Виталий Ганчев: В наших поселках живет больше двух тысяч человек и все они - в серой зоне, где идут постоянные бои

В. Алфимов:

- Здравствуйте, дорогие друзья! Приветствуем вас в эфире Радио «Комсомольская правда». Я – Валентин Алфимов, со мной Александр Малькевич, а это значит, что пришло время знакомить вас с героями нового времени, с людьми, которые строят мирную жизнь в наших исторических регионах.

А. Малькевич:

- Да, и делают это в очень непростых условиях. Сегодняшний выпуск программы «Новороссия. Герои нового времени», которую мы выпускаем еженедельно при поддержке президентского фонда культурных инициатив, познакомит вас с малоизвестной и малораскрученной страницей и очень важной. Потому что мы будем говорить о том, как сражаются за русский мир, за свое будущее русские люди, живущие в Харьковской области. Много интересного, я уверен, вы узнаете. Сегодня наш гость – глава военно-гражданской администрации Харьковской области Виталий Ганчев.

В. Алфимов:

- Извини, пожалуйста, не могу не поделиться. Только сегодня мы обсуждали с редактором отдела политики «Комсомолки», что Харьковская область – это наша земля и вообще-то ее присоединил к Киеву Ленин еще бог знает когда. Вот не было бы этого и сейчас бы никаких проблем у нас не было.

А. Малькевич:

- Виталий Константинович, действительно, как давно жители Харьковской области обсуждали, задумывались вот над этой исторической несправедливостью? Было ли такое вообще?

В. Ганчев:

- Было. Безусловно, начиналось это в 90-х годах, когда как раз разрывали большую страну. Особенно это касалось русскоязычных регионов Украины. Тогда, в 1991 году была принята декларация о независимости Украины, так называемого суверенного государства, как было тогда это всем красиво представлено. Но на самом деле старшее поколение, люди, которые выросли в Советском Союзе, русскоязычном городе Харькове, они понимали, что это ошибка. И на самом деле мы знаем, как люди голосовали на так называемом референдуме об отсоединении и признании независимости Украины. Все понимали, что все равно наше будущее вместе с Россией, Белоруссией. Люди высказывались об этом негативно, но все прекрасно знают, как сложилась история тех лет. Конечно, высказывались в том историческом, так скажем навязанном мнении большевиками… я вот даже, кстати, в 2014 году, когда начали бороться с Лениным, с памятниками, сносить их в Харькове, в других областях Украины, мы тогда были в недоумении, потому что по факту киевский режим, нацистский, националистический режим, он, наоборот, должен боготворить Ленина. Потому что по факту при коммунистическом режиме, самом жестком тоталитарном режиме, который был именно тогда, когда только создавалось советское государство, это была необходимая мера, это все прекрасно понимают. То есть, тот красный террор, который был развязан в 1920-х годах, он обусловлен исторической необходимостью. Тогда нужно было побеждать – большевики по-другому не смогли бы организовать тот Советский Союз, который мы видели уже на протяжении 70 лет. По факту, действительно, Украина создавалась большевиками. Те регионы, которые были присоединены к Украинской советской социалистической республике, это как раз то, что собрали в кучу сами большевики. Поэтому повторимся – исторически так сложилось, что нынешние власти Украины должны боготворить не только Бандеру и там своих идолов каких-то, но и Ленина, в том числе. Но что мы видим? Декоммунизация какая-то липовая. Мы, все здравомыслящие люди, думаем немножко по-другому, и дончане, в том числе, говорили – никто не молится на Ленина, но это наша история. И если он стоит посреди города, значит, было время, когда и Харьков был первой столицей Украины. Было время. Это место в истории. И каким образом можно взять его и стереть? Это нереально. Здравомыслящие люди все равно это понимали…

А. Малькевич:

- Виталий Константинович, вот последние два с лишним года, после того, как пришлось часть населенных пунктов оставить, сколько населенных пунктов сейчас в Харьковской области под нашим контролем, в условно серой зоне, сколько там людей сейчас находится, наших русских людей? И сколько людей работают в вашей команде, занимаясь решением проблем, в том числе, и огромного количества выехавших по всей стране, разбросанных харьковчан?

В. Ганчев:

- Количество населенных пунктов – те, над которыми установлен административный контроль согласно моего распоряжения – это 34 поселка Купянского района. Это там, где продолжает свою работу, прямо на земле, в этих поселках, которые находятся под постоянным обстрелом, вооруженные формирования Украины. Над каждым нашем селом роятся дроны постоянно, люди боятся днем, если хорошая погода, выходить на улицы. Но жизнь продолжается все равно, поэтому мы продолжаем свою работу. 34 поселка – это около двух тысяч жителей, это те люди, которые отказались выезжать, то есть, многие харьковчане покинули свою землю, выехали кто в Россию, кто на подконтрольную Украине территорию, кто-то вообще в Европе находится. Где-то не менее 70 тысяч – такую цифру мы называем, начиная с сентября 2022 года – вынужденно покинули территорию Харьковской области. Около двух тысяч человек, конечно, бОльшая часть – старики, маломобильные люди, которые просто физически не согласны были куда-то ехать, не видя своего будущего, не понимая… то есть, все старики говорят, что я буду доживать свою жизнь в своем доме, что бы там ни было. Ну и многие на сегодняшний день видят, что работа продолжается, мы людей обеспечиваем всем самым необходимым, насколько мы можем себе это позволить в тех условиях, в которых работают наши люди. Люди ждут русскую армию и каждый день спрашивают – когда это все закончится, когда вы пойдете дальше, когда освободится больше территорий, чтобы создать вот эту санитарную, буферную зону, через которую уже не смогут просто хотя бы работать артиллерией.

А. Малькевич:

- Виталий Константинович, важный момент. Там ведь не только старики, там же дети остались. Вы как-то организуете их образовательный процесс, не говоря о том, что, даже вот я когда был, видел – такие светлые, потрясающие ребята и девчата… я сам в шоке, почему они там находятся и не уезжают?

В. Ганчев:

- Ну, родители не хотят покидать эту землю, что делать детям? Конечно, они не бросают. Старшеклассники, как могут, помогают. Более меньшие дети нуждаются еще в заботе и, естественно, мы тоже помогаем этим семья. Организовали для них процесс обучения, нам помогает соседняя с нами Луганская народная республика. То есть, надо понимать, что у нас с одной стороны Белгородская область, с другой стороны Луганская республика – мы заезжаем по факту на территорию Харьковской области через территорию ЛНР. Это полевая дорога, там нет нормального… то есть, это постоянно сопряжено, кроме обстрелов, еще с определенными техническими проблемами. Тем не менее, не менее 100 детей обучаются сейчас в Луганской народной республике, для них сделали на постоянной основе интернатное обучение – нам пошли навстречу в одной из школ соседних районов. И наши дети продолжают учиться. То есть, в этом есть жизненная необходимость, мы не можем их оставить без образования, конечно.

А. Малькевич:

- Виталий Константинович, расскажите про героев в вашей команде, где в общем все такие… давайте попытаемся воссоздать картину, как сотрудники ВГА Харьковской области по дороге жизни для жителей и по дороге смерти для них ездят чуть ли не каждый день – отвозят продукты, обеспечивают жизнь, и попадают под обстрелы. Один сотрудник, я помню, был два раза за год ранен, еще есть масса разных нюансов…

В. Ганчев:

- Наша задача обеспечить, прежде всего, жизнедеятельность этих населенных пунктов и, кстати, хочу отойти сразу от вашего вопроса. Мы так проговорили количество поселков, но вы же, наверное, слышали, что за последнее время очень сильно активизировались боевые действия именно на территории Харьковской области. Украинский фронт трещит по швам на всех направлениях - северо-восток, юго-восток, север Харьковской области – поэтому у нас сейчас уже под контролем вооруженных сил Российской Федерации гораздо больше населенных пунктов – уже к 60 цифра подходит. Потому что ежедневно по одному поселку минимум наши войска зачищают от укронацистов… Вот вы слышали недавно, что зашли уже в окраины Купянска. В общении с военными мы получили информацию, что не меньше тысячи проживают, хотя, по нашей информации, в ходе принудительной эвакуации украинский режим вывозил насильно людей западнее Харькова, но многие люди все-таки предпочли остаться и дождаться нас.

А. Малькевич:

- Да, там вообще ряд населенных пунктов – так называемая серая зона, то есть, это даже не фронтовые, это зафронтовые… даже непонятно, какой термин подобрать, потому что там просто безостановочно все это обстреливается. Мы хотим поговорить про людей из команды Виталия Константиновича, которые больше двух лет помогают тысячам людей в Харьковской области жить и выживать. Вот сколько человек из вашей команды за это время были ранены или контужены, выполняя эти как бы простые, хозяйственные задачи?

В. Ганчев:

- 6 человек.

А. Малькевич:

- Без двухсотых там, да?

В. Ганчев:

- Да, к счастью, без двухсотых обходится у нас. Но я сейчас учитываю не только работу практически в боевых условиях вот в этой так называемой серой зоне, как вы сказали. Нужно понимать, что на наших сотрудниках очень серьезная охота со стороны украинских спецслужб развернута. У нас были случаи покушения.

Насчет нашего личного состава. Сейчас наша команда насчитывает не более 100 человек. Пока еще достаточно небольшая территория под нашим контролем, поэтому мы стараемся справляться такой небольшой казачьей сотней – я и моя сотня, мы так иногда шутим. Самое главное для меня это то, что, несмотря на все трудности, люди все-таки никуда не разбегаются, все готовы продолжать выполнять свои обязанности по-честному. Да, безусловно, это сопряжено с рисками. Но у нас нет другого выхода, потому что я неоднократно говорю о том, что – чем обусловлена необходимость такого риска? Прежде всего, на нашей территории нет централизованного газоснабжения. На нашей территории нет практически никакой развитой торговли. Нет электроснабжения централизованного. Поэтому что приходится делать администрации? Мы работаем по сути как система ЖКХ. Самое главное – это обеспечение жизнедеятельности населенных пунктов. Обеспечиваем людей генераторами. Генератор не работает сам по себе, значит, нужно туда доставить топливо, комплектующие для них. Доставить людям дрова, уголь…

А. Малькевич:

- Виталий Константинович, вот представим себе, что Валентин пришел к вам в ВГА и он работает там, условно говоря, замминистра ЖКХ. И вы ему говорите – товарищ Алфимов, доставьте, пожалуйста, дрова в такую-то деревню. А он понимает, что там в небе висят дроны и там танки фигачат, минометы… то есть, это не просто возьми и отвези дрова куда-то, а это может быть дорога в один конец…

В. Ганчев:

- По факту вы правы, конечно. Но вот смотрите, вы привели в пример замминистра ЖКХ – это так и есть. У нас в 2022 году был учрежден совет министров и, естественно, когда мы ужимались в штате, было принято решение на самом верху, для того, чтобы обеспечить эту работу с людьми и с беженцами – сохранить администрацию. Сохранили, конечно, это административный наш так скажем ресурс. Это те руководители, которые готовы продолжить работу и дальше, когда мы уже будем по мере освобождения наших городов и поселков, заходить на территорию и расширять деятельность администрации по муниципальным округам, расстраивать так, как оно должно быть. Естественно, конечно, в составе нашей команды основная часть – это руководство. К примеру, заместитель министра здравоохранения лично садится в скорую помощь и едет помогает людям, нашим пенсионерам, обеспечивает их медицинское обслуживание, доставляет медикаменты, лично ездит контролирует работу фельдшерско-акушерской помощи, уговаривает таких же женщин, которые остались на территории и имеют хотя бы среднее медицинское образование, чтобы эти женщины не боялись, а ходили по домам к старикам, проверяли их состояние здоровья и собирали статистические данные. То есть, нам надо понимать, каких медикаментов и в каком конкретно обслуживании нуждаются наши люди. Больниц нет, поликлиник нет. Это сейчас невозможно. Так же, как замминистра образования едет на территорию, считает количество людей, разговаривает с родителями, изучает условия их проживания и т.д.

А. Малькевич:

- Мотивация? Они все рискуют жизнью.

В. Ганчев:

- Это все наша земля, нам в любом случае возвращаться. Никто за нас туда не поедет и не будет строить Харьков, Лозовую, Балки, Богодухов. Надо понимать, что в ходе СВО, а мы же честно смотрим на это все… посмотрите, каким сейчас стал город Волчанск? Каким будет Купянск? И наша задача – заходить и восстанавливать свои поселки и города. Никто за нас это делать не будет. Это наша земля и мы все харьковчане, и у нас другого выхода нет. Мы встали на эту борьбу еще в 2014 году. Это не вся моя нынешняя команда, конечно, но многие присоединялись к нам уже в процессе формирования администрации в 2022 году, многие наши активисты с 2014 года, которые начали сопротивление еще непосредственно в самом Харькове и в области. Это те люди, которые потом по разным причинам – кто-то через плен, кто-то успел сам уехать быстро на Донбасс и продолжил службу. С началом СВО люди начали объединяться и таким образом создавалась администрация. Еще раз говорю – это наша земля и это наши люди. Как бы это пафосно ни звучало, но это факт. Нам все равно всем возвращаться домой и восстанавливать свои города. А для этого надо уже сегодня работать, каждый день.

В. Алфимов:

- Виталий Константинович, а были такие, кто пришел к вам работать на патриотических чувствах, еще на каких-то, а потом, грубо говоря, два раза съездили, под обстрел попали сказали – спасибо, но нет, я поеду в Воронеж, там спокойно…

В. Ганчев:

- Я не люблю вспоминать такие эпизоды, но, конечно, да. Много людей, которые приехали… я вам не говорю даже сейчас которые под обстрелом. Начиная с марта, как только заехали и начали формировать первую районную администрацию в Казачьей Лопани, в Волчанске, в Купянске, начали приезжать люди, которые говорили – если я полезен, я готов. Я говорю честно – да, мы рассматривали буквально каждого чуть ли не по объявлению. Потому что у нас был колоссальный кадровый голод, нам неоткуда было брать финансистов, специалистов по линии экономики, у нас очень большой саботаж был по линии медицины. То есть, медики продолжали получать зарплату со стороны Украины и они практически саботировали работу во многих леченых учреждениях. И нам надо было прибегать к посторонней помощи. Мы приглашали на работу всех желающих. И многие уже тогда приезжали, попробовали… Но это люди, это нормально, я не осуждаю их за это, каждому своя дорога предназначена, как говорится. Вот у нас она такая и мы по ней идем.

В. Алфимов:

- Хорошо. С другой стороны спрошу. А сейчас, если нужны люди, легко ли найти?

В. Ганчев:

- Нет, очень тяжело. Я не скрываю своих трудностей в плане того, что… вот мы говорим о том, что нам надо обеспечить жизнедеятельность населенных пунктов, но, если даже говорить о завозе дров, то это обычный водитель, который сядет за руль грузовика-многотонника и поедет по бездорожью при опасности быть атакованным украинским дроном, а у нас уже несколько грузовиков сожгли и нужно понимать, что люди получили серьезные ранения. И они даже не работники администрации. То есть, это наши контрагенты, которые согласны заключить с нами договора на перевозку угля, дров, газа и т.д. То есть, очень тяжело, конечно, привлекать людей к этой работе. Достаточно много героических личностей, которые соглашаются, говорят – да, мы это осознаем, но что делать – поедем. Но это тяжелее и тяжелее делать, конечно. Но работники администрации в любом случае вынуждены это делать, нам просто не на кого переложить эту работу, значит, будем делать ее мы.

А. Малькевич:

- Виталий Константинович, вы упомянули про весну 2022 года, про Казачью Лопань, я правильно понимаю, что, если смотреть на 2022 год, на самые тяжелые и страшные события, не считая вынужденный выход из Изюма, Купянска, это то, что творили укрофашисты весной, когда они расстреливали мирных людей там? Или были еще более дикие истории, о которых можно попытаться рассказать в эфире?

В. Ганчев:

- Эти истории были постоянно. И первые обстрелы тоже Казачьей Лопани, когда рвали людей просто украинскими минами 120-го калибра просто при получении гуманитарной помощи. Это была не военная акция, а людей просто пытались чем-то поддержать и накормить. И это были женщины и старики, которые просто стояли в гражданском учреждении – то есть, мы использовали спортзал школы. И первые обстрелы, которые пришлись на Казачью Лопань, со стороны Золочевского направления были, они были именно по мирному населению. Там было много раненых и погибших. Ну а дальше, конечно, мы столкнулись с этим везде и непосредственно в самом Купянске. А Изюм это вообще была линия фронта на то время. Изюм был под постоянным обстрелом. Все прекрасно знают, все выходцы из этих районов понимают, как это было. Ну и совершенно страшная дичь происходила, конечно, со стороны укронацистов, когда мы были вынуждены покинуть территорию – в сентябре 2022 года, и когда они оккупировали эти поселки, и те люди, которые вчера с нами жили в соседних домах, конечно, они были очень сильно репрессированы. Многие пропадали – их расстреляли возможно, а, возможно, запытали. Есть информация, наш центр фиксации преступлений киевского режима много материалов сейчас уже собрал за эти два года. Есть много информации об этих зверствах. Мы, конечно, тоже не сидим сложа руки – все документируется и устанавливаются лица, причастные к этому. Думаю, свой Нюрнберг состоится когда-то и на харьковской земле.

А. Малькевич:

- 2022 год, осень, Виталий Константинович, были и еще страшные истории, о которых нужно вспомнить – это когда мирные жители из Купянского района, из Волчанска на автомобилях колоннами пытались уходить в Белгородскую область и их расстреливали фашисты, прекрасно зная и видя, что они творят. Я бы попросил вас что-нибудь рассказать, для того, чтобы это тоже мы зафиксировали.

В. Ганчев:

- Самый известный, наверное, прецедент по обстрелу мирной колонны укронацистами – там не было даже ни одной камуфлированной машины, это были абсолютно гражданские машины, все жители из Купянского района, кто мог, выехали единой колонной, друг друга поддерживая в пути, и так ехали кучно, что в принципе это была достаточно простая мишень для врага – и на Сватовском направлении (это территория Луганской республики практически была) колонна была обстреляна. У нас есть такой печальный опыт, когда наши жители, даже вот женщина, которая осталась жива, у нее на руках умирали ее дети, маленькие дети. Мне очень тяжело представлять, как мать выжила, потеряв мужа и двоих детей… тяжелые воспоминания. И это только один из массовых прецедентов расстрела откровенного. И самое циничное, что в украинских СМИ показали, что это российские войска обстреляли эту колонну – начали красиво все там снимать, ходить по этим трупам обожженным, и показывать, как россияне уничтожали харьковских жителей. То есть, по образу и подобию той же Бучи. Это все тоже нам известно, мы все это тоже знаем. На самом деле, те люди, которые смогли выжить, рассказывали, кто, как, откуда зашел и откуда велся огонь.

Потом вам, наверное, тоже известно, когда расстреливали наших работников бюджетной сферы, которые согласились работать учителями, воспитателями – то есть, мы наладили практически учебный процесс и 1 сентября 2022 года многие школы Харьковской области были открыты и мы начинали учебный процесс. Можно сказать, что благодаря местным учителям, которые прошли курсы переподготовки на территории России, уже мы были готовы по российской программе вести обучение в наших харьковских школах. И за это, конечно, кто не смог выехать – кто-то не захотел, кто-то просто не поверил, что так стремительно наша армия оставила позиции и вышла, потому что у нас были факты, когда не было никакой связи и людей просто наши некоторые сотрудники, волонтеры, бегали по дворам и предупреждали, что уже нацисты на подходе и нужно все бросать и уезжать. Людям просто советовали взять документы какие-то минимальные вещи и покинуть дома. Многие говорили – да ерунда это все, ну, что вы говорите – и вот потом многие поплатились своей жизнью. Многие даже нас в этом обвиняют. Но хочу повторить, что у нас уже на тот момент с 5 сентября была в Купянске Хаймерсом уничтожена вышка, мы не успели ничего сделать, и в техническом смысле мы остались глухими, слепыми и немыми. То есть, вся система оповещения работала ногами. С военной комендатуры прибегали, можно сказать, даже вот ко мне в кабинет, и предупреждали, что мы ожидаем артобстрел и нужно покинуть служебные помещения. Вот по нам тогда уже очень хорошо «накидывали» Хаймерсами – Купянск был подвержен каждый день и каждую ночь обстрелу. Конечно, это тоже наложили определенные проблемы в организации эвакуации, поэтому были проблемы и с Купянским, и с Изюмским районами. С Волчанским и Харьковским районами были уже немножко проще, потому что, когда мы выехали и поняли, что назад не возвращаемся, территория опять оккупирована, я объявил о срочной экстренной эвакуации Волчанского и Харьковского районов, поэтому там мы сохранили бОльшую часть населения, которое согласилось покинуть территорию. Никто никого принудительно не вывозил. То есть, людям предлагалась помощь и их вывозили – так, как было уже в этом году, когда начались освобождаться поселки Волчанского района, начиная с мая, северной группировкой войск начали освобождаться. 13 поселков уже были освобождены на то время, но много людей находились уже, получается, в нашем тылу и высказывали желание выехать на территорию России из-под обстрела. Им точно так же помогали эвакуироваться.

В. Алфимов:

- Виталий Константинович, из тех, кто остался сейчас там, что люди говорят? Чего ждут, чего хотят?

В. Ганчев:

- Люди сейчас спрашивают только об одном – когда это все закончится? Они в этих условиях просто уже физически устали проживать. Они находятся в затруднительном положении. Конечно, мы всем нашим жителям, кому положены социальные выплаты, мы их обеспечиваем. Это как раз и делает наша администрация. Когда были в мае 2022 года учреждены администрации в четырех районах, и областная администрация Харьковской области, как раз мы взяли на себя обязательства выплачивать работникам бюджетной сферы все социальные выплаты за счет федерального правительства, которое нам оказывает поддержку сегодня. Поэтому все социальные выплаты сейчас мы как раз верифицируем наших жителей, чтобы обеспечить это все, и общаемся практически с каждым человеком, предоставляем гуманитарную помощь, помогаем волонтерам перемещаться по территории – тоже есть определенные сложности. Волонтерские организации, наши сотрудники, общаясь с людьми, слышат только одно – когда это все закончится, когда уже русская армия отодвинет всю эту нечисть туда, на запад. Всем, конечно, интересен свой личный дом, свой двор…

А. Малькевич:

- Конечно. Виталий Константинович, сейчас, если я правильно думаю, в Госдуме на рассмотрении находится закон о признании трудового стажа. Это ведь для переселенцев очень важный момент. Это вот как раз к вопросу о том, чем занимается ваша команда, потому что переселенцев много – 70 тысяч человек выехали. Про это расскажите.

В. Ганчев:

- Есть одно из направлений этой работы нашей на сегодняшний день. Понимая, что пока еще, к сожалению, Харьковская область с юридической точки зрения не является субъектом Российской Федерации, поэтому наши жители столкнулись с такой проблемой даже при получении гражданства – они не могут до конца социализироваться в российском обществе, есть много проблем с трудоустройством, с назначением пенсий. Во многих случаях, исходя из того, что у нас нет доступа к украинским архивам, подтвердить трудовой стаж мы не можем. Но самый большой фактор это все-таки то, что в России не признавался трудовой стаж, который с развалом Советского Союза, с 1991 года. И только вот новые регионы пересматривают этот трудовой стаж и людям пересчитывают. А в Харькове, так уж случилось, мы не смогли провести референдум, хотя уже собирались и были к этому готовы, но пока нам еще это недоступно. Естественно, наша администрация добивается, мы неоднократно посылали достаточно много обращений по поводу пересмотрения именно этого отношения насчет трудового стажа, признания многих документов, которые без запроса, скажем, в Пенсионный фонд Украины – мы же понимаем, что для людей это нереально, когда он обращается за назначением пенсии, а ему говорят – где вам была начислена пенсия, предоставьте пенсионное дело. Все прекрасно понимают, что для нас это недоступно – мы с Украиной не ведем никаких переписок. Поэтому мы вот и обращаемся к правительству и к Государственной думе, для того, чтобы пересмотреть некоторые правовые вопросы касательно наших вынужденных переселенцев. Это не только трудовой стаж, это признание некоторых документов. Получение гражданства для наших жителей все, уже не работает упрощенная форма получения гражданства Российской Федерации – та, которая действовала до 2023 года, и, естественно, это создает определенные трудности нашим жителям. А здесь, как ком, он накатывается – не могут родители устроиться на работу, не могут оформить ребенка в школу, выпускника устроить в вуз и т.д. То есть, очень много проблем, которые приходится, иногда используя просто свой личный, административный какой-то ресурс, потому что не все, конечно, мы можем решения принять, потому что мы являемся администрацией не субъекта Российской Федерации. По факту, не резидентом Российской Федерации. Поэтому у нас есть определенные административные сложности в этом направлении. Но что можем - делаем.

А. Малькевич:

- Виталий Константинович, расскажите про автомобильные номера 188-й серии – всем будет это очень интересно.

В. Ганчев:

- Ну, получить их можно, это нужно иметь отношение к Харьковской области. Здесь нужно вернуться сразу же в 2022 год, как только мы начали готовить Харьковскую область к референдуму, мы выступили с ходатайством к министерству внутренних дел Российской Федерации, была создана рабочая группа, которая начала работать именно по территории Харьковской области, то есть, мы уже в Купянске готовили с помощью этой рабочей группы открыть МРЭО и переоформлять украинский харьковский учет – нам был присвоен 188-й номер региона, и переоформление водительских удостоверений с украинского на российский образец. Но, как мы уже говорили, в сентябре 2022 года мы все покинули территорию, естественно, и рабочая группа тоже, вернулась в город Строитель Белгородской области, где она продолжила свою работу. И все те жители, которые не успели это сделать в Купянске, в Волчанске, выехали сюда на своем транспорте и, соответственно, невозможно было передвигаться на украинских номерах, потому что у некоторых жителей возникали определенные трудности. Естественно, мы обратились к руководству все-таки продолжить перерегистрацию наших транспортных средств, тем более, мы в любом случае верим в то, что все равно Харьковская область – это русская земля и она вернется на свою историческую родину. Поэтому продолжена была перерегистрация украинского учета Харьковской области на российский учет. Есть определенные сейчас ограничения, то есть, эти транспортные средства не подлежат пока еще отчуждению на территории Российской Федерации и эта регистрация временная. Многие люди, конечно, жалуются, они недовольны таким решением, но это надо опять же понимать, что на сегодняшний день статуса субъекта Российской Федерации у Харьковской области нет, поэтому мы вынуждены пока еще довольствоваться тем, что у нас предусмотрена такая мера поддержки, я считаю…

В. Алфимов:

- Виталий Константинович, а вот близкие вам, учитывая вашу работу, службу вашу я бы даже сказал, ужасно опасную, ужасно тяжелую, вот ваши близкие к вам подходили ли и говорили, может быть – слушай, может, хватит, поехали поживем где-нибудь в спокойствии?

В. Ганчев:

- Когда я уехал в Луганскую республику, да, я встречался со своей семьей. Эти встречи были и в Белгороде, ни для кого это не секрет. И меня уговаривали вернуться. Но я, естественно, на это не пошел. Как говорится, значит, не судьба. Я не люблю говорить о своих близких, потому что нас жизнь развела, поэтому я сейчас здесь, я в России, но я вернусь в любом случае в Харьков и, я думаю, я их увижу. На сегодняшний день я с ними категорически не общаюсь, потому что понимаю прекрасно, что их жизнь и здоровье будет подвержено опасности при общении со мной.

В. Алфимов:

- Справедливо. И еще один важный вопрос. Уже про харьковчан, которые находятся на территории России сейчас. Сколько их? А есть ли такие, кто к вам приходит сейчас в администрацию и говорит – помогите мне вернуться.

В. Ганчев:

- Вы говорите о поселках, которые находятся под нашим контролем?

В. Алфимов:

- Ну, конечно, да, я сомневаюсь, что сейчас хоть кто-то говорит – помогите мне вернуться в Изюм.

В. Ганчев:

- Нет, люди, которые покинули территорию, понимают прекрасно, что сейчас там жизнь налажена нормально в ближайшее время не будет. То есть, нам нужно еще много чего сделать. Да, люди спрашивают – чем мы можем помочь, будем ли мы полезны в администрации и другим структурам, то есть, практически по факту они обращаются в наш кадровый резерв, чтобы мы про них не забывали. То есть, люди говорят о том, что – да, они будут возвращаться домой. Но сегодня им просто некуда возвращаться. Многие жилища разрушены у людей, они лишены этой возможности – это нужно понимать. Поэтому я им отвечаю всегда – ваша задача сейчас, ну, многие уже получили гражданство Российской Федерации, и вот я им говорю – вы, уже как граждане живете в России, неважно, где – все, вы гражданин России. Завтра ситуация насчет Харьковской области будет меняться – все вместе пойдем ее отстраивать, вернемся домой. А сегодня так.

В. Алфимов:

- Много харьковчан в России?

В. Ганчев:

- По нашим данным, выехало в сентябре 2022 года около 70 тысяч с территории Харьковской области. Они разъехались по многим регионам, некоторые, я знаю, что покинули Россию. Мы даже знаем по каким причинам. Но это отдельная история. Но многие люди все-таки проживают сейчас тоже в достаточно тяжелых условиях, люди лишены своего жилья, многие проживают в пунктах временного размещения до сих пор. Некоторые, конечно, уже обзавелись своим жильем, не без помощи правительственных органов, так скажем. Но большинство все-таки проживают в достаточно тяжелых социальных условиях. Поэтому люди нас и спрашивают – когда мы все-таки вернемся домой? Дом это есть дом. Это их земля и они видят свое будущее в Харьковской области.

А. Малькевич:

- Виталий Константинович, ну, вы – ядро вашей команды, это понятно, скажите нам, почему в 2014 году Харьков, образно выражаясь, не зажег? Почему русский город Харьков, получается, сдался, что ли, нацистам?

В. Ганчев:

- В вашем вопросе, Сан Саныч, есть и ответ на этот вопрос. Вот вы говорите – почему русский город Харьков не зажег, а я вам, наоборот, скажу – русский город Харьков самый первый зажег. Еще до Одессы, до Донецка и Луганска. Самый первый и больше всего именно полыхало в городе Харькове. И первый российский флаг был поднят уже 1 марта над Харьковской областной администрацией. Поэтому это очень сильно напугало власть и тут же в Харькове, которая новая была уже – непосредственно это был и товарищ Аваков, который в свое время был губернатором Харьковской области, знал ментальность русского города Харькова, знал, в чем опасность Харьковщины, при том, сколько харьковчан вышло на площади города. Это площадь Свободы, самая крупнейшая в Европе площадь, и люди были недовольны решениями майдана, и люди не пускали киевский майдан на территорию Харькова, но он все равно вошел. 22 февраля 2014 года майдан вспыхнул в Харькове, но его очень сильно и яро подавляли. И тогда, когда майдановцы с правосеками захватывали административное здание, против них никто не возбуждал уголовные дела. Но когда наши только их оттуда взашей выбрасывали, с этих зданий, призывали местные органы власти продолжить работу в этих зданиях, против наших активистов возбуждали сразу же уголовные дела и их очень быстро начали выбивать из строя. Все прекрасно понимали – и СБУ, и МВД уже на то время было перестроено, все новые руководители уже были с Киева, старых руководителей сняли, кто не прогнулся, тех убрали, а кто прогнулся, продолжил работать на киевскую хунту. Я тогда продержался в харьковском подполье целый год – до марта 2015 года я был в милицейских погонах и изнутри это все видел, как это происходило и какие ставились задачи по подавлению этого всего. Харьковскую народную республику уже провозгласили в апреле 2014 года, но местные власти – я не буду про покойников плохо говорить – мэр на то время города Харькова, он попросту, знаете, включил заднюю, как говорится. Потому что ему было что терять. Хотя все активисты уже тогда верили ему и думали, что все, город перевернулся, мы сейчас объявим о федерализации… то есть, нас называли откровенно сепаратистами, но мы не призывали к развалу Украины. И только тогда, когда харьковчане не услышали, только тогда начали обращаться у посольства Российской Федерации к президенту тогда уже о том, что помоги нам, мы сами не можем. И вот тогда всех наших активистов начали выбивать. Очень жестко выбивать. И я лично подвергся очень жестким репрессиям. Я был похищен прямо с улицы, в застенках меня пытали. Я не исключение, нас очень много, сотни людей пропали тогда с улиц Харькова. Естественно, когда выбили основных активистов, весь основной актив, который тогда работу эту все организовывал, кого-то потом по обмену через 3, 5, 7 лет отдали на Донбасс. Убитых людей практически, с испорченным здоровьем. Я тоже очень долго восстанавливался, очень долго. Я практически месяц не передвигался никак – ни ходил, ни ползал. Вот я еще раз скажу – многие говорят, что Харьков не поднялся. Нет, Харьков поднялся самый первый и сильнее всех. Но только понимая, что действительно Харьков если сейчас не подавить, рухнет вся Украина. Они бросили такие силы, они понимали тогда, что они не могут полагаться на внутренние милицейские подразделения Харьковщины – приехала вся Украина, сводные отряды из соседних Сум, Полтавы, Кировограда. На подавление привезли всех с других городов. Потому что харьковская милиция своих жителей не уничтожала. А вот тех, которые заехали с Винницы, с Ужгорода, с Киева – вот эти уничтожали. Им дали бы команду стрелять и они будут стрелять. А мы по своим горожанам, конечно бы, не стреляли. Поэтому Харьков в зародыше решили подавить, потому что Аваков лично руководил этой спецоперацией. Он в апреле приехал, провел экстренное совещание со всем руководством и на базе СБУ было принято решение о жесточайшем подавлении любыми методами – если надо убивать, значит, убивать.

В. Алфимов:

- Мы очень надеемся, что в Харькове и во всей Харьковской области еще осталось достаточно наших людей, что их не запугали и не переубивали, и что совсем скоро уже, вот-вот, мы видим, и вы правильно сейчас говорили, Виталий Константинович, что и фронт рушится у киевского режима, вот мы очень надеемся, что как можно скорее туда придут наши войска, для того, чтобы им помочь и чтобы они помогли нашим войска изнутри. Спасибо вам большое, Виталий Константинович.

Подписывайтесь на наш подкаст на любой удобной платформе, чтобы не пропустить новые выпуски о героях, налаживающих жизнь в Новороссии!