Григорий Сергеев, руководитель добровольческого поисково-спасательного отряда «ЛизаАлерт»: «В люк крайне сложно упасть слегка. Это всегда тяжелая травма»
В 2010 году пропала четырехлетняя Лиза Фомкина из Орехово-Зуево. Ушла с тетей в лес - и пропала. В течение пяти дней их практически никто не искал. Только когда информация о пропавших попала в интернет, сотни неравнодушных людей откликнулись и начали поиски своими силами. Лизу нашли. Но было уже слишком поздно…
Потрясенные трагедией волонтеры - простые люди, откликнувшиеся на крик о помощи - решили объединиться, чтобы подобное больше не повторилось. Так появился «ЛизаАлерт» – один из самых ярких проектов самоорганизации неравнодушных людей в нашей стране. В гостях на «Радио «Комсомольская правда» руководитель добровольческого поискового отряда «ЛизаАлерт» Григорий Сергеев.
ГУБЕРНАТОРЫ ЗАПРЕЩАЮТ ИСПОЛЬЗОВАНИЕ БЕСПИЛОТНИКОВ
- В конце ноября ожидается проведение форума поисковиков. Какие проблемы планируется поднять? Чего в целом ждете от этого события?
- Мы каждый год стараемся его проводить. Форум приурочен к концу поискового сезона (да, есть сезонность в том, что мы делаем). Это не значит, что люди перестают пропадать зимой, но их меньше, чем осенью, когда сезон грибов и все, как сумасшедшие, отправляются в лес за дарами природы. Мы формулируем то, чему мы научились, передаем новые навыки, даем возможность людям общаться и обмениваться опытом в той обстановке, в которой в обычной жизни они бы не встретились.
Мероприятие проходит в России с 2014 года, объединяет людей, сильно увлеченных темой поиска и спасения. У нас есть летний форум для всех поисковых отрядов. Осенний форум - именно для подразделений отряда «ЛизаАлерт». Сейчас мы представлены в 64 регионах , соответственно, для нас, для наших друзей это важнейшее мероприятие.
- Текущая ситуация в стране как-то повлияла на работу поисковых отрядов?
- Конечно. Первое, что сразу приходит в голову - серьезнейшая проблема с использованием беспилотников. Во многих регионах губернаторы пишут распоряжения о запрете использования беспилотников. Но так как мы их используем с точки зрения поиска и спасания, это не история там какой-то геодезической съемки или развлекательных мероприятий, для нас это крайне важная тема. Невозможность использования по объективным причинам в приграничных территориях беспилотников. Вообще никак. Это тоже крайне важно. Беспилотники для нас сейчас – это мощнейший инструмент для поиска.
- Раньше было проще?
- Были стандартные ограничения, которые существовали всегда. Для всех существует заявительный метод сообщения о том, что вы собираетесь летать, существуют специальные зональные центры, которые контролируют состояние воздушного пространства в стране, и полеты для спасения жизни согласовывались очень быстро.
Кроме того, общество сильно поляризовалось. А отряд – это срез общества. У одного одна мысль, у другого другая. Здесь мы никого не можем загонять ни в какие рамки, нам надо просто добиться того, чтобы эти люди эффективно взаимодействовали при разных мнениях. Если человек лежит в лесу и ждет помощи, ему совершенно неважно, какие политические взгляды у того, кто его найдет, какой у него там цвет волос… Ему просто очень хочется, чтобы его мучения закончились счастливым спасением. Наша задача сделать так, чтобы все, кто задействован в этой истории, могли проявлять себя, как добровольцы.
Еще один момент – это что люди, которые мобилизованы во время СВО – это тоже серьезный ресурс отряда. Сейчас мы имеем небольшие прорехи. Каждый человек для нас на вес золота.
ТЕРЯЕТСЯ 200 ТЫСЯЧ В ГОД. ВОЗВРАЩАЮТСЯ НЕ ВСЕ
- Вы обратились в Агентство стратегических инициатив с предложением, которое носит название «Осторожно, люк». Насколько велика проблема?
- В ходе нашей деятельности мы сталкиваемся с кучей проблем. Обыватели о них знают, но не представляют их размер. Вспомним о тех людях, которые пропадают. Несколько лет мы пытались получить хотя бы какую-то информацию – а сколько их? МВД сообщило официальную статистику, и мы обалдели. Например, по прошлому году это больше 200 тысяч человек.
- О, господи!
- Да. Многие из них вернулись без нашей помощи, мы работаем с несколькими десятками процентов из этого количества, но во многих случаях никто не помог. Надо быть эффективнее, быстрее. Ради этого мы форум и проводим...
Люки – это одна из проблем, которую мы увидели. Частенько поиск заканчивается тем, что мы обнаруживаем человека в колодце, который не закрыт сверху. Куча всяких технологических отверстий в земле, которые сделали люди для того, чтобы им комфортнее жилось: чтобы была канализация, горячая вода, электричество. Потом кто-то не закрыл это крышкой или украл ее, как это сейчас часто бывает…
- Она же тяжелая...
- Несколько десятков килограмм чугунины. Она для чего тяжелая? Чтобы даже когда по ней проезжает машина, она не переворачивалась, чтобы это было безопасно. Но вот некоторые нехорошие люди видят в этом коммерцию, некоторые еще более нехорошие люди позволяют этой коммерции существовать и все это вместе приводит к тому, что в люках травмируются люди. Ежедневно. В люк крайне сложно упасть слегка. Это всегда тяжелая травма.
- Большое отверстие, металлические края, значительная глубина, как правило.
- Официальной статистики мы не нашли. Но если посмотреть на сообщения средств массовой информации по стране, то мы увидим, что каждую неделю люк тяжело травмирует ребенка. Каждые две недели он ребенка убивает. Ежедневно в открытые канализационные колодцы падают взрослые люди с разными последствиями. И это мы еще не берем во внимание количество животных и автомобилей, которые туда попадают.
Как-то в очередной раз мы нашли человека в открытом люке. Местные жители собрались вокруг, разговоры такие – да я еще полгода назад говорил: кто-нибудь сюда упадет. Вопрос – а что же вы ничего не сделали? Но затем выяснилось, что во многих случаях ничего и не сделаешь. Регионы придумывают специальные места для обращения граждан, чтобы реагировать на всякие события. Но кому принадлежит люк? Сейчас же отвечать должна та подрядная организация, которая за него отвечает. Это чья-то земля…
НЕ ПРОСТО КОЛОДЕЦ, А ЧЕЙ-ТО
- То есть, у кого-то на балансе он должен стоять.
- Точно, это чей-то люк. И вот начинается футбол: это не наш; ой, и не наш… А колодец остается открытым. Либо территория не городская, а какого-нибудь завода. Там уже нет давно никаких заборов, граждане протоптали дорогу, идут коротким маршрутом через заводскую территорию, на которой все крышки люков украли еще в условном 1993 году. Но некоторые неопытные граждане умудряются в эти колодцы падать. И вот в этом есть самая большая опасность.
Для чего мы пришли в Агентство стратегических инициатив? Чтобы вместе создать механизм, который позволит сделать так, чтобы люди закрывали люки как можно быстрее. Чтобы нельзя было сдать его в прием металла, чтобы за эту крышку украденную были такие последствия, которые не вызывали бы желания ее красть. А для этого надо поставить где-то на этой дорожке блок и проще всего это сделать в приеме металла. Ну, потому что каждому гражданину, который мечтает украсть люк, сложно объяснить, что не надо это делать (хотя, это и так очевидно), а если пункт приема металла будет иметь страшные последствия, то проблему можно будет решить.
Второй момент, который нам может помочь, – мы живем в современном мире. 21 век на дворе. Каждый люк при перемещении может издать сигнал. То есть в нем может быть датчик. Больше того, такие технологии есть. Мы провели с Агентством стратегических инициатив круглый стол, увидели эти технологии. Получили предложения от российских компаний, которые готовы их изготовить. И тут вопрос, чтобы органы муниципальной власти загорелись этой историей. Потому что открытый люк – не только риск для конкретного гражданина – туда упасть. Но это еще и риск для целого общества. Это идеальное место для террористических закладок и так далее. И если люк поднялся, соответственно, там должна быть осуществлена проверка.
СТАРТ В «ТОЧКЕ КИПЕНИЯ»
- Сейчас хотелось бы поговорить о «ЛизаАлерт». Как развивается движение в нынешнем году? Давайте пошире поговорим об этом…
- Давайте, но я должен вернуться к форуму. Начнем 28 ноября, откроемся в «Точке кипения» – в Москве на Арбате. А потом уедем со всеми нашими поисковиками в Ярославскую область. Будем там тренироваться четыре дня. И закончится это все полевыми учениями - зимними, серьезными. В общем, будет интересно.
- Холодно же уже!
- Это важно, чтобы было холодно. Помните? «Тяжело в учении…». Так вот, про изменения этого года. Поиск – дело общее. Получается так, что мы просто на острие проблемы, но эта проблема всего населения. Вот пропадает человек, как его раньше искали? Всем миром. Либо не искали. На этот случай есть слово «сгинул». А «всем миром» - сейчас этот ручеек стал меньше, ведь поиск – это из гражданских видов деятельности очень дорогое удовольствие. Дороже только тушение пожаров. Мы используем кучу личного оборудования – навигаторы, компасы, рации. Плюс техника – болотоходы, автомобили для доставки добровольцев. Средства малой авиации вплоть до вертолетов.
- Наивный вопрос: это все ваше или вам в пользование дают?
- У отряда нет юрлица, но у отряда есть дружественные организации, которые занимаются помощью в развитии поискового добровольчества. В отряд можно принести какой-нибудь фонарь и сказать: это вам. Либо какие-то организации оставляют что-то на своем балансе, но при этом дают нам пользоваться. Но вот этого всего становится меньше. Сейчас, чтобы понимать, только дефицит навигаторов по отряду порядка четырехсот штук. Причем навигатор – это одна строчка из списка, в котором очень много позиций.
- Правильно я понимаю, что вы сейчас говорите только о своем отряде, а на самом деле в стране у нас есть еще и другие?
- В стране существует больше ста разных названий поисковых отрядов. У всех одинаковые трудности.
ИЗМЕНИТЬ ЖИЗНЬ
- С чего обычно начинается отряд в организационном плане?
- С готовности изменить жизнь. Причем, изначально люди не отдают себе отчет, насколько все серьезно. Надо начинать бесконечно учиться, тренироваться. Сейчас у нас есть опыт, куча методик под каждую ситуацию: поиск в лесу, поиск в городе, поиск в горно-лесистой местности, поиск зимой, поиск летом, поиск на водоемах, поиск с воздуха, с применением малой авиации, беспилотников, кинологи, конные подразделения и так далее. Применение радиосвязи. Появляются новые зоны знаний, в которых надо утонуть. Новый человек, приходя в отряд, выбирает себе место, где ему комфортнее. И начинает поглощать там знания неистово. Если ему там что-то не понравилось, он может пойти в соседнее, начать поглощать знания там. И в итоге любой человек, который в жизни занимается абсолютно гражданским делом, внутри отряда приобретает совершенно новые удивительные навыки.
Организация поискового отряда – это создание группы таких людей, которые готовы тратить свое время на поиск человека, на обучение себя этому поиску. И если в регионе появляется один хотя бы один человек, у которого шило в одном месте, вот тогда у этой команды будет успех. Они будут двигаться вперед. И через несколько лет это будет не просто команда энтузиастов, а команда энтузиастов, у которых за спиной десятки, а то и сотни спасенных жизней.
- Официальные спасательные организации, силовые органы каким-то образом помогают вам?
- Мы взаимодействуем, обмениваемся информацией, получаем информацию о пропавших, вместе работаем на поисках. Во многих регионах у нас проходят совместные учения.
- Как сейчас проходит подготовка волонтеров, желающих стать поисковиками?
- В каждом регионе, где мы есть, устраиваем «новичковые». Человек приходит в какой-то зал, с которым мы договариваемся, чтобы встретить там новичков, садится и слушает лекцию про то, что такое отряд, как он живет.
- Это скучно. Лекции какие-то…
- Нет. Он же пришел осознанно, сам хочет… Вы знаете, мы это не сразу сделали. Выяснилось, что очень многие люди годами ходят вокруг отряда, читают наш сайт, форум. И не оказываются внутри. Им кажется, что мы какие-то супермены, им тут будет неуютно. Мы для этого сделали «новичковую», чтобы объяснить, что мы такие же совершенно обычные люди. Приходите, вам понравится. За счет «новичковых» мы смогли увеличить количество людей в отряде. Хотя людей в отряде все-равно не хватает.
НЕВЕРОЯТНОЕ ОЩУЩЕНИЕ – Я ЕЕ ВЫНЕС
- Сколько волонтеров входит в вашу команду поисковиков?
- Тут кого считать. Только людей, которые выезжают на поиск - считать не очень справедливо, потому что у нас очень много людей, которые выполняют работу «за сценой». Ее не видно. Люди расклеивают ориентировки, делают прозвоны и собирают информацию, проводят разговоры с полицией, с семьей пропавшего. Для того, чтобы вывести человека из леса, поиском уже позанимались больше десяти человек. В начале, пока еще никто никуда не поехал. Если посчитать всех, их будет точно больше тридцати тысяч. Это те люди, которые регулярно больше двух раз в год занимаются этой деятельностью.
- То есть, у них есть какая-то основная работа, но временами, а некоторые практически постоянно принимают участие – работают в вашем отряде?
- Очень сложное слово – «работа» применительно к нашей деятельности. Потому что при слове «работа» – в голове у человека сразу появляется какая-то история, за которую в конце что-то заплатят.
- Здесь не заплатят.
- Здесь он тратит свои силы, время, энергию - все самое лучшее, что у него есть. Взамен получая промокшие ноги, бессонную ночь, потраченное время и невероятное ощущение, что если бы он не приехал, она (пропавшая) так бы и осталась в лесу, а он ее вынес.
