Покончат ли с русским миром в Приднестровье и Молдавии

Е. Афонина:

- В студии Елена Афонина. Я приветствую наших радиослушателей. Сегодня я буду одна вести программу «Национальный вопрос». Мой постоянный соведущий Андрей Баранов приболел немножко, так что Андрею Михайловичу скорейшего выздоровления. Надеюсь, что в следующее воскресенье мы уже будем в полном составе вести эту программу. А сегодня мы с вами обсудим, на мой взгляд, достаточно важные вопросы. Один из них касается здоровья, духовного, нравственного, и именно такое здоровье наблюдается здесь, в России. Для кого-то это выздоровление, для кого-то это естественная ситуация, а иначе и быть не может. Но для Америки, например, это возможность увидеть, как это ни парадоксально, совершенно другой ми, в котором есть традиционные ценности, есть семья – мужчина и женщина и есть дети, которых не пытаются перекроить под другой пол, начиная чуть ли не с детсадовского возраста. Именно за этим американцы, европейцы готовы не просто приехать в Россию, но и получить российское гражданство.

Ну, а если говорить о той ситуации, которая складывается вокруг Молдавии и в первую очередь Приднестровья, то это, безусловно, самая горячая тема этой недели. Вот Министерство обороны нашей страны говорит о том, что фиксирует значительное скопление личного состава и военной техники украинских подразделений вблизи украинско-приднестровской границы, а также развертывание артиллерии на огневых позициях и беспрецедентное наращивание полетов беспилотной авиации ВСУ над территорией Приднестровской Молдавской Республики. Любые действия, представляющие угрозу безопасности соотечественникам, миротворцам и военным в Приднестровье, будут расценены как нападение на Россию. Это уже говорит МИД нашей страны. Ну, и как подтверждение этим словам о том, что Украина начала достаточно сильно активничать на границе, вот, пожалуйста, буквально сегодня по Telegram-каналам прошла информация о том, что командиру воинской части инженерно-саперного батальона 128 бригады Вооруженных сил Украины выдали приказ командировать личный состав с целью организации подвоза боеприпасов по маршруту населенного пункта Кучурган. Ну, и есть еще информация, которая звучит, что называется, с весьма высоких трибун. В частности, давайте вспомним недавнее выступление Байдена. Аккурат в тот день, когда президент России зачитывал Послание Федеральному собранию, вечером в Варшаве Байден в своей речи говорит следующее. «Храбрые жители Белоруссии прямо сейчас сопротивляются против диктатуры, Молдова хочет в Европу и не хочет попасть под влияние России. США стоят рядом с Молдавией». Ну, и о том, что у России есть какой-то коварный план по оккупации Молдавии, не единожды заявляет Зеленский, и даже говорит о том, что Майе Санду он эти «коварные планы» России передавал, зафиксированные на бумаге, мол, наша разведка всё знает.

Так что происходит в Приднестровье и что происходит в Молдавии? И не нужно ли сейчас говорить о том, что уже не просто вызревает, а начинает реализовываться план, к сожалению, по уничтожению русского мира в Приднестровье и Молдавии? Вот, собственно, об этом я и предлагаю сейчас поговорить.

С нами на связи президент Ассоциации независимых политологов Приднестровья Андрей Сафонов. Андрей Михайлович, здравствуйте.

А. Сафонов:

- Добрый день, дорогие друзья.

Е. Афонина:

- Андрей Михайлович, вам ситуация виднее как человеку, который и баллотировался в президенты Приднестровской Молдавской Республики, и прекрасно понимающему, чем сейчас живет Приднестровье. Скажите, вся эта ситуация, эта активизация в инфополе, на земле, она как влияет на жителей республики?

А. Сафонов:

- Ну, влияет она обычным путем. Дело в том, что, с одной стороны, мы, конечно, уже привыкли за 33 года существования ПМР к тревожной обстановке, и это понятно. С другой стороны, мы учимся отделять ту информацию, которая реальна, от многочисленных вбросов, которые идут сейчас. И уверены, что если реагировать на все, как говорится, держа порох сухим, но в то же время не упуская из виду ни один риск, который может создаться для нашего государства, мы постараемся отстоять мир. А в целом надо учитывать, что вся вот эта мешанина информационных зацепок, она направлена, мне кажется, на главное. Сейчас идет процесс по отрыву Республики Молдова от СНГ. И уже, как заявляют официальные лица Молдовы, запущена процедура выхода из десятков соглашений по Содружеству. Надо сказать, что за этим стоят западники, и это самое главное. Некоторые из них, наиболее ястребиного настроя, они, конечно же, хотят, чтобы весь юго-запад бывшего Союза погрузился в войну.

Е. Афонина:

- Андрей Михайлович, ну, про Молдавию мы обязательно поговорим чуть позже. Мне сейчас интересно узнать, что происходит в Приднестровье. Сейчас наберитесь мужества, потому что, наверное, будут звучать не очень приятные для вас слова, которые, в том числе, написал один из журналистов «Комсомольской правды» Дмитрий Стешин в своем Telegram-канале «Русский тарантасъ». Он написал буквально следующее. «О приднестровском кризисе без иллюзий». Смысл его поста следующий. Что Приднестровье – это не Донбасс, сопротивляться мужественно 8-9 лет и противостоять вот этой махине он не сможет. По одной простой причине. Что у жителей Приднестровья: а) за эти годы уже выработался некоторые менталитет отрыва от России. И б) если у человека три паспорта (а, как мы понимаем, у большинства жителей Приднестровья, в том числе у главного приднестровского олигарха все-таки три, а то и четыре паспорта), то люди выберут самолет, если будет угроза жизнью и здоровью. Что имеется в виду? Встать на защиту Приднестровской Республики просто будет некому.

А. Сафонов:

- Это абсолютно не соответствует действительности, и вот почему. Вокруг нас создают такую как бы информационную картину, для того чтобы подорвать не только изнутри, но и подорвать дружеские чувства союзной нам России для защиты Приднестровья. Но, мне кажется, Минобороны России уже сделало, как говорится, свое заявление относительно того, что будет защищать территорию Приднестровья, как свою собственную.

Что же касается обилия паспортов, здесь надо видеть практическую причину, дорогие друзья. К сожалению, в настоящее время по приднестровскому паспорту выехать куда-то и поработать (ибо в Приднестровье не всегда есть рабочие места и высокие зарплаты) просто не получается. Поэтому люди добывают различные паспорта, что никак не уменьшает их любовь к Приднестровью. Конечно же, есть всякие люди, как и в России, которые не одобряют политику действующего руководства, и, будь их воля, они бы сдали Москвы западникам. Ну, понятное дело, бывают такие люди и у нас. Однако, я абсолютно уверен в том, что никто свою родину не сдаст. Вот особенно в последние дни, когда различного рода информационные вбросы со всех сторон шли, паники в республике заметно не было, и никаких автомашин на контрольно-пропускных пунктах, когда люди бы хотели куда-то рвануть в безопасность, тоже не было.

Так что, я думаю, приднестровцы себя в случае чего вместе с союзными российскими войсками защитят, но генеральная линия направлена на то, чтобы все-таки войны избежать. Мне кажется, это нормальная линия, которая до последнего момента ведется всеми государствами.

Е. Афонина:

- Андрей Михайлович, в данной ситуации, насколько я понимаю, не от Приднестровья зависит, удастся ли избежать войны или не удастся. Судьбу Приднестровья решают, как мы видим, абсолютно со стороны, и решают достаточно жестко. Именно поэтому сейчас и звучат вот эти утверждения, что это будет некая разменная карта. Вопрос – для чего сейчас будут использовать Приднестровье и, конечно, русских миротворцев, которые находятся на территории Приднестровской Молдавской Республики. Ну, и плюс к этому вот эти огромные склады. Кто-то вообще предлагает чуть ли не превентивно их подорвать. И напоминают, что от этих складов до границы – буквально два километра, то есть можно пешком дойти. А уж если говорить о какой-то массированной атаке, например, со стороны ВСУ, которые, как мы видим, сейчас подтягивают туда силы, то это вообще вопрос очень ограниченного времени. Такую угрозу видят приднестровцы? И как собираются ее купировать тем составом и теми силами, которые сейчас есть? Какой отпор-то можно дать?

А. Сафонов:

- Ну, ничего подрывать не надо. Потому что склады в Колбасне – это резервное вооружение и боеприпасы и для нас, и для российских войск, которые находятся у нас в виде оперативной группы (это бывшая 14-я армия), и миротворческие силы. Это именно тот золотой фонд, который дает возможность в случае чего защищаться от нападения. Поэтому ни о каком подрыве, конечно, не может быть и речи.

Что касается того, что влияние оказывают большие игроки, и Приднестровье здесь не самый, как говорится, тяжеловесный партнер, да, такое есть. Но это не значит, что мы должны сидеть, сложа руки, и не предпринимать никакие политико-дипломатические ходы. Задача такая. До последнего момента делать все, включая международную арену, переговорный формат 5 + 2, для того чтобы вот эти угрозы как-то снивелировать. Кстати говоря, в формате 5 + 2 ни Россия, ни Украина не объявили о том, что они выходят из этого формата. Вот это очень причудливая ситуация и, я думаю, неплохая. И одна и другая страна подтвердили, что они остаются в этом формате и продолжают участвовать в таком органе, как Объединенная контрольная комиссия, в задачу которой входит мониторинг обстановки в зоне безопасности. Дипломаты и представители обеих стран встречаются там вместе с молдаванами, приднестровцами и работают достаточно активно.

Е. Афонина:

- В Молдавии тоже не все так просто. Накануне там прошел многотысячный митинг, шествие сторонников бывшего президента республики Игоря Додона. Протестующие собрались в самом центре Кишинева, перед зданием администрации президента. И главное требование было сохранить мир в Молдавии и не втягивать республику в войну.

И нужно напомнить, что с разных уровней информационного пространства, с разных, что называется, этажей звучат заявления относительно того, почему же Приднестровье сейчас становится той самой горячей точкой, куда сосредоточены, в том числе, и украинские силы, что это за провокация, о которой говорит наше военное ведомство, соответственно, какие шаги это может спровоцировать. Если брать относительно стороннюю оценку, вот что по этому поводу журналистам ответил президент Белоруссии Александр Лукашенко: «Это им невыгодно. Запад хотел бы одним ударом решить проблему с Россией и в Приднестровье, закрыть вот эту серую дыру, как они говорят, с Приднестровьем, объединить Молдову, в Румынию ее запихнуть или сделать прозападной. Это их цель, украинцам это не надо. Но я не верю, что украинцы одуреют и развяжут какой-то, как ты говоришь, второй фронт. Потому что Приднестровье, там не столько солдат российских (хотя их хватает, военнослужащих), сколько боеприпасов. Там мало не покажется».

С нами на связи политолог, главный редактор портала RuBaltic.Ru Александр Носович. Александр, здравствуйте.

А. Носович:

- Добрый день.

Е. Афонина:

- Хотелось бы узнать вашу оценку. Реальна ли угроза Приднестровью или это некий информационный шум, который может отвлекать от совершенно другого направления, куда сосредоточены реальные силы?

А. Носович:

- Одно другого не исключает на самом деле. Да, безусловно, это информационный шум, но в то же время угроза Приднестровью реальна. И совершенно очевидны причины, по которым сейчас опять, уже третий, четвертый раз за год, накалилась ситуация вокруг Приднестровья. Они связаны с Украиной. Во-первых, Украине нужен второй фронт для России, который бы оттягивал ее ресурсы с украинского направления. А во-вторых, Вооруженным силам Украины нужны боеприпасы, которые у них заканчиваются. А склад в Колбасне в Приднестровье, который охраняют российские миротворцы, это один из крупнейших на постсоветском пространстве склад советских боеприпасов. Вот, собственно, и всё.

Е. Афонина:

- Сейчас вновь упомяну то, что сказали в Министерстве иностранных дел нашей страны. «Любые действия, представляющие угрозу безопасности соотечественникам, миротворцам и военным в Приднестровье, будут расценены как нападение на Россию». И?

А. Носович:

- Вспоминайте ситуацию 2008 года, когда тоже было нападение прозападного режима Саакашвили на Южную Осетию и, самое главное, на российских миротворцев в Южной Осетии, и выстраивайте аналогии. Конечно, полной аналогии быть не может, потому что общей границы у Приднестровья с Россией нет, но, тем не менее, для российской авиации никакие границы не помеха.

Е. Афонина:

- Но сейчас мы понимаем, что ситуация несколько изменилась по сравнению с 2008 годом, когда, как мы помним, Запад тихо наблюдал за тем, что происходит, и ни в коей степени не вмешивался в конфликт, который произошел. Здесь мы видим совершенно другую ситуацию. И когда Байден заявляет в противовес заявлениям Путина о том, что «мы будем поддерживать независимость Молдавии», ясно, на что он намекает. В таком случае Румыния ли, Америка ли, неважно кто будет Молдавию поддерживать, важно, как это будет в реальности. Давайте будем честны, Приднестровье долго держаться не сможет.

А. Носович:

- Да, тут я с вами согласен, они не смогут долго держаться, потому что это российско-украинский геополитический проект. Оно появилось и было обусловлено соглашениями между новообразованной Российской Федерацией и новообразованной Украиной в начале 90-х годов. И от Украины Приднестровье на самом деле зависит, скажем так, не намного меньше, чем от России. Поэтому состояние необъявленной войны, в котором сегодня находятся Россия и Украина, делает само существование Приднестровья чудом. Чудо, что она до сих пор еще существует. И в этом смысле, конечно, российской дипломатии сейчас нужно пройти по лезвию ножа, для того чтобы удержать ситуацию в Молдавии и на правом, и на левом берегу Днестра от падения в хаос.

Е. Афонина:

- Смотрите, если Молдавия начинает процесс выхода из соглашения в рамках СНГ (страна формально еще была членом Союза Независимых Государств, как это ни покажется странным)… Плюс к этому давайте вспомним, что в тот же день, когда президент России оглашал Послание Федеральному собранию, он отменил своим решением указ 2012 года «О мерах по реализации внешней политики России». И в числе прочих направлений внешней политики, которые были в этом указе 2012 года, было и следующее. Что Россия признаёт территориальную целостность Молдавии. Территориальная целостность – это означает вместе с Приднестровьем, насколько я понимаю. Сейчас это решение 2012 года отменено указом Владимира Путина. И?

А. Носович:

- И пока что это ничего не значит. Самое большее, что это значит, это такой сигнал, намек. Потому что формально признание Молдовы в ее конституционных границах сохраняется. Но я так понимаю, что во всех случаях, когда Россия пересматривала границы других государств и признавала территориальные образования независимыми государствами, это было связано с агрессией против этих территорий со стороны наступающих националистов. Так было и с Грузией в 2008 году, так было и с Донбассом в 2022 году. Если у президента Молдавии Майи Санду и ее команды есть хотя бы малейшая крупица самостоятельности, если они способны принимать хоть какие-то ограниченные самостоятельные решения, то они должны это учитывать и делать из этого выводы, если хотят сохранить хотя бы малейший шанс на будущее воссоединение правого и левого берегов Днестра.

Е. Афонина:

- Александр, но ведь понятно, что Молдавия не будет воевать против Приднестровья, хотя бы потому, что даже на том же вчерашнем митинге звучали слова женщин, которые вышли на митинг: «У нас мужиков нет. Они и так школу заканчивают и уезжают на заработки, мы их тут, в Молдавии, и не видим. Кто воевать будет?» Эти вопросы тоже звучат. Молдавия нежизнеспособна, в смысле, невоенноспособна. Тогда к чему Майя Санду подталкивает свою страну?

А. Носович:

- Я думаю, что сейчас рассматривается не сценарий войны, а сценарий полицейской операции. И к этому сценарию приурочены поправки в Уголовный кодекс, которые вводят статью за сепаратизм, по которой лидеров того же Приднестровья, для которых единственное окно во внешний мир – аэропорт Кишинева, их можно в этом аэропорту арестовать. Сейчас, по некоторым сведениям, западные (немецкие, румынские, американские) спецслужбы тренируют молдавских коллег на захват всей верхушки Приднестровской Молдавской Республики, объявление их государственными преступниками и помещение под арест. То есть вот таким хирургически точным путем планируется решить вопрос о независимости Приднестровской Молдавской Республики. Но если этот план сорвется (а он, скорее всего, сорвется), тогда, конечно, будет сценарий крови и развала страны, хаоса самой Молдавии, а самое главное, не только на левом, но и на правом берегу. Потому что вот эта ястребиная позиция, к которой Санду подталкивают с Запада, она не поддерживается абсолютным большинством молдаван. И режим самой Майи Санду непопулярен у абсолютного большинства молдаван. Она разочаровала практически всех, кто за нее голосовал 2 с лишним года назад.

Е. Афонина:

- В таком случае, опять возвращение Додона?

А. Носович:

- Нет, я бы не сказал, что это единственный вариант. Но тут вы правильно намекнули на проблему своим вопросом. В Молдавии сейчас нет актуального оппозиционного лидера, харизматичного, который бы рассматривался как очевидная альтернатива Майе Санду, новому премьеру Речану и всей вот этой команде. Но при современных политических технологиях такие лидеры, они берутся частенько просто из ниоткуда. Вспомните Зеленского. Кто его воспринимал как кандидата в президенты Украины еще за полгода до того, как он им стал? В Молдавии есть огромное количество людей, которые позитивно настроены к России, кстати, к Приднестровью, которое они считают своим, и не только территорию своей, но приднестровцев своими людьми. И большое количество людей и организаций, которые выражают эти точки зрения, как бы их там ни мордовали, ни прессовали. И в таких условиях появление новой силы, нового лидера, оно вполне реально.

Е. Афонина:

- Спасибо. Вот нам пишут из Нижегородской области: «Нас пытаются взять измором. А закончить можно быстро – достать ядерную дубину, хотя бы пригрозить». В общем, так себе вариант.

Свердловская область пишет: «Русский мир под угрозой. Будет сложно его отстоять». Ну, тут негодование в адрес Байдена, который во всё вмешивается. Из Швеции нам написали: «К сожалению, Россия Приднестровье не удержит. Если бы не СВО, то ничто бы не угрожало, могли бы и отстоять».

Вот такие комментарии. Ну, коль упомянули Байдена, давайте перейдем к Америке. Мне вспоминается стихотворение Михаила Юрьевича Лермонтова из школьной программы «Что идешь ты в краю далеком, что кинул ты в краю родном». Так вот, это можно отнести и к тем, кто сейчас за ситуацией, которая разворачивается в конфликте на определенном политическом пространстве, смотрит на это, казалось бы, со стороны, находясь за несколько сотен, а то и тысяч километров, но при этом видит именно в России возможность своего дальнейшего будущего. Каким образом одно сочетается с другим, и давайте обсуждать.

На связи с нами журналист, блогер Леся Рябцева. Леся, приветствую вас.

Л. Рябцева:

- Добрый день.

Е. Афонина:

- И специальный корреспондент отдела политики «Комсомольской правды» Дина Карпицкая. Дина, добрый день.

Д. Карпицкая:

- Всем здравствуйте. Добрый день.

Е. Афонина:

- Ну, давайте вернемся практически к началу этой недели. Послание президента Федеральному собранию. Американцы его, так же как и весь мир, увидели, оценили и начали комментировать. Причем в Послании была очень важная часть, которая касалась того, как Россия относится к извращениям, издевательствам над детьми, вплоть до педофилии, к принуждению священников благословлять однополые браки. То, что стало нормой для Запада, на территории Российской Федерации нет и невозможно. Россия ставит заслон подобным изыскам. И вот американцы с такой позицией согласились. Я не буду зачитывать комментарии, просто приведу пример американского ветерана и писателя Ноктиса Дрейвена, который как раз и сказал о том, что «я говорил о том, что хотел пожать руку Путину, я отказываюсь от своих слов, теперь я хочу его обнять. Потому что Россия – это единственная страна, которая борется вот с этим злом». Может быть, мы сейчас преувеличиваем значение России как единственной возможной страны на данном этапе, которая понимает, что мужчина и женщина – это единственно возможный союз, если мы говорим о создании семьи, а не 600 гендеров и миллион извращений. И та конференция, которая была в Госдуме, это подтверждает. Дина, ты на ней присутствовала в качестве журналиста.

Д. Карпицкая:

- Да, я была там.

Е. Афонина:

- Расскажи, какие вопросы обсуждались.

Д. Карпицкая:

- Начнем с того, что для меня совершенно неожиданной была повестка и то, что я увидела, услышала там. Изначально было заявлено, что беженцы из стран НАТО. Ну, звучит вообще непонятно. Я просидела 4 часа на этом мероприятии. Там была связь с заокеанскими спикерами, скажем так. Ну, это просто обычные люди, айтишники, семьи, которые хотят переехать в Россию, и была часть американцев здесь, в России, которые уже получили здесь русские паспорта, то есть живут здесь больше 10 лет. И они друг с другом делились опытом. Ну, основная повестка была – как перебраться жить в Россию. Вообще, конечно в чУдные мы живем времена. Всем известно, сколько человек сейчас сбежало из России (около миллиона), но при этом, оказывается, миллионы хотят прибежать к нам.

И вот эти семьи американские, которые просто умоляли депутатов Госдумы что-нибудь сделать, поменять наше миграционное законодательство, которое хромает на обе ноги и мешает переехать… Это так и есть, на это жалуются не только американцы, но и другие люди, которые хотят в Россию переезжать, и я сама много текстов на этот счет писала. И вот американцы, изучив все наши законодательные препоны, даже называли конкретно, что нужно сделать, чтобы им сюда переехать. Предлагалось и срок визы увеличить, и ВНЖ подавать онлайн, и т.д.

Каковы мотивы переезда? Многие из этих людей, которые выступали, были православными, то есть они, находясь в Америке, приняли православие, нашу религию, и хотели здесь жить. Потому что, да, действительно, эта пропаганда ЛГБТ, которая сейчас очень сильно в Америке набирает обороты, как я поняла, многих очень смущает. Выступал один айтишник, Николай Шор (видите, даже имя он уже взял русское), чистокровный американец, который даже вот таким образом хочет быть ближе к нашей стране. И он говорил, что мы с женой в шоке, нам все время приходится противостоять этой пропаганде. Дети из школы приходят, видимо, какие-то вопросы задают, и они пытаются высказать свой взгляд на эти вещи. Что, даже работая дистанционно, невозможно избежать всяких этих ЛГБТ вещей, что заставляют при устройстве на работу подписывать бумаги о толерантности, о непритеснении прав однополых. И этот Николай такую фразу произнес, что вообще, какая разница, какой я ориентации и как я к этому отношусь, я просто чиню компьютеры. То есть у многих людей, особенно религиозных, это вызывает большое отторжение, эта пропаганда. И они видят, что у нас в стране этого нет.

Была там еще одна пара, Светлана Анохина со своим супругом, Джозефом Роузом. Супруг, как мы слышим по фамилии, это американец, они познакомились в Америке, жили там много лет. Вот что интересно. Этот Джозеф рассказывал свои впечатления, когда он стал приезжать в Россию (они в отпуск сюда приезжали), у него просто был шок. Потому что все, что им рассказывали в Америке про нашу страну, не подтверждалось. И он сказал: я вообще думал, что здесь серая зона, живут какие-то косматые мужики и вообще ничего нет, а, оказывается, здесь высокоразвитая страна, все красиво, интересно и хорошо. В итоге Джозеф же и был инициатором, чтобы семья перебралась жить в Россию. Они приехали сюда еще до СВО, то есть, это было конкретное желание сюда переехать. И он сейчас ведет блог и просто рассказывает в интернете про жизнь – как они детей в школу повели, вот сегодня пошли в ресторан, вот пошли гулять в парк. Обычный такой блог. На него за 4 месяца подписалось около 20 тысяч американцев, которым дико интересно, что здесь происходит, у них открываются глаза, что здесь, оказывается, не медведи по улицам ходят (а американцы реально так думают). Когда они собрались переезжать в Россию, друзьям рассказали, и один их друг американский спросил: «А зачем вы туда едете? Там же даже мобильных телефонов нет». То есть у них такое представление о нашей стране.

Е. Афонина:

- Леся, вопрос вам теперь хочу задать. Когда сейчас Дина рассказывала об этих семьях, которые хотят приехать в Россию или уже приехали, это, как принято говорить, такие чудики, люди, которые бегут от реальности? Можете объяснить, кто проявляет интерес к России, и почему?

Л. Рябцева:

- Мероприятие, которое посетила Дина, это была конференция, Круглый стол, который организовал депутат Госдумы Дмитрий Кузнецов. Собственно, с него все и началось. К нему начали обращаться американцы, в том числе православный пастырь вместе со своим приходом. Они тоже выступали на конференции. Они, собственно, начали всю эту заварушку по созданию нашей рабочей группы, рабочего штаба. Это более чем адекватные люди, это никакие не чудики. В большинстве своем это православные граждане, сторонники традиционных и консервативных ценностей. Это на самом деле тысячи американских семей, которые хотели бы приехать в Россию. Более чем адекватные люди. Но потенциальная часть из них, правда, даже не знает о том, как на самом деле обстоят дела в России, а когда узнают за счет друзей-американцев, они понимают, что у нас дешевле коммуналка, дешевле общественные транспорт, у нас бесплатная медицина, а не по страховке, у нас лучшее образование для детей в школах. И когда они узнают такие бытовые факты, которые на самом деле решают в вопросе переезда в другую страну, вот этих чудиков так называемых становится намного больше. Правда, это совсем не чудики, это очень рациональные, семейные люди. То есть это не оголтелые идеологисты, которые хотят в Россию, потому что я такой русский по выбору, что называется, русский душой. Это очень взрослые, зрелые люди, чаще всего семейные, очень хорошо зарабатывающие. В нашей рабочей группе помимо Светы Анохиной, о которой говорила Дина, есть еще несколько русских за рубежом, ребята, которые там оказались и хотят сейчас приехать. Каждый из них состоявшийся как профессионал, каждый из них хорошо зарабатывает, живет в очень хороших условиях, но они все хотят приехать в Россию.

Е. Афонина:

- Для примера можно привести, что называется, из свеженького, из последнего. Например, в Британии активисты требуют от властей разрешить смену пола даже после смерти, петицию даже создали, начинают ее подписывать. Мол, человек не успел при жизни осознать свою трансгендерность и сменить пол, давайте мы ему после смерти эти процедуру и устроим. И то, что вышло в информполе. 8-летняя девочка София Отеро, которая получила приз Берлинского кинофестиваля за лучшую роль в испанском фильме «20 тысяч видов пчел». Она там играет трансгендерного ребенка в поисках своей идентичности. То есть 8-летняя девочка играет трансгендера. Это уже за гранью добра и зла. Впрочем, это не единственный пример. Когда здесь, в России, принимаются определенные законы, которые вызывают сопротивление, в том числе достаточно едкое и желчное, действительно, порой даже у людей, которые четко расставляют акценты и понимают, что происходит, закрадываются сомнения: а может, правда перестарались, может быть, правда надо как-то помягче, действительно особенные такие они? Леся, вы как человек, который был, что называется и по ту, и по другую сторону баррикад, что можете сказать? Можно ли в этом процессе защиты от извращений перестараться?

Л. Рябцева:

- Мне кажется, я до сих пор немножко остаюсь и по ту, и по эту сторону, потому что пытаюсь держаться где-то в середине, на уровне адекватности. Я понимаю, что когда наши законодатели принимают те или иные законы, они, конечно же, смотрят на западный пример. Я думаю, что, с одной стороны, они, очевидно, пытаются пресечь то, что происходит там, это вот эта позитивная дискриминация, когда меньшинства у нас теперь большИнства (простите за выдуманные слова). Но суть в том, что у нас, может быть, не очень хорошо разъясняют суть этих инициатив, может быть, не очень хорошо потом прописаны эти законы, то есть их можно интерпретировать как угодно, к сожалению. И иногда они на более низких уровнях используются не так, как были задуманы изначально. Но в целом вот эти заградительные меры, они более чем адекватные.

То есть я, конечно же, против охоты на ведьм. Я понимаю, что существует ЛГБТ-сообщество и в России тоже. У нас есть часть публичных людей, которые публично сказали, что они нестандартной ориентации. Я понимаю, что мы единственная страна, которая не выпячивает это и не запрещает это. Мне кажется, эта либеральная общественность, которая многие наши законодательные инициативы ругает, она забывает про то, что мы не запрещаем. Все-таки у нас нет преследования в стране. И у нас, повторюсь, очень много людей, которые абсолютно открыто говорят, что они геи. На Западе, к сожалению, есть перегибы. Я не могу сказать, что это ровно противоположная от нас, это просто другая какая-то сторона, очень далекая от нас, где это все возводится в новую религию, к сожалению. И как в последнем своем Послании Владимир Владимирович Путин сказал, когда Бога уже пытаются записать в женщины и начинают сомневаться в моменте его гендера, это та бедламская свобода какая-то, безграничная, которая может довести в порядке шизофрении до какой-то суперкрайности.

Мне кажется, нужно просто иметь эти берега. И я вижу, что Россия эти берега оберегает очень сильно. И я рада, что мы не пускаем к себе… Знаете, раньше говорили: какой путь мы должны выбрать? И многие говорили: России нужно следовать за Западом. И я рада, что мы не следуем. Я рада, что мы следуем по своему собственному пути, он неизведан, точно так же, как и у всех остальных. Но, по крайней мере, мы можем быть спокойны за наших детей, за наше будущее, это все не возведено в какую-то полуреальную, полупсихопатическую просто историю.

Е. Афонина:

- Ну да. Потому что я привела только два примера, но можно продолжать и продолжать. И про детей, которые представляют себя кошками, собачками, и приходят на уроки, лают и мяукают, и их принимают, слушают и пр. То есть эту информацию можно в свободном доступе найти. И иногда ты думаешь: неужели это действительно не фейк, неужели это действительно так?

По поводу запрета. Президент в упомянутом вами Послании очень четко сказал: мы не запрещаем, занимайтесь, чем хотите, мы запрещаем пропаганду. Вот в чем особенность. И вот это тоже очень важно. Леся, возвращаясь к тем, кто хочет приехать в Россию. Дина уже коснулась этой темы. Когда мы говорим о том, что мы собираем русских даже не по крови, а по духу, менталитету…

Л. Рябцева:

- Да, по душе, по духу.

Е. Афонина:

- Да, по пониманию того, как нужно выстраивать нормальный мир, мы все время забываем, что это все разбивается о нашу бюрократию.

Л. Рябцева:

- Мы не забываем, к сожалению, мы с этим сталкиваемся с нашей рабочей группой каждый день. И мы видим реальные просто бескрайние пробелы в законах. Проблем много на самом деле. У нас не существует таких квот, как есть, например, у того же самого Запада, как есть в Канаде и Штатах, которые приглашают специалистов определенных профессий. Мы сейчас работаем как раз над этим. За каждого иммигранта должна заступаться компания-работодатель. У нас нет этой схемы. То есть рабочие визы как понятие есть, но нет понятия квотирования, как есть в Канаде и у американцев. И нам бы это сильно помогало. Сейчас еще есть проблемы с IT-компаниями, с которыми я общаюсь, которые не понимают, как нанимать иностранцев. Вопрос разной квалификации, вопрос языка. У нас нет программ бесплатного изучения русского языка в широком, что называется, масштабе. У нас отвратительные услуги в плане офлайна, нужно лично прийти, у каждой справки есть срок годности, причем очень короткий, одна инстанция не поспевает за следующей. Если бы можно было подать все это через Госуслуги и МФЦ…

Кстати, еще один важный момент. Я зашла на сайт Госуслуг для иностранцев. Мало того, что ты его не найдешь на сайте, так он еще и на русском языке, само название рубрики. То есть, как иностранец должен понять, что это его раздел? А когда туда заходишь, там половина ссылок не работает, к сожалению. И очень мало информации, там почти ничего нет.

То есть России нужно сейчас не только навести порядок, но вот это Послание, которое, как многие сейчас говорят, мы несем на Запад, которым увлекаются люди, которые хотели бы к нам приехать, они должны услышать, что мы и бюрократически тоже готовы, и мы создали условия, мы создаем эти предложения для этих специалистов из-за рубежа. Чтобы иммигранты, экспаты не только приехали в страну, а чтобы они здесь ассимилировались, осели, социализировались и стали ячейкой общества. А не так, что мы им дадим визу, они переедут, а через год-два им придется уехать, потому что они не смогли прижиться. И вот это мы должны сейчас тоже очень сильно прорабатывать. У нас, к сожалению, это в печальном состоянии, в зачаточном.

Е. Афонина:

- Я вспоминаю, наши журналисты Дима Стешин, Саша Коц следили за переселенцами из Эквадора, когда староверы приехали сюда. В общем, закончилось все не очень хорошо. А это было задолго до спецоперации. И даже вспоминать об этом больно сейчас. Я вспоминаю и другие истории, может быть, не так связанные с нашей сегодняшней темой. Когда людей, которые воевали в Донбассе, просто по заведенным на них уголовным делам на территории Украины высылали на Украину. То есть это абсурд, но это делали. И вот последняя ситуация, которая просто переломила хребет нашей московской миграционной службы, были уволены два весьма высокопоставленных чиновника. Это когда пытались выслать в Латвию человека, который там подвергался гонениям и уголовному преследованию. Но ведь готовы были выслать, уже практически он был вышвырнут из России. Что это? Понимаете, а по бумажке все правильно, они следуют инструкции.

Л. Рябцева:

- Да, по бумажке все правильно. К сожалению, так. И таких историй на самом деле намного больше. Опять же, у меня есть история про то, как парню из детского дома на Донбассе не хотели предоставлять бесплатное жилье у нас в России, потому что ему нужно было поехать обратно и взять там бумажную справку какую-то о прописке. Слава богу, с этим разобрались. К сожалению, большинство историй решается ручным управлением. Но это ненормально, когда ты хочешь переехать в Россию, но… Хорошо, если у тебя есть эти связи, ты идешь к депутатам, ты идешь к Леониду Слуцкому, который помогает, журналистам сейчас тоже очень многим приехать... Один из журналистов, который видел ужасы в Буче, ему, наконец, дали гражданство.

Е. Афонина:

- Адриан Боке.

Л. Рябцева:

- Это ненормально – идти к президенту, обращаться в МИД. У меня многие знакомые, которые женились либо вышли замуж, они пытаются получить документы, и это невозможно. Мы реально бьемся во все инстанции, привлекаем всех знакомых, чтобы как-то получить эту справку, бумажку. Потому что это унизительный процесс помимо прочего. Тебе надо несколько раз приезжать, доказывать, что ты не жираф, что ты хочешь быть в этой стране. Опять же, от православной общины, которая обратилась к Дмитрию Кузнецову, депутату Госдумы, была такая идея создания что-то типа моральной визы, идеологической визы. Сейчас такая ситуация сложилась, что в мире русофобии, если ты говоришь, что ты за Россию, за Путина, за СВО, за все происходящее, тебе уже должны давать, по большому счету, визу. Потому что Россия не может разбрасываться единомышленниками. А во всем мире за это как раз преследуют. И, может быть, этих людей и нужно взять под крыло чуть ли не автоматически. Понятное дело, проверить их бэкграунд, чтобы это были не уголовники и т.д. Но если они готовы открыто заявить… Как наших прозападных либералов заставляют писать письменные объяснительные, что они против Путина и страны, может быть, здесь то же самое должно сработать? Если человек готов открыто говорить, что он за нас, что его устраивает Россия, российская политика, устраивает наш президент, то давайте их всех заберем. И не будет никакой проблемы с демографией. Я так считаю, что они уже наши.

Е. Афонина:

- Да, совершенно верно. Я думаю, что вся наша аудитория вам просто аплодирует и говорит: конечно, да. Вот эта процедура должна быть моментальной, насколько это возможно, прозрачной, очень понятной для людей. Россия должна собирать тех, кто поддерживает русский мир. Иначе не выстоим, это абсолютно точно.

Журналист и блогер Леся Рябцева была с нами на связи. Леся, спасибо огромное. И благодарю наших радиослушателей за то, что в течение этого часа были с нами. Всего доброго.