы всегда говорили, что не исключаете применение ядерного оружия.
Г. Бовт:
- Одно другому не противоречит.
И. Панкин:
- Абсолютно противоречит.
Г. Бовт:
- Дорогой мой друг, у вас плохо с кондициональной логикой.
И. Панкин:
- Нет, Георгий Георгиевич. Вы всегда говорили... Я могу поднять архивы.
Г. Бовт:
- Я так говорил. Более того, я могу вам указать здесь связующую нить. Связующая нить состоит в том, что использование тактического ядерного оружия приведет к тому, что от нас могут отвернуться те, о ком я сказал, но при этом я допускаю все равно, что при определенных условиях это тактическое ядерное оружие может быть применено.
И. Панкин:
- Вот сейчас вы растолковали полностью. А до этого вы говорили по-другому.
Г. Бовт:
- Меня с логики не собьешь.
И. Панкин:
- Ну, конечно. Прошлую передачу переслушайте, пожалуйста, и комменты почитайте.
Г. Бовт:
- У меня все ходы записаны, чего мне слушать.
И. Панкин:
- Да, и записывал их YouTube, Георгий Георгиевич. Страны G7 сейчас рассуждают на тему полного запрета на экспорт в Россию. Как вы думаете, дойдет до этого? Пока просто рассуждают, но с учетом того, что происходит вокруг, не исключено, что «большая семерка» примет полный запрет (или почти полный) на экспорт.
Г. Бовт:
- Ну да, почти полный, кроме продовольствия и медицины. Это задача сложная для них, но она не так, чтобы совсем невыполнимая. Выполнение этой задачи зависит в целом от двух обстоятельств для этих самых санкционеров. Первое - какой ценой удастся уломать те страны Евросоюза, которые еще по-прежнему зависят от России в каких-то сферах, скажем, в нефтяных поставках, в ядерной энергетике, в чем-то еще. Чтобы они не наложили вето на соответствующее решение Евросоюза. И второе условие – насколько американцам удастся заставить третьи страны, как европейские, так и ближневосточные, так и центральноазиатские, выполнять санкции в отношении России.
Сейчас они как раз озабочены именно этой второй проблемой, направив своих представителей в целый ряд стран (и европейских, и центральноазиатских), в том числе те, которые члены Евразийского союза, чтобы подготовить эту почву. В зависимости от того, к каким результатам приведут эти консультации, можно будет ожидать и жесткости, и мягкости решения соответствующей «семерки» в середине мая. Вот, собственно, весь расклад.
И. Панкин:
- Наша реакция, Георгий Георгиевич, тоже закрываем весь экспорт в ответ?
Г. Бовт:
- У них в голове, судя по всему, модель иракская. В 1995 году Организация Объединенных Наций приняла резолюцию о программе «Нефть в обмен на продовольствие». Тогда, собственно говоря, практически весь импорт в Ирак и был блокирован. Ему разрешили только экспортировать какое-то небольшое количество нефти, поступления от этого экспорта шли на отдельный счет, который был неподконтролен иракскому правительству, с которого разрешалось покупать ограниченное число товаров, медикаментов, продовольствия, еще чего-то. Иракский народ сильно пострадал от этого. И потом с этого же счета шли репарации Кувейту. Я не думаю, что в отношении России возможен в обозримом будущем такой же вариант, потому что масштаб не тот, есть страны-саботажники. Кроме того, санкции против России не одобрены на уровне Организации Объединенных Наций, а тогда были одобрены. Поэтому для мирового сообщества имеют такой условно не очень законный характер, потому что они приняты определенный группой стран, а не всем мировым сообществом. Чем ответит Россия? Нет, экспорт она полностью не прекратит, поскольку ей все равно нужны валютные поступления для критического импорта. Мы не можем освободиться от критического импорта по целому ряду направлений. Это касается не только медикаментов и продовольствия. По продовольствию, может быть, мы могли бы как-то выживать, хотя там есть тоже критическая зависимость по целому ряду сфер, но по многим сферам не можем мы без импорта обходиться.
И. Панкин:
- По экспорту давайте закончим. Как мы можем ответить, если они запретят, я имею виду Евросоюз, «большую семерку», экспорт?
Г. Бовт:
- Напрямую мы никак не можем ответить. Мы будем пытаться обходить, пытаться искать условия обхождения этих ограничений. И налаживать контакты с третьими странами, минуя долларовую систему. Заниматься контрабандой, теневым экспортом и так далее. На Китай будем напирать, хотя Китай дисциплинированно поддерживает санкционный режим. Он напрямую его старается не нарушать. Он какую-то свою продукцию продает, но она напрямую под санкции не подпадает. Трудно сказать, как он поведет себя в случае, если будет запрет на весь экспорт, кроме разрешенного. Пока не знаю – как.
И. Панкин:
- Давайте разберемся сначала, что такое G7. Туда входят США, Канада, Франция, Германия, Италия, Япония, Великобритания и Евросоюз. Всем скопом, что ли, Евросоюз в «большую семерку» входит?
Г. Бовт:
- Евросоюз как коллективный член входит.
И. Панкин:
- Довольно сложная схема. Что мы можем перестать продавать Соединенным Штатам Америки так, чтобы им обидно было? А лучше – больно.
Г. Бовт:
- Мы в Соединенные Штаты практически уже ничего не продаем, кроме поставок урана для атомных электростанций. Наша доля там в топливе, потребляемом американскими АЭС, составляет примерно 25 %. Американцы одни выступают за то, чтобы наложить эмбарго и на это тоже, есть другие поставщики в мире. Другие говорят, что надо переходный период. У них есть план сокращения этой зависимости до 15 %. По-моему, за два-три года, то есть постепенно, не сразу. Наша доля на европейском рынке того же уранового топлива в прошлом году составляла примерно 20 %, но сейчас европейцы тоже в прошлом году начали искать альтернативных поставщиков. Что будет по итогам этого года, пока сказать трудно. Я думаю, что доля будет уменьшена. Там есть потенциал для наращивания экспорта в Европу Казахстана довольно большой. При том, что там есть подразделения «Росатома» Но и у других стран – Канада, Нигер, Австралия. Там тоже можно от нас избавиться.
Но дело не в этом. Я просто убежден, что мы не пойдем по пути отказа от экспорта всюду и всем. Куда-то мы будем пытаться распихать и свою нефть. С газом сложнее, как известно, поскольку это трубопроводы и труднодоступная нам технология СПГ. Будем перенастраивать цепочки поставок.
И. Панкин:
- Удобрения вы забыли. Без наших удобрений Америка долго не протянет.
Г. Бовт:
- В Америку удобрения поставляет в основном Канада. В Европе, да, доля минеральных удобрений достаточно высокая. И в Латинской Америке она высокая. А на чем тогда зарабатывать? Есть такая точка зрения, что вообще вот этим гадам ничего не продавать. Я думаю, все равно мы будем пытаться получать эту самую токсичную валюту в виде долларов и евро, чтобы тратить ее в других местах, покупая то, что эти гады нам продавать не будут. Это путь тупиковый, мы не можем замкнуться сами на себе и прекратить всякую внешнюю торговлю.
И. Панкин:
- Но тогда мы только получаем по щам и терпим. Это тоже неправильно.
Г. Бовт:
- Почему – по щам? Понятно, что санкции не радуют. Но по состоянию на конец прошлого года импорт нашей страны из Канады, Евросоюза, США и Японии составлял 66 млрд. долларов. Это по-прежнему все-таки большой объем. И это не только медикаменты, как мы понимаем. Какая-то часть необходимого нам оборудования, по которому мы критически зависим, шла через третьи страны. Например, они наложили санкции на поставку стиральных машин, телевизоров, еще чего-то. Но статистика, которую я видел у Европейского банка реконструкции и развития, показывала, что поставки многих из этих товаров в несколько раз выросли через Казахстан, Грузию, Китай, Турцию. Они не полностью компенсировали перекрытие экспорта из Европы, но в значительной мере компенсировали. А чем мы за это платим? Не рублями же. Иногда рублями, иногда юанями. Но часто – долларами и евро.
И. Панкин:
- Что касается дедолларизации, какой-то прогресс будет намечаться? Бразилия и Китай планируют вроде в юанях друг с другом рассчитываться. Может, и другие подтянутся?
Г. Бовт:
- Это пока только первые шаги. Не надо думать, что этот процесс закончится за год, два или даже десять лет. Я думаю, что первые какие-то существенные результаты могут сказаться лет через 15-20, такие значительные. И они во многом будут зависеть от того, насколько Китай будет способен и насколько он будет желать сделать свою валюту свободно конвертируемой. Потому что сейчас наиболее вероятный вариант дедолларизации – это усиление роли юаня. И та дедолларизация, которая происходит, она происходит в пользу юаня. Никаких других валют пока, альтернативных доллару, кроме евро в конце прошлого века, пока не придумано. Разговоры идут, но это довольно сложный процесс. В рамках БРИКС разговоры идут уже чуть ли не десять лет, но пока никуда не продвинулись по этой части.
Перейти на юань частично можно. И мы уже чуть ли не до трети платежей в юанях ведем. Доля доллара у нас по-прежнему больше юаня в нашей внешней торговле. И в экспорте, и в импорте. Это не быстрый процесс.
И. Панкин:
- Вы в цифровом рубле шарите? Набиуллина сообщила, что переводы в цифровых рублях будут бесплатными. Сумма для пополнения цифрового кошелька будет 300 тысяч рублей в месяц.
Г. Бовт:
- Это предельная сумма?
И. Панкин:
- Судя по всему, да, предельная. А зачем вам больше?
Г. Бовт:
- У меня большие потребности. Я бы пополнил. Я бы освоил большие суммы.
И. Панкин:
- Это вам в депутаты надо тогда. Там осваивают.
Г. Бовт:
- Я всегда в таких случаях задаю себе вопрос: в чем подвох? Пока не очень понимаю – в чем. Но подозреваю, что это означает ужесточение контроля за всеми транзакциями. Когда я вижу наличные рубли, я понимаю, что их можно положить под подушку, в матрас, снять со счета, засунуть себе глубоко в заначку. А цифровой рубль, я вот думаю: а если эти наши руководители вдруг решат в один прекрасный момент какой-нибудь тумблер перещелкнуть – и все.
И. Панкин:
- Про биткоины тоже так говорили. Ничего, держатся.
Г. Бовт:
- С биткоином полная лажа. Моя версия, биткоины, то, что сейчас с ними происходит, это абсолютно такая удобная для той же Америки форма выкачивания огромной массы денег в черную дыру. Это такая демонетизация. Они сначала наводнили рынок триллионами долларов, потом эти люди триллионы долларов вкачивают в не пойми что, в какую-то финансовую пирамиду. Потом она лопается, и эти люди деньги теряют. Но тем самым доллары магическим образом с рынка изымаются.
И. Панкин:
- Нам нужны валютные варианты. Есть рубль, который бумажный.
Г. Бовт:
- Цифровой рубль – это не реальная альтернатива отказу от доллара, вообще от валюты. Если захотят перекрыть цифровой рубль, то перекроют и его. Ровно так же, как перекрыли доллар.
И. Панкин:
- Георгий Георгиевич, вы иногда читаете и мой Telegram-канал…
Г. Бовт:
- Конечно.
И. Панкин:
- Я запустил проект. Мне интересно мнение иностранцев, которые нас слушают, и мнение наших соотечественников, которые, скажем так, осели за рубежом.
Г. Бовт:
- Кстати, любопытные есть письма.
И. Панкин:
- То есть вы читаете?
Г. Бовт:
- Читаю.
И. Панкин:
- Называется он «Наши с нами». Вы можете этот проект найти в моем Telegram-канале, который называется «Подтекст и Предыстория». Друзья, если вы живете за рубежом, пожалуйста, подробно опишите свою жизнь, свой быт, как изменилась ваша жизнь после 24 февраля, после начала спецоперации. Цены, отношения с украинцами, отношение к беженцам, что говорят по телевидению и т.д. Чем больше подробностей, тем лучше. Очень хотелось бы получить какие-то сообщения из Венгрии (оттуда вообще нет никаких сообщений почему-то) и из Швеции, что думает народ по поводу вступления в НАТО. Кстати, несколько финнов мне написали, но толком не смогли растолковать отношение людей к вступлению в НАТО. Хотелось бы послушать, что говорят по этому поводу простые финны.
Георгий Георгиевич, хотели бы вы, чтобы вернулись пионеры? Не хватает вам пионерии?
Г. Бовт:
- Мне хотелось бы, чтобы наши власти придумали что-то новое, а не бесконечно пытались реконструировать Советский Союз.
И. Панкин:
- Затронута весьма волнующая тема, она уведет нас далеко в сторону. Потому что что-то новое они придумали. Они придумали «Движение первых». Они устроили голосование, и на этом голосовании победило «Движение первых».
Г. Бовт:
- Да. Потом они подумали, что это не приживется, и решили реконструировать пионерию.
И. Панкин:
- Они не подумали. Просто Путин посмотрел и ему это название, что называется, не зашло. И он говорит: «Лучше пионеров верните».
Г. Бовт:
- Знаете, и мне это название не зашло. А знаете, почему оно не зашло?
И. Панкин:
- Потому что оно идиотское.
Г. Бовт:
- Во-первых, потому что оно идиотское. А во-вторых, потому что эта реконструкция (кстати, и пионеры не зайдут тоже), она может быть либо полной, либо никакой, либо шутовской. Пионерия – это была ведь часть выстроенной партийно-политической и идеологической системы. Потому что сначала был октябренок. Для того чтобы быть пионером, сначала нужно завести либо октябрят, либо путинят. Вот путинёнок, потом пионер, потом был комсомол, потом была КПСС. И это была некая политическая и общественная карьера, которая выстраивалась. Соответственно, если мы берем только одну часть, тогда надо довести все до логического конца, восстановить партийные организации на производстве. Но тогда будут партийные организации какой-то одной партии. Зачем другие будут нужны на производстве? Что, у нас будут там ячейки четырех думских партий и еще 5 или 6 десятков? Это же маразм. Поскольку нет пока политической воли довести маразм до конца, то решили ограничиться только пионерами. Мне кажется, что это пустая затея. Надо придумывать какие-то новые формы, а не заимствовать что-то кусками из советского прошлого.
И. Панкин:
- Когда вы говорите «формы», вы имеете в виду какие-то новые движения?
Г. Бовт:
- Во-первых, почему должны все в школе быть членами одной организации, пионерии, скажем?
И. Панкин:
- Да вообще на партии надо всех в школах разбить.
Г. Бовт:
- Вообще не надо политику совать в школу. Есть понятие патриотического воспитания, это одно, а есть понятие кружков, занятий по интересам, спортивных секций. Может быть, там как-то развивать усилия и направления? Устраивать какие-то общественные мероприятия. Первое, что приходит в голову. В Америке есть всякие формы общественной деятельности типа дискуссионных клубов, полемических клубов помимо спортивных соревнований, еще что-то, они там обсуждают какие-то темы. Где-то экологи возникнут, где-то будут общественные помощники, которые будут помогать ветеранам и старикам, например. Но не все в одну роту построены при этом, чтобы все были в одной роте обязательно и в одном взводе. Не надо этого, это все устарело, общество идет вперед, люди становятся разными. Они разные уже с детства, у них разные интересы, разные имущественные возможности, разные взгляды у их родителей. Не надо их всех строить в один строй.
И. Панкин:
- «Скованные одной цепью, связанные одной целью». Что плохого-то, Георгий Георгиевич?
Г. Бовт:
- Что плохого, выяснилось в 1991 году, когда это все развалилось.
И. Панкин:
- Дело в том, что все разваливается рано или поздно. Империя Романовых тоже в принципе развалилась, Российская империя, но она 300 лет простояла. И что?
Г. Бовт:
- Не надо повторять ошибки империи Романовых. В империи Романовых были церковно-приходские школы, религия на уровне государственной, а потом эти же люди, которые учились в церковно-приходских школах, сажали попов на кол, вешали, распинали и всячески зверствовали над ними. Это были те же самые люди. Значит, это была профанация. И те же самые пионеры, комсомольцы и члены партийных организаций дружно участвовали в развале СССР, потому что за этим ничего не было, это была пустышка. Не надо создавать новых пустышек. Надо создавать то, что живо, работает, развивается снизу, а не только сверху всё насаждать. Вот насаждать опять сверху пионерию. Ну, и результат будет такой же, кончится все пшиком.
И. Панкин:
- Мы как-то с вами обсуждали, нужна ли нам идеология. Вы, конечно же, противник. Национальная идея, наверное, все-таки нужна, Георгий Георгиевич, иначе мы в пустоте идем, в темноте.
Г. Бовт:
- Национальная идея может состоять в том, что все люди имеют равные возможности, что у каждой семьи должен быть отдельный дом, что у семьи должно быть (желательно) много детей, что этих детей должно любить государство, давать им всем возможности для многообразного развития, а не строить их в один строй. Давать возможности для творчества, для людей давать возможности искать себя в разных профессиях, путешествовать по стране без ограничений, селиться там, где они хотят. Сделать доступным жилье, сделать удобным путешествия, сделать комфортную медицину, сделать обеспеченную старость. Чем вам не национальная мечта и национальная идея? Что в ней плохого?
И. Панкин:
- Но почему-то ничего не делается в этом направлении. Я не против. Вопрос – почему.
Г. Бовт:
- Ну, мы сейчас заняты другими делами, как вы, наверное, заметили.
И. Панкин:
- Да мы и до этого как-то не особо напрягались по этому поводу.
Г. Бовт:
- Мы и до этого были заняты какими-то другими делами. В Россию с начала нефтяного бума примерно с нулевых годов пришли сотни миллиардов долларов, которые можно было потратить с гораздо большей пользой, чем это было сделано. Вы не хотите задать вопрос, почему это не было сделано?
И. Панкин:
- Пожалуйста, задаю. Есть версии?
Г. Бовт:
- Потому что сложившийся в России политический режим оказался неспособен их освоить более эффективным образом. Вот вам ответ на этот вопрос.
И. Панкин:
- Я бы назвал все-таки политической системой, а не режимом.
Г. Бовт:
- Хорошо, система. В ней не хватало (и сейчас тем более не хватает) политической конкуренции (это уже навязло на зубах), независимой судебной системы…
И. Панкин:
- А может быть, политической воли не хватает?
Г. Бовт:
- В том числе политической воли, для того чтобы отважиться на политическую конкуренцию, не хватает, конечно. Если всех неугодных кандидатов сначала снимать с выборов под разными предлогами, а потом их под другими разными предлогами пересажать в тюрьму, то, наверное, не хватает политической воли.
И. Панкин:
- Георгий Георгиевич, тех, кого посадили, посадили за дело все-таки.
Г. Бовт:
- Насколько обосновано это дело? Да, за дело, но насколько оно обосновано?
И. Панкин:
- Вполне.
Г. Бовт:
- Мы с вами обсуждали эту тему, что не надо было в свое время, это была ошибка, я считаю, загонять весь протест в несистемное поле. Надо было дать какой-то клапан, оставить его открытым для какой-то системной оппозиции. Тот же Яшин, который сейчас сидит…
И. Панкин:
- Иноагент.
Г. Бовт:
- Иноагент Яшин, который сидит по фейку Российской армии, докатился до этого не сразу, он докатился до этого, после того как ему обрезали всю его муниципальную деятельность. А он хотел участвовать весьма системно.
И. Панкин:
- И он участвовал весьма системно, только пользы от него было ровно ноль, Георгий Георгиевич.
Про иноагента Яшина. Поменьше произносите имена всяких иноагентов. А то потом нам звонят очень приятные люди и довольно дотошно нас допрашивают на предмет всяких иноагентов. Такой список небольшой, а мы забываем иногда упомянуть слово «иноагент».
Г. Бовт:
- Список уже довольно большой, наизусть всех не помнишь.
И. Панкин:
- А тех очень приятных людей это не интересует. Вешайте себе памятку перед глазами с именами всех иноагентов.
Г. Бовт:
- Это уже будет не памятка, а такой египетский свиток.
И. Панкин:
- Ватман повесим на монитор, закроем ваше лицо. Буду видеть эти имена.
Г. Бовт:
- Наиболее известные, понятно. На всякий случае вообще надо называть людей, которые еще не иноагенты, тоже иноагентами. Если вдруг он высказывает какую-то смелую мысль или тем более оппозиционную, но еще не успел стать фигурантом списка Минюста, то его надо назвать на всякий случай. За это же не покарают, правильно?
И. Панкин:
- И вас тоже, например. Вы очень много смелых мыслей тут высказываете. Человек пока еще не стал иноагентом, Георгий Бовт. Но вдруг.
Г. Бовт:
- Нет, со мной будет проще. Как только сделают и если сделают, вы же сразу прекратите передачу.
И. Панкин:
- Посмотрим, будем держаться до последнего. Вы не знаете нашей настойчивости. Мы своих не бросаем в беде.
Давайте продолжим. Возьмем тот же Яшина, иноагента, ведь он долго напрашивался. Путин и вообще наша политическая система очень терпеливая. Сколько я в эфире костерю на чем свет стоит российских депутатов Госдумы, мне пока еще никто из них за это ничего не сказал. Не прилетело. Терпеливые люди. А я стараюсь. Но очевидно, что тот же упомянутый нами иноагент очень перестарался. Вы не находите? Вы посмотрите его в YouTube, самые яркие цитаты.
Г. Бовт:
- Тут я бы сказал, что, да, в том, что вы говорите, есть резон. Я отчасти согласен. Просто очень трудно установить, в какой момент система вошла в клинч с этими людьми. Потому что я видел эту кухню изнутри.
И. Панкин:
- Какую, иноагентскую?
Г. Бовт:
- Да вот эту кухню всю я видел изнутри, когда это был неудачный опыт с партией «Правое дело». Я видел, как это все делается. И я имею основания утверждать, что условий для именно свободной политической конкуренции, мягко говоря, маловато. Я не хочу вдаваться сейчас в подробности, называть фамилии какие-то, кураторов, рулевых и то, кого как допускали, на каких условиях к выборах. Могу просто констатировать, что условия для свободной политической конкуренции были недостаточны. Этому тоже есть объяснение.
И. Панкин:
- Какое?
Г. Бовт:
- Те, кто курирует и тогда курировал внутреннюю политику в стране, они исходят из веры в то, что нашему народу нельзя давать полную свободу волеизъявления. Вы знаете, когда это сформировалось окончательно? Это сформировалось окончательно и бесповоротно тогда, когда волею судеб один юморист был избран губернатором Алтайского края. Он потом погиб в автокатастрофе. Автокатастрофа была совершенно случайной, я нисколько не виню здесь никакие злые силы. Тем не менее, они избрали шута, говорили тогда влиятельные люди. Надо как-то поставить под контроль. И поставили окончательно.
И. Панкин:
- Это был Михаил Евдокимов.
Г. Бовт:
- Отсюда это недоверие к тому, что народ черт-те чего наворотит, если ему дать волю. И поэтому людей, которых подозревали в несистемности, начали прессовать особенно усердно. Те огрызались. И из этого конфликта уже мирно никто не вышел. Одни сели, другие эмигрировали, третьи оставили всякие попытки что-либо изобразить из себя такое удобоваримое. Вот и вся история.
Поэтому, да, вы правы в том, что говорите. Когда я читаю эти речи… Самое главное, что это не только антирежимно, но это очень часто и вообще не в дугу, не в струю, это не разделяется массой населения.
И. Панкин:
- В том-то и дело.
Г. Бовт:
- Но трудно откатить назад и понять, в какой момент именно произошел соскок. Можно было бы строить систему политическую как-то более сбалансированно. Отсутствие политической конкуренции ведет к тому, что ухудшается политический отбор. Если смотреть на депутатский корпус, то, на мой субъективный взгляд, его качество становится не лучше, я так осторожно выскажусь, от созыва к созыву.
И. Панкин:
- Оно не меняется, я согласен. И те заявления, которые они делают, они идиотские абсолютно.
Г. Бовт:
- Становится хуже это качество депутатов как законотворцев. Сейчас они не случайно выступают с идиотскими инициативами. Они и раньше были тоже, но как-то раньше еще звучали какие-то более вменяемые голоса, а сейчас перестали звучать, мне кажется. Все как-то делается по команде, под копирку, проштамповываются инициативы, которые в меру грамотно пишут в правительстве и в Администрации Президента. а сами ничего родить толком не могут. Вот что произошло.
И. Панкин:
- Это правда. Все какая-то демагогия очень странная. Причем она действительно направлена на некое поддакивание, наверное. Не так давно был на одном стриме, там один депутат из комитета по культуре всерьез рассуждал о том, что все, что происходит сейчас на планете, даже те же проблемы, в том числе в США, в Европе, это все деятельность «золотого миллиарда». Я, конечно же, возразил ему: вы серьезно верите в эту теорию «золотого миллиарда», пусть даже и не миллиарда, потому что это странно, скорее «золотого миллиона», если уж быть более точным? На что он мне возразил: вообще-то в эту теорию верит и Владимир Путин. Он об этом неоднократно говорил. И человеку невдомек, когда Владимир Путин говорил про «золотой миллиард», он в контексте зерновой сделки говорил о том, что «золотой миллиард» - это, грубо говоря, страны Запада, которые все себе захапали, отняли и бедным ничего не дали. Но он не имел в виду, что есть некая группа людей, секта, условно, которая мечтает уничтожить население планеты, сократить его до одного миллиарда, чтобы своим миллионом жить в достатке, а все остальные их бы обслуживали.
Г. Бовт:
- Это называется, слышал звон, да не знает, где он. Мне кажется, что пора внести рационализаторское предложение. Известно ведь, что все депутаты, кандидаты в депутаты, кто должен пройти, они проходят фильтр одной известной структуры, не будем говорить какой, все понимают – какой, мне кажется, стоит добавить психиатра.
И. Панкин:
- Неплохо было бы, кстати. Я солидарен с вами. И такой несложный тест на IQ.
И. Панкин:
- Кстати, может быть, они прикидываются? И психиатр им не поможет.
Г. Бовт:
- Это психиатр тоже выяснит. Есть же управление Администрации Президента по внутренней политике, надо завести управление Администрации Президента по психиатрической вменяемости или по психиатрической устойчивости, или по психическому здоровью политических акторов. Это неплохая идея.
И. Панкин:
- Давайте поиграем в смыслы. У нас с вами иногда это неплохо получается. Особенно у вас. Я послушаю. В том, что касается национальной идеи, если вы можете ее сформулировать тезисно, то скажите, что нам нужно, чтобы развиваться, а не стоять на месте. А для развития нужна какая-то цель.
Г. Бовт:
- Надо сделать так, чтобы максимальное количество семей были счастливы, богаты и здоровы. Для этого они должны хотеть размножаться, жить в просторных квартирах, пользоваться бесплатной очень хорошей медициной и получать достойное образование для своих детей, чтобы эти дети могли выбрать себе дорогу в жизни такую, которая бы приумножала бы их счастье и богатство.
И. Панкин:
- То есть деньги людям дайте.
Г. Бовт:
- Это не только деньги. И даже, может быть, не столько деньги. Это иное качество жизни и иное устройство общества. Оно должно стать добрее.
И. Панкин:
- Иван Панкин и Георгий Бовт были здесь, остались довольны.
