Запрет на никабы - спровоцирует всплеск экстремизма или поможет нашей безопасности
Е. Афонина:
- Приветствуем всех, кто слушает радиостанцию «Комсомольская правда» в Москве и других городах вещания. С вами программа «Национальный вопрос» и ведущие – Андрей Баранов и Елена Афонина. Сегодня мы будем обсуждать две очень резонансные на этой неделе темы. Во второй части нашей программы поговорим о том, что вновь Ельцин-центр своими мероприятиями заставил вздрогнуть в предчувствии того, что может произойти 1 июня в стенах Ельцин-центра, и кто именно там будет устраивать мастер-классы и рассказывать мамам, как воспитывать дочек, а дочкам – готовить для мамы игрушки из фетра.
А. Баранов:
- Вообще Ельцин-центр превращается в центр русофобии. Случайно это происходит или это чей-то коварный замысел? Вот об этом поговорим.
Е. Афонина:
- И также случайно или чей-то замысел то, что на этой неделе разгорелась какая-то невероятная дискуссия относительно того, о чем сказал глава президентского Совета по правам человека Валерий Фадеев.
А. Баранов:
- Он предложил запретить никаб. Напомню, никаб – это нечто вроде капюшона, полностью закрывающего лицо женщины, кроме глаз. То есть это не паранджа, когда даже сетка на глазах, и не хиджаб, обычный мусульманский платок, который оставляет лицо женщины открытым. Здесь только прорезь для глаз. Фадеев сказал, что обсудит этот вопрос с представителями религиозных организаций, нужен ли такой запрет. И разгорелась сильнейшая дискуссия, в которой приняли участие и религиозные деятели, ну, и общественность.
Е. Афонина:
- Я думаю, что уже многое было сказано на этой неделе, каждый уже свое мнение не только каким-то образом определил, но и успел высказать. А мы хотим повернуть вот в какую сторону. Сейчас на связи с нами политолог, доцент РГГУ Вадим Трухачев. Вадим Вадимович, вы знаете, почему мы хотели пообщаться именно с вами? Потому что именно вы предложили у себя в Telegram-канале какой-то неожиданный взгляд именно на этот вопрос. Как вы считаете, кому сейчас необходимо провоцировать дискуссию именно с таким накалом? Потому что в принципе заявление главы СПЧ могло бы пройти в ряду других заявлений не то что незамеченным, но не так широко обсуждаемым. Но за него ухватились, его вытащили, его начали растаскивать, его начали комментировать, довели чуть ли не до противостояния одних и других. Кому выгодно эту ситуацию таким образом нагнетать? Может быть, нам посмотреть на то, кто из-за рубежа может быть заинтересован именно в таком развитии событий?
В. Трухачев:
- Я начну с того, что Валерия Александровича я полностью здесь поддерживаю. Собственно говоря, недавно никаб запретили в Таджикистане, до того это сделали в Узбекистане. Это сделало большинство стран Европы, где присутствуют крупные мусульманские общины, это сделал ряд мусульманских стран. Кому выгодно? Прежде всего, выгодно (назовем их так) англосаксам - Соединенным Штатам, Британии, находящейся у них на службе Украине, ну, и их подопечным в лице различных исламистов. Вряд ли я открою какую-то тайну, если скажу, что англичане давно и плотно курируют исламистов, которые, в том числе, засели и в Лондоне. Достаточно сказать, что 84 исламистские организации имеют там штаб-квартиры. Собственно говоря, Британия – это единственная европейская страна с крупной мусульманской общиной, которая не собирается это запрещать. Во всех прочих это уже или запрещено, или запретят в ближайшее время.
А. Баранов:
- Почему запрещено?
В. Трухачев:
- Потому что это закрывает лицо. А Россия сейчас (назовем вещи своими именами) – страна, ведущая боевые действия, страна, пережившая большое количество терактов. Ну, о европейских странах в плане терактов можно сказать то же самое, за последние 10 лет трудно назвать страну из стран, где есть крупные мусульманские общины, только в Швейцарии не было терактов, во всех остальных странах теракты были. И, для того чтобы можно было распознать подозрительного человека, эти вещи и запрещают. Кроме того, это запрещается в случае с не мусульманскими государствами или территориями, потому что это полностью противоречит тому образу жизни, мыслей и т.д., который там принят. Но, как выясняется, и во многих мусульманских странах это тоже противоречит.
Е. Афонина:
- Вадим Вадимович, возникает вопрос по поводу Британии. Мы же помним, что те нити преступлений, терактов, которые совершались на территории России, зачастую уводили именно в ту сторону. Тогда можете объяснить парадокс? С одной стороны, Британия является страной, в которой эти теракты разрабатываются, а потом совершаются чужими руками, под чужим флагом, и при этом Британия не запрещает ношение подобной одежды. А почему?
В. Трухачев:
- Я здесь добавлю. Британия от терактов сама страдала, и неоднократно, и сильно. В общем, сейчас, если брать европейские страны, то, может быть, только в Бельгии все запущено настолько, насколько это запущено у англичан. Почему англичане это делают? Они рассчитывают на то, что удержат джинна в бутылке, хотя они в бутылке уже не удержали, если посмотреть на статистику происшествий, которые там происходят. Мало того, в английских городах сегодня совершенно открыто существуют шариатские патрули, а законы шариата признаны частью британского законодательства. Просто вдумайтесь в это.
Почему они это делают? Они рассчитывают использовать радикальных исламистов против своих геополитических противников, ну, прежде всего, против России, в меньшей степени против Китая, если что-то не устраивает против Индии, значит, против Индии, что-то не устроит в политике каких-то мусульманских стран – значит, против них.
А. Баранов:
- Да, Ближний Восток – это такая пятая колонна, которая может светские правительства там низвергнуть, мы это видели.
В. Трухачев:
- Вот поэтому они их и используют. Они рассчитывают с их помощью держать под контролем всех тех, кто им не нравится. Другое дело, что обратный эффект, как мы сказали, неоднократно уже случался.
А. Баранов:
- Никаб не является традиционным одеянием для ислама (российского, по крайней мере). Почему тогда муфтият наш вдруг так забеспокоился по поводу этого возможного запрета и стал говорить о каких-то…
Е. Афонина:
- Давайте эту тему обсудим с нашим следующим экспертом. Вадим Вадимович, можете объяснить, в этом вопросе, если Россия проявит не то что слабость, но покажет какую-то не очень внятную позицию, каким образом, по вашему мнению, это может сказаться на имидже нашей страны, и кто за нами следит, в том числе и в этом отношении?
В. Трухачев:
- За нами следят буквально все. За нами следит тот же самый мусульманский мир, светские правители мусульманского мира, начиная от Асада, заканчивая королем Марокко или президентом Индонезии. За нами следят в Китае, в Индии, в Латинской Америке, да, в общем-то, и на Западе тоже следят. Смотрят, насколько мы в состоянии быть жесткими и не поддаваться на давление и на сопли, которые по этому поводу идут. Ни одна страна, которая запретила никабы, никак не пострадала в плане своего международного образа, и никак ее отношения с мусульманским миром (если речь идет не о мусульманской стране) от этого не испортились, потому что многие мусульманские страны идут тем же путем. Если мы здесь проявим слабину, нас будут меньше уважать.
Е. Афонина:
- Ну, и плюс к этому давайте вспомним еще и про то, что наши ближайшие друзья, соседи, те страны, у которых у нас очень тесные отношения – и экономические, и политические, и военные (я сейчас говорю про Белоруссию), тоже, наверное, следят за тем, что происходит в России.
В. Трухачев:
- Конечно, следят. Мало того, чем больше будет никабов в России, тем больше белорусов будет смотреть в сторону Польши и Чехии, где этих никабов просто нет и быть не может.
А. Баранов:
- Вы такую прямую зависимость выводите?
В. Трухачев:
- Да, я вывожу прямую зависимость. К сожалению, многие белорусы смотрят в сторону Польши и Чехии, будем здесь честны. И мы должны выигрывать перед Польшей и Чехией в их глазах.
Е. Афонина:
- К нам присоединяется политолог, специалист по Ближнему Востоку Кирилл Семенов.
А. Баранов:
- Кирилл Владимирович, почему, хотя никаб не является традиционной одеждой для российского ислама, Совет муфтиев так болезненно воспринял эту перспективу о возможном запрете никаба у нас? Что не так, собственно говоря?
К. Семенов:
- Что значит «для российского традиционного ислама»? Российский традиционный ислам – это ханафитский мазхаб, если мы говорим про Поволжье, Урал. Либо это шафиитский мазхаб, если мы говорим про Северный Кавказ. Нет такого понятия, как просто традиционный ислам, который опирается на некие выработанные самим народом правила. Например, если где-то разрешено пить водку, народ пьет водку (например, в Татарстане это делают, к сожалению, многие мусульмане), то это не значит, что это становится традицией этого региона. Потому что есть определенные запреты, есть определенные правила, есть определенные предписания.
Так вот, если мы говорим про никаб, то есть про покрытие, это религиозное предписание, то есть оно не является обязательным для мусульман, но никто осуждать такую мусульманку не будет, наоборот, речь идет о том, что это поощряемое деяние. Ни в одном из четырех традиционных мазхабов, то есть ханафитский, маликитский, шафиитский и ханбалитский, из них два распространены в России (ханафитский и шафиитский), нет запрета на никаб, а везде это является религиозным предписанием. Поэтому, если речь идет о запрете какого-то именно религиозного предписания, то, естественно, это вызывает такую реакцию у тех мусульманских организаций, которые должны эту тему разъяснять и говорить о том, что на самом деле никаб не является свидетельством того, что данный человек – ваххабит, радикал и т.д., а что здесь есть просто религиозное предписание, поэтому это не признак радикализма.
А. Баранов:
- Да, но в Египте, Тунисе, Индии, Индонезии, Марокко, Узбекистане с Таджикистаном это не вызвало почему-то никаких негативных проявлений.
К. Семенов:
- Мне кажется, список стран не совсем верный. Например, в Индии никаб разрешен, так же как в Марокко. Кстати, интересный пример Марокко, где речь шла именно о безопасности, то есть борьбе с терактами.
А. Баранов:
- Но разве это неактуально?
К. Семенов:
- Поэтому там запретили то, что у нас называется афганская паранджа. То есть это такой мешок, как у нас говорят, который надевается, а не само закрытие лица. То же самое, например, касается Туниса или Алжира, где запрещено носить, например, никаб только госслужащим и в госучреждениях. В Египте тоже никакого запрета нет.
А. Баранов:
- Кирилл Владимирович, вы за то, чтобы оставлять никаб, легализовывать?
К. Семенов:
- Я за обсуждение этого вопроса и против самой формулировки запрета на никаб.
Е. Афонина:
- Кирилл Владимирович, по поводу формулировок и запретов. Вот смотрите, обсуждали-обсуждали, и дальше выходит депутат Госдумы Михаил Матвеев, который пишет: «Давайте не будем себя втягивать в рассуждения о религиозной одежде, традиционна она, нетрадиционна, это спор богословов. Вот собираются, спорят, обсуждают. Мы ничего доказывать не обязаны. Мы будем ставить вопрос в наше время террористических угроз о запрете на любые предметы, скрывающие лицо в общественных местах, кроме медицинских масок и спецодежды при исполнении. И неважно, религиозная одежда или нерелигиозная, никаб это, маска Гая Фокса или тыква. Скрывать лицо нельзя». И дальше начинается – штраф 10 тыс. рублей и т.д. Это уже нюансы. Кирилл Владимирович, по вашему мнению, религиозность восторжествует над законом?
К. Семенов:
- Нет, конечно. Если речь идет о безопасности, если речь идет о правилах, они обязательны для всех, а не только для мусульман. Изначально дискуссия началась с того, что давайте запретим никаб, а не любую одежду, которая скрывает лицо, вот в чем дело. Безусловно, никто не будет жертвовать вопросами безопасности, но это должно выглядеть именно как вопрос безопасности, а не как некий фактор, направленный против исламских предписаний. Вот с такой формулировкой, что запрещены все виды одежды, которые закрывают лицо, в том числе маски, балаклавы и т.д., здесь абсолютно верная формулировка, и в данном случае речь не идет о некой дискриминации именно мусульман.
Е. Афонина:
- Кирилл Владимирович, в таком случае, если подобный закон, уточнение, в Административный ли кодекс это будет вноситься, или в Уголовный, что будет, по вашему мнению, происходить дальше? Те, кто сейчас очень активно отстаивает свое право на ношение никаба, они будут следовать закону, как вы считаете?
К. Семенов:
- Безусловно, будут.
Е. Афонина:
- Спасибо большое. Вадим Вадимович, а у вас какие предположения, будут ли следовать подобным предписаниям или будут по-прежнему нарушать закон? 10 тысяч – невеликие деньги для некоторых.
В. Трухачев:
- 10 тысяч – это просто смешные деньги почти для всех. Поэтому будут испытывать терпение и общества, и государства, и силовых структур и откровенно эту норму нарушать. Я бы значительно штраф за это повысил. Я соглашусь, что во время боевых действий, когда Россия пережила не один теракт, не один взрыв самого разного, причем не только исламистского, толка, носить любую одежду, скрывающую лицо – маску (кроме медицинской), балаклаву, шутовской колпак с прорезями для глаз, - ничего нельзя носить, закрывающее лицо, в общественном месте.
А. Баранов:
- Вадим Вадимович, мы тогда с карнавалами покончим, не будем ничего надевать на Новый год?
В. Трухачев:
- Ну, кроме особых случаев, в отведенных для этого местах. Если речь не идет о костюмированном представлении, где это уместно, ходить с закрытым лицом нельзя.
А. Баранов:
- Вот что нам пишут. Дмитрий из Твери: «Мусульмане, живущие в России столетиями, не носят никабы. Это навязывают хлынувшие к нам сотни тысяч мигрантов. И это одно из следствий ужасной миграционной политики в нашей стране».
Вот скептическое мнение из Москвы и Московской области: «А что, медицинской маской террорист постесняется воспользоваться, по вашему мнению?» Свердловская область, Константин: «Они, конечно, будут нарушать. Давно они плевали на наши обычаи и законы».
Е. Афонина:
- Вадим Вадимович, буквально на этой неделе начался суд над режиссером Евгенией Беркович и драматургом Светланой Петрийчук. Это те самые дамы, которые поставили спектакль, пропагандирующий терроризм. То есть дело дошло до суда. Но в данной ситуации то, что мы с вами обсуждаем, это не некое произведение, которое прокатилось массово по театрам, и за которое эти дамы могут получить вполне себе реальный срок за оправдание терроризма. Если мы с вами говорим о том, что люди будут продолжать ставить свои законы выше законов государства, то к чему в итоге государство может прийти в перспективе?
В. Трухачев:
- К самоуничтожению, к коррозии изнутри. Государство, которое отменяет монополию на насилие… Ну, посмотрим на Украину, к чему она пришла. После 2014 года там государство отменило монополию на насилие. Еще более характерный пример – Афганистан до возвращения талибов и Сомали. Вот примеры государств, где законы – что дышло, как покручу, так и вышло.
Е. Афонина:
- Спасибо большое. Перейдем к той теме, которая, честное слово, вызывает оторопь. Ельцин-центр, похоже, перешел уже абсолютно все красные, зеленые, синие и прочие линии. Поскольку те люди, которые выступают на площадке Ельцин-центра… И не говорите нам, что это аренда, и что Ельцин-центр не понимает, кому он дает слово, не говорите, что эта площадке не отвечает за тех, кто арендует помещение, и когда именно состоятся выступления. Вот одно из них, которое должно пройти 1 июня…
А. Баранов:
- В День защиты детей перед детьми…
Е. Афонина:
- …должна была выступить художница, как она сама себя называет, Алиса Горшенина. Дело в том, что именно Алиса Горшенина принимала участие в создании клипа омерзительной группы, которая в балаклавах в храме Христа Спасителя в свое время танцевала, потом они прославились не менее омерзительными акциями, уехали за рубеж, там собирают деньги на ВСУ и снимают клипы. И вот художницей одного из клипов как раз и была та самая Алиса Горшенина. В этом клипе издевались над трупами русских солдат и очень радовались тому, что горит Останкинская башня. В связи с этим у нас возникает вопрос. Может быть, действительно, недопонимают, кого приглашают?
А. Баранов:
- Давай напомним, там такие слова – «Мы вас не простим и растопчем останки (имеются в виду тела российских солдат). Сгорит красиво башня Останкино».
Е. Афонина:
- На связи с нами поэт, общественный деятель из Екатеринбурга Андрей Санников.
А. Баранов:
- Андрей, что там происходит с Ельцин-центром? Это политика или это случайность?
А. Санников:
- Не надо думать, что Ельцин-центр сдает некие площади куда попало, кому попало. Это удивительно, когда ты выходишь из Храма на Крови, который построен на месте снесенного Ельциным Ипатьевского особняка, первое, что ты видишь на другом берегу городского пруда, невероятное здание Ельцин-центра, совершенно бесстыдное. И там же этот граненый мраморный пенис, на котором портретные черты Бориса Ельцина. Ельцин-центр мне представляется таким совершенно продуманным. Это не реликт, это инкубатор. Инкубатор работает очень хорошо. В Екатеринбурге, вы знаете, обстановка довольно странная, по мнению остальной России. В этом заслуга прежде была Ельцин-центра и целой кучи иностранных консульств, а сейчас в первую очередь, конечно, Ельцин-центра. Это удивительное такое место.
Е. Афонина:
- Это в первую очередь. А во вторую? Я не поленилась, посмотрела, забила в поисковик Ельцин-центра фамилию «Горшенина». И вдруг выяснилось, что она регулярно там участие принимает - в прошлом году…
А. Санников:
- Да, в декабре.
Е. Афонина:
- Несложно провести эту работу, для того чтобы понять, что это мероприятие, оно все берега уже прошло. По одной простой причине. 1 июня, в День защиты детей, человек, который, мягко говоря … Ну, картины этой дамы мы обсуждать не будем, мы не специалисты в этой области.
А. Санников:
- Давайте обсудим. Я написал яркую, взволнованную колонку в свое время в связи с прошлой ее выставкой в Ельцин-центре. Горшенина, она же уральская, она наша. Я сам екатеринбуржец, а она из Нижнего Тагила. В Нижнем Тагиле у нас у нас очень крутой худграф, прям суперуровня. Горшенина 10 лет назад впервые засветилась именно там, на нижнетагильском худграфе. Она столбы этой классической старинной ограды украсила своей композицией, которая называется «Семь святых худграфовских дев». Там были изображены голые пожилые женщины, в том числе и вниз головой. Хмурый дворник закрасил все это приятной охрой со временем, но фотки разошлись. Вот так, собственно говоря, Горшенина прославилась. Скажу, что это за семь святых дев, над кем она издевалась. Дело в том, что в начале IV века были сильнейшие гонения на христиан, и 7 дев христианских были приговорены к казни. А так как римляне были людьми интеллигентными, культурными, законопослушными, у них не полагалось казнить девственниц. Поэтому девственниц надо было, извините, сначала лишить девственности. Специально приглашенные люди, когда пришли лишать девственности этих 7 святых дев, они увидели, что это старухи седые, застыдились и убежали. И тогда римляне, для того чтобы одновременно и казнить, и законодательство не нарушать, привязали камни к их шеям, связали этих святых женщин и утопили. Вот Горшенина этих святых женщин вниз головой голыми нарисовала на столбах худграфа.
А. Баранов:
- А что она хотела выразить этим? Она это где-то поясняла?
А. Санников:
- Она может пояснять все что угодно. У меня есть очень простое мнение. Горшенина – мразь. Мы должны понимать, что искусство не обязано быть красивым, но оно обязано быть прекрасным. Искусство может говорить о горе каком-то, но оно будет говорить об этом на высоком и прекрасном языке.
Е. Афонина:
- Андрей, объясните, пожалуйста, зачем художнице Горшениной общаться с детишками и мамами? Ведь это подавалось как мастер-класс по производству игрушек из фетра, для того чтобы подарить их мамам.
А. Баранов:
- «Наладить коммуникацию между поколениями» - вот так официально это звучит.
Е. Афонина:
- Андрей, что это, по вашему мнению?
А. Санников:
- У меня совершенно простая мысль по этому поводу. Они получили грант, который должен быть сформулирован как такое общение, развитие новых семейных ценностей. Я полагаю, что им можно дать просто столовую ложку, они и то с ней что-нибудь придумают непристойное.
Я договорю, мне это важно. Горшенина – мразь, она своими поступками, своими, прости господи, произведениями посылает сигналы другим мразям.
А. Баранов:
- Значит, руководство Ельцин-центра сознательно это делает?
А. Санников:
- Абсолютно. Оно даже печать на приказ о кадрах возит ставить в Москву, здесь ничего не решается, это прямо управление федеральное.
Е. Афонина:
- Андрей, давайте попробуем объяснить, почему в таком случае после того, как было принят закон и внесено в реестр террористических и экстремистских движений движение ЛГБТ (оно официально запрещено у нас в стране), на площадке Ельцин-центра выступил месяц назад Сергей Потеряев. Это тот человек, который создал содомитский проект с прицелом на детей. Вот я мероприятие 1 июня с Горшениной на сайте Ельцин-центра не нашла. Может быть, плохо искала, может быть, они куда-то прячут информацию об этих мероприятиях, и там по какой-то скрытой рассылке все это дается заинтересованным лицам. Но человека, который пропагандирует то, что у нас в стране запрещено, простите меня, это уголовно наказуемо. Или я ошибаюсь?
А. Санников:
- А вы знаете, что Горшенина уже оштрафована была, правда, всего на 35 тысяч, за ее антиСВОшные выступления? Это известно, это на поверхности. Тем не менее, Ельцин-центр ее снова приглашает. Все это делается, разумеется, сознательно, с некоторым сарказмом, с некоторым таким злорадством. Я не знаю, что делать. Я на самом деле совершенно убежден, я все свои колонки, все свои выступления всегда заканчиваю сакраментальной фразой, такой древнеримской почти – Ельцин-центр должен быть разрушен. Я полагаю, что это должно произойти. Мне говорят, что пока жива вдова и семья Ельцина, есть некоторые договоренности о том, что это сооружение, это явление будет существовать. Я хочу дожить до того момента, когда меня, пусть такого дедушку уже с подергивающейся головой, привезут в кресле на руины Ельцин-центра. Ну, не должно его быть.
Е. Афонина:
- Андрей, вы точно доживете до мероприятия 1 июня. Мне прислали сейчас информацию о том, что мероприятие с участием Горшениной на месте, оно состоится. Мало того, все билеты уже проданы, свободных мест на это мероприятие не осталось. И это притом, что общественники обратились в ФСБ, Генпрокуратуру, Министерство культуры – и запретить выступление, и проверить Горшенину по статьям Уголовного кодекса. Им плевать на то, что говорите вы, Андрей, что говорим мы. Мероприятие состоится при любой погоде. Получается, так. Печально?
А. Санников:
- Ну, существует некоторый процент идиотов, а мы должны на них просто смотреть со стороны и пожимать друг другу руки, что мы не такие, как они.
Е. Афонина:
- Спасибо большое.
А. Баранов:
- Вот нам из Пермского края Александр пишет: «У этого Ельцин-центра есть директор, есть конкретный организатор мероприятий. Это вообще музей бывшего президента или рассадник, черт возьми, чего?»
Е. Афонина:
- Смотрите, открытая информация, заходите на сайт, поинтересуйтесь, какие задачи у Ельцин-центра. «Центр задумывался как общественно-политическая организация, способствующая построению правового государства». То есть приглашаются люди, которые нарушают законы Российской Федерации, и это «в целях создания правового государства».
А. Баранов:
- А чему удивляться, если среди членов попечительского совета организации, которая этим, скажем так, управляет или помогает существовать, числится до сих пор Анатолий Борисович Чубайс. Вот такие люди занимаются работой этого центра.
Е. Афонина:
- Что интересно, если в состав попечительского совета зайти, там все идут с указанием чинов, должностей, а вот Чубайс – просто Чубайс, под ним ничего не написано, просто - Анатолий Чубайс. Этим все сказано.
С нами на связи писатель и публицист Дмитрий Лекух. Дмитрий Валерьянович, это мероприятие, о котором мы говорили, это же не единственное, что сейчас вызывает, мягко говоря, не самые положительные эмоции. Вот новость сегодняшнего дня, что называется, из киномира.
А. Баранов:
- Хотелось бы порадоваться, хоть и американская кинокартина, но с большим участием российских актеров получила «Золотую пальмовую ветвь» Каннского фестиваля, как когда-то наш знаменитый фильм «Летят журавли». Порадоваться бы. Но фильм повествует о любви российского мажора, сына олигарха к полурусской-полуамериканской стриптизерше, проститутке. Роли исполняют многие российские актеры. Ну, русские и Россия представлены какими-то полными идиотами. И вот этот фильм (критики как-то прошли мимо него), видно сразу, что по политическим мотивам, завоевал первое место, главный приз.
Е. Афонина:
- Актер Марк Эйдельштейн (он играет Ваню) сам рассказывал на большой пресс-конференции, как кастинг для него прошел. Он отправил американскому режиссеру Шону Бейкеру свою видеопробу без трусов, и тот, увидев, простите меня, пятую точку актера, не мог ему эту роль не дать.
А. Баранов:
- Да, он так и сказал на этой пресс-конференции.
Е. Афонина:
- Совершенно не смущаясь. В фильме много мата, водки, наркотиков и грязи. Далее «Кинопоиск» пишет, цитата про героя Ваню: «О том, что Иван никогда не будет принцем на белом коне, легко догадаться с первой же сцены. Едва ли мы можем даже мимолетно симпатизировать обдолбанному 21-летнему мажору, который швыряется деньгами в стрип-клубе и поднимает тост за то, чтобы… ну, детородный орган стоял и деньги были». Вот это та Россия, которая сейчас получила «Золотую пальмовую ветвь», и которой все радуются и аплодируют – смотрите, про Россию же фильм сняли, как же не радоваться.
Дмитрий Валерьянович, вам слово. И про Ельцин-центр, и про радости, а можете, кстати, еще и про Театр Вахтангова, который хотел устроить вечер памяти Римаса Туминаса, который мечтал поставить спектакль про Бандеру.
Д. Лекух:
- Ну, Вахтанговский театр всегда жил своей особенной жизнью герметичной, я не очень хотел бы погружаться, это давняя традиция. Что касается фильма, который на Каннском фестивале приз получил, он вполне в традициях. Ну, у них тот же Рэмбо всех русских мочил, наши космонавты на орбите в шапках-ушанках сидят. Поэтому не очень понимаю, чему удивляться. Надо просто понимать, что это не та Россия, какая она есть на самом деле.
А. Баранов:
- Удивляться, может, и не надо, но радоваться-то зачем?
Е. Афонина:
- Дмитрий Валерьянович, мы о реакции здесь, в России.
Д. Лекух:
- Это та Россия, которую хотят видеть они, которую хочет видеть массовый европейский, американский зритель. Да и режиссер достаточно известный, он много чего снимал. Кстати, фильм сам по себе – комедия. Но это те мы, которыми они нас хотят видеть. Вот это некоторых возмущает, а некоторым, видимо, нравится. Мне не нравится и не возмущает, я отношусь к этому спокойно и хладнокровно, как и к Ельцин-центру. А что, вы хотите, чтобы эта сволочь как-то про русские идеи там пихала? Они не для этого создавались, собственно говоря. Ельцин-центр создавался не Ельциным, а создавался, в том числе, тем же самым Анатолием Борисовичем Чубайсом. Он, кстати, не иноагент до сих пор. Вот это вас не удивляет? Меня это больше удивляет.
А. Баранов:
- Он гражданин Израиля.
Д. Лекух:
- Насколько я знаю, некоторые граждане Израиля типа Максима Галкина без приставки «иноагент» даже из дома не выходят, и ничего страшного. Здесь надо просто спокойно понимать, что мы – большая, очень сложная страна. Почему нас должны удивлять эти проукраинские пляски, например, в том же Ельцин-центре, которые там, очевидно, идут? Когда нам и Путин говорит, и мы сами понимаем прекрасно, что мы с украинцами один и тот же народ. Так у нас и сволочь общая, простите. Вот это сословие, которое образовывалось, либерально-демократическая оффшорная аристократия, она у нас с хохлами общая.
А. Баранов:
- Мы ведем военные действия, которые называются специальная военная операция. В этих условиях, наверное, построже надо быть к тем, кто действует против нас.
Е. Афонина:
- Дмитрий Валерьянович, если вы сами говорите, что мы – одно целое, давайте себе представим, что на Украине вдруг неожиданно собираются устроить вечер памяти режиссеру, который поддерживал русскую армию, русского солдата, как бы это восприняли зрители на Украине? Раз уж вы говорите, что мы – суть от сути и плоть от плоти, одно и то же.
Д. Лекух:
- То, что я говорю, что мы плоть от плоти, и то, что и сволочь у нас общая, это вовсе не означает, что с этой сволочью не надо бороться. Ельцин-центр давно пора снести, перепахать и солью посыпать это место. Просто здесь не нужно иллюзий. У нас та же самая сволочь, что, извините, в Киеве сейчас сидит на Банковой у власти. У нас она тоже есть, и у нас она все 90-е была тоже у власти, и ростки пустила достаточно глубокие и прочные по всей стране. Вот этих иллюзий у нас быть не должно.
Е. Афонина:
- Дмитрий Валерьянович, посмотрите, как устроена наша система. Сначала тебя предупреждают рублем, потом еще раз рублем…
А. Баранов:
- Нет, сначала пальчиком грозят.
Е. Афонина:
- Да, пальчиком грозят. Потом третий раз рублем. Потом говорят: ну ладно, ты там как-то поаккуратнее. Потом, если не аккуратнее, если шумиха поднялась, ну, давайте скажем, что так нельзя, и, может быть, как тех самых Беркович и Петрийчук, мы попробуем каким-то образом на них воздействовать еще и с помощью суда. И при этом то, что актера Владимира Карпука, который выступал там как свидетель, просто заклевали, заклеймили… Он говорил о том, что пришел на спектакль, думал, детский, а там про террористов. Ну, выступил человек на суде, сказал свое личное мнение. Что там поднялось, в окололиберальных кругах и поддерживающих Беркович и Петрийчук, даже представить себе страшно. И дальше Кирилл Серебренников на том же самом фестивале выходит с одиночным пикетом – свободу несчастным полизаключенным, узницам совести Беркович и Петрийчук. Это что за абсурд, который мы наблюдаем?
Д. Лекух:
- Лена, это для нас с вами абсурд, для них это естественная среда обитания. Причем я напомню, что Кирилл не так давно был в Москве, совсем недавно был под уголовным делом, за которое его фактически простили, хотя там доказанные хищения. Это означает только одно - что есть вершки и есть корешки. Да, корешков полно. Просто давайте спокойно к этому относиться, понимая, что еще одного 37-го наша страна, к сожалению, не переживет.
А. Баранов:
- Да, но дело в том, что они ведут свирепую войну против нас, и мы должны жестко на нее отвечать. 1937, 2025, как угодно, но отвечать надо.
Е. Афонина:
- Дмитрий Валерьянович, спасибо большое за ваше мнение.
Подписывайтесь на новые выпуски нашего подкаста на любой удобной платформе и слушайте, когда удобно!
