Какие в обычной жизни Павел Дуров, Виктор Пелевин и Николай Дроздов
М. Баченина:
- Всем привет, говорит и показывает радиостанция «Комсомольская правда», у микрофона Мария Баченина. А в гостях у нас сегодня журналист, телеведущий, режиссер, продюсер и человек, который сам про себя говорит, что он документалист с журналистским ДНК Родион Чепель. Родион, здравствуйте и добро пожаловать.
Р. Чепель:
- Здравствуйте, всем привет. Привет, Мария.
М. Баченина:
- Первый вопрос по музыке, потому что я кайфанула, посмотрев ваши работы, я сознательно не называю пока ничего. Я, конечно, погрузилась в какую-то свою бурную юность. На ваш взгляд, почему сейчас эпоха ностальгии? Почему люди не хотят создавать что-то новое, а копаются в неком прошлом?? И музыка очень показательна в этом плане. Все строится на каких-то сэмплах, ремейках, каверах и прочее.
Р. Чепель:
- Чего далеко ходить, Сережа Жуков - хедлайнер всех летних фестивалей в России.
М. Баченина:
- Но он сам себя, так скажем, каверит.
Р. Чепель:
- Нет, «Руки вверх» - востребованность. Это тоже феномен. «Кино» у нас было до этого было...
М. Баченина:
- Кадышева у молодежи.
Р. Чепель:
- Кадышева сейчас бомбит, да. До этого был сериал «Комбинация», не очень он взлетел, но, тем не менее. «Король и шут». Я об этом беседовал в нескольких интервью. Мы сделали проект «Хит» про историю поп-музыки, и там у меня была возможность погрузиться в шоу-бизнес и поговорить с продюсерами, в частности, с Александром Толмацким, известным как папа Дэцла. Мы об этом говорили. Я говорю: почему сейчас такой тренд на ностальгию, ретро-ориентация в шоу-бизнесе вообще? Он говорит, что все очень просто. Потому что аудитория, которая росла, которая первый раз целовалась, которая первый раз танцевала, которая начинала свою жизнь под музыку в 90-е, сейчас это аудитория 35-45, самая платежеспособная, которая еще не вышла на пенсию, но уже накопила капиталы. Соответственно, она заказывает эту музыку. Сейчас эти люди хотят вспоминать. Ну, как эти люди - мы. Я тоже, мне 41 год. Мы все хотим вспоминать те моменты, которые связаны с самыми яркими переживаниями нашей жизни.
М. Баченина:
- Абсолютно. Я вспомнила, мы праздновали 30-летие. У нас очень разношерстная по возрасту компания. 30-летие подруги. И она спрашивает в общем чате: какую музыку будем заказывать у диджея и в караоке? И все сошлись - вечеринка 90-х. Начинался концерт с Тани Булановой. Это тоже бомбическое. А почему вы решили сделать YouTube-канал именно про музыку 90-х? Я говорю, конечно, про ваш проект «Исходники». И вообще, это занимательная история в том смысле, что вы берете огромные интервью, которые были взяты для проекта «Хит», копаетесь в них и делаете что-то такое более авторское, андеграундное, и выкладываете это на YouTube. Там Титомир, Маликов, «Г»ости из будущего. Почему? Зачем?
Р. Чепель:
- Когда я разговаривал с ютуберами, с блогерами, с людьми, которые ведут свои блоги, записывают видео в соцсети, выкладывают, мне всегда было обидно, что мы, документалисты, люди, которые делают контент, условно говоря, коммерческий, не в соцсети, а в онлайн-стриминге, или на телевизор, или куда-то по заказу какой-то площадки, мы всегда проводим огромное количество работы, и в окончательный монтаж входит только один процент наших съемок. Реально, у меня каждая встреча, каждое интервью — это два часа, два с половиной часа, пока человека мы не выжмем полностью, в хорошем смысле. Не то чтобы это какая-то экзекуция, не надо думать, что интервью это плохо. Это очень интересное времяпрепровождение с интересными людьми. Мы работаем над тем, чтобы они раскрывались, но в итоговый монтаж входит очень мало. И это была моя мечта. И сейчас просто появилась возможность, появилось время, появилось какое-то ощущение уверенности в том, что это кому-то нужно. Потому что у меня собрался пул людей, которые всем известны, которых мы записывали для проекта «Хит».
Проект «Хит»заключался в том, что Hype Production, известная кино- и рекламнопроизводящая компания, они собрали под своим крылом несколько юнитов - творческих коллективов, в которых есть режиссер, автор сценария, оператор и так далее. И наш юнит, мы взяли на себя по моей инициативе смелость охватить самый ранний период российской поп-музыки. Как началась Россия в 1991 году, и по пятилеткам - первая, вторая и третья пятилетка, до 2006 года, до расцвета гламура. Клуб «Дягилев», скоро он сгорит, но пока еще эти жирные нулевые. до этого момента мы обозревали, первые три серии мы сделали.
М. Баченина:
- Слушайте, как кайфово слушать человека, который понимает, что такое эпоха гламура. Я сейчас объясняю людям, что значит эпоха гламура. Они на меня смотрят и не понимают. Потому что мы сейчас с вами сидим, оба в каких-то обычных футболках, Тогда это должна была бы быть необычная футболка, как минимум, если начинать с какого-то аутфита, чтобы быть понятны.
Р. Чепель:
- Да, нужно обязательно было кичиться, делать вид, обязательно бросать пыль в лицо. Это эпоха первого накопления. Я тогда был как раз очень андеграундным. Я учился много, я учился на международных отношениях, на философском одновременно.
М. Баченина:
- Вы в Питере учились?
Р. Чепель:
- Да.
М. Баченина:
- Конечно. Вы в тренде, вы абсолютно питерский.
Р. Чепель:
- Я слушал андеграундную музыку тогда. И как раз шоу-бизнес я очень скептически воспринимал. Мне казалось, что это какое-то шапито, которое летит в ад. Уже сейчас повзрослев, пережив кризис среднего возраста, я понимаю, что в принципе наша жизнь - это шапито, которое летит в ад, по-хорошему. Поэтому шоу-бизнес в принципе - это просто очень яркий срез нашего общества, который отражает те эмоции и переживания, которые есть в каждом из нас. Этот проект, который мы в том году пережили, это была история про мое погружение неофита в шоу-бизнес. Я всегда сторонился этих людей, мне казалось, эти медные трубы меняют психику людей, я их всегда опасался. А тут мне пришлось с огромным количеством людей проконтактировать, и я изумился тому, что, на самом деле они очень интересные. И они рассказывают о нашей жизни более ярко, чем мы сами ее проживаем.
М. Баченина:
- А кто из ваших гостей оказался таким, кого трудно было разговорить, и почему?
Р. Чепель:
- Слушайте, с людьми шоу-бизнеса вообще есть большая проблема, они много про себя рассказывают вообще по жизни, много общаются, у них эта самая презентация очень развита, и они немножко напоминают пластинку. Ты ставишь пластинку, попадает в желобок эта иголочка, и, короче, просто ты можешь сам за него, еще не услышав, что он говорит, следующую фразу сказать, потому что ты знаешь, что он это все время говорит. И это большая проблема - выпихнуть его из этой накатанной колеи, чтобы он вышел оттуда. И это тяжело. Федор Сергеевич Бондарчук был одним из героев проекта, потому что он, безусловно, деятель шоу-бизнеса. А если мы говорим про зарождение шоу-бизнеса, то он первый клипмейкер.
М. Баченина:
- Да, он до сих пор такой. Он как Маликов. Я молодежь не спрашивала, насчет Маликова тут вопросов нет, что молодежь его знает, и почему его выбрали маркетплейсы своим лицом. Неспроста же. А Бондарчук - он прям тоже такой молодой.
Р. Чепель:
- Он соединяет поколения, да. Он человек, который снимал клипы звездам 90-х, потом снял фильм, с которого началась российская киноиндустрия, по-моему, можно так говорить, это «Девятая рота», потом, понятно, все эти блокбастеры космические и так далее. Но вместе с тем он через свою деятельность прокладывает мостик между поколениями. И я думаю, что феномен Маликова в этом же. В том, что он и для тех, кто был молод в начале 90-х, и для тех, кто молод сейчас, за счет своих коллабораций.
М. Баченина:
- Я сейчас себя перепроверила. Легендарный, без преувеличения, это символ эпохи гламура клип «Посмотри в глаза» на песню Натальи Ветлицкой. Это режиссер Бондарчук.
Р. Чепель:
- Да, блестяще он снимал. Нет, наверное, артиста, которому он клипы не снимал. Но с ним тяжело общаться, несмотря на то, что он представитель заказчика, потому что это все НМГ-группа, он креативный продюсер НМГ, доступ к нему был довольно теплый, и он меня опознавал. Не было такого, что мы с улицы, холодный звонок, ты кто, вообще стеклянные глаза. Нет, был диалог, но вместе с тем, когда человек погружается в воспоминания, начинает рассказывать, самое сложное - выбить человека из этого. Я считаю, высший профессионализм, это когда ты пятидесятый раз рассказываешь так, как будто первый. Меня этим поразил Шура, мы с ним много времени провели, классно пообщались, и он, реально выдает эмоцию каждый раз. Готовясь к интервью, ты читаешь же интервью, смотришь, и во время интервью понимаешь - он уже это говорил. Но сейчас это звучит как будто первый раз. Это круто. Вместе с тем, кусочек информации не новый, поэтому нужно что-то вокруг, нужно покопаться.
М. Баченина:
- Именно поэтому вы выбрали такой необычный формат - ответы гостей и реплики автора?
Р. Чепель:
- Тут еще связано с тем, что мы же во время съемок за кадром работаем, и все эти наши камеры, которых много, которые дорогие, качественные, и куча народу, и звук там, и все это направлено на героя. Мы сидим, мы еще придумали такую штуку типа перископа, на камеру навешивали, за которой мы сидим, не только я, остальные режиссеры тоже так делали, мы договорились. Называется IDirect. На Apple TV так супермоделей снимали - Евангелиста, Кемпбелл там и так далее. Был фильм Supermodels про них. И они смотрят в камеру, перед камерой висит система перископов, зеркало, зеркало, зеркало, и я смотрю в это же зеркало, и они видят меня. У них прямой визуальный контакт. Глазом они смотрят на меня, вместе с тем, они смотрят в зрителя. Такая штука. И из-за этой всей технологии ты вынужден сидеть за камерой, спрятавшись, в углу. Поэтому у меня единственная возможность склеить это интервью, показать исходник этого интервью зрителю сейчас в том, чтобы склеиваться через свои собственные комментарии. Плюс очень часто там мы что-то имеем в виду, какая-то возникает недосказанность, какой-то герой, который в контексте понятен, но мы в него не будем сейчас углубляться. И мне нужно это просто откомментировать, поэтому я даю какие-то комментарии. Обычно титрами дают еще информацию, но там иногда ее больше, чем нужно дать. И плюс это авторский канал, почему я не могу себя показать?
М. Баченина:
- На ваш взгляд, человека, который уже является хозяином авторского канала, имеет ли смысл в 2025-м заводить YouTube-канал?
Р. Чепель:
- Вообще соцсети, мне кажется, нужны. Я вообще с этим опоздал. Мне кажется, что это нужно было делать, конечно, десять лет назад. Но мы были очень сильно сосредоточены на нашем кинопроизводстве. У нас была студия, пока еще рынок российских стримингов формировался, мы делали очень много контента для всех. Сейчас обороты немножко сбавились, и сам рынок очень вырос, прямо на глазах. Мы были одни, сейчас вокруг десятки студий, которые соревнуются между собой, это на благо идет зрителю, на благо контенту. Но эта сосредоточенность на работе для заказчика, а не для себя, привела к тому, что у меня просто не было никогда активных соцсетей, где бы был какой-то интересный кому-то контент. Так, для себя, для друзей – да. И я сейчас это стал делать, и мне продюсеры говорят, что это уникальный по-своему случаю. Потому что алгоритмы сейчас очень сложные и очень сложно стартовать.
М. Баченина:
- Очень сложно быть увиденным. Так устроены алгоритмы всех этих площадок. Свалю это под слово «площадки». Будь то торговля вещами или показ собственного проекта на YouTube. Если человек не набирает в поиске «Чепель», просто так, чтобы тебе система подсунула, это сложно. Это тот алгоритм, о котором Родион говорит.
Р. Чепель:
- Пару месяцев назад, если ты набирал в поиске «Чепель», то он мой канал даже не находил.
М. Баченина:
- Почему вдруг? Что случилось? Они хотят денег?
Р. Чепель:
- Просто очень много контента. Очень много контента. И среди этой массы очень тяжело выделиться. Я применил достаточно простой инструмент. У меня звезды. И в этом смысле, конечно…
М. Баченина:
- А еще я беру умом, красотой и сообразительностью.
Р. Чепель:
- Я скромно за фасадом этих моих звезд спрятался и выпячиваю их, в первую очередь. А уж потом - потом я еще что-нибудь придумаю.
М. Баченина:
- У меня вопрос, Родион, был с умыслом. Мне вчера было бы гораздо проще смотреть вас на RuTube. И в этом контексте дайте ваш прогноз, что будет дальше с YouTube. Просто интересно, что думаете?
Р. Чепель:
- С 1 сентября 2025 года реклама в социальной сети Instagram, запрещенной в России, будет запрещена, закон такой принят, а в YouTube - нет. Да, его просто замедляют. Тем не менее, алгоритмы, которые там существуют, их еще никому не удалось скопировать, к сожалению. К этому все идут, но это штука, которая пока неповторима, к сожалению.
М. Баченина:
- То есть дело в технике и в качестве, вы это хотите сказать?
Р. Чепель:
- Да, это очень качественная машина рекомендаций. И сейчас я знаю рынок (ну, насколько я его знаю). Очень тяжело ему предоставить какую-то замену. И люди, которые на этом рынке существуют, они продолжают в него верить, несмотря на все трудности. Там есть и рекламодатели, и создатели контента. Понятно, что замедление, оно сильно сработало. Кстати, интересно, что я видел спор между блогерами. Те блогеры, у которых большинство женской аудитории, они больше потеряли в просмотрах, чем те, у кого мужская аудитория. Потому что мальчики лучше разбираются в том, как настроить VPN.
М. Баченина:
- Да нет, просто у девочек больше дел, и вот это постоянное – «выкл», «вкл»…
Р. Чепель:
- Безусловно.
М. Баченина:
- Я очень феминистично настроена. Когда мне не нужно подавать руку из автобуса, я становлюсь феминисткой, в остальных случаях я девочка-девочка (это была ирония над собой). К ценному, вечному. У вас выходит фильм… Простите, уже вышел, он был продемонстрирован публике, про Николая Дроздова. Расскажите, пожалуйста, про этот проект. Сколько времени удалось провести с Николаем Николаевичем? Чем он сейчас занимается? И мне очень интересно, когда вы берете интервью у человека, который прожил очень долгую жизнь и который действительно символ (вы о нем сами так говорите) всего доброго и хорошего, что-то вы должны были на моменте как минимум монтажа для себя открыть? Мне интересно ваше личное какое-то открытие.
М. Баченина:
- Да, я тут стал, даже помимо своей воли, таким специалистом по биографиям. Вот мы сейчас с вами обсудили звезд шоу-бизнеса. В этих интервью они рассказывают свой жизненный путь, это биографические интервью. Ну, и для онлайн-кинотеатров мы делаем контент. Мы делаем много всего – и тру-крайм, и какие-то расследования, какие-то исследования исторические разные. Но выстреливают больше всего те фильмы, которые посвящены биографиям ЖЗЛ, жизнеописание великого человека.
М. Баченина:
- Значит, получается?
Р. Чепель:
- Ну, получается много чего. Люди хотят видеть, любопытствуют, интересуются жизнью людей.
М. Баченина:
- Помните, как Маликов сказал вам? Он сказал: да, песню можно было «выстрелить» через «Утреннюю почту», через «Песню года», только вот песня должна была быть хорошей.
Р. Чепель:
- В этом смысле – да. Вот у нас Листьев, у нас Дуров, у нас Пелевин, у нас Горбачева. И сейчас уже пятая биографическая документалка – Дроздов. Была не премьера, а фестивальный показ текущей рабочей версии фильма в рамках фестиваля Beat, который недавно закончился. И было очень приятно для меня как для производителя, автора этого контента (это все равно контент). Это такая фокус-группа. Пришел полный зал. Это был зал в Инженерном корпусе в Третьяковской галерее. Он очень такой милы ретрозал, я помню, что ходил какое-то черно-белое кино туда смотреть несколько лет назад. А тут довелось выйти на сцену, представить фильм. Большая часть зала осталась после фильма на короткий разговор, который вышел, может быть, не таким коротким, но, учитывая, что Николая Николаевича не было, а был только человек, который как бы рядом находился (это я с ним разговаривал), людям даже со мной было интересно поэтому поговорить. Только настолько эта фигура магнетическая, настолько она вызывает много эмоций, что людям очень интересно.
М. Баченина:
- Это осталось после работы с ним, вот это ощущение?
Р. Чепель:
- Тут очень сложно отделить человека от его образа. Даже когда он входит в помещение, во-первых, все сразу начинают шептаться, выстраиваются в очередь пожать руку. Он с палочкой идет, и руку пожать… Ну, это целое мероприятие. Ему надо остановиться, палочку переложить из руки в руку, рассмотреть этого человека, поздороваться с ним. Все-таки возраст берет свое. 88 лет, кстати, ему скоро будет. Две восьмерки – символ бесконечности, как намекал мне продюсер фильма Илья Кривицкий. Без него бы этого всего не было. Он тот человек, который дал Дроздову новую жизнь, когда позвал его в «Последний герой». Это был первый пример того, как возникает какой-то межпоколенческий диалог. Потому что дедуля Николай Николаевич вместе с Децлом тогда, очень популярным Кириллом Толмацким, они вместе искали лягушек, варили их, потом все на острове отравились. В общем, была такая не трагическая, но тревожная нотка в биографии Дроздова, когда он там всех травил, очень себя винил за это.
М. Баченина:
- Но при этом я этого отравления не помню, зато я помню, что именно в тот момент он раскрылся для аудитории как такой амбассадор доброты.
Р. Чепель:
- И амбассадор природы. То есть он реально такой старичок-лесовичок, он с природой разговаривает.
М. Баченина:
- Просто в этом проекте человек человеку волк был, частенько было такое. Да, они там все хотели быть хорошими и добрыми, но не выходило.
Р. Чепель:
- Он там сам очень смешно в интервью говорит: «На этом проекте могли часто за меня голосовать по причине моей доброты и склонности помогать. Там это не очень ценилось, но все равно».
М. Баченина:
- Сколько времени вы в итоге с ним провели?
Р. Чепель:
- Я с ним провел год, потому что я год этот фильм делал. Непосредственно снимали мы его одну смену всего, потому что это тот груз, он хрупкий, на котором написано – «не кантовать». Поэтому мы с ним очень аккуратно себя вели. Но у моих партнеров из «Красного квадрата» почему вообще вся эта идея возникла? Потому что стало понятно, что есть его… По-моему, у них там часов 7 интервью записано на несколько камер с ним, и надо с этим что-то делать. Потому что, к сожалению, становится понятно, что больше таких интервью с ним уже не будет. И это некое сокровище, которое надо просто правильно обработать. Мне повезло, с этим пришли ко мне, и мы вместе придумали некий образ, придумали такой кабинет советского ученого, путешественника, кабинет чего-то среднего между Индианой Джонсом и Дамблдором из «Гарри Поттера», что-то такое, на грани магии, волшебства.
М. Баченина:
- Это настоящий был или вы компьютерный сделали?
Р. Чепель:
- Мы его сделали усилиями нашего художника-постановщика Лизы Амелиной. То есть мы в реальности собрали этот кабинет, поместили туда Дроздова и сшили это все с его интервью, которые были ранее сделаны. И тут нам помогла CGI, компьютерная графика, разные другие ухищрения, ну, в основном графические, конечно. То есть мы создали как бы единство времени и пространства, сыграли в то, что действие разворачивается в одном кабинете. На самом деле, конечно, все это не так, но мне кажется, что в этом есть свое обаяние, он такой, очень компактный, этот фильм. Потому что на самом деле там ничего не нужно, там нужно просто чуть-чуть абстрагироваться от ситуации, это такая медитация, где ты залезаешь в голову Дроздову. Но это работает. Я посмотрел это на зале. Малейшая ухмылка, усмешка у него на лице сразу рождает волну какого-то удовольствия в зале. Это говорит о том, какая высокая степень обаяния у этого человека.
М. Баченина:
- А как вам удалось вообще его уговорить? Во-первых, возраст. И мы все прекрасно знаем, что тяжеловато, даже если не тает жизнелюбие…
Р. Чепель:
- Без Ильи Кривицкого, продюсера, это было бы невозможно. Он не то что душеприказчик, это, наверное, кривое какое-то выражение, но оно, тем не менее, отражает степень его участия именно в какой-то медийной составляющей деятельности Николая Николаевича. У них доверие. Я думаю, там человеческие отношения в первую очередь. В любом другом случае это было бы просто невозможно. Для Дроздова самое парадоксальное – это то, что он глубоко верующий человек.
М. Баченина:
- Да ладно! Человек, который знает законы природы?
Р. Чепель:
- Да. Он не скрывает этого на самом деле, но мы сами, настолько для нас это парадоксальная черта, не склеивающееся естествоознание и Библия, мы это не склеиваем у себя в голове, и, чтобы не трудиться над этим, часть из этого мы просто отвергаем. На самом деле он часто об этом говорит, и у нас в фильме тоже необходимо об этом сказать, потому что это составляющая жизни человека. И он говорит об этом очень просто, приводя в пример Ивана Павлова, который был верующим. Он Нобелевский лауреат по физиологии и медицине.
М. Баченина:
- Ну, собаку Павлова все знают.
Р. Чепель:
- Да. Но при этом он был из семьи священников, как и Дроздов тоже. И он был глубоко верующим человеком. Вера и знания живут в разных частях мозга, это доказано физиологическими исследованиями. То есть они могут сосуществовать, потому что они просто в разных местах находятся.
М. Баченина:
- Не встречаются, вы хотите сказать?
Р. Чепель:
- Да. Поэтому живут вместе, параллельно.
М. Баченина:
- Интересная трактовка.
Р. Чепель:
- У меня много спрашивают в личке о том, что не смогли попасть на показ, где можно увидеть? И это вопрос, на который нужно отвечать, потому что мы все-таки для зрителей делаем, для людей. Фильм сейчас доделывается, и когда мы его доделаем, определится его прокатная судьба, может быть, будет кино, но точно он будет доступен на каких-то площадках. Может быть, это ВК, может быть, какие-то онлайн-кинотеатры, но вы это обязательно увидите, и мы обязательно проинформируем вас, когда он будет доступен. Не будет такого, что мы, дорогие зрители, от вас этот фильм спрячем.
М. Баченина:
- Вы еще не знаете, какая это будет онлайн-площадка?
Р. Чепель:
- Нет, мы не знаем.
М. Баченина:
- Потому что раньше вы сотрудничали с одной, вы все время про нее говорили, а сейчас вы говорите, с какой получится. Правильно я понимаю?
Р. Чепель:
- Про какую я всегда говорил?
М. Баченина:
- Вы про KION говорили чаще всего.
Р. Чепель:
- Потому что KION вкладывался в производство документалки, и маркетингово вкладывался, поддерживал, и у нас с ними были красные дорожки, хорошие охваты, хорошая аудитория, поэтому у нас было благодарное сотрудничество при Игоре Мишине, но это закончилось. Тем не менее, у нас не было никакого эксклюзива, и мы работали с разными площадками всегда. То есть наши фильмы лежат и на Premier, и на «Кинопоиске», и на Wink, и на KION. На START даже есть. Только на «Иви» нет, «Иви» не занимается документалкой. Здесь мы не знаем пока, но, повторюсь, кино про этого человека должны увидеть все. Поэтому, как только будут приняты решения… Я думаю, это будет осенью.
М. Баченина:
- Почему все должны увидеть этот фильм? Я-то знаю для себя, но это не я вам спрашиваю, это спрашивает человек, который не рос на его программах, не знает, кто такой «Последний герой», и вообще, ему все равно, кто такой Николай Николаевич Дроздов.
Р. Чепель:
- Во-первых, пока еще не был запрещен ТикТок в России, у него был довольно раскачанный аккаунт в ТикТоке, и он часто соглашался на разные рекламные коллаборации, которые его образ транслировали на молодежную аудиторию. Так что там про него знают. Может быть, не совсем понимают, кто он такой, но его голос…
М. Баченина:
- Я в ТикТоке не сильна, поэтому я вам доверяю в этом плане, это аргумент для меня.
Р. Чепель:
- Так что тут я не соглашусь, что он неизвестен. Но при этом нет более объединяющего человека у нас в медиапространстве. У нас в принципе после того, как общество раскололось с началом СВО, людей, у которых такой личный бренд, который охватывает много поколений… Ну, была Пугачева? А где Пугачева? А Дроздов такой человек, он – такая примиряющая фигура, символ доброты. Это всероссийский Дед Мороз. Я еще про себя добавляю: скрещиваем его с Далай-ламой и получаем и получаем Николая Николаевича Дроздова.
М. Баченина:
- Я поняла, Родион, вы ответили на мой вопрос. Смотрите, какой у нас мостик получается обратно к исполнителям. Мы понимаем, кто в 90-е правил бал. Вы сказали, очередь, и там по нескольку было сразу. Кто-то слушал «Ласковый май», кто-то слушал «Технологию», кто-то – «Кар-Мэн». Кто на русской сцене сейчас самый влиятельный, кто сейчас король? Есть какая-то такая градация?
Р. Чепель:
- Ну, кто собирает самую большую аудиторию. Кто у нас собирает подряд много больших арен? Баста, «Руки вверх». «Руки вверх» вышли из 90-х, Баста вышел из нулевых. Люди, которые очень давно на сцене. Новых таких артистов… Я с Толмацким тоже говорил: «Почему нет звезд такого масштаба, какие они были в 90-е, в самом начале нулевых, когда MTV открыло Децла, и все школы всей России спорили – Децл лох или не лох. Но все знали, что он есть. Почему нет такого сейчас?» Он говорит, что сейчас они на самом деле даже больше, потому что гораздо больше источников, через которые транслируется на аудиторию, проще доступ к аудитории. И условный Macan сейчас больше по объему аудитории, чем Децл тогда. Просто из-за монополизации доступа к артисту через клипы на телевидении… Всё, больше ничего не было. Ну, еще радио, но прежде всего – клипы на телевидении. Из-за этого, собственно, контактов было мало. Сейчас контактов больше, и аудитория больше у звезд.
М. Баченина:
- Получается, им не надо собирать залы, они в Сети их собирают виртуально?
Р. Чепель:
- Нет, они собирают. Ну, Беляев, он же сейчас на «ВТБ Арене» отыграл.
М. Баченина:
- Антон Беляев.
Р. Чепель:
- Солист группы Therr Maitz. И он известен тем, что ведет свой проект «Беляев LAB», где всех перепевает и дает новую жизнь как бы старым хитам, в современной обработке. Он позвал Скриптонита переделать песню «Ты не верь слезам» Шуры. Ну, это суперстильная, современная… И сам Шура очень благодарен.
М. Баченина:
- Он и Лолиту звал, которая пела… А он иноагентом стал?
Р. Чепель:
- Моргенштерн?
М. Баченина:
- Да.
Р. Чепель:
- По-моему, да.
М. Баченина:
- Помните, Лолита пела эту песню?
Р. Чепель:
- В общем, он дает современное звучание старым хитам и на этом тоже собрал огромную аудиторию, сформировал репутацию человека, который делает качественный контент, и собирает тоже стадионы. Zivert, Асти. Ну, Арбенина что-то собирает из старых рокеров.
М. Баченина:
- Мне тоже кажется, Асти прямо все поют – в кого ни ткни, так Асти. Но, конечно, я совсем иногда мамонтом себя чувствую, потому что мне кажется, что все уже не то. Ладно. В 2021 году вы сняли документальный фильм про Павла Дурова и вот ваша точка зрения, ваш взгляд – сильно ли Дуров изменился за эти четыре года? И что вам тогда удалось понять об этом человеке? Вы много дали интервью про него и, конечно, люди спрашивали, как вам вот это соприкосновение, которое было достаточно коротким, как я понимаю…
Р. Чепель:
- Ну как короткий? Мы делали фильм год и, наверное, половину времени этого производственного цикла мы с ним общались.
М. Баченина:
- Да? А у меня сложилось впечатление, что у вас было короткое соприкосновение, а потом вы ему показали кино и он сдержанно его посмотрел и сказал – спасибо, ребята. Как на самом деле-то было?
Р. Чепель:
- Ну, где-то да, сдержанно посмотрел. Он вообще довольно сдержанный в эмоциях товарищ. Вообще человек, который говорит, что эмоции – это атавизм. Сдержанность – это в принципе его кодекс поведения.
М. Баченина:
- Может быть, он робот и его не существует?
Р. Чепель:
- Может быть, да, но мы виделись несколько раз и между этими свиданиями, а они были достаточно продолжительные, многочасовые прямо, мы общались в переписке, в Телеге переписывались, там много было вопросиков, которые мне надо было уточнить, и он давал развернутые ответы, потому что он понял, что в этом тоже образец его умного поведения. Он понял, что, чтобы повлиять на контент, нужно в нем поучаствовать. Потому что, если бы он закрылся, то он бы получил расследование о том, что там, где какие подноготные, как там ФСБ управляет Telegram и т.д. А тут он открыл двери настолько, насколько ему нужно было, дал людей, которые… У нас в фильме есть интервью людей, которые нигде до этого не были. Илья Перекопский – это номер два его ВКонтакте и в Телеге. Человек, который занимается контактами с финансовыми организациями, бывший банкир, который финансовую составляющую Telegram развивал. Еще какие-то там разработчики… В общем, он приоткрыл ту часть, которая ему выгодна. В этом смысле это абсолютно логичное поведение. И я как-то после премьеры, спустя продолжительное время, у меня была возможность, мы представляли где-то фильм в регионе, я поехал и, спустя какое-то время после премьеры, я занимался другим контентом, и тут, когда смотришь в зале фильм, то ты смотришь их глазами – и я понял, что фильм разделен четко на две части. Первая часть та, где были еще какие-то свидетели его жизни, до 2014 года, а после 2014-го он очень четко взял контроль над информацией своей жизни и вот это тот рубеж, после которого… собственно, до 2014 года мы рассказываем устами разных людей, которые его видели и дают свою оценку и мы через полифонию их взглядов можем какой-то объемный его портрет сформировать. А после 2014-го весь дискурс о нем только от него. Поэтому там просто бизнес-история Telegram. То есть, у меня вот фильм так делится. Личность до 2014-го, бизнес – после 2014-го. К сожалению, это так. Но я понял, что даже в этом виде все равно надо выпускать, потому что даже до этого никто не дошел, просто уже в этом есть ценность.
Что касается того, как он изменился, да мне кажется, не он изменился, изменилось то, что мы о нем знаем.
М. Баченина:
- Да. И вот на фоне того, что он эмоции убрал, и просто трактует в окружающее пространство то, что ему необходимо. И я тут же вспомнила, как он признался в своем Telegram-канале, что на фоне происходящего во Франции его девушка потеряла ребенка, и это как-то выбивается вот из этого биодреда, о котором мы говорим сейчас.
Р. Чепель:
- Ну, почему? Я думаю, что это все попытки просто зацепить аудиторию. То есть, он по-прежнему человек, который в детстве вместо «Синего трактора» ему поместили в голову книжку «Семь навыков высокоэффективных людей». Это факт. Реально он очень давно очень продуманно себя ведет. Со школы. Наверное, с ранней.
М. Баченина:
- Хочется сказать – блин, вот напряг у него! Ну, это же постоянный самоконтроль.
Р. Чепель:
- Я думаю, что там очень интересный портрет личности, к которому мне удалось подступиться в самых общих каких-то штрихах. Там есть о чем порассказывать, но этот доступ он сам контролирует. Он сам выбирает момент, когда и с кем, на какую аудиторию ему контактировать. Он этим владеет.
М. Баченина:
- Нет, вот вы верите, Родион, в эти ванны со льдом, постоянные медитации…
Р. Чепель:
- Почему нет-то? Культ красивого тела – это немножко на публику. То есть, понятно, что ты такой пересушенный не можешь комфортно долго существовать. Ну, реально…
М. Баченина:
- Но он божественно прекрасен сейчас, по сравнению с тем, что было в Питере.
Р.Чепель:
- Даже культуристы, чуваки, которые занимаются формированием своего тела напоказ, у них все-таки есть сезонность. Ты на курсе, потом ты после курса… Я не думаю, что он на курсе там сидит, на каких-то стероидных анаболических веществах, тем не менее, это все равно стресс для организма. Ты себя приводишь в форму, делаешь фотосессию, а дальше как бы занимаешься другими делами. Мне кажется, это так устроено. Обычно это так устроено. Но он необычный человек, может быть, там все по-другому, но я могу только догадываться. Я думаю, что он действительно исключительный в том смысле, что он очень контролирует свою жизнь, а вот все эти ванны со льдом, вся эта медитация и т.д., на самом деле я его очень хорошо понимаю, потому что, чтобы много успевать, тебе реально надо очень хорошо организовывать время – таймменеджмент очень жесткий, для этого нужен очень четкий контроль над своим окружением, чтобы тебя не уводило в стороны. Тебе надо держать фокус. А для этого есть инструменты. То есть, это не какое-то заоблачное, недоступное никому знание. Если хорошо подготовиться, можно так организовать свою жизнь.
М. Баченина:
- Но сначала, получается, было желание хорошо подготовиться. Я бы так не смогла. Да и не захотела. А как вы думаете, человек, который с ним общался, он со своими детьми может потискать их…
Р. Чепель:
- Я могу оперировать только тем, что мы знаем. А мы видели фотки, где Павел Валерьевич находится в компании Ирины Болгар, как он ее называет своей йога-тренер, как она его называет «мой гражданский муж», и там дети присутствуют. И вот мы видим, как он смотрит на детей. Но он на детей немножко смотрит как на некие объекты, с которыми непонятно как взаимодействовать.
М. Баченина:
- Это крутой комментарий!
Р. Чепель:
- Такое впечатление. Не знаю, может быть, за кадром там много любви и контакта, но мне кажется, что в кадре там мало подключения.
М. Баченина:
- Будем честными, с ними часто не знаешь, что делать, а еще иногда возникает желание их прибить, но потом, слава богу, оно природой откатывается, чтобы ты этого не сделал, если ты нормальный человек…
Р. Чепель:
- Ну, у меня вот 2.5 месяца сейчас сыну, и с ним четко понимаешь, что делать. Либо соску, либо танцуем.
М. Баченина:
- Да. Либо холодно, либо голодно, либо страшно, либо устал. Все еще впереди, поверьте мне. Хорошо. Дурова Россия уже потеряла, он наш или не наш?
Р. Чепель:
- Наш, конечно. Я вот сейчас не вспомню четко, но он какие-то сигналы присылает уже…
М. Баченина:
- Ну, недавно он сказал, что я русский.
Р. Чепель:
- Да, было. Когда были выборы в Румынии, он сказал, что он готов дать показания о том, что французская разведка вмешивалась в дела в Румынии. В Европе-то говорят, что это Россия мутит, там кандидатов своих поддерживает и т.д. А он как бы играет в оппозицию к Европе. Понятно, что это связано с тем, что они реально развязали открытое уголовное преследование против него…
М. Баченина:
- Ну, он играет как бы в честного парня, да, да, я поняла. То есть, мы его не потеряли?
Р. Чепель:
- У нас много ресурса, чтобы быть мировым игроком. По-прежнему. Но при всех там всяких каких-то соображениях, которые есть относительно этого, тем не менее, и он достаточно умный человек, чтобы на этом играть. Поэтому как бы он такой актор геополитический, в том числе. Он владелец крупнейшего мессенджера, крупнейшего средства коммуникации. Это большая сила. Он большая фигура. Россия тоже игрок в каком-то глобальном диалоге, который сейчас происходит. Но он не дурак, чтобы просто от кого-то отказываться. Зачем?
М. Баченина:
- Я понимаю, да, что это инструмент тоже. Я получила ответ на свой вопрос, но мне интересно, конечно, ваше ощущение, потому что я через фотографии, через его мессенджер задаю вопросы, а вы немножко в другой плоскости.
Р. Чепель:
- Не скрою, я хочу сохранить все-таки с ним хорошие отношения. Просто доступ уже есть, зачем его просто обрубать своими собственными усилиями?
М. Баченина:
- Он может обидеться на вас, вы считаете?
Р. Чепель:
- Он может сделать вывод, что мое поведение токсично для него. Несмотря на то, что даже я в том году, когда пошли все эти новости, стал уже официальным спикером от лица спермы Павла Дурова, потому что меня все время на ток-шоу зовут, а, поскольку в новостях повестка была это его дети, банк спермы, куда, как выяснилось, он донорствует, а спросить некого…и в итоге Чепель идет и рассказывает. Несмотря на это, я все-таки считаю, что я стараюсь сохранить какие-то конструктивные отношения, скажем так, поэтому я смотрю на объективные факты. Вы говорите – вот он русский или не русский?
М. Баченина:
- Я говорила наш/не наш. Это разное.
Р. Чепель:
- Я понял. Хорошо. Но я более формально отвечу. Он говорил долгое время, что Россия с точки зрения ведения международного бизнеса, привлечения инвестиций и т.д., об этом не нужно было говорить. Но потом было расследование, которое показало, что… он чекинился на границе, короче, много-много раз, десятки раз ездил в Россию. Далее мы вспомним, что он в открытых источниках говорил о том, что он холодное время года проводит в Дубае, а в теплое время года – с мая по октябрь – они с командой снимают дом в Финляндии. И это тоже говорит о том, что ему комфортно, он питерский чувак, он с Карельского перешейка. И даже несмотря на то, что ему токсично быть внутри России, он рядом с границей снял дом и на озере там плавает летом. О чем это говорит?
М. Баченина:
- Ваш месседж понятен. Дайте, пожалуйста, ваш прогноз – что будет с российской культурой в ближайшие пару лет?
Р. Чепель:
- Да вы что? Слушайте, мне кажется, что происходит… мы находимся на каком-то переломе и культура оформляется. Потому что понятно, что, если мы говорим об объективных вещах, то значительная часть культуры стала эмигрантской. Та культура, которая осталась у нас здесь, она себя вынуждена перепридумывать. Чтобы не быть очень гомогенной, ну, культура это такая штука, которая развивается все-таки через… тут можно прибегнуть к марксистским формулировкам, все-таки тезис, антитезис, синтез… все-таки это вот так развивается. У тебя должна быть полярность какая-то, у тебя должен быть какой-то диалог. Если формируется гомогенная культурная среда, то нет развития никакого. А всегда должен быть какой-то диалог, всегда должна быть гомогенная среда, против нее кто-то выступает, он собирает каких-то союзников, потом эта точка зрения устаревает, у нее появляются новые оппоненты и т.д., и та среда, которая есть в российской культуре сейчас, она гомогенная. Чтобы она начала развиваться, внутри нее должен начаться какой-то диалог. И сейчас этот диалог формируется.
М. Баченина:
- Можно на примере? Кто с кем разговаривает?
Р. Чепель:
- Вот это и есть гомогенность. Типа мы все едины, в едином порыве, нас не поняли, нас не хотят понимать, но мы здесь, сильные и так далее. А кто мы? А почему мы такие? А давайте поразбираемся. Вот диалог на эту тему. То есть, культуру формирует интеллигенция. В последние годы этот диалог был очень политизирован и связан с вечным спором – славянофилы и западники, да - у нас особый путь или мы должны идти как Европа? Вот этот разговор о путях развития культуры он был привязан к политической установке. Свобода личности или примат общества над личностью? Как общество скажет туда личность идет, или мы должны…:Ну, вот этот разговор. Сейчас этого разговора нет, нужен другой разговор какой-то. Какой это разговор будет, надо придумать.
М. Баченина:
- То есть, мы сейчас в самом интересном переломном моменте – вот-вот что-то будет, а вы еще не предполагаете, что.
Р. Чепель:
- Надо пробовать все. Надо пробовать разговаривать обо всем и тогда будет понятно. То есть, делать вид, что просто все хорошо и мы в едином порыве куда-то стремимся, это наивная позиция. Она непродуктивная. Надо смотреть, что реально происходит. Не как ты хочешь, чтобы было, делать вид, а смотреть, что реально происходит, где какие-то болевые точки и вести разговор по этому поводу. Наличие разговора, вообще наличие диалога у нас приравнивается иногда к спору, иногда к вредному спору – что типа спорить нельзя. Но мне кажется, что аргументированный спор – это всегда хорошо.
М. Баченина:
- Спасибо вам большое. Сегодня у нас в гостях был российский журналист, телеведущий, режиссер, продюсер и человек, проекты которого я всем рекомендую посмотреть – это Родион Чепель.
Р. Чепель:
- Спасибо, что послушали. Вам спасибо, что позвали. Пока, пока.
Подписывайтесь на наш подкаст, чтобы не пропустить новые крутые интервью
➤ Слушать прямой эфир: https://radiokp.ru
➤ Читать эксклюзивные новости: https://www.kp.ru
➤ Подписаться на наш телеграм: https://t.me/truekpru
➤ Самое интересное из эфира: https://t.me/radiokp