Олег Кашин: Сейчас мы уже понимаем, что в 90-е годы мечты не было ни у кого
О. Кашин:
- Всем привет! Я – Олег Кашин, в московской студии – Эдвард Чесноков. О чем мы сегодня говорим, Эдвард? Я слышал, кто-то умер.
Э. Чесноков:
- О чем же еще можно говорить, как не о СССР 90-х и нашей родовой травме. Да, кто-то умер по фамилии Кебич, на следующий день после маршала Шапошникова, о котором мы говорили вчера. И на следующий день после 29-летней годовщины Беловежья. Кто такой Кебич?
О. Кашин:
- Беловежье. Сегодня Светлана Тихановская, известный белорусский политик, находящийся за границей, выразила соболезнования родным и близким Кебича, напомнив о том, что он был одним из тех, кто наряду с тогдашним главой республики Шушкевичем подписывал Беловежские соглашения, а значит, вел Белоруссию по пути независимости. Соответственно, для Светланы Тихановской он ориентир. Но для нас он на самом деле пример не только белорусской не сложившейся судьбы, но и российской развилки начала 90-х. Кебич был премьер-министром республики, крепким хозяйственником, который, по сути, был организатором того переворота в начале 94 года, когда Станислава Шушкевича свалили. Был большой скандал. Я не знаю, помните вы или нет, в Минске скрывались от литовского правосудия лидеры Компартии Литвы, которым там грозила тюрьма. И в начале 94-го года белорусские власти как-то незаметно, тихо, келейно их выдали Литве. И поскольку в Белоруссии многие были против этого, был скандал, Шушкевича отправили в отставку. С прицелом на то, что вот сейчас начнутся президентские выборы, и премьер-министр Кебич легко станет президентом в рамках того тренда, в котором на Украине премьером стал его украинский клон Леонид Кучма, а в России силу приобретал третий из этой плеяды неосоветских премьеров Виктор Черномырдин.
Но, как мы знаем, все пошло не так. Причем Лукашенко разгромил Кебича с абсолютно кошмарным для белорусской номенклатуры счетом.
Э. Чесноков:
- Причем тогда еще выборы были честными.
О. Кашин:
- Наверное, единственно честные в истории Белоруссии. И я помню предвыборное интервью Кебича, где он довольно откровенно рассказывал, почему Беловежская пуща – далеко, глухое место, недалеко от границы с Польшей. Он объяснял: «Мы боялись, а вдруг Горбачев нас арестует». Понятно, что этот страх был ни на чем не основан, потому что Горбачев уже спустил ситуацию на тормозах.
Стоит проговорить, что почти все заметные старики, которые в эти дни уходят, умирают от коронавируса. И поскольку в истории Белоруссии в этом году коронавирус тоже сыграл очень важную роль, я бы даже предположил, что масштабы волнений, начавшихся в августе, связаны с тем, что происходило весной, когда Лукашенко демонстративно не верил в коронавирус, вел страну даже не по шведской модели, а именно по белорусской, когда ты закрываешь глаза и делаешь вид, что коронавируса нет.
Э. Чесноков:
- Я бы сказал, мы очень любим Африку, но все-таки по южносуданской, где официально говорили вначале, что все больны коронавирусом, а там ни одного случая ковида нет.
Э. Чесноков:
- Эдвард, это ваши, что называется, музыкантско-поварские географические изыскания, поскольку Южного Судана на нашей обывательской российско-европейской карте просто нет, и никто не знает, что там происходит. В Туркмении тоже ни одного случая коронавируса нет. И что-то такое пытался делать Лукашенко. И мрачный символизм всей этой истории связан с тем, что именно от коронавируса умер человек, из рук которого выпала власть, которую до сих пор удерживает Александр Лукашенко в своих руках.
Э. Чесноков:
- Да. Но посмотрите, ведь идет же у нас «Международная панорама» постоянно, и посол Молдавии в России снят с должности, ибо в машине молдавского посольства незаконно перевозили партию анаболиков. Здесь, наверное, нужна шутка, что перевозили партию кафельной плитки с суперклеем незаконно. Но на самом деле шутить горько и грустно. Потому что кто вообще отстаивает честь великой геополитической державы Молдавии? Какие-то контрабандисты?
О. Кашин:
- Эдвард, снова я повторяю это выражение про дом повешенного и веревку. Потому что мы помним двухлетней давности скандал, когда совсем не анаболики, а, прямо скажем, кокаин перевозили российские дипломаты в своем дипломатическом багаже. И, насколько я помню, никто на высоком уровне за это наказан не был.
Э. Чесноков:
- Никто мог быть не наказан, потому что не дипломаты перевозили, а какие-то странные личности, которые ворвались на дачу Буденного, будучи одетыми в мундиры НКВД, но на самом деле они были самозванцами. Это же очевидно.
О. Кашин:
- Да, разумеется. И стоит понадеяться, что новый президент Молдавии Майя Санду научится так же делать, что когда посла ловят с поличным при перевозке анаболиков, можно будет сказать: да нет, это не посол, он был уволен еще позавчера, не волнуйтесь, все хорошо.
На самом деле понятно, что не то, что нет повода смеяться над молдавской государственностью, очевидно, он какой-то есть, тем более с позиции Российской Федерации. Мы говорим в эти дни про годовщину Беловежского соглашения. Конечно, и молдавская государственность тоже оттуда, из 91-го года. Отматывая пленку на 1991 год, я пытаюсь представить, как люди тогда фантазировали о том, что будет спустя 30 лет. Вот Молдавия. Наверное, представляли ее такой цветущий южноевропейской державой. Оказалось, не совсем цветущая, не совсем европейская, не совсем держава.
Знаете, нет у меня из детства или из каких-то позднейших прочитанных документов, мемуаров того образа России, о котором люди мечтали в 91-м году. То есть в общих чертах – да, наверное, все хотели жить, условно, как в Америке, но ничего более четкого не представляли. Абсолютно не было никакого ориентира, где ты хочешь жить, как ты хочешь жить, Европа как пример, дореволюционная Россия как пример или некая неосоветская мутация как ориентир для мечты. Этого не было абсолютно.
Я недавно читал старое интервью Геннадия Хазанова, который рассказывает, как он представляет… Эстрадный артист Хазанов отчитывал Татьяну Дьяченко по поводу того, что Борис Николаевич все делал неправильно.
Э. Чесноков:
- Татьяна Дьяченко – это (в кашинском выражении) дочка.
О. Кашин:
- Дочь Бориса Николаевича. Он ее отчитывал: неправильно все было, надо было распустить съезд немедленно, нужно было сразу принять эту Конституцию, тогда бы не было кризиса, не было бы ничего.
Э. Чесноков:
- Есть такая книга «Остроумие на лестнице», когда ты, спускаясь по лестнице после какой-то провальной встречи вдруг понимаешь, что надо было вот так. И потом рассказываешь всем, что надо было вот так.
О. Кашин:
- Абсолютно да. Я сам переболел, наверное, этим, когда, критикуя 90-е, ты думаешь: на самом деле нужно было действовать вот так, вот так и вот так. Сейчас, как мне кажется, уже можно понять, что этого «вот так, вот так и вот так», даже не «дорожной карты», а именно мечты, не было ни у кого никогда.
Э. Чесноков:
- У вилок был только один зуб.
О. Кашин:
- Буквально. И этим зубом и ели, и копали траншеи, и заодно убивали друг друга иногда, потому что времена были суровые. Вот об этом на самом деле история постсоветской России. И сейчас есть, наверное, соблазн, что давайте считать, что это и есть то плато, на которое вышла постсоветская российская история, и дальше потрясений не будет. Но, насколько можно судить, в принципе каждый россиянин сегодня, каждый русский имеет в виду, что те дни даже 2020 года, суровые, коронавирусные, могут оказаться эпохой той стабильности последней, по которой потом мы будем всерьез скучать, тосковать и ностальгировать, когда вокруг будут дымящиеся руины. Простите, Эдвард, я, может быть, мрачен.
Э. Чесноков:
- Я все-таки был бы не мрачен. Такое ощущение, что нас с вами действительно слушают. Потому что есть город Короча в Белгородской области. Там сделали чудовищное преступление. Там пришли к власти русские фашисты. Улицы Володарского, Урицкого, Бела Куна переименовали в Покровские, Соборные, Воскресенские и т.д. Неужели началась эта консервативная модернизация?
О. Кашин:
- Тарусский вариант, скажем так. Может быть, зеркальное воспоминание, но я помню, как глава московского метрополитена Гаев, проводя реконструкцию станции «Курская», вернул под потолком наземного вестибюля этой станции надпись бронзовыми буквами «Нас вырастил Сталин на верность народу», объясняя это тем, что в оригинале станция была именно такая. И это было такое шоковое впечатление. Да, начиная, наверное, с 56-го года, вся и советская, и постсоветская интеллигенция ждала ползучей ресталинизации. И все, наверное, думали, что выйдет первое лицо (Брежнев, Путин, кто угодно) и скажет: всё, Сталин снова хороший. А оказалось, просто метрополитеновский завхоз смог вернуть Сталина в метро, и никто этого не заметил.
И здесь то же самое. Мы с вами постоянно говорим о десоветизации, имея в виду какой-то украинский вариант, а оказывается, что просто может муниципалитет это сделать.
Э. Чесноков:
- Города Корочи. Причем 5 тысяч населения.аа
- Говорим о новостях культуры. Что у нас с ней опять?
Э. Чесноков:
- Опять что-то не так. У нас страна литературоцентричная. У нас страна специфичная. У нас поэты собирают стадионы (это я про рэперов, как вы понимаете, и прочих кумирах молодежи). И вот Тосно. Там объявился Раскольников. 18-летний парень забил кочергой старушку из-за 300 рублей. У Бориса Акунина есть такой сборник рассказов «Сказки для идиотов». Там герои – новые русские, это все в начале нулевых вышло. Там была такая фраза, что за 300 рублей, за такие деньги у нас (далее идет пошлое слово) только в колхозе убивают. Оказалось, что вся наша историческая Россия – это такой колхоз, где даже не в городе, а в поселке… Эти малые города, эти поселки, похожие на какие-то декорации к произведениям Стивена Кинга. Труп 86-летней старушки нашли, тело ее было изувечено, травмы на голове и следы удушения. И Раскольниковым этим оказался 18-летний безработный парень. Он попросил у нее денег взаймы, она отказала. Тогда он взбесился, взял кочергу, стал ее бить, а потом задушил.
О. Кашин:
- Я бы сказал, что это не достоевщина, а зощенковщина.
Э. Чесноков:
- Я бы, наверное, сказал этому молодому человеку, что он мог бы найти себя где-нибудь в африканском корпусе ЧВК «Вагнера», но туда все-таки стараются брать служивших, а ему было 18.
О. Кашин:
- У меня другая ассоциация. Мы вчера разговаривали с вами про этот же возраст, про того чеченского парня из Парижа, которого с почестями хоронили в его родовом селе. Там тоже чеченский правозащитник Хеда Саратова говорила, что ему 18 лет, поэтому он убить не может, он еще маленький, но на самом деле мы понимаем натяжку этой формулировки.
Я вспомнил, как однажды читал лекцию молодым журналистам и объяснял им, как надо…
Э. Чесноков:
- Вы им о журналистской этике лекцию читали?
О. Кашин:
- Нет. Я приводил такой пример, что поскольку у нас литературоцентричная страна, если вы в сводке происшествий видите новость о том, как молодой человек зарубил бабушку, особенно если речь идет о деньгах, можете вспомнить такую параллель с Достоевским, и будете иметь некоторую цитируемость.
Мы с вами, Эдвард, пытаемся как-то шутить на ту тему, на которую шутить нельзя. Давайте о серьезном. Вы знаете, в Петербурге продолжается эта «барная война», когда власти закрывают всякие заведения в центре города. И поскольку не все владельцы баров с этим соглашаются, то сегодня в Петербурге была настоящая, полноценная зачистка, рейд сотрудников, СКР, полиции, Росгвардии и Роспотребнадзора по барам, ресторанам, нарушающим запрет на работу после 11 вечера. По Телеграм-каналам ходит видео соответствующее. Мы с вами говорили, наверное, всю осень про полицейское насилие в Белоруссии, имея в виду, что, несмотря на все недостатки Российской Федерации, до такого уровня жестокости наши еще не дошли. Доходят, Эдвард. Я не думаю, что это постановочное видео, снятое на конспиративных квартирах. Там избиение дубинками, в том числе женщин. Пишут даже, что одна из них беременная. «Куча отважных героев положила нас, мегаопасных преступников, мордами в пол», - пишет владелец одного из баров Александр Коновалов на своей страничке ВКонтакте.
Эдвард, я не то что хочу вас спросить: скажите, как вы считаете, хорошо это или плохо? Я хочу спросить, какие формы гражданского диалога в России есть еще, как вы считаете, кроме полицейских?
Э. Чесноков:
- Например, в Берлине вышли люди (и правые, и левые, которые в обычной жизни друг друга ненавидят и терпеть не могу) на огромные коронавирусные манифестации, в том числе как знак протеста против безумных ограничений локдауна.
О. Кашин:
- Ну, не антикоронавирусные, а антикарантинные.
Э. Чесноков:
- Да, антикарантинные. Хотя там было немало и ковид-диссидентов. И я как главный охранитель, как человек, который клеймит эту загнивающую Алеманию, первым говорю: опомнитесь, что вы делаете! Я хочу обратить внимание на слова одного из вице-губернаторов Петербурга. Человек прямым текстом говорит: «Нам туристы не нужны». Хорошо, я согласен, сражаются с коронавирусом. Но ведь коронавирус создают не туристы, его создают толпы. Ну, проложите по городу велодорожки, уменьшите интервалы поездов в петербургском метрополитене, чтобы люди не толпились на пересадочных узлах и на станциях, эскалаторы дополнительно пустите. Там часто бывает, что один эскалатор из двух работает на подъем. Пускайте все эскалаторы. За те месяцы, которые нам остались до конца пандемии, ничего не будет, если два эскалатора будут работать, а не один.
О. Кашин:
- Знаете, Эдвард, не только эскалаторы. Есть же еще тема алкоголя. Тезис Анны Поповой, что 47 дней после прививки нельзя употреблять алкоголь…
Э. Чесноков:
- Или 52. Какая-то странная цифра.
О. Кашин:
- Видимо, действительно с потолка. Мне кажется, это такая попытка застраховаться на случай, если вакцинация будет неуспешной - потому что Новый год, люди пили.
Вы говорите, что в Европе люди устраивают митинги против локдауна, а в России не устраивают. Нет, вы не правы совершенно. Сегодня довольно забавный скандал про наших с вами любимых коммунистов, которые, отчитываясь об очередном митинге в Москве, который проводил Рашкин, один из коммунистических лидеров… В этом митинги помимо КПРФ принимали участие активисты этих пабликов в WhatsApp, которые не верят в коронавирус и требуют отмены всех ограничений. И финальная резолюция была выложена в паблике «Красная Москва» в социальных сетях, но поскольку она действительно такая запредельная, ее уже удалили, потому что упоминается и Билл Гейтс, и чипизация, и, между прочим, было сказано, что сама пандемия является симуляцией, а вакцины убивают.
Э. Чесноков:
- Непонятно, от чего же тогда Кебич умер.
О. Кашин:
- Я сам много слов произносил и в эфире, и в публикациях о мурзилочности партии КПРФ, о ее полной подконтрольности Кремлю. И здесь вопрос. Это тоже подконтрольность Кремлю? Или есть какая-то часть, неважная, может быть, с точки зрения властей, когда коммунисты могут позволить себе делать все что угодно?
Э. Чесноков:
- Все очень просто. Заигрывая с этим красным пожаром, бесконечно кренясь влево, рано или поздно твоя лодка черпанет ледяной воды, и уже будет очень и очень некомфортно. Партия, где состоят олигархи и богатые депутаты, рассказывает нам о социальной справедливости. Я не говорю, что в других партиях лучше. Но то, как они разжигают, вполне откровенно разжигают… Знаете, там уже нет ничего коммунистического, там нет никаких идей социальной справедливости, ничего нет.
О. Кашин:
- Эдвард, скажите, а где вообще остались идеи социальной справедливости, кроме того ресторана Ксении Собчак, о котором мы говорили вчера?
Э. Чесноков:
- Не знаю. У нас главный локомотив развития – это наше правительство и наша Роснефть. Вот пресс-служба этой компании сообщила, что открыла новое арктическое месторождение в Карском море – 800 миллиардов кубометров газа. Знаете, мой милый Олег Владимирович, чье имя хотят присвоить (кстати, на ниве переименования Северной Земли в Землю Николая II)?
О. Кашин:
- Если бы вы не уточнили это, я подумал бы, что, наверное, имя Владимира Путина или хотя бы Игоря Сечина.
Э. Чесноков:
- Имя маршала Жукова, маршала Победы. Ибо 75 лет Победы. Глубина скважины составит 1621 метр. Это в Карском море. Знаете, я горжусь. Представьте себе, что Кашину, Чеснокову, еще кому-нибудь дадут задание: «Вот тебе миллиард, бури в Карском море в условиях сложной ледовой обстановки скважину». А я скажу: «Ну как? Бараку Обаме позвонить, чтобы он прилетел и спас?» А вот они, эти тихие люди в серых защитных костюмах, они могут. И это преисполняет мое сердце гордостью.
О. Кашин:
- Вице-премьер Александр Новак заявил о положительном влиянии сделки ОПЕК+ на стоимость нефти. Но нужно, Эдвард, не допустить перегрева рынка. Потому что это, может быть, крупнейшее месторождение, но если добываемые там нефть и газ не будут ничего стоить, то какой смысл?
Возвращаясь к теме «барной войны». Я вижу сообщение СК по Петербургу, что в отношении владельцев баров, которые не закрываются по ночам, будет возбуждено уголовное дело.
И новости культуры, как обещал Эдвард. И новости культуры из застенков, скажем так. Актер Михаил Ефремов, отбывающий наказание в колонии Белгородской области, написал письмо младшему сыну погибшего в аварии Валерию Захарову, в котором попросил прощения и заявил, что вряд ли сможет быть после этого актером. И, на самом деле, довольно странное письмо. Может, оно долго шло?
Э. Чесноков:
- Подметные письма есть в русской истории, подложные.
О. Кашин:
- Знаете, у меня мрачная ассоциация: три предсмертные записки Тесака, последние из которых нашли совсем недавно.
Э. Чесноков:
- Чудовищные подробности: во рту нашли.
О. Кашин:
- Да. Очень странно в том смысле, что Ефремов все последние недели, когда его этапировали в колонию, сообщал, что планирует в тюрьме заниматься театром, создавать тюремный театр.
Э. Чесноков:
- Он может быть режиссером, а не актером там. Сценографом, светотехником, в конце концов.
О. Кашин:
- Да, я об этом не подумал. Конечно, сообщить сыну погибшего, что актером я больше не буду, теперь буду режиссером, ну, не знаю, наверное, странно. Понятно, что эта тема человеческого, медийного, морального уничтожения Михаила Ефремова, которая достигала пика летом, она сейчас немного отскочила, потому что исчезли из этой истории, причем, не только из дела Ефремова, а вообще из адвокатской деятельности два главных героя – адвокаты Пашаев и Добровинский. Теперь Ефремов как бы опять Ефремов. Мы видели его фотографии в колонии со священниками, с начальством. И понятно, не нужно быть медиумом, чтобы понимать, что знаменитый актер, сидящий в колонии, будет дить там более-менее комфортно по тюремным меркам. И, прости господи, главное, о чем сейчас стоит переживать, чтобы его там не споили насмерть.
Итогом года в новостях культуры должно, наверное, стать, действительно, моральное уничтожение знаменитого актера, в итоге, Ефремов – это герой мрачных и скандальных новостей.
Э. Чесноков:
- И при этом я говорил недели четыре или пять назад, что начнется нравственное возрождение Ефремова, как началось нравственное возрождение Раскольникова.
О. Кашин:
- Уже сегодня упомянутого.
Э. Чесноков:
- И где он находится? Ефремов. На Белгородчине. Короча – пятитысячный город, где совершили страшное преступление, переименовали Интернациональную улицу в Рождественскую.
Я смеялся там, ах, жабий facebook пропагандирует нетрадиционные ценности. И вот он постоянно подсовывает мне в рекомендуемое, притом, что я ни разу не подписан на это, статьи на портале «Афиша». Не на том портале, который начинался как милое хипстерское медиа, какие там новости в музыке, нет. «Афиша» некоторым образом уже давно другая, рабски улавливает тренды всей этой американской БЛМ. Тут хочется вспомнить народную мысль «яблочко от яблоньки». Есть Анна-Мария, это дочь Ефремова. Теперь, оказывается, она переименовала себя в Аэм Тиллмари. Эта антинаучная идея, что нет мужчины и женщины, а есть 666 гендеров, понимаете? Сколько там этому ей или ему? Уже непонятно. Лет 18, по-моему? Очень немного лет.
«Афиша» посвящает целую историю, делает какой-то монолог, и у Анны-Марии – она же Аэм Тиллмари, у нее же нет никаких достижений, заслуг, кроме того, что она дочь Ефремова. И да, она занимает ультралиберальную хилларюшную позицию. Почему журналисты «Афиши» посвящают этому целый подвал?
О. Кашин:
- Эдвард, даже в вашем пересказе таком консервативном мне эта история показалась интересной. И когда мы закончим нашу беседу, я пойду на сайт «Афиши» и почитаю. Не вижу в этом большой проблемы.
Э. Чесноков:
- Я с вами согласен…
О. Кашин:
- Это привлекает читателя.
Э. Чесноков:
- Читателя привлекает и история Дианы Шурыгиной совершенно пошлейшая.
О. Кашин:
- Шурыгина сделала себе грудь. И я тоже об этом читал.
Э. Чесноков:
- Давайте я себя назову небинарной агендерной сороконожкой, пусть не то, что «Афиша», а New York Times меня проинтервьюирует. А я знаю, если я скажу, как меня угнетает страшный Путин, конечно, они меня растащат на цитаты. Печеньки госдеповские испекут для меня. Вот она, двуличность эта!
О. Кашин:
- Эдвард, давайте помнить, что в Российской Федерации есть мой любимый легион «Кашин бинго», где иногда убивают людей за то, что они принадлежат не то, что к небинарным, к классическому уже консервативному гей-сообществу. И перемещаясь к теме Кавказа, знаете, мы иногда говорим о русском фашизме, имея в виду не то, что принято думать. И здесь я спрошу вас: знаете ли вы еще одну историю на тему того, как русские своих в беде не бросают?
Э. Чесноков:
- Давайте уже выкладывайте.
О. Кашин:
- Мы на той неделе с вами говорили о начальнике кизлярского РУВД Гази Исаева, которому арестовали по подозрению в организации теркатов в московском метро. И в Дагестане, в Кизлярском районе уволили пятерых полицейских за то, что они устраивали митинг в поддержку своего начальника, обвиняемого в терроризме. И да, поплатились за это, но проявили солидарность. И представить себе, не знаю, митинг московских полицейских в поддержку майора Евсюкова, например.
Э. Чесноков:
- Митинг экономистов в поддержку Улюкаева, кстати, хорошая идея.
О. Кашин:
- Шутки шутками, по Улюкаеву можно было митинговать как бы. И тот либеральный блок правительства, которому он принадлежал, в принципе…
О. Кашин:
- Он, как раз, своих бросил.
О. Кашин:
- Как?
Э. Чесноков:
- Не стал поддерживать митингу в поддержку Улюкаева.
О. Кашин:
- Я удивился, что Улюкаев бросил своих, коварно сев в тюрьму? Нет.
Дагестанцы митингуют за своего Гази Исаева, это тоже удивительно. Мы понимаем, в России есть ограничения по свободе собраний, но народные сходы возможны. И это формально называлось народным сходом, который организовали пятеро полицейских. Их уволили из МВД. И они смогут уйти в горы, присоединиться там, не знаю, к подполью какому-нибудь.
Э. Чесноков:
- Они могут, например, поехать в Москву и устроиться работать в «Пятерочку». Эти же охранники в гипермаркетах сейчас неплохо получают, правда, у них сносит периодически крышу, они становятся героями роликов «охранник избил старушку». Но есть какой-то просвет.
О. Кашин:
- Просвет есть. Сегодня я видел сообщение про агентов ЦРУ таджикского происхождения. Имеется в виду история, которую вы рассказывали пару дней про самолет судного дня, президентские самолет Ил-80, который в Таганроге как-то немножко растащили и ограбили.
Э. Чесноков:
- Воры ростовские скрутили микросхемку с этого самолета.
Э. Чесноков:
- Сегодня Дмитрий Песков назвал это события ЧП, сказал, что выводы будут сделаны, приняты меры, чтобы это не повторилось.
Бывает невозмутимость, как в мемах про дедушку, который не чувствует боли. А есть Дмитрий Песков, который на что угодно готов отвечать, да, это ЧП, но все нормально, это не повторится.
Э. Чесноков:
- Так и хорошо.
О. Кашин:
- Самолет растащили президентский! Это как бы не просто ЧП, а ЧП! Я бы рвал и метал.
Э. Чесноков:
- Знаете, таких самолетов всего. К счастью, у нас есть и запасные крылья на этот случай.
О. Кашин:
- Видимо, уже три.
Э. Чесноков:
- Вот говорили мы с вами про Кавказ. Есть такая трасса «Кавказ». И на ней хорошие силовики устроили облаву, и повязали сразу семь инспекторов, которые систематически вымогали деньги на посту ДПС под названием «Успенский» целых четыре года. Брали они в основном с дальнобойщиков гонорар за беспрепятственный проезд большегрузов. А в фурах тех были незаконные товары, зачастую спиртосодержащие.
О. Кашин:
- Я рад, конечно, за силовиков, которые поймали других силовиков. Есть такие игры на выбывание. И вот последние силовик, который арестует предпоследнего силовика…
Э. Чесноков:
- И выключит свет в «Шереметьево».
О. Кашин:
- … наверное, будет моим героем.
Э. Чесноков:
- И поговорим о восточной плодожорке. У нас есть Россельхознадзор, который очень удачно находил всевозможных гадов ползучих в продукции наших геополитических противников. И он не подкачал! Новость от 8 декабря 2020 года. С конца октября и по настоящее время зафиксировано 17 случаев обнаружения южноамериканской томатной моли и восточной плодожорки в томатах и яблоках, как думаете, чьих?
О. Кашин:
- У меня есть подозрение. Армения или Азербайджан?
О. Кашин:
- Нет, Азербайджан.
О. Кашин:
- То есть,..
Э. Чесноков:
- То есть, используем мы наши инструменты давления, нашу мягкую силу, хотя в этом конфликте вы на стороне правды и церквей Нагорного Карабаха.
О. Кашин:
- А на кого давить? Там же все наши друзья. Наши армянские друзья воюют с нашими азербайджанскими друзьями. И как бы почему нужно бороться с азербайджанскими помидорами? Они же вкусные.
Э. Чесноков:
- Ну, не знаю, видимо, нужно, чтобы Азербайджан не слишком приникал к Турции. И помнил, что есть еще великая Россия, которая борется с восточной плодожоркой и томатной молью. Кроме шуток, все же понимают, что эти все томаты реализуются на рынках, а вы видели когда-нибудь на рынках приемники кредитных карт? Там же нал, а где нал, там обнал. Колоссальные неучтенные средства, на самом деле, за этим наездом на восточную плодожорку стоят очень серьезные истории про борьбу с теневым сектором экономики.
О. Кашин:
- Я даже подумал, может, именно на этот нал азербайджанские вооруженные силы закупали беспилотники, но, на самом деле, стандартная, по-моему, реакция на такого рода ваш рассказ, что да, российские власти борются не только с геополитическим противником, но и с рынком серых денег. Я думаю, закончится все тем, что либо в этот рынок войдет еще какая-нибудь структура, за которой маячат впечатляющие погоны, либо азербайджанцам придется поделиться с впечатляющими погонами деньгами из этой неучтенной массы. И дальше снова все будет хорошо, как ни крути.
Э. Чесноков:
- При этом Россельхознадзор на этой неделе просто наш герой! Он вводит временные ограничения на поставки томатов и перцев из Армавирской области республики Армения на территорию РФ. То есть, там, видимо, тоже эта плодожорка, завелась, видимо, там тоже турецкие агенты распыляют эту плодожорку.
О. Кашин:
- Армавирская область? Там есть такая?
Э. Чесноков:
- Я цитирую: Армавирская область, республика Армения.
О. Кашин:
- Названная в честь города Армавир на Кубани, да? Получается да, симметрия. Если вы наказали азербайджанцев, то наказывайте армян.
Я хотел еще коснуться долгоиграющей потенциальной новости, потому что время от времени она возникает у нас в разговорах. И вы регулярно ссылаетесь на керченский шутинг, потому что когда я говорю, что какого-то подростка ни за что схватили, вы вспоминаете эту историю. Сегодня сотрудники ФСБ предотвратили, по их словам, вооруженное нападение подростков 2002-го года в Туле на учебное заведение.
Э. Чесноков:
- 2002-го года рождения в смысле.
О. Кашин:
- Да. Рождения. У упомянутого нами героя изъяли обрез охотничьего ружья и материалы об аналогичных преступлениях. При всем возмущении, что подросток мог убить людей и все такое, когда я читаю, что у него изъяты материалы, я понимаю, что, на самом деле, это ключевое, потому что ружьем у нас никого не удивишь. А когда у человека обнаруживают материалы, очевидно, что это очередной шаг кампании по блокированию социальных сетей или по запрету еще какой-то литературы. И так далее. Я не вижу проблемы в том, чтобы люди хранили дома или даже читали материалы о преступлениях. Это нормально. Я сам люблю детективы или еще что-то.
Э. Чесноков:
- Да, вы прочитали 30 книг Агаты Кристи, это прекрасно, но проблема в том, что между интересом к Агате Кристи и интересом к Керчи и «Колумбайну», все-таки, пропасть безграничная лежит.
О. Кашин:
- А я не уверен. Знаете, я помню, как к моему поколению из ниоткуда лет 8-9 назад вернулся интерес к группе Дятлова. Тоже все говорили, ах, эти дураки читают про группу Дятлова!
Э. Чесноков:
- Но это не «Колумбайн»!
О. Кашин:
- В итоге, сняли сериал. Понятно, просто если дети хотят читать про школьные шутинги, пускай читают.
Э. Чесноков:
- А давайте сделаем социальный заказ и, например, в журнале «Юность» напечатаем какую-нибудь детскую сказку о том, как дети противостоят шутингам.
О. Кашин:
- С огромным удовольствием.
Э. Чесноков:
- Может, вы и напишете, у вас же есть опыт.
О. Кашин:
- Связи?
Э. Чесноков:
- Нет, имею в виду опыт написания художественных книг.
О. Кашин:
- Давайте напишем. И я напишу, и вы. И будем соревноваться.
Э. Чесноков:
- Как Ильф и Петров. Пока вы будете писать, я буду бегать по издателям. Пока я буду бегать по издателям, вы будете следить, чтобы рукопись никто не украл.
О. Кашин:
- Чтобы рукопись не сгорела, потому что рукописи, конечно, не горят, но всякое бывает.
Э. Чесноков:
- Остается две минуты у нас. И совершенно дикая история из Санкт-Петербурга, которую рассказывает «Комсомольская правда» в Санкт-Петербурге. Следственный комитет начал проверку по факту смерти мужчины, больного коронавирусом. Хорошо, в чем же проблема? Удивили коронавирусом! А проблема в том, что он умер на улице спустя пару часов после выписки из больницы. Он хотел добраться до квартиры для самоизоляции, по пути начал задыхаться. А выписали его из больницы №15. Мужчине было 65 лет. Вот воистину я не понимаю, что там происходит!
О. Кашин:
- Да. И поскольку на Следственный комитет Петербурга мы сегодня уже ссылались в контексте его…
Э. Чесноков:
- Это хороший Следственный комитет.
О. Кашин:
- Хороший. И да, вопрос, почему в Петербурге так? Вот у меня давнее наблюдение, что в отличие от Москвы, которая похорошела, Петербургу слишком не везет. Настолько слишком, что можно почувствовать какой-то заговор против российской старинной столицы.
Э. Чесноков:
- После Собчака и поговорить не с кем.
О. Кашин:
- Я бы сказал после Валентины Ивановны, на самом деле, потому что вслед за ней стали приходить какие-то совсем непонятные люди, не достойные такого города.
Э. Чесноков:
- Все-таки история рассудит. Вот Валентина Ивановна сделала так, что Греция, будучи послом, закупила наше вооружение на очень существенную сумму. Страна НАТО. Вот за это Валентине Ивановне спасибо. Это вот та мягкая сила, которую надо приводить в пример молодым дипломатам.
О. Кашин:
- Не только дипломатам, но и городским управленцам, потому что, конечно, поведение Валентины Ивановны тогда казалось современникам каким-то спорным с точки зрения губернатора Петербурга, а теперь ее период – реальный золотой век этого города, потому что все познается в сравнении. А вчера, между прочим, Беглов сказал, что Петербург вот-вот войдет в систему каких-то жестких ограничений по коронавирусу, потому что ситуация суровая и жесткая.
Э. Чесноков:
- И на этой несколько минорной ноте мы вынуждены закончить.
О. Кашин:
- Давайте быстро сделаем ее мажорной. Все будет, конечно, хорошо, а мы вернемся к вам завтра. И поговорим так же о самом важном!
Всем пока!
