Никита Данюк: Я воспринимаю переговоры как «Хасавюрт»

И. Панкин:

- Здравствуйте, друзья! В студии Радио «Комсомольская правда» Иван Панкин. Это «Диалоги» с Никитой Данюк. Кстати, склоняется ваша фамилия?

Н. Данюк:

- Да, склоняется. С Никитой Данюком. А если бы у женщины была фамилия Данюк, она не склоняется. Правило русского языка.

И. Панкин:

- Ну, хорошо. Член Общественной палаты России, замдиректора Института стратегических исследований и прогнозов РУДН, а также автор и руководитель проекта, насколько я понимаю, в Telegram-канале «Metametrica» и в YouTube-канале «Metametrica».

Н. Данюк:

- Да. Спасибо большое.

И. Панкин:

- Никита, о чем будем говорить? Основные темы у нас понятны. Начнем с промежуточных выборов в Конгресс США. Я не знаю, что в этом важного. Победят республиканцы. По-моему, это всем уже очевидно. Там всего две партии заседают, в этом самом Конгрессе, - демократы и республиканцы. Победят республиканцы. Почему-то многим кажется, что это нам как-то поможет. Потому что республиканцы традиционно чуть меньше денег отваливают на какие-то свои международные вторжения и дела. Но это только кажется. Ну, будет у них в палате представителей большинство республиканцев. Ну и что, Украине меньше денег будет поступать? По-моему, Украине уже отстегнуто столько бабла, что хватит лет на 10 вперед.

Н. Данюк:

- Я так вспомнил, наверное, самая масштабная военная кампания (кстати, ее тоже называли специальной военной операцией) была как раз при президенте-республиканце Буше-младшем.

И. Панкин:

- Это Ирак.

Н. Данюк:

- Да, Ирак, конечно. Это я к тому, что и демократы – любители военных авантюр, и республиканцы, если это нужно, если есть определенные группы интересов (в данном случае – капиталы определенные), они спокойно могут ее начать. Но я с вами, Иван, полностью согласен, антироссийский консенсус двухпартийный очень устойчив. Никаких союзников у нас нет. Ни Трамп, ни самые лютые трамписты в республиканской партии не являются агентами Путина, агентами Кремля, никак они нам не помогут со стратегической точки зрения. Но вот в контексте внутриполитической борьбы я глубоко убежден, что чем больше эта грызня существует между республиканцами и демократами (а там, поверьте, действительно идет битва настоящая)…

И. Панкин:

- Ну, можете посмотреть сериал «Карточный домик», первые сезоны только, с Кевином Спейси.

Н. Данюк:

- Я до конца досмотрел, мне понравилось на самом деле. По-моему, какой-то умный продюсер сказал, что этот сериал с точки зрения разрушения этого прекрасного, благовидного образа Соединенных Штатов Америки сделал больше, чем мягкая сила России, Китая и других стран вместе взятых. Поэтому обязательно посмотрите этот сериал.

Так вот, если смотреть детали, появится определенное окно возможностей. Да, республиканцы победили, но ведь самая интересная деталь заключается в том, что взяли не только палату представителей, то есть нижнюю палату Конгресса, но еще и сенат. А сенат в отличие, например, от нашего Совета Федерации, обладает в Америке достаточно широкими полномочиями, в первую очередь финансового характера. Иными словами, не вдаваясь в какие-то подробности, в нынешней ситуации, когда Байден контролирует сенат, он может подписывать указ о выделении финансовой (и какой угодно) помощи, и она очень быстро, без каких-либо слушаний, без каких-либо прений станет подзаконным актом и будет реализовываться.

В случае если сенат контролируется республиканцами, нижняя палата Конгресса контролируется республиканцами, то каждый миллиард, каждые 10 миллионов, даже какая-то маленькая сумма, которая выделяется Украине, может быть использована теми самыми противниками Байдена, для того чтобы в очередной раз показать общественности, что тратятся деньги непонятно на что. Мы, может быть, и выделим, но, во-первых, не такую часть. Во-вторых, где деньги на то, чтобы бороться с миграционным кризисом, где деньги на то, чтобы поддерживать отечественный бизнес, где деньги на то, чтобы бороться с экспансией Китая? И в этом плане, тактически, эта возня, она может быть нам на руку. Почему? Потому что, таким образом, военная помощь, конечно, не остановится, нужно быть очень наивным человеком, думая о том, что если республиканцы будут у власти или тем более Дональд Трамп снова придет, сядет в президентское кресло, то все сразу поменяется, Украину попросту кинут и т.д. Это действительно очень наивная точка зрения. Но вот эти внутренние распри, внутренние разборки, постоянные слушания, постоянное затягивание бюрократического аппарата того или иного транша, это, конечно, может сказаться на конкретной ситуации в моменте.

Второй момент, очень важный. Дональд Трамп рассматривает вот эти промежуточные выборы в Конгресс как часть своей большой избирательной кампании на пост президента. В этом плане, если республиканцы очень надежно смогут, и, самое главное, если именно трамписты будут править бал в законодательных органах Соединенных Штатов Америки, то Трамп может теоретически начать через своих однопартийцев процедуру импичмента в отношении Джозефа Байдена. Тут опять же надо нашим уважаемым зрителям и слушателям объяснить, что сама процедура импичмента не является сколько-нибудь серьезной с точки зрения того, что президент как правил, таки правит. Можно отстранить президента в результате проведенного расследования, когда этот импичмент выдвигается. Может быть, Байден и его администрация, как хромая утка, будет уже не в состоянии поддерживать Украину на таком высоком уровне (финансово, информационно, дипломатически, политически, военно и т.д.).

Но, на мой взгляд, все зависит от ситуации на земле. Вот конкретная позиция наших вооруженных сил, конкретная обстановка на линии соприкосновения, потенциалы для ведения дальнейших боевых действий и наступательных кампаний влияют на эту ситуацию намного больше, чем эти выборы в Конгресс США. Знаете, это как такая дополнительная опция, некая фича, ну, пусть она будет, мы можем теоретически брать в расчет то, что снова начнется какая-то распря, снова начнутся разборки, республиканцы будут зажимать деньги Украине, демократы будут заняты тем, чтобы отбивать атаки на Байдена, на Хантера Байдена и т.д. Но по факту влияния на антироссийский консенсус это ни в коей мере не окажет. Хотя Украина, я глубоко убежден, эта власть нацистская, она очень внимательно следит за тем, как все будет происходить. Я помню, когда были президентские выборы, как очень переживал Зеленский и его администрация, не понимая, на кого ставить. Вроде и Трамп может сохранить президентский пост, хотя с демократами вроде как у Зеленского получше. И в этом плане чем больше нервотрепки там (кстати, и в Европе в том числе из-за этих выборов, потому что мы помним, что отношения у Европы с тем же Трампом и с республиканцами не такие уж конфетно-букетные, как с демократами), тем лучше. Но, мне кажется, брать это в расчет не следует, нужно своими делами заниматься.

И. Панкин:

- Хорошо, давайте еще немножко про Америку поговорим. Предположим, побеждают все же не республиканцы, происходит некая сенсация. Вероятны ли сейчас какие-то погромы, митинги в США, взятие Капитолия?

Н. Данюк:

- Нет. Начну издалека. Сейчас самая главная повестка, которую используют республиканцы и на предыдущих выборах в Конгресс, и Трамп, выступая перед своими многочисленными сторонниками, на этих митингах об этом говорит, это экономическая ситуация. На одном из главных рупоров республиканской партии, Fox News, периодически можно наблюдать рекламу, где очень образно показывается, что каждый час в Америке тратится 4,5 миллиона долларов на поддержку Украины. При этом не решен кризис с мигрантами, при этом, мы знаем, достаточно сложная ситуация с продовольствием и социальным обеспечением в ряде штатов.

И. Панкин:

- Инфляция. А самое главное, актер Кевин Сорбо, который играл роль Геракла в известном сериале «Удивительные странствия Геракла», недавно говорил, что у нас вообще-то недавно ураган прошел, снес часть городов, может быть, мы все-таки их восстановим? Еще Новый Орлеан до конца не восстановили, который ураган «Катрина» разрушил.

Н. Данюк:

- Казалось бы, сколько времени прошло.

И. Панкин:

- Может быть, деньги не туда, а сюда?

Н. Данюк:

- И вот это социальное напряжение, на мой взгляд, оно теоретически может вылиться в недовольство. Я глубоко убежден, что, например, аналогов с движением Black Lives Matter, с этими погромами постоянными, стычками с полицейскими, поджогами, убийствами откровенными мы не увидим. Мы помним, что Black Lives Matter удивительным образом, абсолютно случайно случилось накануне выборов президента США. И там абсолютно очевидно было, что вся эта движуха, которая затевалась, она помогла Джозефу Байдену, во-первых, сформировать нужную информационную кампанию и вокруг своей персоны, и вокруг тех ценностей, которые они якобы защищают. В этом плане, кстати, немножко отдаляясь от темы, Иван, не подскажете, лучше стало там чернокожему населению или нет в результате всех этих движух?

И. Панкин:

- Я знаю, что белокожему населению хуже стало. Это однозначно можно сказать.

Н. Данюк:

- Я знаю, что представителям официальной организации Black Lives Matter стало намного лучше. Потому что, оказывается, десятки миллионов долларов и пожертвований, которые они собирали на правильную борьбу против white supremacy, белого превосходства, оказывается, удивительным образом остались на счетах тех самых руководителей этих организаций. И это ни в коем случае не расизм, не обвиняйте меня, это официальная информация, можете посмотреть. Это была абсолютно сконструированная такая политтехнологическая история, безумно талантливая, и режиссеры очень крутые, как это всё инспирировали, что называется, снимаю шляпу.

Так вот, возвращаясь к этой истории. Нет, ничего подобного не будет. Но социальное недовольство, оно, так или иначе, теоретически может воплотиться действительно в беспорядки, в настоящую дестабилизацию. Потому что рано или поздно количественные показатели, когда у тебя недоволен этот штат, этот штат, этот штат, например, южные штаты, где огромное количество сторонников того же Трампа, у них есть официальное разрешение на ношение оружия, они сталкиваются с проблемами безработицы и т.д. Так называемые «синие воротнички». То есть это работяги настоящие, преимущественно как раз белое население, которое не сидит на социальных выплатах, дотациях и т.д. Они рано или поздно в результате какого-нибудь триггера могут что-либо сделать.

И. Панкин:

- Импичмент Байдену в случае, если на американских выборах побеждают республиканцы. Вот они побеждают, мы уже это практически приняли, смирились даже с этим (хотя нам все равно). И тут нам говорят, что республиканцы топят вообще-то за импичмент Байдену. Но так уж устроена американская политика, что они время от времени топят за импичмент неугодному президенту. До этого говорили, что необходим импичмент Трампу, но до этого так и не дошло. Вообще в американской политике, если память мне не изменяет, ни разу не дошло до импичмента, только косвенного. Это было с Никсоном, и Никсон ушел в отставку под угрозой импичмента. Но там он чем занимался? Он реально прослушивал своих противников. Это все было доказано, и в этой связи, конечно, под угрозой импичмента он был вынужден уйти в отставку. Байден ничего такого, насколько мы знаем, не делает. Но любопытный момент заключается в том, что сын Байдена «наворотил делов» побольше, и это сейчас играет против его отца. Те самые пресловутые биолаборатории, которые нашли на Украине, к ним прямое или косвенное отношение имел его сын Хантер. Ну, так что, импичмент будет или нет, как вы считаете?

Н. Данюк:

- Начать процедуру импичмента можно. И в отношении Дональда Трампа начинали процедуру импичмента. Другое дело, что отстранить президента в результате расследования, действительно, не получалось. В этом плане я считаю, что они могут попытаться, но это ничего не даст. Джозеф Байден разве что не досидит до конца своего президентского срока в результате историй со здоровьем – физическим, ментальным. У него очень богатая биография. В первую очередь, у его сына. Это тоже очень большой вопрос, как так получается, что весь этот негатив, который можно легко раскрутить с помощью СМИ, на папашу не осел. Это отдельная история, которую интересно препарировать.

Все похождения Хантера Байдена с проститутками, с наркотиками, даже с несовершеннолетними и так далее, это стало достоянием общественности. И удивительным образом он вполне себя бодро чувствует.

И. Панкин:

- В консервативной Америке, которая такие истории не любит.

Н. Данюк:

- Вся эта история показывает, что несмотря на компромат, который есть на Хантера сто процентов, несмотря на темные дела, в которых замешан тот же Джозеф Байден в контексте коррупционных схем с той же Украиной и так далее, несмотря на все эти вещи, Байден досидит спокойно до конца президентского срока, если ничего со здоровьем не случится. И даже если выдвинут, начнут процедуру, он окажется под импичментом, ничего с ним не произойдет. Свою власть он не отдаст и не потеряет.

Другое дело, что это ведь очень важный козырь. То, что мы наблюдаем сейчас, эта борьба между демократами и республиканцами, это часть большой президентской кампании. И коль у республиканцев есть возможность на протяжении двух лет постоянно в СМИ вбрасывать информационные поводы – коррупция, проститутки, трэш, угар и содомия, условно, и все это связано с семьей Байдена, то они будут пользоваться этим по максимуму. Целеполагание заключается не в том, чтобы Байден не досидел президентский срок. Нужно быть очень наивными политиками, чтобы подумать, что он просто так сдастся.

Нет, смысл в том, что ты накачиваешь общественное мнение, информационное пространство этими заголовками. Как, кстати, блестяще абсолютно в свое время сделали демократы в отношении Трампа и части республиканцев. Что мы видели на протяжении всего президентского срока Трампа: «Агент Кремля», «предатель», «харассер», к женщинам непонятно как относится. Все эти истории по факту, были расследования, ничем не закончились. Связей с Кремлем не выявили, финансирование зарубежное, в том числе лично от Путина, лично в руки, - доказать не получилось. То, что он абьюзер, харассер – есть какие-то интервью, но не дошло ни до каких реальных разбирательств судебных. Но ярлык, который повесили на Дональда Трампа, он во многом, это моя точка зрения, сыграл ему в минус в президентской гонке, которую он проиграл.

Я не беру историю с голосованием по почте. Важно то, что ты пользуешься информационными поводами для того, чтобы в итоге своего конкурента топить. И в этом плане, Иван, я с вами согласен, да, будут пытаться сделать импичмент к моменту очередных выборов, на которых, вполне возможно, мы, кстати, и Байдена, и даже Дональда Трампа не увидим. Это мой очень рискованный прогноз, но тем не менее.

И. Панкин:

- Идем дальше – к нашей любимой Украине. Переговоры. Как вы понимаете это понятие? Так часто и много сейчас о них говорят. Она наша общая знакомая, не могу ее называть в эфире, чтобы не опорочить ее имя, пишет о том, что переговоры будут совсем скоро. Сегодня написала о том, что все, переговоры. Я не могу понять, как они должны выглядеть сейчас. Я их просто представить себе не могу. Я даже мозаику не могу в воображении выстроить, как они могут выглядеть, эти переговоры.

Н. Данюк:

- Я отношусь к той части общества российского, экспертного сообщества, когда я слышу про переговоры, сразу ассоциативный ряд – это Хасавюрт, очередные уступки. Нас нагнули, у нас не остается выбора. Честно, это какой-то договорняк, причем в минус откровенно.

И. Панкин:

- Переговоры в плюс не могут быть.

Н. Данюк:

- Они могут быть в плюс для той стороны. На мой взгляд, это очевидно. Если мы отталкиваемся от наших позиций и от наших интересов, то каждый раз, когда мы слышим, когда появляется слово «переговоры» в дискурсе и в информационном пространстве с той стороны, это значит ровно следующее: каких-то рычагов, условно, военных, политических на то, чтобы победить Россию, либо не осталось, либо нужна перегруппировка, либо нужна передышка. На земле не получилось победить. Хотя мы помним несколько месяцев назад постоянно эти заявления о том, что мы Россию победим на поле боя. Но где уж точно можно победить наше государство, к сожалению, я в данном случае могу большое количество примеров привести, так это за столом переговоров.

Иными словами, этот переговорный процесс, о котором мы сейчас слышим, на мой взгляд, является очень опасным прецедентом. Попытаюсь объяснить – почему. В нынешних условиях переговорный процесс означает примерно следующее. Русские берут на себя какие-то обязательства, а мы говорим Украине (понятно, что переговорный процесс не напрямую с Украиной, я думаю, с Соединенными Штатами Америки), и они говорят: если вы берете не себя вот такие-то обязательства, то мы обещаем вам надавить на Киев.

Мы, как люди, которые работают с информационным пространством, постоянно говорим: с Западом невозможно договариваться. Наши политические руководители об этом говорят на самом высоком уровне, начиная от министров, заканчивая нашим президентом. Специальная военная операция была начата, потому что минские соглашения не выполнялись, потому что относились к ним просто как к какой-то бумажке, которая ничего не значила. В результате этого было принято достаточно жесткое и радикальное решение нашим президентом начать эту специальную военную операцию.

Мы живем на протяжении всех этих месяцев в понимании того, что на Украине нацистский режим. Это террористы, это те силы, которых человеческим обликом сложно наделить. Об этом мы слышим с самых высоких трибун и из самых высоких кабинетов. Наш президент называет Зеленского не напрямую, но это читается, наркоманом и нацистом. А теперь – переговоры? И при этом не просто переговоры. Заместитель министра иностранных дел сказал о том, что российская сторона готова к переговорам без предварительных условий. Единственное, на что мы условно надеемся, я не дословно цитирую, но пытаюсь передать суть верно, - на добрую волю Киева.

Я сейчас даже не говорю про простого обывателя, про нашего обычного гражданина, который надеется, переживает, может быть, у него родственник отправлен в зону СВО. Может быть, он участвует в качестве волонтера, либо отправляет деньги волонтерам, чтобы нашей армии помочь. И вот он слышит, что после всех этих вещей мы вроде как готовы с Украиной о чем-то договариваться.

Мне сложно представить, что можно о чем-то говорить. Потому что публично Зеленский, мы слышали, анонсировал следующее. Никаких переговоров до того момента, пока Россия не оставит освобожденные территории. Там еще история про репарации – чуть ли не триллион долларов. Это еще такая хамская возмутительная манера. Видимо, после этого контрнаступления в Харьковской области, которое, конечно, очень сильно повлияло в целом на атмосферу того, как проходит специальная военная операция, уж настолько они в себя поверили, что решили вот этот переговорный процесс не просто как-то кулуарно пытаться запустить. Причем сам Салливан, помощник по нацбезопасности президента США, фактически в открытую сказал, что, да, последние две недели возобновились коммуникации между Патрушевым, Ушаковым, Салливаном, другими высокопоставленными чиновниками по украинскому треку.

Но когда мы все живем, в том числе информационно, внутри специальной военной операции, для меня это очень странно. Поэтому не дай бог Хасавюрт. Потому что сдача Херсона в результате военного отсиупления или просто сдача, перегруппировка, очередной жест доброй воли, я не знаю, как это вообще в целом возможно в дискурсе.

И. Панкин:

- Мы закончили говорить о переговорах, но как можно закончить, если у нас сейчас в подвешенном состоянии находится Херсон? Херсон – стратегическая точка, с которой, стратегически важный пункт даже, с которой либо мы, либо украинцы, по слухам, сейчас пойдут на какие-то там переговоры. Это же обсуждается сейчас, правильно? Я не совсем понимаю, правда… Предположим, если мы устроим перегруппировку и отойдем на другой берег, оставим Херсон, грубо говоря, его займут украинцы – какие переговоры могут быть?

Н. Данюк:

- Все-таки, когда мы слышим про переговоры и вот в этом я глубоко убежден, никто не говорит о каких-то окончательных договоренностях. Скорее всего, это так называемая заморозка конфликта, зимняя пауза, уход на зимние квартиры, как угодно это можно называть, в результате которого, видимо, и запад Украину будет снова накачивать оружием, там помогать восстанавливать…

И. Панкин:

- Окопная война, короче.

Н. Данюк:

- Да. Ну и мы, естественно, в результате почти года специальной военной операции увидели наши проблемы, коих оказалось огромное количество, и будем в таком ускоренном порядке пытаться наше государство и общество поставить на мобилизационные рельсы настоящие, военные и т.д. Я вот только об этом сценарии думаю, потому что о другом сценарии думать мне даже не хочется. Потому что в условиях, когда эти переговоры так называемые окончательные, Минск-3, у меня вообще нет понимания, как вообще это народу объяснить, армии объяснить, какие будут в результате этого последствия там внутри нашей страны. Я даже сейчас это обсуждать не хочу, хочу вернуться к Херсону с твоего позволения тогда.

Так вот, по поводу Херсона абсолютно очевидно, что Херсон – это действительно знаковая точка для запада. Запад требует от Украины дальнейшие вот эти успешные действия. Мы выделили деньги, нам недостаточно контрнаступления в Харьковской области, нам недостаточно того, что сейчас русские не продвигаются дальше вглубь Украины, для нас важно, чтобы вы на всю страну показали, что с помощью нашей военной помощи, а действительно сейчас Украина воюет исключительно западным вооружением – снаряды, боекомплекты и т.д. советского производства действительно закончились.

И. Панкин:

- Да, все уничтожено.

Н. Данюк:

- Да. Для них важна вот эта пиар-история. Но в нашем случае я просто опять же был в рамках деятельности в Общественной палате, работал в ситуационном центре по контролю за голосованием на референдумах, я общался с людьми из Херсона, с наблюдателями, помню, как показывали и, мне кажется, очень правильно, на всю страну, вот этот момент присоединения освобожденных территорий, когда представители власти этих регионов приехали к нам и с президентом все это торжественно подписали – это было такое состояние подъема. По крайней мере, у меня. И я не могу понять, у нас вот в рамках нашей Конституции, о чем неоднократно говорил Медведев и прочие, это уже наша территория. Это наша территория, это наши люди и, более того, задача специальной военной операции, о которой говорил президент в самом начале 24-го числа – это демилитаризация, денацификация и прекращение геноцида людей Донбасса – они не решены нигде. Мне кажется, даже масштабы возросли на самом деле этих трагедий, обстрелов Донбасса и далее по списку. Я не могу понять, как в этих условиях вот тот самый Херсон в результате договорняка, каких-то договоренностей, либо еще чего-нибудь, может уйти Украине. Ну, опять же, для меня это сложно представить, потому что я уж не говорю про эмоциональную сторону, но это даже противоречит вот тем самым юридическим вещам, о которых говорили наши официальные лица еще совсем недавно.

Поэтому немножко не то чтобы позитива, но другого сценария, альтернативного. Многие тоже ведь говорят о том, что история с Херсоном – это некий план, некая хитрость, попытка вынудить подготовленные, действительно профессиональные части вооруженных сил Украины, в том числе, и наемников, туда, для того, чтобы в результате опять же военных маневров, а я не военный специалист опять же, я не знаю, как это делается, но вот такими широкими мазками, для того, чтобы заманить их в ловушку, они оказались там в огневом мешке, может быть, Украина ГЭС разрушит, да, будет затоплен определенный берег и в результате этого вот та самая наступательная группировка Украины, которая еще есть, а они ведь действительно стягивают там в районе Николаева и в районе Херсона большое количество и техники военной, и живой силы, будет уничтожена. Вот вам другой сценарий.

Есть третий сценарий, который, на мой взгляд, тоже вполне себе вероятен. Ничего глобального может не произойти. То есть, мы видим, что Россия сосредоточила большое количество сил, опять же западные оценки, до 40 тысяч, я уж не говорю про военную технику, но при этом прекрасно понимая, что битва за Херсон гипотетическая может стать отправной точкой вообще и переломом всей кампании, как в одну, так и в другую сторону, включается тот самый переговорный трек, о котором мы с вами говорили. И посмотрим, чем это все завершится.

И. Панкин:

- А как ты считаешь, почему тогда наши лидеры, видя эту дискуссию, которая сейчас развернулась в общественном поле и в интернет-пространстве, не выйдут и не скажут, что успокойтесь, переговоры – это не то, что вам могло показаться, не в нашу пользу, ни в коем случае. Мы себе в минус работать не будем. Мы идем до победного конца. Это будут не переговоры, это будет капитуляция украинской стороны. Исключительно. Вот почему нам не выйдут и не скажут?

Н. Данюк:

- У меня, если честно, складывается впечатление, что решение о проведении специальной военной операции принял лично президент. Он сказал – я беру на себя ответственность, мы, правда, помним, что он перед этим собрал Совбез, все это под камеру, вообще классно сделал тоже, чтобы наша элита, скажем так, не расслаблялась и чувствовала, в том числе, ответственность. А дальше вот есть генералы, есть Генштаб, которые ответственны за ситуацию военную, на поле боя. Есть дипломаты, которые обязаны на дипломатическом уровне, им делегировал полномочия президент, о чем-то договариваться, отстаивать наши национальные интересы. Есть коммерсанты, крупный бизнес, частный капитал, олигархи, в конце концов, у которых тоже есть свои интересы и мы видим, что некоторые блестяще эти интересы лоббируют и вот складывается впечатление, что президент – это вот он принял решение, а дальше не хватает президента на то, чтобы в ручном режиме, как у нас в стране очень часто водится, пытаться и военных на нужный лад настроить, и с дипломатами поговорить, и бизнес настроить, и с экономикой, и со всем, со всем, со всем. И в результате этого возникает эксцесс исполнителя. Когда задача есть, но выполняется она уже исходя из интересов исполнителей, либо тех, кто за ними стоит, либо, может быть, руки не те, либо планирование не то. И в результате происходит то, что мы видим. То есть, вполне возможно, что, опять же, я не хочу быть каким-то паникером или распространителем панических слухов, я не исключаю, что президент, может быть, даже не в курсе того, что общество очень волнуется по поводу Херсона. Что оно воспринимает это как сдачу, как предательство гипотетическое и т.д. И исходя из этого, вспоминая опять же историю с присоединением территорий освобожденных, до того, как об этом заявил президент и как начался вот этот процесс, были же цитаты того же Турчака, который говорил – ну, может быть, в ноябре, вот как раз на 4 ноября это будет… А потом – раз, пришел президент и сказал – нет, ребята, все то, что мы отвоевали – это уже наше. Была позиция президента и вся система начала под это подстраиваться. Потому что президент сказал, значит, мы работаем так. Видимо, сейчас не настал тот момент, в результате которого президент снова вмешивается и говорит, что вектор будет вот такой. До этого момента работают исполнители, которые, как я уже на конкретных примерах показал, могут самые разные интересы преследовать. Самые разные. И очень часто это интересы не совпадающие, например, с позицией большинства российского общества. Вполне возможно.

И. Панкин:

- Но ведь пресс-секретарь Путина Дмитрий Песков не может об этом не знать. Ему и вопросы эти задают периодически. Он же время от времени отвечает на вопросы журналистов. Или докладывают, но опять таки, повторюсь, мы не понимаем, что происходит. Я бы хотел, чтобы нам растолковали.

Н. Данюк:

- Иван, важный момент. Но если не сам президент, потому что, действительно, как бы это величина…

И. Панкин:

- Ну, пусть Володин… Володин молчит тоже.

Н. Данюк:

- Но другие вот напряжение российского общества чувствуют. Я прекрасно помню историю с той же Херсонской областью, с салютом в Москве, когда Балаклея, когда Купянск и т.д. История с проблемами в министерстве обороны, история с проблемами планирования в Генеральном штабе – это все удивительным образом, вот опять же, мы наблюдаем не просто рождение, а деятельность гражданского общества в нашей стране. Когда на низовом уровне возникают вопросы, их не получается заглушить, не получается отмахнуться и сказать – мы тут сами без вас разберемся, хватит задавать эти вопросы – и под увеличением количества вот этих запросов, недовольств, комментариев, конкретных действий – а это тоже очень важно, это не обязательно ограничивается информационным пространством – какие-то механизмы начинают работать. И это приносит реальную пользу. Это было и в случае с мобилизацией, это было и в случае с экипировкой наших бойцов. Давайте прямо скажем, я ведь глубоко убежден, что докладывали президенту, скорее всего, что нормально все у нас, и с зимней формой в порядке, и с вооружением, и беспилотники у нас, как мы помним по заявлениям некоторых чиновников, самые лучшие на свете, работают, в достаточном количестве и т.д. Но потом, когда ситуация реальная на земле начала проникать в информационное пространство и об этом начали читать, об этом начали говорить, писать, обсуждать, это так или иначе вот под таким давлением, начало доходить до самых высоких кабинетов, где раньше думали, что все в порядке. Видимо, вот нынешняя ситуация, может быть, повторяет этот сценарий. Очень бы не хотелось так думать, хочется верить, что вы воды из предыдущих каких-то проблем, провалов и ошибок были сделаны.

И. Панкин:

- Поговорим про саммит G20, который совсем скоро должен состояться, но еще не принято решение, поедет ли туда хотя бы российская делегация, не говоря уже о Владимире Путине. Он пока решения не принял.

Между тем, туда зовут Зеленского. Ни он, ни его страна в G20 при этом не входит. Мы туда, по идее, должны поехать, но пока это дело под вопросом, оно подвисло. Это связывают с тем, что там готовят покушение на Владимира Путина. Во-первых, веришь ли ты в теорию покушения на саммите или по дороге на саммит G20?

Н. Данюк:

- Вообще, верю. Даже, наверное, не в теорию покушения, видимо, опять же, моя версия, уважаемые подписчики…

И. Панкин:

- Ее забросил Сергей Марков, политолог. И Николай Стариков при мне ее поддержал всячески.

Н. Данюк:

- Интересная компания. Почему до сих пор преступный нацистский режим на Украине в лице Зеленского, в лице Ермака, в лица там Залужного, в лице…

И. Панкин:

- Авакова.

И. Панкин:

- Почему они целые и здоровые ходят как бы по этому свету и так далее. Вот возникает вопрос, мне кажется, очень правильный. Почему не существует той практики, которая была во времена, например, существования Советского Союза, когда преступников особо опасных, террористов, ликвидировали самыми разными способами? Кстати, эта практика, ну, немного в другом формате в современных реалиях вполне себе существует. Просто посмотрите, сколько за последние там 10-15 лет было ликвидировано представителей спецслужб Ирана со стороны Израиля и службы Моссад. Который причастны к ядерной программе, которые причастны к военной кампании в Сирии и так далее. Вы удивитесь, что эта практика очень даже здравствует. И международные партнеры, международное сообщество, скажем так, относится к нам нормально: это же Израиль. У них есть интересы, смотрите, Иран им угрожает, ну, вполне себе имеют право.

И. Панкин:

- При этом они Палестине никак не угрожают.

Н. Данюк:

- Ну, как бы, норм. А почему вот в нынешних условиях вот, во-первых, мы до сих пор наделяем субъектностью нацистский режим Зеленского, воспринимаем их как… Не то, чтобы субъект для переговоров, но, тем не менее, мы говорим, ну, да, мы с вами можем даже договариваться. Вы там ничего до этого не выполняли фактически, плевали нам в лицо, устраивали геноцид людей Донбасса, но, тем не менее, на переговоры мы с вами, хотя и с вашими кураторами, в первую очередь, мы готовы.

Большой вопрос. И вот тут вот ответ простой. Может быть, есть некая договоренность, не знаю, какое-то понимание, что высших представителей власти, руководителей не трогают. Это вот некая красная черта. Настоящая красная черта. Не как у нашего МИДа – красная черта, которая отодвигается постоянно, кстати, не знаю…

И. Панкин:

- Которая продолжается бесконечно, я бы сказал.

Н. Данюк:

- Мы не знаем, где она сейчас находится у нас. На Херсоне?

И. Панкин:

- Она продолжается бесконечно.

Н. Данюк:

- Я сейчас уже потерялся географически, понятийно: где она у нас? И какая-то настоящая красная черта, которую перейти нельзя. То есть, если ты ее переходишь, тогда противная сторона отказывается от своих обязательств, и, например, история, не дай бог, с покушением на нашего президента, она теоретически становится реальной.

Вполне себе теория. Мне кажется, да. Но, на самом деле, там нежелание, скорее, я ставлю на то, что президент не поедет на G20. Это мое предположение.

И. Панкин:

- Может, по ZOOM выступит?

Н. Данюк:

- Здорово, пацаны! Ну, чего вы, как там? Да. Меня видно? Слышно? Да?

И. Панкин:

- Знаете, такой Пеской ходит и камеру настраивает.

Н. Данюк:

- Да, ну, сейчас лобрадора Кони нет.

И. Панкин:

- Ну, а что? Эпично.

Н. Данюк:

- Ну, новый формат. Мне кажется, в этом плане наш президент больше сторонник проверенных временем подходов. Поэтому ZООM – интересная версия, но в целом не будет…

И. Панкин:

- Но совещания с губернаторами и с другими людьми он же устраивает? По видеосвязи.

Н. Данюк:

- А драматургия другая. Здесь, все-таки, та вот сторона, которая является аппаратом, которая организовывает вот это G20, мы прекрасно понимаем, может подложить свинью в любой момент.

И. Панкин:

- Видео запишем и отправим.

Н. Данюк:

- Да. Может быть. Кстати, хорошая… С другой стороны, так Зеленский делает. Не знаю, в общем, много…

И. Панкин:

- Повторять не будем.

Н. Данюк:

- Много есть но, по которым, скорее всего, не будет наше государство принимать в лице президента участие в G20. Но просто потому, что в нынешних условиях, когда непонятен статус-кво, ну, на мой взгляд, делать это и становится в очередной раз объектом вот этой глобальной информационной кампании русофобской, причем, персонифицированной, смысла нет.

Контакты с нашими международными партнерами у нас проходят постоянно. В этом плане, кстати, нужно отдать должное президента, где он точно, как мне кажется, координирует на сто процентов и сконцентрирован на каком-то треке, это внешнеполитический. Вся история, например, с изоляцией нашего государства, ничего не получилось. И мы видим, что и страны Азии, и Африки, и наше там мягкое подбрюшье – постсоветское пространство, там куча вопросов везде и много проблем. Как обычно. И там надо наводить порядок. Но, тем не менее, вот этот внешнеполитический трек наш президент активно ведет. И мы видим, что, в том числе, благодаря этому ни о какой изоляции речи быть не может. И наши тылы, несмотря на то, что они, конечно, тоже истончаются, они, все-таки, есть. История про экономику в клочья, рубль там, доллар по двести рублей – то, о чем говорил Байден совсем еще недавно, все это не реализовалось. Проблемы есть. И инфляция есть. И рост цен есть. Производства некоторые останавливаются, бизнесы закрываются. Есть эти проблемы. Но какого-то экономического апокалипсиса, который предрекали нам западники, не произошло во многом потому, что выстроен классно вот этот трек внешнеполитический. И у нас есть страны, на которые можно опереться. И в контексте параллельного импорта, и в контексте замещения западных аналогов и так далее.

Ну, так вот. Я считаю, что не будет нашего президента на G20, мы точно ничего не потеряем с точки зрения международной дипломатии. Все, кто хочет, и так приезжают в Москву. Мы знаем, кстати, я забыл, говоря об успехах, упомянуть страны Ближнего Востока и, например, Персидского залива. Кстати, многие говорят, что вот тот самый переговорный трек стал во многом возможен благодаря содействию такому поручительству некоей ближневосточной страны – Саудовскую Аравию называют как одного из главных посредников, тех, кто смог через себя наладить вот эту коммуникацию между Америкой и Россией. Видимо, потому что влияние России, влияние президента и его авторитета на монархии Персидского залива, ну, достаточно высоко.

Мой прогноз – не будет нас на G20, и чего? Ничего страшного.

И. Панкин:

- Ты веришь в теорию глобальной войны, которая грядет?

Н. Данюк:

- Я считаю, что риск есть. Я считаю, что мы подошли…

И. Панкин:

- Не ядерной.

Н. Данюк:

- Не ядерной?

И. Панкин:

- Не ядерной. Глобальной. Все предсказывают глобальную войну. Многие. А ядерная война – это как бы и не война, это обмен ударами.

Н. Данюк:

- Ну, да, это конец.

Наверное, глобальной нет, но предсказываю, не знаю, десятилетнюю, декаду, пятилетку, не знаю, вот этой вот нестабильности. То есть, та самая дуга нестабильности, которая тянется, по разным подсчетам, от арабской весны, кто-то там от постсоветского пространства, там от ряда цветных революций и так далее. Вот она сейчас будет все дальше и дальше по всему миру распространяться, расширяться. И туда будут включаться и локальные конфликты, и региональные, и глобальное противостояние, прокси-война. Поэтому если это называть глобальной войной, то да. Но история показывает, что все это, так или иначе, заканчивается. И капитал, который всегда остается в выигрыше в результате этой глобальной войны, в итоге, в какой-то момент скажет: хватит. Все. Нам больше не нужно.

И. Панкин:

- Подожди. Я из твоих слов не понял. Ты засомневался в самом начале по поводу ядерной. То есть, в ядерную ты веришь?

Н. Данюк:

- Нет, я сказал о том, что риск столкновения, в том числе, с применением тактического ядерного оружия, он есть. Вот в риск неконтролируемой эскалации я верю. То есть, сейчас все, что мы наблюдаем, как бы это парадоксально ни звучало, более-менее управляемо и контролируемо, то есть, можно в какой-то момент нажать на стоп. Кнопка сработает. Можно нажать на play, пойдет дальше. Но если будет применено хотя бы тактическое ядерное оружие, я не говорю сейчас о стратегических носителях и так далее, то тогда этот конфликт может быть неуправляемым. И чем он закончится? Без понятия.

И. Панкин:

- А что насчет столкновения с НАТО?

Н. Данюк:

- Верю, что провокация может быть. Верю, что увеличение контингента военного в Прибалтике, в Польше теоретически может быть сделано для того, чтобы уже по факту, например, зайти на территорию Западной Украины.

Как поведет себя Россия? Сложно сказать. Опять же, я вспоминаю жесткие слова нашего президента о том, что если кто-то сунется, то сразу получит, условно, по сусалам. Смотрите, официально они не суются, конечно, но то, что с каждым месяцем наемников и даже не наемников, а отставников из натовской армии на территории Украины, которая воюет против наших ребят, все больше и больше. Поэтому столкновение с НАТО не в контексте того, что у нас многие любят, говорят, мы сейчас по Лондону «сарматами» и, вообще, эту Британию, этот архипелаг под воду! Нет. В такие сценарии я не верю. В сценарий, при котором этот конфликт может произойти, ну, прямо точно, что эта сторона НАТО официально, не наемники какие-то, да, а это Россия – это вполне себе реальная история. Я вспоминаю историю с Турцией, когда наш истребитель сбили. И это не закончилось конфликтом, но прецедент был создан. И, вполне возможно, не дай бог, конечно, они могут повториться.

И. Панкин:

- Иван Панкин и Никита Данюк, член Общественной палаты России, зам директора Института стратегических исследований и прогнозов РУДН, автор YouTube-канала и Telegram-канала Metametrica.