Нужны ли масштабные празднества пока идет СВО
Е. Афонина:
- Мы приветствуем всех, кто слушает радиостанцию «Комсомольская правда» в Москве и в других городах вещания. В прямом эфире по воскресеньям с вами ведущий программы Андрей Баранов и Елена Афонина. Крым прекрасен, все замечательно, погоду бы получше, было бы совсем хорошо. Но зато много наблюдений, много интересных, как мне кажется, заметок, которые касаются наших сегодняшних тем. Начнем мы с того, что на этой неделе достаточно активно обсуждалось в связи с теми суммами, которые были озвучены относительно стоимости выступления определенных артистов, и не где не будь в концертных залах, а на открытых площадках в честь, например, того или иного дня города.
А. Баранов:
- Да, действительно, пришло сообщение о том, что в Ставрополе отменили выступление Shaman. Почему отменили? Не вот что, так сказать, произвол местных властей, или силовики какие-то что-то сказали. Нет, провели там опрос в соцсетях, и жители сказали: не надо тратить такие миллионы на проведение дня города, в том числе на устраивание концертов, в том числе, и уважаемого нами Shaman, который, в общем-то патриотический певец, как принято сейчас называть эту категорию артистов, и имеет огромную аудиторию, бешеную популярность, но все равно не надо - слишком дорого. Вот такой прецедент произошел в Ставрополе. И, кстати, не только там. Мы задаемся вопросом: нужны ли нам такие празднества, пока идет СВО?
Е. Афонина:
- Обсудим этот вопрос с нашими гостями-экспертами. На связи заслуженный артист России, ведущий радио «Маяк», радио «Звезда» Алексей Веселкин. Алексей Алексеевич, здравствуйте.
А. Веселкин:
- Я приветствую вас.
Е. Афонина:
- Губернатор Ставрополья Владимир Владимиров поступил следующим образом. Если возник вопрос, давайте его решать, что называется, всенародно. В Telegram-канале было голосование по поводу формата проведения праздников. Более 80% принявших участие в этом опросе, это где-то более 31 тысячи респондентов, сказали, что нет, проводить массовые широкие празднества не надо. В связи с этим концерт Shaman был отменен. Я слышала некоторые обсуждения по поводу того, надо ли, не надо ли на широкие празднества из бюджета деньги выделять, чтобы людям очередную звезду привезти. Вот ваше мнение, как вы считаете?
А. Веселкин:
-Вы знаете, я слышал об этом прецеденте, мне кажется, это первая ласточка. И вот лично по моему характеру, я в принципе рад этому, что хоть какое-то движение на этой глади шоу-бизнеса произошло. Такие волны периодически наступают, но потом все это рассасывается. Но нужно признать, что это действительно такой эпизод и верхушка айсберга. Потому что вопрос этот сам по себе комплексный и очень тонкий. Ну, например, кто должен принимать в принципе решения системные - нужны эти праздники или нет? Потому что страна гигантская. Москва является, на мой взгляд, в этом смысле моделью. Здесь можно было бы как раз апробировать, что можно, а что нельзя, и в каких дозах еще к тому же. В принципе отказаться от чего-то, когда народ параллельно тоже как-то существует, нужно понимать, что подходить к этому нужно хитро и тонко. Например, что делать с телешоу, которые постоянно транслируют примеры шоу-бизнеса? Концерт - это локально, предположим, и он раздражает горожан своими цифрами, что это дорого стоит. А параллельно, например, в каких-то изданиях я читаю, что опубликован, например, райдер самого Shaman. Зачем это нужно? Сколько он стоит? На каком автомобиле он ездит? В каких гостиницах он останавливается? Здесь в данном случае парадокс на парадоксе возникает.
А. Баранов:
- Это часть культуры, шоу-бизнеса - публикация таких райдеров. Это не сегодня началось.
А. Веселкин:
- Я знаю, что это не сегодня началось. Поэтому, в принципе, вот такие реакции, именно реагирование, а не стратегия, которая должна быть выработана, по тому, что можно, а что нельзя, и как проводить это, - ее не существует. Выступление Shaman, предположим, это следствие, в результате чего народ начал возбухать. Появление, например, Киркорова и Лолиты опять на телевидении, все это вместе подогревает.
Е. Афонина:
- У меня поэтому и реплика. Вы знаете, не спланированная ли эта акция? Ну, вот с того ли начали? Потому что, вы знаете, я, купив билет, кстати, скажу честно, была на концерте Shaman на Красной площади. Вот просто нужно понять, когда вся Красная площадь, вот все зрители, которые пришли на концерт, несколько тысяч человек, встают и поют гимн России, честно поют, со слезами на глазах, встают и поют ставшую уже культовой песню Shaman «Встанем», это совершенно другое, нежели тебе привезли мадам в трусах, в стрингах, которая бегает по сцене и попой вертит за те же самые миллионы. Вот понимаете, вопрос, который задают людям: а надо ли проводить такие мероприятия? Конечно, ответ у человека, который поддерживает спецоперацию, болеет за страну, - нет. А дальше начинаются нюансы. А мы отказались от Shaman. А Shaman мог бы приехать, и те же детки, которые пришли, встали бы и спели гимн России, например. Чем это плохо? Хотя бы слова выучили вместе с родителями. Это плохо? Нет, это хорошо. Это работает на страну? Да, работает. Вот понимаете, то, о чем вы говорите, задавать вопрос, вбрасывать, а потом радоваться тому, что у тебя 80% сказали «мы отменяем любые мероприятия». А любые ли надо отменять? А если «Любэ» приедет, отменяем или не отменяем? А если Газманов - отменяем или не отменяем?
А. Баранов:
- Кстати, в Ставрополье они поступили, Shaman отменили, а оставили выступление тысячеголосого детского хора «Поющая юность Ставрополья». Тоже, наверное, может быть, не миллионы, конечно, стоит, но тоже обошлось, какое-то действие было. Почему-то это оставили, а то убрали.
А. Веселкин:
- Поэтому я сказал сразу, что вопрос этот более глубокий и более комплексной. То есть стратегии, действительно, кого оставлять, в каких дозах, на каких мероприятиях, - этой стратегии у Министерства культуры или у кого-то еще, ее нет. Потому что, не определившись со стратегией, знаете, просто дергать по ниткам или, так сказать, застегивать пуговицы или расстегивать, это местного разлива все такое, местечковое. Пока мы не определимся в принципе, что мы можем себе позволить, в каких дозах и как. Вот, например, возвращаясь к Shaman, вот это самый сложный вопрос. Потому что Shaman сейчас является некой такой очень ярко выраженной моделью так называемого патриотического направления на эстраде или в шоу-бизнесе. Хотя я сейчас выскажу очень радикальную мысль. Она давно со мной живет, я уже ее высказывал. С ней можно не соглашаться, но это мнение мое. Например, слушая Shaman, содержание его песен и исполнение, это, на мой взгляд, на меня производило одно впечатление. Образ Shaman вызывает у меня вопросы. Потому что кожаные штаны, вот этот флаг, который был у Майкла Джексон тоже на рукаве, вот эта венгерка. Это все, товарищи, глубокая вторичность образа, это все равно западная абсолютная калька.
Мало того, я вам еще одну вещь скажу. Ну почему Shaman -то латиницей написан? Ведь никому это в голову что-то не приходит. Мы говорим, что мы православная страна. У нас глубокие православные корни. Мы даже цивилизация русская православная. При чем здесь Shaman? Вот уже противоречие. Понимаете? У него прекрасная фамилия. Я не могу понять, почему продюсеры...
А. Баранов:
- Ярослав Дронов его зовут.
А. Веселкин:
- Да, в том-то и дело. Вы только вдумайтесь. Мало того, что у нас слово «дрон» появилось само по себе только два года назад. И это такой подарок судьбы, что Ярослав - Ярослав Дронов. Понимаете? Ну как можно не понимать того, что у вас в руках просто золотая рыбка? При этом использовать визуальный образ абсолютно западный, с этими кожаными брюками и тяжелыми ботинками, и слово «Shaman». Ну, вот вам и все. А под ним уже находится, знаете, в тени Shaman огромное количество исполнителей, которые тянутся к этой модели. Вот ведь, что происходит еще к тому же.
Е. Афонина:
-Да, но мы слишком много, по-моему, уделили внимания конкретному исполнителю, забыв, собственно, о той теме, которую мы обсуждаем. А ведь есть еще вопрос, о котором мало кто задумывается. Ну, хорошо, отменили концерт, ладно, неустойку заплатили, а то, может, по контракту и вообще всю сумму. Но вопрос-то другой. Дело в том, что бюджет городской или региональный утверждается не вот, когда мероприятие на носу. Он утверждается глубоко заранее. А это значит, что на конкретные цели выделяются конкретные деньги. А дальше начинается самое интересное. Когда губернатору говорят: а вы эти деньги направьте на что-нибудь другое, дроны закупите те же. Вот если он эти дроны на эти деньги, которые сэкономлены на проведении городского мероприятия, закупит, то это будет нецелевое расходование средств. А дальше он будет бегать и объяснять. Или к нему придут с просьбой объяснить, куда это он деньги потратил, которые не пошли, например, одному из исполнителей? Вот в чем дело-то. Поэтому здесь идея-то хороша - давайте мы перенаправлять. А дальше мы с вами упираемся вот в эти бумажки, согласно которым ничего ты никуда перенаправить не можешь. Это тоже вопрос.
Надо ли, когда идет специальная военная операция, причем не первый год идет, как мы все с вами прекрасно знаем, как-то урезать некие весьма масштабные культурные мероприятия, по крайней мере, не приглашать на них звезд, которые стоят несколько миллионов рублей?
А. Баранов:
- Не только культурные мероприятия, и салюты, и некоторые ярмарки, может быть, какие-нибудь пробеги, еще чего-то. Речь идет об этих масштабных праздниках. Что нам тут пишут? Из Латвии, кстати: «Добрый день, деньги деньгами, а беда общая, успеют еще заработать». Из Владимирской области: «Как можно таких «шаманов называть патриотами? Только за то, что про Родину поют?» Вот такое мнение. А вот пишет нам из Челябинской области Валерий: «А вот Москва никогда не отменяет развлекательные мероприятия. Мэр говорит: жизнь продолжается». Вот из Челябинской области обращают внимание на столицу. Но, кстати, в столице в этот раз достаточно так, по сравнению с прошлыми годами, сдержанно прошло. Не было никаких фейерверков, салютов, особо каких-то перекрытий улиц под это дело. Так что, действительно, слово «сдержанно» здесь подойдет.
Е. Афонина:
- Алексей Алексеевич, я задала вопрос по поводу того, что хорошо, деньги сэкономили. А дальше начинается та самая бюрократия, согласно которой эти деньги попробуй куда-нибудь потратить.
А. Веселкин:
- Возвращаясь опять к моей мысли о выработанной стратегии, когда ее нет, поэтому возникает вопрос, куда тратить, на что тратить, при каких обстоятельствах тратить. Потому что не существует никакой модели поведения, особенно в местах, которые находятся подальше от столицы, там начинается такая вибрация. Потому что, с одной стороны, вы правы, можно эти деньги перенаправить на нужды фронта. А с другой стороны, на мой взгляд, мне кажется, что полностью лишать народонаселение некой эмоциональной инъекции тоже неверно. Тут вопрос уместности. На какой площадке проходит. Я, кстати, согласен, что в Москве в этот раз как-то так достаточно сдержанно все это прошло, несмотря на то, что Москва - потрясающая в этом смысле огромная театральная площадка. Она провоцирует на то, чтобы здесь что-то происходило. И тем не менее, в ярких огнях Москвы все равно как-то все это прошло достаточно корректно. И поэтому мне кажется, что вопрос в том, какая площадка, кто там будет выступать, с каким это делается звуком, с какими эффектами, в каких костюмах. И поэтому тогда люди получают совершенно другой эффект. Не просто развлечение. Знаете, когда возникает вопрос, зачем мы тратим эти деньги? Когда людское восприятие не соответствует тому, что им хочется и что им показывают. Потому что, если бы это было убедительно, или приехал какой-то другой исполнитель, предположим, и это было бы в других костюмах, по-другому исполнено, с другим репертуаром, я уверен, не возникло бы ощущения того, что кто-то кого-то обманывает, и деньги потрачены зря. Это всегда так бывает, потому что, если это убедительно проведено, люди расходятся после концерта очень заряженные.
Е. Афонина:
- Да, согласна абсолютно. Мы говорим сейчас и про уместность, и про те площадки, на которых можно увидеть и услышать тех, кто не просто поддерживает наших ребят, наших героев, но и их семьи. У нас на связи Антон Сёмке, скрипач, композитор и директор спектакля «Баллада о своих. Стихи войны и мира». Это музыкально-поэтическая постановка о героической борьбе, о любви. И это личные истории героев, которые связаны с судьбой всего русского мира, и рассказано все это через произведения современных русских поэтов, через воспоминания военкоров, через воспоминания самих защитников Отечества. И вот почему я об этом заговорила. Ведь дело в том, что, когда мы сейчас с вами обсуждаем некие грандиозные мероприятия, то многие даже в преддверии, например, Дня города Москвы, спрашивали: а будут ли какие-то специальные тематические площадки, будут ли стихи, будут ли рассказы о героях спецоперации и так далее? Судя по всему, я не знаю, меня на День города не было, можно спросить, конечно, у тех, кто в эти дни как раз в Москве проводил путешествие из одной культурной точки в другую, было это или не было. Антон, здравствуйте.
А. Сёмке:
- Здравствуйте.
Е. Афонина:
-Мы сейчас пытаемся понять, нужны ли массовые мероприятия, если да, то какие, если какие, то где, если где, то за какие деньги и так далее. Вот ваша композиция, ваша «Баллада о своих», на каких площадках вы выступаете, на каких площадках работаете и кто зрители, которые приходят?
А. Сёмке:
- Ну, наверное, нужно начать с того, чтобы о проекте немножко сказать. Он был создан в 2022 году, и уже неоднократно возили мы его освобожденные территории. Основными зрителями были военнослужащие, добровольцы, местные жители Донецка, Луганска, Мариуполя. Они были в абсолютном восторге и воодушевлены тем, что в современной России культурный продукт существует, высококлассный культурный продукт, основанный на поэзии «Русской весны», на поэзии военкоров, наших современных выдающихся авторов. И такой проект они видят вживую с нашей русской музыкой. Целевая аудитория была там, несмотря на какую-то опасность. И этим многие занимаются. Департамент культуры Минобороны очень много артистов привозит за ленточку и в России в госпитали. Одна часть нашей работы была связана именно с этим. Она, наверное, понятна, потому что, как говорится, «кто сказал, что надо бросить песни на войне».
Е. Афонина:
- А вторая часть?
А. Сёмке:
- Вторая часть заключается в том, что в 2024 году, при поддержке такого, по моему мнению, прекрасного учреждения, как Президентский фонд культурных инициатив, нам удалось эту поэзию, которая является балладой действительно о героях нашего времени, которая рассказывает о подвигах наших соседей, братьев, у кого-то отцов, у кого-то детей, показать широкой аудитории. Потому что, так как мы не являемся массовым, раскрученным комедийным проектом, и у нас билеты не раскупаются сразу.
А. Баранов:
- Где вы показывали, Антон?
А. Сёмке:
- Сейчас идет тур по 25 регионам России. Сейчас мы успели проехать только Крым. Пять городов в ведущих театрах. Театры в Ялте - имени Чехова, имени Пушкина. Это какие-то ДК. Вчера мы вернулись из Краснодара, из Дворца культуры железнодорожников. Это большой зал. Конечно, у нас больше половины зала заполняется общественными организациями, Фонд «Защитники Отечества», всевозможные ветеранские сообщества и боевые братства. Это очень важно. Приходит женщина, говорит: вот у меня двое детей воюют, сама она недавно приехала, кто-то кого-то потерял. И то, что они видят, это для них, знаете, такое действо специальной культурной уже операции, можно так сказать, без которой победа невозможна.
А. Баранов:
- То есть вы востребованы?
А. Сёмке:
- В широком смысле, в плане продаж билетов мы провальный проект. Я считаю, в идеологическом и в плане моральной поддержки нашей целевой аудитории, всех, кому это важно, мы очень успешный проект. Можно зайти в любую соцсеть и посмотреть отзывы.
А. Баранов:
- Парадоксально.
Е. Афонина:
- Есть городские мероприятия. Они у нас идут по поводу и без повода. И день профессиональный, и день города, и бог знает еще какой день, туда приглашают коллективы. Понятно, что тратятся на это государственные деньги. И понятно, что должно быть общее понимание, на что тратим, на что - нет. Что в данной ситуации добро, что не очень хорошо. Вот скажите, такие приглашения выступить на государственные деньги на открытой площадке звучали?
А. Сёмке:
- Нам? Вообще-то нет.
Е. Афонина:
- Нет. Почему? Можете объяснить?
А. Сёмке:
- Пока не знаю, может быть, есть какие-то... Я не работаю в департаментах, в агентствах, которые подбирают этих артистов. Мы выходили не раз на очень многих влиятельных людей, которые принимают решения о составе артистов на такие концерты и праздники. Мне кажется, существуют у них какой-то регламент и принцип отбора.
А. Баранов:
- То есть надо разбираться на бюрократическом уровне.
Е. Афонина:
- Сейчас мы пытаемся понять, насколько нужны дорогостоящие массовые мероприятия с приглашением супер-мега-пупер звезд. Как противопоставление вот этим массовым зрелищам, мы предложили вам познакомиться с проектом «Баллада о своих. Стихи войны и мира». На связи с нами был директор спектакля, скрипач,композитор Антон Сёмке. Антон, отвечая на вопрос, приглашают ли вас на городские мероприятия, которые проходят за счет государственного бюджета, местного бюджета, он сказал - нет. Никто нас не приглашает на подобные площадки.
Алексей Алексеевич, можете объяснить?
А. Веселкин:
- Я могу объяснить, потому что действительно он прав, потому что этот формат не востребован. И каждый формат, извините за это слово, просто оно уже прижилось, хотя оно не театральное, к искусству не имеющее отношения, их работа рассчитана на другие аудитории, поэтому их туда просто-напросто не приглашают. Потому что все настроение, которое они закладывали в свои спектакли, в свои выступления, оно все-таки камерное. И мне кажется, что это тоже было бы ошибкой - предоставить им большую площадку, и они потеряли бы внимание аудитории. Потому что это вопрос действительно очень тонкий. Тут надо понимать, что лучше предоставить им огромное количество разных точек, по которым они спокойно путешествовали и были бы в контакте с аудиторией, нежели их рассеять по большим площадкам.
А. Баранов:
- Логично.
А. Веселкин:
- Это такая тонкая штука.
Е. Афонина:
- Не знаю, не соглашусь, Алексей Алексеевич. Давайте вспомним, что ежегодно 9 мая работают различные городские площадки, на которые приезжают небольшие коллективы и показывают, в том числе, и вот такие вот композиции.
А. Баранов:
- Это тоже камерные площадки, где-нибудь в парке там, еще чего-то, это не стадионы, это не площади.
Е. Афонина:
- Так я об этих городских площадках и говорю, я же не о стадионах. Я говорю именно о городских площадках, которые есть в каждом округе, в каждом районе, есть такая мини-площадка. Мы говорим не о стадионах.
А. Веселкин:
- Я понимаю, я как профессиональный человек понимаю, что любой выдающийся спектакль, а я, прежде всего, театральный артист, можно на открытой площадке погубить. И мне кажется, что надо идти другим путем. Не предоставлять таким коллективам площадки открытые, а формировать репертуар открытой площадки, исходя из другого формата. А для этих вот композиций предоставлять закрытые площадки, на что они и рассчитывали. То есть увеличить еще больше эффект. На одних площадках идут вот такие композиции и спектакли, а открытые площадки все-таки предоставлять, - к чему народ привык, - песенному жанру, но корректировать костюмы, репертуар и поведение. Вот и все, и тогда это будет более комплексный подход. Я возвращаюсь к тому, что, прежде всего, надо определять, действительно, стратегию, как подходить ко всем мероприятиям, с каким лекалом. И, может быть, какая-то группа должна быть создана. Вот раньше, например, у меня родители работали в Москонцерте, и эта организация полностью определяла, кто где работает, с каким репертуаром и по каким поводам. И, по-моему, настало время действительно создать некую структуру, которая будет обеспечивать. А когда, если не сейчас? Это сейчас удобно сделать, потому что все сделано для того, чтобы объединить в некий такой центр. Потому что отдельно существующие группы, певцы и продюсеры, на них влиять трудновато. Мне кажется, надо попробовать как раз подойти к этому системно. Тогда хотя бы будет какой-то шанс... И стрематься, извините за это слово, местные руководители, которые приглашают, тоже не будут, потому что у них будет контакт с профессионалами, которые, собственно говоря, предлагают и артистов, и условия.
Е. Афонина:
- Спасибо большое за ваше мнение, за участие в нашем эфире.
Нас уже внимательно слушает депутат Государственной Думы Виталий Милонов. Виталий Валентинович, здравствуйте.
В. Милонов:
- Здравствуйте, дорогие друзья.
Е. Афонина:
- А знаете, вот та тема, которую мы обсуждаем сейчас, плавно вливается в вопрос, который интересует многих. По вашему мнению, спецоперация стала общенародной?
А. Баранов:
- Общенародным делом, восприятием?
В. Милонов:
- В абсолютно глобальном смысле - нет. Почему? Потому что спецоперация как раз отделила народ, отделила граждан страны, в полном смысле этого слова, в ответственном смысле этого слова, от тех, кто воспринимал нашу Родину как территорию своего нынешнего проживания. Некоторые из них уехали. Как они могут быть объединены, если они взяли их через Верхний Ларс смотались? Или те, кто до сих пор мечет проклятия в спину нашим солдатам. Есть всегда люди, которые не готовы быть вместе со страной. Но то, что большинство людей так или иначе по-своему, они столкнулись с этой ситуацией многие первый раз в своей жизни, они сопереживают и думают об этом, и кто-то помогает, кто-то – нет, это, наверное, не вызывает особых дискуссий.
Е. Афонина:
- Те, о ком вы говорите, с ними вроде как все понятно. Ну, рвутся они снять с себя статус иноагента. Пусть рвутся дальше. Иноагента Галкина рвало на родину, так и хочется сказать. Ну, или иноагента Земфиру, или иноагента Слепакова. В очередной раз они подают прошения, снимите с нас, и прочее. Даже, знаете, говорить об этом не хочется. А знаете, о чем хочется поговорить? Вот я не случайно сказала, что поездка в Крым вроде обычная. Я в Крыму отдыхала, стоишь на вокзале в Симферополе и вдруг ты видишь парнишку буквально, наверное, ему чуть больше 20 лет, и провожает его бабушка, его бабуля провожает. Какие-то пакетики ему с собой передает в поезд, еще что-то. И ты думаешь, вот хочется к этому парню подойти, сказать: слушай, спасибо тебе огромное. Думаешь, ну как-то вот неловко. Или едешь ты с Казанского вокзала, а там наших ребят очень много в полевой форме. Вот ты ему со стороны киваешь головой, руку к сердцу прикладываешь, мол, спасибо тебе, солдат. Он тебе в ответ кивнул. Ну, это же вот личное, понимаете? А где? Мне кажется, что очень права в этом смысле волонтер Ульяна Стриж. Она написала: «Я мечтаю и хочу, чтобы, выходя из вагонов, наши парни, наша гордость, наша сила, на каждом углу видели «Вы - наши герои. Спасибо». Я мечтаю, чтобы в вагонах, автобусах, на баннерах, в метро были эти слова признания и благодарности. Чтобы эта поддержка и уважение были везде, куда бы они ни взглянули. Но это же так просто!» Но ни на одном вокзале, который я проезжала, нет этих баннеров «Спасибо, ребята, за то, что вы делаете». Но это же так просто, это же недорого. Вот эти картонные баннеры, да, они есть, мы их видим. Ну, проезжая мимо на машине. Ну, вот они на остановках. Но они же приезжают оттуда, с войны, сюда, в мирную жизнь и утыкаются в людей, которые с баулами тащатся в отпуск. Имеем право отдыхать? Имеем право. Но они тоже имеют право получить свою долю уважения. Что здесь-то делаем, Виталий Валентинович?
В. Милонов:
- Знаете, я, когда вернулся, вы знаете, депутатам нельзя постоянно быть на фронте, к сожалению я вернулся, не видел большую землю в общей сложности полтора года. Вернулся, конечно, хочу сказать, что вот, может быть, вот этого внешнего не особо сильно не хватает. Понятно, что вы, как человек искренний, переживаете, что еще можно сделать хорошего, как можно еще поддержать тех парней, которые сейчас приезжают в отпуск, на побывку или на лечение на большую землю. Здесь все-таки надо больше уходить от внешних проявлений уже к каким-то внутренним. Вот сейчас были в Петербурге у нас выборы в местные советы, много парней, моих знакомых причем, не каких-то неизвестных мне. Я людей знаю, где они воевали, где они ранения получили, знаю, потому что те, кто воевали и не получили ранения, кроме экзотических случаев, типа депутата Госдумы, в общем, они же все сейчас остались там, на ЛБС, они на войне еще. Этих людей взяли, и многие люди попали в муниципальные советы со своим уже подходом, опытом.
Все-таки мне кажется, что чуть-чуть больше нужно содержательной такой поддержки, хотя эмоциональная тоже, наверное, не помешала. Но меня больше раздражает, особенно когда ты сидишь там, реально там сидишь, света белого не видишь, и тебя коробит от того, что люди возмущаются какими-то светскими недоумениями, недоразумениями, как это так, что-то там закрылся клуб или еще что-то. Вот это тебе, совершенно как будто голос с другой планеты раздается, когда люди говорят: не хватает в ресторанах вот этой продукции, и так далее. Вот это очень режет.
Е. Афонина:
- Вместе с Виталием Валентиновичем мы сейчас пытаемся найти ответ на вопрос, стала ли спецоперация общенародным делом. И, собственно, что нужно сделать для того, чтобы, наверное, достучаться до сердец. Когда ты видишь новости о том, что герой спецоперации сейчас действительно выходит уже на такой государственный уровень, дорогу им не просто прокладывают, а вот буквально приглашают, говорят: давайте, вперед, все для вас. Но нашла очень интересный пост, я не знаю, я не психолог, не психоаналитик, боже упаси, но то, что есть такое посттравматическое расстройство, я думаю, знают все абсолютно, и то, что те, кто побывал на передовой, и то, что они там пережили, то, что без этого расстройства, к сожалению, в той или иной степени не обходится, это точно. Но смотрите, что пишут. Вот среди основных практик психологической реабилитации военнослужащих, со стороны не специалистов, а общества, мы сейчас об обществе говорим, это достойная встреча по возвращении, публичное признание социальной значимости их участия в боевых действиях, более высокий социальный статус, проявляющийся при распределении общественных возможностей, понимание специфических ценностей, экстремальных условий. Все это присутствует, если в обществе преобладают настроение о справедливости войны. И большинством эти события должны быть поняты. Если нет, то неизбежно вернувшийся столкнется вот с той самой репликой, которую слышали ребята-афганцы: «Мы вас туда не посылали». Очень страшно заглянуть на шаг вперед и увидеть то же самое, что было тогда в 80-е.
А. Баранов:
- Мне кажется, общество все-таки продолжает оставаться по большей части равнодушным ко всему, что происходит. То ли из-за непонимания, в общем-то, всего страха и всей этой опасности, которая грозит нам, стране, народу, цивилизации, если хотите. Все это где-то там, далеко, здесь не слышно, здесь полны рестораны, кафе. Все отлично, куча развлечений, удовольствий, у всех свои планы. Может, это и хорошо, что люди не беспокоятся и не ложатся каждый вечер в думе о том, что там происходит на фронте. А может, и плохо. Что скажете по этому поводу, Виталий Валентинович?
В. Милонов:
- Есть два подхода. Я сталкивался с обоими. Когда я задавал этот вопрос неоднократно, находясь под Горловкой, то мне говорят: знаете, не надо, пожалуйста, нагнетать. Люди говорят, ну, некоторые, будем так говорить, чиновники: не надо нагнетать, слушай, ты тут со своей военной повесткой не лезь. Потому что людей не надо пугать, люди должны расслабляться, не могут все жить этой вашей войной, мне говорили. То есть не надо людей стращать и так далее. У них будет паника. И самое главное, когда слышишь этого человека, ты понимаешь его алгоритм мысли. А с другой стороны, в голове-то, в душе другое, что одна страна, одна, по большому счету, большая семья. И часть этой семьи сейчас находится на ЛБС, каждый день может человек погибнуть. То, что вы говорили про посттравматический синдром, да господи, это правда. Когда ты живешь, когда ты ждешь смерти каждую секунду, может прилететь и разорваться и так далее, то, конечно, голова себя немного начинает защищать. Но это ненормальный режим жизни человека. Ненормальный.
Война, если ты там находишься и ты там убиваешь врагов, это все-таки нехорошее дело. Убийство –правильный ратный подвиг, но война потихонечку заползает такими черными струями тебе в душу. И ты должен себя постоянно корректировать, какой-то иметь каммертон, чтобы не сбиваться, потому что очень легко перейти в жестокость, очень легко ожесточиться самому, потому что ты со смертью постоянно, вот ты и вот смерть, ты спишь с ней вместе. И здесь я абсолютно согласен, что многим людям по возвращении с войны необходима будет поддержка. Поддержка общества, реабилитация, помощь психологов, которых у нас катастрофически, кстати, не хватает. И очень многие психологи таковыми вообще не являются, больше являются, будем так говорить, консультантами-мошенниками с монетизацией своих услуг. Да, это сложная проблема, с которой действительно нам сейчас надо начинать готовиться встретиться, иначе потом будет поздно.
И также я уверен, что уже сейчас можно немножечко помогать парням не только носками и трусами, поверьте, за редким исключением, я-то там, в общем, долго был, но вот с этими делами-то справиться можно, и зарплата достойная, да и купить есть где, чего греха таить. А вот помощь душевная, с помощью военных священников, с помощью каких-то людей, пускай даже военных психологов, которые могли бы туда приезжать, - это тоже была бы незаменимая помощь. Потому что человек на войне меняется, это правда. Да, он хорош, он ведет правильное дело, ратный подвиг, но само по себе дело крайне опасное, это высокорисковое для души занятие, и ему нужна поддержка. И знаете, я вот помню, я приехал когда почти в первый день, я столкнулся с человеком, который какую-то машину увозит чью-то. У тебя такое вообще негодование возникает. Ты вроде оттуда вернулся, а тут люди, так сказать, вот там они все такие красавчики, накачанные, в модных шмотках, занимаются тем, что у какой-то девчонки машину увозят, потому что она припарковалась неправильно. Или стоят с треногой, скорость измеряют и штрафы рассылают.
Я не знаю, почему, это мои собственные личные наблюдения, мои личные, но у тебя возникает это чувство несправедливости. Ну как так? Вот одни красивые футболочки примеряют, маскулинные: мы команда, мы вместе, мы с нашим футбольным клубом или с хоккейным. И ты видишь разрыв между настоящим мужеством, я к себе не отношу, к моим товарищам хотя бы. И каким-то искусственным мужеством, маскулинность формата гипермаркета, какого-то торгового молла, когда вот эта маскулинность - бородку сделать такую модненькую, шмотки купить, выложить, пойти в зал покачаться, маслом себя помазать. Вот это все начинает восприниматься людьми, которые прошли войну, как ненастоящее и фальшивое. Это тоже нужно учитывать.
А. Баранов:
- На самом деле это, может быть, не является ненастоящим и фальшивым. Люди живут этим здесь. А вот воспринимается теми, кто был там, именно так. Вот этот разрыв нужно каким-то образом преодолевать. Тут вы совершенно правы. С помощью психологов или с помощью людей, с помощью общества, которые должны эти мосты, эти нити протягивать между теми, кто был там, и кто оставался здесь, чтобы этот разрыв не увеличивался.
Е. Афонина:
- Виталий Валентинович, а как, собственно, в таком случае впустить это к себе в голову, если ты категорически всеми лапками эту ситуацию отвергаешь? Я помню, в 2022 году, когда была объявлена мобилизация, тогда молодые люди говорили: что я пойду? Я не пойду, потому что если враг ко мне придет на порог, ну, тут-то я с дубиной встану, отпор ему дам. Вот мы видим ситуацию в Курской области, огромное спасибо нашим ребятам, тем, кто сдерживает этот страшный напор, но, тем не менее. Ну вот, пожалуйста, и где с дубиной?
А. Баранов:
- Добровольцев много.
Е. Афонина:
- Естественно, я говорю о другом. Вот уже это на старой территории России, вот уже у тебя на пороге. И как-то я не вижу, чтобы особо там сознание поменялось у молодых людей, которые говорят: да, теперь это действительно серьезно.
А. Баранов:
- Нет, тут говорят: что так долго-то они, что их выгнать они могут? Они не могут их выгнать, а я отсюда посмотрю, как будут выгонять.
В. Милонов:
- Ну, мы же прекрасно понимаем, что те люди, которые нам говорили, что это спецоперация, это экстерриториальная и так далее, это люди, которые просто оправдывали… Поймите, им стыдно признаться, что они трусы. Им стыдно в этом признаться. Это люди, которые до сих пор думают, что они смогут в этой ситуации просидеть под чьим-то сарафаном и переждать эту ситуацию. Это люди, которые не понимают, что мы находимся, наша страна, наше общество, человечество находятся на грани крайне опасной, когда вот эти демоны зла объединились и пошли против нас. И когда в 2022 году многие из вас, и журналисты, патриотически мыслящие, и политики говорили, что враг не остановится, что они никогда не будут видеть каких-то границ. Их цель – наша Родина. Их цель не ограничивается лживыми западными обещаниями, как пытались сами себя успокоить. Нет, ни в коем случае. И в Курской области произошло именно ровно это самое. Я приехал в Курскую область, когда в первые дни...
Е. Афонина:
- Виталий Валентинович, спасибо вам огромное. Всегда рады вас приглашать в наш эфир.
Подписывайтесь на новые выпуски нашего подкаста на любой удобной платформе и слушайте, когда удобно!
