Патриотизм и разговоры о мобилизации: сплотить и поднять народ?
Е. Афонина:
- Приветствую всех, кто слушает радиостанцию «Комсомольская правда» в Москве и в других городах вещания. Пока еще одна Елена Афонина, Андрей Баранов по-прежнему в отпуске, но со следующего воскресенья мы уже будем вместе вести эфир. «Национальный вопрос» сегодня будет посвящен, наверное, одной из самых обсуждаемых тем уходящей недели, а именно мобилизации. Давайте вспомним, что в Госдуме это слово звучало на этой неделе достаточно активно, представители всех думских фракций по этому поводу высказались, но, правда, потом подправили - мобилизация гражданская, а это совсем другое. Что это за процесс, в чем он должен выражаться, и разговоры о гражданской мобилизации для чего – сплотить или еще больше разделить народ?
Ну, а помогает мне разобраться сегодня в этой теме писатель, политик Николай Стариков. Николай Викторович, давайте начнем даже не с самой мобилизации, а с того, насколько широко вообще это понятие обсуждалось. Сначала Рамзан Ахматович Кадыров призвал всех живущих в России к самомобилизации. Он заявил, что каждый руководитель региона вполне в состоянии подготовить, обучить и укомплектовать хотя бы одну тысячу добровольцев. То есть понятно, о чем идет речь. Откликнулись глава Крыма Сергей Аксенов, губернатор Курской области, губернатор Кузбасса. Другие как-то сделали вид, что не услышали, или решили, что нечего в общее поле выбрасывать какую-то конкретику, а именно сколько, кого, чего, экипированы, отправлены и т.д. Это один вопрос, это как бы один поворот сюжета.
Есть второй поворот. Это массовый отказ городов от проведения масштабных праздничных мероприятий, посвященных Дню города или еще чему-то. Где-то ограничились только сворачиванием, без фейерверка обойдемся, где-то вообще отменили мероприятия или перевели их в плоскость, скажем так, патриотических акций, как, например, в подмосковной Балашихе.
Есть еще один аспект, третий, тоже не менее важный. А именно те законопроекты, которые принимаются в стенах Госдумы, для того чтобы запрос на патриотизм был правильно услышал и на него выделялись деньги, а отнюдь не всем, кому ни попадя. Я сейчас говорю о законопроекте, который говорит о том, что государственные контракты нужно заключать только с кинопроизводителями (я, правда, не понимаю, почему только в кинопроизводителями), которые не привлекались к ответственности за дискредитацию армии и призывы к санкциям в отношении России.
Смотрите, какой клубок, массив. Вот любой пласт возьми, и по любому можно достаточно долго разговаривать. С чего хотите начать, Николай Викторович?
Н. Стариков:
- Давайте и начнем с предложения Рамзана Ахматовича Кадырова, который, мне кажется, сегодня уже играет не только роль психотерапевта всея Руси, которую он играл в начале специальной операции, сегодня Кадыров делает серьезнейшие предложения, и, мне кажется, его роль все время возрастает. Помимо, наверное, уважения к нему, которое возрастает у российской аудитории, у граждан России.
Ведь что предложил Кадыров? Я бы сказал, абсолютно очевидную, разумную вещь. В среднем сегодня в зоне боевых действий, по разным оценкам, находится от 120 до 150 тысяч наших ребят. Из них реально в боевых действиях участвует тысяч, наверное, 60-70. То есть предложение подготовить в каждом регионе по тысяче человек – это фактически подготовить еще одну такую армию, которая сегодня держит этот огромный фронт. Мне кажется, это абсолютно правильно, логично. И тот пример, который дает Кадыров, ставит руководителей регионов немножко в неудобное положение. Потому что не заметить, не участвовать в этом невозможно, но в то же время это предложение такое, как бы полуофициальное, я бы сказал, ведь не глава государства, не Министерство обороны ставят эти задачи. Поэтому здесь есть желание сохранить вот этот мирный уклад, который есть у нас в стране, но, тем не менее, продвинуться вперед в деле усиления тех сил и средств, которые сейчас решают задачи специальной военной операции.
Думаю, что так оно и будет сделано. По крайней мере, тысяча человек в каждом из регионов будет подготовлена. И, таким образом, на 85 тысяч усилятся те наши вооруженные силы, которые решают задачи. Мне кажется, честно говоря, наше уважаемое государство как-то стесняется. Есть много вопросов, которые мы бы хотели задать. Я бы озвучил парочку. Например, с самого начала специальной военной операции мы увидели создание на стороне киевского режима нечто похожего на какие-то интернациональные формирования. Туда, конечно, поехали всевозможные убийцы и нацисты со всего мира, туда же запихали кадровых военных НАТО, чтобы их как-то замаскировать. В итоге получилась вот такая солянка. Но в информационной сфере все это дает иллюзию, ощущение и возможность Зеленскому говорить, что вот мир поддерживает Украина.
С самого начала операции говорили и у нас в стране: а давайте мы создадим интербригады, тем более что советский опыт в испанской гражданской войне очень важен и нужен. Но до сих пор таких формирований нет.
Е. Афонина:
- Николай Викторович, я хочу вам напомнить, коль вы об этом заговорили, конкретный пример. Одна из диаспор здесь, на территории нашей страны, если вы помните, заявила о желании помочь России, отблагодарить за то, что Россия сделала. И было сказано: «Она нас лечит, учит, дает работу и т.д., мы должны ей ответить». Чем это закончилось? Посольство этой страны в нашей стране заявляет о том, что эти люди, которые отправятся в зону проведения специальной военной операции защищать интересы России, будут признаны вне закона. Вот вам, пожалуйста. А это одна из наших ближайших стран-союзников.
Н. Стариков:
- Ну, к союзникам у нас тоже есть вопросы, но давайте это в отдельной программе обсудим.
Е. Афонина:
- Я к тому, что такие попытки были.
Н. Стариков:
- Это заход не с той стороны. Поясню разницу. Когда вы говорите: любой, кто симпатизирует России, кто ненавидит фашизм, у кого есть счеты к американскому империализму, кому не нравится британский экспансионизм, кому не нравятся нацистские формирования, все эти люди, которые, может, кого-то не любят, а может быть, просто Россию любят (разные же варианты), вы все можете приехать в Россию, есть такая бригада, в которую вы можете вступить. Далее мы, Россия, в случае, если вы проливаете кровь, отстаиваете интересы, мы вам гарантируем получение российского гражданства. То есть, если у вас возникнут проблемы с вашими государствами, вы станете гражданами России, и Россия вас никогда не выдаст. Это абсолютно правильный посыл.
Когда же вы действуете не через конкретного человека, а через третье государство, оно и говорит: нет, я не участвую в каких-то военных конфликтах, и своих граждан буду жестко преследовать. Потому что за ним стоит тень Соединенных Штатов Америки, которые, по сути, воюют под названием «киевский режим». И наши союзники не хотят связываться с Соединенными Штатами Америки. Поэтому здесь надо заходить через конкретного человека. И да, пусть он получит потом российское гражданство.
Далее. Было много разговоров о том, что северокорейцы могут прийти. Знаете, мне кажется, что мы стесняемся. Чего стесняться? Россия – это многонациональная империя. Участие северокорейских добровольцев на стороне наших Вооруженных сил, сил ДНР и ЛНР никак не бросает тень ни на мощь Российской армии, ни на многонациональность российского народа. Люди искренне захотят, может быть, отдать долг, который в свое время Советский Союз, наши деды дали взаймы корейцам, если так можно сказать, освободив их и отстояв их независимость. Ну, чего же стесняться? Будет тысяча человек, две, десять, двадцать тысяч. Я думаю, что для многих северокорейцев есть большое желание поквитаться с американцами. И они воспринимают ВСУ и многие его подразделения в отдельности как филиалы ЦРУ и Пентагона. Потому что корейцы помнят, что творили американцы во время Корейской войны. Там такое количество зверств было, о которых сейчас, так сказать, подзабыли у нас, а в Корее прекрасно помнят.
Почему этого не сделать? Ничего страшного в этом нет. Все равно будут нас ругать, все равно будут клеймить и делать какие-то отрицательные выводы. Но мы должны этот огромный потенциал уважения, любви, благодарности к Советскому Союзу и России использовать. Сейчас мы это не используем, а очень зря.
Е. Афонина:
- Николай Викторович, я согласна с вами полностью, если бы не одно маленькое «но». Да, вы правильно сказали, что у многих стран есть определенные претензии или к Америке, или они недовольны ситуацией в своей стране и хотят это каким-то образом проявить. Давайте мы начнем с себя, с России. Мы понимаем вот здесь, внутри нашей почти 147-миллионной страны, что мы вообще делаем? Что такое гражданская мобилизация, какое отношение каждый живущий здесь, в России, имеет к тому, что происходит там, на линии фронта? Мне кажется, как только мы это поймем хотя бы большинством, что такое реальная гражданская мобилизация, а не просто бла-бла-бла, вот тогда, наверное, и у нас внутри что-то сдвинется, и тогда не будет возникать вопроса: мобилизация – значит, моего мальчика обреют и с рюкзачком отправят на линию фронта. Виктор Николаевич Баранец объяснял уже: да никто ваших мальчиков отправлять не собирается, там не нужны такие. Откуда это боязнь? Что такое реальная гражданская мобилизация, о которой в том числе говорят сейчас на самом высоком уровне (ну, по крайней мере, депутаты Госдумы об этом очень активно говорили на этой неделе)? Ну, и самый главный вопрос – как это должно проявляться не на словах, а на деле?
Нам там из Финляндии присылают размышления о роли Европы и Америки и желании разделить Россию. Мы всё это знаем прекрасно. Из Ставропольского края написали: «Гражданская мобилизация – это всё для войны, всё для победы, но, боюсь, это используют для того, чтобы ограничить в свободе, что-то вроде коронавируса, только сбоку». Пермский край пишет: «Гражданская мобилизация в головах. Каждый должен понять, что с 24 февраля пришло другое время для страны. На мой взгляд, это вклад каждого гражданина, неважно кого, но вклад частицы в нашу победу».
Вот теперь конкретный вопрос. В чем этот вклад должен выражаться? Мы дозвонились до одного из наших экспертов. Народный артист России, председатель Комиссии по культуре и массовым коммуникациям, художественный руководитель Театра на Ордынке Евгений Герасимов. Евгений Владимирович, я хочу с вами обсудить, что называется, культурную повестку. Объясню, что имею в виду. Вот смотрите, сегодня практически по всем Telegram-каналам молнией пробежало: Алла Борисовна Пугачева отправила запрос с требованием признать ее иноагентом. Почему? Потому что она поддерживает честнейшего своего мужа и пр. Но пока не подтверждено, действительно ли Алла Борисовна это написала или кто-то ее взломал, как у нас обычно бывает. Но, тем не менее, это становится проявлением некой позиции, причем человек приехал в Россию. Ничто не смущает здесь, Евгений Владимирович, вас? Мы говорим о культуре и о деятелях культуры.
Е. Герасимов:
- Я думаю, что это фейк. Я уверен, что Алла Борисовна умная, образованная женщина, имеющая, естественно, непосредственное отношение к культуре. Я сомневаюсь, что она это писала.
Е. Афонина:
- Давайте тогда пока эту тему закроем, будем ждать подробностей. Николай Викторович, ничего не хотите добавить?
Н. Стариков:
- На самом деле я не настолько уверен, что она этого не писала. В данном случае речь идет о высказывании поддержки со стороны супруги своему мужу. Мне кажется, это достаточно разумно. Это первое. Что касается формы. Она просит внести ее в некий список иноагентов. Но туда вносят ведь не потому, что кто-то кому-то нравится или кто-то кому-то не нравится. Есть четкие критерии - получение иностранного финансирования и занятие политической деятельностью. Если Алла Борисовна подходит под это… Я не владею ситуацией, но мне кажется, что политикой она как-то до сегодняшнего дня не занималась, насчет получения денег не знаю. Если подходит, тогда надо вносить, если не подходит, тогда вносить не надо. То есть перед нами попытка как бы высмеять, так сказать, достаточно серьезную вещь, этот перечень иноагентов, который подсвечивает тех, кто получает деньги за границей и занимается политической деятельностью.
Получает или нет Максим Галкин? Я думаю, раз Минюст такие заявления сделал, наверное, он знает, о чем говорит. Поэтому давайте подождем чуть-чуть, будет ли опровержение либо подтверждение.
Е. Афонина:
- Давайте тогда поговорим о том законопроекте, с которым фракция «Справедливая Россия – За правду» и выступила в Госдуме. Это законопроект о запрете заключать государственные контракты с кинопроизводителями, которые привлекались к ответственности за дискредитацию армии и призывы к санкциям в отношении России. Евгений Владимирович, как вам кажется, в данной ситуации будет ли данный законопроект доведен до закона, и будет ли он работать на практике?
Е. Герасимов:
- Я не видел его. Знаете, читаю всегда сам законопроекты, и обязательно его внимательно посмотрю. Но понимание, что культура должна помогать и сплотить людей, в этом, я думаю, мало кто из образованных людей сомневается. Знаете, я вспоминаю, когда мне мои «щукинцы» («щукинцы» - это Театр Вахтангова) рассказывали, как после спектакля «Принцесса Турандот» наши бойцы уходили на фронт, на передовую. Понимаете, очень важно, чтобы люди – лидеры культуры были не просто с народом, а они и должны быть тем самым народом, который живет в нашей замечательной, любимой, уверен, каждым, кто и вернулся, и кто никуда не уезжал, в нашей стране.
Е. Афонина:
- Евгений Владимирович, а что значит быть с народом? Тихо сидеть, молчать и не высказывать своей позиции, вроде как я с народом, а там как фишка ляжет, куда ветер подует?
Е. Герасимов:
- Мне кажется, что сейчас уже, как говорится, карты брошены, и все знают мнение и гражданскую позицию каждого…
Е. Афонина:
- Хорошо. Тогда конкретный пример. Есть весьма популярный актер, который, скажем так, на переформатировании «Гоголь-центра» умывался слезами, рыдал и рассказывал о том, что жить в этой стране невозможно, что никакой свободы, всех ущемляют. Далее он дал еще интервью одному зарубежному изданию, в котором сказал, что в России составлены черные списки артистов, и ни один артист, который попал в эти черные списки, больше никогда сниматься не будет. Что дальше происходит? Этот артист сейчас будет сниматься в весьма масштабном бюджетном проекте в одной из главных ролей. Никого это не смущает. В таком случае возникает вопрос. Мы на это закрываем глаза (человек имеет право на свою позицию), мы исключаем его из актеров, которые принимают участие в этом проекте, мы, наконец-то, начинаем составлять эти списки (мне кажется, что их пока еще нет, несмотря на то, что уверяют, что они есть)? Мы что реально делаем? А если это продюсер, а если это режиссер, а если это гример, находящийся на съемочной площадке и громко высказывающий свою позицию, мы закрываем съемочную группу, лишаем ее госфинансирования? Что мы делаем в реальности?
Е. Герасимов:
- Знаете, высказывание гримера не влияет на тот сюжет, который снимают. Не знаю, о каком артисте вы говорите. Видимо, надо ему помочь уехать туда, где он себя будет чувствовать свободным, и пусть живет там, где ему нравится, вот и всё.
Е. Афонина:
- В таком случае его вычеркивают из списка артистов, которые принимают участие в съемках фильма?
Е. Герасимов:
- Нет никаких списков.
Е. Афонина:
- То есть вы за жесткую позицию?
Е. Герасимов:
- Еще раз. Вот я сейчас снимал кино. Я не знаю, о ком вы говорите, но если бы вот так при мне человек высказывался, я, конечно, не взял бы его сниматься в свою картину. Ну, пусть снимается у тех, кто разделяет его взгляды.
Е. Афонина:
- Это должен быть некий мониторинг тех, кого вы хотите пригласить на съемочную площадку?
Е. Герасимов:
- В любом случае, на каждой картине есть мониторинг. Есть, наверное, и у вас, и у меня те друзья и тот круг, с кем мы общаемся. Вот я с этим человеком общаться не буду, и не только в жизни, но и в творчестве.
Н. Стариков:
- Я хотел бы развить вашу мысль. Мы начали от законопроекта двигаться. Вот давайте к нему и вернемся. Тот законопроект, который подготовила фракция «Справедливая Россия – За правду», имеет очень простую цель. В каждом искусстве есть определенные друзья, знакомые, родные, близкие, кумовщина, цеховщина, что хотите. И мы видели до самого последнего времени решения удивительные. Русофобские фильмы снимались на государственные деньги или большие деньги тратились на какие-то сомнительные с точки зрения посыла и идеологии фильмы. Поэтому сейчас, когда фактически идут боевые действия, нужно просто различить своих и чужих. Если человек выступает против своей страны, он не должен получать государственные деньги и участвовать в этом проекте.
И хорошо, что Евгений Владимирович, человек сознательный, взрослый, зрелый во всех отношениях, сможет определить, возьмет он актера не с той позицией или не возьмет. Но есть же не такие зрелые режиссеры и постановщики. Они могут не посмотреть и взять кого-то. Так давайте законом просто это оградим. Если человек находится в определенном списке иноагентов, он не может получить государственное финансирование. Мне кажется, тут все просто и ясно и упрощает работу творческих людей. Просто те, кто по ту сторону баррикады, пусть они там и находятся.
Е. Афонина:
- Я к нашим слушателям обращалась с вопросом, что такое в их понимании гражданская мобилизация. Вот нам пишут, что это объединение народов (это, кстати, из Латвии пишут). «Быть всем в предосторожности, сообщать о диверсиях, терактах, покушениях, я так понимаю», - это мнение нашего слушателя из Латвии. По-моему, в Латвии в автобусах заметили объявление, что русским только на задней площадке транспорта надо находиться. Говорят, там проверку начинают по поводу этих заявлений. Ну, по крайней мере, об этом мы читали.
«О какой мобилизации может идти речь, - пишут нам из Ярославской области, - если предатели спокойно заезжают обратно в страну?» Вопрос – а каким образом им не дать заезжать обратно в страну, если у них паспорт гражданина Российской Федерации, и против них ничего не возбуждено?
Тут негодуют из Москвы: «Уважаемая Афонина, почему вы не договариваете, приходится гадать, о ком это вы? Боишься – не говори, сказал – не бойся». Совершенно не боюсь. Я просто об этом актере уже говорила. Хотите? Пожалуйста, Александр Кузнецов.
Е. Герасимов:
- Я просто такого артиста не знаю. Есть такой артист?
Е. Афонина:
- Есть, и весьма популярный. Сейчас фильм «Сердце Пармы» вышел у нас в прокат, вот он там играет одну из главных ролей, сейчас снимается еще в одном фильме. Знаете, что он сказал зарубежному изданию? Я цитирую (чтобы потом меня не обвинили, что я что-то передергиваю). «Если ты хочешь что-то сделать в России, - говорит этот артист в интервью зарубежному изданию в апреле 2022 года, - ты должен все время хранить абсолютную тишину. Сейчас каждый фильм на 100 процентов контролируется государственными киноэкспертами на том или ином этапе производства. Так что чем поверхностнее и неяснее ваш фильм, тем больше шансов на то, что он будет закончен и выпущен в прокат». Далее он продолжает: «Мы возвращаемся к системе киноиндустрии эпохи Советского Союза, где невероятно талантливые и умные люди снимали грустные, безопасные, визуально формальные фильмы, скрывая свои свободомыслящие убеждения и пытаясь как можно лучше их замаскировать, чтобы не быть пойманными». Уважаемый Евгений Владимирович, это вы снимались в тех самых невероятно «унылых, безопасных, грустных» и прочих фильмах. Вы не знали об этом, наверное. Видите, актер вам глаза на это открыл. Что скажете, в унылых фильмах снимались, 100-процентно контролируемых государством? Видите, мы и не знали с вами, а у нас уже идет вот такой отсев. Идет или нет?
Е. Герасимов:
- Знаете, отсев не идет. И, конечно, эпоха советского кинематографа, она великая. Это говорят и те многочисленные призы на разных фестивалях разных стран. И дай бог нам сегодня приблизиться к той культуре кинематографической, которая у нас была. Есть хорошая молодежь, она сегодня активно развивается, и я думаю, что при поддержке государства у нас все получится. Я же со своей стороны могу сказать следующее. Что первый спектакль, который при моем участии как художественного руководителя Театра Луны на Малой Ордынке, будет антифашистский такой спектакль с главной героиней Эдит Пиаф. Рекомендую. В ноябре будет эта премьера, но он будет сегодняшний. В театре будут и Островский, и Чехов. Мы говорим о культуре, которая нас с вами вырастила. Ну, кого-то, может быть, и не обласкала, но наша великая культура и литература, и великий кинематограф, я думаю, сделал так много. Кстати, во время Великой Отечественной войны снимались замечательные фильмы, которые реально поднимали дух людей.
Е. Афонина:
- Евгений Владимирович, за эти 7 месяцев вы не знаете, какой-то фильм уже запущен в производство?
Е. Герасимов:
- Я сейчас напрямую не занимаюсь кинопроизводством. Меня пригласили возглавить Театр Луны на Малой Ордынке, я сейчас исключительно этим занимаюсь. Но я знаю, что идут конкурсы, гранты в Министерстве культуры, в Фонде кино. И я надеюсь. Я уверен, что ряд сценариев, которые я читал, найдут свое отражение в кино, и мы будем плакать, радоваться тому, что будет у нас на экране, переживать за наших героев.
Е. Афонина:
- Спасибо большое, Евгений Владимирович. Николай Викторович, давайте вернемся к обсуждению этой темы. Почему я заговорила в самом начале об отмене торжественных мероприятий, посвященных Дню города или еще чему-то? Люди понимают, что, наверное, не время. Может быть, некоторые градоначальники это тоже понимают, региональные власти тоже понимают, знают, что рейтинг губернаторов составлен на патриотизм, там есть несколько позиций, по каким именно оценивают патриотизм того или иного губернатора. У меня вопрос следующий. У вас нет ощущения, что как-то не очень понятна эта система, действующая вразнобой? Вот такие точечные удары. Кто-то заметил: давайте отменим салют. Ой, правда, давайте отменим. Смотрите, там какой-то актер выступает не с той позицией, давайте отменим его выступление. Дальше общественность в ту сторону аккумулируется, гастроли отменяют, и дальше вроде как все притихли. Что это за точечные уколы, когда мы, наконец, перейдем к несколько иному пониманию ситуацию и ее объема и масштаба?
Н. Стариков:
- Вы сейчас, мне кажется, затронули самую важную проблему. Нет какого-то единого центра управления полетом, если так можно сказать. Это и есть то ощущение, которое складывается, когда мы смотрим на вещи более сложные или менее сложные. Вот сейчас уважаемый коллега говорил, что он не знает, какие фильмы снимаются на важную для нас тему. В том-то и дело, что мы не знаем этого. Давайте предположим хорошее, что фильмы уже снимаются. Процесс снятия фильма, он длительный. Даже если ударно его снимать, это полгода-год как минимум. Но есть же вещи, которые можно сделать за один час, и они не делаются. Ну, например, у нас огромное количество всевозможных радиостанций. Вопрос. Изменилась ли музыкальная составляющая этих станций, звучат ли там песни о подвиге наших солдат? Есть много песен военной поры, есть песни современные, есть песни про Донбасс, есть песни, написанные рок-музыкантами, которые, как Чичерина, с 2014 года ездили, творили, выступали перед военными. Есть только, так сказать, с пылу с жару. Изумительная песня, например, «Плыве кача», которую Апачев написал и вместе с девушкой исполнил. Она в эфире звучит? Нет, они в эфире не звучат. Вопрос. Что нужно сделать, чтобы они звучали? Нужно позвонить на определенную радиостанцию и сказать: «Ребята, вообще-то у нас в стране происходят вещи, которых, может быть, вы не заметили. Поэтому ваш репертуар должен поменяться. Мы вас настоятельно просим включить вот такие песни, которые мы считаем важными и нужными в сегодняшней ситуации. Посмотрите, вы найдете еще какие-то хорошие песни. Да, у вас радиостанция транслирует западную музыку, но сейчас пусть она транслирует не всегда западную музыку. Мы вам настоятельно рекомендуем. Но если вы нас не услышите, то рекомендации будут вам давать работники налоговой инспекции, работники Роспотребнадзора, службы, которые выдают лицензии, частоты дают для радиостанций». Сколько нужно времени, чтобы это сделать? Ну, я думаю, за сутки можно обзвонить точно все радиостанции. Уверяю вас, что через неделю максимум репертуар изменится. То же самое с телеканалами. Ну, там все поменялось в информационной сфере, но, тем не менее, тоже на некоторые каналы звоночек был бы не лишним. Нет этого звонка.
Е. Афонина:
- Николай Викторович, мы опять говорим о неком звоночке из некого центра решения этих вопросов. Мы же с вами сегодня пытаемся говорить о гражданской мобилизации, то есть о том, что может реально сделать каждый из нас, если понимает важность происходящего (или не понимает).
Н. Стариков:
- Конечно.
Е. Афонина:
- Вот нам пишут: «Гражданская мобилизация – воскрешение старого доброго лозунга «Кто не с нами, тот против нас». Каждый должен это понимать. И да, цензура - это обязательно».
Давайте попытаемся найти ответ на самый главный вопрос – что каждый из нас может сделать, и что такое в современных условиях реальная гражданская мобилизация?
Н. Стариков:
- Мы с вами стали говорить об информационной среде. Это очень важно, это не вторично, не третично, это первично. Для чего существуют история, искусство, литература, реклама? Для того чтобы показывать пример. И когда человек сегодня говорит: «А что я могу сделать?», это значит, что ему пример не показали. Ему каждый день этот пример должны показывать. Первое. Ты должен работать на своем месте. Если ты не работаешь вообще, иди, работай.
Второе. Если ты здоровый мужик, умеешь и готов рисковать жизнью, отправляйся в действующие Вооруженные силы. Но всех туда отправлять не нужно. Далее. Ты работаешь на своем месте, зарабатываешь деньги. Не хватает чего-то в нашей армии. Не надо стесняться, такого никогда не было, чтобы всегда всего хватало. Вспомните, крестьяне покупали танки во времена Сталина на свою зарплату. Они что, покупали оттого, что нет танков, что ли, в Советском Союзе? Да потому что это давало важное ощущение и народу, и действующей армии, что они едины и разобьют врага. И поэтому этого колхозника показывали, к Сталину привозили, и газеты о нем говорили, что вот купил танк, действуй, как он, пример показывали. Потому что не каждый колхозник сидел и думал: «Слушайте, может, мне танк купить? А может, меня расстреляют за это или назовут паникером – мол, считаю, что не хватает в Красной Армии самолетов и танков?» Четкий и ясный пример. Вот сегодня этого примера не хватает.
Далее. Не хватает для мобилизации примера, который ты увидишь в телевизоре, в интернете, на радиостанции. Каждый день солдат с фронта сидит и рассказывает, как оно там происходит, то, что он там видит. Не будет никаких иллюзий. Вот придет солдат и скажет: я сам видел то-то и то-то, противник действует так-то и так-то, я это видел, и кровь стынет в жилах. И тогда другие понимают, с кем имеешь дело, с кем воюешь и за что ты, собственно говоря, воюешь.
Сейчас же мы находим это где-то в интернете, на некоторых Telegram-каналах, нам мельком показывают фотографии в новостных каналах. А где сами эти герои? Мы много говорили о том, что у нас молодежь такая-сякая, не такая. А кто там воюет-то сейчас? Молодежь. Так покажите ее лицом. Каждый день интервью с несколькими солдатами, офицерами, героями, которые расскажут, как все это было, как оно есть, как оно должно быть.
Государство как будто стесняется своих героев. А это абсолютно неправильно. Должно быть везде, что ты ни включил, куда ты ни пришел, везде идет речь об одном и том же под разным соусом. Вот это и есть мобилизация. Тогда человек понимает: слушайте, наверное, салют в Москве в день, когда наши войска уходят из каких-то городов, неуместен. И чиновник тогда примет решение об отмене этого салюта, несмотря на то, что деньги выделены и не хочется кого-то расстраивать. Тогда будет общее понимание во всем нашем обществе (простите за тавтологию), что есть хорошо, а что плохо.
Смотрите, общество ведь реагирует. В том числе и ваш покорный слуга выступал и говорил, что неуместны такие празднования в нашей столице. Прошло совсем немного времени – отменили торжества в других городах. Но было бы здорово, если бы отменили до того, как люди начали серьезно возмущаться. Понимаете, здесь есть боевые действия, страдания, война, подвиг, а здесь их нет. И все это в рамках одного временнОго промежутка. Этого не должно быть. Это не значит, что мы все должны страдать. Это значит, что мы должны понимать, что там люди страдают, значит, мы должны помогать, работать, воевать.
Е. Афонина:
- Продолжу вашу мысль. Не страдать, а уважать страдания, в том числе и тех, кто, например, в городе Рубцовск в Алтайском крае увидит Стаса Михайлова на Дне города. А первые похороны в Рубцовске прошли в марте 2022 года. И теперь у меня вопрос. Когда выйдут горожане праздновать, они подумают о тех матерях, которые сидят по домам и думают: а наши-то мальчики… Я думаю, что нет. Это же День города, это здорово, Стас Михайлов петь будет, деньги потрачены. Кстати, попробуйте еще отменить выступление, это же еще бОльшие деньги. Давайте об этом тоже думать. Вот мы говорим: отменили выступление. Отменить выступление какого-то артиста – это ему неустойку заплатить. И еще неизвестно, что дороже обойдется.
Второе. Очень важный момент, но почему-то мы о нем не говорим. Хорошо, отменили. А деньги-то куда пошли? Они остались в бюджете города?
Н. Стариков:
- А вот это следующий вопрос. Если тем, кто жизнь отдает за Россию, чего-то не хватает, то деньги должны идти именно туда. Если бы часть средств от московского праздника была бы отправлена на закупку необходимой амуниции, всевозможных приборов, которых не хватает в действующих частях, все бы отнеслись к этому исключительно положительно. И был бы показан пример. Вот нет примера – нет последователей. Сейчас пример, что надо отменить праздники, показали, и все это поняли. Но нужно чуть раньше, чуть больше и во всех сферах. И в первую очередь нужны изменения в сфере информации. Музыка должна быть соответствующая, фильмы соответствующие, спектакли соответствующие.
Возвращаясь к законопроекту. Вы привели цитаты какого-то актера. У меня тоже какой-то визуальный ряд не возникает при его фамилии, но я не самый большой специалист по актерам. Я хочу сказать, что ничего такого страшного он там не сказал, но его фамилию я, как говорится, запомнил. Потому что мне кажется, что говорить о каком-то свободолюбии, знаете, это непрофессионализм.
Е. Афонина:
- Я просто привела то, что можно приводить в эфире. Вы посмотрите в поисковике, что он говорил на переформатировании «Гоголь-центра», и вам все станет понятно.
Спасибо большое. Наш разговор мы завершаем. Писатель, политик Николай Стариков. Николай Викторович, спасибо вам большое за то, что приняли участие в нашем эфире. Такая взвешенная позиция, как у вас, нашим радиослушателям, я думаю, нужна. Спасибо всем, кто писал, отвечая на вопрос, что такое гражданская мобилизация. Я надеюсь, хоть какие-то ответы на этот вопрос мы сегодня получили. Ну, а далее, уж извините, домашняя работа, каждый из нас продолжает на своем уровне.
