Станислав Белковский: «Мир на пороге контрэлитной революции»
С. Мардан:
- Всем здравствуйте. В эфире Радио «Комсомольская правда», я – Сергей Мардан. Сегодня со мной в студии Станислав Белковский, политолог на пенсии, а главное – большой русский писатель.
С. Белковский:
- Большой по габаритам, безусловно.
С. Мардан:
- Хочу начать со дня рождения Иосифа Виссарионовича Сталина. Есть разные версии, когда же он на самом деле родился, - то ли сегодня, то ли два дня назад.
С. Белковский:
- Даже и по году – то ли в 1878-м, то ли в 1879-м, идет полемика.
С. Мардан:
- Это само собой. Главное – по датам. Отец народов все равно внес и в этом сумятицу в умы. Я почему решил об этом поговорить. Меня обескуражил сегодня своим заявлением министр промышленности Мантуров, замечательный человек. Он обладает массой достоинств, в том числе довольно большим личным состоянием. Если кто-то скажет, что Мардан завидует, да, я завидую. Но я сейчас про другое. Когда человек с такой своеобразной биографией вдруг решает в день рождения Сталина сказать некоторое количество добрых слов, похвалить, так похлопать по плечу великого руководителя: ну вот, старик оставил нам кое-какую промышленность. И ведь не возникает даже мысли, даже тени сомнения в том, что этот самый мощный старик товарища Мантурова и расстрелял бы, наверное, сразу в первые же десять минут.
С. Белковский:
- В первые десять минут своего правления – нет, конечно. В определенный момент. Тем более, все-таки логика массовых репрессий качественно отличается от логики точечных. Под каток массовых репрессий попадают все, независимо от их заслуг перед государством и отношения персонально-субъективного вождя. Вот эту философскую разницу очень важно понимать. Массовые репрессии существуют для того, чтобы ни один человек высоко не ценил свою жизнь. Потому что, когда человек невысоко ценит свою жизнь, им гораздо легче управлять, и он гораздо лучше становится и проще винтиком определенного тоталитарного механизма.
Поэтому в чем разница между точечными и массовыми. Потому что не важно, кто ты там, может быть, ты мой сын, брат, жена. Ты можешь попасть под каток в любой момент. Это генератор случайных чисел. Когда он сработает, тогда ты и попадешь под каток. Но уж, конечно, если ты прямой враг, ты попадешь туда быстрее, но это отдельно. Но прямых врагов же практически нет в условиях массовых репрессий. Есть просто люди, которые почему-то туда попали, а потом начинают писать: товарищ Сталин, произошла чудовищная ошибка.
А Денис Мантуров, видимо, адресуется к оборонно-промышленному комплексу, который курирует, будучи неформальным представителем госкорпорации «Ростехнологии» и ее главы Сергея Викторовича Чемезова. Ну и, видимо, ОПК считается детищем Иосифа Виссарионовича Сталина, советской индустриализации. И ведь всякий чиновник такого уровня всегда говорит то, что хочет от него услышать босс. У господина Мантурова два босса. Непосредственно это Чемезов, конечно, а не Мишустин, которому он подчиняется лишь формально. Ну и кто главный босс – понятно. Наверное, он исходит из представлений, что Владимир Владимирович Путин хотел бы это услышать.
С. Мардан:
- Как ты думаешь, он не совершает ли ошибки? Потому что у меня за двадцать лет ни разу не возникало ощущения, что Путин является каким-то уж таким особенным поклонником Сталина. Отдавая должное, конечно.
С. Белковский:
- Путин совершенно не является поклонником Сталина, бесспорно. И не коммунистом по взглядам. И не сторонником массовых репрессий. Он мастер точечных ударов в самых разных сферах и формах. Но именно в этом смысле – отдавать должное, да. Вот именно Путин признает, что если бы не Сталин, у нас не было бы такого мощного оборонно-промышленного комплекса, без него не было бы чем вооружать армию. Сегодняшние гиперзвуковые ракеты – это в значительной степени порождение того задела, который был создан при Сталине. А кроме того, поскольку общий выбор Путина – не мазать черной краской ни одну эпоху, а находить хорошее в каждой, независимо от каких-то субъективных его приоритетов, то вот что было хорошего при Сталине. Что-то было. И это хорошее сегодня, это наследие олицетворяют российские технологии и Министерство промышленности и торговли во главе с Денисом Мантуровым.
С. Мардан:
- Поскольку так получается, что мы постоянно вынуждены те или иные события нашей жизни сравнивать либо со Сталиным, либо с его эпохой, происходящий последние три дня такой затяжной ультиматум, который был озвучен, потом он начал дополняться какими-то дополнительными комментариями, все новыми и новыми угрозами, детализацией этих угроз. Сегодня американцы должны были наконец на этот ультиматум ответить и не ответили.
С. Белковский:
- Еще время есть, с учетом разницы во времени. Ты помнишь известный анекдот про «Челленджер»?
С. Мардан:
- Нет.
С. Белковский:
- Из Кремля звонят в Белый дом в Вашингтоне и приносят соболезнования по поводу катастрофы челнока «Челленджер». На что им говорят: простите, он же еще не взлетел! Ах, черт, разница во времени!
С. Мардан:
- Совершенно верно. Так вот, я бы хотел твою позицию развернутую услышать по поводу этого самого ультиматума. Почему сейчас? Почему так? Ничего не предвещало. А если они не струсят, то что?
С. Белковский:
- Если уж мы заговорили про Иосифа Виссарионовича Сталина, то он, безусловно, был верховный жрец религии коммунизма. И у него был глобальный экспансионистский проект, с этим связанный. А кроме того, он понимал, что не только вот машина массовых репрессий, как генератор тотального страха, и ГУЛАГ, как поставщик бесплатной рабочей силы, важны для победы этой системы в конечном счете, но и перманентная война или ожидание войны. Потому что в таких условиях тоталитаризм побеждает безусловно, поскольку у него гораздо больше мобилизационный ресурс. И никакой демократический лидер никогда не скажет фразу «Мамки новых нарожают», приписываемую, кажется, Клименту Ефремовичу Ворошилову.
Вот сегодня Китай, например, может забросать миллионом трупов Тайвань. Это не страшно. Но не Россия с Владимиром Путиным. Так не будет. Поэтому большой войны я по-прежнему не ожидаю.
Почему сейчас? Сейчас благоприятный, с точки зрения Владимира Путина, момент. Запад находится в полном раздрае, в системе расколов, в том числе по линии Америка – Европа, англосаксонский мир – континентальная Европа, старая Европа – новая Европа. Вон Польшу уже чуть ли не исключают из Евросоюза. Ее, конечно, не исключат, но все тоже подходит к опасной черте в отношениях между Польшей и единой Европой.
Все политические разногласия обострились до степени и стадии, которые были непредставимы уже в минувшем десятилетии. Грубо говоря, республиканцы и демократы старых добрых времен, предыдущих двадцати лет, это почти одна и та же партия. Сегодня это трамписты и байденисты, это непримиримые лагеря. Не говоря уже о левых, которые непримиримы по отношению к обоим – и к лагерю Трампа, и к лагерю Байдена. То есть поклонники Берни Сандерса. Вообще антиэлитные силы, которые особенно набрали вес в последние два года в связи с их кардинальным несогласием с антиковидной политикой, очень резко размежевавшей интересы элиты и всех остальных народов и уничтожившей психологически средний класс, который еще недавно считал, что он почти богатый, а в эти два года – нет, вы почти нищие. Это у вас иллюзия такая. И это первое.
Второе – холодная зима. Генерал Мороз снова должен сыграть на нашей стороне. Потому что в Европе дефицит электроэнергии, вообще энергоносителей в самых разных формах и проявлениях. И как раз отключение, прекращение подачи газа по «Ямалу – Европе» должно дать понять Западу, что все ответы на русские вопросы должны поступать быстро. Будь то сертификация «Северного потока-2» или общая так называемая договоренность о безопасности, о гарантиях безопасности.
И, как мне кажется, Владимир Путин считает и американского президента нынешнего вполне благоприятным партнером по таким переговорам. И сейчас самое важное все-таки – начать переговоры официально. Это классическая логика разборки с шантажом. Ты должен признать долг.
С. Мардан:
- А как же заявления, точнее, комментарии МИДа, которые должны были разъяснить тем, кто, может быть, недопонял сразу тональность и смысл этого ультиматума, о том, что это вам, уродам, не меню, из которого выбирают, это комплексный обед. Вы его либо берете весь, как говорила Гурченко в известном фильме, либо идете на выход. Какие переговоры? Вы должны сказать: да.
С. Белковский:
- И это было сказано, что переговоры необходимы, они должны вот-вот начаться. Главное – не тянуть резину. Их надо начинать как можно быстрее. Потому что, если переговоры начнутся, это уже первая большая победа, успех Кремля, безусловно. Потому что еще лет десять назад ответ был бы совершенно стандартный: это вообще не ваше дело. Какие гарантии безопасности? У вас и так есть все гарантии безопасности. А расширяться НАТО или не расширяться – не вашего ума дело.
Поэтому, если переговоры начинаются, ну как устроены разборки, если ты признаешь долг, сумма долга – это другой вопрос, ее можно обсуждать, главное, что ты признал в принципе долг и вошел в переговоры о долге. Если ты не признаешь долг, тогда с тебя что-то получить сложнее. И нужны какие-то экстраординарные меры и ресурсы, которых, может, у противоположной стороны и нет. А так все. К тому же здесь все это эскалирует раскольнические тенденции и в странах НАТО, часть из которых за переговоры, а часть, в первую очередь Восточная Европа, категорически против. А раскол нам всегда на руку, в данном случае нам – это Кремлю, я не отождествляю себя с Кремлем. Поэтому местоимение «нам» здесь достаточно условное.
Поэтому надо давить, надо не дать противнику опомниться. При наезде это очень важный психологический фактор. И для того, чтобы не дать противнику опомниться, как известно, угрозы всегда должны быть несколько масштабней, чем возможность их реализации. Надо сказать: я тебя на части порву, - имея в виду, что, конечно, не порвешь, но надо шокировать противника. И для шокирования, для нагнетания жути такого типа и рода высказывания вполне годятся.
С. Мардан:
- А они боятся?
С. Белковский:
- Конечно. Потому что они не знают, как действительно Россия будет реагировать. Здесь есть значительный элемент блефа. На мой взгляд, большой войны не будет. По всем причинам, которые мы многократно уже обсуждали. Напомню, что Владимир Путин вообще не мастер больших войн. И он не собирается приносить больших человеческих жертв. К тому же он понимает, что большая война совершенно не популярна в его собственном верноподданном народе на сегодняшний день.
Успехи 2014 года были так популярны еще и потому, что они были бескровные, мирные. Крым отвалился просто – и всё. И жертв не было, да еще украинские войска перешли на российскую сторону. А Барак Обама и Ангела Меркель убедили Украину ничего не делать и не рыпаться.
С. Мардан:
- Пошел уже четвертый день ультиматума. Поговорили о том, почему сейчас, в чем смысл. Я вот что хотел бы уточнить. А фактор Китая насколько значим был в появлении этого ультиматума, с твоей точки зрения?
С. Белковский:
- Конечно, значим. В том смысле, что Америка больше боится Китая, безусловно.
С. Мардан:
- А альянса между Россией и Китаем?
С. Белковский:
- Это не так существенно. То есть просто Америка больше отвлечена на Китай. Ей лучше помириться с Россией, договориться о чем-то, в том числе о том, чтобы китайских военных баз не было на постсоветском пространстве. Это может быть встречная озабоченность, которую Америка как бы обещала выразить. Это, кстати, не противоречит и высказанному принципу комплексного обеда. Добавлять-то пункты можно в комплексный обед, их нельзя выкидывать. Что Россия гарантирует, что не войдет в военный альянс с Китаем и не будет споспешествовать такого типа альянсам со стороны стран СНГ. Правда, непонятно, может ли Россия нести ответственность за страны СНГ, здесь большой вопрос. Если Китай предложит что-нибудь Казахстану или Киргизии, откажутся ли те? Тем более, там еще важным игроком является Турция, которая, с одной стороны, член НАТО, а с другой стороны, оппонент Соединенных Штатов Америки.
Везде, где есть линии разлома, там Владимиру Путину играть удобно. Но контругрозы, о которых он говорит, это, естественно, не наступление танков на Киев, которого не будет. Что это может быть? По советской традиции, нужно создавать буферную зону. Буферная зона может состоять из отдельных районов Донецкой и Луганской областей. И тогда вполне возможно, на мой взгляд, признание ДНР и ЛНР, военный протекторат над этими территории по абхазско-югоосетинскому сценарию. Это размещение войск, хотя не ядерного оружия, конечно, это нереализуемо, блеф, угроза. С российской территории Путин не отпустит ядерное оружие, поскольку, в отличие от товарища Сталина, у него оборонительное сознание, а не наступательное. Но какие-то войска в Белоруссии могут быть.
Есть еще важные буферные территории, например, Сербия. И сейчас мы видим, как Россия все плотнее прижимает Сербию к любящей груди. Сегодня цены на газ достигли на спотовом рынке 2 тысяч долларов за тысячу кубометров в Европе, а Сербия получает по 270 – почти в десять раз меньше. И Босния и Герцеговина. Здесь побывал у нас лидер боснийских сербов Милорад Додик, который с большим энтузиазмом вышел из Кремля, поехал к себе. И нижняя палата парламента Республики Сербской уже приняла решение о начале процесса отделения.
С. Мардан:
- Человек с фамилией Додик, в общем, союзник так себе, должен я сказать. Я бы посомневался, честно говоря, брать Додика в компанию или нет.
С. Белковский:
- Можно жить с фамилией Фердыщенко. Поэтому Сербия и Босния тоже. Не дать Боснии вступить в НАТО, хотя с 2010 года эта страна имеет план действий по приобретению членства в НАТО. И, конечно, еще остается какая-нибудь Венесуэла, где тоже можно по просьбе легитимного правительства разместить российские войска. Заметь, все это формирование буферной зоны, описанное мною, не требует никаких войн. Оно все осуществляется по просьбе легитимных правительств, в рамках признания права нации на самоопределение. И в обоснование косовского прецедента, который создали США, который им будет предъявлять Владимир Путин столько, сколько это возможно.
С. Мардан:
- Кстати, с момента признания Косово мне не казалось, что Россия хоть раз так системно и убедительно его предъявила. Как дразнилку – да: а вот вы признали Косово. Ну признали. Так и вы признайте кого-нибудь в конце концов.
С. Белковский:
- Абхазию, Южную Осетию, Крым – все это признавали. Ведь Крым успели признать перед тем, как присоединить к России. Все это было с апелляцией к косовскому прецеденту. Но раньше это было раньше. Когда Владимир Путин становился президентом, он был лучшим другом Америки и собирался вступать в НАТО. Качественно ситуация окончательно переломилась в 2014 году, когда очередная попытка помириться с Западом не удалась. Тогда стало ясно, что разговаривать можно только с позиции плохого парня.
С. Мардан:
- Я бы хотел вот какой плохой сценарий с тобой обсудить. Ты несколько раз подчеркнул, что российские танковые армии ни в коем случае не двинутся на Харьков.
С. Белковский:
- Ни в коем случае – я бы не стал говорить. Поскольку ясно, как учил нас недавно Алек Болдуин, знаменитый актер, даже если оружие не заряжено, оно может выстрелить в самый неподходящий момент.
С. Мардан:
- Даже если ты не жал на курок, все равно оно тоже может выстрелить. Это понятно. Тем не менее, этот сценарий, будем считать, что мы проехали. Мы его более-менее понимаем, все плюсы, минусы какие-то возможные, специфические черты русской истории и так далее. А вот плохой сценарий, который могут нарисовать теоретически в Вашингтоне? А если вдруг они, действительно, очень серьезно отнесутся к этому ультиматуму? А если, действительно, через месяц после Крещения католического на Украине появится какая-нибудь военная инфраструктура НАТО или армии Соединенных Штатов? Вдруг? Это же все довольно быстро. Отправили несколько «Геркулесов», выгрузили десять «Абрамсов», развернули систему противоздушной обороны – и все, здрасьте, приехали.
С. Белковский:
- Это ускорит процесс создания буферной зоны и признания ДНР и ЛНР.
С. Мардан:
- А как же американские ракеты в 300 километрах, я не знаю, от чего, от Белгорода?
С. Белковский:
- Помимо всего прочего, что важно понимать, Владимир Владимирович Путин он же предводитель глобальной консервативной партии. Он лидер партии прошлого. И он должен навязать повестку прошлого как предмет обсуждения. На мой взгляд, все эти категории, как подлетное время, они несовременны. Они остались в прошлом. Именно поэтому ему нужно обсуждать две вещи. Это предотвращение большой войны, это услуга, которую всегда можно продать, если считать большую войну реальной. Поэтому всегда нужно поддерживать определенный уровень доверия к тому, что большая война может случиться. Держите меня семеро.
И второе – это, опять же, зависимость от старых добрых традиционных углеводородов, чтобы не дать миру возможность совершить энергетический переход. По крайней мере, пока Владимир Путин остается у власти и неформально предводительствует в этой глобальной партии прошлого.
С. Мардан:
- А это может быть главной причиной?
С. Белковский:
- Одной из важных причин, безусловно.
С. Мардан:
- Если говорить о реальных угрозах благополучию и политической субъектности Российской Федерации, мне так кажется, это совсем не американские ракеты, они, в общем, как были поставлены в 70-х годах ХХ, примерно там сейчас и находятся. А вот отказ от нефти и от газа как от основного топлива – это да.
С. Белковский:
- Конечно, это отдельный самостоятельный фактор. В принципе, мир должен задержаться в прошлом хотя бы лет на двадцать.
С. Мардан:
- Не мало – на двадцать? Хотя бы лет на пятьдесят.
С. Белковский:
- А это невозможно. Это принцип царя Эдипа – сопротивляться невозможному можно только до определенного предела. Но пока этот предел не достигнут, надо сопротивляться, с другой стороны. То есть будущее все равно грядет. Вопрос – когда. И, безусловно, для Владимира Владимировича важно, чтобы оно пришло не завтра, а как минимум после 2036 года, когда все возможные теоретические сроки его пребывания у власти будут исчерпаны. И в этом смысле он своего добивается.
И китайский фактор, конечно, тоже важен. Потому что уж точно Америка должна исключить Россию как потенциального реального союзника Китая, хотя никакой военный альянс между Китаем и Россией невозможен.
С. Мардан:
- Китаю вообще, по-моему, никакой военный союзник не нужен.
С. Белковский:
- Военный союзник, может, ему и нужен, но на вторых-третьих ролях, в подчиненном положении. Россия же не хочет этого. поэтому, да, конечно, никакого аналога Варшавского Договора между Россией и Китаем не будет. Хотя бы потому, что Россия в нем, мягко говоря, не будет доминировать.
С. Мардан:
- Я бы хотел коротко обсудить еще Украину. Наши слушатели не любят говорить про Украину. Хотя я вообще не знаю, кто теперь про Украину любит говорить.
С. Белковский:
- Говорить люблю я, поскольку я хорошо разбираюсь в этом деле. Любят ли наши слушатели слушать про Украину?
С. Мардан:
- Как ведущий утреннего шоу, отвечаю тебе, я сразу вижу, как на глазах падают рейтинги. Тема стала токсичной.
С. Белковский:
- Это огромное счастье. Чем менее интересна Украина, тем меньше вероятность народной поддержки войны с ней.
С. Мардан:
- Тем не менее, поскольку Украина так или иначе упоминается в проброс в этом ультиматуме и в этой теме, я читаю украинскую прессу, я не вижу там никакой вообще обеспокоенности. Такое ощущение, что им до лампочки – будет война, не будет войны. У них там Порошенко вот уехал то ли в Польшу, то ли в Стамбул.
С. Белковский:
- Нет, им, конечно, не до лампочки. Но они прекрасно понимают, что если Россия и Америка заинтересованы в нагнетании напряженности, каждый по своим причинам, Россия – чтобы продать товар. То есть они создали Карибский кризис. Теперь Карибский кризис надо урегулировать. Потому что не урегулировать его нельзя. Ибо это игра с нулевой суммой. Обе стороны объявят себя победителями. Россия – потому что Владимир Путин остановил продвижение НАТО на восток. А главное – вышел на прямой диалог с США. Почему еще важен сам факт переговоров? Что впервые за тридцать с лишним лет США признали Россию равноправным партнером, равноправной стороной переговоров по глобальным вопросам. Выигрыш.
США предотвратили большую войну. И лично дедушка Байден – Леонид Ильич современной политики – предотвратил большую войну, что тоже будет преподноситься как выигрыш. Украина в проигрыше в этой ситуации, безусловно. Поэтому она должна понять, что никакой большой войны и не готовится. Мы не верим этому блефу. И поэтому, ребята, мы будем требовать, чтобы нашу безопасность обеспечивали, независимо от ваших всех инсинуаций на тему, что держите меня семеро.
С. Мардан:
- Я, честно говоря, не настолько искушен в украинской политике. Но то, что читаю я или смотрю украинские телеканалы, мне кажется, там народ не строит таких сложных построений, что у этих взрослых парней какой-то Карибский кризис, а мы сейчас… Они просто заняты своими делами. У меня такое ощущение.
С. Белковский:
- Потому что у них дела есть. У них же есть демократия. Соответственно, есть публичная политическая борьба, которая есть не везде, как ты знаешь. И вот они ею очень заняты. Конечно, потому что сейчас предъявлено уже обвинение в государственной измене бывшему президенту Петру Алексеевичу Порошенко. Он скоропалительно покинул страну.
С. Мардан:
- В плановую поездку, как он сообщил.
С. Белковский:
- Разумеется. Все видели, как он в нее убегал – в эту плановую поездку, с криком «Поехали, твою мать!». Убегая буквально от следователя с этой повесткой. Причем кричал по-русски, а не на государственном языке.
С. Мардан:
- Тем самым добавив доказательств, что он предатель и работает на Путина.
С. Белковский:
- Петру Алексеевичу терять нечего. Поскольку, безусловно, какой-то существенной роли больше в украинской политике он не сыграл бы в любом случае. Как всякий бывший президент, он, безусловно, считает, что народ его втайне обожает и хочет вернуть к власти. Я знаю много таких бывших президентов даже лично, не говоря уже просто об объектах удаленных наблюдений. Но нет, народ не обожает его и не хочет вернуть его к власти. Поэтому будет он в Украине сидеть в тюрьме, или на Украине, или находиться за границей, - разницы политически никакой нет.
С. Мардан:
- Мы начали говорить об Украине, уж простите, знаем, что тема немножко поднадоела за 8 лет. Но Станиславу есть, что сказать.
С. Белковский:
- Да, я хотел закруглить эту тему напоминанием о том, что у меня есть организация ФСБ – Фонд Станислава Белковского. В рамках этой организации мы затеяли проект элитного спецподразделения под рабочим названием «Форс-мажор». Это переводится как непреодолимая сила, неодолимая сила. Это прекрасный девиз для того спецподразделения, которое в случае большой войны с Украиной может войти в Харьков первым. И поскольку многие представители российских элит очень агитируют за войну, то мы призвали, чтобы эти представители элит, федеральные министры, олигархи, депутаты, сенаторы и прочие отправили своих детей мужского пола в возрасте от 18 до 45 лет в это элитное спецподразделение «Форс-мажор», и оно бы отправилось на Харьков. Сейчас изучаем реакцию. В следующую субботу в очередной своей программе буду подводить первичные итоги, есть ли еще интерес у каких-то слоев общества в мобилизации и отправке. Потому что это было бы честно и логично, согласись.
С. Мардан:
- Ну, не знаю. Слушай, говорят, что нынче большой конкурс, не всякого даже в армию берут, а уж ты имеешь в виду, на войну.
С. Белковский:
- Я имею в виду именно элитных детей, элитных пород. Именно детей тех людей, которые постоянно рассуждают о том, что неплохо бы нанести…
С. Мардан:
- Придется позвонить Шойгу и попросить об одолжении.
С. Белковский:
- …нанести решающий военный удар. Тем более, когда часть элитных детей не будет сидеть, так сказать, и нюхать всякие неразрешенные вещества в барах на Патриарших прудах или на Рублевке, а падет смертью храбрых на площади Свободы в Харькове, само отношение многонационального народа РФ к нашим элитам может измениться в лучшую сторону.
С. Мардан:
- Я озадачен, честно говоря, этим предложением. С одной стороны, я, безусловно, за. То есть я считаю, что в условиях тотальной войны (а большая война может быть исключительно, как в старом добром ХХ веке, и никакой другой) всем, конечно, придется идти в армию.
С. Белковский:
- Именно поэтому я считаю, что ее не будет.
С. Мардан:
- Да, этот вывод звучит убедительно даже для меня, такого вполне себе записного патриота.
С. Белковский:
- Но для тех, кто все-таки ее хочет, у нас элитное спецподразделение «Форс-мажор».
С. Мардан:
- Пишите пока заявки…
С. Белковский:
- Нет, это обращение к правящим элитам. Если вы считаете себя представителем правящей элиты, пишите заявки.
С. Мардан:
- Я предполагаю, что если вдруг нас слушают действующие элиты…
С. Белковский:
- Если вы представители простого народа, как мы с Сергеем, то мы вас к этому не призываем.
С. Мардан:
- Да нас и спрашивать не будут. Нас просто призовут и всё. Когда объяснял причины этого ультиматума, который Кремль озвучил США, ты упомянул кризис, который возник между, так сказать, широкими трудовыми массами и между элитами. Причем этот кризис можно наблюдать по всему земному шару, начинаю от какой-нибудь Китайской Народной Республики или даже Северной Кореи или Чили, где вчера, например, прошли выборы, и выбор среди двух кандидатов был, в общем, такой своеобразный. Победил очень юный даже по нынешним временам 35-летний бывший, по-моему, студенческий активист. Это как доказательство твоего тезиса. Так что, мы проживем и 2022 год в состоянии борьбы со страшной эпидемией или нет?
С. Белковский:
- Ну, мы же видим, что как только появился штамм «Омикрон», и врачи и ученые начали робко говорить о том, что это очень хорошо, потому что штамм очень заразный, но не вредный, не опасный для организма, поэтому все переболеют, и это будет естественной вакцинацией, живая вакцина, правительства разных стран сразу начали вводить локдауны (к счастью, наши – нет). Вот в Голландии тут же объявили локдаун на месяц, причем с объяснением, что мы еще не знаем, что будет, поэтому на всякий случай вводим локдаун.
Эти два года, они, безусловно, очень ясно и резко подчеркнули, насколько несовместимы миры правящих элит и народов. Потому что локдаун для правящих элит никак не меняет их образа жизни, их доходов, ничего. Эти люди не летают рейсовыми самолетами, они пересекают границы, когда им надо, для них границы всегда открыты. Они живут в таких условиях, что, собственно, им можно и не выходить из тех мест, где они живут, им не надо приближаться к народу.
Существовала вот эта прослойка среднего класса, которая питала абсолютно неоправданные иллюзии в отношении самих себя. Что вот если мы сидим в одном ресторане с богатыми за соседним столиком, а то иногда и за одним, когда нас приглашают, особенно в творческих средах… Интересно же крепостного актера или, как я, писателя пригласить за столик, чтобы он мне что-нибудь интересное рассказал. Его там угостят бокалом шампанского, и он уже счастлив. Вот этот средний класс вдруг понял, что нет, бортанули и кинули к черту, потому что исчезли экономические, а главное, психологические основы его бытия. Поэтому эпоха Джокера, анонсированная выдающимся фильмом «Джокер», получившим «Золотого льва» Венецианского фестиваля в 2019 году, таки началась.
Причем само разделение на левых и правых в эту эпоху отмирает. Вот есть проэлитные кандидаты, есть антиэлитные. Антиэлитные, естественно, набирают силу, и ясно, что мировые элиты не хотят прекращать пандемию, они очень хорошо настропалились отменять гражданские права и свободы по санитарным причинам в любой момент, когда хотят, это им очень понравилось. Богатые богатеют, бедные беднеют, это мы видим хотя бы по рейтингам «Форбс», где все участники «Форбс» стали значительно богаче за последние 2 года, и российские, и не российские. Парализуется воля людей, потому что им навязали панический страх перед коронавирусом, который для многих значит гораздо больше, чем сложившееся генетически, исторически тяготение к свободе. Всем хорошо. А кроме того, нужно когда-то будет устраивать разбор полетов. Говорится, что несколько десятков триллионов долларов мировая экономика потеряла. Это, во-первых, говорит о том, сколько лишних ресурсов есть в мировой экономике, поэтому, когда говорят, что у мира нет возможности вводить безусловный базовый доход, это ерунда, он есть. Есть такие ресурсы, просто важно, как они распределяются, хочет ли кто-нибудь этого.
А потом возникнет вопрос, какова структура избыточной смертности. Вот бабушка, которая не сделала себе операцию от рака и умерла, потому что ей отказывали в плановой госпитализации, потому что были закрыты все онкологические отделения, «скорая помощь» не брала инфарктников и инсультников и т.д., это что? Какая доля этих трупов в избыточной смертности? Может, выяснится, что очень большая, значительно превосходящая жертв собственно коронавируса. Элиты заинтересованы в том, чтобы начался Нюрнбергский процесс по этому поводу? Нет, совершенно нет. Поэтому им очень выгодно продолжать и продолжать страшную эпидемию. Но продолжать ее до бесконечности они тоже не смогут, поскольку антиэлитные настроения будут этому препятствовать. И многие лидеры, которые построили свой ситуативный политический успех 2020-2021 годов на борьбе нечеловеческой с коронавирусом, вскоре проиграют, поскольку они всех обманули, и это всем очевидно.
Нам же говорили, что мы отсидим локдаун, например, несколько месяцев, а потом будет счастье. Нет, никакого счастья нет. Вакцинация пройдет, и вирус исчезнет. Нет, не исчезает, локдауны вводятся и вводятся по-прежнему.
С. Мардан:
- Стас, а кто эти лидеры, которые заработали какой-то политический капитал во время этой борьбы? Потому что все, по-моему, играли в одну и ту же игру.
С. Белковский:
- Да. Но это не мировой жидомасонский заговор…
С. Мардан:
- Я понимаю. А с кого спрашивать?
С. Белковский:
- Это классические элиты, сложившиеся за последние 30 лет, после прекращения холодной войны.
С. Мардан:
- Для этого должны быть победители. Для того чтобы устроить Нюрнбергский процесс, должны быть державы-победительницы, а их нет.
С. Белковский:
- Да, их пока нет. Но если эпидемия будет продолжаться, их и не будет. Поэтому лучше поддерживать состояние перманентной эпидемии.
С. Мардан:
- А вот такая парадоксальная мысль мне в голову пришла. А Путин, он часть элит? Или Путин, он такой почти Джокер?
С. Белковский:
- С точки зрения Запада он скорее Джокер. С нашей точки зрения, нашего многонационального народа РФ, он часть элит, но и Джокер отчасти тоже. Во всяком случае, он не собирается идти на конфликт с собственным народом, потому что его и так все устраивает в этом смысле. Именно поэтому съехали с темы QR-кодов. Я не уверен, что ее отменили, я думаю, что все-таки в 2022 году будет попытка их снова ввести (ну, не снова, а ввести). Потому что это очень удобный инструмент наблюдения за людьми, мониторинга перемещений физических лиц. Один из многих, конечно в структуре Большого Брата, но по-своему очень полезный. Это никак не будет связано с эпидемией, эти QR-коды. Потому что как-то в процессе борьбы с QR-кодами сам собой рассосался вопрос: они вводятся временно или навсегда? Такое впечатление, что навсегда. Потому что никаких обещаний вводить их временно не было, когда анонсировались эти проекты. Но сейчас Кремль делает вид, что он, так сказать, и не собирался вводить QR-коды, а устроил такую политтехнологическую интригу, чтобы заставить всех вакцинироваться.
По весне, может быть, к этой теме вернутся. Но здесь как раз позиция наших властей максимально сбалансированная, еще и не от хорошей жизни. Потому что последние два года обострили выше обычного, как говорил Владимир Ильич Ленин, нужду и бедствия угнетенных классов. То есть растут цены на продукты, в том числе из-за мирового кризиса, порожденного не эпидемией как таковой, а антиковидной политикой. То есть эпидемией страха и паники, устроенной всем миром. Не вирусом, а страхом перед ним. И тут еще устроить локдаун всему благочестивому народу нехорошо. Владимир Владимирович этого и не делает.
С. Мардан:
- Мне сегодня на глаза попалась такая экономическая версия о том, что два года борьбы со страшной пандемией закончатся совсем не потому, что появится чудодейственный «Омикрон», который вытеснит все остальные опасные штаммы, а вот какое объяснение предложил человек. Примерно 40% всех денег, которые сейчас в ходу в мировой экономике, были эмитированы (нарисованы на компьютерах) именно за последний год.
С. Белковский:
- Разумеется.
С. Мардан:
- То есть гиперинфляция практически неизбежна, ничто не в силах ее остановить.
С. Белковский:
- Она уже началась, собственно. Она порождает огромный рост цен на всё, особенно на продовольствие, от чего элиты не страдают…
С. Мардан:
- Страдают бедные.
С. Белковский:
- …а угнетенные классы страдают, и бедные страны, и бедные слои в богатых странах. Вообще, наблюдается глобальный кризис элит, связанный с тем, что элиты остались мозгами немножко в прежней эпохе, а пришла уже новая, закончилось большое просвещение. И Владимир Путин, сознательно или неосознанно, но тоже пытается на этом играть, что западные элиты нужно схватить за филейные части, как раз когда они в состоянии глубокого внутреннего кризиса.
С. Мардан:
- С ковид-паспортами я с тобой скорее не соглашусь. С моей точки зрения, есть гораздо больше технических средств, которые не вызывают такого общественного напряжения…
С. Белковский:
- Есть и больше, есть и такие.
С. Мардан:
- Нет, хорошего, как и денег, в принципе много не бывает. С твоей точки зрения, эта мировая инфляция не развернет ли в принципе всю мировую политику, и внутреннюю российскую политику в частности? Не повернет ли Путин резко вот этот корабль российской государственности?
С. Белковский:
- Нет, на мой взгляд, поскольку Владимир Путин – консерватор по психотипу. А человек не может быть сильнее своего психотипа. Если бы он был реформатором, как Ельцин Борис Николаевич покойный, да, можно было бы ожидать всего, чего угодно. Но нет, его приоритеты понятны. В частности, они связаны с тем, чтобы никому лишних денег не давать. Ну, подбросить немножко на бедность всегда можно, что, опять же, имеет больше психологическое значение, чем экономическое.
С. Мардан:
- Прости, что перебиваю тебя. Денег ведь, как у дурака фантиков, в российском бюджете.
С. Белковский:
- Правильно.
С. Мардан:
- Чего их жалеть-то?
С. Белковский:
- Позиция Владимира Владимировича, которую мы наблюдали на протяжении двух с лишним десятилетий его правления (и с учетом его консерватизма, нет оснований полагать, что она изменится когда бы то ни было), состоит в следующем. Накормить русского человека невозможно, его можно удовлетворить, но это не синонимично накормить. Сколько денег ни давай, их проедят, потом забудут, что они были, и выйдут с требованиями следующего порядка. Поэтому лучше… Как говорится, не жили хорошо, нечего и начинать. Тем более что все равно при Путине жили так сытно, как никогда в русской истории дотоле. Поэтому не надо начинать. Наши резервы нам нужны, потому что черный день еще не настал, к счастью, а то, что происходит, это не черный день, это так, серо-буро-малиновый. А если мы всё раздадим, а потом у нас не будет на черный день, тут-то мы и рухнем. И эта позиция не изменится. В этом смысле Эльвира Сахипзадовна Набиуллина, столь критикуемая ее оппонентами, абсолютный единомышленник Владимира Владимировича. Именно поэтому она сидит на этом посту и просто так снята не будет. Конечно, Олег Владимирович Дерипаска, ее основной оппонент, очень упорный игрок и боец, но Набиуллина – абсолютный путинист, а он – набиуллинец, поэтому резкого разворота не будет.
С. Мардан:
- В этой связи в российских элитах, с твоей точки зрения, есть ли какая-нибудь внутренняя оппозиция, в том числе и ковидной политики, в том числе и в области формирования какого-то консолидированного взгляда на будущее страны, на будущее этих вот элит, на возможное появление какого-то чисто русского Джокера? Они монолитны или нет?
С. Белковский:
- По отношению к Кремлю – да.
С. Мардан:
- По отношению к Кремлю – я даже не сомневался. А вот по отношению к ковидной политике Кремля?
С. Белковский:
- Нет, элиты в этом смысле не монолитны, и тот же Олег Владимирович Дерипаска, например, очень ярко манифестирует себя как человека с определенным комплексом политико-экономических идей, не совпадающих с генеральной линией партии. Видно, что у этого человека есть не только политические амбиции, но и их концептуальное наполнение. Ну, никто же не будет воевать за власть, это, так или иначе, сводится к определенным лоббистским интригам, которые не приведут к смене курса, пока Владимир Владимирович Путин остается у руля. А насколько он остается, это неизвестно еще, в том числе и ему самому, поскольку решение о 2024 годе он будет принимать в 2023-м, как всякий человек, опять же, такого психотипа.
Эти борения внутриэлитные, они могут иметь корпоративные последствия. Ну, например, Олег Владимирович Дерипаска все время говорит и даже вступил в полемику с Михаилом Борисовичем Ходорковским, как я увидел и прочитал, не ради Ходорковского, это был просто повод поговорить о том, что «Норильский никель» был приватизирован несправедливо, и, в общем, правильно бы Владимиру Олеговичу Потанину расстаться с контрольным пакетом. Вот всякого такого типа войны внутриэлитные возможны, и их верховным арбитром все равно останется президент Путин. Но курс определяется в одном месте, и кардинальных его изменений не будет, как их и не было на всем протяжении истории России путинского периода.
С. Мардан:
- Есть одна область русской жизни, за которой, я знаю, ты очень внимательно следишь. Это жизнь Русской православной церкви. И вот заявление, которое сделал позавчера митрополит Екатеринбургский, такой очень сдержанное, я сказал бы, почти оппозиционное, в плане и QR-кодов, в плане этих вакцинных паспортов. Он, в общем, категорично сказал, что это способ разделения народа, а не консолидация. Довольно внезапно это прозвучало.
С. Белковский:
- Как ты (и, возможно, часть нашей аудитории) знаешь, я без всякого восторга отношусь к священноначалию РПЦ МП, но в данном случае владыка Кульберг (это его фамилия) абсолютно прав. Он сказал очень важную вещь. Что сторонники QR-кодов кричат, что надо слушать науку, а не слушать мракобесие. Но с этой точки зрения как раз QR-коды – мракобесие, поскольку они принимают такой квазирелигиозный характер, характер культа. Если ты получил QR-код, ты избранный, на тебя снизошла благодать, а если ты не получил QR-код, ты отверженный. Значит, избранные и отверженные принадлежат как бы к разным биологическим видам уже, к разным типам человека, вот о чем он говорит. То есть это разделение не просто социальное, но онтологическое такое, оно гораздо более глубинное. И притом призывы слушать науку и только ее обычно исходят от людей, которые все эти последние два года совершенно наукой не интересовались. А если бы поинтересовались, как я, они бы знали, что высказывались постоянно диаметрально противоположные точки зрения разными группами ученых (их было 27 примерно), и эти же точки зрения во времени менялись. Нам обещали, что надо посидеть локдаун, и все будет хорошо. Потом – что надо однократно вакцинироваться, и все будет хорошо. Потом – уже надо каждые полгода вакцинироваться, как говорит академик Гинцбург.
С. Мардан:
- До бесконечности.
С. Белковский:
- Да. Потому что «Омикрон», оказывается, плевать хотел на все предыдущие вакцины. А если он плевать хотел на вакцины, зачем теми же вакцинами вакцинироваться каждые полгода? Здесь тоже есть некоторое противоречие. И поэтому QR-код становится таким магическим амулетом, оберегом, что очень трудно отнести к научному подходу. Вот ты получил QR-код, и ты больше болеть ничем не будешь.
С. Мардан:
- Плацебо никто не отменял.
С. Белковский:
- Нет, как плацебо это прекрасно. Я всегда говорил и буду говорить, что если даже вакцина не действует, а действует только как плацебо, это уже очень хорошо.
С. Мардан:
- Помнишь, в прошлом году то ли какой-то депутат, то ли даже губернатор носил такую странную вещь – то ли значок, то ли какой-то бейджик, который должен был его спасать.
С. Белковский:
- Да, с этого начинал даже великий Дмитрий Сергеевич Песков, он носил какой-то амулет весной 2020 года.
С. Мардан:
- По поводу митрополита Кульберга я вот что хотел спросить. С твоей точки зрения, это его личная позиция человека, христианина, епископа? Или, допустим, он озвучивает взгляды какой-нибудь группы элит?
С. Белковский:
- Значительной части, безусловно, и церковной иерархии…
С. Мардан:
- Каких-нибудь Козицыных, например, таких коллективных.
С. Белковский:
- Безусловно, я думаю, владыка Кульберг тесно связан с упомянутыми тобой людьми, которые являются, скорее всего, его спонсорами, и их позиция именно такова. Но дело не в этом. Среди паствы РПЦ МП и священноначалия эта позиция популярна. Но, естественно, самые главные начальники типа Патриарха Кирилла Гундяева, его неформального заместителя Илариона Алфеева, они не могут так говорить.
С. Мардан:
- Вынуждены быть осторожными, конечно.
С. Белковский:
- Они абсолютно должны следовать линии партии и кремлевской позиции. А священноначальники чуть-чуть ниже, но тоже влиятельные, они могут так говорить.
С. Мардан:
- В плане науки тоже как быть? Сегодняшняя новость. На каком-то из Телеграм-каналов наткнулся я на выдержку из интервью основателя этой немецкой компании BioNTech, который Pfizer купил, этого человека с турецкой фамилией. Он немец, но вообще, он турок этнический. И он сказал прямо, с прямотой римлянина, о том, что даже три вакцинации прекрасным Pfizer против «Омикрона» не работают. Поэтому все разговоры про 95-процентную эффективность оказались фуфлом. Это признал создатель действительно новой медицинской технологии.
С. Белковский:
- Да, то, что «Омикрон» может стать «живой вакциной»…
С. Мардан:
- А наш Гинцбург просто ломит свою линию и не сдается.
С. Белковский:
- Сдаваться нельзя, конечно. Потому что тогда будет поставлен под сомнение весь подход к массовой вакцинации. Гигантские бизнесы, политическое влияние, все это разумеется. Здесь многие будут играть до конца. Но ученые, которые склонны к критической оценке ситуации, причем с самого начала, такие как академик Зверев, главный наш эпидемиолог и вирусолог Сеченовской академии, или членкор Чумаков, они, в общем, сказали, что вполне возможно, что «Омикрон» станет живой вакциной, которая снимет вопрос о необходимости дополнительной вакцинации. Тут же немедленно в ответ им, естественно, были гневные реплики их коллег, которые заявили, что это мракобесие. А во-вторых, что QR-код-оберег – это не мракобесие. Причем он же избавляет, видимо, от всех болезней. И он же паспорт здоровья. Значит, будь ты болен чумой, проказой и шизофренией в острой форме, ты здоров, если у тебя есть паспорт здоровья. Главное, чтобы ты не был инфицирован…
С. Мардан:
- Мне очень нравится это прекрасное название – паспорт здоровья. И сразу и дышится глубже как-то, и вообще чувствуешь себя увереннее.
С. Белковский:
- Да. А все, у кого его нет, они больны.
С. Мардан:
- Или могут заболеть.
С. Белковский:
- Тем более что это противоречит вообще базовой линии развития мировой медицины, которая появилась в средние века в нынешнем виде, как ответ на эпидемию чумы, при которой больной равен, в общем, здоровому. Существует определенный призыв к инклюзивности, к тому, чтобы общество не отторгало больного. А здесь, наоборот, мы видим, что больных надо стигматизировать, что называется, полностью исключить из человеческого сообщества.
С. Мардан:
- В какой ситуации «Омикрон» может рассматриваться мировыми элитами (поскольку мы имеем в виду такую глобальную эпидемию) именно как чудодейственное лекарство? Вот пришел «Омикрон», победил «Дельту», и все выздоровели.
С. Белковский:
- Пока видно, что мировые элиты категорически не хотят. Поскольку Всемирная организация здравоохранения резко заткнулась, и мы видим волну локдаунов. Уже Германия перестала пускать британцев, голландцы закрылись, причем на период Рождества, и т.д. Видно, что эта версия не устроила мировые элиты. Ну, греческий алфавит довольно большой, там после «омикрона» идет «пи». А какой процесс и состояние души начинается с «пи» для русского уха, мы хорошо знаем.
С. Мардан:
- Так, может быть, для них была бы избавлением какая-нибудь такая в меру большая война на востоке Украины – вот он, тот самый «черный лебедь», после чего можно было бы объявить об окончании пандемии?
С. Белковский:
- Да, кстати, я забыл предупредить всех представителей российских элит, что участниками элитного формирования «Форс-мажор» могут быть только люди с QR-кодами. Потому что подцепить на войне коронавирус… Ну, больные люди не могут идти в атаку, это очевидно.
Разумеется. Знаете, во время Ленинградской блокады не было депрессии. И никто не воевал в масках в Нагорном Карабахе.
С. Мардан:
- И даже в Афганистане.
С. Белковский:
- Да, разумеется. Эпидемия имеет свою логику развития, в ее основе – постоянное нагнетание паники, деморализующей людей и позволяющей ими управлять.
С. Мардан:
- Спасибо большое. Я желаю вам хорошего дня. Ваш Сергей Мардан, радио «Комсомольская правда». Услышимся.
