Глава СПЧ: Не надо винить минобороны и военкоматы за ошибки при мобилизации. Не они за это отвечают
В. Алфимов:
- Здравствуйте, дорогие друзья! Меня зовут Валентин Алфимов, приветствую вас в эфире Радио «Комсомольская правда». У нас сегодня в гостях Валерий Фадеев, советник президента и глава Совета по развитию гражданского общества и правам человека при президенте Российской Федерации. Валерий Александрович, здравствуйте.
В. Фадеев:
- Здравствуйте.
В. Алфимов:
- Вопросов много, вопросы все я бы даже сказал неприятные, вы уж извините, как говорится. Но я очень надеюсь, что мы получим сегодня на них все ответы. Давайте начнем с мобилизации, частичной мобилизации, которая проходит сейчас у нас в стране. К сожалению, мы видим большое количество как бы это сказать – недовольных. Ну, недовольные, понятно, будут всегда, здесь ладно. Но мы слушаем Сергея Кужугетовича Шойгу, министра обороны, и он говорит, что мы в первую очередь набираем тех, кто подходит по военно-учетной специальности, там младший состав до 35 лет, младший офицерский состав до 45 лет и т.д. Мы открываем интернет и видим огромное количество сообщений. Вот моему мужу 42 – призвали солдатом. Вот моему дядьке 45 – призвали солдатом. У нас сотрудник жалуется – племяннику 37 лет, вроде как уже не должен подходить, в Башкирии эта история, все равно мобилизовали, он поехал куда-то на сборный пункт, хотя вчера было уже сообщение, что все, уже едет обратно. Почему так? Люди, которые об этом рассказывают, говорят – я жаловался командиру части или в военкомате, мне говорят – все равно подходишь. Почему так? И что делать в такой ситуации?
В. Фадеев:
- Почему так? Любая сложная задача, решение любой сложной задачи сопровождается ошибками. Кто здесь, как считается, главный в этом процессе? Военкоматы.
В. Алфимов:
- Конечно.
В. Фадеев:
- А вот мы сейчас поправим насчет «конечно». Сложную работу они делали в последние годы и десятилетия? Нет, не делали. Занимались бумажной работой. И то не везде, как выяснилось, хорошо занимались этой бумажной работой. А теперь им поставлена реально сложная задача – в очень короткие сроки призвать 300 тысяч человек. Это сложная задача. И вот кто-то потек, кто-то не справился с этой задачей. Не справляется. Это первое.
Второе. А кто вообще возглавляет эту работу? Вот вы говорите – конечно, военкоматы. Это не так.
В. Алфимов:
- Подождите. Военкомат присылает повестку…
В. Фадеев:
- Надо открыть закон о мобилизации. Есть такой закон. И указ президента о частичной мобилизации, и указ ссылается на этот закон о мобилизации. В этом законе о мобилизации прямо сказано, если говорить о регионах, о местах, что организуют работу по мобилизации комиссии, возглавляемые главой региона или главой муниципалитета. Комиссия муниципальная подчиняется главе региона.
В. Алфимов:
- То есть, получается, военком моего Ярославского, Бабушкинского района здесь в Москве здесь не при чем, что ли?
В. Фадеев:
- Он подчиняется главе вашего муниципалитета. Согласно положению о создании вот этой комиссии призывной, мобилизационной, главой является, руководителем комиссии, глава региона или глава муниципалитета, а его заместителем является военком. Заместителем. Потому что в их руках документы, бумаги, списки и т.д. Но не военкомы отвечают за мобилизацию, а главы регионов и, когда спрашивают, к кому обращаться – так к главе региона, в его аппарат обращаться. И здесь есть недопонимание, и оно, видимо, вызвано тем, что не все главы регионов, а тем более главы муниципалитетов, мэры городов, не все хотят брать на себя эту ответственность. А это их ответственность и надо хорошенько вот эту тему, в том числе, здесь, в "Комсомольской правды", эту тему прокачать. Потому что когда жалуются выдающемуся журналисту Баранцу, а Баранец великолепный журналист и полковник, он же полковник, правильно?
В. Алфимов:
- Да, да. Я сейчас нашим слушателям на всякий случай объясню лишний раз о чем Валерий Александрович говорит. Мы открыли горячую линию "Комсомольской правды", куда вы можете прислать свои вопросы для того, чтобы тот же Виктор Николаевич Баранец, наш военный обозреватель, мог ответить на ваши вопросы или на страницах газеты, или у нас на сайте, и так же, может быть, даже лично. А на вопросы, на которые мы не можем ответить, мы отправляем в министерство обороны. Правильно я понимаю, что нет смысла?
В. Фадеев:
- Нет, есть смысл. И, конечно, в министерстве обороны адекватные люди. И, конечно, туда надо направлять. Но возвращаясь к тому, о чем мы говорим в последние несколько минут – надо направлять главам регионов. Потому что они организуют мобилизацию. И от них требовать исполнения закона и указа президента.
В. Алфимов:
- Честно говоря, я хотел дальше спросить – а что делать, если не исполняются права, но понятно, что к тем же главам муниципалитетов просто в данной ситуации никто не обращается.
В. Фадеев:
- Ну, надо обращаться. Еще раз – глава муниципалитета возглавляет призывную комиссию муниципальную и он подчиняется непосредственно главе региона, ну, понятно, что и в других частях, но в этой части, в части мобилизации, тоже главе региона подчиняется, вот это вертикаль. А вертикаль военкоматов – вспомогательная в данном случае история.
В. Алфимов:
- Совет по правам человека готов помочь обратиться к главе муниципалитета или региона?
В. Фадеев:
- Да, пожалуйста. Конечно.
В. Алфимов:
- А к вам уже поступали такие вопросы?
В. Фадеев:
- У нас очень маленький аппарат, здесь тоже не надо преувеличивать. И я не хочу ни на кого перекладывать свою работу, но здесь еще есть один очень сильный институт – это уполномоченные по правам человека. Татьяна Николаевна Москалькова возглавляет этот институт. Здесь в Москве довольно большой штат, и в каждом регионе есть свой уполномоченный по правам человека. И у каждого уполномоченного есть тоже свой штат, свой аппарат. Просто мой аппарат очень небольшой, мы просто не справимся с этой работой. Вот это еще один адрес, куда надо обращаться. Уполномоченный по правам человека в каждом регионе. Я многих знаю. Это очень адекватные люди. Вот у нас в Совете Татьяна Георгиевна Мерзлякова, она живет в Екатеринбурге, она уполномоченный по Свердловской области. Это великолепный специалист, она знает всех и вся. Я с ней на связи каждый день. Немного нареканий в Свердловской области. Вот она за всем следит. Вот к таким людям надо обращаться.
В. Алфимов:
- В Дагестане из-за вот этой частичной мобилизации начались беспорядки, люди выходят на улицы, что-то им там не нравится, не согласны с тем, что призывают тех или иных мужчин. Вы следите за этой ситуацией? Там вообще именно в правах человека ничто не нарушено, все ли в порядке? Им просто не нравится?
В. Фадеев:
- Ничего я не получал, никаких жалоб не получал, я слежу исключительно по новостным сообщениям. Была у меня информация о задержании журналиста, пытаюсь разобраться, но пока ничего не могу сказать. Ну, журналист, как это часто бывает, наш брат или сестра журналист, оказываются в таких местах и гребут, как в общем всех, особо не разбирая, это обычная ситуация. Мы боремся с этим, но, к сожалению… ну, у этой дамы не было надлежащих вот этих, помните, в прошлом, позапрошлом году, приняли решение, чтобы была табличка «Пресса» и т.д. – не было у нее вот этих причиндал и поэтому ее прибрали. Я слежу за этим, занимаюсь.
В. Алфимов:
- Я, как журналист «Комсомольской правды» подтверждаю, да, наши ребята попадают везде, где только можно, под горячую руку, но потом отпускают. Точно так же наш корреспондент Роман Голованов как-то работал на митинге на Пушкинской площади, сначала получил нагайкой от казаков, а потом еще в автозак забрали. Но достаточно быстро отпустили.
Валерий Александрович, уезжающие, как с ними быть? На границе, говорят, ставят мобилизационные пункты и вручают повестки всем подряд. У меня тут родственники недавно выезжали в Белоруссию – не потому, что бежали от мобилизации, а есть родня в Белоруссии. Вот говорят, что даже там, когда у нас границы с Белоруссией не было никогда, даже не тормозили, теперь останавливают, мужчин выводят, что-то там спрашивают.
В. Фадеев:
- Ну а как вручить-то повестку? Повестка-то именная. Это же не приглашение в кафе на улице, которые раздают. Как вручить эту именную повестку? Я не уверен, что это соответствует закону и вообще вот эти… Конечно, многим это не нравится и, наверное, нам с вами не нравятся эти толпы людей, которые пытаются выехать в разные приграничные страны. Но я пока не вижу никаких правовых законных ограничений на такой выезд. Раз закон позволяет выезжать, значит, люди имеют право это сделать.
В. Алфимов:
- Хорошо. Звучат призывы, слава богу, не от власти, не пускать их обратно в страну, когда они вернутся, потому что они трусы и т.д. Другие говорят – если и вернутся, то не давать им работы никакой. Это же никак с правами человека не вяжется?
В. Фадеев:
- Не вяжется. Если будет принят такой закон, я гипотетически говорю, вернувшегося в страну не принимать ин на какую работу, ну, понимаем, что такого закона быть не может, ну, как это реализовать? На каком основании не пустить в страну? Лишить гражданства? Российская Конституция запрещает лишать кого бы то ни было российского гражданства. Запрещает. Там есть исключения – получил гражданство, был натурализован, там в течение какого-то времени нарушил там что-то серьезное, тогда можно лишить гражданства. А человека, родившегося в России, получившего от рождения гражданство, нельзя его лишить. Для этого надо, чтобы это изменить, надо Конституцию переписать. Чтобы переписать Конституцию, нужно всеобщее голосование вроде того, что было у нас.
В. Алфимов:
- Проходили недавно, да?
В. Фадеев:
- Конечно. Это все восклицание! Ну, конечно, кому-то обидно, что вот одни не боятся, идут в военкоматы, едут в зону боевых действий, а другие драпают. Конечно, это очень неприятно и обидно. Я людей понимаю. Но надо оставаться в рамках закона.
В. Алфимов:
- Надо оставаться людьми, я бы так еще добавил, да.
В. Фадеев:
- Ну да.
В. Алфимов:
- Как у нас обстоят дела с нашими зарубежными партнерами? Тут были новости о том, что мы вышли из состава Европейского Совета по правам человека.
В. Фадеев:
- Суда, вы имеете в виду. Европейский Суд по правам человека.
В. Алфимов:
- Да. Это так? И что это означает тогда для нас?
В. Фадеев:
- Да, мы вышли, это так. И теперь Европейский Суд по правам человека нам не указ. Довольно долго граждане России использовали этот институт для того, чтобы добиваться справедливости. Он наднациональный. Он был создан в Европе. Сначала была комиссия, которая разбирала какие-то случаи резонансные, потом они вышли и создали суд, уже вышли на следующий уровень. И мы к нему присоединились, к этому суду еще в 90-е годы. В чем дело? Если гражданин недоволен решением национального суда и прошел все инстанции, в любой стране Европы, и в России тоже, он может обратиться в этот европейский суд. Эти дела связаны с правами человека. Не все дела. Что касается бизнеса, что касается уголовки… А вот что касается прав человека – в первую очередь. Есть пограничные дела. И Европейский Суд мог принять решение, отменяющее решение национального суда. И вот в принципе в большинстве случаев наша страна выполняла эти решения. Была принята поправка о том, что теперь Европейский Суд нам не указ. Это было сделано два года назад. И как – это справедливо или нет? Надо понимать, что, во-первых, Европейский Суд был создан европейцами. Это их компания, это их история. Вот мы можем уйти далеко в разговоре о том, Европа ли Россия, ну, конечно, Россия не вполне Европа. В культурном смысле, конечно, Европа, а вот в смысле истории отношений, у них там свои дела, у них свои какие-то бесконечные были гражданские войны, свои разборки, свои религиозные дела. И они все время хотят построить единую европейскую империю. Они все время возвращаются к этой идее. Была Римская империя – раскололась на две, восток ушел, западная, и они все время пытаются восстановить Западную Римскую империю. И проект Европейского Союза – это очередная попытка восстановления западной Римской империи. Вот этой Римской империи нужен был Европейский суд по правам человека, и они его создали. Мы здесь не вполне уместны. Более того, мы не только неуместны, мы им просто враги. Вот то, что сейчас происходит – ну, война против нас идет, война НАТО – ну, уж какое там единое правовое пространство? О чем мы говорим? Это просто бессмысленный, досужий разговор. Мы им чужие и Европейский Суд по правам человека на фоне войны, поставок оружия, разведки и т.д., ну, это просто смешно об этом говорить, неуместно.
Теперь другой вопрос. А нужен ли такой институт? В принципе, да, я считаю, что нужен. И национальная правовая судебная система совершает ошибки. Полезно было бы иметь наднациональный институт. Но Европейский Суд нам не указ. А что делать? Надо создать такой наднациональный институт. Но это сложная история. С кем создавать? Ну, видимо, с ближайшими соседями. Там дальше возникнет вопрос – Европа-то она однородна, она же эту самую империю создает, да. А наши соседи неоднородны? Ну, СНГ вообще в странном состоянии, там ЕврАЗэС может быть. А, может быть, дальше идти? ШОС? Или, может быть, БРИКС? Может быть, там начать продумывать эту историю с созданием наднационального суда? Эта тема сейчас актуальна. Буквально вот вчера я был, Сергей Вадимович Степашин, он председатель Ассоциации юристов России…
В. Алфимов:
- Большой друг «Комсомолки».
В. Фадеев:
- Кроме того, что он друг «Комсомолки», он еще был премьер-министром, возглавлял силовые ведомства и т.д. Вот он сейчас тоже с коллегами продумывает эту тему, как создать этот наднациональный институт. Тема актуальная.
В. Алфимов:
- Вы, кстати, справедливо сказали, что действительно мы не Европа, по тем же законам, конечно, мы живем, но все равно у нас все совсем по-другому. Но мы и не Азия. Мы с китайцами, конечно, может быть, мы и можем создать какой-то там суд, для того, чтобы решать какие-то вопросы, но мировоззрение и культура китайцев и индусов, индийцев, с нами настолько не вяжется…
В. Фадеев:
- Это не очевидно. Есть банальный пример, хрестоматийный – Александр Невский, который почему-то стал воевать с рыцарями-христианами и заключил союз с мусульманами, против этих же рыцарей. Это же хрестоматийный пример. Кажется, банально? Ну, да, мы же христиане, только православные, а те католики. Значит, вроде как христиане. Нет. Тем не менее, он заключал союз с мусульманами, а мусульмане оказались духовно что ли в каком-то абсолютном смысле они оказались ближе, чем католики. И то, что вы говорите, это не очевидно. Искать надо, наоборот, европейская идеология, в том числе, идеология прав человека, очень далеко ушла от мироощущения и потребностей бОльшей части людей, живущих в бОльшей части мира. Далеко ушла. Вот мы живем, основной документ в этой части – это Всеобщая декларация прав человека 1948 года, в ООН принята. Эта декларация присутствует у нас во 2-й главе Конституции, это права и свободы человека. Это декларация – основа нашей 2-й главы Конституции. Но есть и другое понимание. Есть масса документов африканской декларации, исламской декларации, азиатской декларации. Они не требуют тирании и отказа от свободы, они тоже против тирании и угнетения. Но вот, например, африканская декларация называется декларацией прав человека и народов. Потому что вся Африка была колонизирована, а они знают, что такое угнетение внешнее. У нас слово «суверенитет» любят использовать, а что такое суверенитет? Это свобода. Свобода от внешнего угнетения. В Африке об этом прекрасно помнят. Эта тема должна присутствовать? На западе говорят – нет. А почему нет? Потому что западная идеология в области права человека – это идеология индивида, автономного индивида, не связанного фактически с обществом. Ну, это теория, понятно, что всякий с обществом связан. Но акцент делается на автономном индивиде. А народы бОльшей части мира говорят – нет, нам это не подходит, потому что для нас важна община, общество, общие цели, народ, страна, мы хотим жить общностью. И здесь очень серьезное расхождение с западом. Но мы же тоже говорим и о суверенитете, и о свободе народа, о целях народах, об обществе. И в этом отношении наш подход ближе к подходу, пониманию, мировоззрению бОльшей части мира, в отличие от западного. И здесь надо искать общую платформу. Я понятно изложил?
В. Алфимов:
- Да, да.
В. Фадеев:
- И это не простая задача. Но надо искать этот подход.
В. Алфимов:
- Давайте мы на немножко в Европу вернемся. Мы вышли из Европейского Суда по правам человека, они нам не указ, хорошо. А это не скажется на наших людях, которые там находятся сейчас в Европе? Мы же знаем, что в Германии достаточно серьезное наше представительство, в других странах. Вот к россиянам не будут ли относиться как к людям второго сорта, из-за того, что вот на общественном уровне мы теперь не с ними?
В. Фадеев:
- Я вас понимаю, но с Европейским Судом по правам человека эта тема связана в последнюю очередь. И то, как относятся к русским… вот я не хочу сейчас обвинять всех европейцев, они разные, и большинство очень достойные люди. Но есть атмосфера, создаваемая элитой, в первую очередь, средствами массовой информации, которые тоже часть элиты или обслуживают элиту, и эта атмосфера, конечно, против русских, в широком смысле слова русских. И эта атмосфера создаваемая – это же проявление глубинного такого европейского западного презрения ко всем частям мира, за исключением, собственно, Европы. Это презрение было всегда. Ну, мы говорили про Африку колониальную или про Азию, мы говорили о том, что приняты были разного рода декларации, касающиеся прав человека. Но ведь Запад не то что их не рассматривает, он ими пренебрегает. Мало ли что там эти черные в Африке придумали! Я прошу прощения за такие резкие выражения, да. Для них это не документ, достойный не то что обсуждения – чтения даже. Вот в чем на самом деле проблема. А мы с ними же вместе. Не с европейцами, а с африканцами. С азиатами. Они нас презирают ровно настолько же, насколько презирают всех остальных. Еще раз – не все, есть много достойных людей, и я знаком со многими достойными людьми. Но вот этот дух доминирования Запада… сейчас, конечно, они себе не позволяют публично говорить там типа толерантность, но, если вы посмотрите книге даже 19 века, особенно когда дарвинизм восторжествовал, когда теория научного расизма появилась – была ж такая теория, Гитлер же был не первый! Гитлер всего-навсего опирался на фундаментальные труды научного расизма. Это 19-й и первая половина 20-го века. И это было общее место – что расы выстроены по ступеням, верхняя ступень это арийцы, ну, там рядом итальянцы, похуже, конечно, но рядом, да. А дальше по ступенькам все ниже и ниже. И мы-то там, конечно, ну, славяне, они, конечно, не на верхних ступенях были. Еще раз – это было общее место. И об этом говорили, это знали все. Другое дело, что после ужасов второй мировой войны, конечно, взяли себя в руки многие, и в Европе в это время после второй мировой войны были очень серьезные политики, которые понимали, что это путь к катастрофе и надо бы с этим завязать. И тем не менее, я люблю приводить этот пример, что последний человеческий зоопарк был закрыт в 1958 году. В Бельгии. Человеческий зоопарк.
В. Алфимов:
- Вы очень хорошо сказали, что после второй мировой войны, скажем так, у всех открылись глаза, а сейчас мы видим точно такой же фашизм на Украине.
В. Фадеев:
- Конечно, да. Это очень хорошо вы заметили, да.
В. Алфимов:
- После того, как закончится наша спецоперация, откроются глаза у той же Европы?
В. Фадеев:
- Нет, нет, нужна смена элиты. Вот эта элита, ну, мы же видим их по телевидению, по крайней мере, ну, эти люди не могут принимать серьезных решений. Это почему-то не время сейчас обсуждать, это особая тема, почему-то так получилось, что руководят европейскими странами какие-то люди второго сорта.
В. Алфимов:
- Обмельчали руководители, да? Де Голля уже нет.
В. Фадеев:
- Ну, конечно. Так нельзя. И вот это поколение послевоенное было сильное поколение. Даже Черчилль, который ненавидел Советскую Россию и даже Россию, тем не менее, 22 июня 1941 года, в день нападения Гитлера на Советскую Россию, в 17 часов, не согласовывая с парламентом, он сказал – я сделаю все, все усилия предприму, чтобы помочь России в борьбе с Гитлером. Это Черчилль, который терпеть не мог Россию! Потому что он понимал разницу, где соперничество с Россией в данном случае, а где вселенское зло, которое надо победить! Сейчас этого нет. Есть только какое-то мелкое политиканство. И это проблема, потому что с ними невозможно говорить о серьезных вещах.
В. Алфимов:
- Вернемся к унижению… а можно назвать геноцидом то, что происходит с русскими даже не на Украине, а в Европе? Закрытые границы… абсолютное унижение вот это вот?
В. Фадеев:
- Ну, это перебор. Я понимаю, но геноцид – это все-таки физическое уничтожение. Вот то, что происходит, происходило, к сожалению, происходит до сих пор на востоке Украины, наверное, можно и скажут юристы. Когда палят из гаубиц по мирным людям, намеренно, ну, вот, наверное, юристы здесь могут дать оценку. А все-таки унижение, увольнение, отчисление из учебных заведений – не надо разменивать на это такое серьезное понятие, как геноцид.
В. Алфимов:
- Хорошо. Вот эти унижения, которые терпят русские, даже при попытке выехать за границу. Лично столкнулся с тем, что хочу поехать в отпуск в Калининградскую область, хотел поехать на машине – ладно, понимаю, визы Литва не дает туристические, хорошо, прихожу и говорю – дайте мне транзитную визу. Я не хочу быть долго в Литве, я за три часа проеду в одну сторону и проеду в другую сторону. Они говорят – нет, только если у вас есть какие-то супероснования, родня или там жилье, или еще что-то. Точно так же поступила Эстония. При том, что они не выходили из шенгенского соглашения, но они запрещают нам по шенгенским визам просто даже заезжать на территорию страны. Но твое-то какое дело? Я еду во Францию или в Германию, они мне дали визу и значит они сочли, что я имею право. Это же тоже никак не вяжется с правами человека?
В. Фадеев:
- Вяжется. Это вяжется с тем, как они понимают права человека. Права человека для себя. Вот мы говорили какое-то время назад – это их общность. Ну, уж Эстония там задворки этой общности, совсем уж почти задний двор, да, тем не менее, это их общность и они для себя выдумали эту концепцию. И у себя это нарушают. Но, тем не менее, для себя. А кто не входит в этот тесный круг – они чужие, с ними можно делать все, что угодно. Более того, я вам скажу – они даже не замечают, что они нарушают права человека. Это почти на генетическом уровне. И это показывает, что концепция-то вовсе не всеобщая. Не всемирная.
В. Алфимов:
- Вот это замечательное заявление, не помню, чьи это власти были – то ли финские, то ли кого-то из прибалтийских стран было заявление, что путешествие в Европы – это не право, это привилегия. Плюс многие забывают о том, что в Латвии есть целый пласт граждан – то есть, это не сто тысяч человек, это чуть ли не половина населения страны, которые не граждане. Это мы возвращаемся как раз к словам об унижении и к тому, что с нами не считаются.
В. Фадеев:
- Это к вопросу о расизме и так называемом национальном государстве. Ведь Европа – это набор национальных государств, которые теперь складываются в некую наднациональную общность. А что такое национальные государства? Вообще-то, если так говорить и следующее использовать слово – это националистическое государство. Например, во Франции, когда государство складывалось, единая Франция, примерно четверть населения говорило на собственно французском языке. А три четверти на своем – на бретонском, еще на каком-то. Так их заставили говорить на французском языке. Заставили. Сказали – нет, это ваша специфика – забудьте об этом. И национальные государства – это вполне жесткие образования. В чем трагедия Украины? Они попытались создать национальное государство, при том, что на территории Украины проживало много разных народов. В первую очередь, русский – треть, условно говоря, которые говорили на русском языке. Им сказали – нет, вы теперь, как бретонцы, будете говорить на украинском языке. Это попытка создать национальное государство, так как это делали в 17-18 веке в Европе, сейчас здесь вот, рядом с нами. А там, кроме русских, и другие народности есть. Если бы они сказали – мы вас уважаем, мы уважаем ваши права, давайте пойдем по пути автономизации, давайте будут какие- то автономные округа, республики, давайте сделаем два, три, пять государственных языков, сколько надо – ведь не было бы этой трагедии. Это же очевидно. Но Украину толкнули, и они сами хотели – вот эта западная, западенская идеология, так уже рядом с нацистской – ее поддержали, Запад ее поддержал, развил, внедрил своих людей. И то, что мы видим, я еще раз говорю – это есть попытка создания национального, националистического, а после уроков 20-го века, нацистского государства в 20-21 веке. Мы категорически против этого. И наш народ, наши народы, если хотите, они не приемлют это. И мы будем с этим бороться. И вот в конце концов, если говорить о правах, не удалось же защитить права огромной части населения теперь уже бывшей Украины? Никакие институты, никакие ЕСПЧ не сработали, там тысячи были заявлений в ЕСПЧ, если вспоминать о Европейском Суде по правам человека. Тысячи заявлений были от граждан Украины! Они все отбрасывались. Ни одно заявление от граждан Украины об ущемлении их прав ЕСПЧ не принял в прошлые годы, конечно. Это вот к вопросу об эффективности этого института.
В. Алфимов:
- Валерий Александрович, давайте поговорим о наших без пяти минут территориях. Можно же так говорить, да? Референдумы прошли на освобожденных территориях Донецкой, Луганской республик…
В. Фадеев:
- Да, результаты референдума убедительно доказывают, что придется принимать, я говорю «придется» в кавычках, нашим органам власти понятное решение. Других вариантов просто результаты референдума не дают.
В. Алфимов:
- Я правильно понимаю, что все эти почти 9 лет никто не обращал внимания в Европе на права вот этих самых людей и теперь, давайте скажем откровенно, у вас работы прибавится? Теперь вам придется заниматься их правами?
В. Фадееев:
- Да. И здесь первая задача и уже начали эту задачу решать – создавать институты в России уже более-менее развитые. У нас есть, например, Общественные палаты, у нас есть очень сильная система, и я о ней упоминал, уполномоченных по правам человека. У нас эти институты гражданские развиты. Мы, кстати, часто не замечаем эти институты, когда кто-то выходит на улицы пошуметь – ах, вот это гражданское общество. А то, что есть сотни институтов, которые ритмично работают в таком будничном режиме, мы не замечаем. Но они ведь делают огромную работу. Будничную, рутинную работу. Эту работу надо налаживать сейчас на тех территориях, которые по-видимому, станут частью Российской Федерации. И она уже началась, эта работа. Ну да, у нас тоже прибавится работы. Потому что в нашей части, касательно прав и свобод, придется, и мы работаем с ними уже, и будем втягивать коллег.
В. Алфимов:
- Есть шансы этим людям как-то помочь?
В. Фадеев:
- Да, конечно. И понятно, что будут нестыковки, и законодательные нестыковки, и там сейчас огромная проблема, так этим занимаются очень многие. К счастью, в России этим занимаются очень многие. И проблема-то, в первую очередь, сейчас связана с базовыми правами. Вот те населенные пункты, которые серьезно разрушены в результате боевых действий, тот же Мариуполь, базовые права. Надо обеспечить жильем. По крайней мере, ну, хоть как-то, на зиму. Холодно будет. Это же не Африка. Там все равно холодно будет на юге Мариуполя, на юге бывшей теперь уже Украины. Еда, какая-то минимальная работа, пособие, пособие на детей, пенсии чтобы вовремя выплачивались. Вот это сейчас надо делать. Это не политические права, это социальные права. И они сейчас на первом месте, конечно.
В. Алфимов:
- Наши чиновники идут навстречу, когда вы с ними по этому поводу разговариваете?
В. Фадеев:
- Ну, конечно.
В. Алфимов:
- Или у нас включается вот эта наша проволока – ждите ответа 30 дней…
В. Фадеев:
- Нет, нет… Ну, всяко бывает, естественно, да, тем не менее, эти вопросы под особым контролем и администрации президента, где я работаю, под особым контролем. Нет, здесь вопросы решаются быстрее, чем в будничном нашем привычном в России бюрократическом режиме. С одной стороны, это хорошо, конечно, вопросы решаются. Но лучше бы, чтобы быстрее наступил на этих территориях, наступили бюрократические будни.
В. Алфимов:
- Я почему спрашиваю? Потому что мы знаем, что и Херсонская, и Запорожская области, так скажем, добровольно освободились от украинского режима еще в самом начале марта и местные чиновники и мне лично, и здесь вот у нас в эфире радио «КП» жаловались, например, что тех же фермеров не пускают в Россию. А если и пускают, то на обратном пути они покупают цистерну дизеля, для того, чтобы посевную провести, а не для того, чтобы врага кормить… а таможня не пускает.
В. Фадеев:
- Да, похожие проблемы были в 2014 году и в Крыму. Естественно, да. Кто-то хочет воспользоваться, а там вообще земли, например, очень плодородные. Кто-то уже хочет воспользоваться… наши же наши… воспользоваться этой ситуацией, чтобы землю прибрать. Конечно. Жизнь – она вот такая.
В. Алфимов:
- Что делать с теми, кто хочет воспользоваться?
В. Фадеев:
- Ну, надо в первую очередь закону следовать, конечно, и пресекать все эти попытки. А у нас на юге? Ну, что вы! И вы писали, и я, когда был главным редактором, как землю отнимали в южных регионах! Ну да, вот она такая, жизнь! Не как в журнале «Мурзилка», понимаете.
В. Алфимов:
- Так те же таможенники ссылаются на закон. Говорят – у нас в законе написано, что цистерну дизеля вы вывезти не можете.
В. Фадеев:
- Да, это возмутительно. И были проблемы – каски люди не могли провезти.
В. Алфимов:
- Тот же самый наш военкор Дима Стешин вез жгуты на фронт через Донецк, Саша Коц, наш другой военкор, вез 30 квадрокоптеров через Белгородскую область. Приходилось решать вопросы…
В. Фадеев:
- Да. Александр Ходаковский, известный командир батальона «Восток» и мой товарищ писал у себя в Telegram-канале, что взятку дал для того, чтобы провезти что-то нужное для своих ребят. Взятку дал! Ну, вот так, да. Правильно было бы этих людей найти и посадить!
В. Алфимов:
- За что? За взятку или за то, что не пускали?
В. Фадеев:
- За взятку, конечно. Ну а как не пускали? У них какие-то писульки есть, формальные писульки. Ну, там уже кое-что сделано, там уже исправляют. Я тоже писал письма и тоже в связи с таможней, и у нас активный член совета в этой части – это Марина Ахмедова, она там почти непрерывно находится с 2014 года, на Донбассе. И она очень много чего хорошего сделала, и информации у нее много, и что касательно таможни – тоже помогала. Ну, Валентин, это же… вот такая жизнь. Не будет никогда никакого идеала. Значит, надо бороться. Этот парень-то провез цистерну-то?
В. Алфимов:
- Да, да, в результате все решилось.
В. Фадеев:
- Провез. Помогли.
В. Алфимов:
- То есть, когда появлялась колонна, которая ехала с военными уже, а не просто одна цистерна, понятно, там уже зеленый свет, всех пропускали – и слава богу… Признаюсь, эти разговоры были в мае-июне, в июле уже, честно говоря, не помню, но вот в августе…
В. Фадеев:
- Вот уже меньше разговоров.
В. Алфимов:
- Да. В августе абсолютно точно мне говорили, что таможня уже совершенно нормально смотрит, как на свои территории и, слава богу. Я почему этот вопрос поднимаю? Потому что вы же глава Совета по развитию гражданского общества. А вот гражданское общество – оно же как раз вот здесь. Чиновнику побыстрее понять, что надо вот здесь этот пункт, например, из Таможенного кодекса вычеркнуть, потому что здесь везут квадрокоптеры, жгуты, каски, ботинки… везут для того, чтобы наши воины воевали за нас. Когда мы придем к тому, что не нужно будет указывать средствам массовой информации, президенту – а он тоже на это обращает внимание – а когда люди вот будут сами понимать: о, здесь надо донастроить!
В. Фадеев:
- Не моя зона ответственности. Я могу только как бывший журналист, например, высказать свое мнение. Я все-таки чиновник и тут есть определенные проблемы всегда. Они везде есть, но, тем не менее, мне представляется, что все-таки нужен какой-то новый институт, который бы энергично координировал подобные ситуации и быстро исправлял ошибки. Все-таки нужен какой-то центр принятия оперативных решений. Многие об этом говорят. Я повторяю, я высказываюсь не как чиновник, а как наблюдатель и бывший журналист. Похоже, такого института не хватает. Тем более, сейчас, когда масштаб боевых действий расширяется, когда 300 тысяч новых призывников, мне кажется, что… я думаю, что в ближайшее время такой институт будет создан. Это мой прогноз. Я не говорю, что я что-то знаю…
В. Алфимов:
- Дай бог, чтобы нас сейчас услышали чиновники, которые за это отвечают и действительно такой институт появился. Но самое главное, я умоляю тех, кто нас слушает сейчас, чтобы в этот институт не входили чиновники. Чтобы это был какой-то гражданский институт из инициативных людей.
В. Фадеев:
- Ну, вы не можете обойтись без чиновников. Чиновники принимают решения. Они государственные служащие. Без государства ничего не получится. Мы же не анархисты.
В. Алфимов:
- Будем развивать наше государство, Валерий Александрович, это наша с вами задача. И наша с вами, и вашего аппарата, и «Комсомольской правды», да и вообще каждого гражданина Российской Федерации. Спасибо большое.
В. Фадеев:
- Спасибо вам.
