Как российские сериалы стали частью нашего культурного кода
Ю. Грымов:
- Добрый вечер. Это программа «Культурный код». Сегодня захотелось поговорить, как сериалы влияют на нашу жизнь. Влияют ли они? Я поздравляю Павла Костомарова и сериал «Эпидемия», который высоко оценили западные критики, и компания Netflix выкупила этот продукт. Хотя мне нравится, когда про кино пишут «продукт». Выкупила эти фильмы за полтора миллиона долларов. И даже сам Стивен Кинг очень хорошо отозвался об этом сериале. Я его видел, когда был членом жюри на Южно-Сахалинском фестивале. И мы как раз обсуждали, что довольно-таки яркая работа, как нельзя вовремя появилась в связи с нашей эпидемией.
Сегодня мы пригласили поговорить о сериалах и не только, вообще о культурном коде Владимира Владимировича Бортко, российского режиссера, народного артиста России, сценариста, продюсера, политического деятеля. Человек для меня очень важный. Потому что я обожаю этого режиссера. И фильм «Собачье сердце» для меня является такой отдушиной. Когда этот фильм идет по телевизору, я никогда его не переключаю. Там работал оператор Шайгарданов, с которым я тоже много снимал. Я очень рад, что Владимир Владимирович Бортко у нас в эфире. Добрый вечер!
В. Бортко:
- Добрый вечер.
Ю. Грымов:
- Вы были исполнительным продюсером сериала «Бандитский Петербург». Работали над картиной «Улицы разбитых фонарей». Криминальная тематика тогда не выходила из моды. А сейчас какие запросы у зрителей?
В. Бортко:
- Понимаете, не сколько запрос зрителей, хотя понятно, что спрос рождает предложение, сколько желание заработать у наших людей, которые занимаются сериалами. Я переключаю телевизор и попадаю на один и тот же сериал. Менты, которые ловят. И понимаю, почему это происходит. Потому что дешево, потому что всегда интересно, кто убил банкира. И ничего не стоит это все. Это дешево, это просто, легко заработать. Потому что делать что-либо вне легкого детективного жанра – это сложно, это дорого, это неизвестно что будет. А здесь понятно с самого начала – все равно будут смотреть.
Ю. Грымов:
- Вы являетесь первым заместителем председателя комитета Госдумы по культуре. В чем сегодня вы видите свою миссию? Если вы отвечаете за комитет по культуре.
В. Бортко:
- Я не отвечаю за комитет по культуре. За него отвечает его председатель. А что касается меня, то я в меру способностей, в меру желания могу сказать, что я думаю по какому-либо поводу обсуждаемому. Вот чем я и занимаюсь. Думаю, что иногда это как-то влияет на принимаемые решения.
Ю. Грымов:
- А что из последнего вы обсуждали в Госдуме? И что было спорным?
В. Бортко:
- В общем, в основном мы занимаемся не кинематографом и не сериалами, а гораздо более простыми вещами. Библиотеками, музеями. И сохранением того, что осталось и что нужно сохранять. Что касается кино как такового, оно практически не обсуждается. То, что вы видите по телевизору, не имеет никакого отношения к нашему мнению об этом. Ибо телевидение вне управления кем-либо, в том числе и Министерством культуры.
Ю. Грымов:
- Но мы-то знаем, что большинство каналов далеко не частные. Это государственные каналы.
В. Бортко:
- Все, что происходит по телевидению, чрезвычайно важно. Это управляется государством, только и всего.
Ю. Грымов:
- Но вы же можете влиять?
В. Бортко:
- Никак, никаким боком, абсолютно. Никогда и никак. Более того, никто не может влиять на это. Этим занимается Администрация президента. И поэтому вот она и управляет всем этим делом. Никто и никогда не может влиять на это. Это важнейшая государственная функция – телевизор.
Ю. Грымов:
- Телевидение сегодня стало немножко не таким ярким явлением и не так сильно стало влиять. По крайней мере, исследования показывают, что молодые люди все меньше и меньше смотрят телевизор.
В. Бортко:
- Молодых людей гораздо больше на улице. Они высказывают свое мнение. Результат уже налицо. Это очень важно – то, что происходит по телевидению. Я думаю, что, пожалуй, управлять кем-либо, кроме уж самого верха, не приходится. Это просто невозможно.
Ю. Грымов:
- Вы как-то сказали по поводу фильма «Собачье сердце»: «Я терпеть не мог местное начальство, партийное и всякое того времени. Это была эпоха вранья. Это было видно. И я с большим удовольствием снимал всю эту историю, но не желал никак совершенно оскорбить Карла Маркса и идею».
В. Бортко:
- Правда, так оно и было.
Ю. Грымов:
- Получается, время было хорошее, а люди были плохие?
В. Бортко:
- Нет, это не так.
Ю. Грымов:
- Начальство было плохое.
В. Бортко:
- Это всегда перерождение людей, которые управляют. Для того, чтобы управлять, нужно верить во что-то. Эти люди ни во что не верили, кроме бабок и чтобы было хорошо. При этом говорили принципиально другие вещи. Врать можно сколько угодно. Только нельзя врать самому себе. От этого ничего хорошего не будет. Яркий пример, когда люди врали самим себе, и что из этого получилось. Ибо никто не верил в то, что они говорили. Они жили по-другому. Как бы ни ругали Иосифа Виссарионовича, но, на мой взгляд, он все-таки верил в то, что он произносил. Так ли это, не так, но, тем не менее, так оно и было.
Ю. Грымов:
- Он был одержимый. Мне кажется, если вы говорите про Сталина, он же был одержимый. Там же есть свои страшные последствия этой одержимости. Количество загубленных жизней.
В. Бортко:
- Наверное, так оно все и есть. Другое дело, что все это – это государство идеологического типа, я бы сказал. Когда была разрушена идеология, оно просто прекратило существование. Вот что было. И те люди, вот когда я снимал «Собачье сердце», они ни во что не верили, что все это изверилось, все это превратилось в полную ерунду, труху, вранье. И поэтому я снимал с удовольствием. Но Карла Маркса я совершено не хотел ругать. Потому что, где было написано у Карла Маркса, что второй подъезд по Калабуховскому переулку нужно забить и ходить вокруг. Нет такого у Карла Маркса.
Ю. Грымов:
- А ваше отношение как-то менялось во время съемок «Собачьего сердца» и уже сейчас? Вы на чьей стороне? Профессор Преображенский – это одна категория людей в России, и Шариков – другая. При этом я понимал, что вы на стороне профессора Преображенского.
В. Бортко:
- Все правильно, конечно. А почему же нет?
Ю. Грымов:
- Но вы входите в коммунистическую партию.
В. Бортко:
- И что?
Ю. Грымов:
- Это не внутренний конфликт?
В. Бортко:
- Например, вся французская интеллигенция от начала и до конца была членами коммунистической партии. Пикассо, например, получил Ленинскую премию. И не отказался от нее.
Ю. Грымов:
- Я знаю, что очень многие люди были возбуждены этим состоянием не то что природы, а настроений, которые происходили.
В. Бортко:
- Это четко продуманная вещь. Посмотрите, что происходит. Планете нашей приходит конец. Народец хотел бы заработать, рубит леса, отравляет все вокруг. Единственный способ избежать этого – руководить этим, то бишь – заниматься социализмом. Поэтому либо будет социализм, либо вообще будет конец всему.
Ю. Грымов:
- Вы довольно давно имеете отношение к Госдуме. Вы встречаетесь в кулуарах и на заседаниях с людьми, от которых зависит все. Если бы со мной сейчас общался просто режиссер, который снимает фильмы или сериалы. Но вы-то сегодня входите в эти эшелоны власти и можете на это как-то влиять.
В. Бортко:
- Пытаюсь. Между прочим, много раз выступал и говорил то, что я думаю, по разным поводам. Очень интересная вещь. Я пытался провести закон очень наивный и смешной, хотя по своему значению он превосходит атомную бомбу. Это то, чтобы с первого класса называли учеников на вы. Я был не понят. Причем учителя в основном выступали против этого. Закон такой был предложен. Жаль, что он не принят. Честно говоря, это самое главное – самоуважение народа. Нам всем не хватает самоуважения. Чуть больше 150 лет как мы вышли из крепостного права. И вот это самоуважение и является самым главным, в чем нуждается наш народ.
Ю. Грымов:
- Читал мемуары матери императора. Когда она говорила о 1917 годе, чему она была удивлена. Она писала: как так, русский офицер обращается на вы к солдату после революции. «Вы» надо было заслужить.
В. Бортко:
- Когда человеку семь лет, ему заслуживать ничего не надо. Он уже все заслужил своим рождением. Этого достаточно. Важно другое. Когда он видит вокруг себя разруху, пьянство и все остальное, приходит в школу, ему говорят: вы, Вася, сделали то-то и то-то неправильно, - это оставляет большой след у него на всю жизнь. Его начинают уважать, и он начинает уважать сам себя. Это то, чего не хватает нашему народу – самоуважения.
Ю. Грымов:
- Я все-таки сторонник заслужить обращения на вы.
В. Бортко:
- Давайте вернемся к кино, к сериалам.
Ю. Грымов:
- Задам традиционные блиц-вопросы. За кем сила в современной России?
В. Бортко:
- В данном случае – за президентом. Именно потому, что на вы не называем всех остальных.
Ю. Грымов:
- Каков главный показатель удачного фильма на века?
В. Бортко:
- На века кино не бывает. Кино все-таки стареет очень быстро. И представьте себе, те самые фильмы, которые нам говорили – на века, сейчас устарели, мало кто их смотрит. Кино очень быстро стареет. Успех – это смотрение его зрителем, народом. Тут и думать нечего.
Ю. Грымов:
- Что в нашем обществе больше всего разобщает людей?
В. Бортко:
- Имущественное неравенство, прежде всего.
Ю. Грымов:
- Если бы снимали художественный фильм о вас, какому режиссеру вы доверили бы эту миссию?
В. Бортко:
- Себе, прежде всего. Тем более, что я уже снимал.
Ю. Грымов:
- А вы можете про себя объективно?
В. Бортко:
- Конечно. Я достаточно самокритично к себе отношусь. Достаточно посмотреть фильм «Единожды солгав», «Цирк сгорел и клоуны разбежались». Это про меня все. Там достаточно объективно рассматривается и я, и мои друзья в это время. Как это все было.
Ю. Грымов:
- Какой свой фильм вы бы не советовали смотреть американцам?
В. Бортко:
- Не знаю, может, все мои фильмы им неинтересны. Иди знай, чего бы им советовал не смотреть. Спросили бы, чего я посоветовал бы, тогда ладно. Бог его знает.
Ю. Грымов:
- Чего вам больше всего недостает в современном зрителе?
В. Бортко:
- Падение его интеллектуального уровня – это ощущается. И довольно сильно. Представьте себе, «Июльский дождь» - хорошее кино. Покажите его сейчас на экранах по телевизору и посмотрите на результат. Если фильм требует более или менее усилия какого-то интеллектуального, это уже сложно, тяжело. Вот это меня больше всего и беспокоит. Конечно, легко кормить человека шоколадом. Вкусненько, сладенько. Но здоровье портится. Возвращаясь к телевидению. Кино уже закончилось практически. Ибо кино превращается в цирк в результате. Туда ходить молодежь смотреть на всякие эффекты. Драма переползла в телевизор. Но там не драма, там так называемый детектив. Сладенько, мы тебе сделаем хорошо, тебе не будет скучно. Это самое печальное, это самое опасное. При всем том можно ругать советскую власть сколько угодно, но основной ее задачей было воспитание человека. Не строительство плотины через Волгу или через Обь, а воспитание нового человека. Это они делали. И довольно успешно. Достаточно было посмотреть, что читают в метро. И что сейчас, и как? Потому что нет стимула. Для чего делалось кино? Оно делалось, как ни странно, для идеологии. Да, идеология была такая – человек должен быть лучше. А сейчас – заработать деньги. Дай деньги, я тебе что-нибудь покажу сладенькое.
Ю. Грымов:
- Сегодня 95 процентов картин снимается за государственные деньги. Спортивные драмы, патриотическое кино - это делает государство. Частных денег нет.
В. Бортко:
- Естественно.
Ю. Грымов:
- Значит, это заказ государства.
В. Бортко:
- Да, оно не имеет идеологии. Потому что идеологии у нас нет. Хотя она есть, она совершенно другая. Идеология рубля. Об этом не говорится вслух. Вот она как раз и диктует то. Что они снимают.
Ю. Грымов:
- Кто самый страшный критик для вас?
В. Бортко:
- Я сам.
Ю. Грымов:
- Быть режиссером – значит…
В. Бортко:
- Иметь адское терпение. Терпение, терпение и терпение.
Ю. Грымов:
- Какая самая плохая поправка в новой конституции?
В. Бортко:
- Не знаю. Я смотрел, честно говоря, возражений так особо не приходится. Русский народ хоть первый раз упомянут. Хотя бы упомянут. Его не было вообще в конституции.
Ю. Грымов:
- Помните книжку «Родная речь»? Там стоял хороводик из детей. И все дети были в национальных костюмах. Кроме русского. В русском костюме была девочка, но она была в костюме учащейся начальных классов.
В. Бортко:
- Совершенно точно. И это самое главное. Ладно, бог с ним. Там было хотя бы «сплотила навеки могучая Русь» в гимне. А где сейчас? Где это? И слава богу, что хоть в этих поправках это есть. Уже хорошо. Более того, самая гнусная история, когда наши законы, то, что я принимаю, были менее важны, чем законы, которые принимают там. Сейчас хотя бы не полностью, но хотя бы чуть-чуть мы поправили это дело. Что ж плохого?
Ю. Грымов:
- Какую тему для своего фильма вы выбрали бы сейчас?
В. Бортко:
- Я начинаю снимать кино под названием «Александр и Наполеон». Это два человека, взаимозависящих друг от друга. Одного без другого не существует. Начинается с 1801 года – с воцарения Александра, убийства его отца, до входа его в Париж. Это я и собираюсь снимать.
Ю. Грымов:
- Спасибо.
И мы решили связаться со Светланой Камыниной, это актриса театра и кино. Она была исполнительницей одной из главных ролей в сериале «Интерны». Знаете, что смешно? Когда мне сказали, что будет у нас в гостях Светлана, то сказали, что она была в сериале женой Охлобыстина. Вы понимаете, вот такая оценка? Сила искусства очень мощная! Светлана, добрый вечер!
С. Камынина:
- Здравствуйте! Я была женой Охлобыстина!
Ю. Грымов:
- Это, наверное, прекрасно! Я не буду вдаваться в подробности, передача об актерских семьях будет в другое время, можно на эту тему пошутить.
У меня вопрос. Я знаю на него ответ, часто общаюсь с актерами, скажите, вы довольны качеством сегодняшним сериалов, которые мы смотрим по телевидению и в интернете? Я говорю про отечественные сериалы, про сегодняшние.
С. Камынина:
- Юрий, к моему счастью, телевизора у меня нет уже лет пятнадцать, поэтому я не смотрю телевизор, я там работаю. Но вы, наверное, в курсе, что наш сериал «Эпидемия», который снял Павел Костомаров, вышел на четвертое место по просмотрам на «Нетфликсе».
Ю. Грымов:
- Да, мы с этого начинали. Это большое событие. Но я о другом. Хорошо, задам вопрос жестче. Те предложения, которые вы получаете от режиссеров и продюсеров, вам все нравится? И если не нравится, то что?
С. Камынина:
- Нет, Юрий, конечно, мне не все нравится. Материал бывает разный, но, к счастью, у меня, как у любого человека, есть возможность делать выбор. Например, в данный момент, а у нас осталось два съемочных дня, мы работали над проектом, который называется «Настя, соберись». Он выйдет на платформе «Кинопоиск». И, Юрий, я рискну предположить, что это будет очень неплохой сериал.
Ю. Грымов:
- Вы играете Настю?
С. Камынина:
- Нет, в чем там весь фикус-пикус? Одним из главных героев является субличности в голове Насти. Я играю одну из субличностей. Вот это, на мой взгляд, оригинальный ход сюжета.
Юрий, я сейчас не хочу говорить негативные вещи, но, конечно, бывают сценарии, которые я даже не могу дочитать до конца. Но я, наверное, счастлива в этом отношении, мне таких предложений поступает немного.
Ю. Грымов:
- А вы не думали, очень часто мы пишем и читаем, что время очень ускорилось, много информации и событий. И люди не успевают все это переваривать, а при этом мы видим, что сериалы увеличиваются, некоторые выходят по 10-15 сезонов. Как-то странно, согласитесь. Хочется обновления, а многие сидят на любимом сериале, который смотрят каждый вечер. Нет ли тут какого-то парадокса?
С. Камынина:
- Сериал «Интерны», который вы упомянули в начале, мы закончили его снимать пять лет назад. И до сих пор я встречаю людей, которые до сих пор мне говорят, что они пересматривают его. И когда я спрашиваю, зачем, они говорят, а мы как-то успокаиваемся, все такое родное, привычное. Может даже с выключенным звуком смотреть, успокаивает. Какой-то терапевтический эффект. Ну, вот бывают такие случаи.
Ю. Грымов:
- А у вас есть время фильмом заниматься? У меня был опыт одного сериала «Казус Кукоцкого», но я как бы сам себе начальник, и я вправе выбирать, кому хочу снимать и что хочу снимать. И как хочу. И это непросто, конечно. Но знаю по словам коллег, как бывает трудно, что у актеров нет времени подготовиться. Как вы с этим моментом справляетесь?
С. Камынина:
- Да, слава богу, достаточно. В этом году карантин дал это время. Я не работаю в спешке, я стараюсь этого не допускать.
Ю. Грымов:
- А сколько съемочных дней примерно на серию?
С. Камынина:
- На «Интернах» знаю, а на остальных, к сожалению, нет. Там все было так вразнобой. Но я знаю, что такое выработка в день.
Ю. Грымов:
- Сколько?
С. Камынина:
- Обычно это бывает от 5 до 7 минут.
Ю. Грымов:
- Поясню радиослушателям. Люди могут не понимать. Идет съемочный день, он длится 8-10 часов. И полезного материала, того, который можно взять в картину, 8-10 минут. Если для сравнения, в СССР снимали 3 минуты. Сериалы выходят на 10, а то и на 15 минут в день – это очень большой результат. И не всегда он качественный.
Вы сказали, что не смотрите телевизор. И не знаете, что происходит сегодня в сериальной жизни России. Ты смотрите только свое.
С. Камынина:
- Свое что?
Ю. Грымов:
- Свои сериалы, в которых вы снимаетесь. Вы вспомнили фильм «Эпидемия», вы видели этот фильм?
С. Камынина:
- Я смотрела одну серию, я туда пробовалась, знаю прекрасно сценарий. Но, к сожалению, у меня не было времени, чтобы посмотреть весь фильм.
Юрий, я никогда не смотрю свои сериалы, но я смотрю, я очень люблю «Нетфликс». Я смотрю американские сериалы. Мне очень нравятся скандинавские сериалы. Я не могу похвастаться, что я большой поклонник российских сериалов.
Ю. Грымов:
- По-вашему, почему так переместился интерес от кино к сериалам? Раньше были актеры, которые снимались в кино, которые в рекламе. А сегодня все смешалось.
С. Камынина:
- Слава богу!
Ю. Грымов:
- Нет, я считаю, что это ужасно. Это мое мнение. Так же как бы я не стал смешивать актеров, которые служат в театре и те, кто снимается в сериалах. По мне актеры, которые снимаются в сериалах из театра, и у меня в театре такие актеры есть, я с радостью. Их отпускаю, чтобы они зарабатывали деньги. Люди ходят туда зарабатывать деньги. Но никак не профессию, никак не развивают себя, я считаю. То, что я вижу, что происходит в сериалах.
Вот у вас написано, что вы актриса театра и кино. Вы видите разницу своего участия в кино и в театре? И в чем отличие ваше личное?
С. Камынина:
- Юрий, вы задали такой сложный и серьезный вопрос! Попытаюсь компактно на него ответить. У меня небольшой театральный опыт, я начинала работать в театре «Практика». И работала я всего с тремя-четырьмя театральными режиссерами. И для меня, Юрий, не поймите меня превратно, театр – это святое, простите. Я могу позволить себе, как вы говорите, сняться в каком-то сериале ради того, чтобы заработать деньги. Например, в театре как-то у меня не получается это.
Ю. Грымов:
- Не получается заработать деньги в театре? Или не получается работать, начать строить там свою карьеру?
С. Камынина:
- Да. Не получается строить там карьеру. Юрий, я хочу вам возразить, что вы согласны, наверное, что у нас есть и большое количество спектаклей, которые, собственно, не отличаются высокой художественной ценностью.
Ю. Грымов:
- Конечно.
С. Камынина:
- Поэтому не все сериалы так плохи. И мне, например, ни за один из сериалов совершенно не стыдно. И один из сериалов, который, я надеюсь, выйдет когда-нибудь, в конце концов, он получил на европейском престижном фестивале главный приз – это сериал «Полет».
Ю. Грымов:
- А как вы относитесь к тому, что многие сериалы сейчас и иностранные, в основном размещаются на интернет-платформах? А тут есть одно следствие: не все эти сериалы люди скачивают, чтобы смотреть их на большом телевизоре, на экран, а смотрят их иногда по телефону, по гаджету.
С. Камынина:
- Хорошо отношусь. Пусть смотрят. Люди пусть смотрят, как они хотят. У меня, например, есть проектор.
Ю. Грымов:
- Как-то странно! Но это неправильно. Люди тратят миллионы долларов, вкладывают деньги в изображение, есть сериалы, где есть хорошие актеры, которые могут держать крупный план, им есть, что сказать. А когда человека помещают в маленький гаджет, ну, как же?
С. Камынина:
- Юрий, конечно, с одной стороны, это кощунство, с другой, ну, что, запретить людям это делать?
Ю. Грымов:
- Нет, надо об этом говорить!
С. Камынина:
- Я видела, люди в метро смотрят сериалы, когда едут на работу. И смотрят на экране айфона. Да, я удивилась. Я не понимаю, как это.
Ю. Грымов:
- Вы к этому спокойно, а я вот возмущаюсь, потому что люди теряют очень многое. Просматривают прекрасные картины, мировую классику, хорошие сериалы на гаджетах. Они же многого не видят!
С. Камынина:
- Юрий, а как вы относитесь, что большинство смотрят на экране ноутбука? Все смотрят с компьютеров.
Ю. Грымов:
- Тоже плохо.
С. Камынина:
- Тоже плохо…
Ю. Грымов:
- Поэтому и случилась девальвация. Я скажу вам больше, что когда телевидение развивалось, был один телевизор в семье. И папа, мама и ребенок смотрели вместе. И происходит тот самый обмен культурными кодами.
С. Камынина:
- Был ритуал.
Ю. Грымов:
- Конечно. Вот это хороший актер, это плохой. Этот любимый.
Потом появилось два телевизора. Один телевизор уехал куда? На кухню. И женщина готовила еду, посматривала. И на холодильнике стоял телевизор. Она смотрела прекрасные картины. И ей становилось скучно, потому что она теряла мысль. Потому что надо уделять этому внимание.
Я большой поклонник кино, большого кино. Именно поэтому сейчас в основном работаю в театре, потому что там сохранилась банально культура смотрения. Зритель одевается в театр, а у нас есть дресс-код, мы рекомендуем приходить нарядными, подготовиться к этому просмотру. Живые актеры и так далее. И тема, которую мы поднимаем в театре, никогда не будет по телевизору. Мы вчера в театре «Модерн» сыграли спектакль «Юлий Цезарь» по Шекспиру. У людей шок, что это про сегодняшний день, про сегодняшнюю Белоруссию. Понимаете? Такого не может сегодня в интернете. И не может выйти на площадках интернета. А в театре возможно. И в театр сегодня приходит зритель, который хочет вот этой самой свободы художественного высказывания.
А кто сегодня, по-вашему, сериальный герой?
С. Камынина:
- Это женщина, это героиня.
Ю. Грымов:
- Говорит актриса Светлана Камынина. Почему?
С. Камынина:
- Мне кажется, пальма первенства как-то передается женщине. И скоро она будет ей передана окончательно. Не знаю, такие ощущение. Я не была готова к вашему вопросу. Честно вам сказала. Мне кажется, что это героиня. Вы наблюдаете некое смещение герояч на героиню?
Ю. Грымов:
- Ну, нет, я не думаю. На самом деле, это продиктовано временем. Вот вы в своей жизни героиня?
С. Камынина:
- Абсолютно. Я самый большой герой для себя. Правда.
Ю. Грымов:
- На вас все: семья, дом, строительство вашей карьеры. Это все вы?
С. Камынина:
- Это все я.
Ю. Грымов:
- Тяжело?
С. Камынина:
- Нет, я привыкла. И, потом, жизнь не похода на туристическую поездку.
Юрий, а можно я скажу? Пожалуйста, меня очень задело… Один вопрос, который вы сказали в первой части. Вот вы сказали, что для вас есть градация: актеры класса А и актеры остальных классов. И сериальные актеры как-то не А далеко. Вот знаете, один из моих самых любимых американских актеров Адам Драйвер начинал, Юрий, как вы думаете, где? В ситкоме «Девчонки». И параллельно, через несколько лет он снимался у Скорсезе. А сейчас это самый популярный высокооплачиваемый… Понимаете, например, в Европе и в Америке…
Ю. Грымов:
- Исключения подтверждают правила. Мне кажется, что та мясорубка, которая происходит во время съемок, безразличие иногда продюсеров и режиссеров к материалу, не позволяют раскрываться актерам. В театре на это гораздо больше времени. И в театре есть зритель, который хочет разглядеть, посмотреть третий и четвертый план.
Извиняюсь, мы заканчиваем. У нас в гостях была Светлана Камынина. Увидимся в следующий раз в прямом эфире!
Понравилась программа? Подписывайтесь на новые выпуски в Яндекс.Музыке, Apple Podcasts, Google Podcasts, ставьте оценки и пишите комментарии!
Для нас это очень важно, так как чем больше подписчиков, оценок и комментариев будет у подкаста, тем выше он поднимется в топе и тем большее количество людей его смогут увидеть и послушать.
