Олег Кашин: Если Трамп объявит о своей победе, то вся нечисть, которая поддерживает Байдена, покажет американскому государству насколько оно хрупкое и неустойчивое

О. Кашин:

- Всем привет! Я – Олег Кашин. В московской студии Эдвард Чесноков. Здравствуйте! И давайте немножко Вены коснемся, потому что, думаю, это главное событие последних суток.

Э. Чесноков:

- Здравствуйте, Олег Владимирович! В благословенном 2013 году, когда еще был жив Хворостовский, я был в Вене. И с Венского оперного театра транслировался на площади с огромным проектором, с прекрасным звуком «Евгений Онегин», где играли Хворостовский и Нетребко. Это был благословенный 13-й год. И с тех пор, знаете, есть такие реостатные выключатели, будто кто стал медленно вращать реостат и очень по-театральному стал гаснуть свет.

О. Кашин:

- Вы читали книгу Флориана Иллиаса про 1913-й год, где тоже…

Э. Чесноков:

- Гениальная книга. Синхронистическое описание.

О. Кашин:

- Естественно, то, что было раньше, теперь воспринимается как уже утраченный навсегда старый мир.

Сегодня главный раввин России выступил с довольно жестким и интересным заявлением, открыл, читаю. «Надо честно себе признаться, все мы имеем дело не с выходками сумасшедших одиночек, не с маргиналами. Европе и всему миру противостоит большая и хорошо отлаженная машина международного терроризма. Говорят об исламском терроризме. Я бы такое выражение не использовал, потому что ислам тоже стал жертвой этой людей». И дальше призыв всем объединиться перед этой угрозой. И ее победить.

Вопрос: как?

Эдвард, вы видели сегодня газета чеченскую «Вести республики»?

Э. Чесноков:

- Нет, не видел. Но ее забанили, да?

О. Кашин:

- На самом деле, я вечно ругаю чеченские власти…

Э. Чесноков:

- Я просто не понял, как мы от Вены к Чечне перешли?

О. Кашин:

- Это же продолжение того же спора, почему мусульмане режут головы европейцам. Потому что французские карикатуристы напечатали карикатуры, да?

Э. Чесноков:

- Может, потому что когда-то европейцы пошли на мусульман крестовым походом и им резали головы? Они же все помнят.

О. Кашин:

- Ну, допустим. Так или иначе, в общем, есть такая дискуссия. И да, чеченские власти обвиняют карикатуристов «Charlie», что те провоцируют террористов и разжигают ненависть. Так вот, сегодня эта газета чеченская «Вести республики» напечатала две довольно идиотские, в общем, нормальные, ладно, карикатуры на «Charlie Hebdo», где «Charlie» изображены в виде змеи, которую какая-то рука, помните, карикатуры Бориса Ефимова, где змеей были вредители, а рукой НКВД? В общем, такая же мизансцена: рука эту змею душит.

Э. Чесноков:

- В ежовых рукавицах.

О. Кашин:

- Да. И это очень остроумным оказался ход чеченских пиарщиков, потому что да, тупой цукерберговский робот или цензор забанил эту картинку за разжигание ненависти. И теперь мы видим, что у людей, которые критикуют «Charlie», появился козырь, что вот карикатуры на «Charlie» нельзя, а на пророка можно.

Э. Чесноков:

- Вы в высшей степени правильно все сказали. И я не понимаю, в итоге, в выигрыше все равно оказываются наши чеченские братья. Они здесь получают все преимущества. И это, наверное, хорошо. Должна быть хоть какая-то область стабильности, каковой является Чечня.

О. Кашин:

- На самом деле, да. Здесь даже понятно, что у нас с вами сквозит ирония, но, в итоге, когда весь мир как-то погрязнет в аду, Чеченская республика, упакованная в мрамор…

Э. Чесноков:

- «Грозный-Сити» будет возвышаться спокойный среди бурь.

О. Кашин:

- Я именно это имел в виду, пытался сказать что-нибудь про мрамор, потому что да, мой последний и довольно давний визит в Грозный поразил меня обилием именно мрамора, как стройматериала в этом городе. И вот такое надгробие над тем миром, который сходит с ума, как, между прочим, показывают и сегодняшние американские выборы.

Мы видели у Валентина Богданова, корреспондента ВГТРК в Америке, что Байден уже приготовил себе сцену с фейерверками, где он будет выступать, объявлять о своей победе. Опять же, хочется щелкнуть как-то по носу эту мировую жабу, которая со своей самонадеянностью и самодовольством уже ждет, когда будет открывать шампанское в честь победы своего престарелого кандидата.

Э. Чесноков:

- Мы за партию зеленых болеем. Это мне все напоминает ситуацию четырехлетней давности, когда Билл сказал Хилари или Хилари Биллу, что неважно, сегодня первый в истории США день, когда два президента США уснут в одной постели. Но все вышло немного иначе.

О. Кашин:

- Не заладилось. Мы же часто ссылаемся на то, что в Америке совок, это та же самая шутка, когда под одним одеялом спали 10 лауреатов Сталинской премии после войны – Александров и Любовь Орлова, тоже как бы дословно. Удивительно. То, что было у нас когда-то, приходит в Америку теперь.

Э. Чесноков:

- Плавно вернемся к Вене. Вот прекрасное совершенно поведение у СМИ наших западных. В первые часы после атаки сообщали, что какие-то якобы правые радикалы. Когда уже стало очевидно, что нет, это исламисты, стали говорить, что вот один из них, как минимум, исламист, а вторые, видимо, бойскауты примазались.

О. Кашин:

- Там была немецкая фамилия в новостях, удивительно, а вы не знаете, откуда она взялась? И куда она делась потом?

Э. Чесноков:

- Там был один интересный человек из Северной Македонии, но в Северной Македонии, как мы понимаем, не только славяне живут. Это человек, видимо, откуда-то из Тетова, то есть, из албанского меньшинства. И как бы которое большинством скоро станет там. И как бы это все объясняет.

О. Кашин:

- Но про того парня, который уже сидел за исламизм и вышел из тюрьмы, совершенно гениальное пояснение министра МВД Австрии, что он убедил полицию в том, что полностью отказался от радикальных взглядов. И так ему удалось досрочно выйти из тюрьмы. То есть, ты сидишь в тюрьме, говоришь, знаете, я уже не буду больше ничего делать…

Э. Чесноков:

- Куйтим Фейзулай – 20 лет молодому человеку. Не пишут его национальность, но пишут, что жил в общине в северо-западной части Македонии с преимущественно албанским населением. Терроризм не имеет национальности, да, вопросов нет.

О. Кашин:

- Просто тоже вот… Грех так говорить при нашем с вами, Эдвард, общем антикоммунизме, но вы помните времена, когда албанцев не было нигде, потому что весь албанский народ, живший тогда в Албании, под железной пятой держал Ходжа.

Э. Чесноков:

- И строил бункеры.

О. Кашин:

- Строил бетонные дзоты.

Э. Чесноков:

- Разговаривал на албанском языке.

О. Кашин:

- И вопрос. Что лучше? Этот архипелаг ГУЛАГ, когда это потенциально опасные люди заняты на создании дзотов или их расползание по всему миру? Я не знаю.

Э. Чесноков:

- А я тоже не знаю. Я был в лагерях для уйгуров. И да, это, конечно, страшно. Когда я спросил директрису одного лагеря, по-моему, в районе города Аксу: а зачем вам решетки на окнах? Она говорит, а это для того, чтобы воспитанники нашего лагеря, когда они будут мыть окна, не упали. То есть, тут все понятно. С другой стороны, после того, как там сделали эти центры дерадикализации, как они их называют, понятно, кто туда попадает, но теракты с 14-го года в Синьцзян-Уйгурском автономном районе прекратились. И опять, я с вами согласен, я не говорю, хорошо это или плохо. Просто так.

О. Кашин:

- Естественно, все движение человечества с 1013 года, оно именно и представляет собой выбор то ли между жабой и гадюкой, то ли между теми двумя тюремными стульями.

Э. Чесноков:

- Я бы сказал, и наблюдение за совокуплениями рептилии и земноводного.

О. Кашин:

- Эдвард, шутки шутками, уже пора говорить, что выбирая между жабой и гадюкой, наверное, стоит выбирать жабу, потому что она хотя бы не жалит.

Э. Чесноков:

- Не знаю. Она заставляет ходить на курсы гендерных исследований, стучать, если там начальник опустил какой-нибудь комплимент в адрес женщины и так далее. Я бы еще поспорил, кто страшнее.

О. Кашин:

- И вставать на колени перед чернокожими футболистами.

Э. Чесноков:

- Безусловно.

О. Кашин:

- Как продолжается скандал с клубом «Краснодар».

В общем, действительно… Я хочу поделиться с вами. Иногда у нас бывает разговор с вами, что я тогда не жил, мне тогда было мало лет. Неважно. Думаю, мы оба с детства читаем газеты, следим за политикой, так или иначе. И никогда у меня, вот когда в детстве читаешь газеты, неважно, про что там: про Билла Клинтона, про падение берлинской стены, ну, новости и новости.

Э. Чесноков:

- Про падение Билла Клинтона с берлинской стены, я вас понял.

О. Кашин:

- Например. И когда такой образ, не знаю, злого буржуя, который читает газеты «Правда» с какими-то новостями, отбрасывает ее: боже мой, ненавижу! Он казался чем-то выдуманным и далеким. А теперь я сам себя вижу таким вот карикатурным буржуем, который читает новости мировые…

Э. Чесноков:

- А вы еще цилиндр наденьте как рептилоид какой-нибудь!

О. Кашин:

- Да вот придется, думаю, рано или поздно, все упрется в цилиндр. Смотришь и думаешь: боже мой! Что творится! Эй, где наш…

Э. Чесноков:

- Монокль вставьте.

О. Кашин:

- Вот вы меня перебили ровно в тот момент, когда я запнулся на фамилии немецкой на букву «г», потому что иногда хочется чего-нибудь такого, вот прямо буквально. Извините.

Э. Чесноков:

- Плавно, наверное, чтобы покончить навсегда с темой американских выборов, надо нам завершить. На самом деле, по-моему, я даже рассказывал эту байку. 1960-й год. Хрущеву кладут на стол докладную от КГБ и говорят, что вроде как там республиканцы, они такие ястребы, эйзенхауровщина, труменовщина, а вот демократы! Давайте поддержим Кеннеди. И Никита Сергеич накладывает совершенно гениальную резолюцию, что демократы и республиканцы одного поля ягоды. И очевидно, что ничего не изменится, по большому счету.

О. Кашин:

- Да, конечно, не изменится, хотя эстетика прежде всего. Она, наверное, первична. И горячая новость, ожидаемая, безусловно. Я только что увидел в «Комсомольской правде», что запрещенное в России Исламское государство взяло на себя ответственность за вчерашние атаки в Вене.

Э. Чесноков:

- Ведь кто-то сидит на этих запрещенных сайтах, нажимает, мониторит… О, объявило! Никто же не знает, чего оно там объявило!

О. Кашин:

- Да, поэтому давайте относиться к этому с известным скепсисом.

Э. Чесноков:

- Итак, как вы думаете, кто победит на выборах в США?

О. Кашин:

- Я думаю, что победит Байден, к сожалению, но душой болею за Трампа. Более того, я согласен с общим местом, если Трамп объявит о своей победе, вся эта нечисть, которая поддерживает Байдена, покажет американскому государству, насколько оно хрупкое и неустойчивое. Может быть, завтра-послезавтра мы услышим в новостях такие подзабытые выражения или не выражения, на ассоциирующиеся с США: федеральные войска или войска, верные президенту. В общем, что-то такое начнется.

Э. Чесноков:

- Кто не жил в 90-е, тот не жил.

О. Кашин:

- Я тот еще прогнозист, поэтому давайте приземлимся.

Э. Чесноков:

- Я тоже, конечно, мне симпатичен Трамп – русский агент, но Байден, несмотря на все его мутные схемы, ведь память избирателя очень коротка. В первые два года Трамп сделал, действительно, выдающуюся налоговую реформу. Со среднего класса, с основном его электората налоговое бремя чуть-чуть снизилось. Экономика росла. Но избиратель ведь что помнит? Последние шесть месяцев. А что было? Коронавирус, джорджфлойдинги, с которыми, да…

О. Кашин:

- Давайте процитируем великие мысли умных людей, а именно то, что мы анонсировали – Путин вышел на свежий воздух. И на запуске ледокола «Виктор Черномырдин» сказал, что хоть и пандемия, но жизнь продолжается.

Э. Чесноков:

- Слава богу.

О. Кашин:

- Давайте пожелаем продолжения жизни!

Э. Чесноков:

- Пожелаем «Виктору Черномырдину» семь футов под килем!

О. Кашин:

- Как бы это ни звучало, да.

Э. Чесноков:

- И перейдем к печальным новостям. Что у нас в Волгограде?

О. Кашин:

- Это уже даже не новости, а событие, растянутое во времени. И давайте называть вещи своими именами – это убийство 30-летнего риэлтора Романа Гребенюка.

Э. Чесноков:

- 40-летнего.

О. Кашин:

- Извините, отца-одиночки, который воспитывал дочь-шестиклассницу. Понимаете, под раздачу попал Иван Ургант знаменитый, который на этапе, когда Роман Гребенюк еще лежал в реанимации, он отнесся к новости о драке после ссоры в родительском чате как к анекдоту. И в подборке смешных новостей он это использовал. Думаю, сам Ургант об этом сейчас жалеет.

Э. Чесноков:

- Да, когда Ургант что-то хорошее для русских делал? Только хохочет над нами.

О. Кашин:

- Естественно, мы видели это видео. Конечно, это не драка, это хладнокровное циничное убийство. И вопросы есть, конечно, не только к убийце, имя которого известно – Арман Мелконян, мы это подчеркиваем, потому что спекуляция на межнациональную тему тоже неизбежна в такой ситуации.

Э. Чесноков:

- Неизбежна, но недопустима.

О. Кашин:

- Ну, вот русский парадокс – неизбежна, но недопустима. И еще я бы не сбрасывал со счетов роль жены этого Мелконяна, которая, собственно, и была фигурантом спора в чате, когда в ответ на сказанное убитым про «сопли жевать», она обиделась на это выражение и, соответственно…

Э. Чесноков:

- Я просто в каком-то шоке! Все началось в пятницу 23 октября. Вот Роман с кем-то переписывался в родительских чатах. Кто там был, а все знают, что родительские чаты – это просто портал в ад, вот все фейки о коронавирусе, все рассказы сестры, жены, знакомого полиционера про то, что 500 тысяч трупов привиты – это все оттуда. Вот это отдельный ад.

И с чего начался-то спор? Это какая-то русская абсолютная хтонь! Учителя детям в чат с утра скинули тесты, кажется, по русскому языку. Дети и родители не поняли, что за тесты, когда. Роман, который был активным родителем, позвонил учителю, выяснил. Оказывается, можно было до вечера все это сделать. Ну, они там все равно переписываются, мамочки сидят дома из-за пандемии, все дома. И начинается слово за слово. И вот у него с этой мадам Мелконян, видимо, и началось.

О. Кашин:

- Просто Эдвард вы так подчеркивеете: русская хтонь, тесты по русскому языку. Но, между прочим, армянская община Волгограда высказалась на эту тему, правда, примерно так же, как мы с вами, что это не совсем правильно и некорректно, когда стрелки поворачивают на то, что человек армянин.

Хорошо, давайте не армянина акцентировать, а то, что люди, принадлежащие, очевидно, у разным культурам, к разным сообществам и к разному, знаете, порогу допустимого в этих сообществах. Вот это…

Э. Чесноков:

- Порог насилия.

О. Кашин:

- Да. Это тема, когда «а ты чего, не мужик?». Она же пришла оттуда откуда-то!

Э. Чесноков:

- Мне кажется, она с зоны пришла. Это все какие-то зековские замашки, даже не горные.

О. Кашин:

- Ну, в общем, да. С Кавказа, с зоны, прочие гадости, которые как бы противоречат жизни и культуре большого образованного города.

Э. Чесноков:

- При этом там совершенно дикое безумие, что его встреча с этими мстителями за семейную честь состоялась в Сбербанке на улице Коммунистическая, 40. Знаете, я тоже люблю СССР, ибо я там родился, как и Кашин. Но что-то мне подсказывает, что если бы вместо улицы Коммунистическая была бы хотя бы Благовещенская, то, наверное, история не была бы столь печальна.

О. Кашин:

- Все пошло бы иначе, я тоже так считаю. Мы иногда практикуем слово «карма», оно, наверное, есть.

Э. Чесноков:

- Банк, там же есть охрана, извините меня! Камеры.

О. Кашин:

- Вы говорите «Сбербанк», давайте говорить прямо – Сбер. Экосистема Сбер. И в ней это происходит. И да, давайте, поскольку национальная тема скользкая, а тема вот этого мускулинного как бы способа ведения беседы, она не имеет национальности. И вы правильно сказали, что отчасти она пришла из тюрьмы. И вот давайте подчеркивать, что с этим надо бороться, с этим «отвечай за слова» и так далее. Это главное дерьмо, которое есть в российском обществе! Мы – великий цивилизованный культурный народ, какие «отвечай за слова»? Какой кастет? Что такое кастет в руках гражданина Российской Федерации? Это атавизм, хвост, который у обезьяны еще не отвалился почему-то.

Э. Чесноков:

- И при этом я не понимаю, ну, Герман Оскарович, поставьте рамки. У него же кастет металлический, наверное, из тяжелого металла. Что стоило поставить рамки, чтобы туда люди с оружием не ходили.

О. Кашин:

- И тогда люди с оружием будут подкарауливать у входа к рамкам, как было с аэропортами.

Э. Чесноков:

- Но что меня поразило, что вот покойный Гребенюк был риэлтором. И десятки риэлторов 2 ноября пришли к тому самому центральному офису Сбера на Коммунистической улице с цветами, со свечами и фотографиями убитого там Романа Гребенюка. Это невероятная какая-то трагическая, но в то же время сильная картина.

О. Кашин:

- Конечно. И еще раз. Давайте вспомним – зеркальная история, как… Конечно, не зеркальная, как солдат российский вырезал в Гюмри семью. И что там началось! Вся Армения стояла на ушах, готова требовать даже вывода российской базы, хотя во многом на этой базе само существование армянского государства держится.

Здесь понятно, что грань между общиной и какой у него паспорт, так далее, наверняка паспорт российский. Но община как бы не чужда Армении. Здесь понятно, что другой уровень общественной истерии. Нет истерии. Вот мы с вами, может, пытаемся ее разжигать. Но такие события в любой европейской стране были бы первополосным новостным поводом на неделю вперед.

Э. Чесноков:

- Знаете, если там не было следа альтернативы для Германии или каких-нибудь правых боевиков, вот если бы, например, там коренные жители кастетами избили каких-нибудь не коренных, тогда да, говорили бы. А так – нет.

О. Кашин:

- Остается только вздохнуть. Я вспомнил историю. Я даже ездил во Владивосток, когда азербайджанец убил прохожего за то, что он его обматерил, потому что «ах, мы мою маму обидел!». И потом в суде адвокаты доказывали, что просто вот такой человек такой культуры. И у него, значит, большая чувствительность и что-то такое. В общем, оправдывающее обстоятельство. Понятно, что это вечный и многолетний разговор, который как-то мы не умеем вести. Даже когда русские люди Олег Кашин и Эдвард Чесноков собираются в эфире, а чего делать-то? Непонятно, что делать.

Э. Чесноков:

- Поскольку мы очень уж сильно чашу весов против армян склонили, понимаете, была, например, история. У «Базы» есть очень занятное расследование, что ВБОН финансировали русские бизнесмены, то ли им дань платили, то ли еще что. И вот этих вбоновцев после почти года, кстати, год продолжалось. И мы с вами колонки писали. И сейчас их как-то взяли, правда, пока что под домашний арест, но вот могли и вообще не взять?

О. Кашин:

- Как говорится, да, чем богаты, что называется. Как мало надо русскому человеку для того, чтобы почувствовать торжество справедливости!

Э. Чесноков:

- Дальше мы будем говорить о Фургале и Хабаровске.

О. Кашин:

- Эдвард, вы проанонсировали разговор о Сергее Фургале, но на самом деле разговора как раз и нет. Потому что впервые за 116 дней после задержания хабаровского губернатора в Хабаровске не состоялась акция в его поддержку. До этого ежедневно люди выходили протестовать, а теперь – всё. Видимо, традиционная история, когда время работает на власть, когда главное – потянуть время, и тогда, так сказать, ряска сомкнется над головами. Так, Эдвард, или у вас другая точка зрения?

Э. Чесноков:

- Но при этом 116 дней – это, безусловно, красивое число. Но 28 октября, совсем недавно, мы пропустили эту важнейшую, символическую дату – 100 дней Михаила Дегтярева, преемника Фургала.

О. Кашин:

- Эдвард, это у меня стакан наполовину пуст, а у вас стакан наполовину полон. То есть для меня главное событие – арест губернатора, для вас – назначение нового.

Э. Чесноков:

- У меня к вам вопрос на засыпку. На пресс-конференции, касаемо уже упомянутого 100-дневного юбилея, Дегтярев сообщил, что команда (то есть правительство) сформирована на 90%. Опять-таки, как подать. Можно сказать, что 90% сформировали, а можно подать, что за 100 дней так и не сформировали полностью правительство.

Смотрите, у них 18 министров. Как вы думаете, Олег Владимирович, сколько из них самарцев?

О. Кашин:

- Я думаю, много, поскольку Дегтярев сам оттуда.

Э. Чесноков:

- Два самарца – министр культуры и министр транспорта. Как-то немножко боязно за Хабаровск, учитывая, что там уже, по-моему, 5 или даже больше лет не могут продлить линию метро.

О. Кашин:

- Ничего страшного, метро – это все-таки такая роскошь. А главное, что там полпред из Перми.

Э. Чесноков:

- Это просто такая салтыков-щедринщина абсолютнейшая. Вот Дегтярев говорит, что на должность главы краевого Минздрава до сих пор открыт конкурс. Понятно, почему это. Это как должность ответственного за сельское хозяйство при СССР. Ну, самоубийственная должность в коронавирус. И тут он сказал, что главой Минприроды станет хабаровчанин и профессионал. Понятно же, что Минприроды на Дальнем Востоке – это черные вырубки лесов, браконьерство, загрязнение всякими предприятиями. Еще одна самоубийственная должность.

О. Кашин:

- Я еще раз повторю, что главный герой этой интриги с Фургалом – полпред президента России на Дальнем Востоке Трутнев, он тоже совсем не дальневосточник, а пермяк. И, между прочим, когда-то он тоже был, по-моему, министром природных ресурсов и экологии России, и для него это стало трамплином превращения в хозяина Дальнего Востока.

Э. Чесноков:

- Да. 116 дней без Фургала мы прожили, и ничего. 58 миллиардов рублей долг Хабаровского края, и Михаил Дегтярев уже сказал, что у него есть суперплан для погашения этого долга. Правда, не сказал, какой конкретно, но все же подвижки идут.

О. Кашин:

- Знаете, Эдвард, на самом деле эти 116 дней вы пытаетесь подавать, как такой взлет молодой звезды российской политики Михаила Дегтярева.

Э. Чесноков:

- Это почти как Столыпин на саратовском губернаторстве.

О. Кашин:

- Мне-то как раз кажется, что Дегтярев как фигура, о которой мы с вами говорим, в эти дни буквально и заканчивается. Потому что он ровно тем и был интересен, что он руководит регионом в сложной ситуации, когда весь народ против него. Теперь, когда народ все-таки загнали куда-то в темный угол… Вчера была последняя малочисленная акция в поддержку Фургала, и ее полиция разогнала. То есть, когда народу мало, полиция не боится разгонять. И после этого – всё. А зачем нужен Дегтярев, зачем нужны позитивные перемены в Хабаровском крае? Проблема протестов решена, значит, дальше будет то, о чем вы рассказывали – лес, рыбка какая-нибудь, еще что-то. Вот все, что было всегда. В общем, поздравляем хабаровчан с тем, что у них все закончилось.

Э. Чесноков:

- Народный губернатор Фургал… Я не знаю, какой он народный, но, наверное, не худший губернатор. Понимаете, это та же история с казусом Лужкова. Лужков был великий политик, он Севастополь и Черноморский флот спас. Говорили, что если он уйдет, то Москва погрузится во тьму, перестанут выплачивать зарплаты бюджетникам. Но не погрузилась. И вот Дегтярев героически завершил строительство жилого дома для погорельцев в Николаевском районе, и детский сад в районе имени Полины Осипенко тоже завершил. Молодец какой.

О. Кашин:

- Молодец, конечно. В Хабаровске сейчас уже холодно, наверное, батареи горячие у людей, вода горячая.

Э. Чесноков:

- Да, жить стало лучше, жить стало веселее, как говорил один диктатор.

О. Кашин:

- Помните, на старте прихода Дегтярева туда о чем мы говорили? Что он должен привести туда институт «Стрелка», который сделает им парк «Зарядье», как-то задобрит хабаровчан. А теперь и задабривать незачем. А зачем, если и так все хорошо?

Э. Чесноков:

- Да, тепло в батареях есть.

О. Кашин:

- Какие у нас еще новости?

Э. Чесноков:

- Краснодарский край. Там странные истории происходят. Мы как-то пропустили с вами День памяти жертв политических репрессий.

О. Кашин:

- Да, это правда. Но он в этом году был виртуальный. Обычно люди выходили к Соловецкому камню, читали имена расстрелянных, а теперь это все онлайн.

Э. Чесноков:

- Я не понимаю, почему нельзя, например, соблюдая социальное дистанцирование и держа свечи под масками, прийти все-таки и почтить память? Вот моего деда репрессировали официально за то, что он сказал, что при советской власти люди голодают.

О. Кашин:

- Был прав, конечно. Действительно, любой разговор на советскую тему в это упирается.

Э. Чесноков:

- Что происходит? Архиерейский собор 2000 года прославил в лице новомучеников сразу огромное количество священников, которые тогда, в Гражданскую войну, в 20-30-е, мирят даже, были убиты просто за то, что они верили. Которых отвозили на Бутовский полигон, которым на Беломоре и т.д. создавали невыносимые условия для жизни.

Что интересно. Когда нынешние историки, журналисты пытаются получить в ФСБ личные дела репрессированных священников и мирян, им отказывают. И непонятно почему.

О. Кашин:

- Понятно почему. Меня тоже это взволновало. Тем более что за право забрать себе личное дело расстрелянного деда теперь люди судятся, хотя раньше все было гораздо проще. Но раньше вообще, что называется, и солнце светило ярче, и свободы было больше, дышалось легче. Ответ очень прост. Федеральная служба безопасности, при всем нашем к ней уважении, любви, страхе, если угодно, у нее главная проблема. Эти люди, наши современники, хорошие парни, которые часто и с терроризмом даже борются всерьез, они почему-то травмированы тем, что их еще в институте учили, что они – наследники чекистов.

Э. Чесноков:

- То есть Дзержинского, а не Бенкендорфа.

О. Кашин:

- Да. У них праздник профессиональный 20 декабря. И это позор Федеральной службе безопасности за то, что она наследует себя чекистам. Если бы немецкие спецслужбы сейчас говорили с гордостью о себе: мы – гестаповцы, друзья, с днем гестаповца, - это то же самое. ФСБ как наследник ВЧК, наследник НКВД, МГБ – это стыд, и это налагает на них этот отпечаток, когда они считают, что отдать церкви дело убитого священника – это как бы удар по корпоративной репутации. Почему они не могут Дзержинского своего поснимать со стен и бюстики его поломать, я не понимаю. Друзья, вы лучше станете без Дзержинского, дорогие мои представители Федеральной службы безопасности.

Э. Чесноков:

- При этом, если плавно со всевозможного православного и религиозного дискурса переходить к коронабесию, то там на самом деле не все так однозначно. Потому что госпожа Попова утверждает, что 90% заболевших приехали из Турции, оказывается, с отдыха.

О. Кашин:

- А что непонятно? Эдвард, а вы через что летали в Руанду? Поскольку аэропорт Стамбула был чуть ли не единственным местом, куда можно было улететь из России, даже если ты летишь в Америку, в Австралию, куда угодно. Естественно, все, кто приехал, будут из Стамбула, это же понятно.

Э. Чесноков:

- Да. С 1 августа там побывало 1,5 миллиона человек. Из них нашли 10 тысяч зараженных коронавирусом, то есть не так много. То есть здесь опять получается какая-то безумная игра с цифрами. И под шумок давайте снизим интенсивность авиасообщений Россия – Турция, то есть меньше туристов, меньше помидоров, меньше чаевых для отелей и т.д.

О. Кашин:

- Эдвард, давайте выясним, а кто решил этим летом, что именно Турция – самое народное, самое любимое туристическое направление, а не Черногория, не Египет.

Э. Чесноков:

- Я на этот вопрос отвечу чуть позже. Я хотел бы начать с абсолютно безумной новости в стиле 2020 года. Разрушаются эпохи, приходит коронавирус, война в Карабахе, скандалы с Трампом, украденный ноутбук сына Байдена, где компромат на его взаимодействия с Батуриной и Кенесом Ракишевым. И только одна вещь остается неизменной – российские туристы в Турции, с которыми что-то происходит. В частности, не далее как вчера у берегов Турции затонул катер с российскими туристами. Там коронавирус, весь этот ад, а люди едут и умирают. В одних новостях писали, что 37-летний мужчина, гражданин России, погиб, в других писали, что женщина погибла. Очевидно, что абсолютно такая банальная история, эти все прогулочные катера, их эксплуатируют и в хвост, и в гриву, абсолютно везде – в Турции, Таиланде наплевательски относятся к технике безопасности, срубить бы с туристов, тем более сезон заканчивается.

О. Кашин:

- Ну, тут можно только развести руками. Но еще раз скажу, такой популярности и влияния Турции не было бы, если бы кто-то, совершенно не турецкого происхождения, славянин в правительстве или в администрации президента, в МИДе, он бы не лоббировал турецкие интересы. Интересно, кто это. Я реально не понимаю. Про Армению, допустим, можно догадаться, а кто лоббист Эрдогана в Москве?

Э. Чесноков:

- Не знаю. Может быть, те люди, которым все-таки надо хоть как-то летать за границу. Британия санкции ввела, все другие страны Запада санкции ввели, а Турция не ввела. Ну, наверное, надо через Турцию летать. Надо пользоваться бритвой Оккама, а не объяснять какими-то безумными лоббистскими заговорами то, что можно объяснить банальностью.

О. Кашин:

- Ну, не знаю. Я считаю, что в прозрачном государстве нужно было провести открытый конкурс всех аэропортов мира, куда летать.

Э. Чесноков:

- В Танзанию летали, кстати. Но вы же не говорите: а кто лоббист Танзании?

О. Кашин:

- Кто у нас главный по Африке, я и так знаю. Это вы, Эдвард.

Э. Чесноков:

- Кстати, мы в «Комсомольской правде» взяли интервью у Алемайеху Тегену, посла Эфиопии в России. И он сказал, что любит Пушкина, что восхищается русскими учеными, создавшими вакцину от коронавируса. И самое главное, они были бы счастливы в Эфиопии получить эту вакцину для себя.

О. Кашин:

- Ну, Эфиопия тоже такой наш давний брат, наш давний друг.

Э. Чесноков:

- 110 миллионов человек. Это крупнейшая страна в Африке по населению.

О. Кашин:

- Они даже социализм строили в 80-е. На самом деле все очень жестко, все очень грустно и печально. Давайте вернемся к американской теме. Процитирую агентство ТАСС. У Трампа спросили, заготовил ли он оба варианта обращения к американцам – на случай победы и на случай поражения. Он ответил: «Нет, пока не думаю ни о речи признания поражения, ни о речи принятия победы. Будем надеяться, дело дойдет только до одной из них. Побеждать легко, проигрывать – никогда нелегко. Мне – нет», - подчеркнул Трамп. Действительно, живой и настоящий человек.

Э. Чесноков:

- Знаете, это мне напоминает какие-то истории «единороссийские»: голосование в Нью-Йорке проходит спокойно и организованно.

О. Кашин:

- Эдвард, вы у нас лоялист, а я, типа, наоборот. Давайте я скажу. А мне это напоминает «умное голосование».

Э. Чесноков:

- А чем же?

О. Кашин:

- Не знаю. Просто нравится выражение «умное голосование». Сегодня вдруг опять возникла наша с вами подруга Мария Певчих, которая вдруг написала твит, чем занята российская пропаганда. К ее бабушкам приходят неизвестные люди, представляясь сотрудникам Интерпола.

Э. Чесноков:

- И говорят, что надо голосовать за Трампа? К каким бабушкам – в Лондоне, Вашингтоне, на Рублевке?

О. Кашин:

- Наверное. Еще раз зафиксирую, что когда вдруг возникают такого рода информационные поводы, ты спохватываешься – ой, да, мы же не говорим о Навальном уже не первый день. Вот вы вчера как-то пытались его подверстать к теме сноса усадеб, а так, чтобы Навальный сам генерировал какие-то поводы, - такое ощущение, что он ушел из большой политики, а никто еще не заметил.

Э. Чесноков:

- Кстати, да, у него какой-то пост в Инстаграме, заставляющий задуматься, из серии: доктор, а что это вообще было? То есть там у него какой-то, видимо, немецкий мужчина играет на чем-то, похожем на волынку. Навальный, как низко ты пал после этих расследований про пароходы, самолеты, квартиры, дачи и т.д.

О. Кашин:

- Да, действительно, интересно, что будет. И тоже вопрос – как зависит будущее российской политики от того, кто станет президентом США? Я не верю, что мы завтра узнаем окончательное имя.

Э. Чесноков:

- А я верю. Я думаю, что все-таки всё устаканится. Мелания Трамп проголосовала на участке во Флориде.

О. Кашин:

- Интересно, за кого? А мы вернемся завтра и будем говорить о том, что случилось.

Э. Чесноков:

- И мы уже узнаем имя американского президента.

Понравилась программа? Подписывайтесь на новые выпуски в Яндекс.Музыке, Google Podcasts или Apple Podcasts, ставьте оценки и пишите отзывы!

Для нас это очень важно, так как чем больше подписчиков, оценок и комментариев будет у подкаста, тем выше он поднимется в топе и тем большее количество людей его смогут увидеть и послушать.

Выведем Кашина на первое место в топе!