Давать или не давать, вот в чем вопрос. Осужденного Ефремова выдвинули на премию «Ника»
Ю. Грымов:
- Добрый вечер. Это программа «Культурный код». Что сегодня значит понятие любимый всеми артист? И может ли публичный человек из любимого всеми в один момент стать изгоем общества? Поводом для нашего сегодняшнего разговора стала новость, что актер Михаил Ефремов, осужденный на 7,5 лет за смертельное ДТП в центре Москвы, номинирован на «Нику». Артист может получить статуэтку, как лучший актер второго плана в фильме «Француз». Что интересно? Что, когда мы спросили у главного редактора «Ники» про это событие, она сказала, что Ефремов был номинирован еще в 2019 году, потому что «Ника» вручается за два года. Значит, получается, исходя из того, какой ответ мы получили, что, если бы он номинировался сейчас, ему, наверное, «Нику» бы и не дали. Ну, он не был бы номинантом. Для меня это как-то странно. Потому что все-таки мы оцениваем актера, а не тот страшный и ужасный инцидент, который произошел в центре Москвы. Попробуем разобраться. Сегодня с нами на связи Михаил Леонтьев, вице-президент «Роснефти», журналист, телеведущий.
М. Леонтьев:
- Я бы хотел отметить, что не надо меня представлять никаким вице-президентом, я в данном случае выступаю как частное лицо просто. Я совершенно не уполномочен своей компанией высказываться по этому поводу.
Ю. Грымов:
- Хорошо. Но, Михаил, согласитесь, это же часть вашей биографии, поэтому… вы же работаете в «Роснефти»?
М. Леонтьев:
- Нет, но существует такое понятие, как дисклеймер, вот я обязан сказать, я обязан объяснить.
Ю. Грымов:
- Хорошо. Учитывая, что мы в прямом эфире, мы с вами начнем с начала. Добрый вечер, это программа «Культурный код», однако, здравствуйте, у нас в гостях Михаил Леонтьев и попробуем с ним поговорить о том, что случилось с Ефремовым и Михаил, я знаю, что вы, когда был этот процесс, вы сказали как-то, что картина напоминает какое-то массовое мародерство…
М. Леонтьев:
- Ну, не совсем этими словами. Я говорил, что это некоторое помешательство и что людям с двух сторон, и тех, которые клеймили тогда, азартно клеймили Мишу, и те, которые… причем, с обоих сторон, это дико выглядело, все старались решать какие-то свои проблемы, никакого отношения к Ефремову не имеющие. И борцы с Ефремовым как со стороны людей со светлыми лицами, то есть, вот ихних и наших, которые значит с черными лицами, одинаковым образом стремились зафиксировать, что их здесь не стояло. Ну, все-таки он не просто публичная фигура. Я говорил, что актер, клоун - он народен. Он был народен и к нему есть личное человеческое отношение людей, в том числе, миллионов, которые с ним незнакомы, и ничего человеческого в этом обсуждении не было. Но к этому еще прибавилось то, что тогда предполагать было сложно - это участие в процессе двух симметричных проходимцев, которые, собственно, сыграли, на мой взгляд, существенную роль в том совершенно несправедливом и неоправданно чудовищном сроке, который…
Ю. Грымов:
- Это кто?
М. Леонтьев:
- Ну, которые называли себя адвокатами, коими они на сегодняшний момент, насколько я понимаю, все-таки не являются официально, в силу чисто юридической профессиональной оценки их деятельности. Тем не менее, деятельность была и эта деятельность принесла результат. Это отдельный момент. И, кстати, между прочим, вот эти два человека, они же чувствуют себя в общем великолепно. Они оба совершенно в шоколаде. И, если мы будем говорить об адекватной общественной реакции, я думаю, что их должны были вынести вперед ногами с публичной сцены, во всяком случае. Они заработали на этом…
Ю. Грымов:
- Но хочу вернуться все-таки к теме. Вот и я у себя в Фейсбуке писал о том, что для меня вообще адвокат, который совершил это, для меня это выглядело вообще как месть какая-то. То есть, он себя вел так, как будто он мстил Ефремову за то, что, как он говорил, а потом выяснилось, что это тоже ложь, что у адвоката погибла семья в ДТП от пьяного водителя на грузовике.
М. Леонтьев:
- Да нет, я просто говорю о том, что приговор… ну, существуют же прецеденты, существует некая практика, да. Он абсолютно аномален с точки зрения этой практики. Это не правосудие. К правосудию это все не имеет никакого отношения. Как содержательно, юридически, так практически и морально…
Ю. Грымов:
- Я все-таки хочу вернуться к началу программы и сказать - как вы думаете, почему идет такой резонанс относительно наград? Некоторые люди говорят - заслужил награду, получай «Нику», хотя он сидит в тюрьме. Какая-то часть населения говорит - как так возможно, он преступник и т.д. Как вы думаете, почему такой раскол?
М. Леонтьев:
- Все-таки существует, насколько я понимаю, разница между двумя вещами. Двумя разными типами преступлений. И то, и другое является преступлением по закону, да. Это преступная небрежность и преступный умысел. Это все-таки разные вещи. И цена ответственности, а также отношение общества к людям, которые попали в эту ситуацию, оно, на мой взгляд, должно быть у людей, не лишенных совести, оно должно быть разным. И наказание, кстати, должно быть разным. Вообще эта идея, что состояние алкогольного опьянения является при всех обстоятельствах усугубляющим обстоятельством, оно же к правосудию никакого отношения не имеет. Это дрессировка. Это имеет отношение к борьбе с пьянством, и, в том числе, с предупреждением травматизма, жертв и т.д… Логика здесь есть. Но логики правосудия здесь нету. Мы одна из немногих стран, где существует такое понятие. В Европе, например, состояние алкогольного опьянения не считается отягчающим обстоятельством. Наверное, они не так озабочены борьбой с массовым пьянством. Это не считается очень во многих странах. Это не есть юридическая аксиома, понимаете. Это очень спорная вещь, когда человек в принципе ничего не соображает, не помнит, что он делал, находится в полной отключке, да, он обязан за это отвечать. Обязан. Но это все-таки совершенно разная ответственность.
Ю. Грымов:
- Да, но вы говорили в одном из интервью, что он вообще ничего не соображал.
М. Леонтьев:
- Ну, это очевидно совершенно. Я не следователь и не судья, понимаете.
Ю. Грымов:
- Михаил, секундочку, но это же не может оправдывать человека.
М. Леонтьев:
- Послушайте, я начал с этого, что ж мы спорим-то? Я говорю - и то, и другое является преступлением. Это преступления разной тяжести. Здесь явно нарушены принципы правосудия. Потому что приговор, я понимаю, что эти проходимцы, они довели судью и у судьи еще, наверное, было еще и, безусловно, наверное, некое моральное отношение, судья по закону в общем как бы имеет возможность и право в процессе формулировать свое в том числе личное субъективное отношение.
Ю. Грымов:
- Да, но я хочу, чтобы вы услышали мой вопрос. Я не хочу сейчас обсуждать громкий процесс, много его обсуждали и в Сети, и мы тоже посвящали передачу. У меня к вам вопрос как к человеку - почему раскалывается общество? Почему люди пытаются это все соединить в одну кучу? Вот он сыграл, и вот он нарушил закон.
М. Леонтьев:
- Потому что для любого общества, к сожалению, это не ответственное, человеческое, тем более, там христианское отношение к вопросу, а это реализация собственных комплексов и сведение счетов. Всегда. И, к сожалению, система сама правосудия и т.д., и само общество, сам социум и власть, они всегда вынуждены считаться с такого рода настроениями. И когда с самого начала начали говорить, что сейчас он выскользнет… ну, понятно, что при такой публичности, а у нас абсолютно публичное государство, у нас абсолютно публичная система, называйте ее там демократией или не демократией, как угодно, но то, что она абсолютно публичная, и то, что она чрезвычайно чувствительна к обратной связи, это совершенно очевидно. А вот эта обратная связь и есть общество. Ну, - ату его!..
Ну, почему люди так реагируют? Давайте вспомним, что в цивилизованных странах, в России тоже, поменьше, правда, основным развлечением еще там где-то 300 лет назад было хождение на публичные казни и активное редко сопереживание, а в основном активное боление на этих самых казнях. Собственно, люди-то не меняются. Я не верю в нравственный прогресс человечества. Откуда ему взяться-то? И с религиозной точки зрения, и с практической.
Ю. Грымов:
- Михаил, а можно я чуть поспорю. Вы говорите, что с нравственной позиции ничего не меняется. Но я специально открыл, что значит заслуженный артист России? И там есть пункт. Знаете, какой есть пункт в определении «заслуженный артист России»? Нравственное воспитание подрастающего поколения. А Михаил Ефремов был как раз заслуженный артист. Вот как вы считаете, этот пункт правильный или он не играет …
М. Леонтьев:
- Я не считаю Мишу безнравственным человеком. Я думаю, что он все это очень тяжело переживает на самом деле. Еще раз говорю, преступная небрежность - это вещь, за которую человек должен отвечать. Но разная степень личной и особенно человеческой, нравственной ответственности. На самом деле, даже его поведение на суде, в том числе, и вот это какое-то странное влияние этого товарища Пашаева на него… он действовал в абсолютной внутренней растерянности, он совершенно был потерян, абсолютно. Ну, можно за это как-то… ну, вы, что, хотите сказать, что он не является достаточно «пионер - всем ребятам пример»? Но все-таки в «Нике» оценивают его… вы ж не кавалер присвоения очередного звания там заслуженного артиста на народного…
Ю. Грымов:
- Михаил, сколько людей выступало за то, чтобы убрать звание, отменить звание заслуженного артиста. Помните, эти скандалы? Я говорю сейчас не конкретно про Михаила Ефремова, я говорю про нас с вами, про людей.
М. Леонтьев:
- Ну, вообще присвоить звание, отменить звание… Вы же помните, сколько у нас великих, выдающихся актеров было без званий, да. И не актеров тоже, - деятелей искусства. Звание присваивается, оно, собственно, из другого исходит. А был ли, например, Владимир Семенович Высоцкий нравственным примером для молодежи? Был или не был?
Ю. Грымов:
- Отвечаю. Для меня был нравственным примером Высоцкий. Объясню, почему. Я не был, естественно, знаком с Высоцким, я видел его выступления, я слышал его песни, в которых как раз вопрос нравственного воспитания стоял очень ярко. Не так ли?
М. Леонтьев:
- Так. Стоял.
Ю. Грымов:
- Вот. Значит, для меня Высоцкий напрямую …
М. Леонтьев:
- Я дико извиняюсь, как он ездил по Москве? Ну, вот не пришлось ему никого задавить, да. Не пришлось. Но мы ж прекрасно все понимаем. Ну, что мы врем себе?
Ю. Грымов:
- Нет, мы не время, мы рассуждаем. Он ездил по Москве, да, мы знаем, что Высоцкий позволял себе алкогольное опьянение и на работе, и Любимов об этом говорил. Но когда мы говорим о нравственном воспитании, я сказал - Высоцкий для меня сделал стопроцентно…
М. Леонтьев:
- Нет, мы говорим об актере, а не об авторе.
Ю. Грымов:
- Но вы разделяете - актер и автор.
М. Леонтьев:
- Ну, мы сейчас дойдем до того, что мы поставим в вину Высоцкому отрицательные роли, которые он играл в кино.
Ю. Грымов:
- Михаил, это вы вышли на Высоцкого.
М. Леонтьев:
- Ну, я не про это говорю. Я вышел на Высоцкого, говоря о том, что народная любовь она никак не связана с присвоением званий. Не была в советском искусстве связана, и сейчас не прямо связана тоже, да. Поэтому это вообще не имеет никакого значения. Кстати, тогда оно еще имело значение с точки зрения гонорара, а сейчас гораздо меньше, наверное, я так думаю. Я не из этой сферы человек, чего я буду судить-то?
Ю. Грымов:
- Михаил, помните Георгия Юматова, народного артиста РФСР?
М. Леонтьев:
- Да, да.
Ю. Грымов:
- Была известная история, когда он отсидел некоторое время в Матросской Тишине за выстрел в человека. И вот смотрите, что произошло. Он совершил преступление. Но такого негатива в адрес Юматова не было у людей.
М. Леонтьев:
- Откуда мы знаем, был негатив в адрес Юматова или не было? Мы же не поднимали общественность на дыбы. Мы не жили в такой публичной ситуации, открыто публичной, в какой мы сейчас находимся. Это было совершенно другое общество. Никаким образом мы не можем сейчас сказать, какое там было отношение. Да никого вообще не было отношения, потому что это никто не раскручивал. Никто не раскручивал. Сейчас, извините меня, слушайте, половая ориентация человека определяется модой и воздействием массовой пропаганды, а не его собственными ощущениями. А это гораздо более фундаментальная вещь, чем отношение к какому-то, может быть, даже и очень известному, но чужому человеку. Это отношение к себе. О чем мы говорим! Я могу себе представить, что сейчас из Юматова бы сделали решето. А, может, и не сделали бы. Мы не можем об этом судить.
Ю. Грымов:
- Хорошо, я все понял. Еще один момент. Вы сказали про прозрачность, вы сказали про то, что сегодня мир открыт, все это муссируется и поднимается. Недавний случай с актером Кевином Спейси, помните, которого обвинили в домогательствах.
М. Леонтьев:
- Нет, ну это я вообще не хочу обсуждать. Вот то, что там происходит вокруг…
Ю. Грымов:
- Нет, секундочку, вы приводили примеры цивилизованных стран, что у них там такое, а у нас такое. Но у них… так вот, Спейси доказал в суде, что он невиновен, обвинения были ложные. А Кевина Спейси растоптали в обществе. Даже фильм с его участием пересняли.
М. Леонтьев:
- Давайте мы все-таки не будем все в одну кучу валить. Я все-таки расцениваю наш социум, российский пока еще, в целом, как достаточно больной, который испытывает аналогичное со всем миром воздействие, но все-таки пока еще не спятивший. Вот все эти вещи, связанные с MeToo, с домогательствами и недомогательствами, это находится за рамками обсуждения нормальными людьми. Это доктор должен обсуждать, не знаю, может быть, РВСН придется в определенный момент применить для того, чтобы это как-то вылечить. Но это за рамками. Но есть одна вещь. Что нынешнее общество, которое живет в Сети и живет совершенно другой жизнью, оно деиерархизировано - иерархии ценностей, иерархии авторитетов разрушены, каждый сам себе авторитет. Об этом Платон написал… Я считаю, что эта премия - это очень удачный способ проявить человечность и милосердие, и поддержать человека. Это не отменяет приговор, к сожалению или к счастью для кого-то, он ничего не меняет в каких-то вещах, он меняет просто понимание того, как должно и можно жить.
Ю. Грымов:
- Спасибо огромное. У нас в гостях был Михаил Леонтьев, журналист, телеведущий.
А мы говорим о том, как общество быстро забывает любимых актеров, жестко относится к другим, а не к себе. Ефремов за свое преступление отбывает наказание – 7,5 лет, это большой срок. Наверняка у Михаила уже было время подумать. Мы решили позвонить Алексею Панину, актеру и телеведущему. Хотелось бы узнать, как сам Михаил реагирует на то, что люди так резко высказываются в его адрес. А с Алексеем Паниным решили поговорить не просто так. Алексей тоже был замечен во всевозможных скандалах, неприятных скабрезностях. Алексей, добрый вечер.
А. Панин:
- Здравствуйте, Юрий Вячеславович. Перед тем, как перейти к Ефремову, я практически с вашим именем последнее время засыпал и просыпался. В буквальном смысле этого слова. Потому что это связано с вашей премьерой «Женитьба» в театре. Мой друг Лолита Милявская играет там главную роль. Я практически у вас на сцене каждый день присутствовал во время репетиций, я в курсе всех событий.
Ю. Грымов:
- Спасибо. У меня такой вопрос, вы находитесь в Испании?
А. Панин:
- Да, в Испании. Тут тепло, прекрасное солнце.
Ю. Грымов:
- Я читал, что вы уехали, там живете. Вы являетесь лауреатом государственной премии Российской Федерации за фильм «Звезда». В свое время вас активисты предлагали лишить этой награды. Потом вы сказали, что можете и сам отказаться. Можете отказаться и от гражданства. Но ведь когда вы так говорите в сердцах, гражданство – это же еще наши родители, это наши корни. Почему так легко многие бросаются такими словами?
А. Панин:
- Честно сказать, я хочу лаконично, но, поверьте, когда я говорю какие-то вещи, это не связано с пиаром и хайпом. Может быть, в тот момент я, действительно, так думал об определенных вещах. Что касается Испании и гражданства. Честно сказать, я не связываю гражданство Российской Федерации с родителями и со своими близкими. Я бы с удовольствием отказался от гражданства, если бы мне кто-то дал другое. Пока ни Испания, ни другие государства не горят желанием выдать мне гражданство. Так что я имею вид на жительство.
Ю. Грымов:
- Вас ничего не держит: Вы говорите на русском языке. Вся ваша история актерская, ваши друзья в России.
А. Панин:
- А какая связь между друзьями, родителями и гражданством?
Ю. Грымов:
- Это и есть родина. Для меня родина – это мои друзья, родители, близкие. Это история моей страны, которой я восхищаюсь и удивляюсь. Я много что критикую, но это же и есть я, я по-настоящему россиянин.
А. Панин:
- У меня нет такого. Я не могу сказать, что мне все нравится в Испании, во Франции или в Америке. Мне что-то нравится в Испании, что-то – во Франции, что-то нравится в России. Но сказать, что я чувствую, что это моя родина, что я… Нет, не смейтесь надо мной, но я, наверное, больше человек мира. И мне комфортно… Я не хочу ехать в Россию. Я хочу приехать в Россию в баньку зимой, в прорубь попрыгать. Я хочу приехать в Россию сняться в кино, когда пригласят. Были съемки, я прилетал, с удовольствием провел пять дней. Поснимался, вернулся обратно. Я не могу сказать, что я так страдаю без России. Уж извините ради бога.
Ю. Грымов:
- А что бы вы никогда себе не позволили как артист? На что у вас табу?
А. Панин:
- В жизни?
Ю. Грымов:
- В профессии.
А. Панин:
- Когда я начинал сниматься в кино, мне было 18 лет, это был 1998 год, я жил, как говорил Николай Афанасьевич Крючков: от работы отказываться грех. Единственная разница, что Крючков жил в другое время. И в то время тоже было огромное количество, мягко скажем, дерьма, но все-таки не такое дерьмо это было, как сейчас. Я наснимался в огромном количестве плохих фильмов, сериалов. Не могу сказать, что я это делал только за деньги. Просто у меня в одном месте все время было шило. Я не мог сидеть на месте. Мне нужно было ехать, куда-то лететь, где-то играть. Были картины прям у серьезных режиссеров, таких как Балаян, Александр Наумович Митта. И тут же абсолютно дешевые сериалы в Киеве, «мыло» по 250 серий. Зачем мне это надо? Да хрен его знает? Просто куда-то мне нужно было нестись, ломиться.
У меня были спектакли с Владимиром Абрамовичем Этушем, с Шалевичем, с Таней Арнтгольц, Ириной Ивановной Алферовой. И тут же почему-то я умудрялся вляпаться в какую-то дешевую украинскую антрепризу.
Ю. Грымов:
- Но вы же не раз становились объектом нападок общества за ваши скандальные фото и видео в соцсетях. Вы перечисляете прекрасных режиссеров. Это люди, которые наверняка на вас как-то влияли. Что вы сегодня для себя вкладываете в понятие «публичный человек»?
А. Панин:
- Я сейчас в меньшей степени играю в эту роль – «я актер». Я просто не умею достаточно связно доносить свои мысли. Когда мы приходим на тусовку, мы все равно несем себя, играем на публику. Я сейчас живу и меньше всего об этом думаю. Меньше всего думаю о том, как бы публично… Я встаю с утра, мою посуду, везу дочку в школу, если холодно, если тепло – она сама идет. Я еду на море, сижу голый на пляже с карандашами и бумажками, медитирую и рисую. И мне по кайфу. Вообще ничего не вкладываю. Я наигрался в публичность. Я в 18 лет хотел быть артистом. Узнавайте меня, берите у меня автографы. Я все это получил. Я наигрался. И сейчас я просто живу как обычный человек. И мне по кайфу. Очень хочу попасть в Непал.
Ю. Грымов:
- Прошло какое-то время, и вот эти скандалы…
А. Панин:
- Это же не я эти скандалы устраивал.
Ю. Грымов:
- Но вы давали повод.
А. Панин:
- Я что, сам выкладывал в Instagram или куда-то скандальные ролики сексуального характера? Уже забыли про эту собаку, потому что уже доказал, что это был фейк, сделали экспертизу – фальшивка. Все остальное – не фальшивка. Я не собираюсь от этого отказываться.
Ю. Грымов:
- Но вот прошло время. Вы себя корите за эти поступки? Или у вас в одном месте шило, как вы говорите, и вы все время такой неугомонный?
А. Панин:
- За какие поступки я должен себя корить? Мы прекрасно знаем, кто из наших коллег – актеров, музыкантов, журналистов – что делает. Не будем ни на кого показывать пальцем. За что я должен себя корить? За то, что мы с женой би? За то, что мы такие родились, с такой природой? Мы получаем от этого удовольствие, нам нравится. Мы никого не обманываем, мы живем так, как нам нравится. Мы что, убиваем детей, мы что, бабушек грабим? Причем здесь? За секс надо корить себя?
Ю. Грымов:
- Вы сказали, что наигрались в публичность. А сегодня в соцсетях все, наоборот, лезут в эту публичность, совершают преступления, все сошли с ума. Можно какой-то совет от вас для тех, кто лезет в эту публичную жизнь?
А. Панин:
- Ребятам, которые просто так называемые блогеры или они что-то пытаются делать в Instagram, в соцсетях, я вообще ничего говорить не хочу. Потому что я считаю, что все это несерьезно, все это не профессия. Несмотря на то, что меня выгнали из театрального института аж два раза, все-таки я знаю профессию немножко. Помните «Служебный роман», героиня Людмилы Ивановой – Шурочка, из бухгалтерии, она в месткоме была. Когда я смотрю Comedy Club, безусловно, есть что-то талантливое. Стендапы, программы, где люди матерятся ужасно. Я смотрю на все это, но мне хочется всем им сказать, они же все не закончили ни журфаки, ни актерские школы, ни институты. Хочется сказать как этой героине Ивановой: может, вы уже пойдете к себе в бухгалтерию? Может, вы уже забыли, что КВН кончился. Когда вы учились на стелваров, слесарей, механиков, потом вы играли в КВН, самодеятельность. Идите к себе в бухгалтерию уже.
Ю. Грымов:
- Но тут я возражу. Тогда нужно послать в бухгалтерию и Дэвида Линча, режиссера, и Джармуша, туда можно послать Тарантино.
А. Панин:
- Нет.
Ю. Грымов:
- Я – культуролог. Я занимался культурой, изучал ее, а на самом деле работаю режиссером, руковожу драматическим театром и получаю от этого огромное удовольствие. Значит, мы должны все куда-то уйти.
А. Панин:
- Вы же понимаете, что это не так. Талантливому человеку прощается все, даже если у него нет диплома об актерском образовании. У меня его тоже нет. Но я играл и в Театре Вахтангова, и у Табакова. И мне тоже можно сказать: Алексей, вы недоучились, идите тоже. Нет, вы – талантливый человек. Джармуш и Тарантино тоже вроде ничего.
Ю. Грымов:
- Вы как-то написали: какая Нюся была маленькая, а теперь превращается в человечище. Вы бы хотели, чтобы дочь ваша стала публичной личностью?
А. Панин:
- Вообще – как ей будет удобно. Я хотел бы, чтобы она была человеком творческим. Художница, актриса. Она хочет быть актрисой.
Ю. Грымов:
- Это публичная сфера.
А. Панин:
- Я ни в коем случае не буду влиять и не буду сопротивляться этому. Владимир Абрамович Этуш, покойный, обещал ее взять, не успел, в Щуку. Я буду только помогать. Если ей нужна помощь, я ей помогу. Но отговаривать я никогда не буду. Я снял свое кино, как режиссер, а кино получилось не очень хорошее. Спасибо хорошим артистам, которые снимались у меня в фильме, из-за этого хоть как-то что-то срослось. И моя Нюся играла в моем кино. Она, действительно, способный человек. Это я говорю не потому, что я папа. Если из нее получится актриса, я буду только рад.
Ю. Грымов:
- Вы не пробовали найти работу по профессии в Испании?
А. Панин:
- А на каком языке? Я же не знаю языка.
Ю. Грымов:
- Роль можно выучить. Можно играть плохого русского.
А. Панин:
- Я живу в маленьком городке. Это такой испанский Брайтон-Бич, по большому счету. Если на Брайтоне в Америке это одна улица, то здесь это город русскоязычный, эмигрантский. Это не совсем история Америки, где артисты приезжали и как-то в Нью-Йорке устраивались. Это маленький город, здесь все немножко по-другому работает. Я здесь мало кому нужен в качестве актера.
Ю. Грымов:
- Узнают на улице?
А. Панин:
- Да, узнают. Но на улице узнают давно и всегда. Но здесь как-то спокойнее. Потому что, по крайней мере, никто не… уже ушла тема по поводу узнавания.
Ю. Грымов:
- Что бы вы пожелали россиянам? Я все равно не верю, что вы так быстро забыли Россию.
А. Панин:
- Я не забыл. Я обещал вашим продюсерам, что не буду делать так, чтобы вашу программу и «Комсомольскую правду» закрыли сегодня же. Если бы я хотел сказать все, что я хочу сказать, вас бы закрыли через полчаса.
Ю. Грымов:
- Нас бы не закрыли. Больше спасибо. С нами на связи из Испании был Алексей Панин.
А. Панин:
- Было приятно вас видеть.
Ю. Грымов:
- Но нас бы не закрыли. Я считаю, что те темы, которые мы поднимаем в программе «Культурный код», они очень важные и искренние. И вы это слушаете уже почти год в нашей программе.
Понравилась программа? Подписывайтесь на новые выпуски в Яндекс.Музыке, Apple Podcasts, Google Podcasts, ставьте оценки и пишите комментарии!
Для нас это очень важно, так как чем больше подписчиков, оценок и комментариев будет у подкаста, тем выше он поднимется в топе и тем большее количество людей его смогут увидеть и послушать.
