Ночь в театре-2021: стоит ли идти в любимые театры или лучше выбрать неизвестные
Ю. Грымов:
- Здравствуйте. Это программа «Культурный код». Сегодня мы будем говорить про театр. Мы хотели приурочить сегодняшний эфир к акции «Ночь в театре», которая проводится в столице с 2013 года, чтобы все наши радиослушатели узнали заранее, зарегистрировались и успели попасть на мероприятия в любимые театры. Хотя я и говорю «любимые театры», но почему любимые? Мне кажется, наоборот, надо идти в те театры, которые вы не знаете. Вы приходите и что-то узнаёте о театре, где вы не были. Акция стартует вечером в субботу, 27 марта, и у меня в театре «Модерн», и во всех театрах России.
Сегодня для разговора мы пригласили известного, очень популярного режиссера, который много ставит не только в России, но и за границей, Максима Владимировича Диденко.
Максим, если посмотреть постановки последних лет, вы ставили много за границей – в Германии, Австрии, Англии. Там вы сохраняете традиции русской драматической школы или пытаетесь ставить таким современным западным языком? И вообще, может ли театр быть мультикультурным, как вы считаете?
М. Диденко:
- На мой взгляд, да. Потому что я бы не сказал, что такой уж драматический режиссер. Я в большей степени базирую свою работу скорее на телесности…
Ю. Грымов:
- А можно уточнить? Что значит телесность?
М. Диденко:
- Это физическое присутствие артиста на сцене, его тело.
Ю. Грымов:
- Это звучит для меня не очень понятно. Вообще, я в театре замечал, что на сцене присутствует тело. Когда приходишь в театр, во-первых, тело сидит и в зале (хотя я думаю, что там сидит не тело больше все-таки, а душа, и мы говорим про какие-то более сложные понятия), а вот телесность – это как-то…
М. Диденко:
- Что такое душа? Как вы представляете себе, душа способна сидеть?
Ю. Грымов:
- Знаете, если мы будем эту тему развивать, мы начнем говорить о том, на чем сидеть. И это будет место снизу, где спина, мы можем договориться до этого. Просто я хочу для себя понять. Вы работаете с телом.
М. Диденко:
- Вы ходили на балет когда-нибудь в жизни?
Ю. Грымов:
- Да, конечно.
М. Диденко:
- Я имею в виду вот это.
Ю. Грымов:
- А балет – это тело?
М. Диденко:
- А что это?
Ю. Грымов:
- Я не знаю. Я не хочу сейчас вступать в какой-то диспут. Хорошо, это тело. Тогда уточню первый вопрос. Может ли театр быть мультикультурным?
М. Диденко:
- Безусловно.
Ю. Грымов:
- Или должен быть? Или он уже есть?
М. Диденко:
- Мне кажется, что театр – это средоточие всех, скажем так, культурных кодов, доступных человеку.
Ю. Грымов:
- Но если мы говорим про разность культур (а она существует, там есть много общего, но есть и разность), если мы говорим про территорию театра, то если мы сейчас начнем говорить про японский театр, то там есть отголоски, может быть, китайского театра…
М. Диденко:
- Я недавно исследовал японский театр и читал статью о том, как Чехова ставят японцам. И в этом смысле мне кажется, что ваше высказывание спорно.
Ю. Грымов:
- Они ставят Чехова, но они ставят его по-своему. Они ставят Чехова, исходя из культуры японцев. Я почему заговорил про мультикультурность? Мне кажется, что как только пришла мультикультурность в кинематограф (в основном в американский), то кинематограф стал стагнировать, он стал идти на уступки так называемой этой мультикультурности, то есть фактически расширять границы, занижать остроту и т.д. Мне кажется, что русский театр как раз не бежал никогда за мультикультурностью.
М. Диденко:
- Даже не знаю. Мне кажется, что театр как институция настолько… Театр во всех уголках мира будет одинаковый – люди сидят в зале, смотрят в одном направлении, на сцену, где люди произносят текст либо какие-то движения совершают, меняется освещение и т.д. По сути дела, это выглядит достаточно похоже. Вам не кажется?
Ю. Грымов:
- Но мы вообще похожи. Мы все на планете Земля, какие бы ни были разные, мы все млекопитающие.
М. Диденко:
- Да. Мне кажется, это касается и театра. Поэтому я как бы не вижу… Мне сложно ответить на ваш вопрос. Потому что то, что я делаю в той же Германии, мне кажется, не сильно отличается от того, что я делаю в России. Конечно, это другие люди, другие смыслы, другие контексты. Но сама по себе институция и театральный язык… Театральный язык ведь не базируется только на том, что люди говорят.
Ю. Грымов:
- Безусловно. Мне кажется, то, чем они живут, чего они боятся, что они обсуждают. Вот вы говорите про тело, а сейчас мы говорим про более важные вещи и более сложные. Мне кажется, просто тело не способно рассуждать.
М. Диденко:
- Не соглашусь. Мне кажется, что тело – это такой резервуар космического опыта, который просто можно бесконечно исследовать. Разум гораздо более несовершенный инструмент, чем наше тело.
Ю. Грымов:
- Но вас не обижало бы, если бы я сказал в нашей программе, что у нас в гостях Максим Диденко, тело. У нас в гостях тело Максима Диденко. Это нормально?
М. Диденко:
- Это было бы как минимум забавно. Я бы не обиделся.
Ю. Грымов:
- Давайте вернемся к нашей программе. «Ночь в театрах». В музеях Москвы состоится паблик-ток, посвященный музейно-театральному сотрудничеству, в котором вы примете участие. Паблик-ток, если переводить это на русский язык, встреча со зрителями. Скажите, в вашем понимании «паблик-ток» и «встреча со зрителями» - в чем отличие? Я прочитал, только у вас написано «паблик-ток». У меня в театре «Модерн» написано «встреча со зрителями». В чем отличие? Может быть, мне перенять опыт какой-то, может быть, я чего-то не знаю?
М. Диденко:
- Слушайте, «паблик-ток», это же не я сочинил этот термин. Это переводится как «публичная беседа».
Ю. Грымов:
- Но вы бы так и написали – публичная беседа. А вы написали «паблик-ток».
М. Диденко:
- Во-первых, это писал не я. Вас просто бесит англицизм, я так понимаю?
Ю. Грымов:
- Нет. Мне просто бабушка с детства говорила, что надо общаться на понятном языке. Если у вас написано «паблик-ток»…
М. Диденко:
- Слушайте, если вы хотите продолжить со мной беседу в таком тоне, то я, пожалуй, отказался бы от продолжения.
Ю. Грымов:
- А какой тон-то?
М. Диденко:
- Во-первых, написано не у меня, а у музея Москвы…
Ю. Грымов:
- Максим, не обижайтесь.
М. Диденко:
- До свидания. Спасибо.
Ю. Грымов:
- Но это же прямой эфир, между прочим. Очень интересный у нас собеседник только что был в эфире. Максим Диденко почему-то отключился от эфира не стал разговаривать, хотя мне было и правда интересно узнать, почему называется паблик-ток. И когда я готовился к программе, я обратил внимание, что во всех театрах происходят какие-то экскурсии, какие-то этюды показывают молодые режиссеры, встречи со зрителями. И только в двух мероприятиях (где участвует Максим Диденко и Богомолов) называется «паблик-ток». Я хотел узнать, может быть, там есть какие-то новые решения, которые можно было бы взять на вооружение себе. И меня удивило, что Максим почему-то на это обиделся. Почему-то я не стал обижаться на то, что тело в зале, тело на сцене. Мне кажется, интересно поговорить и отстоять свою позицию, а тем более кого-то научить. А то, что мы общаемся в прямом эфире, мне кажется, в этом есть большое преимущество.
Мы говорим о «Ночи в театрах», о том, как можно встретиться и узнать что-то о театре. Вообще, затея потрясающая – «Ночь в театре». Да, много было скептиков, говорили: «А давайте делать «Утро в театре», «День» и т.д. Неважно, как это может называться, но это миссия, и люди сегодня приходят в театр, чтобы узнать, что это за место. Для кого-то это будет первая встреча с театром, у кого-то это будет очередная, но очень знаковая – он придет общаться с труппой театра. Поэтому я всех заранее приглашаю, 27 марта во всех театрах России будет «Ночь в театре».
Мы пригласили в программу Наталью Павловну Зубкову, народную артистку России, актрису, режиссера Ставропольского академического театра драмы им. Лермонтова.
Н. Зубкова:
- Добрый вечер.
Ю. Грымов:
- Мы говорим про «Ночь в театре». Я сказал, что это всероссийская акция. А потом я понял, что это московская акция. Но я считаю, что это настолько прекрасная идея, она должна быть во всех театрах. У вас есть такая акция? Такие встречи?
Н. Зубкова:
- Года четыре мы уже проводим «Ночь в театре» 27 марта.
Ю. Грымов:
- В этом году и в Дагестане будет. У вас много тел в театре? Я имею в виду актеров.
Н. Зубкова:
- 40 человек. Нормально.
Ю. Грымов:
- А в зале у вас сколько тел сидят?
Н. Зубкова:
- Около шестисот.
Ю. Грымов:
- В вашем театре, исходя из места, традиции, зрителей, есть такое понятие – «модный режиссер», «модный драматург»?
Н. Зубкова:
- Конкретно в театре?
Ю. Грымов:
- И среди зрителей, театральной общественности.
Н. Зубкова:
- В театре – это одно, а у зрителей – немножко другое. У зрителя, вполне возможно, формируются немножечко другие взгляды, нежели у нас, конкретно работающих в театре людей. Я считаю это нормальным. У нас есть понятие – модный, современный. Но у зрителей, наверное, у какой-то части тоже существует такое.
Ю. Грымов:
- Помимо русской и иностранной классики, какие современные авторы у вас популярны на сцене вашего театра?
Н. Зубкова:
- В нашем городе вызывает интерес Юрий Поляков. Мы спектаклей пять уже поставили по его произведениям. Воронов, зарубежные авторы.
Ю. Грымов:
- А какой средний возраст зрителей. Мы не про детские спектакли.
Н. Зубкова:
- У нас ощущение такое, что ходит в театр молодежь. Очень интенсивно – студенты. Лет до 35, наверное. Студенчество у нас любит посещать театр.
Ю. Грымов:
- Вы работаете тоже на 50 процентов заполнение зала?
Н. Зубкова:
- Мы уже на сто процентов перешли. Работали и на 25 процентов, и на 50. Сейчас – полный зал.
Ю. Грымов:
- У вас в регионе существует программа грантов, поощрения молодых режиссеров? Как губернатор реагирует?
Н. Зубкова:
- Я бы сказала – у нас теплые отношения. Нас видят, нас замечают. У нас существуют губернаторские премии, стипендии для молодежи губернаторские. Более того, рассматриваются вопросы и дальнейшего продвижения в этом смысле. У нас 26 марта, накануне Дня театра, мы отпразднуем свой юбилей – 175 лет театру. Это старейший театр на Северном Кавказе. Ждем гостей, готовимся очень интенсивно. Мы этот вопрос грантов рассматриваем постоянно. Я думаю, что мы не обделены в этом смысле, тут обижаться не на что. Чем мы сами будем шевелиться, тем будет лучше.
Ю. Грымов:
- А 27 марта – Ночь театров. Что будет у вас?
Н. Зубкова:
- В этом году мы не планировали провести Ночь театра, потому что два больших мероприятия – юбилей 26 марта и на следующий день Ночь в театре, это несколько сложновато. Мы в этом году не будем проводить Ночь в театре. А спектакль у нас на 27 марта – по пьесе Моэма «Красотка и семья».
Ю. Грымов:
- Вы отложили Ночь в театре, потому что у вас яркие мероприятия к юбилею.
Н. Зубкова:
- Может быть, вот мы с вами поговорили, завтра мы решим этот вопрос положительно. У нас труппа молодая, очень подвижная, легко на все поддающаяся. Тем более, что у нас эта дорога проторенная, мы знаем, как это проводить. И вполне возможно, проведем.
Ю. Грымов:
- Вот вы завтра придете в театр и скажете: общалась с Юрием Грымовым, он предложил провести Ночь в театре в нашем театре. А если вы это сделаете онлайн, мы выйдем на связь, у меня Ночь в театре будет 27 марта в театре «Модерн», мы можем с вами через современные устройства друг друга поприветствовать и задать вопросы.
Н. Зубкова:
- Давайте сделаем.
Ю. Грымов:
- Но если ваш дружный коллектив откажется, вы поставите на голосование, мы не будем обижаться на это.
Н. Зубкова:
- Я ведь не решающий голос. Но я обязательно предложу. Даже, может быть, немножечко более настойчиво.
Ю. Грымов:
- У вас там демократия?
Н. Зубкова:
- А как же, всегда, конечно. А почему нет?
Ю. Грымов:
- Мне казалось, в театрах демократия управляемая.
Н. Зубкова:
- У нас очень хорошее руководство – молодое, задорное. Они очень легко поддаются на любые интересные предложения. Поэтому я очень надеюсь, что так оно и получится.
Ю. Грымов:
- Очень бы хотелось.
Мы говорим о культурном коде. И, конечно, в наш культурный код абсолютно вписывается понятие «театр», театральный код там точно присутствует, для кого-то в большей степени, для кого-то в меньшей, но он очень яркий, очень заметный. Наверняка многие наши радиослушатели слышали выражение «магия театра». Эта магия зарождается в тесном общении со зрителями, и не только в рамках спектаклей.
У нас в гостях Наталья Павловна Зубкова, народная артистка России, актриса, режиссер Ставропольского академического театра драмы им. Лермонтова.
Наталья Павловна, вы в 2011 году получили награду «Женщина города Ставрополя». Чудесно, что такую награду получает театральный деятель. Потому что «Человек года» в Москве почему-то стали чаще получать представители шоу-бизнеса (почему иногда так обделяются люди театра?). Что значит быть «Женщиной года» для вас? Вы стали «Женщиной года» в 2011 году. Как вы это ощутили, и что это такое?
Н. Зубкова:
- Я не знаю. Ничего не изменилось в моей жизни. Это какой-то определенный этап. Это очень красиво звучит, но для меня не более того. Я человек очень энергичный, постоянно в каком-то действии, чем-то занимаюсь. Вот это было подведение итогов не только моей чисто театральной деятельности, я еще и массовые мероприятия краевые, городские проходили под моим руководством, то есть я режиссировала их. Я была на виду, что называется, сильно была задействована. Видимо, была такой узнаваемой фигурой, нужной. Ну, я не могу говорить, что была, я и до сих пор себя ощущаю нужной. Наверное, и подвели итоги таким образом. Честно говоря, я как-то не очень в этом разбиралась. Это очень красиво, мне понравилось и все.
Ю. Грымов:
- Я езжу по городам России, обязательно прихожу в театр, смотрю какие-то спектакли. Скажите, у вас большой репертуар в театре? Сколько у вас наименований?
Н. Зубкова:
- Я сейчас затрудняюсь сказать точно. Ну, где-то, наверное, около 30 спектаклей есть. Мы не вмещаемся в количество дней в месяц, всё хотим что-то списать, а жалко. То есть много спектаклей. Какие-то некоторое время пережидают, а потом мы их оживляем, если есть такая необходимость, допустим. Но живых спектаклей где-то около 30, наверное, есть.
Ю. Грымов:
- Скажите, после пандемии вы чувствуете, что зритель, который к вам пришел, до пандемии был другим, или он изменился за время пандемии, или вы смогли, как многие театры Москвы, поразмышлять, пофилософствовать о том, что происходит с этим страхом, появилась небольшая пауза, ну, просто задуматься? Вы чувствуете, есть ли изменения в зрительской аудитории? Я имею в виду настроение этого зрителя после пандемии.
Н. Зубкова:
- Можно сказать, что зритель соскучился, так же как и мы соскучились по зрителю. Соскучился настолько, что мы этот поток любви просто ощущаем на сцене. У нас вообще такие теплые отношения с нашим зрителем, нас любят, театр наш любят, ходят в него. Знаете, какого-то такого испуга особого мы не ощутили, мы ощутили радость от встречи. Это, наверное, главное.
Ю. Грымов:
- Вы как актриса, как режиссер наверняка думаете, запрос на какие темы будет в ближайшее время в вашем большом, ярком регионе. Эти тенденции всегда важно улавливать. Вы чувствуете, что будет развиваться больше – отношение к классике, современная драматургия или придут на сцену какие-то… Вот у нас в Москве в последнее время модны стали чтения. Люди читают пьесы на сцене, а зрители приходят слушать, как люди им читают. Я не очень радуюсь таким решениям. Как вы чувствуете, у вас будет что-то в ближайшее время меняться?
Н. Зубкова:
- Сейчас нет ощущения, что в ближайшее время что-то поменяется. Меняется как-то очень органично. Дело в том, что у нас только что поменялось руководство, у нас сейчас молодые руководители, и это уже изменение большое, это уже дыхание немножко другое. И это просто великолепно. Это, наверное, ощущает и зритель, ему любопытно, ему интересно.
Ю. Грымов:
- Вы говорите про молодое руководство. Это местные, люди, знакомые для театра?
Н. Зубкова:
- Да, местные.
Ю. Грымов:
- Это было для вас принципиально, чтобы пришли новые руководители местные, или мог приехать какой-то человек из Питера, из Москвы, из Пензы, из Тамбова и т.д.?
Н. Зубкова:
- Знаете, рассматривался и такой вопрос, и такой вопрос. В решении этого вопроса, наверное, сыграло то, что была пандемия, то есть приглашать кого-то в это время было нельзя. И в это время очень ярко раскрылись как раз наши. С другой стороны, можно обжечься очень сильно, а здесь свои, я бы сказала, ничуть не хуже, талантливые, интересные, яркие. Ну, а зачем менять-то?
Ю. Грымов:
- В вашем театре есть какие-то традиции на грани суеверий? У вас есть что-то такое, связанное с вашим театром?
Н. Зубкова:
- На грани суеверия? Не знаю.
Ю. Грымов:
- Ну, какие-то привычки – вы собираетесь перед спектаклем или кто-то кладет себе пятачок в ботинок под пятку, кто-то выходит на сцену, здоровается со сценой…
Н. Зубкова:
- Знаете, это у каждого свое. Такой общей традиции нет, но у каждого свое, наверное, что-то существует.
Ю. Грымов:
- Скажите, а власти Ставропольского края приходят в театр на премьеры, постановки?
Н. Зубкова:
- Конечно.
Ю. Грымов:
- Я просто знаю, что не всегда это делают власти, у них и времени нет, и желания. У вас есть этот контакт? Люди приходят в театр, им нравится прийти в театр с женой, детьми, посидеть, посмотреть спектакль?
Н. Зубкова:
- Контакт есть, можно так сказать. Я понимаю, что у власти много тех вещей, которыми они занимаются, и им, наверное, дня не хватает. Но сказать, что мы обделены совсем, чувствуем себя сиротками, - нет. Даже если мы их в какое-то время не видим, мы ощущаем их присутствие. Знаете, это не кивок в сторону власти, не раскланивание перед ними. У нас не очень большой город, у нас нет даже миллиона, и у нас есть ощущение семьи. Семья - край, семья - город, семья – театр. Какое-то такое: наши, свои, близкие, дорогие. Проблемы наши известны, проблемы наши решаются. Другое дело, что-то быстрее, что-то медленнее, в силу различных обстоятельств. Я человек взрослый, и мне, знаете, так мечтать на пустом месте уже не хочется. Но я вижу, что мы не одиноки, мы не брошены, нами занимаются, о нас спрашивают, нами интересуются.
Ю. Грымов:
- Замечательно, Наталья Павловна, что вы так говорите. Недавно я проводил программу и как раз говорил о том, что есть прекрасное выражение Черчилля. Когда была война, ему сказали: «Сократите деньги на культуру – война». На что Черчилль сказал: «А что мы будем защищать?» И когда я слышу, что власти города не обращают внимания на культуру, мне странно.
Вашему театру 175 лет. Это красивая, уверенная дата. Скажите, какая активность у вас на «Ночь театров» для молодежи. У нас в театре за один час ушли все билеты.
Н. Зубкова:
- Примерно как у нас.
Ю. Грымов:
- А что вы делали в прошлом году на «Ночь театров»?
Н. Зубкова:
- У нас особым интересом пользуются мастер-классы по различным предметам актерским. Актерское мастерство, занятия по голосу, по сценрече, сцендвижение, пластика. Очень нравятся экскурсии по театру, которые ведутся таинственно, несколькими группами. Народу всегда хватает. Я провожу занятия по мастерству актера. Мы проводим их нас цене, в той декорации, которая была только что. Отсмотрели спектакль, после этого проходит вся эта история. В этой декорации мы играем. Мастер-класс проходит. И в завершение мы играем в самые различные придуманные нами тут же игры. Они могут быть привязаны к эпохе. Немного поговорим о ней.
Обычно в этом очень активно участвует молодежь. И мне кажется, даже для нас очень занимательно получается наблюдать за ребятами, как они оживают, как они начинают верить в то, что происходит. Даже эти самые экскурсии, которые проводятся с придумками, зрители с нами как бы играют. Эта всеобщая игра – это очень занимательно, получается очень театрально. По сути, я имею в виду.
Ю. Грымов:
- Театр довольно часто объединяет людей самых разных социальных групп. Я про кино такое не могу сказать. В зрительном зале в театре на одном спектакле сидит женщина 60 лет и рядом сидит девушка 16 лет. Они пришли в театр на один спектакль. И в зале таких очень много. Вы ощущаете это единство? Почему вдруг в театре такие родные души?
Н. Зубкова:
- Это ведь не происходит в один год, в два года, в три. Мы этого зрителя поколениями растили, любя его, им занимаясь. Придумывая для него что-то. У нас очень крепкий, хороший театр. У нас на сцене молодежь. У нас очень много молодых актеров – подавляющее большинство. И взрослые – не брошенные, не кинутые. И среднее поколение очень сильное, крепкое. Но они когда-то тоже были молодыми. И их тоже видели зрители. И вот эта любовь к тем, кто когда-то был на сцене, потом вырастает постепенно, стареет, но остается на сцене, а к ним приходят, вливаются молодые. Они тоже видят всю эту историю. У нас много чисто театрального зрителя, который годами ходит в театр. И чувствует нас, и понимает нас. И за нами следит, и нами увлекается.
Ю. Грымов:
- Значит, это какая-то общая энергия?
Н. Зубкова:
- Да.
Ю. Грымов:
- Кто-то сегодня говорит, что будущее за театром проектным. И люди ходят на определенные темы или спектакли. Но вы говорите именно про энергию, которая концентрируется внутри театра. И к этой энергии, как к батарейке, подключается зритель любого возраста и любого сословия.
Н. Зубкова:
- Да. С вами совершенно согласна. Очень правильно. Абсолютно точно, просто про нас сказано. Именно общую энергию вырабатываем.
Ю. Грымов:
- Существует по России большая проблема – очень много вузов, которые готовят актеров. Вузы государственные, коммерческие. И актеры не получают достойной работы или вообще ее не получают. Очень много актеров ищут работу. Может ли артист из Москвы приехать к вам в театр в Ставрополе и сказать: я бы хотел пройти отбор и поработать в вашем театре?
Н. Зубкова:
- Такое может быть. Здесь только бытовые вопросы: а где жить, а как?
Ю. Грымов:
- Бытовые вопросы актер должен сам решать. Личные бытовые вопросы не могут быть проблемами театра.
Н. Зубкова:
- Но эти вопросы, как правило, встают.
Ю. Грымов:
- У вас в труппе в основном местные актеры?
Н. Зубкова:
- В основном местные. Нами обученные, нами выращенные, нами любимые. Здесь тоже есть какое-то ощущение семьи, родственных чувств. Мы за каждого чувствуем ответственность. Мы ведем до тех пор, пока ведется.
Ю. Грымов:
- Спасибо за разговор.
Понравилась программа? Подписывайтесь на новые выпуски в Яндекс.Музыке, Apple Podcasts, Google Podcasts, ставьте оценки и пишите комментарии!
