Чем хуже у Киева дела на фронте, тем страшнее его террор в России
Е. Афонина:
- Мы приветствуем всех! Как всегда по воскресеньям в прямом эфире программа «Национальный вопрос» и ее ведущие – Андрей Баранов…
А. Баранов:
- Здравствуйте. И Елена Афонина.
Е. Афонина:
- И поскольку сегодня воскресенье, прямой эфир, значит, есть возможность принять участие в обсуждении тем, которые мы выбрали.
А. Баранов:
- Начнем мы опять с Украины, потому что не проходит и дня, чтобы не подбрасывали новые ракурсы обсуждения этой большой и больной темы, в том числе, и для нашей программы. Сегодня мы решили сосредоточиться на таком аспекте, как пропагандистские психологические подразделения Незалэжной через имеющуюся у них агентуру здесь, через соцсети пытаются влиять на ситуацию в России, причем, доходит до крайних совершенно дел. В частности, отталкиваясь от недавней трагедии в школе Брянска, о которой вы все слышали. Теперь рассылают предложение повторять эти мероприятия, назовем их так, и расстреливать детей в других российских школах.
Е. Афонина:
- И тут нужно вспомнить, что подобную практику применяют уже на протяжении не просто нескольких месяцев, а нескольких лет. Не случайно, наверное, президент нашей страны сказал, что у Украины нет собственной базы идеологии промышленности и денег, а, значит, нет будущего. Тем не менее, все-таки без вот этого будущего и с весьма плачевной ситуацией на передовой Украина умудряется вербовать, причем, делать это виртуально, сотни людей здесь, на территории России, которые совершают теракты, которые идут за этими кураторами, а почему и насколько эта проблема масштабна? Давайте в этом разбираться.
Руководитель Telegram-канала Украина.ру Константин Кеворкян с нами. Константин, здравствуйте.
К. Кеворкян:
- Добрый день.
Е. Афонина:
- Но для того, чтобы наши слушатели не подумали, что мы сейчас начнем рассказывать о том, чего и нет, позвольте я немножко отвлекусь. Пожалуйста, сегодняшнее сообщение. Глава комиссии, глава Думского комитета по безопасности и противодействию коррупции Василий Пискарев говорит о том, что комиссия Госдумы фиксирует активизацию деятельности спецслужб стран НАТО подконтрольных им неправительственных организаций и агентов влияния в связи с началом компании по выборам президента России. Ведется подготовка провокаторов, соответствующие тренинги организованы, например, в странах Прибалтики и в Грузии, проводятся обучающие мероприятия для псевдонаблюдателей, а так для так называемых журналистов в изгнании. Данная деятельность осуществляется за счет организационной и грантовой поддержки, финансируемой, в том числе, МИДом Германии. Это вот то, что касается буквально свежей информации относительно того, что активизировалась эта работа. Понятно – подготовились и готовятся к выборам президента.
Но если говорить о специальной военной операции, то вот это противостояние, скажем так, психологическое воздействие со стороны Украины на Россию, оно же ведется не один год, так ведь?
К. Кеворкян:
- Мы должны разделять тактический и стратегический уровень проблемы. Дело в том, что украинское государство, которое считает себя наследником идей интегрального интернационализма, Бандеры и Данцова, главного идеолога интегрального украинского национализма, это государство нацелено на террористическую деятельность изначально. Идеология украинского интегрального национализма воспринимает террористические акты и все другие без ограничения способы воздействия на врага, а враг, прежде всего, Россия – так явствует из догматов украинского национализма – то сейчас украинское государство будет использовать абсолютно без ограничений любые способы воздействия и не надо воспринимать это как некую аномалию. Соответственно, мы должны понимать, что Украина выродилась в государство-террорист и нам нужно принять эту данность, а лучше ее кодифицировать через некие формы законодательства. А второй момент – как с этой проблемой, с этой угрозой России надо бороться. Имея законодательную базу, мы можем расширить способы воздействия как внутри России, так и извне с этой, безусловно, существующей проблемой. Так что, когда мы говорим о последствиях, мы все-таки должны изначально во главу угла ставить причину.
А. Баранов:
- Константин, давайте все-таки возьмем такой аспект, как воздействие на детскую психику, на подростков. Противодействовать влиянию на нее через интернет, которое ведется, очень тяжело. И тут никакие законы, мне кажется, не помогут. Тут должны друзья, родители, школа каким-то образом действовать на это, потому что действительно реально сейчас зафиксировано – за последние несколько дней буквально, за минувший конец недели, всплеск обращений через ЦИПсО по интернету к подросткам – повторите то, что случилось в Брянске, докажите всем вашим обидчикам – учителям ли, школьникам ли, одноклассникам – что вы крутые, что вы чего-то стоите! И ведь, упаси господи, найдется один или два человека, которые купятся на это. Что здесь делать?
К. Кеворкян:
- Мы можем вспомнить пресловутый «Синий кит», который подстрекал подростков к самоубийству и другие примеры. Здесь опять-таки комплексная проблема. Мы не можем реагировать на каждый вызов, но я бы, наверное, начал, если мы говорим о подростках, конечно же, с двух вещей. Первое. Чрезвычайно необходимо введение в школах курса своего рода информационной гигиены. Мы учим детей чистить зубы, правильно переходить дорогу, но мы должны, конечно же, и учить их пользоваться социальными сетями, избегать опасности, и это должна быть системная работа. Такая работа может производиться или происходит с родителями, которые тоже часто не знают, и даже сами становятся жертвами различных воздействий социальных сетей и мы говорим в таком случае о том, что курс информационной гигиены должен быть и в вузах, и в других неформальных ситуациях…
Е. Афонина:
- Константин, простите, я вас перебью. Мы все внимательно следим за сообщениями, которые приходят, о том, что попался на удочку украинских мошенников очередной человек, очередные деньги, очередную квартиру и т.д. А вас не смущает, что в числе этих людей оказываются те, кто, например, занимается экономикой и свои передачи экономические вел на теперь уже радиостанции-иноагенте? Этот человек тоже отдает деньги и при этом – экономист. Те, кто работают в банках, тоже почему-то попадают на удочку тех же самых мошенников. Люди с высшим образованием, люди в возрасте и не очень солидном возрасте тоже попадают на удочку украинских мошенников и ЦИПсО. Поэтому говорить о какой-то безопасности, как панацее, мне кажется, в данной ситуации несколько странно. Потому что используются те методы, которые преодолевают вот эту естественную защиту в виду той информации, которая у тебя есть и твоих знаний, которые у тебя есть, и работают на что-то другое, давят на другие рычаги.
А. Баранов:
- На амбиции, на страх, на быстрое обогащение. То есть, на те крючочки, на которые легко цепляются очень многие неокрепшие, да даже и окрепшие, души. И главное, что это делают не просто мошенники, а это делают враги – политические и военные враги, специально используя эти методы, маскируясь под кого угодно, даже под те же банки, для того, чтобы нанести максимальный моральный, политический, а то и экономический ущерб нашей стране и ее гражданам.
Е. Афонина:
- И ведь наносят же этот ущерб…
К. Кеворкян:
- Вот вторая часть моего ответа подразумевала, что нужно иногда использовать и метод провокации. Иногда лавину обстреливают для того, чтобы ее спустить с гор раньше времени. Должна быть определенная служба безопасности, которая в интернете могла бы работать, если так можно сказать, на упреждение преступлений. То есть, находить людей и немножко давать раньше схождение этой лавины предрассудков, либо готовности к абсурдному поведению, сойти и потом уже профилактировать. То есть, это должна быть некая форма вакцины. Это такая прививка. Человека можно даже доброжелательно спровоцировать на необдуманные шаги, а потом уже через правоохранительные органы объяснить, какая опасность его подстерегала, если бы были настоящие преступники.
Е. Афонина:
- Но не работает эта история, потому что есть люди, которые три, четыре раза попадаются на ту же удочку… И еще один вопрос. Насколько те, кто эти операции проводит, действительно специалисты высокого уровня и класса? Или на эту работу принимают тех, кто абсолютно беспринципен, главное, чтобы было желание развести русского дурака на определенную сумму и уйти от наказания по одной простой причине – что находятся они не на территории России и наше правосудие до них элементарно не дотянется.
А. Баранов:
- Да, кто там сидит за компьютерами в Киеве и в других украинских городах – подонки или профессионалы? С моей точки зрения, это все в одном сосуде – и то, и другое. Такое впечатление, что своим умом киевские пропагандисты до такой квалификации не дошли бы, тут чувствуется гораздо более сильная и мощная рука, которая их учит. Вот есть некоторые данные, будто там специалисты из британских спецслужб, в частности, из британской разведки Ми-6, курируют эти проекты, создают их, подсказывают темы, набивают контент, целевую аудиторию выбирают, а украинцы дальше начинают действовать по их лекалам. Такое возможно? Или, может, у вас есть конкретные сведения на этот счет?
К. Кеваркян:
- Следует отметить, что работники пропаганды украинской проходили обучение на западе много лет, обкатывались и их знания, в принципе, достаточно профессиональные для психологической работы. Иное дело, что стратегические цели, конечно же, ставят западные спецслужбы, которым сейчас Украина и принадлежит, как территория, как полигон испытательный для новых технологий обработки сознания и, конечно же, конкретных поручений. Соответственно, мы можем сказать, что в стратегическом противостоянии России и коллективного запада украинские рядовые бойцы пропагандистского фронта исполняют поручения, либо стратегические замыслы совершенно конкретных заказчиков.
А. Баранов:
- Политические убийства стали в последнее время все чаще и чаще браться на вооружение нашими украинскими врагами. В данном случае, не народом Украины, а украинскими властями. Я не буду здесь перечислять удавшиеся покушения, кстати, очень грамотно спланированные, готовившиеся очень тщательно, на это не жалелось ни денег, ни средств, ни планов, которые потребовали времени для их разработки. Вот только что СК закончил расследование двух дел, одно из которых могло бы стать очень резонансным. Это планировавшееся покушение на известного телеведущего Владимира Соловьева. Арестованы люди, которые по заданию Главного управления разведки Украины готовили это преступление. А второе касается нашего коллеги, всем вам хорошо известного Александра Коца, нашего замечательного военкора. Пытались запугать его семью, найти установочные данные на него, явились в квартиру, пытались каким-то образом повлиять на супругу – Александра в это время не было дома. Тоже Следственный комитет вовремя вмешался, были предприняты необходимые действия и люди, которые этим занимались, задержаны и сейчас, видимо, материалы следствия будут передаваться в суд. Эти вот попытки, направленные на человеческую жизнь, на лишение людей жизни или на усложнение им жизни, доведение их до чего-то – это ведь международное преступление. В данном случае, получается, сознательно и Киев, и стоящие за его спиной кураторы идут на нарушение действующего международного законодательства. Или война спишет все грехи? Как к этому тут относиться? И что нужно сделать, чтобы это предотвратить в дальнейшем?
К. Кеворкян:
- Конечно, они рассчитывают на то, что война все спишет и, как я уже говорил, террор в украинской идеологии нынешней – это не является преступлением. Это является одним из орудий борьбы за национальное освободительное движение или бог его знает что у них там в голове. И здесь огромная проблема для России, и проблема, конечно, касается не только противников именно киевского режима. В любом случае, международный терроризм – это огромная и страшная, налаженная машина убийства. Когда мы говорим о том, что Украину давно пора провозгласить государством-террористом, тогда и встанет вопрос о международной поддержке государства-террориста, мы имеем дело…
А. Баранов:
- Но неужели вы думаете, что Соединенные Штаты и консолидированный запад скажет – да, действительно, террорист. Ведь никто не осудил недавнее убийство Кивы, на западе. Хотя произойди такое в любой другой стране Европы, тут бы сейчас вой стоял до небес. И если бы вдруг за этим стояли русские спецслужбы, как нам приписали тогда Скрипалей – вы же помните, какая истерика творилась в западных СМИ – то сейчас молчок. Даже если мы объявим Украину государством-террористом, кто-то нас поддержит? От запада нам этой поддержки не видать.
Е. Афонина:
- И давайте вспомним сегодняшнюю новость о том, что Илон Маск обратился к Зеленскому с вопросом – а что там с Гонсало Лира, он вообще жив? Задержанный журналист.
А. Баранов:
- Гражданин Соединенных Штатов и Чили, который задержан на Украине. У него была такая объективная, может быть, иногда даже пророссийская позиция, и вот сейчас он где-то там в подвалах СБУ находится.
К. Кеворкян:
- Мы слишком много придаем значения мнению запада. Мы должны развязать себе руки в законодательном поле, а что касательно убийства Кивы, к сожалению, нашлись сочувствующие этому убийству и внутри России – мол, Кива бывший бандеровец, так ему и надо. А, между тем, это был гражданин России, убитый на территории России…
А. Баранов:
- Константин, вы сказали, что должны быть развязаны руки. А что вы имеете в виду под этим? Нам не надо преувеличивать значение запада, нам нужно международное давление на киевский режим. Его не будет. А что мы можем сделать сами? Взять на вооружение те же самые методы, что ли? Стрелять неугодных на улицах Киева? Или, упаси господи, киевских школьников призывать учинять расстрелы в школах? Мы на это не идет, не шли никогда и наверняка не пойдем.
К. Кеворкян:
- Когда мы боролись с терроризмом на северном Кавказе во время событий второй чеченской войны и позже, мы говорили о международном терроризме и этих людей западная пропаганда называла повстанцами и чуть ли не борцами за свободу. Так что такой опыт идеологического противостояния у нас есть.
Что делать? Конечно же, это вопрос законодательной инициативы и не надо скатываться до уровня террористических контратак. Но вопрос открытых и публичных процессов там, где мы можем назвать вещи своими именами и ужесточение наказания на терроризм, я считаю, это в повестке дня.
Е. Афонина:
- Константин, вот вы говорили о сочувствующих. На этой неделе действительно произошло, на мой взгляд, два очень важных события, может быть, мало кем замеченных. В Российской Академии народного хозяйства и государственной службы накануне должен был выступать Александр Гельевич Дугин, чью дочь убили украинские террористы. Мы это прекрасно знаем и это действительно большая трагедия. Причем, девушка никогда не держала в руках оружие и вся ее вина была только в том, что она была в Мариуполе и была дочерью своего отца. Почему я упомянула РАНХиГС? Дело в том, что там в переписке студентов, когда стало известно о том, что давайте приходите, будет интересное мероприятие, начали шутить о том, взрывать или не взрывать Александра Гельевича? Имена этих студентов известны, они даже их не скрывают. Это один факт. И второй. На этой неделе в пятницу на площадке одного из лекториев в Твери, который ведет отдельно взятая дама по фамилии Кукушкина, она приглашает к себе на этот лекторий физлицо иноагента Тамару Эйбельман. И Тамара Эйбельман в пятницу выступала, рассказывая о том, что и как нужно делать в России и т.д. И что самое удивительное – что даже не маркируют «иноагент», потому что это не СМИ. И ответственности никакой нет. А, между прочим, в законе об иноагентах, мы специально проверили, действительно сказано, что иноагент не имеет права проводить и устраивать публичные мероприятия, но ни слова нет о том, что он не имеет права в них участвовать. Понимаете, до какого абсурда иногда можно дойти, пользуясь этими маленькими лазеечками в принятых законах. А те, кто поддерживает сами знаете кого, они прекрасно обладают всеми знаниями, у них великолепные юристы и они прекрасно знают, каким образом эти лазейки в законе найти. И что мы с этим будем делать?
К. Кеворкян:
- Это как раз то, о чем я говорил. Вопрос надо решать все-таки изнутри. Почему эти студенты еще учатся? РАНХиГС, как я понимаю, готовит государственных управленцев, то есть, людей, которые будут возглавлять государство через некоторое время. Значит, наверное, таким людям, которые в период СВО глумятся над жертвами, просто не место в государственном управлении. Что касается преподавателя, который проводит лекции, госпожи Эйдельман, то тоже вопрос – что она может делать в учебном процессе…
Е. Афонина:
- Да нет, у нее отдельная площадка, это некий независимый лекторий, это ее сайт – не более того. Но она активно работает и приглашает на лекции абсолютно всех иноагентов… Это суровая реальность современной России, в которой мы живем.
А мы продолжаем. И сейчас хочется перейти к еще одной очень важной теме. Когда на протяжении буквально нескольких недель ведется разговор о том, каким же образом России собирать тех, кто действительно искренне любит нашу страну, поддерживает ее, как соотечественников приглашать в нашу страну, на каких основаниях, люди пользуются любым методом для того, чтобы преодолеть этот барьер, который выстраивает их страна между собой и Россией, причем, преодолеть даже в прямом смысле этого слова.
А. Баранов:
- Да, если даже нужно переплыть реку. У нас сегодня будет в гостях Руслан Панкратов, экс-депутат Рижской думы, глава Латвийской политической партии «Рицибас» и международной НКО «Русский мир» Латвии. Он жил в Латвии и, когда началась СВО, он был арестован службой государственной безопасности и обвинен по нескольким статьям УК за поддержку российской позиции, за поддержку СВО. В частности, он был обвинен в нарушении санкции ЕС. Сидел в тюрьме, на шестом месяце тюрьмы был обвинен еще по новому уголовному делу – подрыв демократического строя, попытка насильственного свержения власти в Латвии, работа на Россию против Латвии. Освободили его после определенной работы под залог, под подписку о невыезде, но министерство внутренних дел Латвии аннулировала абсолютно все его документы, вплоть до проездного билета на рижские трамваи, если они там еще ходят. В конце сентября Руслан, переодевшись в рыбака, переплыл границу Российской Федерации и запросил здесь, у нас, политического убежища. Сегодня он гость нашей программы.
Е. Афонина:
- Руслан, здравствуйте.
Р. Панкратов:
- Здравствуйте.
Е. Афонина:
- Сразу возникает вопрос. Кто планировал эту спецоперацию по пересечению границы и как вас встретили на территории России?
Р. Панкратов:
- Операцию я планировал сам. Конечно же, не обошлось без помощи и специально обученных людей, но здесь опять надо было понимать, надо было соблюдать секретность, даже в проведении этой операции нужно было подавать и дезинформацию, потому что вся квартира была напичкана аудио и видеосистемой фиксации, машина была на GPS, телефоны фиксируются и в случае моей такой пропажи, исчезновения, конечно, очень плотно взялись бы за самых близких, родственников, друзей и знакомых, поэтому никто ничего не знал – ни родители, ни жена. Это был отдельный пласт работы, тяжелый, кстати говоря, с точки зрения морали, потому что они реально не знали, куда я делся. Мне пришлось их провести по этому майдану такого ада, потому что они думали, что я действительно исчез. Я не мог им ничего сказать, пока уже через определенных людей в посольстве мне был подан сигнал, что все, я не на крюке у латвийских спецслужб, меня не сожрали там крокодилы, я жив-здоров и прохожу фильтрацию. Встретили меня удивительно тепло. Ну, как удивительно? Так, наверное, и должно было быть. потому что подъехал наряд пограничный, я поднял руки и сказал – я Руслан Панкратов, я прошу политического убежища. И, может быть, даже в обход каким-то инструкциям, привезли меня на заставу, составили все протоколы, все службы сработали четко. Я прямо видел, как они работают Если они не знали, что писать или как писать, они знали, кого спросить об этом. Поэтому нареканий с этой точки зрения вообще никаких не было. И относились, хоть это и звучит высокопарно, но на самом деле как к родному. И это отогрело и душу, и сердце, и чуть-чуть дало мне возможность расслабиться после такого…
А. Баранов:
- Руслан, а чем будете заниматься? Будете продолжать свою правозащитную деятельность уже отсюда?
Р. Панкратов:
- Да, обязательно. Я хотел бы продолжить и свою политическую активность, может быть, в госсекторе, если мне доверят, и, конечно же, сейчас очень остро стоит вопрос с нашими соотечественниками, с нашими российскими соотечественниками – надо начинать им помогать структурировать это все, я хотел бы этим заняться, потому что это наша сейчас основная задача и мы знаем, что сейчас вот уже первая волна пошла – вот этих 3255 человек, это которые не сдали латышский язык…
А. Баранов:
- Пожилые люди в основном, насколько я понимаю, да?
Р. Панкратов:
- Это российские граждане, да, это, может быть, даже еще вторая волна. Вот такая детализация. Например, эти 3255 – это люди, которые вообще по компьютеру не подавали никаких не то что признаков жизни, они не подали заявку на экзамен. Это первая волна, условно, им сразу предписано покинуть страну до 1 декабря. Вторая волна – там уже около 5,5 тысяч людей – это те наши российские соотечественники, которые провалили экзамен, но не подали на переэкзаменовку, на второй круг. Это вторая волна. И еще будет третья волна, которая со второй попытки не сдаст. Хочу сказать, что дело вообще не в латышском языке, мы же с вами все понимаем, что это просто издевательство. Если раньше это был этнолингвистический геноцид, то сейчас это уже откровенный геноцид, потому что предписание о том, что вы должны покинуть до 1 декабря страну, и уже за месяц у нас были сведения о том, что людям, например, аннулируют ВНЖ. А что это означает? Когда вам аннулируют ВНЖ, а у вас в Латвии существует такая электронная подпись и, как только вы ее аннулировали, вас обнулили, вы не можете зайти в банк, вы не можете продать квартиру, вы не можете дать доверенность, чтобы уехать в Россию… Вы не можете получить пенсию. Вы вообще ничего не можете. То есть, мы говорим, что это обыкновенный грабеж. Как они делали тогда вот перед тем, как Гитлер заходил на территорию Прибалтики – вот они там евреев сжигали в синагогах… немцев там, кстати говоря, в 1939 году 100 кораблей было из Латвии вывезено, тогда они мстили за свое какое-то… да в общем, это все время какая-то история мщения. Они же не могут, как воины воевать, они вот сейчас топят за Украину, они там рассказывают что-то про советскую оккупацию. И как они с этим борются? Они сейчас издеваются над нашими стариками, над нашими детьми. В детсадах там просто как сводки с фронтов – то по губам малышу надают за то, что он с соседкой поговорил по-русски… а тот, кто об этом сообщил в прессу, заводят уголовное дело. Да даже если я сейчас вас поздравлю, например, с 9 мая – это штраф. Причем, большой штраф – от 100 тысяч он начинается. А если там будет георгиевская ленточка и красная звезда – это уголовное преследование. Если я русский, то это значит стопроцентная посадка в тюрьму. Латыш? Ну, они там предают такой общественной анафеме, начиная травить его везде. С работы уволить могут, причем, если это государственная служба, то сто процентов его уволят. Если частная – то будут издеваться, что ты продался русским оккупантам, ты отравлен кремлевской пропагандой, ты агент Путина и т.д. Целый набор каких-то клише у них есть оскорбительных. В общем, мне кажется, эта методология – она чисто украинская… Сначала украинцы учились, как над запрещать русский язык в школах, вытравлять имена и фамилии, переименовывать улицы. Потом это перешло на Украину и тут, наверное, ученик превзошел своего учителя – теперь уже они учатся у украинцев, как надо правильно сажать в тюрьмы. Со мной в камере, например, сидел убийца, ему дают 6 лет. Я поддержал наше СВО, мне сразу – 8 и плюс еще 20. Мне сама администрация тюрьмы говорила – слушай, лучше бы ты кого-то убил. Как ни трагично это звучит…
А. Баранов:
- Да. Вот мы совсем мало об этом знаем. Говорим о негражданах, говорим о сносе наших памятников. Кстати, Конституционный Суд Латвии признал нормальным снос советских памятников. Но когда слышишь в личной беседе, вот такими штришками, привычными уже, видимо, для русских в Латвии, бытовыми, вот этот ужас весь, становится понятно, что с этим надо что-то делать. Вот тут Лайма Вайкуле на днях заявила, когда сносили памятник Пушкину в Риге – что хотим в Латвии у себя, то и делаем, то и будем делать. А дальше какую-то глупость понесла, что Пушкин не писал по-латышски и вообще много ли памятников Яну Райнису в Москве? Памятника нет, но бульвар огромный Яна Райниса знают все на «Тушинской» в Москве. Так что пусть она не свистит…
Итак, Руслан, из Пермского края спрашивают, что бы вас ожидало, если бы вы не решились на этот смелый шаг?
Р. Панкратов:
- 20 лет. Когда я сюда уже приехал, люди, приближенные к Старой площади, говорят, что да, у них существовала информация, и она до сих пор есть, что был с самого верха дан приказ реально получить там 6-8 лет. Вот это было бы сто процентов, и от этого нельзя было бы уйти. Второй срок – от 10 до 20 за антигосударственную деятельность – это они ставили на такой запас, потому что в Латвии принято сначала, даже если человек оступился, не сажать, а давать ему условно, а после условного тогда уже включается как бы рецидив и тогда уже дается по полной программе.
А. Баранов:
- В общем, хорошего мало.
Р. Панкратов:
- Да, они провоцируют правовой нигилизм и, по-моему, уже на законодательном уровне убрали условные сроки…
А. Баранов:
- Кстати, сколько лет вам сейчас, Руслан?
Р. Панкратов:
- 53.
А. Баранов:
- Из Тверской области спрашивают – а есть ли у вас семья? Осталась ли она в Латвии? И как к ней там относятся?
Р. Панкратов:
- Семья осталась там, она продолжает находиться под ударом, это правда. Но сейчас трудно говорить о том, что их ждет, но пока к ним не приходили, что мне известно. Я контактов с ними не поддерживаю по известным причинам, потому что, как только будет зафиксирован хоть какой-то контакт, это будет использовано против них. Этим людям может прийти в голову все, что угодно – от организации экстремистской группировки за недоносительство,…
А. Баранов:
- Тогда давайте оставим эту тему, чтобы не навредить, что называется. Слушатель из Финляндии говорит, что все началось с Бронзового солдата, но российская сторона заняла недостаточно стойкую позицию. Руслан, что вы думаете по поводу сноса памятника?
Р. Панкратов:
- Я сторонник примаковского принципа. Нет решения русского вопроса – нет экономических преференций. Российская Федерация ведет себя с таким чуть придурковатым маленьким ребенком, в хорошем смысле, психиатрическим, в надежде, что он сейчас либо выздоровеет, либо так себя вести нельзя, что он одумается сейчас. Такое какое-то благородство, ну, наверное, оно основано на глубоком понимании проблемы, что, если начать конфликтовать, для Латвии или для стран Прибалтики, это точно ничем хорошим не закончится. Так я вижу во всяком случае, потому что вот эта мягкость – не попустительство, не равнодушие, понятно, что люди переживают, там чоень много наших, но очень похожие на это. Некоторые люди тоже так разочаровываются – как же так, вы нас бросили, не помогаете и т.д. Нет, дело не в этом. Дело в том, что все-таки есть культура, есть воспитание, есть образованность. А у другой стороны ее нет. Ведь кто там стоит сейчас у власти? Те люди, которые в 1944-м уходили вместе с немцами, у которых руки по локоть в крови. Они в такой же среде и воспитывались. Вот эта эмиграционная ячейка, которую ЦРУ сразу взяла в оборот, и основная цель их была – разрушить СССР, и мы знаем, что эта операция успешно была проведена. И эти люди потом уже привели к власти… причем, эта методология используется и в цветных революциях, и по всем странам бывшего Советского Союза, по всему Варшавскому договору…
А. Баранов:
- Да, знаем. После 1991 года 15 лет вообще прибалтийскими государства руководили напрямую граждане Соединенных Штатов и Канады.
Р. Панкратов:
- Да, и то же самое продолжается. Более того, спецслужбы, по-моему, по средам они на пятиминутку собираются в американском посольстве. И вот эта жесткая зачистка правозащитная инакомыслия, с реальными сроками, кошмарят этих бабушек, выискивают в соцсетях… Вдумайтесь, чем занимается спецслужба? Они смотрят, кто как с кем переписывается и нет ли там крамолы? Например, вот девочка в Эстонии из колледжа была отчислена за то, что они вдруг обнаружили, что у нее нет мнения по Украине. То есть, нейтральная позиция – это значит ты не с нами. Вы должны зиговать, вы должны говорить, что Ваффен СС – это повстанцы, которые боролись с большевизмом. Вы должны говорить, что ЛГБТ – это нормально. Ну, не все с этим согласны, но латыши в массе своей нормальные люди, но они тоже не могут рот открыть, они все боятся.
А. Баранов:
- Из Ярославской области нам говорят большое спасибо за тему, которые мы подняли.
Е. Афонина:
- Руслан, есть такое обывательское мнение, и мы частенько его слышим как раз применительно к тем русским, которые живут в Прибалтике, или, допустим, в других бывших советских республиках – мол, типа, кто хотел, все уехали. А те, кто остался – это их выбор. Что скажете?
А. Баранов:
- Вот тут из Московской области пишут – а чего не учили язык той страны, в которой жили?
Р. Панкратов:
- Начну со второго. Это самое глубочайшее заблуждение. Отчасти это даже является такой войной в контексте когнитивного оружия – вот то, что используется гибридами. Это стереотип. Выучи язык – и будет тебе счастье. Уважаемые, ничего подобного. Я врач-психотерапевт по образованию, я закончил Латвийскую медицинскую академию уже на латышском языке, и меня это не спасает. Это ничего не значит. Ты русский по крови и все – пошел в тюрьму. Почувствуйте разницу. Учить латышский язык или учиться на латышском языке? Ведь мало кто знает, что русских детей в латышские школы они не берут. Они русские школы с русскими учителями, с русскими детьми перевели на латышский язык и там совершенно другая программа. Причем, они вызывают там все время чувство вины. Я процитирую коротко. В восьмом классе в учебнике там романист такой пишет, бывший легионер Ваффен СС, чтобы вы понимали, к чему русских детей готовят и как их перековывают, вот там цитата такая: «Когда увидишь русского, не бей ему в морду, представь, что ты стоишь на втором этаже, а он внизу, по колено в грязи, и его жалкая душонка просит монгольского кнута в форме НКВД». Это для восьмого класса на латышском языке для русских детей. И это сокровищница латышской литературы… Вот у нас иногда в свое время говорили – не надо было отсоединяться, зачем вы отсоединились?! Да нас прямо спрашивали об этом, да.
Е. Афонина:
- Как человек, который жил в Эстонии в то время, могу сказать, что да, так прямо всех и спрашивали. И по поводу вот того, кто хотел, тот уехал.
Р. Панкратов:
- Ну, вы вот живете на этой территории, даже в какой-то области – в Ярославской области там или в Московской, и вдруг там в Кемеровской области раздают квартиры. Вы туда поедете? Должна быть внутренняя мотивация. Ведь в Латвии общество, как и в Эстонии, оно двухобщинное. У нас голосование по национальному признаку – русские за русских, латыши за латышей. У нас свое телевидение было, российское. У нас были свои газеты. Мы ходили на свои концерты, на свои дискотеки. То есть, была такая субкультура. В Германии это продолжает оставаться. Но вот эта жесть, которая происходит, она происходит именно сейчас, когда мы с вами на улице разговариваем и, если это будет признано общественным местом, нам должны выдать штраф за то, что мы разговариваем на улице на русском языке. Мне кажется, Геббельс уже перевернулся в гробу несколько раз… Возвращаемся к языкам. Вот мы учили языки, знаем их историю, сами латыши пишут с ошибками – и что? Не помогает. И здесь, конечно, надо отдать должное, как работают американцы со своими цветными революциями, вот именно когнитивное оружие. Они увеличивают мощно эгоизм местного населения и говорят, что вы – высшая раса. Вот когда говорят – вы самые лучшие, вы от викингов идете… и все русское – это что-то низменное, такое червячное, гнилое…
А. Баранов:
- Понятно. К сожалению, заканчивается наша передача…
Е. Афонина:
- Спасибо огромное за участие, Руслан.
Подписывайтесь на новые выпуски нашего подкаста на любой удобной платформе и слушайте, когда удобно!