Олег Кашин: Россия в геополитическом плане пока сама не знает, чего хочет
О. Кашин:
- Всем привет! Я – Олег Кашин. В московской студии, я надеюсь, Эдвард Чесноков. Эдвард, здравствуйте. И давайте начнем с трагической годовщины. Пять лет назад погиб подполковник Пешков.
Э. Чесноков:
- Здравствуйте, Олег Владимирович. Я помню эту тяжелую дату. И вот хочется как-то поразжигать. Конечно, не на смерти, а на той медиа-реакции, которая за ней последовала. Нам говорили: давайте нанесем по Турции ядерный удар. У нас всегда про ядерный удар говорят. Давайте введем войска, и так далее. Испепелим, разотрем всех в порошок. Но сейчас, в общем, при всех прочих у нас с Турцией нормальные отношения. В том числе благодаря тому, что мы не начали тогда войну, хотя многие призывали.
О. Кашин:
- Мы с вами приходим на могилу подполковника Олега Анатольевча Пешкова и говорим ему: знаешь, старик, ты, конечно, погиб, но погиб не просто так, а теперь у нас с Турцией добрые отношения. Это выглядит буквально так. И вот ваша реакция про медиа-выхлоп по этому поводу, давайте тоже вспомним то знаменитое интервью со спины загадочного и, возможно, я до сих пор на этом готов, ну, не настаивать, но допускать такую версию с вероятностью процентов пятьдесят, что он выдуманная фигура, что он также погиб, а нам показали непонятно кого, - со спины снятый штурман, который говорил: должок за командира. И где этот должок? В этом целовании с Эрдоганом, продолжающемся пять лет? И в последнем случае целование с Эрдоганом – раздел Нагорного Карабаха с турками буквально.
Э. Чесноков:
- Теперь у нас в Нагорном Карабахе есть наша военная база. Раньше ее не было.
О. Кашин:
- И еще раз скажем подполковнику Пешкову: старик, ты погиб не зря, теперь у нас в Карабахе есть военная база. Так это звучит, Эдвард. Если убили нашего военного, а мы еще не вспоминаем о вертолете, сбитом накануне подписания последней капитуляции Армении, то в итоге, да, эти люди погибли, а вот непонятно – за что. Погибли просто так. Производственные потери.
Э. Чесноков:
- Кстати, люди, которые предположительно убили Пешкова, были задержаны еще в марте 2016 года в Турции. Дальнейшая их судьба, правда, неизвестна. Но хотя бы Турция пыталась найти преступников или тех, кто мог быть преступниками.
О. Кашин:
- Да, и сейчас будем наблюдать, как Азербайджан ищет тех, кто сбил вертолет. В общем, я тоже не хочу бить себя в грудь и говорить, что я какой-то больший патриот, чем Кремль или Министерство обороны, которые по каким-то своим причинам - стратегическим, тактическим, геополитическим – готовы дружить с убийцами наших военных, с убийцами наших людей. Давайте сойдемся на том, что то, что называется геополитикой, то, что принято называть геополитикой, это по умолчанию такая грязь, в которой жизнь человека имеет не решающее значение. И наши граждане, погибающие за российские интересы, в итоге оказываются какими-то случайными, не обязательными, ненужными жертвами, о которых поплачут только их родные и близкие.
Э. Чесноков:
- Те же Соединенные Штаты вполне себе дружили с талибами. Трамп хотел мирные переговоры с ними вести. С теми самыми талибами, которые, опять же по утверждению американских СМИ, якобы убивали американских солдат. Да, тут я с вами согласен. Политика – вещь грязная. И не только у нас.
О. Кашин:
- Очередная ссылка на то, что в Америке тоже линчуют кого-то. Она, наверное, была бы убедительной, если бы и в остальном Российская Федерация была бы как Соединенные Штаты, со всеми их плюсами и минусами, вплоть до BLM и нынешнего транзита власти, который там происходит, несмотря на явное нежелание президента Трампа признавать свое поражение.
Э. Чесноков:
- Я завершу про Пешкова. И вот его имя носит улица на российской авиабазе Хмеймим в Сирии. Все-таки хоть какая-то память.
О. Кашин:
- Ой, ну я бы все-таки назвал, скорее, улицу где-нибудь в Москве, как было с послом Карловым. Потому что я тоже помню, когда американцы году в 2005-м, на четвертый год войны в Афганистане, нашли на заброшенном советском аэродроме заброшенную, ободранную, полуразрушенную стелу в память о погибших советских военных в первой советско-афганской войне. В итоге они пытались ее отремонтировать, но потом то ли денег не нашли, то ли американцы именно из этой точки ушли. В общем, такая история. В итоге твоя жизнь, бесценная жизнь, жизнь человека бесценна, - окажется не более чем буквами на облезлом куске камня где-то в афганской пустыне.
Понятно, что это такое пораженчество, антипатриотизм, может быть. Но, друзья, пожалуйста, не умирайте за родину. В итоге родина скажет вам: спасибо, конечно, но… Поэтому постарайтесь избежать. И военкомата постарайтесь избежать. И если опция заработать в «Вагнере» оказывается единственным способом разбогатеть, выберите что-нибудь другое. В Москву езжайте, охранником работайте. Лучше ведь будет.
Э. Чесноков:
- Да, отлично. И чтобы Россия обезлюдела, как вы говорите. Вы уж совсем не абсурдизируйте. Да, ведутся войны. В войнах умирают. У каждого государства, если уж вы заговорили о «Вагнере», есть люди, которые занимаются черными операциями. У каждой великой державы. Само государство часто не признает сам факт их существования. Это общемировая практика. Я сейчас не говорю, хорошо это или плохо. Но это данность. И закатывать глаза, говорить, что, ах, как это ужасно! – это просто отрицать реальность.
О. Кашин:
- Эдвард, кто-то должен закатывать глаза, если ужасная вещь, действительно, ужасная. И даже говоря о вагнеровцах, вот вы и я сказали «Вагнер». И у меня первая ассоциация – вот тот забитый кувалдой мужчина в Сирии, который мог быть террористом. Но меня до сих пор гложет мысль, что его убийцы, некоторых опознали, в итоге вернулись в России и работают, допустим, в российской полиции. Это плохо. Да, эта серая зона, наверное, неизбежна. Но, по крайней мере, ее нужно как-то, может быть, и контролировать, держать в руках. И главное, когда погибает человек, российский гражданин, иметь в виду, что он погибает, а потом оказывается, что просто так он погиб, вообще ни за чем. Те люди, которые шлют их на смерть, об этом думают в последнюю очередь.
И я, может быть, романтизирую того же Трампа, но я думаю, как раз американский подход, когда: а почему погиб этот подполковник? А, типа, черт его знает, непонятно, все равно мы там с этими талибами подпишем соглашение. Все-таки там, я думаю, такого нет. Хотя, еще раз скажу, возможно, я идеализирую, допустим, того же Трампа.
Э. Чесноков:
- Да что демократы, что республиканцы. Еще раз, да, я считаю, что смерти Пешкова можно было избежать. Я считаю, что мы должны были, возможно, как-то отреагировать чуть жестче. Не начинать, конечно, войну, но все-таки… Тем не менее, мы ведем войны. И смерти, небольшие, это не тысячи погибших в Афганистане, как было, к сожалению, это та плата, которую невозможно избежать. Те же американцы регулярно погибают по всему миру, американские бойцы. И об этом узнают, только вот когда больше гробов пластиковых изготовили. К сожалению, если мы хотим быть великой державой, то без какого-то небольшого количества, приемлемого количества смертей наших ребят, да, это ужасно, и я тоже готов, например, принять смерть, если я хочу служить России, я считаю себя находящимся на службе Родине, даже вот здесь, в журналистике, - с этим каждый может столкнуться. Но, к сожалению, это неизбежная плата за империю. Понимаете?
О. Кашин:
- Не понимаю, если честно. И не хочу быть совсем демшизой, но у меня язык не поворачивается говорить о приемлемом количестве смертей. Такого не бывает. Такого быть не должно. Не бывает приемлемых смертей. Смерть всегда зло. Смерть всегда катастрофа. Для самого человека, которому бы еще жить и жить, как в песне – в небо детишек подбрасывать, - для его родных, близких, для Родины, в конце концов. Потому что, да, лучшие люди, в том числе те, кто мог в почетном карауле стоять, оперы писать, детали на заводе вытачивать, не важно, люди активного возраста, крепкие мужчины, они погибают. За что? За то, чтобы Эдвард Чесноков буквально в эфире сказал: ну вот, приемлемое количество. Не бывает приемлемого количества.
Э. Чесноков:
- Я с вами не спорю, что количество смертей людей на государевой службе, которые отстаивают наши национальные интересы, надо сокращать. Что с их начальства – военного и гражданского – надо спрашивать за каждую смерть. Помните, был пару месяцев назад совершенно идиотский случай, когда вышли во время патруля из машины, и высокопоставленный офицер подорвался просто. Мне кажется, там было даже нарушение каких-то уставных инструкций. Но невозможно нести свою миссию по всему миру, невозможно присутствовать в Сирии, в Африке, в Донбассе, да и много где еще, без того, чтобы не погибали наши ребята. Да, нужно стремиться минимизировать. Но, к сожалению, это та реальность, в которой мы живем, - эти смерти.
О. Кашин:
- Кто создает реальность? Вот вы говорите: Донбасс. Я вздохну: ладно, майдан, все такое. А Сирия – уже не понимаю. Эта риторика про дальние подступы борьбы с терроризмом в итоге оказывается не вполне убедительной. И в том смысле, что не террористы сбили Пешкова, совсем не террористы, а вполне такой новый союзник Российской Федерации. Да и про террористов, как мы вчера про этого дагестанского полицейского выяснили, тоже все иногда не так однозначно, как принято считать.
Э. Чесноков:
- А вот тут я с вами согласен. Когда в полутысяче километров от Москвы, час полета на самолете к западу от Москвы, продолжается некоторая непонятная ситуация, еще один кризис, а мы при этом что-то там делаем далеко-далеко в семи тысячах километров от Москвы, не видя то, что происходит в пяти сотнях километров, - вот это, действительно, создает такую двойственную конструкцию. Даже моя ватно-лоялистская пропаганда немножечко блекнет.
О. Кашин:
- Просто здесь, действительно, речь о том, не проартикулированные четко, в принципе не проартикулированные интересы России, в чем они? Вы, когда я вас спрашиваю, объясняете: чтобы русский сапог топтал Африку. Это тоже неубедительно.
Э. Чесноков:
- Не то чтобы топтал. А, скажем так, защищал наши алмазные и урановые копи.
О. Кашин:
- Чтобы он делал Африку цветущей. Да, понятно. Это такой разговор, который можно вести бесконечно. И пока Россия сама не поняла, чего она хочет, ответа на эти вопросы нет.
Э. Чесноков:
- Будем говорить о том, что учительницу оштрафовали за детский митинг против закрытия деревенской школы в Омской области.
О. Кашин:
- Страшное дело.
Э. Чесноков:
- Жесть.
О. Кашин:
- История про учительницу от Эдварда.
Э. Чесноков:
- Совершенно невероятная история. По-своему трагическая. По крайней мере, с этим никто не спорит. Ни на одном из уровней. Даже либералы с этим не спорят. Даже Шендерович. Мы говорим, что надо русскую деревню поднимать или хотя бы не давать ей загибаться. Блогер Илья Варламов сообщает. В деревне Аксеново Саргатского района, сто километров к северу от Омска, имелась школа. Да, именно имелась. И там даже ремонт провели, интернет сделали. Но совершенно неожиданно выяснилось, что в школе этой учиться нельзя. Там нельзя открыть столовую. Там всего четыре ученика. А вы понимаете, что деревня жива, пока школа жива. Мы уже проходили это в 60-е и 80-е годы, при ликвидации так называемых неперспективных деревень, которую власть рабочих и крестьян осуществляла. И как только закрывается школа, это все, пройдет пять-десять лет, деревня гибнет. Потому что люди уезжают.
О. Кашин:
- Смешно, Эдвард. Ремарка на полях. В моем детстве, в начале 90-х по телевизору была социальная реклама, что, когда в городе закрывается театр, город умирает. Удивительно, в лихие ельцинские годы дискуссия шла о закрытии театров. И да, многие театры умерли. Да и города многие пришли в упадок. Теперь, в эпоху стабильности, мы говорим о школах умирающих. Уже такая следующая итерация умирания России.
Да, Россия сегодня, это не сегодняшняя и не вчерашняя новость, последних десятилетий, наверное, Россия – такая Мексика, когда в центре огромный мегаполис мирового уровня и масштаба, а вокруг не дикое поле, конечно, но, по крайней мере, местность, заросшая борщевиком.
Э. Чесноков:
- Советую вам побывать в загибающихся промышленных городках ГДР бывшей, где население от полной безнадеги голосует за ту самую партию «Альтернатива для Германии». Потому что она хотя бы что-то обещает, помимо того, что давайте пустим всех мигрантов. Да, я оседлал своего любимого конька.
Э. Чесноков:
- Нет, тут два конька. «Альтернатива для Германии» - да, понятно. Но отдельная тема, что вот в России плохо, - говорю я. Ой, говорит Эдвард, а в Германии тоже плохо. Хорошо, Эдвард, в Германии плохо. Я и в Англии видел умершие моногорода. Но это не повод говорить, что в России все нормально.
Э. Чесноков:
- Эту учительницу зовут Наталья Панарина, собрала деревенских детей на митинг. И сразу представляется такой «марш миллионов», призывы брать Кремль. Помните, 2011-2012 год. Фотка с митинга в блоке у Варламова. Стоят несколько человек, четыре ребенка держат плакаты: «Оставьте нам нашего учителя! Я хочу учиться в этой школе!». И учительницу, организатора, она ничего не отрицает, хотели оштрафовать на 10-20 тысяч рублей, но она раскаялась, оштрафовали всего на 5 тысяч. Понимаете?
О. Кашин:
- Понимаю. Но при этом, да, такие митинги тоже ведь оказываются проявлением, низовым, может быть, проявлением гражданского общества. А я еще похожий приме хочу привести. Когда и митинга нет, и события, за которое тоже наказывают, причем еще вопрос – как. Там реально уголовное дело. Событие происходит в виртуальном пространстве. Мне эта тема близка как отцу такого пятилетнего поклонника Minecraft – компьютерной игры, где ты строишь всякие объекты.
Э. Чесноков:
- В Minecraft хотели взорвать одно здание?
О. Кашин:
- Прямо скажем – здание ФСБ. Я еще раз скажу, это компьютерная игра, в которой ты строишь дома, фабрики, хранилища, что угодно. И вот два мальчика 14-летних из города Канск в Красноярском крае построили там здание ФСБ и обсуждали между собой, как бы его в этом выдуманном построенном виртуальном мире взорвать. Уголовное дело – прохождение обучения с целью осуществления террористической деятельности. Статья 205.3 УК РФ.
Э. Чесноков:
- Да, но я хочу все-таки сказать, что сегодня ты, молодой русский мужик, ногти пилочкой ровняешь, а завтра на гей-парад пойдешь. Кто может гарантировать, что сегодня они в Minecraft взрывают, а завтра в этом ваше интернете они не найдут инструкцию, как собрать что-нибудь на букву «б», и сделают это в реальности.
О. Кашин:
- Как же быть, Эдвард? Такое правоприменение все-таки, наверное, дискредитируют реальную борьбу с терроризмом. Потому что, когда в очередной раз нам силовики объявят: кого-то арестовали по делу о терроризме, - начинаешь думать: не есть ли это такая же история, как с детьми из Канска, играющими в Minecraft.
Э. Чесноков:
- Да, вы знаете, но тот молодой человек, который в Керчи устроил бойню в ПТУ, он был вполне реальным человеком. И вполне реальным террористом, как оказалось. Не фейковым, не «Новым величием», не Варварой Карауловой.
О. Кашин:
- Да, реальным. Потому что мы увидели, как он убил других людей. И тем не менее, значит ли это, что мой пятилетний сын, он тоже что-то взрывает в своем Minecraft, он не имеет права на это?
Э. Чесноков:
- Он не штаб-квартиру МИ-6, надеюсь, взрывает?
О. Кашин:
- Но если он строит какое-то здание, если он назовет его штаб-квартирой МИ-6, его нужно сажать? По британским законам, по-моему, таких прецедентов не было.
Э. Чесноков:
- Пусть он рейхстаг взрывает. У нас же есть такой синоним абсолютного зла, относительно которого все конфидентны, согласны, консенсусны.
О. Кашин:
- Геноцид советского народ.
Э. Чесноков:
- Вот пусть рейхстаг взрывает. Тут никто не оспорит это.
О. Кашин:
- Грустная история. Очередное проявление, я пытаюсь это сформулировать деликатно, потому что тоже меньше всего хочу быть каким-то навальнистом, который всех обзывает, но тем не менее, есть люди того поколения, которое смотрело двухпрограммный телевизор черно-белый и слушало ламповый радиоприемник. Это поколение у власти в России сегодня. И есть скакнувшие вперед.
Э. Чесноков:
- Подождите, это вы про Байдена 78 лет от роду?
О. Кашин:
- Знаете, надо мне звоночек такой завести: Эдвард опять привел пример из западной жизни. Байден – да, старый маразматик. Байдена не жалко.
Э. Чесноков:
- Байден жил, Байден жив, Байден будет жить. Ему 20 ноября исполнилось 78.
О. Кашин:
- Пускай будет здоров и счастлив.
Э. Чесноков:
- И сын его Хантер новые схемы придумает коррупционные.
О. Кашин:
- Когда главным аргументом в защиту того, что в России все хорошо, является аргумент о том, что на Западе еще хуже, ну, я не знаю… Мы тоже жили с этим, я немножко даже по детству застал, когда нерадостные лица простых лондонцев, вот мое лицо простого лондонца сегодня тоже реально…
Э. Чесноков:
- Оно нерадостное?
О. Кашин:
- Нерадостное. Но это же не значит, что в России все молодцы, правда же, Эдвард?
Э. Чесноков:
- Нет, абсолютно не значит. И нам надо сражаться с русским фашизмом, безусловно.
Продолжается такой не то чтобы скандал, но некоторые такие пересмешки вокруг проекта Малофеева и его общества «Царьград», невольное участие меня в каковом мы разобрали вчера. Оказалось, что там еще и участвует Юрий Скуратов. Есть архитектор Скуратов, но это не тот Скуратов. Вы, наверное, понимаете, кто такой Юрий Скуратов.
О. Кашин:
- Нет, я-то помню, Эдвард. Более того, ничего смешного, если честно, не вижу. Потому что это человек, сыгравший определенную роль и в истории России тоже. Генеральный прокурор с 1995 по 1999 год. И ключевая фигура тех событий, которые были в 1999 году.
Э. Чесноков:
- Но он-то вошел в историю как человек, похожий на Юрия Скуратова, который, скажем так, засветился в неких кинопленках, которые совсем не отнесешь к материалам в защиту нравственности и семейных ценностей.
О. Кашин:
- Во-первых, Эдвард, я вас поздравляю с таким партайгеноссе. А во-вторых, я все-таки прошу заметить, речь идет вот как будто бы о каком-то анекдоте: а, голый мужик с какими-то непонятными женщинами.
Э. Чесноков:
- С пониженной…
О. Кашин:
- Предельно пониженной. Вообще-то это, действительно, политический скандал, который во многом привел к приходу к власти Владимира Путина. Это одна из ключевых фигур 90-х годов. И вот как 90-е отзываются в нашем времени. У меня вчера вот так челюсть на пол прямо бабах, когда увидел фотографию в Фейсбуке сенатора Сергея Лисовского с легендой телевидения постсоветского, советского – Александром Любимовым, где было сказано: вот мой друг Саша, мы с ним и в 90-е, и в 80-е очень близко дружили. Так с нажимом. И поскольку Лисовского реально много лет, понятно, что это все не проверяемо, не докажешь, но прогуглите – Лисовский, Листьев. И вы увидите, какие есть версии по поводу участия Лисовского в судьбе человека, который для Любимого был и остается ближайшим…
Э. Чесноков:
- Извините, что я вас перебиваю. Не про США скажу. Но при этом, по-моему, вчера или на каком-то из других эфиров вы сказали: понимаете, 90-е были давно, сколько можно к ним апеллировать? Примерно такая у вас мысль была.
О. Кашин:
- Да, но при этом, когда люди из 90-х оказываются то вашими товарищами по партии, то вдруг они в Фейсбуке всплывают и, по сути, делают каминг-аут такой. Потому что, если Любимов дружил с Лисовским в период убийства Листьева, значит, все не так, как мы в 1995 году, глядя в телевизор, воспринимали. Вот в чем дело. И сколько еще новой правды мы узнаем о 2020 годе лет через двадцать пять, когда уже не все будут живы, но при этом…
Э. Чесноков:
- Доживем.
О. Кашин:
- Мы с вами должны дожить, потому что – а кто еще? Иначе какие-то негодяи доживут, а мы – нет. Это будет неправильно.
Э. Чесноков:
- И при этом я помню, раз уж мы заговорили про Влада Листьева, что это одно из первых моих детских воспоминаний, по-моему, это была весна, 1995 год.
О. Кашин:
- 1 марта.
Э. Чесноков:
- Мне было семь лет. 1 марта. Народовольцы практически, вот как рифмуются даты в русских историях, хотя это, по-моему, старый стиль был, но я видел экран телевизора. А тогда же телевизор был окном в мир, главным медиа, особенно у нас в Череповце. И вдруг почему-то экран темный, идут такие титры: сегодня не будет никаких развлекательных программ, тех ток-шоу, которые Влад Листьев создал, абсолютно создав наше телевидение. И вот эта черная табличка. И вот это страшно. Как-то вошло в меня это.
О. Кашин:
- Но при этом я даже хотел привести пример, о ком речь. Понятно, что не о Немцове. Но вот кто у нас сейчас так умрет, и про кого сделают такой траур с черным экраном на телевизоре?
Э. Чесноков:
- Даже страшно сказать, про кого.
О. Кашин:
- Да нет, на самом деле в этом случае не будет, поверьте. Потому что у нас телевизор заточен на позитив.
Э. Чесноков:
- Поговорим про то, что произошло с Павлом Прилучным. Светская хроника.
О. Кашин:
- И моя малая любимая родина Калининград, где сломали нос актеру Павлу Прилучному, известному всем по сериалу «Мажор». Эдвард, какие у вас есть подробности?
Э. Чесноков:
- Он еще снимался в «Союзе спасения». А подробностей у меня, как таковых, нет. Потому что, как пишут Телеграм каналы, да, абсолютно любую новость можно пропустить сквозь призму выражения, как пишут Телеграм каналы, он или там кто-то из его окружения - ну, у актеров же есть продюсеры - уже продал эту историю эксклюзивно какому-то федеральному каналу, все понимают, какому… я думаю, что он был полным идиотом, если продал эту историю меньше, чем за четверть миллиона рублей, но все-таки там съемки в Калининграде у него проходили, Павел решил отдохнуть от работы в клубе, который назывался «Завод», который был открыт после 23-00 и почему-то вдруг возник конфликт с другим мужчиной, тоже русским…
О. Кашин:
- Ну, потому что Калининград пока еще, по крайней мере, такой же русский регион, как, допустим, ваша родная Вологодская область. Эдвард, во-первых, действительно, я, человек, который прожил с рождения с Калининградской области и жил всегда с ощущением, что я родился и вырос в дыре, потому что рядом гораздо более сытые и процветающие Польша и Литва, а у нас ладно тоска, но при этом до нас никому нет дела, Москве нет дела. У нас снимали кино в 60-е про войну, потому что было много руин. А теперь это моднейший, и кинематографический, в том числе, регион, Прилучный там снимается в сериале, а ведь до этого он там уже снимался в сериале «Желтый глаз тигра», про янтарную мафию, калининградский сериал, на калининградском материале. И второй момент. Когда мне сказали, что Прилучного побили в клубе, я подумал - я знаю этот клуб, но оказалось - не тот, в мое время не было этого клуба «Завод», зато был другой клуб…
Э. Чесноков:
- Подождите, в смысле какой-то завод закрылся советский, а на его месте клуб ночной сделали, да?
О. Кашин:
- Ах, Эдвард, я думаю, завод не советский. Советских заводов в Калининградской области раз-два и обчелся. Все заводы были немецкие. В 1945 году, я смотрел кинохронику, Советский Союз вдруг оказался производителем чуть ли не единственных в мире электровагонов типа Думпкар. Почему? Потому что немецкий вагонзавод достался Советскому Союзу… Я помню историю, как охранник другого клуба, очень серьезного, поскольку им владел мужчин, который однажды…
Э. Чесноков:
- Настолько серьезного, что вы даже не можете сказать названия?
О. Кашин:
- Нет, могу, - «Дикий Дюк» - дело прошлое. А мужчина, который им владел, просто, когда был юбилей Кенигсберга, Олег Павлович Шкиль, и вот в газете фотография, значит, приехали на юбилей Владимир Путин, Герхард Шредер, Жак Ширак и фотография с подписью в газете - Владимир Путин, Герхард Шредер, Жар Ширак и Олег Павлович Шкиль. Потому что без отчества его называть было не принято. Так вот, в этом клубе однажды охранник ФСОшнику выбил глаз. ФСОшник откуда взялся в Калининграде? Одна легендарная наша великая землячка, уже чуть менее великая… она регулярно приезжала в Калининград, там с одноклассниками повидаться, и ее сопровождали, естественно…
Э. Чесноков:
- А она на самолете туда прилетала, поскольку вот когда-то ее карьера была связана с авиацией, я правильно понимаю?
О. Кашин:
- Да, разумеется. В общем, у нас нравы жесткие. И, когда человек из Москвы, который думает, что он звезда, приезжает в Калининград и говорит… там же началось с того, что они спорили буквально кто лучше дерется. И вот, соответственно, этот ему доказал, что он лучше дерется.
Э. Чесноков:
- Понимаете, но насколько же честнее, чище и нравственнее всего этого быдлодискурса наши русские рэперы. Я даже не про Хаски, который на Донбасс ездил, а про тех парней, которые отношения выясняют языками, устраивая рэп-баттлы, на рэперов надо равняться, пока наши любимые депутаты их не запретили.
О. Кашин:
- Разумеется. Но вот еще про Пролучного. Я выясняю, какие про него новости были в последнее время и, естественно, зашел на самый популярный сайт Рунета - kp.ru - и не то что с удовольствием, потому что всех жалко, но прочитал подробную статью о том, как Агата Муцениеце, бывшая жена Павла Прилучного, обвинила его в рукоприкладстве. Заплаканная Агата поведала поклонникам, что муж пил, не просыхая, 10 дней, а затем поднял на нее руку и испугал детей.
Э. Чесноков:
- Ну, после 10 дней поднять руку - да, это, конечно, серьезнее, чем, если после пяти, например, поднять…
О. Кашин:
- Здесь я, конечно, тоже прочитал про «пил 10 дней» и вспоминаю свою калининградскую юность. Действительно, город местами мрачноватый, город, где родился писатель Гофман, автор «Щелкунчика» и других классических произведений. Естественно, там многие люди не выдерживают и начинают пить много, много, много дней.
Э. Чесноков:
- Подождите, то есть, при этом нам навязывают, в том числе, благодаря усилиям этого пошлого и бездуховного Шнура, соответствующий дискурс, касаемо Санкт-Петербурга. Оказывается, дискурс является фейковым.
О. Кашин:
- Ну, вот у меня есть путеводитель по Калининграду 1959 года, там написано, что по площади он больше Ленинграда, понятно, что сейчас уже не так, но, по крайней мере, великих городов, вошедших в историю Европы отдельно от общей судьбы России, в России не так много и Кенигсберг, конечно, стоит через запятую с Петербургом, поэтому в Питере можно пить, но и в Кенигсберге можно еще как пить!
Э. Чесноков:
- Я вообще за трезвость, потому что, когда ты втягиваешь в себя эту странную жидкость, то твои аналитические способности очень сильно уменьшаются и все эти утверждения - ах, там кто? - ну, современник Гофмана Эдгар Аллан По под веществами даже потяжелее… знаете, это все тоже байки. Давайте мы будем в трезвости все-таки.
О. Кашин:
- Да, разумеется. И на сайте калининградской «Комсомолки» я всех отсылаю к статье буквально по мотивам Эдгара Алана По, там мемуары калининградского участкового, который рассказывал, как буквально какое-то существо, похожее на обезьяну, напало на него при обыске квартиры, где хранилось много мусора.
Э. Чесноков:
- Может, это снежный человек был?
О. Кашин:
- Вы знаете, Эдвард, вот в моем регионе, в том самом, где побили Павла Прилучного, снежные люди тоже возможны, потому что колдовство…
Э. Чесноков:
- Ну, лесной - там же леса есть…
О. Кашин:
- Там янтарь есть…
Э. Чесноков:
- А, янтарный человек…
О. Кашин:
- Янтарный человек может прийти и в общем доказать что-то.
Э. Чесноков:
- И при этом моя любимая тема - а в США тоже вешают афророссиян… Есть Томас Мойер - это начальник службы безопасности корпорации Apple, той самой, которая в Купертино, и его подозревают в попытке дать взятку полицейскому. То есть, ни дать, ни взять какой-то эпизод из российской действительности, еще не хватало только, чтобы там «Единая Россия» фигурировала с каким-нибудь сыном местного мэра, у которого миллиардный бизнес совершенно случайно, но - нет. Он хотел в обмен на 200 айпадов - то, уже коррупция, понимаете, злоупотребление служебным положением, это же понятно, что он, скорее всего, пометил бы эти айпады, как бракованные и умыкнул со склада, хотел получить разрешение на скрытое ношение оружия для сотрудников Apple.
О. Кашин:
- Бывает, бывает. Но мы с вами, по-моему, обсуждали, что очень многие американцы, готовясь к транзиту власти в США, сейчас закупаются оружием, потому что есть очень серьезное подозрение, что в ближайшее время придется им пользоваться слишком многим.
Э. Чесноков:
- Понимаете, Трамп, мне кажется, уже смирился, его доктор прописал ему антидепрессанты, он играет в гольф и уже подписал распоряжение, чтобы начать вот эту передачу власти, и что интересно - это ведь вся история про деньги. На транзит нужны деньги. Непонятно, правда, куда они пойдут, но там какие-то бюрократические расходы, и теперь Джо Байден получит доступ аж к 7 миллионам бюджетных долларов, которые он расходует на транзит. И я хочу напомнить, что в 2000 году, на который часто ссылаются, когда была та же самая история с Джорджем Бушем-младшим и духовным отцом Греты Тунберг Аланом Гором, там тоже они пересчитывали… то там транзит не начинали до тех пор, пока верховный суд не утвердил, что таки Буш свой человек, победитель.
О. Кашин:
- Ну и как тут не вспомнить, Эдвард, то, что мы не любим вспоминать. Владимир Путин в своем недавнем интервью приводил пример, как все поздравили Хиллари Клинтон с победой на президентских выборах, а победил в итоге Трамп. На самом деле, как мы понимаем, никто Клинтон не поздравлял и, видимо…
Э. Чесноков:
- Подождите, московские политологи поздравили, они просто из Фейсбука свои посты удалили и поэтому теперь их не схватишь даже за руку…
О. Кашин:
- Если Владимир Путин имел в виду московских политологов, все же Байдена поздравили…
Э. Чесноков:
- Подождите, господин Соловей, я не к тому, что он поздравил, но вот Соловей реально утверждает, что он управляет Вселенной, не привлекая внимания санитаров и находясь в некоем тайном мировом обществе. Так почему нет?
О. Кашин:
- На самом деле, миром управляю, так получилось, я, но я вам об этом не расскажу, потому что вы мне не поверите…
Э. Чесноков:
- Несколько минут назад сказали, что в нашей программе новости со скоростью Телеграм каналов… это вообще такая констатация фактов, что вот Телеграм каналы уже превратились в некий эталон медиа, а на самом деле нет. Есть такой канал НеМалахов, ну, понятно, такой косплей Незыгаря, только у Незыгаря там всякие инсайды какого губернатора куда назначат/посадят, а там то же самое, в канале НеМалахов, но про звезд. И вот этот канал написал некоторое время назад, что у Александра Плющенко - это сын Яны Рудковской и Евгения Плющенко - якобы имеется некоторая болезнь, мы не будем говорить подробности, но вот якобы там мальчик болен. И доказано, что это не так… ну, казалось бы, ты публичная личность, я мог бы там понять, если бы на Первом канале, например, сказали, но в Телеграм канале анонимном, который непонятно кто ведет, но, тем не менее, пара написала заявление в полицию, пара собирается обратиться к президенту России Владимиру Путину и в Госдуму с требованием внести поправки в закон о СМИ - ну, пара, в смысле Рудковская и Плющенко, родители мальчика, у которого прозвище Гном Гномыч…
О. Кашин:
- Да, ну, это же буквально, Эдвард, на заборе же написано и, мне кажется, то есть, разное бывало всегда, но бывают и ругательства в адрес конкретных людей пишутся на заборах и, конечно, возбуждение уголовных дел на такую тему - это будет интересный прецедент…
Э. Чесноков:
- И закрытие канала, кстати.
О. Кашин:
- Да, тем более, что, если будет возбуждено уголовное дело, если будет оперативное сопровождение, наверное, силами ФСБ, потому что только им это по силам… мы помним историю про Телеграм канал Футляр от виолончели, который много лет, несколько лет, лет пять, по крайней мере, разоблачал буквально всех налево и направо, параллельно вымогая, насколько я понимаю, деньги у этих людей, потому что были прецеденты, когда…
Э. Чесноков:
- Ну, работа такая.
О. Кашин:
- Да, да, деньги за блог, во многих Телеграм каналах это есть, насколько я знаю, мне тоже предлагали, по-моему, я вам даже рассказывал. В итоге что случилось? В итоге нашли как-то по трекингам мобильного телефона, пришли, не стали дело возбуждать, а просто отобрали сим-карту и Футляр от виолончели больше…
Э. Чесноков:
- Ну, это версия, как бы да, она там гуляет по Телеграму, но эта версия не проходит критерия Поппера, понимаете.
О. Кашин:
- Да, разумеется. Но, смотрите, у меня давний интерес к Телеграм каналам, как раз я был одним из тех, кто первый заметил возникновение Незыгаря в Телеграме, и долго пытался найти его реального автора…
Э. Чесноков:
- Так, может, вы и есть Незыгарь?
О. Кашин:
- Были такие версии, но его с тех пор столько раз перепродавали… И у меня теория довольно стройная, как мне кажется, - если бы в России были большие реальные институциональные медиа, которым общество доверяет, не было бы потребности в этих…
Э. Чесноков:
- В смысле, как кто?
О. Кашин:
- Ну, я не знаю, как… программа «Взгляд» в 1989 году… Если бы в телевизоре был Листьев, которому доверяет вся страна, не было бы потребности в Телеграм каналах. Но у нас вместо Листьева Владимира Соловьев - мир ему - и, соответственно, что теперь делать? В итоге, да, какие-то анонимы и Эдвард Чесноков, который пишет для Телеграм канала Незыгарь публично, да.
Э. Чесноков:
- Нет, вот вы сказали, что критерии - это доверие. То есть, вы не сказали там - истина, баланс мнений… но, понимаете, Владимиру Соловьеву очень многие тоже очень доверяют… смотрят его…
О. Кашин:
- Да, смотрят, и я вот пытаюсь тоже уже который день добиться удаления его стримов, где использованы фрагменты моего общения…
Э. Чесноков:
- Подождите, подождите, так это вы стоите за позорной компанией мировой жабы, которая спит, но не видит, как бы выпилить Владимира Соловьева из трендов Ютуба? Так, так, так… я понял.
О. Кашин:
- А давайте, Эдвард, это будет наш маленький секрет, потому что, если Владимир Соловьев об этом узнает, то, я думаю, мне будет нехорошо.
Э. Чесноков:
- Он позвонит Виталию, чтобы там они разобрались. Ну, все же пишут там про тайные связи американских авторитетных бизнесменов с итальянскими авторитетами…
О. Кашин:
- Я даже кино про это смотрел знаменитое с Аль Пачино, тем не менее, вот вы сказали «позвонит Виталию», и я подумал - интересно, какому Виталию? Портникову, наверное, на Украину…
Э. Чесноков:
- Да, но при этом адвокат четы Рудковской и Плющенко говорит, что они требуют запретить писать о малолетних детях без разрешения их родителей или опекунов, и даже соответствующее изменение в закон внести, но, позвольте, ведь российская политика, в том числе, в Телеграм каналах, живет в дискурсе сына, в дискурсе дочки, то есть, как-то уж очень удобно, просто карта к карте этот скандал ложится к нашему карточному домику, а? Нет?
О. Кашин:
- Да, разумеется, я ровно об этом вам и говорю, что эта история, которая действительно касается на самом деле одной семьи, в итоге может быть использована для еще одного эпизода подавления свободы слова…
Э. Чесноков:
- Толстовская мысль семейная практически у нас.
О. Кашин:
- Ну, в общем, да, как-то вот так. И главный вопрос остается - так кем быть в этой ситуации: пессимистами или оптимистами? Я знаю, Эдвард, что вы оптимист, но я-то как раз наоборот, я не считаю, что когда-нибудь Россия будет свободной, не считаю, что когда-нибудь …
Э. Чесноков:
- Она уже свободна.
О. Кашин:
- Ну, по крайней мере, это не та свобода, которая…
Э. Чесноков:
- Слушайте, нет другой вообще программы, в которой так можно было бы ругать вообще всех. Ну, есть у нас свобода слова и мы это доказываем каждый вечер и каждое утро с понедельника по четверг. Разве нет?
О. Кашин:
- Но не всегда получается, Эдвард, вы тоже помните разные нюансы из нашей совместной жизни, можно сказать, но, что называется, мы боремся за свободу и иногда побеждаем. Вот вы за права опять-таки геев боретесь, движение «Царьград», о чем мы тоже вчера говорили… Но я не вижу в этом проблемы на самом деле, я, конечно, с интересом смотрю на новые организации, но, заметьте, вот была партия косметики, куда-то она из медийного поля…
Э. Чесноков:
- Я думал, вы скажете - партия «Альтернатива для Германии»… Какой косметики?
О. Кашин:
- Ну, косметический бренд российский… Была партия Прилепина. В итоге один Прилепин уже выступает, как писатель…
Э. Чесноков:
- Помилуйте, как же была? Есть. У них из четырех тысяч депутатов муниципальных парламентов, то есть, региональных парламентов, вот один есть - в Рязанской губернии.
О. Кашин:
- Да, один это тоже немало. Можно вспомнить Бориса Немцова…
Э. Чесноков:
- Да, один больше нуля, да.
О. Кашин:
- Да, потому что именно его мандат в Ярославле…
Э. Чесноков:
- Подождите, можно Навальный-блиц? Вот газета «Вечерний Гамбург» пишет со ссылкой на источники, что вместо Навального будет Юлия Навальная, она выдвинется в Госдуму, и блиц-вопрос главному навальноведу РФ - это правда?
О. Кашин:
- Эдвард, вы о газете «Вечерний Гамбург» до сего дня что-нибудь слышали, если честно?
Э. Чесноков:
- Нет, но это реальная газета, она реально существует.
О. Кашин:
- Да понятно, что она реально существует, наверняка у нее сайт там на WordPress, как часто бывает, и сайт зарегистрировала там условная Мария Певчих или еще кто-нибудь из наших знакомых…
Э. Чесноков:
- Кто-то из санкционного списка троллей, да?
О. Кашин:
- Да. Не надо верить западной прессе, если вы впервые узнали о ее существовании, о существовании такой газеты из Телеграм канала «Russia Today». Поэтому будьте осторожны. Вот когда «Шпигель» напишет, тогда и подумаем. А нам прощаться пора, друзья.
Э. Чесноков:
- Да. И верить, что все будет хорошо. Потому что больше просто нечего делать.
О. Кашин:
- Дай-то бог. Олег Кашин, Эдвард Чесноков, до завтра!
Понравилась программа? Подписывайтесь на новые выпуски в Яндекс.Музыке, Google Podcasts или Apple Podcasts, ставьте оценки и пишите отзывы!
Для нас это очень важно, так как чем больше подписчиков, оценок и комментариев будет у подкаста, тем выше он поднимется в топе и тем большее количество людей его смогут увидеть и послушать.
Выведем Кашина на первое место в топе!