Евгений Попов: Оставьте в покое женщин
И. Панкин:
- Здравствуйте, друзья! Программа «Диалоги», Иван Панкин в студии Радио «Комсомольская правда». А напротив меня с открытой газетой «Комсомольская правда» Евгений Попов, журналист, депутат Госдумы. Спасибо вам, что с газетой. Владимир Путин тоже во время прямой линии отметил газету «Комсомольская правда» и издание «Известия», тоже надо сказать об этом. Вы, кстати, периодически бумажную прессу покупаете, хотя бы время от времени? Случается такое?
Е. Попов:
- У меня есть такая депутатская привилегия. Когда ты заходишь в зал заседаний Государственной Думы, там есть небольшая стойка, на которой лежит дайджест прессы. И если успеваешь, то лежат газеты, потому что мало печатных экземпляров. Я всегда стараюсь пораньше прийти, чтобы взять и почитать «Комсомолку», «Независимую» и еще пару изданий.
И. Панкин:
- Спасибо. Теперь к действительно важным сообщениям. В силу того, что мы в каком-то смысле подводим итоги года, скажите, пожалуйста, вы же человек и пароход - журналист и депутат Госдумы. Как депутат, чем можете похвастаться за год из проделанной работы? И как журналист тоже, кстати говоря.
Е. Попов:
- Хвастаться, наверное, нехорошо, но есть системная работа, которая была проведена за этот год. В принципе, еще он не закончился, поэтому жду одной очень хорошей новости от московских властей для большого числа жителей. Прям сижу на иголках, она должна появиться буквально, я думаю, что на днях. И в этом смысле, что касается округа моего Западного любимого и замечательного, что было много обращений, которые были решены положительно. Я понимаю, что это может быть в масштабах Государственной Думы и в масштабах нашей громадной аудитории звучит мелковато, но, тем не менее, работа проведена. Что касается законодательной деятельности, то здесь, конечно, надо отметить историю с мигрантами, которая очень чувствительная, очень деликатная. Были приняты уже семь, если не ошибаюсь, законов, которые регулируют пребывание мигрантов в нашей стране. Они принимались в достаточно напряженной атмосфере, с точки зрения того, что тема дискуссионная, тема, еще раз подчеркну это, деликатная. Например, теперь невозможно будет получить гражданство, заключив фиктивный брак, надо будет долго доказывать, что он не фиктивный, и много-много-много всего.
Что касается других важных тем, то, как мне кажется, удалось сбалансировать бюджет. Понятно, что он военный, даже коммунисты впервые, кстати, в истории…
И. Панкин:
- Важно сказать, что КПРФ, а не просто коммунисты, потому что есть еще Партия коммунистов России.
Е. Попов:
- Ой, да ладно, слушайте. Парламентские коммунисты, давай так скажем. Парламентские коммунисты впервые воздержались на моей памяти, я такого не припомню. Потому что понятно, куда львиная часть доходов уходит. Там, кстати, я бы отметил, мне кажется, что это тоже история хорошая, связанная с тем, что регулируется законодательная база. У нас, конечно, значительно сокращается доля углеродных и нефтегазовых доходов в бюджете в процентном соотношении. Так в деньгах она в массе денежной увеличивается, но сокращается в процентах.
И. Панкин:
- Мы, получается, слезли с нефтяной иглы?
Е. Попов:
- Пока нет. Это еще все-таки четверть доходов.
И. Панкин:
- Но слезаем?
Е. Попов:
- Мы прям уверенно слезаем. Я люблю эту фразу, не я ее придумал, но на самом деле слезаем за счет того, что все наши экономические успехи связаны с тем и происходят благодаря предпринимательской инициативе. У нас очень круто предпринимательское сообщество. Причем я имею в виду не тех «жирных котов», на которых мы все время смотрим искоса, а мелкое и среднее предпринимательство - эту прослойку людей, которые удивительным образом спасли нашу экономику. Насчет хвастаться, не хвастаться. Да, конечно, мигрантская тема крутая, я думаю, много всего еще будет, но там есть и плюсы, и минусы.
И. Панкин:
- Вашу позицию по мигрантам обозначьте? Моя позиция по мигрантам сложносоставная.
И. Панкин:
- Как у меня, кстати. Я, кажется, понимаю, о чем вы говорите.
Е. Попов:
- У нас есть очевидный недостаток - 2 миллиона, 2,5 миллиона рабочих мест. Дефицит не рабочих мест, а дефицит именно кадров.
И. Панкин:
- Во всех отраслях.
Е. Попов:
- Хрестоматийный пример.
И. Панкин:
- Говорят, сейчас курьеры много зарабатывают, но и среди курьеров тоже.
Е. Попов:
- Это, кстати, миф, что они много зарабатывают.
И. Панкин:
- Неплохо. От 150 до 200 тысяч вполне себе.
Е. Попов:
- Но суть в том, что у нас, например, в одной компании высокотехнологической, ВК она называется, 2000 вакансий как было два года назад, так и осталось. Мы или повышаем производительность труда, или мы нагоняем рабочей силы.
И. Панкин:
- С повышением зарплат тоже не очень.
Е. Попов:
- Ну да, наверное, но в принципе мы говорим про экономическую теорию, и она состоит из двух глобальных историй. Это производительность труда или наличие рабочей силы в достаточном количестве. И проблема же у нас не в низких зарплатах как таковых, а в резком перекосе. Объясню. Условно говоря, профессор Московского государственного университета легко может получать меньше учителя начальных классов в Москве. Потому что любой московский университет, не будем Садовничего и МГУ теребить, он федеральный, и там главное - выполнить майские указы. А в Москве есть надбавки учителям, в Москве учитель меньше 100 тысяч не получает.
И. Панкин:
- Да. А в регионах отличается.
Е. Попов:
- Если мы сейчас начнем про регионы разговаривать, там вообще просто в этом смысле, не побоюсь этого слова, опасная ситуация, опасный перекос. Это в Москве профессор и учитель начальных классов. Я обожаю учителей, профессоров. Просто преклоняюсь перед преподавательским составом, но, тем не менее, есть такой перекос. Возвращаясь к мигрантам. Мне кажется, что нам надо и придется пойти и одним путем, и вторым. И повышать производительность труда, то есть отменять многочисленные истории, которые тормозят прогресс, внедрять все эти беспилотные системы, роботизацию и прочее, производить чипы, воровать, чего уж там, это нормально, технологии у наших противников и врагов, для того, чтобы скорее их внедрять. Добывать всеми способами. И не искусственный интеллект, а технологии искусственного интеллекта. Я предпочитаю такой термин, потому что очень бы не хотелось, чтобы у нас был искусственный интеллект. Технологии – это да. Ну ладно, это придирка.
Поэтому моя позиция такова . Первое – мы не обойдемся без иностранной рабочей силы. Вторая позиция – все равны перед законом. И суть не в том, что нам не нравятся мигранты. Суть в том, что нам не нравится, что они участвуют в огромном количестве преступлений и ведут себя здесь так, как не позволяет вести наш закон. Поэтому второе – все равны перед законом. Четкие правила. Дубайский вариант, малазийский вариант, индонезийский вариант. Пусть это будет российский вариант, но, тем не менее, четкая схематизация их работы здесь. Предлагают коллеги там МигрантID и так далее. Разные-разные есть предложения.
И. Панкин:
- Если на стадион без ID нельзя попасть.
Е. Попов:
- Главное – не пережестить, так скажу.
И. Панкин:
- А что такое - пережестить?
Е. Попов:
- Пережестить -это визовый режим.
И. Панкин:
- А вы против визового режима?
Е. Попов:
- Конечно, против.
И. Панкин:
- А почему – конечно?
Е. Попов:
- В этой студии я уже приводил эту цифру. Например, одно из самых популярных направлений для туристов прямо сейчас - это Узбекистан.
И. Панкин:
- Я был в Узбекистане в этом году.
Е. Попов:
- Миллион двести человек побывало.
И. Панкин:
- Я вам могу больше сказать, я посетил практически всю Среднюю Азию.
Е. Попов:
- Это сложная история. Связи, опять же, человеческие. Мы жили все в одной большой стране, и намеренные преграды выглядят странно. Мне кажется, что надо отрегулировать здесь внутри. Устранить коррупцию в тех местах, где она существовала, например, при приемке экзамена по русскому языку. Сколько там было коррупционных дел. Сейчас - бац, и мы приняли закон и постановление, которое позволяет только государственным организациям принимать эти экзамены. Это существенно, наверное, повышает бюрократическую волокиту, но, тем не менее, снижает уровень и возможность повлиять на это финансово. Много всего. Тема ужасно деликатная. Я понимаю, что хочется шашкой рубить, но просто мы не сдюжим. Тут даже если все айтишники, они и так вернулись процентов семьдесят, по моим данным. Недавно посол в Казахстане наш тоже говорил, приводил цифры о том, что процентов семьдесят уехало обратно. Но даже если все вернутся, нам не хватит. Просто не хватит.
У нас огромная территория, огромная страна, огромная экономика, которая сейчас пытается встать на суверенные рельсы. Нам ПД-35, в конце концов, хотя бы запустить проект. Этот двигатель авиационный для широкофюзеляжного самолета. Для этого нужны люди. И не только ученые. Нужны рабочие, нужны подсобные рабочие, кто угодно. Все нужны. Сварщика в Москве не могут найти за приличную зарплату - 250-300 тысяч рублей. Не могут. Нету. Мне, кстати, объяснили, как это все происходит, и я тоже думал - что за бред. Я общался, у меня в округе есть парнишка, он только закончил профтехучилище, он какой-то конкурс там выиграл еще, хороший сварщик, только закончил, но опыта нет. Его забрали, сразу первая зарплата, ему вообще там 18 лет, 150 тысяч рублей. И типа это, говорит, на испытательный срок, дальше будет больше. Я его просто лично знаю. А вообще крутые сварщики просто не идут никуда на работу, на зарплату. Они зарабатывают сами, вахтой работают, приезжают на заказы. Много таких перекосов, которыми надо заниматься.
И. Панкин:
- Вы упомянули в первой части так осторожно про угрозы. А ведь была и знаменитая - от депутата Хамзаева. По крайней мере, вы написали как: «Звонил Хамзаев, угрожал. Бывает». А что говорил, если не секрет?
Е. Попов:
- Знаете, инцидент исчерпан, там предприняты меры. Я не хочу и не могу об этом говорить.
И. Панкин:
- Потому что однопартиец?
Е. Попов:
- Я беспартийный, я состою во фракции «Единая Россия» в Государственной Думе, но у меня нет партбилета. Я, естественно, разделяю те ценности, которые «Единая Россия» прописывает и старается реализовать. Тем не менее, я беспартийный. Но это очень неприятная история. Мне кажется, что на данный момент она разрешилась так, как должна была разрешиться. Все есть в пабликах, обсуждать даже, честно говоря, нечего.
И. Панкин:
- А вы вроде не писали, что ситуация разрешилась, я поэтому и спрашиваю.
Е. Попов:
- Там очень много было разных заявлений.
И. Панкин:
- Было первое сообщение, никаких деталей-то не было, поэтому я уточняю.
Е. Попов:
- Смешно. Слушайте, мне ваххабиты угрожали, ИГИЛ меня там чуть не похитил, стрелял в меня в Сирии. Международные террористы в Египте, в Ливии. А тут какой-то инцидент такой тоже неприятный. И достаточно смешно, если бы не нынешние времена. Я поэтому так с иронией, в принципе, мемно это написал, но обсуждать нечего. Все разрешилось так, как оно должно было разрешиться. Я полностью удовлетворен.
И. Панкин:
- Вау, интересное сообщение. Опять с интригой. Ну, да ладно. Про хайпожорство все-таки отдельно взятых депутатов хочется продолжить.
Е. Попов:
- Да, вообще запросто.
И. Панкин:
- Не ваше конкретно, потому что вы как-то в поле зрения журналистов не особенно попадаете с разными, часто бестолковыми, заявлениями.
Е. Попов:
- Я перевожу часто с депутатского на человеческий.
И. Панкин:
- Да, за что вам огромное спасибо. Бестолковых, потому что толка от них, во-первых, скорее всего, не будет, во-вторых, как я часто говорю, предложения отдельно взятых депутатов не реализуемые. Вам изнутри, наверное, виднее, насколько это масштабное явление внутри Госдумы с идиотизмом? Я не хочу никого обидеть, я с уважением отношусь к государственному органу. Между прочим, я был категорически не согласен с Бастрыкиным, потому что главный следователь сделал то самое заявление.
Е. Попов:
- Госдурой назвал.
И. Панкин:
- Мы старались избегать этого.
Е. Попов:
- Почему? Надо вещи своими именами называть.
И. Панкин:
- Потому что и к Бастрыкину тоже, с одной стороны, относимся с большим уважением. И не хотим сталкивать лбами дополнительный раз. Но дело не в этом. Откуда взялись эти люди? И главное - кто им разрешает все это говорить?
Е. Попов:
- Объясню. Очень просто все. Здесь я выступлю не в защиту хайпожоров, а в защиту института, каким является Государственная Дума - законодательная ветвь власти. Это 450 абсолютно разных людей. Половину из этих людей выбрали по фамилии. То есть люди голосовали в одномандатных округах за этого конкретного человека, он представляет интересы именно этого региона, этого округа. Например, я избран в Западном округе Москвы, за меня проголосовали 83 тысячи человек, активность бешеная там, за моего конкурента – по-моему, 78.
И. Панкин:
- А кто был конкурентом?
Е. Попов:
- Не хочу даже это вспоминать. Неприятный человек, который улетел в одну из недружественных стран. В общем, была острая конкурентная борьба. И многие из этих людей, которые сейчас представляют интересы своих регионов в парламенте, прошли эту острую конкурентную борьбу, и люди им доверили представлять их интересы. Поэтому очень часто, опираясь на мнение людей, избирателей, высказываются идеи, которые где-то в московских гостиных, как у Маргариты Симоньян принято говорить (Рита ввела такой термин), вызывают икоту. А на земле это может вполне нормально восприниматься, честно говоря, и вызывать только положительные эмоции. То есть как бы у нас люди думают по-разному.
Поэтому, конечно, каждый депутат, который обладает законодательной инициативой, пытается высказать свою точку зрения, исходя из той позиции, которую представляют его избиратели. Я надеюсь, что в идеалистическом мире это так. Звучат какие-то невероятные вещи очень часто, мне они кажутся глупостью, вам они кажутся идиотизмом, а определенной части общества они кажутся нормальными. И в этом смысле происходит борьба идей. То есть никогда эти хайпожорские инициативы не доходят даже до обсуждения в комитетах, хотя понятно, что депутат обладает законодательной инициативой, и если он начинает напрягать законодательную машину, она будет вынуждена рассмотреть этот проект. Когда предлагается запретить дарить алкоголь…
И. Панкин:
- Это от депутата Свинцова.
Е. Попов:
- Коллега мой по комитету, нормальный парень вроде. Я говорю: ну, давайте ему не дарить алкоголь.
И. Панкин:
- Кстати, напишите у себя в «телеге», пожалуйста. Вдруг ему кто-то подарит алкоголь?
Е. Попов:
- А я написал в первый же день. То есть я предпочитаю с открытым забралом. А потом вечером мы встретились с ним, было одно общекомитетское мероприятие, и я ему в принципе все сказал, что ему алкоголь не дарить. Но он, по-моему, списочник, а не одномандатник. У одномандатников реже случаются такие всплески, потому что все-таки есть гораздо большая ответственность перед избирателями, перед конкретным округом. Потому что у списочника может быть несколько регионов сразу.
И. Панкин:
- Но он три раза уже избирался или попадал.
Е. Попов:
- Да. Есть неверная интерпретация очень часто, но это тоже депутаты виноваты, что их не так поняли. Например, свежая история. Разнеслось по «телеге» пару дней назад про запрет иностранного контента на музыкальных платформах…
И. Панкин:
- Да, это Луговой.
Е. Попов:
- Я слышал лично, что он говорил. Он не говорил про запрет иностранного контента, он лишь упомянул…
И. Панкин:
- Он сказал: возможно, и вовсе запретить его.
Е. Попов:
- Знаете, какая там была история? Что условный иноагент или экстремист Noize MC, который ходит в футболке со свастикой, до сих пор у нас в чартах или топах. В принципе принят закон о том, что сейчас он не сможет получить роялти свои, но это достаточно странное явление. Человек, который призывает убивать русских людей, в чартах и хит-парадах. Наверное, такие вещи надо регулировать. Вот про это шла речь. А чтобы запретить иностранный контент – Синатру, Моцарта, Барри Уайта, Rage Against the Machine…
И. Панкин:
- Это вы совсем прям классику перечисляете.
Е. Попов:
- Я специально из разных…
И. Панкин:
- Но всё – классика из разных областей.
Е. Попов:
- Вот об этом шла речь. У меня есть такой бзик, загон (как хотите его называйте, любым жаргонизмом), я, например, когда мне Яндекс выдает музыку какого-то товарища, который желает зла, я просто переключаю, не хочу, чтобы ему никакая копейка шла. То есть я перестал их слушать, реально перестал. Ну, мне хватает музыки и без этого. Но у каждой медали две стороны. С одной стороны, мы хотим видеть весь контент, который существует, с другой стороны…
И. Панкин:
- Мы стали слышать: ограничить, ограничить, ограничить.
Е. Попов:
- Хрестоматийная история с МЕТА и Facebook, и Instagram. МЕТА разрешает официально своим пользователям призывать к убийствам российских граждан. Официально! Как мы должны поступать с этой гребаной МЕТА?
И. Панкин:
- Тут все правильно.
Е. Попов:
- Закопать к черту! Но учитывая высокую квалификацию потребления информации нашего народонаселения, мы, в данном случае не мы, а исполнительная власть, во многом руководствуется принципом, чтобы все попало под этот нож. Так делать не надо. И это правильный подход. И тот же YouTube – там огромное количество призывов нас с вами убить, распилить, сжечь, сменить вооруженным путем власть, уменьшить нашу страну до невероятно маленьких размеров. Пожалуйста, вы заходите посмотреть детский мультик, и вам будет рекомендация видео – как сжечь Кремль. Это специально делается. Понятно, что это атака. И с ней надо бороться. Я очень благодарен, кстати, Путину за это – «нужна альтернатива», и что Ленина не надо выносить, потому что очень много людей это чувствительно воспринимают. Я ухожу в RuTube, ребенок мой уходит в RuTube.
И. Панкин:
- Там огромное количество фильмов, мультфильмов.
Е. Попов:
- Да, именно тот контент, который, пожалуйста, ради бога, не навредит нашей стране. Но разделить его в YouTube очень сложно. Поэтому запретить полностью YouTube – никто это делать не будет. И накануне было четко сказано, что это не наша идея. Но если компания не занимается здесь своим железом, что будет с ее продуктом? А она не занимается. У нас по закону компания должна быть приземлена. У Российской Федерации есть полное право, по существующим законам, которые распространены в мировой практике, запретить вообще все, что ушло из интернета. Потому что компания, занимающаяся бизнесом и распространяющая контент в России, должна быть приземлена, у нее здесь должен быть офис, у нее здесь должны храниться личные данные российских граждан. Вы хотите, чтобы в Купертино ваши личные данные хранились? Я думаю, что большинство наших слушателей не хотят. Или в штате Вашингтон, где располагается компания Microsoft. Законы позволяет гораздо более грубо и жестко с ними поступать. Ребята, идет война, страну хотят изничтожить. Выбора другого нет – или мы, или они. Не надо. Щиты росгвардейцев с розочками – это время ушло безвозвратно. Или мы, или они. Лучше – они.
И. Панкин:
- Евгений, вы состоите в комитете по информационным технологиям.
Е. Попов:
- Именно.
И. Панкин:
- Чем отметился этот комитет? Тем, что его глава (Хинштейн был главой этого комитета) стал врио губернатора Курской области, а назначен Боярский. Кстати, почему не вы?
Е. Попов:
- Не знаю.
И. Панкин:
- А хотели бы?
Е. Попов:
- Мне кажется, что на данный момент я бы просто зашился. Потому что там есть определенный конфликт интересов с точки зрения того (я имею, кстати, право по закону работать на телевидении, потому что это творческая деятельность, а творческой и научной можно заниматься), что сейчас не то время, когда надо выбирать – Дума или телевизор. Потому что надо везде успевать, надо сделать все, что от меня зависит, для того, чтобы победа пришла, и люди у нас нормально жили. В принципе, конечно, мне важно продолжить работу в программе «60 минут», и у меня 29-30 часов в сутки, поэтому достаточно сложно было бы. Нет, работа интересная, любые возможности рассматриваются. Я не знаю, почему не я. Ну, потому что есть люди, которые…
И. Панкин:
- …готовы больше времени этому уделять.
Е. Попов:
- Конечно.
И. Панкин:
- А что касается Хинштейна, как отнеслись к назначению? И как вы считаете, Хинштейн справится?
Е. Попов:
- Очень крутое назначение…
И. Панкин:
- Потому что даже глава комитета – это не одно и то же, что глава региона.
Е. Попов:
- Слушайте, Хинштейн (и Путин об этом тоже сказал), он умеет с людьми налаживать диалог. Когда андроиды какие-то сидят в регионах и совершенно не знают, как разговаривать с жителями, а умеют только закорючки ставить на бумажках… Ну, это тоже важно – ставить закорючки на бумажках, но, тем не менее, работа губернатора, тем более сейчас, когда у нас это довольно зарегулированная, зарегламентированная сфера – региональное управление, здесь важно напрямую понять настроения людей. Когда это не делается, появляются конфликты, люди проявляют свое недовольство, и совершенно справедливо. Потому что есть определенное количество проблем, которые государство обязано решить. И если государство пытается спрятаться за какой-то формальной бумажкой, говорят: не положено. Если кто-то так говорит, значит, он дурак.
С людьми надо разговаривать, искать выходы. Всегда можно их найти. Потому что, насколько я понимаю, в Курской области сейчас десятки тысяч людей, которые, как бюрократически они называются, перемещенные, а на самом деле это обездоленные люди, оставшиеся без привычной жизни. Естественно, их нужно обнять и окружить вниманием. Хинштейн это может сделать.
Вторая часть. Хинштейн сможет. Я с ним разговаривал, он уже в принципе привез очень хорошие решения в Курскую область. Не мне за него говорить, но тем не менее. Там же была проблема, если уж мы серьезно разговариваем, с тем, что если получаешь жилищный сертификат, то ты лишаешься того участка или дома, который у тебя был. То есть тебе вместо того дома, который сейчас хохлы оккупировали, дают жилищный сертификат, квартиру. А как быть с ИЖС? Александр Евсеевич сейчас будет там разруливать. А почему, если я из-за Зеленского лишился своего дома, когда мне дадут квартиру, у меня заберут этот дом, даже разрушенный, и этот участок? То есть в этом тоже, насколько я понимаю, там выходы найдены.
Я слежу за ним, он молодец. Льготные лекарства. Нужно, чтобы это во всей стране решилось, но когда мы покажем четкое управление, четкую систему, то… Мне кажется, вообще региональная власть заиграла немножко по-другому в последнее время, когда пришли такие инициативные, молодые, сейчас быстро у нас меняются губернаторы. Там вон хамло было одно, которое полицейскому нагрубило, сейчас туда Гольдштейна поставили. В этом смысле чиновникам стало модно общаться с людьми и слушать людей.
И. Панкин:
- Ну, губернатор – это не только чиновник, но еще и политик.
Е. Попов:
- Да. Я имею в виду, в общем чиновник. Я тоже не чиновник…
И. Панкин:
- Вы как депутат как раз таки политик.
Е. Попов:
- Да, я не чиновник. Я имею в виду, в общем. У нас все равно все, кто люди государевы, они как чиновники воспринимаются. Хинштейн умеет, у Хинштейна есть свое мнение. Вы говорили про смелость. Он умеет в штыки… Говорят: вот, он сволочь, - или еще что-то такое. И что? Человек, который идет на баррикады, априори обладает определенным набором, как сказали бы в молодежной среде, скилов, которые недоступны другим. И у него есть свое мнение, он может сказать «нет», он может, знаете, буром продвигать свою позицию. Поэтому многие считают его нехорошим человеком. Я Александра Евсеевича знаю давно, а тут мы поработали вместе. В принципе он, конечно, с точки зрения регионального руководителя… Я очень обрадовался, когда его назначили. Я тут же ему написал, как услышал: круто, вы справитесь.
И. Панкин:
- Вы пробросили фразу «людей нужно обнять и окружить вниманием». Однако у нас не всех губернаторов (даже, кстати говоря, в этом году) снимали только потому, что они «не обняли и не окружили вниманием» свое население. Вспомним историю губернатора Оренбургской области Дениса Паслера, который не очень-то вежливо общался в свое время с инициативной группой, но, тем не менее, на своем месте сидит. То есть у нас как-то это всё выборочно. Хотя до этого прошли выборы, и сколько за Смирнова, который до Хинштейна Курской областью руководил?
Е. Попов:
- 65%.
И. Панкин:
- И тут сразу какой-то такой вотум недоверия. Тогда уж надо по-честному ко всем относиться, вы не находите?
Е. Попов:
- По-честному ко всем. Я прочитал утром, арестовали за взятки очередную чиновницу. Поэтому идет по-честному. Сегодня в Курской области арестовали человека, который отвечал за строительство укрепительных сооружений. Конечно, по-честному надо ко всем относиться. Но у нас решения, такая практика (я просто никогда не был супербольшим управленцем и вообще управленцем) отложенных решений. Но возмездие неминуемо. Судя по тому, что происходит, оно неминуемо. Ну, возьмите Коми. И в этом смысле Курская область – да, здесь уже ответственность верховного руководителя, президента. Потому что там оккупирована часть территории, враг на ней находится. Мы делегировали Путину принятие решений в сложных, кризисных ситуациях, и здесь он посчитал, что нужно сделать именно так, и это было круто. Я уверен, что Хинштейн разрулит эту паутину, и уже начал ставить на место зарвавшихся чинуш. Хотя при этом надо отметить, что большинство людей воспринимает эту кризисную ситуацию как собственную, личную боль, и чиновников в том числе. Но вот это меньшинство, конечно, надо зачищать, и я уверен, оно будет зачищено.
И. Панкин:
- Кстати, тут же можно вспомнить и главу Дагестана, к которому много вопросов – я про Меликова говорю.
Е. Попов:
- Вы знаете, здесь тоже надо широко смотреть. Меликов - герой. Его очень любят в войсках. Я недавно общался с человеком, который находился под его командованием, и это всегда был такой отец-командир. У него очень непростой регион. С точки зрения взаимодействия с населением, он в принципе не стесняется в выражениях. Мне кажется, он болеет за свой регион, поэтому все-таки надо широко смотреть. Есть люди, которым можно простить ошибки, почти все. Но есть ошибки, которые нельзя простить.
И. Панкин:
- Тут можно понимать по-разному, ну да ладно.
Е. Попов:
- Как там в граните сейчас? Ошибаться можно – врать нельзя.
И. Панкин:
- Кстати говоря, работает эта формула, как вы считаете? По-моему, это именно формула. Я сейчас не говорю про автора - Белоусова, министра обороны, а я про формулу говорю. По-моему, ее не пнул только ленивый.
Е. Попов:
- Наверное, да. Но я просто привык по делам оценивать.
И. Панкин:
- А я говорю – мы не фигуру министра обороны, а формулу.
Е. Попов:
- Формулу, да. Я очень часто пишу депутатские запросы в Минобороны, потому что поступает много обращений от родственников, от ребят, которые находятся на фронте. И в принципе там сами собираем, что-то отвозим. Вот пришел запрос на зиму от одного из подразделений, постоянно они приходят, постоянно пытаемся реализовать. И я говорю: господи, даже если сейчас мы всех олигархов напряжем, мы такой запрос не реализуем. Там действительно много всего было, что нужно. И я направил запрос в Министерство обороны. Я их и раньше направлял. Пытаешься сам решить что-то в Минобороны. Отправил и отправил.
И. Панкин:
- Ушло. Забыл.
Е. Попов:
- Надо признать, всегда приходят ответы. Ответы всегда приходят. Тут основные обращения – это, конечно, обращения по нарушению прав военнослужащих, по выплатам, по демобилизации, много всего. Но тут конкретное обращение. Через две недели мне присылают фрагмент армейской ведомости. Там написано в одной графе: основание – по запросу депутата Госдумы Попова Е. Г. Я спрашиваю: что случилось? Евгений Георгиевич, нам привезли два «Урала» набитых снаряжением и еще и «Уралы» оставили. Вот поэтому как я буду относиться к этой фразе? Такое впервые произошло. Обычное подразделение, не элита, не звучит, очень классно воюет, отстояло наши рубежи во время вражеского контрнаступа…
И. Панкин:
- Запорожье.
Е. Попов:
- Вот мощно! Это радует. Я дую на воду, чтобы так дальше и было.
И. Панкин:
- Мы пропустили одну из важнейших тем, которая действительно всколыхнула информационное пространство в этом году. Это тема абортов. Она на самом деле посложнее мигрантской, которую мы тоже в этом эфире обсудили. Вы вообще как относитесь к запретам абортов?
Е. Попов:
- Первое. Оставьте в покое женщин. Второе. Оставьте в покое женщин. И третье – оставьте в покое женщин.
И. Панкин:
- Как-нибудь выходите в эфир на канале «Спас» и скажите это.
Е. Попов:
- Кстати, раньше выходил, да.
И. Панкин:
- А когда сказали – перестали звать.
Е. Попов:
- Нет, нет, почему? Кстати, я в очень хороших отношениях и очень уважаю Борю Корчевникова. Но, смотрите, конечно, это катастрофа. Полтора миллиона абортов в год – это катастрофа! Тем не менее, история с выводом из ОМС абортов, история с запретом делать их в частных клиниках приведет лишь к тому, что мы столкнемся с подпольной индустрией, подпольными абортариями. Есть другие способы попросить, умолять женщину не избавляться от ребенка. Запрет абортов – это насильственная мера, которая, как мне кажется, в нашей стране никогда не будет применена. По крайней мере, я, как депутат, точно никогда за запрет абортов не проголосую.
И. Панкин:
- Хорошо. А история с этой гонкой, особенно рьяной какой-то, часто доходящей до абсурда, я имею в виду часто упоминаемое, в том числе, от официальных лиц – традиционные ценности и вот эти все законопроекты, спорные часто. Кстати, и про квадроберов тоже обсуждали, квадроберы пока в законопроект не превратились, но, тем не менее.
Е. Попов:
- Квадроберы забыты.
И. Панкин:
- Да, забыты, и слава богу. Зря мы напоминаем о них. Это же все в погоне за тем, чтобы наладить у нас историю с традиционными ценностями. Как вы понимаете эту формулировку? Традиционные ценности – это что?
Е. Попов:
- Есть указ президента по поводу традиционных ценностей. Есть очевидное желание сформировать среду здесь, у нас в государстве, которая была бы комфортной и наполненной смыслом. Если конкретно, то, конечно, дискуссия о традиционных ценностях деликатная и сложная. Потому что, как в Писании написано: да убоится жена мужа. Или: почитай мужа аки Господа. Это традиционные ценности? Или какие? Это ценности?
И. Панкин:
- Я думаю, что да.
Е. Попов:
- Нам надо определиться, какой уровень глубины погружения в традиционные ценности у нас будет. Но если мы пытаемся создать здоровое общество со свободой волеизъявления, вероисповедания, языка, то, конечно, нам необходимо разработать свод правил. В принципе, указ президента достаточно четко говорит о том, что нам необходимо воспитать человека, который будет почитать Отчизну, у него будет чувство долга, он не будет поддаваться тлетворному влиянию. И в этом смысле добродетель должна стать некоей целью. Но важно не перегнуть и не пережать. Очень важно. Важно не ограничивать человеческий полет мысли. И в этом смысле нам надо, конечно, диалог в обществе развивать. У нас же сложносочиненное общество. Мы ссоримся друг с другом из-за переименования станции метро «Войковская», например. Ну, черт побери, все, оставьте в покое! Потом, когда там будет космодром какой-нибудь, потомки назовут его по-другому, а это так уже, все, наши предки назвали. Они посчитали так нужным.
И. Панкин:
- А Волгоград?
Е. Попов:
- Волгоград, Сталинград, мне кажется, принято соломоново решение очень классное…
И. Панкин:
- Шесть раз в год переименовывать.
Е. Попов:
- Да, да. Тем более, что люди, кстати, меняют свой взгляд на эту проблему. Вернее, это вообще не проблема. Это наше с вами восприятие действительности. Уже несколько раз поменяли, по социологии, по крайней мере. Насколько я понимаю, по последнему опросу количество желающих переименовать в Сталинград приближается к большинству. Еще где-то год назад 35% были за то, чтобы переименовать. Но нынешнее решение, мне кажется, очень классное.
И. Панкин:
- Про традиционные ценности, указы президента. Вот смотрите, Духовное управление мусульман России разрешило многоженство, например.
Е. Попов:
- И что?
И. Панкин:
- А это про традиционные ценности или нет?
Е. Попов:
- Закон Российской Федерации един для всех. Закон Российской Федерации запрещает многоженство в государстве Российская Федерация. Государство Российская Федерация является, согласно Конституции России, светским государством. Никакая религия и идеология не может быть доминирующей.
И. Панкин:
- А это, между прочим, муфтий Москвы Ильдар Аляутдинов заявил.
Е. Попов:
- И что?
И. Панкин:
- Это серьезное должностное лицо.
Е. Попов:
- Он ошибается.
И. Панкин:
- Ну вот, это уже конкретный ответ. Скажите, пожалуйста, пропаганда чайлдфри является серьезной угрозой традиционным ценностям в России?
Е. Попов:
- Сложная тема. Я дискутировал на эту тему очень долго и с авторами закона, и с комитетом, и на открытых площадках Госдумы. То есть в определенной степени мы сами подняли эту историю, вывели в топ. Я приводил даже количество упоминании чайлдфри до и после. И в этом смысле, конечно, ничего хорошего в том, что кто-то (а раньше целые фонды этим занимались) уговаривает и рассказывает о прелестях бездетности, нет. Будет ли эта мера действенной, я не знаю, если у нас демографическая катастрофа существует. Я проголосовал за законопроект, поддержал его. На предварительных этапах были моменты, когда я воздерживался и на комитете, и так далее. Но в итоге я поговорил с госпожой Аиткуловой, которая этот закон писала и глубоко погружалась в тему, вы знаете, она меня переубедила. Переубедила в том, что закон не нанесет вреда. Вот я думал в эту сторону, прежде всего. Я в пользе сомневаюсь, а здесь она меня убедила в том, что вреда он не нанесет. Что он не направлен на конкретного человека и его желание рожать или не рожать. Он направлен именно на те фонды, может быть, я хочу себя в этом убедить, направлен именно на те фонды, которые целенаправленно здесь у нас занимались демографической проблемой в негативном русле. Поэтому посмотрим, как он будет действовать. В принципе, я пока не видел, чтобы он применялся. Мне кажется, и не увижу.
И. Панкин:
- Ну, посмотрим, конечно. Если потребуется, пусть применяют, безусловно, против какой-то организации, если она действительно занимается пропагандой чайлдфри – это одна история. А когда, может быть, не очень умная девочка, а, может быть, просто девочка записала в запрещенном Instagram какой-то видеоролик, где она рассказывает о том, что она вот недавно родила. Я вам после покажу парочку таких вот рилсов, и вы для себя определите, является ли это пропагандой чайлдфри. Я периодически тырю такие видео и выкладываю у себя с вопросом «пропаганда ли это?»)
Е. Попов:
- Я, кстати, неоднократно с трибуны Госдумы и на комитетах говорил, что большое количество законов, которые связаны с такой морально-этической точкой зрения, пропагандой и так далее, подразумевают широкие трактовки. Это недопустимо.
И. Панкин:
- Наконец-то, светлая мысль.
Е. Попов:
- Это недопустимо! Это называется популизм. Но популизм, который способен, к сожалению, очень часто привести к тому, что у органа, обладающего силой, есть рычаги воздействия на гражданина, а не четкие правила, прописанные в законе. То есть закон не должен быть как дышло. Закон должен четко исполняться и быть однозначно понятым теми, на кого он направлен. Однозначно. Не вот так мы его трактуем или вот так трактуем. Или сегодня мы так действуем, а завтра - иначе.
И. Панкин:
- Спасибо. Евгений Попов, депутат Госдумы, журналист программы «60 минут», и Иван Панкин были здесь, остались довольны. Во всяком случае, я – точно. Спасибо.
Е. Попов:
- С новым годом!
Подписывайтесь на наш подкаст, чтобы не пропустить новые крутые интервью
