Россия ищет талантливых иностранцев: ждёт ли нас приток умных мозгов
Е. Афонина:
- Приветствуем наших радиослушателей в Москве и в других городах вещания. С вами, как всегда, по воскресеньям в прямом эфире далее в повторе ведущие программы - Андрей Баранов.
А. Баранов:
- Здравствуйте. И Елена Афонина.
Е. Афонина:
- И о чем будем говорить сегодня?
А. Баранов:
- У нас сегодня две темы. Через полчасика мы поговорим о ситуации, которая сложилась в Екатеринбурге. Там дошло до того, что мэр города сказал, что не стоит украшать подъезды елками и новогодней тематикой, поскольку это может не понравиться некоторым приезжим, исповедующим другую религию. Жалобы идут, говорит он, штрафы будут для тех, кто нарушает. Правда, потом пошел обратно, в отказ, поговорим об этом подробнее. Но начнем не с этого, начнем мы с указа президента Российской Федерации о поддержке переселения к нам в страну иностранных граждан, лиц без гражданства, представляющих интерес для нашей страны, и об особенностях правового положения в Российской Федерации. Мы будем не утечкой мозгов теперь заниматься, а их притоком.
Е. Афонина:
- Сейчас с нами на связи руководитель проекта «Путь домой» Анатолий Бублик. Анатолий, приветствуем вас.
А. Бублик:
- Добрый день.
Е. Афонина:
- Мы не первый раз с вами общаемся в эфире радиостанции «Комсомольская правда» именно по этой теме. В связи с этим указом, подписанным президентом, сразу возникает вопрос. Первый вопрос, который у меня возник: а что, те люди, которые, например, из той же Прибалтики к нам перебираются, это исключительно пенсионеры, или люди, которые должны доказывать то, что они тоже важны, нужны, что они являются иностранцами, которые действительно обладают и определенными знаниями, и талантами, которыми готовы поделиться со своей первой или второй родиной - Российской Федерацией? Потому что многие предки этих людей переезжали в Прибалтику и там оставались. Тогда возникает вопрос, чем эти люди отличаются от тех, которых будут сейчас в Россию приглашать? Можете объяснить?
А. Бублик:
- На самом деле, вы недалеко ушли от правды. Люди, которые приезжают к нам в Российскую Федерацию из стран Прибалтики и других стран по программе переселения, мы знаем, что это у нас, наверное, самый распиаренный инструмент для того, чтобы переселиться, по этой программе они на самом деле должны были доказать, что они представляют ценность для нашего государства. Они должны были доказать свое образование, стаж. Они не должны были быть старше определенного или младше определенного возраста. Они должны были показать, что, переехав в Российскую Федерацию, они будут вносить вклад в экономику нашей страны. И, таким образом, де-факто мы можем сказать: да, они должны были доказать, что они не просто так приедут, а что мы, как государство, получим от этого выгоду. У нас в 2023 году ввели программу репатриации, где человек, просто являясь русским по крови, по корням, мог приехать в Российскую Федерацию без доказательства своего образования, стажа и без оглядок на его возраст. При этом мы его не ограничивали никакими регионами. Он мог выбрать любой регион, что в программе переселения соотечественников было, скажем так, табуировано. Не все регионы принимали и накладывали определенные ограничения.
Потом у нас появился 702-й указ в прошлом году, который регламентировал то, что те иностранцы из списка так называемых «недружественных стран», которые хотели бы жить в России, потому что они не придерживаются западных ценностей, могли в упрощенном порядке переехать в Российскую Федерацию. И то, что произошло 2 декабря, это следующий шаг, который, по нашему мнению, должен был быть осуществлен очень давно. Но почему-то мы от него отказывались. Возможно, мы просто не верили в то, что такой шаг будет необходим. Мы, условно, вводим аналог «визы талантов», которая существует во всех государствах, которые мы по привычке называем развитыми. И мы расцениваем этот указ именно как аналог «визы талантов», которая приведет, я не могу сказать, что к определенному буму, но все-таки это следующий шаг в развитии нашей страны, как преемника определенного уровня ценностей и, соответственно, и науки, и техники, и тому подобное.
А. Баранов:
- Вообще-то говоря, почему иностранцы должны сейчас хлынуть в нашу страну? Надо предлагать им условия и деньги, причем большие деньги, или они должны быть настолько идейными? Я помню, итальянец, академик Понтекорво, он был коммунистом, приехал к нам после войны, осел здесь, работал в области теоретической физики, насколько я помню. Это было как раз из плоскости тех, на которых направлен этот указ. Сейчас-то мы что можем предложить этим людям?
Е. Афонина:
- У меня тоже есть о чем спросить. Как будет работать процедура по определению особо талантливых? Потому что пример, который Андрей Михайлович привел, здесь да...
А. Бублик:
- И принимать уже будут не регионы, просто Кремль, наверное, будет решать.
А. Бублик:
- Во-первых, у нас не только тот пример, который вы привели, можно приводить. Тот же Гавриил Илизаров - это же тоже показатель тех людей, которые приезжали в Россию, тогда еще в СССР, оставались здесь по идейным соображениям, добивались общемирового признания уже потом, находясь здесь.
А. Баранов:
- А Илизаров приехал откуда-то, да?
А. Бублик:
- Да, он же гражданин Польши по рождению был. Количество людей, которые во все времена служили в России и добивались здесь успеха, становились мировыми именами, я думаю, все о них знают, это и Кант, и Лефорт, и Беринг, и так далее. На сегодняшний момент у нас до 2 декабря отсутствовал инструмент взаимодействия с людьми, которые, не важно, по каким причинам, - финансовым, идеологическим, - хотели бы приехать в Российскую Федерацию в упрощенном порядке. Такой инструмент отсутствовал, его ввели. Действовать он будет так, что за это отвечает не Кремль, а Агентство стратегических инициатив. Это автономная некоммерческая организация, созданная указом нашего президента. Именно Агентство стратегических инициатив учреждает сейчас некоммерческую организацию, отдельную, которую должно согласовать Министерство внутренних дел. Они должны подтвердить: да, мы согласны. И именно эта некоммерческая организация станет оператором обмена данных. Иностранный гражданин, который считает, что он попадает в ту или иную категорию, а категорий там очень много, я не буду их все перечислять, это может быть и талантливый человек, и успешный человек, что самое главное - человек, который может доказать свою успешность или талант. Эти данные попадают к оператору. Оператор потом рассматривает эти данные, проверяет их в соответствии с регламентом, который будет позже опубликован, потому что у нас есть до 15 апреля время, чтобы этот регламент увидеть. Мы не знаем ни точного списка критериев, ни то, как будет проходить эта оценка, но мы знаем, что за это будет отвечать Агентство стратегических инициатив. И, когда они рассмотрели дело человека, его резюме, его дипломы, его, может быть, международные награды, они затем передают это в МВД. И МВД уже рассматривает детально этого человека на предмет того, является ли он у нас стране, условно, персоной нон-грата, либо персоной, когда-то у нас здесь совершившей какое-то правонарушение. И, если они при поддержке, конечно же, службы безопасности, не найдут ничего такого запретного, то тогда документы этого человека - просителя, отправляются в комиссию, которая решает выдать этому человеку РВП или ВНЖ - разрешение на временное проживание или вид на жительство. И только потом МВД по прошествии 30 дней отправляет документы в МИД, и так далее. По нашим подсчетам, весь процесс займет порядка 3-4 месяцев.
А. Баранов:
- Фигня какая-то, извините меня за неэфирное слово. Но это же такая бюрократическая штука, через которую не прорваться. Я сейчас дослушать до конца не мог, а пройти через это вообще невозможно. Что делают в Соединенных Штатах? Университет приглашает светило или какого-то перспективного молодого человека, договаривается с ним о деньгах, об условиях, дает ему визу. Он начинает работать, получает деньги. Если хочет осесть в стране, тогда уже начинается оформление гражданства или вида на жительство. Если нет, то приглашают нацистского преступника - Вернера фон Браун, еще остальных. Плевать на то, что он служил Гитлеру. Он сделал американскую космическую программу. И все! Это выгодно государству. Может, нам так цинично подходить к нашим интересам?
Е. Афонина:
- Андрей Михайлович абсолютно прав. Я сейчас тоже слушала вас очень внимательно, я понимаю, что у меня тоже перед глазами этот документ, где все эти этапы прописаны, я думаю, вот интересно. Человек приезжает к нам, неважно, из Европы или из Америки. Если все эти годы он говорил: Россия это лучшая страна, Россия forever! - я думаю, что такого человека мы не найдем сейчас, в нынешних обстоятельствах. Просто не найдем. Это значит, что у него и посты есть в поддержку недружественных нам стран, и действия есть такие, которые он совершал. Этот второй фильтр МВД он стопроцентно не пройдет. Потому что найдется и пост, и еще что-то, что он размещал, что никак не даст пропустить его дальше, проверку на лояльность нашей стране он точно не пройдет. Что мы с этим будем делать? Андрей Михайлович ведь прав, действительно, это забор, через который поди перепрыгни еще. Мозги, талант. А они скажут: нет, ребята, зачем вы нам нужны? Мы лучше вон куда-нибудь в другую страну пойдем. Разве не так?
А. Бублик:
- На самом деле, вы правы. Посмотрев тот перечень документов, который необходим, и как все это будет происходить, мы можем с уверенностью сказать, что людей, которые смогут пройти этот путь до конца, будут единицы. Единственное, на что мы возлагаем надежды, в самом конце положения, которое прилагается к этому указу, прописано четко, что оператор должен сопровождать этого переселенца на всем протяжении пути. И так как АСИ это орган не исполнительной власти, но все-таки это некоммерческая организация, которая находится на особом счету у нас стране и у президента.
Е. Афонина:
-Анатолий, вы сказали, что за каждым таким эксклюзивным, будем говорить, мигрантом будет свой ведущий оператор. Я подписана, в том числе, и на официальные каналы МВД. Буквально на этой неделе нашла там следующее. Это пишет Ирина Волк: «Мои коллеги из местной полиции Ростовской области помогли получить гражданство Российской Федерации переехавшему из Латвийской республики Олегу Данильцеву. Поручение оказать содействие Олегу Данильцеву в приобретении гражданства Российской Федерации было дано по результатам личного приема, который в Москве провел помощник президента Российской Федерации Дмитрий Миронов. Соответствующее заявление было принято…», и так далее и так далее. Сейчас это так, в ручном режиме? Нужно попасть на прием к помощнику президента для того, чтобы тебе дали российское гражданство? И наверняка вы знаете, а кто такой Олег Данильцев?
А. Бублик:
- К сожалению, я не знаю, кто такой Олег Данильцев, но я знаю о большом количестве случаев, когда такие вопросы решались именно в ручном режиме. Я могу назвать еще несколько десятков людей, в отношении которых принимались решения благодаря звонку, письму и так далее. И мы сами пару раз обращались с ходатайством в различные органы с просьбой рассмотреть в ускоренном порядке случаи, когда у семей отбирали детей, когда происходили какие-то страшные события, когда люди подвергались преследованию за то, что они придерживаются наших с вами ценностей. К сожалению, у нас пока не отработан механизм быстрого оформления документов и получения статуса для любого гражданина. Да, у нас есть программы репатриации и переселения соотечественников. Если ты собрал эти 12-18 документов, отстоял 6-8 месяцев в очереди в консульство, и у тебя не нашли ни одной ошибки, ты приехал в Россию, здесь прошел медкомиссию, сдал русский язык, прошел дактилоскопию, снял жилье, где ты получил миграционный учет, тогда ты подаешь документы и после подачи документов ты ждешь три месяца решение о получении гражданства.
Е. Афонина:
- За эти три месяца ты не можешь работать, у тебя нет возможности работать, насколько я понимаю. Ты просто сидишь и ждешь.
А. Бублик:
- Есть возможность.
А. Баранов:
- Мне интересно, это вопросами обеспечения безопасности обусловлено или возможностями содрать взятку не один раз с человека, который, измотанный уже, ждет хоть чего-нибудь? Для чего это нужно, для чего эти заборы, эти баррикады?
А. Бублик:
- Вы удивитесь, но вопрос взяток здесь не стоит. Это та бюрократическая машина. Если бы была возможность заплатить и быстро пройти, многие бы пошли этой дорогой.
А. Баранов:
- Так и идут.
Е. Афонина:
- Но не те, о которых Анатолий говорит.
А. Бублик:
- Мы знаем, кто идет, мы знаем о существующих инструментах у тех, кто приезжает к нам с метелкой и лопатой, о не со знаниями и образованием. И, к сожалению, у них-то институт приема этих граждан работает на ура. Потому что он создавался их же согражданами, которые ранее переехали и здесь смогли этот институт выстроить. Условно, мы рассматриваем «Путь домой» как некое диаспоральное образование для русских людей. Потому что мы осуществляем ту же поддержку, только бесплатно и не взимая с них 30% от их зарплаты, для того, чтобы они смогли в России как можно быстрее легализоваться. Все, что мы вами перечислили, это наследие той бюрократической машины, которую мы просто в какой-то момент переняли. Многие вещи мы после развала Советского Союза решили не перенимать, а именно эту бюрократическую составляющую почему-то переняли. И периодически мы облегчаем, что-то убираем, но это всегда хирургические уколы, вместо того, чтобы запустить новую машину. Мы ждем, что когда-то все это будет пересмотрено, и сами алгоритмы переселения станут более простыми.
Е. Афонина:
- А какие они должны быть, Анатолий? Вы же не один год работаете именно с теми случаями, когда никакая диаспора, а нам же тут было сказано, что не может быть русской диаспоры в России, не может, так не может, - когда никакая диаспора на помощь не придет, кроме таких организаций, практически благотворительных, волонтерских, как ваша. Как нужно выстроить правильную цепочку, когда русские приезжают в Россию?
А. Бублик:
- Вы знаете, у нас есть хорошее начинание в стране. Может быть, слышали про карту «Родина», которая разрабатывает Россотрудничество? Это цифровой алгоритм, когда человек, находясь за рубежом, получает квалифицированную цифровую подпись и через квалифицированную цифровую подпись может подавать свои документы, в том числе и на переселение. Уже два года бьется Россотрудничество для того, чтобы этот алгоритм был запущен. И по разным причинам его тормозят. Я не буду называть эти причины.
А. Баранов:
- Хоть одну назовите. И вообще, кто должен запустить этот механизм?
А. Бублик:
- Дело в том, что есть даже поручение Совета безопасности Россотрудничеству для разработки этого алгоритма. Но согласование в различных ведомствах до сих пор не пройдено. Нет волшебной печати «Разрешаем», потому что это должно пройти через целый ряд ведомств. И этот алгоритм был придуман, создан для того, чтобы человек мог быстро подать документы, быстро пройти таможню и, приехав сюда на место, иметь уже полный пакет документов, которые находятся в ведомстве. Потому что на сегодняшний день, когда человек переезжает по программе переселения, он до сих пор везет с собой конверт, в котором вложены документы от консульства. Вы не поверите, этот конверт многие таможенники должны вскрыть, потому что идет проверка на безопасность для нашей страны, и, в том числе, таможенники с той стороны вскрывают этот конверт. А конверт не может быть вскрыт. Человек приезжает у нас в МВД со вскрытым конвертом, и ему выносят административное правонарушение, что он рассматривал документы, которые он не должен был рассматривать.
А. Баранов:
- Это какое-то зазеркалье. То, что вы сейчас говорите, это не укладывается просто в нормальные человеческие представления о том, как люди живут. Что это такое?
Е. Афонина:
-. А что еще?
А. Бублик:
- Хорошо, казус. Мы примерно четыре месяца назад ввели годовую визу для переселенцев. Это очень хорошее нововведение, потому что раньше можно было максимально на три месяца, за три месяца ты не успеваешь даже все пройти. Мы ввели годовую визу. Для того, чтобы подать на годовую визу, человек должен подать с документами справку на отсутствие ВИЧ-инфекции. В консульстве эта справка принимается, а приехав в Российскую Федерацию и подавая здесь документы, этот документ нашими территориальными органами не принимается. Человек эту справку берет уже здесь, в Российской Федерации. Это же нелогично. Человек, который хочет переехать в Российскую Федерацию из недружественной страны, должен получить визу. Визу ему откроют, только если он имеет страховку в той стране, в которой он проживает. Условно, Германия против нас. Но человек должен в страховой компании, находящейся на территории Германии, открыть страховку, заплатить от 150 до 300 евро за каждого человека за страховку, чтобы на время его пребывания в России он был застрахован. Самое смешное в этой ситуации, что ни одна страховая компания из недружественных стран не покрывает страховые случаи при обращении человека в медицинские учреждения, когда он находится на территории Российской Федерации. Человек отдает 600-900 евро для того, чтобы получить бумажку, которая в России недействительна. И таких примеров очень много. Поэтому нельзя сказать, что нужно что-то одно упрощать, надо всю систему переделать.
Я приведу пример. Человеку из страны, которая у нас является условно дружественной и безвизовой, ему для того, чтобы приехать в Россию, нужен всего лишь один документ. Это действующий загранпаспорт. Ни визы, ни медицинской страховки, ничего ему не требуется. Приезжая в Российскую Федерацию, для того, чтобы ему начать работать, ему нужно представить еще пять документов, которые он оформляет на территории Российской Федерации. Русский человек, живущий в Канаде, во Франции, в Германии, собирает от 12 до 18 документов, находясь в стране исхода. Большая часть этих документов должны быть либо переведены и заверены нотариусом, либо еще апостилированы, переведены и заверены нотариусом, а часть этих документов должны быть еще и легализованы консулом. И по приезду сюда человек должен собрать еще пять документов, которые собирает и гражданин другой страны. Но человек этот приезжает из визовой страны, он еще должен визу купить, а граждане, которых мы перечисли ранее, даже без визы приезжают. И до тех пор, пока мы не сможем установить похожие правила для переселенцев из визовых стран, которые являются русскими или потомками русских, чтобы они по одному документу приезжали, будут сложности.
Но это не отменяет того, что 883-й указ имеет право на существование. Его должны были запустить давно. Мы давно уже должны были отработать все нюансы и ошибки, которые могут быть в этом указе, и уже поправки какие-то внести. Я ожидал этого указа намного раньше. Значит, так сложилась ситуация, что он востребован именно сейчас.
А. Баранов:
- Хорошо, что появился, но здесь, конечно, такая каша наварена, столько делать нужно всего.
Е. Афонина:
- Надо посмотреть вообще хотя бы, как это начнет работать, потому что пока указ всего лишь издан. Спасибо большое.
Перейдем к двум скандалам, которые разгорелись в одном городе. Итак, столица Урала - Екатеринбург. Эта неделя там была отмечена буквально двумя феерическими событиями, о которых мы хотим сейчас поговорить. Так или иначе, они, в общем, связаны между собой по смыслу.
А. Баранов:
- Столица не только Урала, но и российского либерализма, в худшем его проявлении. «Ельцин Центр», по-моему, там какую-то ауру создает на них на всех.
Е. Афонина:
- Не только, видимо. Итак, давайте начнем с того, что же произошло. Новость номер один. 4 декабря мэр Екатеринбурга Алексей Орлов проводил совещание, на котором обсуждали, как город готовится к наступлению новогодних праздников. Много чего рассказывали о том, как будет красиво все украшено. И после доклада директора департамента архитектуры Руслана Габдрахманова мэр Екатеринбурга поручил главам районов запретить горожанам украшать подъезды многоквартирных домов. «Необходимо строго контролировать этот вопрос. Поступает много жалоб, никаких гирлянд и игрушек», - сказал Алексей Орлов, мэр Екатеринбурга. Но уже буквально после того, как разразился грандиозный скандал, на следующий день информация на официальном сайте мэрии поменялась. И теперь сказано, что 4 декабря на совещании в администрации Алексей Орлов, обсуждая новогоднее оформление города, поручил главам районов проконтролировать, чтобы подъезды многоквартирных домов украшали безопасно. Чувствуете разницу? А что же произошло? И кто эти самые, кто многочисленные жалобы в адрес администрации бросает? И почему было сказано о том, что нельзя устанавливать елки, вы должны единогласное решение всех жильцов получить, в управляющую компанию прийти, и управляющая компания должна дать разрешение, только после этого устанавливать елку. В общем, такая была первоначальная схема. Чем дело закончилось и как это теперь сформулировано на сайте мэрии, вы знаете, я об этом рассказала.
Давайте мы попробуем понять, в елке ли дело. На связи с нами председатель наблюдательного совета Института демографии, миграции и регионального развития Юрий Крупнов. Юрий Васильевич, здравствуйте.
Ю. Крупнов:
- Добрый день.
А. Баранов:
- С чего началось-то? Много жалоб. Об одной точно известно. 37-летний Акбарали Худойдодов, кстати, по-русски он говорит еле-еле, поэтому в чате общается с помощью искусства интеллекта, написал, что новогодняя елка, с точки зрения его и других мусульманских семей, имеет связанное с другими верованиями происхождение и нейтральным деревом не является. И попросил убрать новогодний атрибут из общего холла в подъезде.
Е. Афонина:
- Это было в Новой Москве, а не в Екатеринбурге. Но, тем не менее, эпизод такой показательный.
А. Баранов:
- Да, это было в Новой Москве, действительно. Но связано с тем, что происходит в Екатеринбурге.
Е. Афонина:
- Юрий Васильевич, пожалуйста, ваш ответ на вопрос, в елке ли дело.
Ю. Крупнов:
- Конечно, дело не в елке, к сожалению. Это первый момент. Я, кстати, напомню, что в 30-е годы прошлого века в Советском Союзе даже при очень серьезной антирелигиозной пропаганде елку реабилитировали, как дерево праздника вообще всего Советского Союза. И, между прочим, елка устанавливалась во всех республиках, в том числе в тех, где как раз мусульманские традиции. Это я просто для факта. Но главный момент, конечно, заключается в том, что наш уникальный цивилизационный мир, где живет более 150 национальностей и этносов, все время хотят взорвать. И для этого используют самые разные вещи. Другой пример, я понимаю немножко про другое, но это уже надоевшие всем разговоры про никабы. На всем пространстве Центральной Азии фактически их запретили, там как раз, где официально мусульманские страны. А у нас боятся говорить о никабах, не то что запрещать, потому что якобы кто-то будет оскорбленный и так далее. Хотя мы прекрасно понимаем, что никаб, и я перехожу далее к елке, никаб и подобного рода жалобы на елку - это специально организуемые действия. А по никабу это вообще в чистом виде то, что называется семиотическим насилием - способом давить, способом подчеркивать.
Е. Афонина:
- Вы третью составляющую забыли - публичный намаз. Это третья составляющая.
Ю. Крупнов:
- И в этом плане вопрос заключается в чем? Кто-то, используя якобы нарушения в отношении к вере, к этносу и так далее, очень хочет взорвать наш национальный мир. И я считаю, это не вопрос мэра, нашей передачи, это вообще-то вопрос очень серьезного расследования правоохранительных органов. Потому что эти все, знаете, кто-то пожаловался, кто-то передачу небольшую, ролик пустил. Все это выглядит, я бы даже так сказал, где-то со стороны, может, даже смешно, но мы должны понимать, что даже если кто-то это делал искренне, ничего не думая, но все равно, так или иначе, где-то было побуждение. Кто-то сказал, кто-то подсказал, кто-то направил
Е. Афонина:
-. Хорошо, Юрий Васильевич, вы говорите про правоохранительные органы. Давайте конкретный вам пример. У нас до сих пор не могут определиться, этот публичный намаз, который никакого отношения к религии не имеет, а является политической акцией, это допустимо или нет? Было уже много скандалов по этому поводу. Уже все давно всем разъяснили, что есть статьи в Кодексе об административных правонарушениях, и так далее. Дальше прокуратура Дагестана объясняет, что да, конечно, если это кому-то мешает, то нет, но если одиночно, то да. И что? Вы говорите – правоохранители. Прокуратуры Дагестана выходит и говорит: одиночный можно.
Ю. Крупнов:
- Смотрите, здесь, к сожалению, мы все равно так или иначе выходим к нашему государству. И наше государство, при том, что ведет часто очень сбалансированную политику, и тут вопросов нет, но должно определяться в этих вещах. Почему? Потому что они в таких моментах ежедневно, ежеминутно работают и так или иначе подрывают наш хрупкий мир. Государство, не вынося определение по этим вопросам, может быть, государство скажет, у него, допустим, будут резоны, скажет: нормально, это вообще отлично, в автобусе, не в автобусе, в торговом центре, неважно. Но государство должно сформулировать свою позицию. Просто делать вид, что этого не существует, так же как и никаба и прочее, конечно, нельзя. Мне кажется, это очень важно.
А. Баранов:
- Государство в Екатеринбурге сформулировало устами мэра – нельзя елки и новогодние украшения в подъезде. Это обижает.
Ю. Крупнов:
- Это мэр.
А. Баранов:
- А мэр это кто, не государство, что ли?
Ю. Крупнов:
- Нет. Это муниципальный уровень.
А. Баранов:
- Понятно, муниципальный уровень. Но он представляет, тем не менее, все-таки власть. А власть у нас так или иначе связывается с государством.
Ю. Крупнов:
- Но государственный уровень управления – это региональный и федеральный. Еще раз я хочу четко сказать, что нужна внятность на федеральном уровне по всем этим вопросам. Потому что без этой внятности само государство дестабилизирует ситуацию.
Е. Афонина:
- Хорошо, в таком случае, может быть, пойти по пути, как в Австралии одна из депутатов? Там тоже отклоняли постоянно ее инициативы по поводу запрета закрытой одежды в публичных местах. Она тоже требовала практически того, что требуем мы, что нельзя в публичных местах находиться в полностью закрытой одежде. В общем, ее инициативу отфутболивали, отфутболивали, в итоге она надела никаб, пришла на заседание. Ее выгнали оттуда с позором. У нас тоже есть депутаты, которые бьются над тем, чтобы все-таки четко было сказано, что в подобной одежде в публичных местах появляться нельзя. Дома на кухне - что хочешь делай, пожалуйста. В чем хочешь, ходи, никто внимание не обратит. Тогда вопрос. А давайте кто-нибудь из депутатов наденет никаб и придет в Государственную думу. Его далеко пропустят? Я думаю, что нет. А почему тогда можно в метро, в торговом центре? Почему в школах уже начали говорить, что нам молельные комнаты нужны?
А. Баранов:
- Я даже не про это. Это люди, которые свою религию протаскивают. Здесь нам запрещают наши вековые традиции, с которыми мы и наши дети родились, выросли и воспитаны.
Е. Афонина:
- В школах уже не первый год идет именно это, что давайте ваши дети пусть ходят на елки, пусть собирают деньги на подарки, а наши дети не пойдут на елки. Это что такое?
Ю. Крупнов:
- Андрей, я не согласен с вашим утверждением, что это какие-то запреты в сторону религии. Никабы, если говорить про никабы, это вообще никакого отношения...
А. Баранов:
- Давайте про елки поговорим. Мы идем путем Европы.
Ю. Крупнов:
- Надо четко на уровне государства сказать, что елка, во-первых, это абсолютно светская вещь. И она связана с праздником Нового года, который, кстати, очень многие православные священнослужители вообще-то критикуют, поскольку идет рождественский пост в Новый год.
Е. Афонина:
- Мы пытаемся понять вообще, что у нас происходит вокруг празднования Нового года. Вдруг неожиданно в Екатеринбурге объяснили, что елки в подъезде ставить, если и можно, то только если все единогласно скажут, что согласны. И плюс к этому управляющая компания еще поддержит. Правда, потом мэр Екатеринбурга объяснил, что нет, просто чтобы было безопасно.
А. Баранов:
- Наши слушатели возмущены. «Никто не имеет права запрещать нам в нашей стране наши традиции. А если ему у нас не нравится, пусть катится вон из моей России». И еще одно суждение. «Гоните вон этих культуристов, пусть у себя там дома командуют», - пишет слушатель с ником Марекс.
Е. Афонина:
- Мы даже сейчас не будем углубляться в то, кто и каким образом ворой формирует повестку некоторых чиновников, почему это происходит, под чьим влиянием это происходит. Ладно, это вопрос другой, достаточно глубокого обсуждения, просто на это времени нет. Мы сказали нашим радиослушителям, что у нас два эпизода из Екатеринбурга. Еще один эпизод, кстати, тоже на этой неделе. Не только елка взорвала сейчас социальные сети, все ее обсуждали, но и то, что происходило на станции «Площадь 1905 года» Екатеринбургского метрополитена. А там открылась выставка социального проекта «Молодежь против экстремизма». Там вывешены плакаты победителей этого конкурса. На одном из плакатов, который называется «Антитерор - выбор молодых», если кто не видел, там три раздела. Это «Формы терроризма», «Причины возникновения терроризма» и «Профилактика терроризма». И первый раздел «Формы терроризма» - «Религиозный экстремизм» – создательница этого плаката проиллюстрировали крестом и плащаницей. Второе место они, кстати, заняли в конкурсе в одной из номинаций. Начали выяснять, а кто вообще это создал? Там же есть имя, фамилия, это не скрывается, авторы известны. Автором этого плаката оказалась не только Анастасия Афлетунова, это ученица 99-й гимназии, но и Ксения Марченко, она советник директора 99-й гимназии Екатеринбурга по воспитанию и взаимодействию с детскими общественными организациями, социальный педагог. И стаж ее работы в этой гимназии, кстати, очень котируемой в Екатеринбурге, один год. Этот плакат, в том числе, создавался и при ее непосредственном участии. И многие сказали: слушайте, если мы сейчас даже в поисковик забиваем религиозный экстремизм, никаким образом там ни на какой картинке не выйдет крест и плащаница.
А. Баранов:
- Да и полумесяц не выйдет, между прочим.
Е. Афонина:
- И полумесяц не выйдет. Выйдут, кстати, полностью в никабах с автоматами. Это прям сразу. Каким образом они это, где они, как они, почему они это сделали? Можете объяснить, Юрий Васильевич?
Ю. Крупнов:
- Знаете, во-первых, не случайно, что это Екатеринбург. Потому что я все время говорю, что Екатеринбург это столица всех российских идеологий. И там очень часто просто экспериментально запускаются подобного рода вещи. Там стоит «Ельцин Центр», в конце концов, где мы тоже понимаем уровень идеологии и так далее. Но главный момент заключается в том, что нет позиции государства. Потому что государство должно четко проводить простую линию. Первое. У нас межнациональный и межрелигиозный мир, поэтому против религии никакой никогда нельзя даже намеком выступать. Потому что убираем терроризм и прочее, но исходный пункт так или иначе - это уже обвинение одной из конфессий. Даже так скажу, пусть не доминирующей, даже не главной, хотя это главная конфессия, безусловно. Но это что за оскорбление? Это просто оскорбление, которое даже любой человек поймет, а не только правоохранители. Кстати, этот экстремизм, прочее - это же явно правоохранители за этим стояли.
А. Баранов:
- А те, кто конкурс проводил, отбирал, вывешивал этот плакат в публичном месте, они что, не понимали, что они делают? Дураки, совсем уже дятлы? Или это все-таки сознательная провокация?
Ю. Крупнов:
- Я думаю, кто-то дурак, кто-то - нет. Я ряд вещей не могу здесь говорить в эфире, но мы понимаем, что на самом деле те, кто хотят разрушить наш межэтнический, межконфессиональный мир, они, в том числе, кстати, и очень много людей вступают в правоохранительные органы и так далее. Почему? Потому что это дает те или иные полномочия и усиливает те действия деструктивного характера и так далее. Я, между прочим, хочу вам напомнить речь Анатолия Борисовича Чубайса в 2001 году. Он сказал, что вы тут на съезде СПС обсуждаете всякую ерунду, а главные проблемы в другом. Нас мало в разведке, нас мало в ФСБ, нас мало в милиции и так далее. Имея в виду таких резких либералов, скажем так. Это я просто к тому, что умные люди, Анатолия Борисовича нельзя считать никак дураком, они понимают, куда надо идти. И опять возникает вопрос: а у нас вообще кто-то следит за личным составом, за его интересами? Иначе действительно получается совсем дурацкая ситуация. Потому что у нас правоохранители будут преследовать за экстремизм, сами в каком-то смысле этот экстремизм осуществляя. По-моему, уже совсем, так сказать, ни в какие каноны и ворота не вписывается. Поэтому здесь вы абсолютно правы, здесь прямое нарушение.
Где государство? Должно быть заседание Совета безопасности по этому вопросу. Не просто передача, хотя спасибо вам, что вы поднимаете эти острейшие темы. И очень, на мой взгляд, тактично и правильно. Но это главный вопрос страны. Почему у нас нет официальных заявлений на эту тему? Опять же, не против кого-то, кого-то наказать, уволить. Это потом, это отдельный вопрос. А основной вопрос - как такое могло быть? Давайте расследуем это.
Е. Афонина:
- Юрий Васильевич, уважаемый, вы понимаете, ведь сейчас, благодаря тому, что практически тут же моментально вся эта информация становится известна, мы с вами и обсуждаем, в том числе, эту тему. А люди сейчас очень активно обсуждают тот приговор, который вынесли задержанным по делу «Крокуса». Назрановский районный суд в Ингушетии признал Мансура Точиева виновным в незаконном хранении взрывного устройства, приговорил его к 3 годам лишения свободы и штрафу в 20 тысяч рублей.
А. Баранов:
- Очень большой штраф. Хотя минимальная планка наказания - 6 лет за такого рода преступления. Он еще и укрывал одного из исполнителей.
Е. Афонина:
- Помогал скрываться Батыру Кулаеву – террористу, связанному с поставкой оружия, и так далее. Задержан был этот террорист, у него в доме была обнаружена граната, оружие и боеприпасы. И ему дают ниже нижнего порога. И это при том, что сейчас у нас достаточное, к нашему великому сожалению, количество молодых людей, вплоть до весьма юного возраста, которые, допустим, поджигают релейный шкаф, один поджигает, другой смотрит. Оба идут по террористической статье. Десяточка - это как минимум. Причем неважно, поджигал или смотрел. Здесь - три года. Теракт, в котором погибли сотни человек. Вопрос возникает. Вы говорите, правоохранительная система. Это что за приговор? Люди это видят, люди это обсуждают, люди пытаются понять, а что происходит? А что происходит?
Ю. Крупнов:
- Происходит то, что у нас государство где-то отдыхает, наверное, в Турции или еще в каком-то другом регионе. Где государство? Это вопрос, связанный с тем, что базовые государственные функции реализуются таким образом. Если бы меня спросили, как нужно дестабилизировать обстановку, я бы сказал очень просто. Подростков сажайте на 10 лет. А человеку, хранившему гранаты и оружие, дайте три года.
Е. Афонина:
- Или подростков за распространение наркотиков сажайте на 10 лет, а Аглае Тарасовой - три года условно.
А. Баранов:
- Решение этого суда не что иное, как политическое и этническое кумовство. Он сукин сын, но он сукин сын нашей национальности.
Е. Афонина:
- Я вам привела пример. Аглая Тарасова, получившая три года условно за наркотики. Лариса Долина, которая вышла в народ и сказала: извините, все отдам, но не сейчас, как-нибудь потом.
А. Баранов:
- Нет, здесь немножко все-таки другое.
Е. Афонина:
- Это правоохранительная система, которая показывает...
А. Баранов:
- Мы говорим сейчас о межнациональных отношениях, о политической проблеме. Потому что сейчас наши недруги, наши враги и противники делают ставку на развал России по этническому принципу, про деколонизацию России они говорят. Перессорить. Эти решения суда и ведут к тому, чтобы усугубить это положение. Дурацкое решение мэра Екатеринбурга про елки усугубляет этот раскол.
Е. Афонина:
- Раскол усугубляет то, что у нас закон не един для всех. Юрий Васильевич, мне кажется, что в данной ситуации не важно, по межэтническому вопросу это или по вопросу звездности.
А. Баранов:
- По межэтническому особо.
Ю. Крупнов:
-. Елена права в том, что закон должен быть един. Dure lex, sed lex. Кстати, когда государи русские держали державу, там два обруча было. Один из обручей означал закон, что весь народ единым законом...
А. Баранов:
- Спасибо вам большое за то, что вы сказали сегодня на нашей передаче.
Подписывайтесь на наш подкаст, чтобы не пропускать новые выпуски!
