Владислав Лобаев: Чтобы запустить производство винтовок, пришлось продать квартиру на Арбате в Москве
И. Панкин:
- Здравствуйте, друзья. С вами Иван Панкин. Это «Диалоги». И сегодня я беседую с Владиславом Лобаевым, главой компании Lobaev Arms.
В. Лобаев:
- Здравствуйте.
И. Панкин:
- Очень давно хотел поговорить с вами. Но вас так просто не поймаешь. Наконец-то получилось.
В. Лобаев:
- Такая профессия. В такое время живем, что нужно заниматься и своей безопасностью, в том числе. Не хотелось бы, но часть жизни.
И. Панкин:
- Ходили слухи, что и покушения на вас были.
В. Лобаев:
- Пока только подготовка, которая была пресечена в ранней стадии. Но планы такие у противника есть.
И. Панкин:
- Будьте осторожны. Поговорим о вашей работе. Чем сейчас занимается Lobaev Arms? Только ли винтовками?
В. Лобаев:
- Нам приходится заниматься не свойственными направлениями. К винтовкам и робототехническим комплексам, которыми мы занимались достаточно давно, добавилась прошивка дронов. Разрабатываются не свойственные нам ранее вещи, такие как оптический прицел дневной. Мы не думали, что нам придется заняться серийным выпуском патронов, но пришлось заниматься и этим направлением. Когда мы поставили оружие в достаточном количестве на фронт, выявилась проблема с патроном. Особенно в тех калибрах, которые являются сейчас наиболее ходовыми и актуальными. CheyTac.375 и 408. Мы столкнулись с тем, что, как обычно, было продекларировано некоторыми нашими производителями, а когда дошло до дела, мы попросили не то чтобы даже поставить серийно, а хотя бы предоставить что-то на тесты, чтобы мы могли оценить, насколько этот продукт реализует… наших изделий, мы получили везде отказ. И вынуждены были заняться этим вопросом очень плотно.
Сейчас фактически разработан и уже серийно производится отечественный CheyTac.375. Это абсолютный прорыв. Потому что патрон – это основа снайперского комплекса. Качественный патрон востребован, влияет и на надежность, и на другие показатели стрельбы, на дальность. Это было критически важно – его начать делать самим. И поставлять в войска. Это основные направления, о которых можно говорить.
И. Панкин:
- Владислав Евгеньевич, а с чего началась проблема? Калибр не тот?
В. Лобаев:
- Патронов нет. Мы винтовки поставляем, а патронов нет к ним на складах ни в калибре 338 – самый универсальный снайперский патрон, ни тем более в CheyTac. Патронов не хватало критически. Мы должны были озаботиться не только железом, но и патроном.
И. Панкин:
- В каких масштабах вы поставляете винтовки на фронт? Можно лобаевскими винтовками снабдить всех снайперов у нас?
В. Лобаев:
- Что касается количества, это точно не стоит озвучивать. Закрытая информация. Это очень прилично, больше тысячи изделий. Да, ими можно было бы насытить все вооруженные силы, но при наших нынешних мощностях на это потребовалось бы года два-три. Такие вещи надо делать заранее, не в процессе войны наращивать мощности. Это до сих пор не сделано. До сих пор это финансируется спонсорами, благотворителями, народными сборами. Ситуация принципиально не поменялась в плане оснащения и подходов. Количественно поменялась.
И. Панкин:
- Можно ли назвать Lobaev Arms бизнес-проектом?
В. Лобаев:
- Бизнес стартовал на продажу квартиры в Москве, в центре, в районе Старого Арбата. Это был стартовый капитал для начала бизнеса. Скорее, это большая часть моей жизни. Сначала мы выросли из спортивного оружия – оружия для высокоточной стрельбы, с настольного упора. Но где-то через два-четыре года мы стали заниматься тактической нишей – снайперскими винтовками. И стало понятно мне лично, что дело идет к серьезному военному периоду в мировой истории. И мне показалось, что нужно активнее этим заниматься. Мы разработали целую линейку, больше десяти моделей, совершенно разноплановых, которые закрывают все ниши снайперского оружия. Наверное, эта линейка сейчас больше, чем у кого бы то ни было в мире из производителей. Все началось не как бизнес-проект, а как часть жизни.
И. Панкин:
- Вы армейский человек?
В. Лобаев:
- Разные периоды у меня в жизни были. Был период и спортивный. Часть оружейная – большая часть моей жизни уже сейчас.
И. Панкин:
- Бизнесом это назвать язык не поворачивается. Сложно тогда организовать создание винтовок или оружия обычному человеку? Это дело простое или невероятно сложное?
В. Лобаев:
- Невероятно сложное. Дело осложнялось тем, что, поскольку мы были первыми, то приняли на себя все удары со стороны крупных монополистов – олигополий, крупных государственных компаний, которые уже столетиями на этом рынке. Они не хотели, чтобы создавался этот прецедент, чтобы первая частная компания, - а мы именно первыми получили лицензию, - вообще зашла на рынок. Но мы открыли дорогу всем остальным. После нас получили десятки компаний лицензии. Но сложность была в том, что мы были первыми. Мы приняли на себя все, что можно было принять, в плане конкурентной борьбы, в том числе недобросовестной.
И. Панкин:
- Кого вы еще можете похвалить на этом рынке из частников?
В. Лобаев:
- Не то чтобы похвалить. На рынке присутствует, кроме нас, ORSIS и Bespoke Gun сейчас. Остальные не представлены сколь-нибудь серьезно на рынке образцов снайперского оружия. Они что-то делают. Я не считаю их конкурентами. Сейчас каждый, кто может делать что-то полезное для фронта и для победы, должен это делать. Делайте что хотите, хоть кремниевые ружья, если они помогают на войне, выполняют свою задачу, уничтожая противника. Бойцы сами рассудят и жизнь сама рассудит. И поле боя рассудит, чье оружие лучше, что эффективнее, что менее эффективно. Здесь всем хватит места. Это огромный мир. Помимо того, что это рынок, это огромные задачи, которые всем вместе нужно выполнять.
И. Панкин:
- Я имел в виду глобально производство оружия частниками.
В. Лобаев:
- Создают и автоматы, и пистолеты. Но их рынок еще меньше. Пистолетный рынок, поскольку короткоствол у нас запрещен, мизерный, ограничивается Федерацией практической стрельбы – стрельба из пистолета. Он очень небольшой, чтобы его кому-то было интересно всерьез занимать. Автоматы? Если мы так тяжело, с кровью и потом пробиваем себе дорогу винтовками на этом рынке, то стоит только тебе зайти, заикнуться даже о том, что у тебя есть какой-то автомат с претензией на что-то большее, чем АК-12, там уже даже не шишки на тебя посыплются, а я даже не представляю, что. Суровый бизнес, десятилетиями и столетиями уже поделенный. Где эффективность не всегда ставится во главу угла. Потому что автоматы тоже были хорошие, помимо Калашникова, еще при Федоре Тимофеевиче были автоматы очень серьезные, которые он блокировал. И сейчас они есть. Очень интересные изделия, которые я очень высоко оцениваю, в том числе ковровский автомат АЕК. Это как пример. Арочная схема имеет право на жизнь. Правда, не в нише штурмовых винтовок и автоматов, а в нише полуавтоматического снайперского оружия. Мы в кооперации с одним из отечественных производителей этот продукт поставляем под именем «Счетчик» на СВО.
И. Панкин:
- Возможно заняться таким делом без разрешения Министерства обороны или спецслужб?
В. Лобаев:
- Абсолютно. Мы получали лицензию в Минпромторге. Для этого не требовалось разрешение ни Минобороны, ни спецслужб. Это лицензия на производство гражданского служебного оружия, которое можно юридически брать и на эксплуатацию, и на испытания, на апробацию, закупать некоторые силовые структуры могут. Мы никак не пересекаемся с Минобороны. Минобороны – госзаказчик. Для того, чтобы туда что-то поставлять, это должно пройти целую серию испытаний и быть принятым на вооружение. Это отдельная планета. Даже вдаваться в подробности не хочется, как прилететь на эту планету.
И. Панкин:
- А вы бы хотели, чтобы государство вам помогало?
В. Лобаев:
- Я был поражен уровнем народной поддержки, которую получили и мы, и вообще подразделения, другие производители от народа. Та атмосфера, в которой мы сейчас работаем и находимся, максимально комфортная и беспроблемная с точки зрения повышенного контроля, забюрократизированности, свойственной работе в рамках военной приемки, госзаказа. Там тоже очень жесткая среда, она тоже может очень сильно управляться. Предприятие, попадающее в рамки госзаказа, с ним можно теоретически многое, в том числе и во вред этому предприятию, при желание на то со стороны государства. То, как сейчас это есть, это предоставляет определенную свободу действий, особенно в разработке чего-то нового. Мы не связаны государственными НИОКРами, мы все разрабатываем инициативно, быстро, без проволочек. В максимально возможные сроки выдаем абсолютно новые для нас продукты. Это невозможно сделать в парадигме госзаказа.
И. Панкин:
- Какие-то подводные камни есть, от которых хотелось бы избавиться?
В. Лобаев:
- Проблемы эти связаны с расширением производства. Это требует очень серьезных средств сразу. Мы не можем их получить с оборотных средств, в том числе с народных сборов, чтобы резко увеличить производственные мощности. Это очень дорогие станки, новые цеха. И здесь помощь государства в какой-то форме была бы крайне желательна. Прежде всего, это в интересах самого государства. Потому что в итоге мы государству поставляем, воюет государство. Вроде бы государству это было важно. Но это надо было делать раньше. В то же время, поскольку война, по оценкам многих людей, в том числе по моим, будет продолжаться не один год, не только с Украиной, этим надо озаботиться хотя бы сейчас. Чтобы через год, через два мы могли выйти на серьезные объемы, которые могли бы удовлетворить потребности при более серьезном конфликте или при большой войне. Вот если сейчас начнется, условно, война с НАТО, то мы не ускоримся резко – в два, в три, в четыре раза. Это нужно делать заранее. Это закупка оборудования – сроки год, пуско-наладка – три месяца. Все это сложить, и вот у вас полтора года для того, чтобы подготовиться к большой войне. Этого не происходит. И здесь нужно вмешательство государства. Может быть, не в форме госзаказа. Это могут быть гранты, субсидии, займы.
И. Панкин:
- Дешевые кредиты?
В. Лобаев:
- Дешевые длинные деньги.
И. Панкин:
- Сколько денег вам нужно сейчас, чтобы расширить производство?
В. Лобаев:
- От полумиллиарда до миллиарда – это реалистичная сумма, которая бы закрыла все потребности по расширению производства. Но это сроки. Если завтра будет ярд на счете, это не значит, что мы сможем быстро запуститься.
И. Панкин:
- В вашем Telegram-канале Lobaev Z есть вся информация, если вы, друзья, хотите поспособствовать расширению этого проекта Lobaev Arms.
Поговаривают, что вы работаете себе в убыток. Есть такое?
В. Лобаев:
- Нет такого. Мы отдаем изделия на спонсорские деньги за полцены. Но получив увеличение количественного выпуска, мы остаемся в совсем небольшой прибыли, но она есть. Она позволяет даже выполнять ниокровские проекты. Нельзя сказать, что мы в убыток работаем.
И. Панкин:
- Что можете сказать про состояние военной промышленности в целом? Мы отстаем от западных стран?
В. Лобаев:
- Налицо некоторые проблемы. О них все знают, говорят о них. Очень медленно авиастроение у нас подтягивается. Там огромный уровень горизонтальной и вертикальной кооперации требуется. Много разных компетенций, много подрядчиков. Очень сложно восстановить даже за несколько лет то, что можно разрушить за год. Далее и радиоэлектроника, и много чего еще отстает. С другой стороны, я вижу положительные изменения. Меня порадовал тот факт, что, когда мы поднимали вопрос с FPV дронами для контрнаступа, это перспективнейшее направление, его нужно закрывать всеми силами с максимально возможной скоростью. И то, как быстро это произошло, удивило меня, как народ отозвался, как начали финансировать вот эти производства на местах, в том числе и небольшими коллективами. Это элемент высокоточного оружия на тактическом уровне – у взвода, у роты. Когда боец может носить в рюкзаке 30 этих дронов, хотя по мощности уступает артиллерийскому снаряду 152 мм, в то же время за счет точности сопоставим с ним. И тот эффект, который мы сейчас видим, он прогнозируем. Но насколько это оперативно произошло, удивило даже меня.
Есть небольшие победы и в других отраслях. Видно, как подтягивается и РЭБ, и вопросы с корректируемыми авиабомбами, что серьезно изменило ситуацию на фронте. Положительные сдвиги на лицо. В тактике, в применении всего этого. Мы учимся, наблюдаем все это по результатам контрнаступа, прогнозы достаточно оптимистические. Но есть и другие подводные камни, о которых тоже надо говорить. Они вообще не связаны с промышленностью, это больше идеологическая составляющая победы, духовная. Но если говорить о производственной составляющей, то она подтягивается, если смотреть на нее в комплексе, не вычленяя отдельные секторы.
И. Панкин:
- Она подтягивается за счет чего?
В. Лобаев:
- Я надеюсь, за счет государства тоже. Какое-то управление присутствует. Но частники здесь, средний и малый бизнес показывают себя с наилучшей стороны из возможных сторон. Я вижу это по своей нише, во многом это благодаря обычным людям. Спонсируют и бабушки, и вдовы, и так далее. Люди кидают последнюю копейку, чтобы победить. В этом едином порыве подтянулись и производители, по-другому стали на это смотреть. И наши подрядчики не нарушают сроки, все входят в положение, когда мы просим ускориться. Видно, что пошло движение. Я это не могу не отметить. Это очень радует.
И. Панкин:
- Насчет бабушек. Принято думать, что у нас население бедное, оно в основном за специальную военную операцию, а богатые люди как бы против. Вы (ну, судя по пожертвованиям) что можете сказать, больших переводов тоже много или все-таки таких мелких и средних, они преобладают?
В. Лобаев:
- Преобладают мелкие и средние, большие бывают редко, это, как правило, отдельные спонсоры, которые потом, один раз профинансировав, потом начинают на постоянной основе помогать. Их немного. В основном люди кидают чуть ли не по 100 рублей, по 1000 рублей, но кидают очень многие. За счет большого количества людей действительно собираются большие суммы. У нас не очень, у нас достаточно умеренные сборы, но я просто знаю, сколько собирают другие каналы, другие фонды, там просто фантастические деньги. Все это идет адресно. Я тоже владею этой информацией, там действительно все это тратится на нужды СВО.
И. Панкин:
- Была встреча президента с военкорами. А проблемы, которые возникают у вас, были озвучены на этой встрече? Может быть, вы передавали через кого-то? Президент в курсе тех проблем, которые есть лично у вас?
В. Лобаев:
- Мы лично ничего не передавали. Я слышал, что на первой встрече с военкорами краем эта проблема снайперского оружия касалась.
И. Панкин:
- Это год назад которая была, первая встреча?
В. Лобаев:
- Да. Я не уверен, что мы там назывались, хотя он в курсе, он знает, что существует такая компания, такое оружие, но мы лично не обращались с просьбой что-то передать, поэтому не будем спекулировать на эту тему. И информации, что что-то о нас говорилось, тоже нет.
И. Панкин:
- А вас есть, что сказать президенту? Вы считаете, вот такая встреча президента, и не только с военкорами, но и с такими ребятами, как вы, она тоже, наверное, напрашивается?
В. Лобаев:
- Я считаю, она должна быть. Потому что игнорировать, скажем так, сегмент малого и среднего бизнеса, активно участвующий в производстве чего-то важного, особенно вооружений, для СВО, его нельзя. Это отдельная среда, которая требует решения каких-то своих вопросов, и они не решаются без президента, потому что у нас во многом ручное управление до сих пор. Поэтому такая встреча была бы желательной. Я не настаивал бы на встрече один на один, но, скажем так, в каком-то составе, в коллективе представителей малого и среднего бизнеса, это было бы очень полезно.
И. Панкин:
- Кроме, допустим, Лобаев и компания (я имею в виду, такие же люди, как вы, те, кто непосредственно создает, является владельцем компании), а, может быть, еще кто-то? Кто за посредничество отвечает, еще за какие-то направления, кого бы вы позвали на эту встречу?
В. Лобаев:
- Массу людей. Кто занимается дронами, кто занимается связью, кто занимается экипировкой отечественной. Масса разных направлений, которые необязательно связаны с оружием, которые работают сейчас 24 часа в сутки, как и мы, на СВО. Вот этих людей, скажем так, наиболее ярких представителей своих направлений, я бы, наверное, собрал.
И. Панкин:
- У нас по-прежнему есть проблема с таможней той же? Может быть, слышали, что что-то невозможно поставить в зону специальной военной операции, или эта проблема миновала?
В. Лобаев:
- Ну, спорадически какие-то вещи возникают, они оперативно, с помощью этого механизма «телеги» решаются…
И. Панкин:
- То есть обязательно надо в «телеге» написать, привлечь внимание, чтобы кто-то кому-то позвонил, и без этого никак?
В. Лобаев:
- Это сейчас самый действенный метод решения какой-то проблемы – «телега». Это уже на протяжении, наверное, больше года, с начала СВО – точно, но еще до СВО это работало таким образом. То есть пост в «телеге», в одном из топовых каналов, а еще и с репостами – это самый эффективный способ принести проблему наверх и ее решить.
И. Панкин:
- А какие конкретно проблемы? Расскажите. Считайте, что мы – это «телега», а вы пишете пост. Что говорят те люди, которые не пускают, таможенники, какая конкретно проблема возникает?
В. Лобаев:
- О таможне можно много говорить, это отдельная тема.
И. Панкин:
- Да, таможня дает добро, таможня не дает добро.
В. Лобаев:
- Часто там работают люди с мышлением вратаря – не пускают, не всегда отдавая себе отчет, для кого это везется, кому, не внимая в эти вещи. Ну, где-то, наверное, бывает, кто-то денег хочет, но думаю, что наиболее распространенная причина – проблемы таможни. Поэтому когда сверху, с высокого уровня приходит звонок, то оперативно все это решается. Я бы не стал как-то драматизировать и все это усложнять.
И. Панкин:
- Владислав Евгеньевич, но проблема ведь есть, и я это регулярно слышу от волонтеров, эта проблема существует. А что говорят эти люди? Конкретно с чем проблема? Едет груз, который на самом деле уже в зону СВО доставлялся до этого. Вот едет очередной груз. Что говорят? Это нельзя пропустить, потому что…
В. Лобаев:
- Потому что надо декларировать, это двойного назначения, еще что-нибудь. Что им в голову придет, то и говорят.
И. Панкин:
- И объяснить, что регулярно, раз в неделю, в этом объеме это отправляется в зону, и мы проезжаем через этот пункт пропуска, на них это не работает? А сегодня нельзя, - правильно я понимаю?
В. Лобаев:
- Да, в эту смену нельзя.
И. Панкин:
- Скажите, как вы оцениваете нынешний этап украинского контрнаступа? Это какая-то уловка? Я имею в виду, как-то подозрительно странно, что это контрнаступление захлебывается. Я очень хочу поверить в наш успех, но драматические события годичной давности, когда нам пришлось уйти с Харьковского направления, мне что-то не позволяют это сделать, и скепсис преобладает. Или просто мы научились воевать? Вы что скажете?
В. Лобаев:
- Ну, как я сказал несколько минут назад, да, мы учимся воевать. На самом деле есть очень серьезные успехи именно в нашей эффективности. Мы учимся применять новые вооружения, они появляются, растет уровень подготовки тех людей, которые их применяют. Я бы здесь не стал разбирать подробно, что происходит на фронте, потому что это ситуация в моменте, что будет завтра или через неделю, мы не знаем, и что они будут предпринимать. У них есть, скажем так, козыри в рукаве, и есть возможность более эффективно действовать. Почему они этого не делают, на эту тему можно подумать.
Меня другое беспокоит. Чем менее они успешны, тем больше мы слышим призывов к какому-то перемирию. Но, на мой взгляд, перемирие нельзя обсуждать с таким злым и опасным противником, как хохлы. Потому что с таким опасным противником можно обсуждать только капитуляцию. Из российской истории мы знаем, что любые перемирия кончались плохо, и для России заканчивались хорошо только решительные победы, когда был переформатирован мир в 1945-м. Перемирие, Брестский мир привел к развалу нашей страны. А в данном случае это просто затяжка конфликта, которая будет использована нашим врагом для накопления сил и для более серьезного удара, который последует незамедлительно. Практически мы получим передышку на полгода, даже до года она не дойдет. Мы получим более сильный удар и более укрепившегося противника, в том числе и на наших ближних рубежах, и на дальних. Поэтому здесь надо дожимать, здесь надо ставить свой флаг, как на рейхстаге, здесь надо занимать территории до конца. Здесь не обойдется ни буферными зонами, ни какой-то периферийной, ни нейтральной зоной. Здесь этим не кончится, мы только загорим этот нарыв, который прорвется с гораздо большей силой. Это мое мнение касательно этой ситуации.
Что касается успехов. Да, на сегодняшний день есть тактические и оперативные успехи, но, еще раз говорю, то, что будет завтра, мы не знаем. У них есть неиспользованные варианты и по дронам (почему-то они их пока не применяют), и по другим видам вооружений. Нет массированных атак дронов, которые они в состоянии осуществлять. Что-то еще, возможно, готовится.
И. Панкин:
- Вы часто ездите в зону СВО. Чего нам сейчас больше всего не хватает на фронте, с чем конкретный дефицит, можете сказать?
В. Лобаев:
- На каком уровне?
И. Панкин:
- У военных, я имею в виду, с брониками проблемы и т.д. На уровне простых военных. С чем конкретно дефицит – с сетками, дронами, с теми же винтовками (хотя вы сказали, что в достаточном количестве отправляете таковые), с автоматами, с обувью, с чем угодно? Вы на какой дефицит можете обратить внимание (если можете)?
В. Лобаев:
- На самом деле в винтовках по-прежнему ощущается дефицит, в качественных патронах дефицит. Потому что люди вынуждены переснаряжать на месте, мало кто умеет это делать, совершают разные ошибки, и с надежностью проблемы, и с кучностью. Вопросы с обувью и снаряжением во многом закрыты. Да, они были вначале, в первые месяцы войны, но сейчас «фарадеевская» компания, у них прекрасная обувь. Ну, и по экипировке тоже можно назвать несколько производителей. По связи вроде бы решается всё. Я бы выделил все-таки дроны, насыщение дронами, и дронами разведывательного типа – Mavic, DJI. Если бы это сделать сейчас в достаточном количестве… Этот момент не афишируется, но хохляцкие FPV-дроны очень эффективно работают по нашей технике. Просто мы этого не видим, но у них есть очень серьезные успехи, и их дроны FPV отличаются большей дальностью. Если мы работаем до 5 километров, они работают уже более 5 километров, соответственно, уничтожая наши САУ, добираясь и до них. Мы пока не можем это делать. Это то направление, в котором необходим прорыв. И вот это наше направление робототехническое, оно очень важно, снайперские комплексы, дистанционно управляемые, антидроновые комплексы, дистанционно управляемые, когда оператор может находиться в безопасном месте и управлять по радиоканалам, по кабелю своим оружием. Это то, чем мы занимаемся, над чем мы давно работаем. Сейчас уже начинается опытная эксплуатация всех этих вещей. Это направление, которое, если война продолжится, выйдет в ближайшие годы на первый план. И этого нужно много.
И. Панкин:
- Вы сказали про перезарядку, если я вас правильно понял, что не все умеют это правильно делать. Что вы имели в виду? Это уровень снайперов?
В. Лобаев:
- Переснаряжение патронов. Люди, поскольку нет патронов, вынуждены закупать компоненты, использовать стреляные гильзы, часто дутые или часто в свободных патронниках стреляные, для того чтобы зарядить, засыпать туда порох, капсюль вставить и посадить пулю. И таким образом сейчас, наверное, более 50% боеприпасов снаряжается на месте бойцами. Да, эта ситуация допустима, она возможна, это как временная мера имеет право на жизнь, это был выход из ситуации дефицита патронов, но, конечно, на постоянной основе это продолжаться не может и не должно. Должен появиться качественный заводской патрон, который избавил бы бойцов от необходимости заниматься этим на месте. Тем более что это требует очень серьезных компетенций, а, как правило, бойцов не могут отпустить на такую учебу, довольно долгую. Там нужен определенный опыт в настройке заряда и т.д.
И. Панкин:
- Вы среди прочего сказали, что это все на годы. На годы – это на сколько, как вы считаете?
В. Лобаев:
- Возможно, на 10 лет. Очень реален все-таки вход НАТО в конфликт в той или иной форме, ограниченной, может быть, сначала. Например, это может быть Турция, также вход каких-то других стран. Даже не хочу озвучивать эти варианты, но они есть, их все знают. Ну, а дальше, пока Европу не разнесут в пух и прах, конфликт будет продолжаться. Инициатор конфликта не заинтересован в его остановке, ему это совершенно не нужно. Доллар укрепляется, таким образом, они могут контролировать свои внутриклановые разборки в США, поэтому этот конфликт очень выгоден мировым элитам, поэтому он будет продолжаться.
И. Панкин:
- Вы про доллар сказали. Уточните, пожалуйста, вы комплектующие используете только те, которые производятся на территории России, или за рубежом что-то закупаете?
В. Лобаев:
- Нет, мы давно ничего не закупаем за рубежом, у нас все давно своё. Более того, 99% мы производим сами. Мы не производим только магазин, у нас это подрядчики делают, и карбоновую рукоятку. Это тот минимум, нам не хочется с этим связываться просто, все остальное мы делаем сами.
И. Панкин:
- То оружие, которое производит государство, концерны, они делают качественную продукцию или не очень, скажем так?
В. Лобаев:
- Знаете, очень хороший вопрос, в том плане, что он имеет отношение к моему предыдущему ответу. Нужно любое оружие, и нужно его много. И полуавтоматическое оружие нужно, и СВД нужна, и винтовка Чукавина нужна, она имеет свою нишу. Потому что вот это наше старинное наименование снайпероотделения снайпером, оно не совсем верное. В США это marksman. Одиночный снайпер это marksman, с более точной винтовкой полуавтоматической. Вот это более правильное название, отражающее его суть и задачи. А снайпер, он работает сейчас только в снайперской группе – двойки, тройки или четверки, и в снайперских подразделениях (взводы и роты). Винтовка марксмана, она может быть и СВД, и СВЧ, что угодно. Нужно предоставить подразделениям выбор. Потому что есть подразделения общевойсковые, есть десантно-штурмовые, есть разведывательные и т.д. Там требуется разная точность даже полуавтоматического оружия. Поэтому надо дать людям свободу решать. Ну, не людям, а военным подразделениям, которые специализируются на том или ином, решать, что им использовать для выполнения своих конкретных задач. А что это будет, они должны решать на месте, что им удобнее – СВЧ, СВД. У всего есть преимущества. Естественно, СВД будет выигрывать у «Счетчика» в плане надёги. Это безотказная штука, которая в любой грязи, в любых условиях работает. Но «Счетчик» стреляет полминуты. Это очень серьезная кучность, это кучность болтовых винтовок, но она реализована в полуавтомате. СВД – это 2-3 минуты, это в несколько раз худшая точность. Поэтому разные задачи, разное оружие, но при этом назрели изменения в боевой устав, назрело изменение по введению туда marksman (как отделение одиночных снайперов), снайперских групп, понятия контрснайпер. У нас Устав в этом плане не обновлялся уже 50 лет. Это все нужно делать уже сейчас, чтобы мы подошли к следующей фазе более крупного конфликта подготовленными.
И. Панкин:
- А как вообще оцениваете уровень компетенции наших снайперов и их обучение, что самое интересное?
В. Лобаев:
- Крайне низкий уровень обучения. Мы пытаемся всячески это наверстать, занимаемся сами подготовкой. Различные дружественные нам структуры занимаются тоже подготовкой на наших изделиях, но этого не хватает и это поздно. Потому что началась война, и людей очень сложно сдергивать на неделю-две для полноценной подготовки, а на месяц вообще невозможно, никто не отпускает. Оружие появляется качественное, с новыми характеристиками, но, для того чтобы реализовывать их на 100%, должен быть уровень подготовки. Это все равно, что вам дали машину с «Формулы-1», но без подготовки вы не проедете, вы будете идти 200, а 250 вы не поедете. То же самое с этим оружием. Вы не будете стрелять на максимальную паспортную дальность 2,5 километра, а будете стрелять 1700 в лучшем случае, самостоятельно выходя на ее предельную дальность. А пройдя правильную подготовку, вы сразу уйдете за 2 километра, и вам будет комфортно потом стрелять до 2, вы вообще не будете воспринимать это как дальность. И будете попадать в боевых условиях на 2 или 2 с лишним. Вот в чем разница. Комплексная задача, решаемая на частном уровне, вот что получается.
И. Панкин:
- Все-таки обучение снайперов – это же не частная инициатива. Как ее на частном уровне решишь? Или я просто неправильно вас понял?
В. Лобаев:
- Мы ее решаем. Мы сами частным образом готовим людей, также за спонсорские деньги. Спонсоры оплачивают обучение. Спонсоры купили винтовки, купили прицелы, еще и проплатили подготовку, и мы готовим. Вот так это происходит. Получается, мы в одном флаконе как бы даем законченный продукт, снайперский комплекс – винтовка, патрон, прицел, стрелок, четыре компонента. И весь комплекс работает всегда по худшему компоненту, по самому слабому. Если у вас стрелок не реализовывает заложенную кучность первых трех компонентов, все работает по худшему.
И. Панкин:
- Не могу тогда не спросить о времени обучения, сколько это занимает, так, чтобы с нуля. Или с нуля люди к вам не приходят, приходят все-таки какие-то военные или бывшие снайперы? И как много людей вы обучаете, и за какой период?
В. Лобаев:
- Базовая подготовка – от месяца до двух, если есть минимальный уровень владения СВД. Экспресс-подготовка – 10 и 14 дней. Это когда есть такой серьезный, продвинутый уровень владения хотя бы СВД или какими-то полковыми винтовками, неважно какими. Мы можем разогнать этих людей за 10-14 дней, это реалистично. Количественно… Пока это проходит очень малое количество по сравнению с теми винтовками, которые мы поставляем на фронт (обучение имеется в виду), но количество это непрерывно увеличивается. Я думаю, что в ближайшие несколько месяцев мы выйдем на очень серьезные цифры по подготовке, мы этим занимаемся. Потому что мы заинтересованы, чтобы наше оружие работало и реализовывало пик своих возможностей. Поэтому мы этим занимаемся, в том числе подготовкой людей.
И. Панкин:
- Спасибо вам большое. Помочь Lobaev Arms вы можете через Telegram-канал «Лобаев Z», там есть вся необходимая информация.
Владислав Лобаев был здесь, я надеюсь, остался доволен, глава компании Lobaev Arms. Владислав Евгеньевич, спасибо вам большое.
В. Лобаев:
- Спасибо вам.
И. Панкин:
- Всего вам самого наилучшего. До свидания, друзья.
Подписывайтесь на новые выпуски нашего подкаста и слушайте, когда удобно!
