Алексей Чадаев: Нет никакой Украины. Есть страна под названием Малопендосия, находящаяся на аппарате ИВЛ
И. Панкин:
- В студии Радио «Комсомольская правда» Иван Панкин. Это «Диалоги» с Алексеем Чадаевым, политологом, автором Telegram-канала «Чадаев», директором аналитического центра «Московский регион». С вами как с большим специалистом, человеком, который последнее время, как минимум, плотно занимается беспилотниками, хочется оттолкнуться от такой новости. И дальше пойдем и про глобальные вещи поговорим. Заявление топ-менеджера, главы компании «Байрактар Технолоджи» о том, что в случае чего Турция имеет возможность направить ударные беспилотники «Байрактар» против их нынешних владельцев. Допустим, та же Украина купила беспилотники, и в случае чего Турция имеет возможность направить их обратно и атаковать Украину. А с чего вдруг он сделал это заявление?
А. Чадаев:
- Это, конечно, апофеоз того, что называется The Age of Access – концепция Jeremy Rifkin. То есть ты покупаешь девайс – телефон, стиральную машинку, компьютер, но на самом деле ты покупаешь просто железяку. А контроль над тем, как она работает, остается у того, у кого ты ее купил. По факту получается, что ты не владеешь ничем, кроме абонентского доступа к некоторому набору сервисов, которые в любой момент могут быть тебе заблокированы, могут быть использованы против тебя, как минимум, для того, чтобы следить за тобой. А когда речь идет не о телефоне, а об ударном беспилотнике, он же может, - как приказ № 62, как мы в «Звездных войнах» смотрели, - твои берут и тебя же гасят, просто потому что получили секретный приказ от создателя.
И. Панкин:
- И все-таки, с чего вдруг он это заявил? Не объясняется. Инфоповода никакого нет.
А. Чадаев:
- Предыстория известна. Глава, не помню фамилии, из Украины попался на пранк от Вована и Лексуса и рассказал на этом пранке, что «Байрактар» полная ерунда, стоит дорого, сбивается быстро, толку от него никакого нет в войне. В общем, зря мы их купили. На что Сельчук, обидевшись, сразу же написал у себя в Twitter: тогда сами воюйте. Видимо, эта перепалка имела какое-то продолжение.
И. Панкин:
- А у наших беспилотников есть такое программное обеспечение? Мы над этим работаем?
А. Чадаев:
- Мы же не экспортируем беспилотники, наоборот, мы их только завозим. А те, которые мы сами делаем, они у нас, как всегда, на дровах. Нашему «Орлану» научиться бы сначала нормально взлетать и садиться. А то он взлетает с катапульты, которая как рогатка в детстве, такая крутилка резинку натягивает. А садиться вообще не умеет, он на пузо переворачивается, из пуза вываливается парашют, и он спиной книзу в кусты падает. Двадцать таких посадок – и его можно сдавать на металлолом. И слава богу, что есть хотя бы такое. А уж представить себе, что там есть какой-то сложный софт, который в случае чего может дистанционно, по какому-нибудь алгоритму, управляемому искусственным интеллектом, играть какую-то свою игру, отличную от команд, данных владельцем, до такого космоса нам пока далеко.
И. Панкин:
- И поэтому, насколько я понимаю, очень много самоделок у нас, которые производятся прямо на фронте.
А. Чадаев:
- Этого добра, да! Россия, кроме месторождений нефти, это еще и месторождение ценного ресурса под названием «мужик с паяльником», который сидит, чего-то такое у себя ваяет дендро-фекальным методом, какой-то девайс, как правило, чудо техники. Но беда, что он его производит в одном экземпляре, максимум – в десяти. У нас нет культуры масштабирования успешных разработок. У нас в России как в зоопарке: все есть, но всего по одному. Поэтому все эти наши самопальные самоделки, если есть какое-то дружественное подразделение, в котором их можно опробовать в бою, это в лучшем случае, если есть уже опыт применения, даже в этом случае совершенно не факт, что эта разработка станет каким-то серийным образцом, массово поставляемым в войска, с системой обучения, техподдержки, базами ремонта, запчастей и всего остального. Нам пока до того же «Байрактара» в этом смысле как до Луны.
И. Панкин:
- Ничего себе. При этом, насколько я могу судить, «Байрактар» не лучший беспилотник в мире.
А. Чадаев:
- «Байрактар» хорош в своей нише. Разумеется, «Байрактар» тем эффективнее, чем слабее противник. Если бы у нас были «Байрактары», мы бы, конечно, в Сирии были намного более эффективны против ИГИЛа и против тамошних бармалеев, чем были. Но против современной армии, у которой есть средства ПВО более-менее развитые, у которой есть радиолокация, его эффективность падает, потому что он медленная, тяжелая, большая летающая сковородка с бензиновым движком. 150 кг боевой нагрузки. Он достаточно дорогой для того, чтобы экономически было целесообразно сбивать его уже ракетами нормального ПВО, предназначенными для пилотируемых летающих аппаратов. Поэтому наши ПВОшники их и посбивали десятками в первые же месяцы. Откуда вот эти возмущения украинцев, что «Байрактар» себя не оправдал.
На самом деле в какой-то части оправдал. Потому что в войне на Черном море «Байрактары» были очень эффективны против наших судов, особенно тех, у которых не было нормальной системы ПВО. На морском зеркале медленно движущееся судно – идеальная цель для ударного беспилотника класса «Байрактар». На Змеином они создали очень много проблем. Но на суше, где есть «Буки», есть «Торы», есть «Панцири», конечно… Но сейчас «Байрактары» у них используются только как средства корректировки огня. Причем они его поднимают над собой, не залетая в нашу сторону, и просто за счет хорошей оптики смотрят вглубь фронта.
И. Панкин:
- Там же, где новость про «Байрактар», там есть традиционно внизу приписочка такая: ранее пресс-служба «Ростеха» сообщила, что подведомственные предприятия скоро начнут серийное производство отечественных наземных и авиационных систем радиоэлектронной борьбы последнего поколения и новейших средств подавления беспилотников. Что скажете? Звучит гордо.
А. Чадаев:
- Может, оно и гордо звучит, но я уже столько раз слышал про «уникальные, аналогов нет» наши разработки, что, по опыту, гаражного производства эти мастерки, какие-то переделанные из гражданских системы радиолокации и так далее позволяют, по крайней мере, такие обычные «Мавики» нашим бойцам сбивать и без «Ростеха».
И. Панкин:
- Путин не так давно давал команду, что должны армию беспилотниками обеспечить. Когда поставим на серийное производство?
А. Чадаев:
- Это Россия. Вот создана комиссия под руководством вице-премьера Белоусова. Она даст какие-то предложения к 15 мая. После чего породят нацпроект, я думаю, по беспилотному транспорту. К 2025 году у нас все будет хорошо с этим.
И. Панкин:
- Меня радует ваше позитивное «все будет хорошо».
Алексей Викторович, давайте поговорим про идеологию в каком-то смысле. Оттолкнемся от свежего интервью с актером Артуром Смольяниновым, который живет где-то за границей, уехал не так давно. Который готов идти, согласно свежему интервью, которое он дал иноагенту, изданию «Новая газета. Европа» (это такое ответвление или самостоятельный проект от той «Новой газеты», которую мы знаем здесь, в России)… Он дал интервью господину Мартынову (тоже, кажется, иноагенту), и там среди прочего сказал, что «срать хотел на Россию и на то, что от нее останется, хоть бы и радиоактивный пепел», если в двух словах, он готов пойти воевать за ВСУ, против России.
Как вы считаете, что мы сделали не так, в какой момент мы оступились, что у нас немало таких людей, которые могут себе позволить такие заявления? Честно говоря, я не могу себе представить ни одну великую державу, где люди, которые в принципе были обласканы славой и любовью народа (ни Турцию, ни Израиль, ни США, Ни Великобританию, ни Францию), где эта элита, интеллигенция может себе позволить в принципе такое говорить?
А. Чадаев:
- Он давал интервью Кириллу Мартынову. Это мой бывший подчиненный.
И. Панкин:
- Большой профессионал.
А. Чадаев:
- Кирилл несколько лет работал под моим началом, и я платил ему зарплату. Потом он поменял сторону, и его смена стороны произошла по итогам личных обстоятельств. Столкнулся с нашей госмашиной, и столкнулся весьма неприятным для себя образом.
И. Панкин:
- Там была очень странная история, насколько я понимаю, исчезновение жены, ребенка. Там такая запутанная история, довольно неприятная и бьющая по его репутации.
А. Чадаев:
- Им пришлось их вывозить очень хитрым образом из страны, просто потому, что иначе она села бы, и села надолго.
И. Панкин:
- Вернемся к Смольянинову и к интеллигенции.
А. Чадаев:
- Пучков (Гоблин) недавно хорошо сказал, что основная проблема демократии в том, что любой идиот имеет мнение, и его мнение по своему весу, по своей ценности сопоставимо с мнением эксперта, профессионала, академика и т.д., и его приходится учитывать. Но на самом деле это приводит в реальности к чему? К тому, что мнения все равно имеют не одинаковый вес, но больший вес имеют мнения не экспертов и профессионалов, а больший вес начинают иметь мнения людей просто известных благодаря медийности, благодаря публичности, благодаря тому, что просто их лицо все видели на экране. И поэтому внезапно актеры, музыканты, спортсмены становятся властителями дум, авторитетами, хотя с чего бы? Почему мнение человека, который умеет хорошо изображать кого-то, кого велели изображать по сценарию, вдруг приобретает такую значимость? Почему он может вообще сказать что-то умное и дельное? Это некая проблема.
Заметьте, у нас же это имеет характер долгосрочный. То есть у нас половина Госдумы состоит из таких актеров, спортсменов, музыкантов и еще кого-то, они там законы пишут, например, или принимают их, по крайней мере. Хотя кто сказал, что они что-то понимают в том, какие должны быть законы? То есть у нас проблема с первоисточником авторитета. И в случае со Смольяниновым я, как ни странно, согласен… Сегодня был эфир с человеком, которого он или объявил убитым, или обещал, что сам…
И. Панкин:
- Да, один из актеров «9 роты». Вы его имеете в виду?
А. Чадаев:
- Да.
И. Панкин:
- Он сказал, что в случае чего, спокойно будет стрелять по тем людям, с которыми работал.
А. Чадаев:
- Как раз в эфир вывели этого актера, и он сказал: «Господи, нормальный парень этот Смольянинов, просто недолюбленный, и вот у него в голове перемкнуло». Такая странная реакция от человека, в которого тот обещал стрелять. Я по этому поводу думаю вот что. Конечно, Смольянинов как актер искал яркую позу, и нашел ее. И облек свою позу в наиболее яркие и приличествующие случаю радикальные формы выражения. А хочет он, конечно, не идти и стрелять в Сослана, а хочет он, конечно, чтобы его заметили там, куда он перебрался жить, и, может быть, дали какую-то работу, хотя бы в каком-нибудь ситкоме. Собственно, весь смысл этого демарша состоял в том, что возьмите меня куда-нибудь, я вам еще пригожусь. То есть это его заявление о приеме на работу. А учитывая, что таких «совестливых» там сейчас много, и на каждую вакансию по 10 претендентов, в принципе им надо всем как-то выживать, вот они и упражняются в вопросе о том, кто наиболее радикально что-нибудь плохое скажет про СВО, Путина, Россию и т.д. И вот он в этом конкурсе тоже пробежался со своей клешней.
И. Панкин:
- Да. Но все это не отвечает на вопрос, что мы сделали не так, где оступились. Ведь действительно таких людей много. Я в вопросе озвучил, что не могу себе представить, чтобы было огромное количество американцев, англичан, французов, турок, евреев из Израиля, которые будут подобное говорить про свою страну, а вот русских мы наблюдаем. Как так получилось? Даже возьмем соседнюю Украину. Тот человек, который так сказал бы в отношении своей страны, он больше никогда бы уже не стал украинцем, кстати говоря.
А. Чадаев:
- Давайте так. Есть институты государства, есть институты общества. У нас за взаимодействие с культурной элитой в основном отвечали институты государства. А политика была какая? Если человек либеральных взглядов и выражает эти либеральные взгляды, его надо прикормить, ему надо хорошо платить, ему надо давать роли, в общем, его надо всячески продвигать. И наша богема, пасшаяся около Минкульта, она, в общем, и состоит из каких-то бесконечных Жан-Пьеров Щербаков, которых таким образом прикармливали, для того чтобы они не сильно отвязывались. Но у них за это время сформировалась устойчивая этика: когда ты правой рукой лезешь в окошечко кассы за зарплатой, левой ты скручиваешь в то же время пальцы в известную композицию и за пазухой ее предъявляешь своим коллегам по цехам. Чтобы все понимали, что ты, конечно, берешь у них эти грязные деньги, но ты делаешь это, как выражался «Крестный отец», без уважения. В этой среде было принято брать государственные деньги «без уважения». Это считалось хорошим тоном, само собой разумеющимся и чем-то приличным. И, разумеется, в момент Х, когда все оказались перед необходимостью вскрывать карты и определяться, на какой они стороне, они пошли по инерционному сценарию. То есть им оказалось сильно западло взять и внезапно проявить уважение к той сущности, которая их годами кормила и которая в то же время годами создавала ситуацию, при которой чем лучше ты кормишься, тем меньше уважения ты демонстрируешь к руке кормящей.
И. Панкин:
- Как вы считаете, через какое-то количество лет они все вернутся в Россию и продолжат работать, и мы все сделаем вид, как будто этого не было? И также будут участвовать в госпроектах?
А. Чадаев:
- Великий еврейский народ научил человечество помнить зло, совершенное по отношению к ним. Вот надо бы нам этому поучиться у евреев. Помнить все плохое, что сказали или сделали в наш адрес, записывать в специальную книжечку и предъявлять каждый раз, когда очередной такой Смольянинов приедет сюда за гонораром.
И. Панкин:
- Ну, Книга грехов, я понял. Вы как-то сказали в одном из интервью: «России пришлось начать воевать за свою историю и убеждения. Если помните, наше государство вступило в острую фазу конфликта в довольно разобранном состоянии. Министр обороны рассказывал о строительстве городов в Сибири, а не о строительстве Вооруженных сил, и многим это нравилось. Но мы не готовились воевать и полагали, что сможем договориться. Ситуация тем временем шла в таком направлении, что любой другой выбор, кроме сделанного, резко ухудшал наше положение».
Продолжайте, Алексей Викторович… Действительно не было возможности договориться?
А. Чадаев:
- Не было.
И. Панкин:
- А почему? Сейчас я у многих, кстати, читаю, напоминают, что в разобранном состоянии действительно мы, но и европейские страны тоже сокращали свои бюджеты военные. Это как бы сейчас активно курсирует по Telegram-каналам. То есть, к войне по-хорошему, не готовился, получается, никто?
А. Чадаев:
- Украина готовилась.
И. Панкин:
- Она сама по себе готовилась или ее все-таки накачивали?
А. Чадаев:
- Нет, все-таки первоисточником была их собственная инициатива. А дальше потом уже большие там увидели в этом некие возможности и подключились. Убедившись в том, что, если там и своруют, то не все, что в общем-то они как бы в принципе обучаемы, что с ними в общем-то можно иметь дело… Как бы это такой медленный процесс шел. Но вот с 2014 года, конечно, там уже так или иначе шла вот эта подготовка к войне, которую они видели, как неизбежную.
И. Панкин:
- Хорошо, они видели. А почему мы не видели? Как так получилось? При том, у нас была информация, что мы когда войдем, нас цветами встретят. Как это друг с другом-то сочетается, я не совсем понимаю. Растолкуйте.
А. Чадаев:
- Нет, это распространенная легенда, будто бы у нас была какая-то не та развединформация, и мы там ошиблись, что будет опять как в Крыму и т.д. Я ко всем этим городским легендам отношусь скептически. Уже более-менее было все понятно как бы тем, кто хоть немного в теме, учитывая то, какое количество укреплений, укрепрайонов в зоне боевого соприкосновения даже вот в период АТО строилось, какое количество людей прогнали через эту АТО, создав по сути мобилизационный резерв боеготовый. Какое количество вооружений они закупали. Это ж открытая информация, это даже там никакой специальной особой глубинной разведки не надо было делать. Я думаю, расчет был вообще на другое. Расчет был на то, что будет одновременно с вводом наших войск какой-то мятеж в украинской элите, что возникнут какие-то игроки, какие-то бенефициары, которые захотят воспользоваться этой ситуацией, поскольку там действительно много было людей отодвинутых, обиженных и т.д., для того, чтобы устроить переворот. А вовсе не то, что там население с цветами встретит. Я думаю, что замысел и расчет был именно как бы по сути на дворцовый переворот в Киеве, которого не произошло.
И. Панкин:
- Кстати, поговаривают, что он все-таки произойдет и даже разные сценарии нам предлагают, что Залужный может занять место Зеленского. Вот вы сейчас в переворот верите на Украине?
А. Чадаев:
- Нет. По одной причине. Нет никакой Украины. Есть страна под названием Малопендосия, находящаяся на искусственном дыхании, на аппарате ИВЛ, целиком и полностью зависимая и не только в военном отношении, но и просто в экономическом, от ежемесячно получаемой помощи и как бы там без разницы, какие персоналии займут какие позиции, она будет жить в той же логике, в которой и жила.
И. Панкин:
- Хорошо, тогда к нашим делам. Что касается мобилизации – опять пошли слухи о том, что грядет новая волна мобилизации – об этом заявил Стрелков, он и поднял эту дискуссию, что она произойдет к годовщине, читай, к 24 февраля, в феврале, может быть, в марте… Ему ответил генерал, член комитета по обороне Гурулев, он сказал, что, если и будет, то, скорее, где-то к лету. Потому что сейчас по разным причинам ее провести невозможно. У вас насчет второй волны есть какие-то мысли?
А. Чадаев:
- Мы с первой-то еле справились. То есть, система просто не потянет ее. Понимаете, вот как раз взять и вытащить из привычного уклада жизни несколько сотен тысяч мужиков – это тоже сложно, но это самое простое. А дальше начинается – где брать подготовленных офицеров, где брать снаряжение, где брать оружие, где и как проводить боевое слаживание? Все, кто хоть на что-то способен, они уже на фронте. А создавать номерные полки – вы уже видели, что такое номерные полки – 44-й полк самарский, в котором все, начиная от командующего полком и все офицеры – это такие же вчерашние гражданские, которые давным-давно забыли, если и знали когда-то, как вообще воевать. С соответствующим результатом. Они даже до фронта не доехали. И я осенью наблюдал, насколько разительно отличается подготовка мобилизованных, которыми усилили кадровые части – те, которые уже воюют, - да, их там гоняли, как соленого зайца по полигонам и учили хорошо, на совесть. И с другой стороны, подготовка вот в этих номерных полках, состоявшая в основном из визитов в соседние алкомаркеты в промежутках между очень редкими походами на полигон для ритуального бросания муляжа гранаты и каких-то хождений с макетами автоматов непонятно куда и непонятно откуда. То есть, для того, чтобы производить по-настоящему качественную мобилизацию, нужно сначала создать систему, которая способна это делать. А наше главное управление боевой подготовки в его нынешнем состоянии, как показала осень, оно пока что эту задачу не тянет.
И. Панкин:
- Оно не тянет, но есть же сигнал из того же Кремля или из Минобороны, прости, господи, о том, что нужно ее создавать. Она создается или нет? В каком она статусе сейчас?
А. Чадаев:
- Заповедь любого командира – ты можешь отдать команду только при условии, если ты четко уверен, что ее выполнят. То есть, есть кому выполнять, он будет это делать, способен это делать и т.д. То есть, если бы сейчас шла речь о следующей волне мобилизации, да, по уму сейчас бы шла команда о подготовке системы. Ну, как минимум, оцифровке мобилизации, чтобы не было как сейчас, когда победителя конкурса программистов записывают в пулеметчики вместо того, чтобы использовать его по прямому назначению, где он принес бы намного больше пользы именно для войны. Да, это реальный случай из моих знакомых. И он не откосил, он пошел пулеметчиком, несмотря на то, что, конечно, как айтишник, он фронту принес бы намного больше пользы. Вот что бы я сейчас сделал на их месте? Я бы сейчас именно что позвал бы людей, которые делали кадровые сервисы, там типа Хэдхантер, Суперджоб, Работа.ру и т.д. и создал бы базу вакансий и базу резюме для мобилизации. При этом не объявляя никаких мобилизаций. Просто готовя примерно оргструктуру и позиции с потенциальным заполнением их по кадрам, для того, чтобы каждого человека, вплоть до рядового, если вдруг такая необходимость все-таки возникнет… может и не возникнуть, и, слава богу, что не возникнет, но если возникнет, то чтобы в данный момент уже не было того, что было в сентябре-октябре – вот то, что мы видели своими глазами.
И. Панкин:
- Я открыл некий портал, называется он «Новости восточной ленты» и там заголовок – политолог Алексей Чадаев предложил сформировать группу физиков и математиков для расчетов защиты Донецка от артиллерии ВСУ. Вы предложили, идея, наверное, кстати, неплохая, а кто-нибудь прислушался? Вы об этом заявили аж 19 декабря, прошел уже. Считай, месяц, какие-то подвижки есть? Кто-нибудь услышал? В каком статусе эта история?
А. Чадаев:
- Во-первых, мне это неизвестно. Во-вторых, я кто? Я политолог… Я надеюсь на другое. Я надеюсь, что кому-нибудь из генералов в ходе блужданий по коридорам Генштаба, случайно упадет на голову книжка генерал-полковника Жданова, как они делали в свое время в Ленинграде в блокадном третий корпус контрбатарейной борьбы специально заточенный именно под борьбу с обстрелами немцами блокадного Ленинграда. И с этой задачей, кстати, блестяще справились. Говоров тогда выбил у Сталина две авиаэскадрильи только под корректировку. Они ввели три вида разведки – звукометрическую, радиолокационную и авиационную. Они использовали корабли Балфлота. Они целую систему создали только с одной-единственной целью – чтобы любая пушка, любое немецкое орудие, которое начинает стрелять в сторону города Ленинграда, тут же немедленно получила обратку. Это технически реализуемая задача и тогда была, и сейчас. И лучшие ученые Ленинграда, академии наук, тогда работали на нее.
И. Панкин:
- Но вы все-таки советник Володина в какой-то момент были, так что есть вам кому эту книжку-то передать… Неужели вы до него эту информацию не могли донести? Или до кого-то из власть имущих. Вы все-таки человек, который в этой среде ориентируется.
А. Чадаев:
- Ну и что? Ну вот представьте себе, приду я к спикеру Госдумы, а он что с ней сделает? Пойдет в Минобороны и там ему скажут – простите, вы кто по образованию?
И. Панкин:
- Это на самом деле даже не смешно. Ну, пусть в Telegram-канале у себя напишет об этом. Поднимет дискуссию какую-то, чтобы это дошло у нас до более высоких кабинетов…
А. Чадаев:
- Слушайте, весь прошлый год меня научил чему? Что-либо делать через верх – это с гарантией утопить дело.
И. Панкин:
- А как делать через низ?
А. Чадаев:
- Понимаете, вот мы сделали, например, слет «Дронница», собрали несколько сотен дроноводов – и фронтовых, и гражданских, такой обмен опытом. И вот если бы я выбивал разрешение на его проведение у начальства, мы бы его до сих пор не сделали. А когда на уровне именно таких прямых горизонтальных договоренностей – это возможно. И вся волонтерка работает же, ну, она точно работает лучше и эффективнее в целом, чем официальные системы снабжения, как жизнь показала, у нас. Так что как сказать, вот верх нужен тогда, когда что-то запрещено, а это нужно. Тогда ты идешь наверх и говоришь – можно в виде исключения этот запрет отменить или хотя бы как-то обойти? А пытаться их сподвигнуть на то, чтобы что-то самим сделать, это просто потратить время и силы без какой либо пользы…
И. Панкин:
- Если, кстати, в Минобороны, вдруг Володин туда сходит и у него там спросят, кто он по образованию, ему есть что ответить. Он закончил Саратовский институт механизации сельского хозяйства имени Калинина по специальности инженер-механик. То есть, вполне себе человек компетентный, с физикой точно дружит, если рассуждать серьезно. И мы подобрались с вами к очень интересному моменту. Пусть это будет катарсисом. Как победить тогда, вот с учетом того, что мы с вами наобсуждали, есть у вас, я так понимаю, общий тезис, но было бы интересно послушать – как победить?
А. Чадаев:
- Если вопрос стоит о том, как победить Украину?
И. Панкин:
- Да, да, для начала хотя бы Украину.
А. Чадаев:
- Ну, здесь в таком самом общем виде рецепт достаточно прост. Нужно по максимуму научиться у них всему тому, в чем они лучше нас.
И. Панкин:
- Интересно. В чем?
А. Чадаев:
- У них всегда было слабое государство. Еще более отстойной и бесполезное, чем наше.
И. Панкин:
- Да, но идеология сильная.
А. Чадаев:
- Поэтому они с самого начала не очень-то на него делали ставку. Зато у них как раз намного более развитые всегда были горизонтальные связи и разного рода гражданская активность. Та самая волонтерская, гуманитарная, разнообразная, какая угодно. Например, те же маскировочные сети для фронта они начали шить уже сразу с 2014 года. И шьют их по домам, массово, в режиме распределенной мануфактуры. Но это работает. Потому что у них маскировочные сети есть в количестве, а у нас нет. Потому что единственный поставщик Минобороны компания «Нитокс» может их производить столько, сколько может. А это ровно в десять раз меньше, чем нужно.
И. Панкин:
- А в чем проблема?
А. Чадаев:
- Проблема состоит в том, чтобы не дожидаться, пока какое-нибудь начальство что-то решит, а самоорганизоваться друг с другом.
И. Панкин:
- Хорошо. А у компании этой в чем проблема?
А. Чадаев:
- Нет, это такая тема… там просто быстро масштабировать производство невозможно, да.
И. Панкин:
- Ладно, я понял, что это отдельная тема… Хорошо. Знаете, сегодня в утреннем эфире мне хороший военный эксперт Алексей Подберезкин сказал такую штуку. Мы обсуждали свежее заявление с брифинга Конашенкова о том, что мы отомстили за Макееевку и уничтожено 600 украинских боевиков. Эта цифра меня впечатлила, и он сказал, что в принципе у Украины человеческий ресурс подходит к концу и чем они будут воевать через 1-2 месяца, ему непонятно. И я подытожил – спецоперация закончится, получается, по вашим прогнозам, где-то через два месяца? И он подтвердил. А вы что скажете?
А. Чадаев:
- Алексей Иванович оптимист. Нет.
И. Панкин:
- Мы тоже были удивлены… но на нашем Ютюб-канале интервью с ним – мы даже его отдельно выложили – посмотрело уже 115 тысяч!
А. Чадаев:
- Нет, понятно, что антропологическая гуманитарная катастрофа на Украине действительно происходит. И она происходит даже не потому, что большие потери на фронте, а потому, что вот представьте, мужикам запретили выезд, работы нет, они сидят по домам и просто спиваются, в масштабах многомиллионной нации. И как бы единственный способ прекратить это чудовищное существование – получить повестку и отправиться на фронт. Под русские ракеты. Это так себе удовольствие. То есть, действительно, это плохая история, но нам-то что с того? Количество спивающихся мужиков там намного больше, чем воюющих, чем столько, сколько может переварить фронт. Поэтому нет, ресурс не закончится.
И. Панкин:
- Хорошо. А у вас есть прогноз свой по поводу длительности спецоперации?
А. Чадаев:
- Сколько раз я уже слышал этот вопрос!
И. Панкин:
- Я понимаю. Вопрос пока что вечный, да, он висит в воздухе.
А. Чадаев:
- Я на это всегда отвечаю так. Эта война ведется до момента, пока одна из сторон не утратит возможности ее продолжать. Потому что все готовы в принципе к переговорам. Но готовы к переговорам на своих условиях. Соответственно, как только одна из сторон окажется в состоянии невозможности продолжать, в этот момент вторая выставляет свои условия и начинается пресловутый дипломатический трек. И для нас цена вопроса, чтобы этой стороной, которая не может продолжать, не оказались мы.
И. Панкин:
- Алексей Викторович, про требования Украины по переговорам мы часто слышим. А у нас какие они? По-моему, мы сами не в курсе, на каких условиях мы готовы закончить спецоперацию. Я это вижу как полную капитуляцию киевского режима так называемого. Но, может быть, у нас есть и другие условия?
А. Чадаев:
- Вы сейчас попытаетесь меня сподвигнуть на то, чтобы вместо МИДа сформулировать какой-то…
И. Панкин:
- Именно что сформулировать. Не делать каких-то заявлений, а сформулировать. Мы с вами сидим тут и фантазируем на заданную тему. Пожалуйста.
А. Чадаев:
- Перевести вот эти демилитаризацию и денацификацию…
И. Панкин:
- Вот что это значит, кстати? Если бы вы растолковали… но ведь никто ж не знает и не объясняет…. У нас условная Матвиенко говорит об этом в интервью, но не растолковывает.
А. Чадаев:
- Это кантовский феномен, это вещь в себе. То есть, доступная нам в проявлениях, но глубоко такая трансцедентная в сущности, как сказал бы философ.
И. Панкин:
- Так как мы готовы закончить спецоперацию, на каких условиях?
А. Чадаев:
- Значит, боюсь, что все скажут, что никто, кроме Путина, этого не знает, а Путин такой сидит и думает – а я тоже не знаю, мне бы кто-нибудь сказал. Посмотрим. Как фишка ляжет.
И. Панкин:
- Нет, давайте тогда хотя бы пофантазируем… Извините, я не могу вас без конкретного ответа отпустить… Давайте все-таки пофантазируем… Я человек простой, я вижу как капитуляцию все-таки, иначе это все не имело смысла. Такой, знаете, японский вариант – то, что Штаты сделали с Японией, грубо говоря.
А. Чадаев:
- Давайте так. Если из расслабленного режима в крещендо выходить к концу эфира, я бы сказал так, что это смена существующего политического режима в Киеве. Даже не знаю на что. На российского ли генерал-губернатора? Не самый, кстати, хороший сценарий… Но просто вот этот режим должен уйти.
И. Панкин:
- Юрий Подоляка у нас есть, он вообще из Украины, может быть, его после победы назначим генерал-губернатором этим пресловутым? Такие предложения звучали от Сергея Васильева…
А. Чадаев:
- После Зеленского уже вряд ли кто-то чему-то удивится. С другой стороны, как раз, я думаю, что эпоха блогеров во власти еще не наступила. И мне уже страшно. Потому что, судя по всему, это в масштабах мира неизбежное ближайшее будущее.
И. Панкин:
- Зеленский остается на своем посту? Будет ли переизбран, будут ли там выборы вообще? Или Зеленский уже будет до победного своего конца там?
А. Чадаев:
- В условиях запрета всех партий, в условиях запрета всех СМИ, в условиях запрета легальной политической деятельности, там выборы могут быть только как в Северной Корее.
И. Панкин:
- Они могут себя объявить ядерной державой – поосторожнее с такими заявлениями…
А. Чадаев:
- Но это ж оплот свободы и демократии, вы что, не знаете? Там теперь выборы из одного пункта.
И. Панкин:
- Все понятно, да. Спасибо большое. Иван Панкин и Алексей Чадаев были здесь, остались довольны.
