Путин: нужна общенациональная повестка поддержки вооруженных сил. Как это должно работать
Е. Афонина:
- Приветствуем всех! Вы знаете, сегодня мы решили вновь вернуться к той теме, которую затрагивали в нашей предыдущей программе и, я думаю, что мы будем возвращаться к этому не единожды.
Очередной скандал, который мы не можем пройти – объясню, о чем речь. Я думаю, что то, что происходило накануне в Санкт-Петербурге, когда играли «Зенит» и «Спартак», перешло из разряда спортивного в разряд патриотично околокультурный, культурный, человеческий, какой угодно. Потому что выступление группы «Би2» в финале – это была такая жирная и не очень приятная точка для многих. Дело в том, что оскандалившаяся группа, которую очень активно пытались не допустить для того, чтобы она завершила этот Суперкубок вчера, все-таки выступила. Заплатили 50 тысяч евро – такие данные есть в Telegram-каналах, оплатили проезд первым классом до Санкт-Петербурга и ночь в самом дорогом отеле «Четыре сезона». После того, как само мероприятие, а, точнее, мини-концерт на стадионе прошел 13-минутый, «Би2» написали на реакцию зрителей «а нам было все равно», поблагодарили Санкт-Петербург и сказали, что деньги будут перечислены на благотворительность. Какую именно, непонятно, если учесть, что до этого группа «Би2», не стесняясь, говорили о том, какое их мнение к нашей спецоперации.
А. Баранов:
- А реакция-то была зрителей соответствующая?
Е. Афонина:
- Меня тут пытался убедить наш спортивный обозреватель Андрей Вдовин, что это они так отреагировали на красно-белый шарфик на шее у Левы – мол, против этого возражали. Спорить не будем. О чем идет речь? Вы знаете, когда президент нашей страны уже второй раз в течение двух недель четко дает понять, что нужно все-таки расставлять правильные акценты и буквально на днях, когда он общался с лидерами думских фракций, эта тема вновь прозвучала.
В. Путин:
- Наши ребята, которые выполняют там боевые задачи, они действительно настоящие герои. На что хотел бы обратить внимание? Ведь страна живет обычной мирной жизнью. Лето, курортный сезон, культурная жизнь, выставки, а ребята пашут там под пулями, понимаете. Жизнью рискуют и товарищей своих теряют в бою. Ради родины.
Я почему обращаюсь к вам, как к депутатам. Консолидация общества очень важна. Нужна общенациональная повестка поддержки Вооруженных сил. Это чрезвычайно важно, чтобы воины наши чувствовали эту поддержки. Это будет придавать им силы. И это очень важно для достижения конечного результата. Он в любом случае будет достигнут, здесь нет никаких сомнений. Но ребятам легче будет работать и выполнять боевые задачи, если они будут чувствовать за своей спиной поддержку и дыхание родины.
Е. Афонина:
- Так как должна работать вот эта общенациональная поддержка Вооруженных сил? Сейчас с нами на связи депутат Государственной Думы, первый заместитель председателя комитета по культуре Елена Драпеко. Елена Григорьевна, здравствуйте.
Е. Драпеко:
- Добрый день.
Е. Афонина:
- Я думаю, не вам объяснять, что такое патриотизм, что такое настоящее кино, что такое настоящие фильмы, которые затрагивают людей, причем, не оставляют равнодушными никого. И сейчас, когда президент уже второй раз четко говорит о том, что нужно проводить некую общенациональную политику по поддержке наших ребят, у вас есть ответ на вопрос, что нужно делать?
А. Баранов:
- Мы имеем в виду в области культуры, в области создания спектаклей, фильмов, книг, выставок…
Е. Драпеко:
- У меня пока не ответы, а вопросы. И вопросы эти у меня не к артистам, не к ансамблю «Би2», а первый вопрос к организаторам этого мероприятия, кто обеспечивал прибытие и выступление. Наверное, к футбольным лидерам, которые заказали такую группу, зная их отношение к спецоперации. И вопрос к дирекции этой группы – у них ведь тоже есть администраторы, которые, видимо, смотрят, как реагируют на эту группу, они готовы ее продавать, если их покупают. Если бы не покупали, наверное, они бы изменили свою риторику. Поэтому я считаю, что поработать надо, прежде всего, с этими коллегами, которые организуют такого рода мероприятия. И прежде всего спросить сейчас уже с тех, кто организовывал этот матч.
Е. Афонина:
- Елена Григорьевна, я вот просто смотрю, как люди реагируют на будущие мероприятия и у меня создается ощущение, что все это сейчас происходит в некоем ручном режиме. Вот заметили какой-то концерт предателя, который нельзя проводить, начинают реагировать, начинают действовать. Может, удастся его не допустить, а, может быть, и нет – как с «Би2». То есть, ощущение, что инициатива снизу есть, а те, от кого зависят основные решения, они смотрят со стороны как-то даже иногда вот ощущение, что брезгливо – вы внизу там копошитесь, слушайте, да угомонитесь вы уже… Артисты? Ну, что, они люди сомневающиеся, люди творческие, они недопонимают, ну, давайте как-то поспокойнее. Вот это ощущение начинает уже раздражать, честно говоря.
А. Баранов:
- Вообще, если снизу есть запрос, от зрителя, от потребителя, почему на это не реагирует творческий цех? Режиссеры? Постановщики, драматурги? Хотя вот товарищ Богомолов собрался поставить «А зори здесь тихие» на сцене… чего он там сделает, исходя из прошлого опыта, я просто со страхом жду…
Е. Драпеко:
- Я тоже. Потому что Богомолов прославился скандалами. А вокруг такой святой темы устраивать скандал не хотелось бы. И, прежде всего, у меня вопросы, конечно, и к чиновникам. У нас на самом деле все чиновники отнекиваются одним – у нас нет полномочий, чтобы контролировать то, что происходит в публичном информационном пространстве. Ну, так попросите эти полномочия. И мы, как депутаты, вам их дадим. Я считаю, что мы должны обязать наши чиновничьи структуры контролировать публичное информационное пространство. Потому что есть стратегия национальной безопасности, которая об этом говорит. Существует много документов государственных, и поручений президента, которые нужно исполнять, а они не исполняют. Они умыли руки. Поэтому у меня вопросы к футбольному союзу, у меня вопросы к министерству культуры Российской Федерации.
А. Баранов:
- А, может, не ждать? Может быть, вашему комитету выступить с инициативой обязать чиновников вести эту работу? Тем более, если президент ставит такую задачу перед нами.
Е. Афонина:
- Потому что питерское издание «Фонтанка» начинает информировать всех о том, что есть якобы некий список, который закрытый, тем не менее, в нем 30 фамилий артистов, запрещенных к выступлению, и, тем не менее, как мы понимаем, это подается именно так – смотрите, до чего ж дошли, запрещают выступление хороших людей! Вот именно такой подтекст звучит. Честно говоря, меня эта тема начинают уже как-то настораживать. Когда сбежавший из России, заработавший здесь миллионы Александр Роднянский, четко говорит – а я буду помогать только тем режиссерам, кто охаивает Россию и плюет на спецоперацию. Вот четкий критерий – если ты выступаешь против, значит, ты свой. А у нас как-то – то ли список есть, то ли нет, то ли можно делать, то ли нельзя… ой, мы свободу слова как-то душить начинаем… музыкант он же, как дитя, право имеет… Вот это уже начинает немножко настораживать. Не первый месяц идет спецоперация.
Е. Драпеко:
- Я с вами совершенно согласна. И хочу напомнить, если вы не знаете, что несколько лет еще назад, выступая в Госдуме, с трибуны, я призвала жить так, как живут во время военной операции. Против нас идет информационная война и мы должны жить по законам военного времени. А законы военного времени предполагают, конечно, контроль за собственной территорией. Территорией информационной, прежде всего. Территорией идеологической. Поэтому я-то как раз нахожусь с той стороны, где требуют контроля. Но против нас мощное лобби наших либералов, наших, в том числе, и деятелей культуры, которые никак не могут понять, что Россия уже воюет, что мы уже находимся в состоянии войны и все, кто не с нами, они пятая колонна, они предатели во многом. Либо это люди слабые, которые могут в любой момент нас предать.
Е. Афонина:
- Упомянутый нами Футбольный союз наш, отечественный, он ведь по-прежнему крымские команды не видит, у нас нет в Крыму футбольных команд. У нас нет в Донбассе футбольных команд. Их просто нет для нашего отечественного российского Футбольного союза.
А. Баранов:
- Просто чиновники боятся, что в этом случае нам еще лет на пять закроют выступление на международных аренах…
Е. Афонина:
- Правда? А мы прямо так выступаем сейчас.
А. Баранов:
- А деньги?
Е. Афонина:
- Вот! Елена Григорьевна, давайте про деньги. Скажите, пожалуйста, когда у нас проходят очередные смотры предложений по выделению денег из государственного бюджета для съемок тех или иных фильмов, у нас комиссия опять, насколько я понимаю, дает добро на выделение денег на фильм определенной направленности. По крайней мере, один из фильмов, по слухам, которые должен снимать Андрей Смирнов, как раз касается 50-х годов, кровавый сталинский и постсталинский режим и прочее… Мы все это проходили. Тот же самый упомянутый Роднянский говорит – а я буду Звягинцеву помогать снимать фильмы и продюсировать их. Елена Григорьевна, вот эта рука руку моет, оно когда-нибудь прекратится или все настолько связано сейчас в культуре, что разорвать этот клубок связей невозможно и это похлеще, чем в экономике порой.
Е. Драпеко:
- Конечно, возможно. Надо встряхнуть эту систему. Что у нас произошло, на мой взгляд? В свое время зарубежные фонды, кинофестивали поощряли тех режиссеров и те фильмы, которые плевали в сторону советской власти, в сторону России и в сторону русских людей. Они давали премии этим режиссерам и этим фильмам. Приехав в Россию, эти режиссеры становились знаменитыми – как же, он же лауреат международного фестиваля! И его включали в жюри наших фестивалей и в экспертные советы, которые, в том числе, делят деньги в Фонде кино. Вы посмотрите состав, кто сегодня принимает решение о том, что такое хорошо, а что такое плохо? Это те самые получатели международных призов. Поэтому патриотически настроенные режиссеры, актеры, продюсеры, они с трудом пробивались и до сих пор пробиваются через наши частоколы министерства культуры. Мы уже призывали министерство культуры и требовали у них ответа, и они нам примерно это и ответили – у нас в составе наших экспертных советов уважаемые люди, лауреаты международных фестивалей.
А. Баранов:
- Кем они уважаемы, интересно?
Е. Афонина:
- Ну, сказали же – западом.
Е. Драпеко:
- Западным сообществом. Тех, кто делит деньги, туда нужно посмотреть, кто. Тот же Звягинцев и еще некоторые персонажи, знаменитые, как говорится, во всем мире.
Е. Афонина:
- Елена Григорьевна, но ведь Звягинцев-то действительно режиссер хороший, и фильмы у него замечательные. Если бы не одно маленькое «но». Народ же не требует не слушать песни «Би2» или не смотреть фильмы Звягинцева – в голову никому не придет такую дичь сказать. Люди просят одного – государственные деньги не давайте! За свои деньги – что угодно! Вот как было предложение – пусть режиссер, который хочет снимать такое русофобское кино, идет в банк, берет кредит, снимает кино, потом деньги отбивает и деньги в банк возвращает. Бога ради – за свои деньги! То же самое и с театром. Хочешь ты ставить антирусскую чушь – пожалуйста! Ты на свои деньги арендуешь зал, к тебе приходят зрители, они тебе несут деньги – все замечательно. Может быть, так?
Е. Драпеко:
- Вы тоже не понимаете, что война идет? Настоящая война. Она пока не в горячей форме. В горячей форме - на Донбассе и в информационной и в экономической уже идет третья мировая война. А вы все пытаетесь жить по законам мирного времени. До тех пор, пока мы экономику не переведем на мобилизационные рельсы, а информационное пространство не отрегулируем так, чтобы оно работало на победу, у нас этой победы не будет.
А. Баранов:
- Что конкретно мы можем сделать? Парламент что может сделать? Давайте возьмитесь за министерство – тряхните их, возьмите за шиворот, в конце концов.
Е. Драпеко:
- А мы их трясем…. Сняли уже директора департамента кинематографии, уволили. Я бы весь департамент выгнала, потому что они не имеют никакой ни идеологии, ни идеи. Вот на последнем совещании, которое было по кинопрокату, у них не было никаких идей, как быть, как спасать отечественный кинопрокат, как увеличить количество российских фильмов? О чем сказал вице-спикер Даванков, который вел это совещание? Мы просто возмущены позицией министерства культуры.
Е. Афонина:
- Ну, если министерство культуры ограничивается тем, что решает, допустим, изменить верхушку некоторых московских театров – мы это видели, не продлили договор с худруками трех театров. Замечательно. Все, отстаньте от нас или еще что-то? По вашему мнению, когда мы наконец-то скажем, что да, дело сдвинулось с мертвой точки? Как мы это поймем? В чем это должно будет выражаться, Елена Григорьевна?
Е. Драпеко:
- Это должно выразиться в продукции, в том, что происходит на театральных подмостках. Какие пьесы сегодня берутся к постановке, как их принимает зритель, как театр, который в Российской империи, в Советском Союзе всегда был общественной трибуной, чтобы он снова стал общественным местом, а не местом, где упражняются в новых техниках наши режиссеры. Хочется, чтобы говорили о главном, говорили со зрителем о том, что зрителя сегодня волнует. И в провинции такие театры и такие режиссеры есть. В Москве у нас с этим хуже. Хотя тоже есть интересные постановки. Нет интересной драматургии? Объявите конкурс, дайте большие премии и вам принесут пьесы, которые будут говорить о сегодняшних проблемах и о проблемах, которые переживала страна за эти годы.
А. Баранов:
- Я не думаю, что за деньги появятся хорошие пьесы.
Е. Афонина:
- Елена Григорьевна, просто дело в том, что, к сожалению, упомянутая вами провинция со всей своей чистотой еще пока остающейся, она тянется за московской «Золотой маской» и отбираются на эту самую «Золотую маску» именно те спектакли, которые отбирают абсолютно такое же жюри, как вы и сказали применительно к кинопроизводству. То есть, поэтому мы и спросили – если эта паутина псевдокультурная опутала всю страну, когда-нибудь каким-0то образом ее можно разрушить? Мы же понимаем, что это деньги. Деньги и еще раз деньги. Дать своим, распилить. Вот этим откат, а эти тебе за три копейки снимут кино, а в карман положат 10 рублей. Ну, это же всем известно. Ну, почему это не начать каким-то образом выносить на поверхность? И, главное, кто это должен сделать?
Е. Драпеко:
- Госдума в лице нашего комитета по культуре об этом говорит давно. И о том, что надо заниматься драматургией, и о том, что надо сценарный портфель иметь в Фонде кино, и о том, что надо поощрять то, что отвечает интересам Российской Федерации.
А. Баранов:
- Кто будет выполнять эти пожелания?
Е. Афонина:
- Меры воздействия на них какие? Пожурили вы их, депутатскую проверку сделали…
А. Баранов:
- Вы справедливо сказали, что идет война, пока не горячая, но с идеологией-то точно. Ну, тогда надо и действовать по-военному. Можно административными мерами что-то начать делать. Так, вы нам не нравитесь. Потому что мы считаем, что в это время мы должны делать другие вещи.
Е. Афонина:
- Вот один из муниципальных депутатов, который, как вы знаете, вместе с Котеночкиной хаял наши Вооруженные силы, я даже не буду повторять ту гнусность, которую они говорили открыто, он на семь лет сейчас пошел в колонию общего режима, решение общего суда было на этой неделе вынесено. Может, вот так действовать? Может, под страхом административного наказания, уголовного наказания?
А. Баранов:
- Вы посмотрите, что творится на Западе – как только начинают говорить что-то хорошее в адрес России из деятелей искусства или кто-то еще, или, упаси боже, в адрес самого Путина – так его тут же начинают травить, лишают всех возможных привилегий и он еще вынужден потом извиняться и каяться, что его не так поняли. Почему им можно, а нам нельзя? Чего мы боимся-то, а?
Е. Драпеко:
- Я ничего не боюсь. Я как раз за то, чтобы ввести строгую дисциплину и ответственность. Ответственность персональную чиновников, наделить чиновников дополнительными полномочиями, если у них нет этих полномочий, и не обращать внимания на визг и жалобы тех, кому наступили на пятки. Те, кто привык жить при такой свободе и демократии, которые у нас есть. Не надо обращать на них внимание.
Е. Афонина:
- Спасибо за то, что приняли участие в нашем эфире. На связи с нами была депутат Государственной Думы, первый заместитель председателя комитета по культуре Елена Драпеко.
А сейчас я зачитаю некоторые сообщения, которые вы нам прислали. Из Белгорода нам пишут: «На деньги «Би2» может прилететь к нам в Белгород ракета, которая убьет, не дай бог мою семью. В первый раз семья была на расстоянии 900 метров от смерти (нефтебаза), второй – 6 километров (Точка У почти в центре). Нам, что, теперь массированного обстрела ждать?» Дмитрий из Твери пишет: «Пора государству проявить волю и решительность ,и реально жестко привлекать к ответственности тех, кто гадит в тылу – это реально предатели». Тверская область: «Ждем реальных посадок показательно и бескомпромиссно». Из Москвы написали: «Выступая за железный занавес, не забывайте, он может рано или поздно по вам ударить. Когда вы хотите, чтобы в стране была только одна точка зрения, это путь в никуда, этот путь мы уже проходили и знаем, чем он закончится». Это нам пишет московский таксист Руслан, наш постоянный слушатель.
А теперь мы представляем тех, кто с нами в студии сейчас. Это председатель партии «Действие», лидер некоммерческой организации «Русский мир Латвии» Руслан Панкратов. Здравствуйте.
Р. Панкратов:
- Здравствуйте.
Е. Афонина:
- Вот когда мы слышим, что путь с одной точкой зрения – это путь в никуда, у нас сразу возникает вопрос – скажите, пожалуйста, а почему те, кто не принял на первом этапе нашу спецоперацию, бежали именно в Латвию? Там же, наверное, свобода слова, там же демократия, там же разные мнения – ведь так?
Р. Панкратов:
- Демократия – это в России. В Латвии, если вы ставите лайк, например, в соцсетях, вы уже на контроле у спецслужб. И если вы сделаете пост, если вы русский по национальности, это срок сразу, автоматически. Если вы латыш или не являетесь русским, еще, может быть, пару раз вас вызовут. Поэтому говорить о том, что у нас свобода слова... вот меня сейчас история одна очень крайне шокировала – учителя одной из школ Санкт-Петербурга или Ленинградской области собирали гуманитарную помощь для ВСУ. И сотрудники плаща и кинжала говорят – мы не знаем, как нам с ними поступить, мы не знаем, что сделать. Пресечь они, якобы, не могут.
А. Баранов:
- Мне кажется, это какая-то подстава.
Р. Панкратов:
- Не знаю, может быть, это фейк… но я говорю – ребятушки, приезжайте в Латвию, там очень здорово, там только объявление подаешь и тебе сразу уже пять лет готово – за поддержку геноцида и военных преступлений России. Что происходит в России, почему такая альтернатива мнений? Люди, живущие здесь, зарабатывающие здесь, успевают не просто поливать… просто вагонами выливают это словесное словоблудие и ничего не боятся, и ни к чему их никак нельзя призвать. Я уж не говорю про миграционную эту волну. Русские против войны! Вышла там Хаматова, Лукьянова и вот все они там – спасибо, латыши, вы нас тут приняли… Хаматова полный бред несет… Я вас убеждаю, как человек с медицинским образованием, у Хаматовой шизофрения, потому что она стоит на площади и рассказывает, что, вы знаете, вот мой знакомый режиссер, его заставили букву Z поставить на театре, его избили… Ну, что она несет?! Но, мало того, что они еще какие-то преференции с этого получают, но есть еще с точки зрения спецслужб прессинг. Если вы хотите, чтобы вам продлили ВНЖ, вы обязательно должны сказать, что Путин тиран, а Россия – мордер. Если вы будете лавировать или пытаться говорить, что вы нейтральны, вы можете лишиться всего сразу.
Е. Афонина:
- С нами сейчас так же корреспондент «Комсомольской правды» Дина Карпицкая. Здравствуй, Дина. Ты приехала из Литвы. Из той самой Литвы, с которой у нас сейчас не очень понятные отношения в связи с запретом поставки грузов в Калининград. Скажи, пожалуйста, в Литве так же, как в Латвии или еще хуже обстоит дело с отношением к тем, кто говорит по-русски и каким-то образом выражает даже не поддержку, а хотя бы понимание того, что делает Россия?
Д. Карпицкая:
- Я вообще бывала в Литве, но давно и сейчас я, когда ходила по улицам города, люди даже между собой говорят по-русски. Такого количества русского языка я не слышала ни в Грузии, ни в Армении, ни в Узбекистане, ни в других странах постсоветского пространства. Что касается выражения своего мнения, то тут, конечно, тоже совершенно однозначная история. Я общалась со знакомыми, которые хотели провести такую акцию, флэшмоб в интернете в поддержку русских туристов. Если вы знаете, Литва открыла свои границы сухопутные и очень много людей сейчас едут через Литву просто отдыхать. Когда граница только открылась, то вот этот мой знакомый заметил, что русские боятся разговаривать по-русски, а некоторые даже пытаются на немецком, на английском говорить, и вот они хотели запустить такой флэшмоб, что давайте – политика отдельно, а простые люди отдельно… И такого флэшмоба не состоялось, как вы понимаете. Мало того, в Литве сейчас введен режим ЧП и запрещена трансляция русских телеканалов, белорусских телеканалов. Но я смотрела там телевидение каждый вечер и некоторые наши каналы все-таки показывают там, оппозиционно настроенные. Это «Настоящее время», признанное, кстати, иноагентом, и там выступают какие-то блогеры, Венедиктов и т.д., у них своя риторика, она отличается от официальной, которая сейчас у нас в России. То есть, эти каналы там показывают.
Отношение людей и отношение, например, ко мне, как к русской туристке, я не почувствовала ни грамма к себе негатива, я смело всем говорила …
Е. Афонина:
- Вот Дина сказала, что не почувствовала к себе негативного отношения, вот здесь хочется вспомнить набившую оскомину фразу «не надо путать туризм и эмиграцию», вот вы, человек, который в Латвии родился и живет, вы чувствуете какое-то не то к себе отношение?
Р. Панкратов:
- Вы знаете, да. Но, удивительным образом, я не могу объяснить это объективно, но субъективно, на какой-то, может быть, метафизике, латыши улавливают, что вы из России, а я местный. И тут же с вами могут говорить по-русски, а со мной перейдут на латышский. Я не знаю, как это – микрофизиогномика, микродвижения какие-то…
Е. Афонина:
- То есть, с туристами могут говорить на русском, а если ты местный житель…
Р. Панкратов:
- Да, то ты получаешь некий пресс. Хотя я был свидетелем того, что на работе в Старой Риге ты ходишь в одно и то же кафе и я знаю, что эта девочка говорит по-русски, и вот стоит семейная пара, молодые люди, и пытаются что-то заказать, и я смотрю, она реально переходит с ними на латышский. Они пытаются с ней говорить по-английски, она пытается им отвечать на латышском, я на нее смотрю и думаю – я же знаю, что ты говоришь по-русски, зачем ты это делаешь? Вот что-то у них включается. Им 24х7 промывают мозги… понимаете, все 30 лет независимости им вбивалось, что Россия – это враждебная, чужеродная и ни когда не могущая быть чем-то дружелюбным страна…
Е. Афонина:
- А вот эта политика искоренения русского языка начала уже работать? Потому что вот если мы говорим о том, что определенные цифры граждан говорящих на русском языке было 40 и выше процентов, то сейчас картина меняется?
Р. Панкратов:
- Вы знаете, удивительным образом люди как говорили на русском, так и говорят. Язык межнационального общения продолжил жить. И эта политика, сразу можно сказать, что она провальна, именно националистическая. Более того, скажем, криминальный мир вообще не говорит по-латышски. Я был свидетелем, когда сидит следователь и какой-то специально обученный человек или девочка, которая переводит с русского на латышский, чтобы он мог писать протокол.
А. Баранов:
- Криминальный мир состоит из русских?
Р. Панкратов:
- Криминальный мир Латвии и вообще Прибалтики говорит на русском.
Е. Афонина:
- Дин, наверное, не случайно в Литву в командировку тебя отправили? Хочется, наверное, понять, что же из себя представляет страна, которая сказала – а вот не будем пускать грузы в Калининград… Что это за самомнение?
Д. Карпицкая:
- Это смелое, да, наглое заявление, причем, я своими глазами видела, что от такого решения страдают не только наши водители фур – на границе скопилось просто гигантская очередь больше чем из тысячи машин – но в этой очереди стоят точно так же и машины с европейскими номерами. То есть, их же люди попали в эту ситуацию.
Что касается людей, с кем я общалась, то к этому решению своего правительства литовцы отнеслись, мягко говоря, не очень одобрительно. Потому что у людей трясутся коленки, они боятся, что Россия ответит, там ждут все русские танки со дня на день. Настолько ждут, что многие пошли документы свои приводить в порядок, у кого паспорта закончились. Деньги снимать с карточек, на случай, что придется убегать, возможно, если начнутся какие-то действия с нашей стороны. Украинские беженцы, которых в Литве относительно немного, там приехало где-то 40 тысяч, но осталось около 10, потому что Литва не так принимает, как соседняя Польша или богатая Германия – там другие немножко условия. И даже беженцы тоже собираются оттуда уезжать, потому что опасаются ответа за запрет транзита. Конечно, со мной они не могли разговаривать, зная, что я из России, так смело, но даже я увидела и услышала, что – а зачем? Что, они хотят тут войну устроить в Литве? То есть, вот такое смелое заявление правительством народом не очень понято. Вот что говорят? Нас 3,5 миллиона человек в Литве и почему мы вообще рот открыли на Россию? Все боятся, понимаете. И многие, конечно, с пониманием относятся к тем неудобствам и проблемам, с которыми столкнулись жители Калининградской области. Люди там дружат, Калининград приезжал в Литву всегда, до начала коронавируса вообще на выходные съездить в Вильнюс милое дело. То есть, у всех много друзей и простые литовцы не понимают, что простые россияне не понимают, что простые россияне не виноваты ни в чем. Почему они не могут получать продукты питания, необходимые вещи? Когда я была на границе в Каменном Логе и ходила там общалась с нашими дальнобойщиками, я спрашивала – что вы везете? В основном везут пластиковую посуду, минеральную вату, ткани. То есть, абсолютно необходимые грузы. И сейчас жители Калининградской области оказались практически в блокаде. И литовцы прекрасно понимают проблему, с которой придется столкнуться нашим россиянам. С другой стороны, там телевидение… там много русскоязычных каналов, есть русскоязычные газеты – они очень топят за то, что, да, извините, санкции, мы обязаны были это сделать.
А. Баранов:
- Понятно, они официальную линию гнут. Руслан, а в Латвии есть у латышей какой-то страх перед тем, что это может очень плохо закончиться?
Р. Панкратов:
- У думающих латышей есть.
А. Баранов:
- А сколько их процентов?
Р. Панкратов:
- Думающие латыши, плюс латыши, которые родились в Сибири – это вот две таких адекватных групп. Потому что латыши поделены на завозную элитку из США, которая националистическая, которая всем правит, местные латыши, причем, местные латыши не очень любят этих американцев, потому что те никогда не жили и приехали, и начинают умничать, как им надо было поступать и что делать. Всем известно, что с 1956 года, по-моему, разрабатывалась эта программа и там была прямо директива через миграционную среду латышам было дано такое задание быть максимально лояльным к действующей советской власти, занимать посты в партийных рядах, в органах власти и в час Х… И он пришел.
А. Баранов:
- Да, это правда, это было. Вы тут интересное словечко сказали, охарактеризовав тех русских, которые интегрируются в латышское общество…
Р. Панкратов:
- Интеграсты?
А. Баранов:
- Да. Они учат латышский язык, становятся святее Папы Римского, латышская молодежь коренная уезжает на запад, получив паспорт, а ее место занимают олатышившиеся русские.
Р. Панкратов:
- И даже не знаешь, что лучше. Потому что они так стараются быть латышами, что… знаете, вот как у Чехова – я по капле выжимал из себя раба… А у них это прямо включается на каком-то генном уровне, что ли, что они – а вдруг кто-то что-то скажет? И это может быть на подлете. Не обязательно что-то делать плохое, а на подлете – вот давайте что-то не будем делать, мало ли что-то кто-то скажет…
А. Баранов:
- Но у них же есть у многих родственники в России?
Р. Панкратов:
- Есть. Знает, раньше был новый русский, а сейчас – европейский русский – вводится в наш обиход с вами речевой. Это такой русский, знаете, как «ничего личного, только деньги» - у него один бог… по-моему, это Кастор сказал, что с капиталистами крайне опасно – у них нет идеи, у них нет души, у них только деньги, где кормят – там и родина.
А. Баранов:
- Ну, так американская мечта – на грош пятаков, из грязи в князи.
Р. Панкратов:
- Да. К сожалению, у нас есть яркий пример. Это вот Нил Ушаков, на которого такая была красивая большая надежда, который предал все что только можно предать.
А. Баранов:
- В итоге это ему не помогло, его самого и сожрали.
Е. Афонина:
- Руслан, русские уезжают из Латвии? Вот Дина сказала, что литовцы готовят свои документы на всякий случай. А русские, если есть такое желание уехать в Россию, могут это сделать сейчас?
Р. Панкратов:
- Конечно, да. Процесс несложный. И здесь я вынужден кинуть камень в огород ФМС или тем, кто занимается этим, МИД, может быть. Крайне не организована программа. Мы как-то говорили с Игорем Шишкиным, что может быть сложно. Вы знаете, сложно или несложно, но неясно вообще ничего. На каком уровне может затык произойти… и потом, это же совершенно элементарные вещи с точки зрения организации. Если вдруг, предположим, я решил переезжать, я пишу заявление, вы меня проверили… ага, такое-то образование… и, наверное, по регионам раскидывают – кому нужен такой специалист? И мне предлагается – вы можете такой-то регион выбрать, вот такая-то квартира будет… Но ничего нет такого. Это не организация. Это диверсионная деятельность именно России.
А. Баранов:
- Понятно. Будем ее разоблачать.
Е. Афонина:
- Спасибо, Руслан Панкратов, лидер некоммерческой организации «Русский мир Латвии», Дина Карпицкая, корреспондент «Комсомольской правды» были с нами. Всего доброго.
