Эдуард Басурин: Чтобы прекратить обстрелы Белгорода, надо дойти до Харькова
И. Панкин:
- В студии Радио «Комсомольская правда» Иван Панкин. Напротив меня военный эксперт и общественный деятель Эдуард Басурин. Ваше мнение по поводу изгнания противника с территории Курской области.
Э. Басурин:
- Есть теорема и аксиома, это - аксиома, это даже не надо обсуждать. Эта задача сама по себе изначально существовала после того, как это произошло. Те события, которые до этого происходили в той же Брянской области, частично в Белгородской области. Территория Российской Федерации, на ней не имеет права находиться сапог врага. Он просто не имеет права. Поэтому это даже не обсуждается. И сейчас те события, которые разворачиваются непосредственно на курской территории, показывают, что те ошибки, которые были допущены, они проработаны. И, соответственно, тактика уничтожения врага изменилась и дает свои плоды. И каждый день мы слышим о том, что идет продвижение, где-то перерезание путей снабжения, окружение каких-то частей, части какие-то начинают выходить. Это не будет в течение нескольких дней. Будет срок намного дольше. В принципе, так оно и получилось.
И. Панкин:
- Об этом говорил и Дюмин, в том числе, что это принципиальная для нас задача. Однако можно ли говорить, что есть предпосылки к тому, что хотя бы до конца года мы эту задачу по изгнанию противника с территории Курской области выполним?
Э. Басурин:
- Если мы говорим только о Курской области…
И. Панкин:
- Дюмин про Курскую говорил.
Э. Басурин:
- Да. Я не буду слова говорить даже слово «надеюсь». Мы обязаны это сделать. И даже не до Нового года, а раньше. Потому что люди, которые живут в приграничных районах, они же на это смотрят по-другому чуть-чуть. Они смотрят, как реагирует власть и как власть в состоянии их защитить. Поэтому это наша обязанность - сделать как можно быстрее, с наименьшими потерями с нашей стороны.
И. Панкин:
- И мы, вы знаете, здесь оказываемся во время этих всех рассуждений про именно Курскую область, в сложном положении, в сложном состоянии. Вообще в довольно затруднительном, я бы даже сказал. Получается, мы разграничиваем, допустим, Курскую область и Белгородскую область, как канонические территории. Допустим, на территорию Белгородской области враг так и не зашел, несмотря на то, что периодически какие-то ДРГ туда заходят, но мы их уничтожаем. Но Белгород обстреливают, и довольно серьезно. Город страдает. А для нас это настолько принципиальной задачей, согласитесь, если мы ориентируемся на информационный шум, почему-то не является. Почему? А про новые регионы я вообще молчу.
Э. Басурин:
- Сравнение тех или иных регионов, частей именно России со временем притупляется, если там что-то и происходило. Это если мы берем непосредственно белгородскую часть. Поначалу же говорили очень мощно об этом, а со временем это становится как нормой. Давайте так. Информационное поле в любом случае корректируется. И все время говорить о том, что убивают людей, они ранения получают, какие-то разрушения в домах, - людей начинает напрягать. Я имею в виду, в другой части Российской Федерации. Поэтому это нужно тоже как-то корректировать, этот информационный шум уменьшать. Это произошло.
И. Панкин:
- Чтобы людей не беспокоить лишний раз?
Э. Басурин:
- Да. После этого произошел Курск. Понятно, что сразу перекинулись туда и начали говорить об этом, а Белгородчина осталась как-то в стороне. Хотя правильно ты говоришь о том, что обстрелы там не уменьшились. Они существуют каждый день, но не в том количестве, как было до этого, допустим. Особенно с применением реактивных систем. Но это происходит каждый день. Каждый день происходят не только обстрелы из артиллерии, каждый день прилетают беспилотники. Это происходит. Оно есть на самом деле. Скрыть это невозможно. Но об этом стараются и не говорить.
И. Панкин:
- Давайте тогда оценим обстановку. Коль мы заговорили про Белгородское направление, про Донецкое тоже еще поговорим. Конечно, там у нас особенно активное продвижение сейчас. Но про Белгородское, в том числе про Харьковское направление, конечно же. Как вы его оцениваете? Просто сейчас разные мнения на этот счет. Говорят, что наше наступление на Харьковском направлении несколько притормозилось. Но Купянск эвакуируют.
Э. Басурин:
- Купянск я больше беру как Луганское направление, а Харьковское для меня больше это был Волчанск непосредственно. Когда мы зашли на территорию Харьковской области, закрепились на определенных позициях, я еще тогда говорил о том, что это тактическая задача. Я не знаю полностью смысл, до каких границ мы должны были дойти на этом направлении. Но самую главную задачу мы тогда выполнили и выполняем на данный момент. Мы оттянули резервы противника с Луганщины, с Запорожья, с Херсона. С Донецка они тогда не оттягивали. И они туда стали перекидывать, под Липцы, под Волчанск. После этого только Курск появился. Но при этом они оттуда части не убирали. Соответственно, и на Курск они не могли задействовать в том объеме, который они хотели. Поэтому эту задачу как они выполняли, так они выполняют. Они оттягивают определенные силы противника. И мы не даем врагу возможность маневрировать по линии фронта. Потому что мы их все время держим как на Запорожье, как на Донецке, как на Луганщине, так и в Харькове. Поэтому это одна общая задача - раздергивание противника, чтобы он не понимал, где что должно произойти по отношению к нему. Поэтому задачу они свою выполняют, ту, которая была изначально заложена, - отвлечь силы и средства украинской армии от других направлений. Харьковское направление в этом плане очень хорошо помогает и до сих пор.
И. Панкин:
- И по-прежнему нет задачи брать Харьков?
Э. Басурин:
- Задачу брать Харьков изначально никто не ставил, насколько я понимаю.
И. Панкин:
- В 2022 году была наша группа, которая там атаковала здание СБУ. Правда, ее предали, к сожалению.
Э. Басурин:
- Если мы говорим о предательстве, нас предали не только в Харькове.
И. Панкин:
- Я просто ту историю дорасскажу.
Э. Басурин:
- Нас предали в Полтаве, в Чернигове, во многих городах нас предали.
И. Панкин:
- Эту группу расстреляли, к сожалению. Так что нет, какие-то попытки все-таки были.
Э. Басурин:
- Попытки были. Если мы берем 2022 год, изначально была задумка другая. Задумка была в том, что те силы, которые на тот момент находились в Украине, назовем их пророссийские, обещали, что при нашей поддержке они власть смогут захватить в свои руки. После этого вести переговоры, диалог с Россией и жить дружно. Но эти люди обманули. И поэтому специальная военная операция начала протекать чуть-чуть по другому сценарию. А целиком Харьков брать, в принципе, теми силами и средствами, я все время об этом говорил, это невозможно. Город-миллионник.
И. Панкин:
- Полуторамиллионник даже.
Э. Басурин:
- Сейчас уже называют со страны Украины даже…
И. Панкин:
- По масштабам он огромен.
Э. Басурин:
- Он вообще огромен. Даже опыт Великой Отечественной войны показывал, что этот город брали намного большими силами, человеческими ресурсами, чем на данный момент. Поэтому задачи как таковой не было. Отвлечение – да. Проблема Белгородчины в чем? Сам Белгород находится от границы недалеко. Любая ствольная артиллерия, допустим, активно-реактивными снарядами просто туда может достреливать. Даже не беру реактивные системы.
И. Панкин:
- Сильно ближе, чем Курск.
Э. Басурин:
- Ближе, намного ближе. Поэтому задача, которая стоит на данный момент, это создать буферную зону. Хотим мы или не хотим, но Харьков должен туда войти.
И. Панкин:
- И Гладков, губернатор, как вы помните, года полтора назад Сладкову говорил о том, что, чтобы выполнить эту задачу по буферной зоне, необходимо контролировать.
Э. Басурин:
- Можно контролировать же не напрямую город. Можно его обойти. И тем самым он получается в окружении.
И. Панкин:
- Думаете, поможет?
Э. Басурин:
- Как развиваются военные действия, больше и больше показывает, что крупные узлы обороны в лоб брать нецелесообразно. Их нужно обходить. То, что сейчас происходит на Донецком направлении.
И. Панкин:
- Дословно тогда Гладков сказал: «Чтобы решить проблему с обстрелами Белгородской области, необходимо присоединить Харьковскую область».
Э. Басурин:
- Нужно создать буферную зону. Куда она будет входить? В состав Российской Федерации? Или она будет находиться, как и мы, допустим, долгое время находились, Донецк и Луганск, - непризнанной территорией? Вариант? Вариант! Тогда же предлагалось изменение устройства конституции Украины с унитарного сделать на федеративное устройство. Я больше предлагал конфедерацию. А вообще вопрос тогда стоял о федеративном устройстве. И, соответственно, чтобы каждый регион мог влиять на политику Украины. Поэтому вариант такой возможен.
И. Панкин:
- Мы обсудили Белгородскую область и, соответственно, Харьковское направление. Плавно переходим к другим. Сейчас у нас довольно активное наступление развивается на всей территории Донецкой области, что, конечно, позитивно.
Э. Басурин:
- Не всей – части.
И. Панкин:
- А почему не всей? На какой части у нас затыки?
Э. Басурин:
- На севере.
И. Панкин:
- Населенные пункты приведите.
Э. Басурин:
- Мы берем Часов Яр, который сейчас на слуху. Далее мы упираемся в Констатиновку. А там городская агломерация очень крупная.
И. Панкин:
- Я слышал, что даже в Часов Яре, в котором были проблемы, сейчас у нас дела наладились. Или нет?
Э. Басурин:
- То, что люди хотят, чтобы это произошло по щелчку пальца, не получается. Часов Яр - чем он интересен и почему за него такая идет битва? Географически это получается наивысшая точка вокруг этих больших городов. Соответственно, кто контролирует Часов Яр, тот фактически контролирует большую территорию, которая находится туда на запад. Константиновка, Краматорск – эти основные города.
И. Панкин:
- Поэтому они так за него и держатся?
Э. Басурин:
- Да, очень. Плюс была естественная преграда в виде водного канала, который питал питьевой водой Донецк и Донецкую агломерацию. Плюс холмистая местность там вокруг. Леса и холмы с оврагами. В этом есть проблема. И противник очень серьезно держится за Часов Яр.
И. Панкин:
- По поводу воды уточните. Я просто так много всего про воду слышал. Сначала говорили, что проблема в районе Авдеевки. Авдеевку освободили. Потом начали говорить, что пока Славянск не возьмем, эта проблема не решится. Теперь и Часов Яр всплывает.
Э. Басурин:
- Самое главное – это район Славянска, откуда начинается подпитка этого канала. Это Северский Донец. Это самое главное, кто питает питьевой водой, всегда питало, во все времена именно Донецк и те города, которые находятся рядом.
И. Панкин:
- Полностью проблему с водой в Донецке не решить, пока мы не займем Славянск?
Э. Басурин:
- Да.
И. Панкин:
- На остальных участках, где у нас…
Э. Басурин:
- Мы начали говорить, север у нас нет такой активной… Чисто центрально, напротив Донецка, если мы говорим, на запад от Донецка, да, здесь идет продвижение очень хорошее. Фактически в окружение сейчас на данный момент попало Селидово. Потому что на северо-запад от города есть такой населенный пункт Вишневое, в который мы уже в принципе вошли, штурмовые группы. И город фактически стал в окружении. Там небольшой горлышко осталось, через которое может происходить снабжение. Почему я говорю, что мы изменили тактику? Мы, когда сунулись с Селидово, да, у нас сначала было хорошее продвижение, потом противник подтянул резервы, мы были вынуждены оставить какие-то позиции, держались только за восточную часть города, а в это время мы стали обходить его с юга. После этого мы еще обошли его с севера. То же самое происходит и вниз туда, южнее. Эта агломерация различных поселков ниже Селидова, вплоть до Курахова. Там то же самое происходит. Сейчас мы на окраине Курахова находимся. В лоб брать очень сложно. Проблема Курахова в том, что рядом находится водохранилище. Мы это водохранилище с севера обходим. Плюс снизу после взятия Угледара начинаем подпирать с юга. Получается, мы все время пытаемся окружать противника, вынуждая его, потом отступать.
И. Панкин:
- Какие перспективы? Что нам это даст?
Э. Басурин:
- В первую очередь, это даст спокойствие людям, которые проживают на западных окраинах Донецка, где обстрелы происходят, если мы берем только Донецк. Потому что то, что происходит, допустим, севернее, в районе Горловки, после взятия с Дзержинска мы не уйдем полностью от обстрела жилых кварталов в Горловке. Потому что туда под Константиновку, Клебан-Бык, эти все возвышенности, которые находятся, откуда противник стреляет по Горловке. Горловку сейчас даже больше кошмарят, чем Донецк.
И. Панкин:
- Причем там живут люди, жизнь течет своим чередом.
Э. Басурин:
- Люди там живут с 2014 года.
И. Панкин:
- Я имею в виду, не уезжают. Население Горловки сохранилось, по сути.
Э. Басурин:
- Оно переткало. Конечно, в 2014 году было чуть меньше, потом опять люди стали возвращаться. А те обстрелы, которые происходили, люди с этим жили. Люди в какой-то степени смирились с той опасностью, которая кружит вокруг них. Люди живут, люди работают, люди воспитывают детей. Поэтому для нас это определенная привычка. Это плохая привычка. Как в Белгороде, это плохая привычка. Но люди с этим начинают жить. И, соответственно, для чего власти нужно как можно быстрее решать эту проблему? Чтобы люди вышли из этого состояния – раз. И люди поверили в собственную власть, что власть в состоянии их обезопасить и сохранить. Чтобы не было на них никакого давления, связанного с их жизнью. Поэтому на Донецке это происходит.
А это как раз в сумме всего происходящего, мы опять возвращаемся к Волчанску. После того, как началась Волчанская операция, продвижение здесь на запад от Донецка, она ускорилась. Это сейчас помогает производить определенные маневры на Запорожском направлении, где было наступление или контрнаступление.
И. Панкин:
- Чтобы путаницы не возникло, я коротко скажу, что Волчанск – это в Харьковской области.
Э. Басурин:
- Это Харьковская область, это граница Харьковской области с Луганской, с Донецкой, эта агломерация больше с Луганской. Тем самым, кстати, это помогло тогда уменьшить обстрелы Белгородчины. Не в полном объеме, но помогло уменьшить. Самая главная задача на данный момент, номер один, - выйти на государственную границу Российской Федерации.
И. Панкин:
- Согласно конституции. Полностью освободить новые регионы. Кстати говоря, по поводу формулировки. Тут глава Крыма Аксенова придрался.
Э. Басурин:
- Исторические и новые?
И. Панкин:
- Да. Сказал, что новыми называть некорректно. Друзья, давайте называть историческими. Я так задумался. А канонические как называть?
Э. Басурин:
- Дмитрий Медведев же ответил по этому поводу.
И. Панкин:
- Там и Захарова ответила. Она сказала: справедливо. Она согласна.
Э. Басурин:
- Нет, Медведев сказал по-другому. Дело не в названии, а дело в том, как люди там живут. Надо создать условия, чтобы людям везде было комфортно и хорошо. А как они будут называться. Он же тогда упомянул местоимение, связанное с Москвой. А Москва - это какая? Поэтому это игра слов. Да, с одной стороны, в чем я с Аксеновым согласен, что это чуть режет слух, когда говорят «новые территории». Нам все время говорили и показывали по истории, что это исторические территории, которые принадлежали Российской империи. Поэтому Аксенов в чем-то, может, и прав, что это исторические территории, а не новые.
И. Панкин:
- Насколько я понимаю, там еще не все интеграционные процессы завершены, они через год-два завершатся полностью.
Э. Басурин:
- Дело тут не в процессах и не во временном отрезке. Просто в названиях. Ты упоминал Белгородчину и Курск. Люди, которые живут сейчас на Белгородчине, они все-таки чуть-чуть озадачены. Почему никто не говорит, что сейчас у них происходит? Ну, в полном объеме. А говорят только за другие. И ты ж тогда упомянул, что наши территории - даже вообще не надо об этом говорить. Когда нет словесного разделения - новое и старое, быстрее происходит эта интеграция. Слияние всех этих территорий в единое целое. Когда есть какие-то слова, то для человека, проживающего на этих территориях, есть ощущение, что чуть-чуть ты не такой. Поэтому Аксенов, может, в этом и прав.
И. Панкин:
- А как вы считаете, с чем связано, что действительно к Белгороду всегда было меньше внимания, чем даже Курской области? А ведь это правда.
Э. Басурин:
- Я уже говорил о том, что мы не все знаем, что происходит за кулисами. Мы можем только догадываться, какие происходят процессы в большой геополитике. Мы же до этого, допустим, не уничтожали военные объекты глубоко в тылу у противника, а сейчас начали это делать. Мы же до сих пор иногда информационно сами себя начинаем обманывать или вводить заблуждение. Я уже приводил, у меня есть тоже программа на «Комсомольской правде» Новороссия», «Басурин отвечает». Я там непосредственно с Андреем Руденко говорил, с военкором, что в сводках Министерства обороны даже есть обозначение, что говорит о том, что это не война, а террористические какие-то атаки. Но если это террористическая атака со стороны государства, соответственно, мы должны к этому государству предъявлять определенные требования, хотя бы информационные. Но мы же не говорим о том, что они напали на Россию. Сейчас же говорят, что это бандиты, которые находятся на территории России. КТО ввели, но при этом фразу о том, что они террористы, и террористов нужно везде уничтожать, мы не говорим. Поэтому очень сложно ответить на твой вопрос однозначно.
И. Панкин:
- Кстати говоря, когда называют полноценную вражескую армию террористами, это корректно, скажите, пожалуйста? Я понимаю, что иногда они совершают какие-то совершенно конкретные террористические действия, в том числе атакуют мирных жителей.
Э. Басурин:
- Я сказал, что государство, поддерживающее практику терроризма, является спонсором терроризма.
И. Панкин:
- А я не придираюсь к вашим словам.
Э. Басурин:
- Армия – это враг.
И. Панкин:
- У нас в публичном поле официальные лица называют вражескую армию террористами.
Э. Басурин:
- Это неправильно. Если мы так называем, соответственно, и политические требования к этому государству должны быть другие.
И. Панкин:
- Принимается.
Э. Басурин:
- Это же не игра слов. Люди это слышат, люди это воспринимают. Поэтому и на Белгородчине есть определенная обида, что никто не говорит, что сейчас там происходит, в полном объеме. Но люди каждый день ходят под смертью. Как и мы. Мы же тоже ходим каждый день под смертью. Ну, мы привыкли к этому.
И. Панкин:
- Мы с вами среди прочего говорили про предательство, но на момент 2022 года - момент начала специальной военной операции. А что касается текущей ситуации, много говорится о том, что еще огромное количество людей на Украине, которые нас поддерживают, причем не только среди рядовых граждан, но и в подполье, более того, и в элите тоже такие люди присутствуют. Много говорилось и о том, что даже если не в окружении Зеленского, то на верхушке. Как вы считаете, можно ли верить этим всем разговорам?
Э. Басурин:
- Можно. Только нужно разделять элиту и обычных людей. Для элиты самое главное, что это деньги и влияние. Если они начинают терять то и другое, соответственно, они ищут способ, как это вернуть. Они прекрасно понимают, что при том правлении, которое сейчас есть на Украине, им вернуть это нельзя, соответственно, им нужно искать помощников на стороне. Поэтому я думаю, что есть работа в этом направлении и с нашей стороны с ними, чтобы ускорить процесс окончания специальной военной операции. А обычные люди - для них что самое главное? Уверенность в завтрашнем дне, чтобы было, что покушать, не болели дети, было хорошее медицинское обслуживание, условия работы, учеба. Поэтому они есть. И с каждым разом активность их больше и больше. Тут был же случай недавний, который произошел в Одессе, когда женщина вышла с российским флагом, ее задерживали. Так там первый нюанс в чем заключался. В том, что эти кадры крутили на украинском телевидении. Вроде они должны были это купировать, а силовые структуры, которые это делали, это снимали, потом это крутили. И второе, ее официальное заявление, которое она сделала, когда ее попросили опровергнуть и отказаться от своих слов, она сказала: я этого делать не буду. Да, я готова за это понести наказание, но я верю в свои слова и отказываться от них не хочу. Такие люди есть. Нам нужно помогать таким людям.
И. Панкин:
- А как?
Э. Басурин:
- Ну, давайте так.
И. Панкин:
- Доступа-то к ним нет.
Э. Басурин:
- Доступ при нынешней системе подачи информации есть всегда. Найти, как донести, это возможно. Поддерживать финансово. Это если те, которые дают хорошую информацию о происходящем там. Это нужно тоже делать. Создавать гарантии безопасности с возможностью, если будет необходимо, мы берем на себя обязательства вывезти, допустим, через Белоруссию, через Европу людей, сохранить их жизнь. Это мы должны делать. И самое главное, у людей должна быть надежда, что мы их не бросим. И. Панкин:
- Если пишем «Россия здесь навсегда»…
Э. Басурин:
- Да. И вообще-то, по-хорошему, нам уже пора четко определить границы специальной военной операции.
И. Панкин:
- А они что, не четко?
Э. Басурин:
- Нет четкости. Где мы должны остановиться? По Конституции Российской Федерации, мы останавливаемся только на исторических территориях. Я уже начинаю говорить как Аксенов - на исторических территориях. А дальше? А те люди, которые поддерживают нас и не поддерживают украинский режим, что с ними теперь делать? Надо в любом случае... Медведев попытался пару раз это сделать. Лавров - один раз я от него это слышал. Может, больше было? О том, что цель для безопасности России – это водная преграда Днепр.
И. Панкин:
- Но сейчас задачи, как вы понимаете, несколько другие. А, кстати, какие?
Э. Басурин:
-Последнее, что было сказано, было сказано военно-политическим языком. Объясню.
И. Панкин:
- Там не было Харькова и Одессы.
Э. Басурин:
- Дело не в этом. На военно-политическом языке. Что он обозначает? Зона безопасности для нашей страны зависит от тех вооружений, которые поставляются на Украину. Если вооружения поставляется с дальностью стрельбы 200 километров, соответственно, зона безопасности это 200 от нашей границы. Если это 300 - то 300. Если это 500, значит, 500. Как в свое время Владимир Владимирович сказал о том, что у Отчизны нет границ. Ну, давай будем говорить об этом тогда.
И. Панкин:
- Границы России нигде не заканчиваются. Это хорошая фраза.
Э. Басурин:
- Как и солнце.
И. Панкин:
-Про границы-то это, конечно, хорошо сказано, но тем не менее, тут нужна конкретика. Тут уже общими фразами не отделаться.
Э. Басурин:
- А для военных всегда нужна конкретика. Военным всегда нужно поставить четкую цель.
И. Панкин:
- И для нас, журналистов, тоже было бы неплохо, что транслировать.
Э. Басурин:
- Ладно, журналисты смогут адаптироваться быстро и как-то говорить размыто, ни о чем, но и обо всем одновременно.
И. Панкин:
- Все-таки вторая древнейшая профессия, да, придумаем что-нибудь.
Э. Басурин:
- Тут некоторые дамы могли бы поспорить.
И. Панкин:
- И не только дамы, кстати.
Э. Басурин:
- Поэтому четко нужно. На данный момент задача номер один, по конституции, граница - Запорожье, Херсон, Донецк, Луганск. Это задача номер один. Номер два задача – создать буферную зону безопасности для остальных регионов Российской Федерации. Это Белгородская, Курская, Воронежская, Брянская области.
И. Панкин:
- Это в одном этапе или в два этапа?
Э. Басурин:
- Они одновременно должны происходить. Здесь нельзя разделять, здесь нельзя останавливаться. Что сейчас хочет Запад сделать? Он хочет приостановить происходящие действия, как он говорит, на территории Украины, нас заболтать, в это время сделать полное перевооружение и оснащение украинской армии, и после этого опять начать. Поэтому этого допускать нельзя. Поэтому и говорится об этих зонах безопасности, чтобы маневров со стороны Украины было все меньше и меньше. Поэтому мы говорим о том, что нужно помогать тем политическим силам и людям, которые хотят поменять тот режим, который находится на Украине, чтобы не допустить продолжения большой войны, которую хочет Запад по отношению к России.
И. Панкин:
- Говорят, что Запад, наоборот, не хочет уже никакой большой войны. Если бы он не хотел, он бы давно это прекратил.
И. Панкин:
- А отползти они тоже не могут - имидж.
Э. Басурин:
- Просто перестать помогать вооружением. Словесно можно что угодно, а вооружение не поставлять.
И. Панкин:
- Тогда Украина будет очень громко кричать. Все-таки помогать надо.
Э. Басурин:
- А пусть она кричит в пустыне. Кто услышит? Если они контролируют полностью все социальные сети и информационное поле, куда Украина будет кричать? Мы тоже кричим. Но нас специально блокируют, не дают возможности, чтобы эта информация о происходящем здесь и о последствиях того, что будет происходить здесь, люди могли осознать там. Они же блокируют? Блокируют. Мы же об этом все время говорим. Наш президент об этом говорит. Стол переговоров - это не просто заключение мира. Это дальнейшие условия сожительства разных территорий, разных социальных обществ. Об этом же речь идет.
И. Панкин:
- А какие задачи у Запада тогда, если они активно подталкивают Украину к дальнейшему противостоянию? Хотя, по мне, так они все-таки хотят хотя бы на какой-то период подзаморозить этот конфликт.
Э. Басурин:
- Самая главная задача, которую я вижу, и то, что они сейчас реализовывают, ты правильно сказал о том, что уже больше и больше говорят и политиков, и военных о том, что саму Россию полностью уничтожать нельзя. Нужно создать условия, когда она станет очень слабой. Это номер один. И контролировать политические процессы на этой территории. А эта вся задача идет на Китай. Не дать возможность, чтобы мы полностью объединились в единое целы, тройственный союз, о том, что еще Жириновский говорил - Китай, Индия, Россия. Если это будет тройственный союз, тогда этой организации все по плечу, и они больше бояться никогда никого не будут. Их будут все время бояться. Потому что их мощь - экономическая, военная, финансовая - и присутствие тех полезных ископаемых на территории дает возможность влиять на все остальные мировые процессы. И на Западе хотят создать условия, при которых мы станем слабыми. Китаю мы становимся неинтересны, потому что мы слабые. И, соответственно, они начинают разбираться с Китаем, а мы не влезем в этот процесс. И они будут еще затягивать сюда Индию, чтобы Индия помогала в уничтожении Китая. Хотя Индия будет потом следующей.
И. Панкин:
- Интересный расклад, надо сказать. Именно поэтому, получается, сейчас пошли разговоры про ядерку на Украине.
Э. Басурин:
- Бойся желаний своих.
И. Панкин:
- Тут важно сказать, Зеленский просто неудачно, наверное, выразился, а, возможно, специально, нарочно выразился так, как выразился, это подхватили и начали распространять. Но, смотрите, как показательно он сейчас отползает.
Э. Басурин:
- Если мы говорим, первым об этом начал говорить еще Порошенко. О том, что проблема Украины, что она отказалась от ядерного вооружения. Хотя оно Украине никогда не принадлежало. Так называемый Будапештский меморандум, что гарантируется безопасность целостности Украины, если она ядерное оружие отдаст России. Зеленский здесь больше играет по принципу «напугай, а там что получится». Он же пугает.
И. Панкин:
- А пугает нас или своих же союзников?
Э. Басурин:
- Он союзников пугает. Играет на их поле с определенными кланами, которые там находятся. То, что сделал заявление Картаполов о том, что на Украине нет возможности создания ядерного оружия, я, честно говоря, в это не до конца верю. У них есть такая возможность. Я думаю, технологии существуют. В свое время Украину обвиняли, что их специалисты тайно выезжали в Северную Корею и помогали создавать ядерное оружие там, в Корее. Их специалисты были замечены в Иране. Были такие сообщения, скандалы по этому поводу разгорались, поэтому технологии есть. Даже если в чистом виде они не создадут ту ядерную бомбу, которая считается классической, но грязную они могут создать. Грязную они могут запустить в нашу сторону. У них есть уже чем запускать. И им дают это все. Поэтому, да, он заявил, я думаю, ему дали по шапке после этого заявления, потому что это напрягло всех. Реально напрягло всех. Особенно та ситуация, которая разворачивается на Ближнем Востоке, связанная с Израилем и Ираном. Те процессы, которые сейчас происходят в Северной Корее, те же взрывы дорог – железнодорожных, автомобильных, которые идут на юг полуострова. Заявление их лидера о том, что мы готовы до конца защищать свою страну. Дополнительная мобилизация, которая там произошла, больше миллиона человек. Все вместе это напугало. А он тем самым намекает, что не будете мне помогать, я буду вынужден для вашей же безопасности это сделать. Так называемый мирный план или план победы. Это тоже об этом говорит. Воевать с нами на тех условиях, на которых он прописывает. А мы должны с этими условиями соглашаться.
И. Панкин:
- Вы знаете, интересное заявление сделал еще и Валерий Залужный, который ныне сидит в Лондоне, бывший главком ВСУ. «Если понадобится мобилизовывать женщин, будем мобилизовывать и их». Это предупреждение или что?
Э. Басурин:
- Нет, это утверждение о том, что Украина будет бороться за свою территорию до конца.
И. Панкин:
- Не анонс пока еще?
Э. Басурин:
- Нет, это не анонс. Он же там два заявления сделал одновременно.
И. Панкин:
- Он еще и на союзников наехал. У них это хороший тон нынче.
Э. Басурин:
- Он же наехал на них, что в 2023 году вы дали нам мало вооружения, мы не смогли развить тот успех, который планировался, и вы этот план утвердили. Мы не отказываемся от своих территорий, и все предложения, которые исходят от Запада или глобального Юга, они это отрицают. Поэтому они и делают такие заявления. Не хватает мужчин, значит, будут воевать женщины. В Израиле это в порядки вещей, в Северной Корее это в порядки вещей. Поэтому они на это смотрят чисто как на ресурс, который можно использовать в этой войне.
И. Панкин:
- Через сколько дойдет до того, что женщина отправит на передовую?
Э. Басурин:
- Это от нас зависит. Я имею в виду, от российской армии.
И. Панкин:
- По нынешним темпам?
Э. Басурин:
- Год.
И. Панкин:
- Вы наверняка неоднократно рассуждали на тему того, сколько еще может продлиться специальная военная операция. Не опираясь ни на чьи другие предсказания, а просто исключительно по собственным ощущениям, сколько? Исходя из того, что прямо сейчас происходит на фронте.
Э. Басурин:
- Исходя из названия «специальная военная операция», она может прекратиться сейчас.
И. Панкин:
- С достижением необходимых целей, которые бы нас устроили.
Э. Басурин:
- Здесь же можно сказать, что цели достигнуты. Единственное, что проблема сейчас – эти территории вошли в состав Российской Федерации, поэтому по выходу на государственную границу России. Я имею в виду, когда она может закончиться. А это зависит не только от армии. Я уже говорил, четкие поставленные задачи военным, и тогда Генштаб разрабатывает операцию, исходя из этого, он понимает, сколько ему нужно чего, и он говорит: это произойдет тогда. Потому что он делает аналитику по противнику, как он вооружен, сколько он имеет резервов, ресурсов, чтобы продолжать боевые действия по времени. Это одно из условий. Выход на государственную границу. Как сейчас это происходит? Я говорю - еще год.
И. Панкин:
- Или еще к тому году - два года?
Э. Басурин:
-Нет. Если мы берем от этого момента - год еще.
И. Панкин:
- Хорошо. А какое окончание специальной военной операции устроит вас лично?
Э. Басурин:
- Прозвучал один раз такой ответ: нам не нужен мир, нам нужна победа. Это сказал директор художественного музея Донецка. Когда ему говорили: что вы хотите? У нас было уже два мира, мы хотим победу. В моем понятии победа – это безоговорочная капитуляция режима, который является для нас сейчас оппонентом. Это первое. Второе – это создание условий, при которых больше никогда на твою территорию не прилетит никакой боеприпас. Просто никогда.
И. Панкин:
- Но при этом дело не в занятых территориях, как я понимаю, да?
Э. Басурин:
- Нет.
И. Панкин:
- Если завтра просто Зеленский подписывает капитуляцию, при даже нынешнем раскладе.
Э. Басурин:
- Нет, при нынешнем - нет. Я уже еще сказал: мы обязаны выйти на свои территориальные границы. Государственные границы. При этой капитуляции, что он подписывает, в принципе и Лавров-то говорил в последнем заявлении: наши условия мира это полностью контроль Херсонской, Запорожской, Донецкой, Луганской областей. Отдельно будет проходить черта, связанная с Белгородчиной и Курском. Зона безопасности. Это отдельно где-то будут прописываться. Но в данном случае мы готовы вести переговоры. Они же как заявляют: отвод всех вооруженных формирований с территории Российской Федерации. Все.
И. Панкин:
- Кстати говоря, так называемый план победы от Зеленского предполагает нечто совсем новенькое. Помощь людьми. Он впервые, как мне кажется, просит ему прислать военных. А ведь до этого он ничего подобного не говорил.
Э. Басурин:
- А зачем просить?
И. Панкин:
- Помните, когда начались разговоры по поводу того, что Франция собирается отправить некий военный контингент. Уже полгода этой истории. Когда начались эти разговоры, Макрон об этом рассуждал.
Э. Басурин:
- А окунись еще в другую часть – законодательную. То, что произошло на Украине где-то недели две или три назад. Верховная Рада приняла закон, разрешающий иностранным гражданам быть офицерами украинской армии.
И. Панкин:
- Ух ты, интересно.
Э. Басурин:
- Зачем кричать, если потихоньку это можно делать? Они это делают. Зеленский говорит, что у них нет ни убитых, ни раненых, есть небольшое количество пропавших без вести - и все. Еще есть сочицы, которые сбежали из армии и где-то прячутся. Но заявление Залужного о чем говорит? О том, что того ресурса, на который они надеялись, не хватает. Поэтому, кроме восполнения, то, что происходит на фронте, восполняются потери, нужно увеличивать еще резервы, то, что они делают. Тут же есть еще такие упоминания о том, что окружение Зеленского говорит о том, что они готовы развернуть следующую операцию по принуждению к миру, как они говорят, на Брянщине. С нашей стороны мы уже отмечаем, что те подготовительные действия, которые происходят, они точно такие были, как было перед Курском.
И. Панкин:
- Но Брянск сложнее Курска. Я был, знаю.
Э. Басурин:
- Я не об этом речь веду.
И. Панкин:
- А о чем?
Э. Басурин:
- Что они все-таки задумываются попробовать Россию посадить за стол переговоров на своих условиях. В этом плане победы Зеленского есть один пункт, где четко написано, что мы как можно дольше должны находиться на российской территории, тем самым мы Россию заставим сесть за стол переговоров. А для этого нужно, кроме вооружения, еще и подготовленные солдаты. А лучше всего подготовлены какие солдаты? Это бывшие военные или нынешние военные.
И. Панкин:
- Скажите, пожалуйста, оцените потенциал украинской армии. Потому что надо серьезно к противнику относиться. Они способны на это, чисто в теории, или нет?
Э. Басурин:
- Да.
И. Панкин:
- За счет чего?
Э. Басурин:
- А за счет того, что они воюют чуть по-другому? Та классика, при которой шло обучение генералов, офицеров, советская классика, они ее видоизменили, они сделали более современную, в основе натовская стратегия, которая существует. Захват территории моментальными какими-то бросками, небольшими мобильными группами. Они это хорошо реализовывают. Эти заходы ДРГ, которые были тогда на Белгородчине, Брянщине, по этому принципу. То же самое - процесс Курска, если мы говорим, последний. То же самое они это делали на Харьковщине, когда мы вынуждены были перегруппироваться. То же самое было на Херсонщине, когда мы тоже перегруппировались. Там своя была песня, но в любом случае не эта. Такую же тактику они тогда во время наступления на Запорожье делали. Просто мы тогда успели подготовиться. Так называемая линия Суровикина нам позволила задержать этот прорыв, кулак и его постепенно перемолоть. Это нам помогло.
Курск к этому был не готов. Брянск к этому в полном объеме тоже был не готов. Может, сейчас что-то будет происходить, я не знаю. Но они это могут сделать. Потому что самая главная задача у них же не победа. У них самая главная задача - раскачать Россию изнутри. Курск - это, в принципе, военно-информационное мероприятие, показать слабость власти - раз. Второе. Заставить людей нервничать и выходить с какими-то протестами. В случае, если власть делает какие-то обещания помощи людям, эту помощь в полном объеме они не будут получать, и, соответственно, через Запад, через Украину информационно эту раскачку показывать и везде показывать слабость власти. Вот в принципе главная задача, которую они выполняют.
И. Панкин:
- Нужно иметь критическое мышление. Вы сказали - они воюют по-другому Я хочу к этому придраться. А мы все правильно делаем?
Э. Басурин:
- Мы сделали работу над ошибками.
И. Панкин:
- Я к тому, что некоторые критикуют, скажем так, по-прежнему отсутствию ударов по мостам, по Верховной Раде.
Э. Басурин:
- Я сейчас не об этом говорю. Это глупость. Мост – да. Мост – это стратегический объект, который нужно уничтожать, потому что это логистика. Верховная Рада – это полностью глупость. Это даже не обсуждается. Мы поработали над своими ошибками. Большую часть их мы устранили и стали их оценивать в дальнейших наступательных операциях. Вот почему мы сейчас не берем в лоб, мы начинаем обходить. Мы начинаем более интенсивно применять точечно авиацию и артиллерию в те районы, в которые мы собираемся зайти. Или обмануть противника, ударить в одном месте, зайти в другом. В чем сейчас сложность этого? Почему война другая? Потому что над нами висит тысяча глаз - космос, в первую очередь, которые видят любое перемещение. И скрытно подойти куда-либо очень-очень сложно. Но мы пытаемся это сделать. Маленькими группами, даже штурмовые группы, которые были раньше порядка 20-30 человек, сейчас они составляют 5-7. Заскок, захват, вторая линия, подход, закрепление, идем дальше. Меняется, все меняется.
Применение тяжелой техники сейчас не так актуально, как было это раньше. Тяжелая техника больше сейчас нужна для поддержки, а не является кулаком. Потому что она моментально уничтожается как с нашей стороны, так и с их стороны. Просто пересесть на колесную, быстроходную технику - они начали раньше это делать. Снабжение идет в большом количестве различных видов бронетранспортеров, небольшого вида, они на большой скорости могут преодолевать большие расстояния за маленький промежуток времени. У нас чуть сложнее с этим. Но мы тоже учимся. Мы видим свои ошибки, мы их не выпячиваем, но они есть. Есть положительное. Для военных всегда четко нужно ставить задачи. Когда военным четко поставлены задачи, он тогда понимает, как ему воевать в данных условиях и что ему для этого нужно.
И. Панкин:
- И дать воевать еще нужно.
Э. Басурин:
- Если есть четкие задачи, это говорит о том, что у них есть определенный... Давай так, не карт-бланш, - никто их за руки уже не держит. Для того, чтобы мы в течение двух недель взяли какой-то город, нам нужно: столько солдат, столько артиллерии, столько авиации. И самое главное, кроме разведки, мы должны логистику, которая существует, полностью там уничтожить. Мы должны эту логистику уничтожить на расстоянии 200 километров. Для этого нужно уничтожать определенные объекты. Это те же мосты, это железнодорожные перегоны, переезды, железная дорога. Много логистических вещей нужно уничтожить. Тогда мы можем выполнить задачу, которую вы перед нами поставили. Если мы этого не можем делать, значит, это будет не месяц, а это будет происходить в течение трех месяцев. И потери с нашей стороны будут составлять не 5%, а будут составлять 15%. Вот и все.
И. Панкин:
- Хорошо, спасибо. Эдуард Басурин, военный эксперт общественной деятель, и я, Иван Панкин, были здесь, остались довольны. Всего самого наилучшего, все будет хорошо.
Подписывайтесь на наш подкаст, чтобы не пропустить новые крутые интервью