В СПЧ заявили о преступности детей мигрантов в школе Обнинска
Е. Афонина:
- В студии ведущие программы – Андрей Баранов…
А. Баранов:
- Здравствуйте. И Елена Афонина.
Е. Афонина:
- Мы приветствуем наших радиослушателей и сегодня мы хотели бы обратить внимание на то, что происходит в соседнем Казахстане – об этом мы поговорим чуть позже – ну, а начнем мы с той темы, которая еще в финале прошлого 2021-го прошла, но не по официальным СМИ, а она появилась в Телеграм-каналах. Ситуацию не то чтобы не заметили, но не дана была должная оценка. Сейчас у нас есть возможность не просто поговорить о том, что происходило в одной из школ Обнинска (Калужская область)…
А. Баранов:
- Там построенная первая атомная электростанция в мире.
Е. Афонина:
- Да. Но и ситуацию, о которой пойдет речь, посмотреть и в развитии, и в окончании. Поскольку в Обнинске Калужской области приняты самые жесткие меры в отношении мигрантов в их детей после инцидента в школе. Вот такую точку в деле поставил суд. Об этом сообщила 14 января в соцсетях мэр Обнинска Татьяна Леонова. «Закон един для всех», - написала она. Давайте мы узнаем, о чем идет речь и почему СПЧ пришлось разбираться в этой ситуации, нам расскажет председатель национального антикоррупционного комитета, член совета при президенте Российской Федерации по развитию гражданского общества и правам человека Кирилл Кабанов. Кирилл Викторович, здравствуйте.
К. Кабанов:
- Добрый день.
Е. Афонина:
- Давайте мы начнем с самой ситуации, которая сложилась в отдельно взятой школе. Что там произошло и как об этой истории узнали вы?
К. Кабанов:
- Как вы правильно сказали, в конце года в социальных сетях появилась информация, из которой стало ясно, что несколько детей мигрантов – конкретно, трое – пытались изнасиловать, надругаться (сейчас дается правовая оценка) над девочкой 11 лет, ученицей 4-го класса. Вопрос в том, что это взбудоражило всю Калужскую область, потом это появилось в Сети, стали даваться резкие оценки. Дело в том, что, оказывается, вот эти хулиганские проявления не только сексуального характера, но вообще хулиганские проявления, были уже неоднократно не только со стороны этих учеников, но и в принципе со стороны детей мигрантов. Это стало некоей отдельной темой, почему мы выехали в Калужскую область, договорились с руководством области и Татьяной Николаевной Леоновой, которая является мэром города Обнинска, и провели там достаточно серьезную встречу и с родителями, с правоохранителями, и с властью. И мы пришли к выводу, что проблема-то на самом деле глобальная, поскольку мы занимаемся проблемой мигрантов уже два года в рамках совета и понимаем, что эту проблему уже можно отнести к проблеме национальной безопасности. Кстати, на примере Казахстана мы это видим. Так вот, вопрос в том, что эта проблема имеет и правовые корни, она имеет корни, прежде всего, коммерческие. И, чтобы было понятно, в результате нашей работы, члены совета включены в межведомственную группу миграционной политики и в совет безопасности включен Фадеев.
А. Баранов:
- Кирилл Викторович, вот речь идет о том, что дети мигрантов не хотят адаптироваться к социальной среде нашей российской… но вы сказали, что это имеет коммерческие корни – что вы имели в виду?
К. Кабанов:
- Мы повторяем полностью модель Европы, когда бизнес заинтересован в очень дешевой рабочей силой под различными предлогами. И ему по большому счету наплевать на социальные последствия, социальную нагрузку на бюджет, на все, что угодно. Их интересует личная выгода. Ну, правильно, мы живем в капитализме. Это нормальный подход. Что мы получаем? Больше 70% мигрантов оформляется по программе переселения соотечественников. Мы понимаем, что больше 70% мигрантов из среднеазиатских регионов, что очень важно. Это люди, которые уже не имеют никаких корней, да, в принципе, и не имели, с Россией, но они приезжают, они получают сразу все фактически блага, и при этом у них нет ни языковой, ни культурной связи. И вот когда дети приходят в школу, а детям не могут отказать в обучении, их принимают в школу, а они не знают русского языка вообще. И это дети не только граждан, но и мигрантов. Дальше происходит следующее. Эти дети при большой концентрации – а их концентрация бывает от 12 до 30% в классе – они, естественно, имея языковые ограничения, начинают держаться вместе, а, поскольку даже в тот же самый Обнинск к нам из Средней Азии приезжают явно не физики, то есть, это люди с низким уровнем образования и культуры, то есть, они вплоть до того, что говорят – а вы должны наших детей учить узбекскому…
Е. Афонина:
- А что они в Обнинске делают?
А. Баранов:
- В таком количестве, да?
К. Кабанов:
- На самом деле, очень удобно. Ведь Обнинск – это почти на метро от Москвы теперь, да. Так вот, они работают в Москве, естественно, налогов не платят, ничего не платят, то есть, Обнинск ничего с этого не получает, а работают они в Москве, они работают на близлежащем направлении, на том же самом ФудСити или еще где-то… вопрос в том, чтобы было просто понятно по самой сути агрессии. Они ведут себя агрессивно не потому, что они совсем плохие. Они в таких условиях, и они как бы заточены на агрессию. То есть, сама модель поведения, они чужие, и они должны держаться вместе и они могут утвердиться только за счет агрессии. При этом, они никакой ответственности не несут. У нас очень гуманное законодательство, и они все об этом знают, в том числе, их родители. Поэтому мы настояли все-таки на том, чтобы рассмотрели эту ситуацию не просто с позиции хулиганства, но какую-то правовую модель, чтобы была какая-то реакция в отношении родителей. И навстречу пошли правоохранители, мы рассмотрели этот вопрос и на самом деле у всех уже есть решение на выдворение. Практически уже у всех.
А. Баранов:
- Кирилл Викторович, а почему, собственно говоря, агрессия – единственный повод для них самоутвердиться? Что, их кто-то преследует, гнобит?
Е. Афонина:
- В этой истории, в которой замешаны дети мигрантов, которых сейчас высылают из России, кстати, документы забирают… речь-то идет не просто об агрессии, речь идет об угрозе изнасилования 11-летней девочки. Причем, мама этой девочки – вот нужно понимать, это очень важно – она сама в свое время приехала из Узбекистана в Россию. В 90-е годы. То есть, практически бежала. Она кореянка. И речь идет не просто там по какому-то этническому признаку состыковка. Извините, угроза изнасилованием – это уже совершенно другая история.
К. Кабанов:
- Дело в том, что на самом деле были до этого избиения школьников. Родители неоднократно обращались к директору. В конце концов, директор приняла решение и обратилась в правоохранительные органы. Ну, уже после этого конкретного инцидента. Вопрос в том, что, если мы говорим, то надо понимать, что мигранты чувствуют себя совершенно безнаказанно, поскольку они понимают, что к ним очень толерантное отношение. При этом, они понимают, что их особо никто не высылает. Они понимают, что мы вообще пропагандируем дружбу между нашими бывшими советскими среднеазиатскими республиками. И все это вкупе порождает череду безнаказанности. Но поскольку здесь же опять… еще раз подчеркиваю, эти люди бегут из своих стран от бедности, от нищеты. И они, эти дети, все равно чувствуют себя ущербными. Детская психология даже есть такая. Когда не знаешь русского языка, когда ты не понимаешь, что тут происходит в школе, ты не понимаешь, что тебе говорят, ты не знаешь традиций, как себя вести, значит, ты становишься таким волчонком, извините за выражение. Значит, все это в принципе повторяется, как повторилось в Европе. Мы идем по тем же самым граблям, мы наступаем, причем, более массированно, поскольку у нас сейчас есть угроза, вы знаете, в среднеазиатском регионе. Афганистан. Люди пытаются оттуда уехать. Люди боятся. И вся эта нагрузка постепенно ложится на Россию. Я только приведу одну цифру. Только за 9 месяцев в Обнинске, прошлого года, многодетные семьи мигрантов – а они получают все полностью социальные пособия, они получили 170 миллионов рублей.
А. Баранов:
- Немало, да.
К. Кабанов:
- Да. И есть еще масса историй, которые, вот когда люди узнают, они на самом деле, наверное, расстроятся, потому что вроде как что обижаться мигрантам и зачем проявлять агрессию? Они получают больше преференций, чем граждане Российской Федерации…
Е. Афонина:
- Давайте я сейчас зачитаю абсолютно официальную информацию, которую в соцсетях разместила мэр Обнинска Татьяна Леонова. Что она написала, какие меры приняты в отношении подростков-мигрантов по этому инциденту. «Граждане Таджикистана Ташбоев и Индоминов привлечены к административной ответственности за неисполнение обязанностей по содержанию и воспитанию детей, и за нарушение правил въезда и пребывания в России. Ташбоев по решению Обнинского городского суда выдворен за пределы Российской Федерации, его сын так же покинул страну. Индоминов забрал документы ребенка из школы и им предстоит возвращение в Таджикистан». Это заявление Леоновой.
А. Баранов:
- Кирилл Викторович, у меня сразу к вам вопрос. Если родители с нарушением заехали сюда и нарушили вообще миграционные правила, каким образом они смогли устроить своих детей в школу?
К. Кабанов:
- В соответствии с законодательством Российской Федерации, если у родителей есть регистрация, без разницы, школа не проверяет порядок миграционный въезда/выезда, перемещений. Если есть регистрация, школа обязана взять детей на обучение. Обязана. Это одна из проблем, о которой говорили и врачи, и учителя, и даже министр образования Калужской области. Необходимо пересматривать порядок.
Второе. У нас президент уже сказал по этому поводу. Если вы помните, уже год назад он давал поручение, чтобы не было классов, в которых количество детей, не знающих русский язык, превышало хотя бы 10-15%. Потому что свыше 10% дети социализируются. Это доказано уже. Этот порядок тоже не пересмотрен.
Третье. Детей, которые не знают русского языка, их надо обучать отдельно. Сначала обучать русскому языку, как иностранному. Для этого должны быть специалисты, которые являются носителями их языка. То есть, получается, у нас в государстве сейчас огромные затраты. Мы должны будем сейчас готовить специалистов, которые будут обучать русскому языку. Дальше у нас будут отдельные программы, которые мы должны готовить. Это огромные деньги.
А. Баранов:
- А деньги-то есть под это дело? Потому что то, что вы говорите, я так думаю, это нагрузка на бюджет и на сферу образования. Надо готовить специалистов, надо строить новые школы, видимо, или хотя бы классы, в которых этих людей обучать… ведь это потребует времени и денег. А они есть, эти деньги-то?
К. Кабанов:
- Самое главное другое. Вы поймите одну вещь. Вот Калужская область, конкретно Обнинск, занимаются тем, что берут из общего бюджета образования деньги и начинают детей приучать наших к культуре. Каким образом? Организовывают поездки по местам боевой славы, рассказывают какую-то историю. Это фактически только для детей мигрантов. И это бюджет, который берется у детей граждан. Они делают правильно и совершенно верно. Но вопрос в том, что в настоящий момент у нас в бюджете это не предусмотрено. И когда мы понимаем, что бизнес, который заинтересован в дешевой рабочей силе, завозит и нам говорит, что есть экономический эффект, это вранье. Потому что мы потом расплачиваемся из бюджетов за этот так называемый эффект. Эффект есть, как правильно сказала глава Обнинска, - кто-то зарабатывает, а мы платим. Это несправедливо. Значит, либо надо бизнес заставлять, который привлекает мигрантов, платить за то, что они привлекают себе рабочую силу. Себе. А не нам. Потому что у нас капитализм все-таки, у нас частные компании. И дальше спрашивать. Надо контролировать, в том числе, и знание русского языка, потому что у меня вопрос – каким образом люди, которые… у нас в законе написано – знание русского языка… каким образом поступают дети, которые не знают русского языка?
А. Баранов:
- Но вы ж сами сказали – обязаны, если есть регистрация, взять на учебу в школу. Вот и все.
К. Кабанов:
- Понимаете, есть такая этническая особенность. Люди селятся, в зависимости от своих мест проживания, земляки, они селятся вместе. Поэтому нагрузки на школы где-то 10-12%, а где-то 30%. Естественно, надо нормами ограничивать всю эту историю. Дальше мы должны понимать, что мы в конце концов должны ввести ответственность за поведение детей родителей. То есть, если дети совершают тяжелые правонарушения и не дай бог преступления, то родители должны покидать Российскую Федерацию…
А. Баранов:
- Да, их надо письменно уведомлять об этом и брать у них расписку в том, что они предупреждены. Вот и все. Хотя бы с этого начинать.
К. Кабанов:
- Это должно быть прописано в законе.
Е. Афонина:
- Кирилл Викторович, но нужно сказать, что вот то, о чем вы сейчас говорили, а нас внимательно слушает спецкор «Комсомольской правды» Дина Карпицкая, Дина на примере другого района – Котельников – вот просто изучила досконально. И вот там есть все. Там есть и школа, у которой нагрузка по мигрантам такая, что никому не снилось, но там есть и медалисты, ребята, которые приехали из Узбекистана, из Таджикистана, и заканчивают школы с золотыми медалями. Дина, здравствуйте.
Д. Карпицкая:
- На самом деле, тема очень сложная с детьми мигрантов. С одной стороны, есть конвенция международная, есть такое понятие человеческое, что ребенок должен учиться. Вот в Котельниках район в некотором смысле уникальный, потому что рядом построили этот рынок «Садовод», где торгуют в основном мигранты. И сразу эти Котельники превратились в вотчину мигрантов. Там по улице когда идешь, вообще не понимаешь, ты в Москве или в Душанбе, потому что все женщины в платках, все магазины соответствующие… И в Котельниках одна-единственная школа, несмотря на то, что там новостроек очень много и количество жителей увеличилось, наверное, в разы за эти годы, вот с 2008 года эта школа стала принимать детей мигрантов. Тут много можно рассуждать на тему, как они попадают туда – и справки родители подделывают, и как угодно… и вот с 2008 года там директор Иванова, она такая боевая женщина, такая, которая коня на скаку остановит, и она сумела как-то организовать учебный процесс, переучив своих учителей и педагогов, и все они квалифицированные конфликтологи теперь, у них там система медиации… короче, они за эти годы поднаторели, потому что у них количество детей мигрантов – 50%. Но я думаю, что больше. Потому что по визуальным ощущениям, вот то, что я видела… потому что многие дети уже с паспортами российскими, поэтому они не могут считаться мигрантами. То есть, мне кажется, что там процентов 70! И когда я у директора спросила – вот ваша школа готова, вот сколько детей мигрантов комфортно для обычной школы? Она сказала – не больше 20%. Это человек, который уже 12-13 лет руководит этим учебным заведением. Там есть свод определенных правил. Например, там халяльная еда, нехаляльная, платки там девочки носят или нет. Это все строго запрещается, все идет как в обычной стандартной школе. С этим были проблемы первое время, она мне рассказывала, потому что родители приходили и пытались качать права… Нет, вот все как в нашей советской школе. И сейчас, кстати говоря, эта школа была много лет с категорией со сложным социальным контекстом, она в такую категорию попадала. Но сейчас с нее этот статус сняли и на базе этой школы проходят обучение педагоги будущие. Эта школа делится сейчас опытом. И Высшая школа экономики там проводит свои исследования. И как бы этот опыт сейчас будут распространять по всей Московской области, а дальше уже по России. Потому что процесс не остановить. Мигрантов у нас уже очень много…
Е. Афонина:
- Кирилл Викторович, скажите, пожалуйста, а директор школы Обнинска пыталась каким-то образом родителей этих учеников вразумить, пойти с ними на связь? Они идут на контакт?
К. Кабанов:
- Ну, сами родители и директор школы вот говорит, что с ними пытаются разговаривать, но они делают вид, что ничего не знают. Там был один конфликт, когда сказали, что вы должны сами учить наши языки, потому что вы учите наших детей. Когда там пытался директор школы сказать, что надо учить русский язык… и вот то, что сейчас Дина говорила, это прекрасная картинка такая, она очень хорошая, но даже директор школы говорит – 20%. В Калуге, говорят, и министры, и учителя, которые все сталкиваются с этим, потому что Калужская область вообще в принципе проблемная со стороны мигрантов… они говорят, что это 10%. Ну, международная практика. Вот я сейчас слушал Дину и вспомнил то, что говорили в Европе. Сначала в Европе говорили, что у нас нет халяльной еды, да, у нас не носят хиджабы, а потом это стало просто целые районы. Мы сегодня говорим, что у нас та же самая Капотня и все эти районы – они превратились в мигранные гетто так называемые, люди оттуда уезжают. То есть, наши граждане оттуда уезжают, потому что они боятся, им некомфортно. Я еще раз говорю – вопрос в том, что, у нас есть неизбежность повторить Европу…
А. Баранов:
- Что нам пишут? «Здравствуйте, я вырос в исламской среде и там подростки очень сдержанны. В основном по причине того, что, если накосячат, особенно к девочкам, то тут же последует наказание. Это передается им от взрослых». «У нас мигранты из Азии почему-то пользуются бОльшими привилегиями, по сравнению с русскими. Возмущает то, что у них на родине русских часто гнобят и выдавливают. Как же так? Это возмутительно. Надо ужесточать законы наши к ним», - Константин с Урала это пишет. «Раньше, - пишут нам из Марий Эл, - в советское время таджики, киргизы, узбеки и другие жили вместе. Были проблемы, но это умели как-то контролировать, а сейчас все по-другому. Учитель для школьников больше не является примером, так, как было раньше». И вот спрашивают: «В 1991 году все эти республики бывшего СССР жаждали независимости, и что, почему они тянутся в Россию? Может быть, это нужно прекращать? И тех, кто нарушает законы, гнать отсюда поганой метлой». Вот так выражают наши слушатели отношение к этой проблеме.
Дин, я хотел спросить тебя, как в этой школе в Котельниках преподавателям удалось договориться с родителями и заставить их контролировать собственных детей? Часто бывает так, что парень из Средней Азии говорит – я не буду дежурить по классу и мыть полы, у нас это не принято. Я так понимаю, что там удалось это дело как-то переломить и они, как все остальные, как миленькие, берут швабру и дежурят?
Д. Карпицкая:
- Да. Там целая технология, целая система, поэтому медиация – это как раз вот регулирование каких-то конфликтов и их предотвращение. И там у них целая технология, и дети даже участвуют в этом, более старшие. То есть, авторитет идет и детский, и взрослый. То есть, к этому они шли 10 лет.
Но вот школа – это как бы такой островок, а все, что вокруг школы – там просто творятся страшные вещи. Местные жители, коренные, русские, они боятся выходить на улицу, они подвергаются и травле, и всему на свете, и они очень много мне жаловались, что жить невозможно стало. Очень тяжело. Этот район у них практически как хостел. Туда заезжают постоянно новые мигранты, их там расселяют по 35 человек в квартиры. Приезжают, уезжают, свои правила диктуют. И на самом деле проблема школы еще состоит в том, что хорошо, когда ребенок ходит в школу, мигрантский, даже не знающий русский, даже там какой-то хулиган. Его максимально смогут адаптировать к жизни в России. Потому что многие дети вообще в школы же не ходят. И когда вот эта армия необразованных детей мигрантов с паспортами российскими вырастет, я просто боюсь представить, что нас ждет. То есть, в любом случае государство должно сейчас как-то наладить систему образования, открыть, может быть, специальные школы, курсы русского, как иностранного и т.д., чего вообще нет сейчас у нас в стране, потому что это проблема очень серьезная и она зреет, и она о себе даст знать лет через 10-15.
А. Баранов:
- Я вот не понимаю, зачем их семьями сюда пускать? Приехал зарабатывать деньги, вот и зарабатывай, не фига сюда тащить свою семью и своих детей.
К. Кабанов:
- Я объясню. Есть такая программа, которая была принята в 1991-1992 году, которая называлась «программа переселения соотечественников». Она как раз была направлена на русскоязычное население. Вопрос в том, что она осталась. И этой программой пользуются как раз переселенцы из Средней Азии. Почему приезжают? Потому что приезжают, что, во-первых, Россия богаче. Даже в Турцию не берут, потому что уровень квалификации, уровень знаний и навыков очень низкий. Поэтому, когда мы говорим об этой программе, ее надо закрывать и ее надо пересматривать. Больше того, я открою секрет. Новые поправки, новый закон о пересечении, получении гражданства, по мигрантской тематике, он остается более либеральным. Кроме родных братьев и сестер, и детей, жен, можно привозить теперь неродных сестер и братьев, бабушек и дедушек. Это в проекте законопроекта.
А. Баранов:
- Кошмар какой-то!
К. Кабанов:
- Это безумная нагрузка на социальную систему, потому что у нас медицина задыхается, пенсионный фонд задыхается…
А. Баранов:
- Слушайте, сейчас, когда пандемия, можно было бы хотя бы приостановить эту программу? Мы идем по европейскому пути…
Е. Афонина:
- Нет, речь идет о законопроекте и, я так понимаю, что это тот законопроект, который в конце декабря президент внес на рассмотрение Госдумы, вы сейчас о нем говорите?
К. Кабанов:
- Нет. Президент не вносил. Это законопроект, который сейчас рассматривается и он был, в том числе, благодаря нашей позиции, мы сделали в ОСПЧ заключение на этот законопроект, в котором говорится вкратце, что нельзя ни в коем случае либерализировать миграционное законодательство. Кстати, Казахстан это показал. Я еще раз говорю – мы боремся не только за права граждан Российской Федерации, которые находятся в приоритете СПЧ. Мы говорим, что, пока людей будут завозить, как полурабов, извините, пока на них будут смотреть и те, кто их завозит, а, как правило, тот, кто их завозит, те же самые компании, которые известны – строительные компании, различные девелоперские сети, торговые компании, когда начинаешь смотреть их владельцев или их собственников, они находятся на иностранном гражданстве я бы так сказал. И дети их находятся на иностранном гражданстве. Поэтому то, что происходит в России, их мало интересует. Я ни в коем случае не хочу разжигать национальную рознь, но через 5-6 лет, если у нас такими темпами пойдет, у нас конфликты будут уже, как в Путилково. Помните, удалось нам закрыть все-таки вместе с властями миграционный центр…
Е. Афонина:
- Зато какая нагрузка на Сахарова, Кирилл Викторович! Вот сейчас, в пандемию, когда там по 400-600 человек в очереди стоят, для того, чтобы только туда попасть…
К. Кабанов:
- 6000 человек каждый день. Мы там были, мы писали правительству Москвы, Минтранс Москвы, мы говорили о том, что называть кишлак Сахарова – это неправильно, потому что мы живем в нашей стране. И нам ответили, что это было для удобства мигрантов. Мы говорим – ребята, извините, у нас русский язык обязательный для мигрантов. Значит, вопрос в том, что, понятно, есть огромные лоббистские истории, есть люди, которые зарабатывают деньги. Вот сейчас идет борьба двух направлений. Борьба направления, которая называется национальная безопасность, стратегическая национальная безопасность. И второе направление – это бизнес. Вот кто победит – это еще вопрос. Потому что представьте, если… мы посчитали просто, когда было предложено некоторыми членами правительства ввезти пять миллионов мигрантов за два года, представьте, что они привезут 10 родственников. При нашем населении в 140 миллионов. Вот что мы получаем в результате? Какую страну мы с вами получим? Вот это огромная история. И самое страшное, что, ну, приехали бы люди, которые жили, трудились – замечательно. Но это станет делать страну более нищей, это нанесет удар по социальной системе и вот тот самый социальный взрыв, о котором говорили, он будет тогда реален. И вот тогда будут силы, которые экстремистски настроены, которые проведут этот социальный взрыв. Вот в чем проблема.
Е. Афонина:
- Да, все правильно.
А. Баранов:
- Вот из Обнинска нам пишет слушатель. «Живу в Обнинске, дочь работает в начальной школе. Будет увольняться. Невозможно уже дальше работать. Если не пересмотреть программу миграции, не вести за ними строгий контроль и ответственность, то через 10-15 лет будет катастрофа». Вот то, что вы как раз сейчас и сказали.
Е. Афонина:
- Дин, к тебе хочу обратиться.
К. Кабанов:
- В средней школе учителя говорили, что будут увольняться, потому что учительнице говорят: «Закрой рот, женщина!» И никто ничего сделать не может.
А. Баранов:
- Но вот в Котельниках-то смогли сделать…
Д. Карпицкая:
- Ну, педагоги проходили отдельные, повышающие квалификацию курсы, разработали свои технологии, чтобы эту массу детей разного ментального и социального уровня как-то объединять.
Е. Афонина:
- Дин, а зарплата у них выше, чем в обычных школах?
Д. Карпицкая:
- Нет. Обычная зарплата подмосковного учителя, никаких привилегий. Просто так звезды сошлись, что там такой хороший директор и хороший коллектив.
Е. Афонина:
- ну, в этом и опасность, с другой стороны. Потому что уходит, не дай бог, директор, и что дальше происходит – одному богу известно.
А. Баранов:
- Да, и все дальше пойдет рушиться…
Е. Афонина:
- Спасибо нашим уважаемым участникам этой дискуссии, очень важную тему мы сегодня подняли, как мне кажется, - председателю национального антикоррупционного комитета Кириллу Кабанову и спецкору «Комсомольской правды» Дине Карпицкой. Мы пытались понять, как не превратить российские школы в мигрантские.