Военкор Дмитрий Стешин - про мирную жизнь в Донбассе и обстановку на фронте
И. Панкин:
- Иван Панкин в студии Радио «Комсомольская правда». Это программа «Диалоги». На связи Дмитрий Стешин, военный корреспондент «Комсомольской правды», Telegram-канал «Русский тарантас». Дмитрий, приветствую тебя.
Д. Стешин:
- Здравствуйте.
И. Панкин:
- Ты несколько дней назад вернулся из очередной командировки. Больше месяца жил в Донецке.
Д. Стешин:
- Не только в Донецке.
И. Панкин:
- Какие перемены в Донецке? Что бросается в глаза?
Д. Стешин:
- В Донецке пробки автомобильные. Если бы не обилие грузовых машин с тактическими знаками, вообще можно было бы представить, что никакой войны нет. Иногда что-то рокочет на горизонте. Всего один раз, я до сих пор помню, 5:38 в воскресенье я проснулся и прямо из кровати под стенку выпрыгнул. Работали все системы ПВО в центре, отбивали атаку HIMARS. По-видимому, отбили успешно. Не слышал я про попадания, били они по каким-то секретным военным объектам. В общем, никто в эту тему не углублялся. Просто весь город ночью проснулся от работы ПВО. Донецк в этом вопросе сейчас не эксклюзивен, к сожалению. Машин очень много, машины разбирают как горячие пирожки, люди начали решать вопросы, которые не могли решить раньше. Квартирные вопросы с жильем. Жилье очень сильно подорожало. И жилье, и аренда. Однокомнатная квартира - меньше 50 тысяч ты ее не снимешь.
И. Панкин:
- В Донецке?
Д. Стешин:
- В Донецке, да.
И. Панкин:
- Московская цена.
Д. Стешин:
- Совершенно московская цена. И еще будут носом крутить: «Ах, вы курите?» - «Да я же на балконе курю». – «Не-не-не, нас не устраивает». В разговоре с главой ДНР он мне сказал, что планирует решить этот вопрос - и с неадекватными ценами, и со строительством жилья. Про решение с неадекватными ценами я Денису Владимировичу не очень поверил, потому что цены в донецких магазинах отрегулировать не получилось. Я знаю, что глава искренне старался. Были даже какие-то ценовые патрули. Стандартная закупка человека, который не был дома несколько месяцев. Купить какой-то простой еды, воды обязательно, потому что из-под крана вода не пьется. И я перешагнул десятитысячный рубеж чека на кассе. Я думаю, это от отсутствия конкуренции. Нет пока знаменитых сетевых магазинов. Я надеюсь, что дело движется.
И. Панкин:
- Я помню, когда я полтора года назад ездил в Донецк, меня вез водитель. Водитель разговаривал с другими людьми, которых тоже вез, и промелькнула такая шутка: в магазине надо покупать сразу, если вы видите что-нибудь со скидкой, берите сразу, потому что завтра не будет скидки, завтра будет дороже.
Д. Стешин:
- А я что-то не припомню, чтобы в Донецке на какие-то товары были скидки.
И. Панкин:
- В этой связи возникает вопрос по поводу воды, ты ее упомянул. Тут наша коллега Юлия Андриенко, она местная, и она как раз сняла видос, как течет из-под крана техническая вода, но при этом посетовала, что сейчас и такая вода не течет, потому что ВСУ ударили по центральному узлу. Сейчас вообще вы без воды сидите там?
Д. Стешин:
- По фильтровальной станции они опять ударили. Вода как-то текла раз в сутки, по всем районам по-разному. У меня с трех часов дня, где-то до 11 вечера, вода очень сильно хлорированная. Я видел и похуже, когда пятилитровые баклажки взрывались от того, что вода начинала бродить. Ты представляешь, что там лилось из-под крана.
И. Панкин:
- День воды, как явление, которое знакомо только Донецку, оно никуда не делось, несмотря на то, что постоянные обстрелы Украиной Донецка прекратились. Я правильно понимаю?
Д. Стешин:
- Там проблемы должен был решить в полной мере водовод, который шел из Дона. Там генерал Попов в этом не участвовал, сразу, скажу, участвовали другие люди. Но какими же надо быть мразями, чтобы в миллионную агломерацию, которая висит на этой ветке водовода, и им будет смерть, если воды не будет, просто разворовать деньги и запороть проект. Но там есть еще одна проблема. Перекрыт канал Северский Донец – Донбасс в районе Славянска. Пока Славянск не освободят, водяной кризис решен не будет.
И. Панкин:
- Получается, что люди массово возвращаются в Донецк. Те, которые уехали, сейчас решили вернуться?
Д. Стешин:
- Да, начали возвращаться, это совершенно четко заметили, возвращаются из России. Кто-то еще продолжает выжидать, и таких тоже немало.
И. Панкин:
- Насчет машин очень интересно. Я не так давно в одном из местных пабликов видел сообщение о выкупе машин. Причем дописка мне очень понравилась: «Лишних вопросов не задаем». Я долго смеялся, как это забавно.
Д. Стешин:
- Это вряд ли трофейные машины. Они давным-давно разошлись, были изъяты, возвращены владельцам. Я просто для примера скажу, как бы ни хаяли государственное устройство Донецкой Народной Республики до СВО, но машины, по беспределу отнятые у владельцев, пришлось вернуть.
И. Панкин:
- Что касается очередей в театр, слышал, что народ массово ринулся в театр, все билеты раскупают, столики в кафе все заняты. Кстати, кафе в центре города, по крайней мере, не пустовали и полтора года назад, когда я там был, а это еще было до освобождения Авдеевки все-таки. Тем не менее, я так понимаю, что ситуация изменилась к лучшему.
Д. Стешин:
- Какие очереди за билетами в театр? Билетов нет никогда ни в какие театры в Донецке, 2015 года, как они заработали. Я пытался и так, и этак, и как-то заранее, единственный раз мне удалось попасть в театр, мне подарил два билета советника Пушилина. Они расходятся, я не знаю, каким-то каналам.
И. Панкин:
- Театр работает, потому что, в сравнении с тем же Белгородом, когда я ровно год назад в апреле был в Белгороде, театр работал очень интересно. Там висело объявление, что в случае чего мы вас всех поднимаем, спектакль прекращается, и коллективно, организованно выводим на улицу в безопасное место. Спектакль продолжать не будут. В Донецке, видимо, несколько иначе было.
Д. Стешин:
- В 2014-2015-м актеры жили прямо в театрах и в филармонии, там же репетировали, там же как-то кормились централизованного, это я знаю точно.
И. Панкин:
- Что касается именно туристов, много ли этой категории граждан едет в Донецк, причем не только обязательно в Донецк - посмотреть сам город, многим интересно, а еще и в Мариуполь?
Д. Стешин:
- С гостиницами огромная проблема.
И. Панкин:
- Она всегда была.
Д. Стешин:
- По понятным причинам. Поэтому популярен туризм одного дня. Люди с утра заезжают через погранпереход Новоазовск. Сейчас на территорию Донбасса проезжаешь, иногда даже паспорт не спрашивают. Просто проехал, чуть-чуть снизил скорость. Выезжая, уже тебя досматривают, и правильно делают. Люди поэтому приезжают на один день - посмотреть Донецк, посмотреть Мариуполь, либо задержаться на день в Мариуполе и двинуться дальше в Крым, потому что там идет хорошая альтернативная дорога по побережью Азовского моря. Я знаю точно совершенно, что планируется реформа и составлен единый план перестройки курортного пространства. Оно занимает все побережье Азовского моря – ДНР, Запорожская и Херсонская области. Мне довелось, не скажу - где, у ребят была располага на берегу Азовского моря. Я в феврале пожил несколько дней у них в располаге. Я посмотрел на этот ад и кошмар. Его помнят те, кто ездил в Крым украинский, кто ездил в Крым в 2014, 2015 и 2016 годы. Это неправедными путями отжатый советский санаторий, раздербаненный на куски какими-то кабанчиками, к которому начали пристраивать скворечники, кто во что горазд. Вот так выглядит побережье. Хотя летом, конечно, оно полностью заполняется, потому что у людей нет особого выбора, куда ехать. Все это будут перестраивать. Я жду, конечно, лютых конфликтов, криков обиженных или, наоборот, кому недодали копеечку. Факт такой, что море теперь наше внутреннее, власти новых российских регионов собираются его поднять на курортный уровень, потому что мы же знаем, что Краснодарщина, Сочи, Крым малость перегружены в связи с закрытием границы, слава богу. Дома надо отдыхать, считаю.
И. Панкин:
- Еще немного про туризм в ДНР, как минимум. В Мариуполь можно же поехать. Ты говоришь: отдыхать надо только исключительно дома. А ты считаешь, что Мариуполь - конкурентное место отдыха прямо сейчас?
Д. Стешин:
- Как только остановилась «Азовсталь», море очистилось прямо на глаза. Если вывести там комаров, у которых жальце толщиной с карандаш, будет вообще отлично. Теплое, мелкое море, чистое. Думаю, потенциал есть. Отдыхают же люди в Таганроге, с другой стороны Азовщины. Есть многие ценители отдыха именно на Азовском море. Курорты найдут своего потребителя.
И. Панкин:
- Хорошо, и про бизнес уточню. В целом бизнес заходит в ДНР или нет?
Д. Стешин:
- Я могу сказать точно, что есть несколько критериев, которые говорят о вовлеченности территорий в общую экономическую жизнь России. Это сетевые бренды бензозаправок, сотовые операторы и сетевые магазины. Донбасс здесь не исключение. Давайте вспомним, много ли сетевых гипермаркетов на территории Дагестана и сетевых бензоколонок. Их там нет. Я надеюсь, что на Донбассе они появятся значительно раньше. Главное - как обозначить приход России на Донбасс. Обозначили его с ремонта дорог. В 2022 году я раз в две недели ездил к заветному мужичку на Донбассе, у которого был свой маленький личный цех поправки автомобильных дисков, и он мне каждые две недели правил диски после донецких дорог. А буквально на днях я ездил в русскую школу, в Тошковку, которую мы восстанавливаем с ребятами из интербригад. Это ЛНР. Я не поймал ни одной ямы на пути от Донецка. Только на подступах к Тошковке. Там такая серая зона печали. Там и электричества-то нет до сих пор.
И. Панкин:
- А что касается украинцев, украинцы возвращаются в ДНР? Те, которые в свое время не в сторону России поехали, а тикали в сторону Украины.
Д. Стешин:
- А им-то теперь через «Шереметьево» надо заезжать. Не каждый украинец проедет фильтрацию в «Шереметьево». Я пока о таких не слыхал и не встречал. Кто хочет без фильтрации в «Шереметьево», те люди по три, по пять месяцев сидят в подвалах, ждут, когда их освободят. Часто доживают, иногда - нет. Потому что укропы их совершенно четко рассматривают как пособников и сепаров. Они знают, зачем эти люди остаются. Чтобы быть в России. Я считаю, тех, кто пережил эти подвальные сидения в Авдеевке, в Торецке, в Покровке, в Курахово, мне кажется, их надо хоть какой-то памятной медалью после войны наградить.
И. Панкин:
- Я раньше, помню, относительно недавно, кстати говоря, натыкался на предложения в местных пабликах, я имею в виду, в донецких, на рекламу неких маршрутных автобусов, которые вывозят, в том числе, в Европу людей, в ту же Польшу, например. Что-нибудь об этом слышал?
Д. Стешин:
- Слушай, всегда была эта реклама. В Донецке в период безвременья на каждой входной двери подъезда ее клеили. Я не могу понять сейчас логистику, как они заезжают. Может, как-то через Абхазию, на Турцию, либо через Беларусь. Как-то ездят.
И. Панкин:
- Едва ли не во всех крупных донецких пабликах раньше, по крайней мере, часто я встречал это объявление.
Д. Стешин:
- И в донецких укропских пабликах, я их тоже почитываю, тоже висят объявления.
И. Панкин:
- Короче, ты этого не видел, не сталкивался. Все, хорошо, с этим определились. Как ты видишь дальнейшее ведение нами боевых действий? Много говорят про наше наступление сейчас на Сумы, оно уже идет сейчас. Причем вражеские паблики в основном разгоняют эту тему с тем, что мы активно начали наступление на Сумы и на Харьков.
Д. Стешин:
- И пополнились. У нас, к сожалению, как я понимаю, не везде равномерно по фронту распределена благодать в виде изобилия дронов. Это сейчас основное средство ведения войны. Извините, других нет в условиях, когда штурмовые группы - два человека. Два на усиление, еще два подходят на закрепление. Шесть человек. Можно вспомнить первый советский опыт серьезных городских боев в застройке Сталинграда. Там были штурмовые группы от 20 до 30 человек. Сейчас все решают дроны. Можно, конечно, поспрашивать артиллеристов, танкистов: что вы думаете о роли артиллерии, бронетехники в новых реалиях войны? Они, конечно, начнут рассказывать, что без танков, без артиллерии никуда. Но мы-то знаем, что в артиллерии принято, если снаряд упал в ста метрах от цели, значит, цель подавлена.
Я просто расскажу неприятную историю. Это очень давно было. Была то ли в 2015-м, то ли в 2016 году попытка освободить Марьинку под Донецком. Долго готовили эту операцию, понятно, с участием каких советников. Разведка выявила свыше 400 целей, которые нужно было перед началом нашего наступления на Марьинку подавить. Артподготовка была около шести часов. Рассказывал человек, который все это готовил. Сколько, Иван, скажи мне, было целей подавлено? Назови цифру.
И. Панкин:
- Хорошо, пять.
Д. Стешин:
- Ноль.
И. Панкин:
- Ты умеешь обнадежить, порадовать народ. Классные и веселые истории рассказывает Дмитрий Стешин. То, что называется движением фронта, про это ты что можешь сказать? Давай конкретнее тогда сформулирую. Чувствуется ли движение фронта сейчас?
Д. Стешин:
- Из-за ширины прифронтовой зоны - практически не чувствуется. Прифронтовая зона до 40 километров. Я был в Бахмуте, в Часов Яр я не успел попасть, не смог. Они не пожалели на группу из двух человек два снаряда 155 миллиметров. Потом еще перед нашим багги сбросили с «Бабы Яги» противотанковую мину. На Кураховском направлении я посмотрел, поработал, «дорога гнева» она называется или «дорога ярости». Там наши впервые применили малое ПВО. Посты ПВОшников, у них и дрон-детекторы «Булат», и анализаторы спектра частот, и дробовики, которые пошли в войска. Они достаточно успешно борются с малой авиацией противника. Как мне сказали, четыре FPV-дрона - это был рекорд. Дронов эти ребята не боятся, наоборот, парень говорит: не могу понять, я в дрон попадаю, он просто падает. А друг, если попадает, у него обязательно он взрывается красиво. Стоят вдоль этой дороги эти посты. Люди, мимо проезжая, их крестят, благодарят, сбрасывают ребятам упаковки с водой и с энергетиками. А это от непосредственной линии боевого соприкосновения порядка 30 километров. Эту дорогу сейчас затягивают сетками, как, еще «музыканты» начали делать на Соледарском, Бахмутском направлении. И укропы сейчас тоже начали сетки вешать. Достаточно успешная пассивная противодроновая защита. Просто едешь километрами по коридору из сплошных сеток. И вдоль этих сеток бродят люди с высокими стремянками, специальные сеточники, которые за ними следят, натягивают, если оборвалась. Идет бесконечная война средств поражения и средств противодействия.
Наши двигаются, но очень медленно. Как сейчас «Ирландец» мне рассказывал. Хотя они все ходят, носят нашивки с ирландской тематикой. Просто рыжебородый, командир штурмовиков.
И. Панкин:
- А мог быть чеченцем.
Д. Стешин:
- И служил бы в батальоне «Ахмат». Он донецкий, горловский парень. Работает дрон весь день. Как правило Mavic-Pro. Если есть Mavic -3Т с тепловизором, значит, работает и ночью. Разбирает позицию укропскую. На позициях там тоже сидят оглушенные от ужаса наловленные на улице люди в форме ВСУ, не больше 5-6 человек. После чего на эту размотанную позицию заходят два человека и контролят, кто там остался в живых. Либо берут в плен, либо достреливают. К ним подтягива.тся еще двое. Это уже закрепление. Боеприпасы, более-менее какое-то тяжелое вооружение, РПГ, хорошо, если станковый гранатомет, подвозят либо на багги, либо заносят ребята новой воинской специальности, называется «ноги». Так воюют. Снабжение с дронов, с тех же Mavic.
И. Панкин:
- Про «ноги» уточни.
Д. Стешин:
- Это два парня. «Царек», дай Бог памяти второй позывной. Худые, в день они пробегают до 20-30 километров, заносят на себе на позиции все. Как правило, несут БК и воду. Во время боевых действий есть не очень хочется, потому что на адреналине. А пить хочется все время. И они бегут, у них по маршруту везде свои нычки, там пересидели, здесь дождались у укропов пересменку, когда они дроны вернули, чтобы поменять батареи, - дальше пробежали. А еще нужно зайти на свои позиции так, чтобы их не спалить. В общем, целая премудрость. И эти ребята, я с ними познакомился еще прошлым летом во время штурма Красногоровки, они до сих пор работают. Новая воинская специальность. Потому что багги и мотоциклы все-таки враг жжет. А с человеком ему справиться труднее.
И. Панкин:
- Важно, наверное, уточнить для понимания, потому что эти фронтовые разговоры как-то отошли на второй план. И люди на самом деле сейчас как-то и не в курсе, что там на самом деле в деталях-то происходит. Только в общем есть понимание. Кто теперь король поля боя? Штурмовики, снайперы, артиллерия? Просто чаще всего народ слышит про штурмовиков. Может, разведка? Операторы БПЛА?
Д. Стешин:
- Хороших штурмовиков всегда заводит на позиции и прикрывает дрон. По просьбе хороших штурмовиков, если есть такая возможность. Я, к сожалению, знаю, что не у всех подразделений есть такая возможность. Если нужно поразить какую-то цель, тоже вызывается FPV-дрон. Ребята дают целеуказание, и дрон поражает, например, огневую точку. Все ушло в малое небо. Мы, к сожалению, пока отстаем. Это дословно я цитирую наших штурмовиков с Покровского направления. Мы выпускаем 6 дронов, враг на них выпускает 60. Это цифра из конкретного эпизода боя на окраине Покровска. Пятиэтажка. Ребята ее заняли. И ее начали разваливать укропы. Причем не заботясь о том, что на позициях в этой пятиэтажке еще были их солдаты. Они их уже списали. Сначала были дроны, потом минометы, потом артиллерия. Изменилась еще война в городах таким образом. Как только наши занимают какие-то этажи - первые, вторые, третьи - в многоэтажке, укропы сразу же ссыпаются в подвал. Подвалы у них оборудованы для обороны. Все выходы, которые нужны, заблокированы, что-то заминировано. Если в подвале сидят мирные люди, это целый головняк нашим штурмовикам, потому что непонятно, как такой подвал штурмовать.
Еще мне ребята «эспаньольцы» из Часова Яра такую деталь сказали. Мы все помним еще с первой и второй чеченской, с многих войн, что, если написано на заборе, на дверях «Здесь живет семья» или «Здесь живут дети», это, несмотря на общую озверелость, как бы обязывает обе стороны как-то внимательнее, что ли, относиться к этому месту, где живут дети. Теперь, в том же Часовом Яре, надпись на заборе «Дети» - это целеуказание для укропских эфпивишников, артиллеристов.
И. Панкин:
- Коль уж заговорили так подробно про фронт. Что говорят в целом военные? Ты Покровск упомянул, про Покровск сейчас много разговоров, наверное, его можно назвать стратегическим направлением, Покровское именно. Это крупный городок, его взятие - очень серьезно, это выход на Днепропетровск. Это серьезная большая удача, успех даже. Военные что говорят? Украина, насколько я понимаю, костьми ляжет, чтобы мы его не взяли, насколько я могу судить.
Д. Стешин:
- Говорят, что очень тяжело штурмовать город с многоэтажной застройкой из лесопосадок, с чистого поля. И мы, наивные, надеялись, что, когда врага собьют с его старых позиций, по 2014-2015 году, из пригородов Донецка, дальше пойдут открытки - так называемые открытые пространства, пересеченные редкими полосками лесопосадок, вот уж там-то мы развернемся и помчимся по этим полям. А оказалось, как мне штурмовики говорили, что лучше все-таки в городской застройке воевать, чем на открытом пространстве и в лесопосадках. Люди, бывает, по несколько недель ждут эвакуации, лежат на таких позициях. Им сбрасывают медикаменты, еду, боеприпасы, сигареты, пауэрбанки, батареи для раций, говорят: лежи, родненький, держись. И он лежит и прекрасно понимает, что выносить его – это нужно на одни носилки минимум шесть человек, лучше восемь. Это значит - положить, скорее всего, всех. Отправить за ним броню - положить броню. Ждут общего продвижения.
И. Панкин:
- Про оснащение. Что-то меняется в оснащении бойцов?
Д. Стешин:
- Отчасти уставным стали не только «Пиксель», но и «Мох», и «Мультикам» приемлемы. Это значит, бойцам, по сути, разрешили снаряжаться так, как им удобнее. У всех есть практически дульные тормоза-компенсаторы, если нужно, если это штурмовик, а не для понта. У всех есть дрон-детекторы «Булат» у большинства. И дробовички есть. И те, что выдали, и те, что давным-давно сами припасли. Военная мысль продолжает работать в направлении самой важной проблемы - это чистое небо Донбасса. Ребята научились, изобрели, в термоусадочную трубку четыре дробинки заталкиваются, пуля вынимается из автоматного патрона, на ее место ставится эта штука. Я единого мнения не услышал. Одни мне говорят, что неэффективно, воздушный шарик не пробивает с 30 метров. Другие, те же самые ребята, воюющие в Часовом Яре, говорят, что нормально, полмагазина выпускаешь, и очень плотно дробь идет и сносит любой дрон. Оказалось, что патроны с сеткой «Перехват» не работают, они слишком близко поражают дрон. И дрон по инерции все равно в тебя или в объект, который ты прикрываешь, втыкается. В ответ наши научились противодроновой борьбе в воздухе. У меня куча роликов была. Ребята, которым я подарил дрон, его купил русский человек, живущий в Танзании. Перевел мне 200 рублей, я купил и дрон, и три батареи к нему. Подвешивается веревка к дрону с неодимовыми магнитами. И этой веревкой вражеский дрон сбивается. Потом подбирается, его, как говорят на фронте, «каннибалят», снимают с него все, что уцелело, - контроллеры, движки и так далее. Не раз и не два, наши постоянно такой антидроновой борьбой занимаются. Пока единого и эффективного средства противодроновой борьбы нет. Штурмовики «ирландцы» мне сказали, что мы перестали брать РЭБы на штурмы, потому что смысла в них нет, они работают некорректно, а еще появилось оптоволокно. В общем, вместо такой тяжести лучше еще патронов россыпью насыпать.
И. Панкин:
- Сейчас пошли разговоры, в очередной раз подход к снаряду по поводу вероятного (в Госдуме об этом заговорили) запрета работы военкоров в зоне специальной военной операции. Генерал Горемыкин по этому поводу выступал, он как раз за то, чтобы отозвать их всех с фронта. Ты как на это смотришь?
Д. Стешин:
- У нас в редакции стоит стела с фамилиями 16 погибших военкоров «Комсомолки».
И. Панкин:
- В годы Великой Отечественной войны. Но сейчас гибнут военкоры.
Д. Стешин:
- Люди мало чем отличаются от военных, может быть, только чуть реже бывают в опасных ситуациях, но совершенно четко отдают себе отчет, чем мы занимаемся и какие риски могут быть. Я бы задал генералу встречный вопрос: а вы зачем хотите убрать, скажем так, независимых наблюдателей, патриотов с линии фронта? Зачем? Что вы хотите от нас?
И. Панкин:
- Я про Трампа не уточнил. Мы с тобой в прошлой части по этому поводу поговорили, я просто хочу уточнить, есть ли ощущение, что вот-вот так или иначе, как бы ты к миру ни относился, как бы он не выглядел, но, тем не менее, что он скоро наступит? Есть ли у тебя и у тех военных, с кем ты коммуницируешь, такое ощущение?
Д. Стешин:
- «Сокольничий» и его питомцы, это ребята, которые при мне положили в люк механика-водителя Bradley сброс с Mavic с первого раза. Им, как всегда, нужны дроны. И объявили сбор. Обычно у меня очень быстро все собирается. Мы за четыре дня собрали 70 тысяч рублей. По разговорам, тот же «Сокольничий» мне подтвердил, а он хороший инструктор по тактической медицинской подготовке, он как раз вел какие-то курсы, говорит: мне на курсах все ребята говорят «мир, мир, все, уже мир». Все обсуждают между собой, что будет мир, снимут санкции, все опять залетает, заходит. Такие настроения. А этот сбор - это очень серьезное тестирование настроений людей в обществе к происходящему. Согласен?
И. Панкин:
- То, что донатить стали сильно меньше, заметно уже давно. А после того, как пошли эти мирные инициативы, то еще меньше стали.
Д. Стешин:
- Весной 2023-го я за 25 минут снайперам собрал на «буханку» 300 тысяч рублей. Телефон разогрелся от СМСок. Летом прошлого года «Хараму» я собрал на два Mavic с тепловизорами за два дня. Серьезная сумма - около 700 тысяч.
И. Панкин:
- Среди наших слушателей, тем не менее, огромное количество тех, кто помогает фронту. Скажи, что сейчас важнее всего для ребят, что им нужнее всего?
Д. Стешин:
- Mavic - дроны специальные. Сетки маскировочные уже на новый сезон. Сетки-рабица затягивать траншеи и какие-то объекты. По медицине, наверное, хорошие большие фельдшерские рюкзаки, собранные умелой, доброй рукой, тоже всегда в хитах, а вещь достаточно дорогая - хорошо укомплектованный фельдшерский рюкзак. Минобороны - не сравнить с ситуацией 2022 года, нормально более-менее снабжают. И, конечно, транспорт. Этот транспорт, который тоже, как и Mavic, является расходником. Мотоциклы, квадроциклы и переделанные из обычных гражданских машин багги, потому что машина в нынешней ситуации с дронами должна быть открыта. И хотя бы один стрелок с автоматом или дробовиком должен контролировать небо.
И. Панкин:
- Мы с тобой говорили уже про тех, кто на той стороне. Давай еще раз вернемся, очень важный момент. Я совсем позабыл, а ведь, действительно, сейчас вал пленных на поле боя. Украина активно сдается в плен. Это несмотря на то, что ожесточенное сопротивление, безусловно, очень все серьезно в зоне специальной военной операции. Тут шапкозакидательствовать мы не будем, мы с тобой этого делать не любим. Тем не менее, не секрет, что сдается все-таки много. А в связи с чем сдаются?
Д. Стешин:
- Слушай, если мы-то устали от войны с войной в формате «лайт» - специальная военная операция, без тотальной мобилизации, то можно себе представить, как озверели от нее хохлы. Я подчеркну, что сдаются-то они как. Когда развалили им всю позицию, завалили половину личного состава в блиндажах, когда контролировали их позицию так, что у них не было снабжения ни водой, ни едой, ни боеприпасами больше недели, потому что наши все время плотно висели в воздухе, тогда да, они берут белый полипропиленовый мешок и делают из него белый флаг. Тогда не сдаются в плен. Практически все - раненые, но легко. Наши их вывозят под огнем. А так, чтобы колонны, как в Сталинграде, такого пока нет. Наверное, будет.
Цитируя Игоря Иванович Стрелкова, а он цитировал, Сунь-цзы, кажется: «Война - путь обмана». Я больше чем уверен, что наши политики, прекрасно зная, с какими мразями они имеют дело, разделили на два потока - мирный переговорный процесс и ход боевых действий. И они независимы друг от друга, две параллельные линии не пересекаются. Будут эти переговоры и будут идти боевые действия. Я, думаю, наши будут наступать. Под Сумами наконец-то собрали кулак, повторили трюк с Курской областью, когда эфпивишники и дронщики собираются в кулак и выжигают все, Так что пусть все идет своим чередом. Господь управит.
И. Панкин:
- Хорошо, только что-то как-то затянулось это «своим чередом». Обрати внимание, долго как-то идет.
Д. Стешин:
- В России надо жить долго, если получается.
И. Панкин:
- Если получается, это ты хорошо подметил. Белоусов, министр обороны, заговорил о том, что в 2025 году очень много наземных роботизированных беспилотников поступит на фронт. Мы говорим про наземные дроны, хотя особенно не хватает все-таки летательных БПЛА. Правильно ведь?
Д. Стешин:
- И того, и того не хватает.
И. Панкин:
- И лучше бы, конечно, говорить все-таки побольше и почаще именно про те, которые летают. А ты видел применение наземных?
Д. Стешин:
- Я в 2022 году сам собирал для Олега Мельникова по 6 тысяч рублей на машинки с радиоуправлением. И одну машинку все-таки загнали к ВСУшникам в бетонный коровник, откуда не могли их выкурить, и подорвали вместе с коровником. Инициатива Белоусова - фронту нужен транспортер переднего края. Но не эта трахомная МТ-ЛБ, которую, мне кажется, спичкой можно поджечь, а не то что каким-то боеприпасом. Это легкобронированный тягач переднего края, который ни пулю не держит, ничего не держит, и гремит, ревет. А действительно компактный, с платформой, куда можно и раненого положить, чтобы он шел по GPS-треку, сам доходил до точки, сам возвращался. Когда нужно, ускорялся. Такая штука очень нужна. И чтобы там не был задействован человек-смертник. Потому что все водители сейчас - это потенциальные смертники. Они, правда, есть разные. Я, например, общался с позывным «Старый» из батальона «Эспаньола». Ему два дрона попало в «буханку» сзади, а он даже не остановился перекурить, когда оказался в безопасной зоне. Как ехал, так и ехал. Машина идеальная, сам чистый, побритый, дядька в годах, с такими усиками аккуратными. Бог его хранит. И вот такие транспортеры, да, действительно, они важны. Укропы используют для транспортировки очень дорогие гексакоптеры «Баба Яга». Он от 5 до 7 миллионов стоит. Им можно перевезти там до 40 килограмм. Они четыре мины ТМ цепляют или восемь минометных. Но это не рационально. Это очень дорогая штука, ее нужно поднимать в воздух, и это могут сбить. А какая-то платформа на гусеничном ходу, мне кажется, это может быть интересное решение, по эффективности на уровне дронов на оптоволокне. Мы опять будем первыми, и это хорошо.
И. Панкин:
- На этом мы закончим. Иван Панкин, Дмитрий Стешин, военный корреспондент «Комсомольской правды», были здесь, остались довольны.
Подписывайтесь на наш подкаст, чтобы не пропустить новые крутые интервью
