Чем опасны несогласные? 100 лет «философскому пароходу»
Е. Избаш:
- Я – Елизавета Избаш. Сегодня у нас в гостях известный историк, педагог, автор учебников по истории России Евгений Спицын.
Е. Спицын:
- Добрый день.
Е. Избаш:
- Речь пойдет о таком явлении как «философский пароход». Расскажите, что это такое, с чего началось, чья была идея?
Е. Спицын:
- «Философский пароход» - это, скорее, образ. Это был не один пароход. И зачастую это вообще были не пароходы. Некоторые люди выезжали за рубеж на поездах. Те, кто иммигрировал из советской России на пароходах, тому само государство оплачивало билеты в один конец. А те, кто уезжал на поездах, они сами покупали себе билеты. Таких пароходов было несколько. Это осень 1922-го – начало 1923 года. Обычно называют пять пароходов – из Санкт-Петербурга и из Одессы.
Сам термин «философский пароход» появился относительно недавно. Это 1990 год, в «Литературной газете» появляется статья Сергея Хоружего, который не являлся ни историком, ни философом. Он сам кандидат или доктор физико-математических наук. Уже после этого он увлекся проблемами философии и написал целый ряд работ, связанных с историей философии и с осмыслением произошедшего в нашей стране и современности. Но вот этот ходячий штамп накрепко засел не только в головах тех, кто прочитал эту статью, но и в историографии.
Сам по себе термин «философский пароход» не очень верен. Хотя это яркий, образный штамп. Из большого числа высланных – выслали 81 человек, с членами семей от 228 до 272 человек, так вот, философов было всего 9 человек. Это Франк, Бердяев, Ильин, Карсавин, Булгаков и ряд других. Так что называть его «философский пароход», скорее, его надо было назвать «врачебный пароход». Потому что количество медиков, высланных из России, было наибольшим, - 45 человек.
Е. Избаш:
- Чья идея была высылать интеллигенцию, врачей?
Е. Спицын:
- Эту идею Владимиру Ильичу Ленину подсказал господин Прокопович, который попал в число высланных. История «философского парохода», по мнению целого ряда ученых, началась еще в 1921 году, с разгона так называемого ПОМГОЛа – организация помощи голодающих Поволжья, которую создавали Кускова и Прокопович. Это были два известных персонажа так называемого освободительного и революционного движения в России. И начинали они свою активную революционную работу еще в 70-е годы XIX столетия. А потом отметились тем, что в самом начале ХХ века, то ли в 1901-м, то ли в 1902 году, опубликовали небольшую программную статью «Credo» или «Верую». Где отказались от своих прежних революционных убеждений и стали пропагандировать идеи тредюнианизма, за что получили по шее от многих представителей революционного левого движения, прежде всего, от марксистов. От того же Плеханова, Ленина – и далее по списку.
По сути, движение тредюнионистов – это движение британских, а потом и мировых профсоюзов. Это организации, которые выступали не за революционное свержение буржуазных общественных отношений и буржуазного политического строя, а лишь за улучшение положения рабочих в рамках буржуазной формации, повышение социальной защищенности, уровня заработной платы. Это чисто экономические требования, которые традиционно предъявляют профсоюзы своим работодателям.
Ленин всегда особо подчеркивал, что этот тредюнианизм – это естественное выражение интересов рабочего класса на уровне обыденном, когда в сознание рабочего класса не внесены еще основные положения марксизма. Когда это сознание не революционизировано. Попытка превратить революционный пролетариат в носителей этих идей тредюнианизма, по сути дела, есть предательство интересов рабочего класса. Это штрейкбрехерство, ревизионизм, отрицание сути самой марксовой теории, что буржуазное общество неизбежно погибнет под напором своих антагонистических противоречий, и могильщиком этого общества станет порожденный капитализмом пролетариат, способный совершить пролетарскую революцию.
Прокопович и Кускова через создание этого ПОМГОЛа стали активно сотрудничать с разными иностранными агентами, подключили к работе много известных персон. В частности, того же Нансена, Алексея Максимовича Горького. Здесь с ними дурную шутку сыграла наша белая эмиграция. Целый ряд газет, довольно популярных в Западной Европе, стали печатать разного рода откровенно провокационные статьи и заметки. Была газета «Общее дело», там писали, что в условиях кризиса советской государственности, когда только закончилась гражданская война, в стране царит безвластие, разруха и голод, этот ПОМГОЛ стал создавать альтернативные органы власти. И тем самым недобитые белогвардейцы подставили и Прокоповича, Кускову, и всех, кто создавал этот ПОМГОЛ.
Чекисты разогнали эту организацию. Наиболее видных и активных деятелей арестовали. Сергей Николаевич Прокопович сам предложил меру наказания для себя. Не надо меня судить, сажать, расстреливать. Вы меня вышлите за границу на перевоспитание, я там покантуюсь годик-другой, но так, чтобы у меня было потом право возвращения обратно на родину.
Когда встал вопрос о применении карательных санкций к представителям буржуазной интеллигенции, Ленин в письме к Дзержинскому предложил предпринять эту меру. В этом письме Ленин писал, что эти ребята являются прямыми агентами белогвардейщины, Антанты, их надо выслать. Ленин просил Дзержинского, как руководителя ВЧК, сделать опрос других членов Политбюро ЦК, насколько они приветствуют подобную карательную меру в отношении представителей буржуазной интеллигенции. И большинство высказались за. Сомнения высказывал Николай Бухарин, остальные, в том числе Лев Давыдович Троцкий, Иосиф Виссарионович Сталин, Григорий Евсеевич Зиновьев, Лев Борисович Каменев высказались за.
Е. Избаш:
- Что смутило Бухарина?
Е. Спицын:
- Бухарин всегда немножко либеральничал и фрондировал. Он действовал по принципу «Баба-яга против». Показывал свое особое время. несколько лет назад выходил печальноё знаменитый сериал про Троцкого. Фильм безобразный, лживый в исторической точки зрения. Троцкий там представлен чуть ли не главным защитником обиженных и обездоленных философов. На самом деле из всех руководителей партии Троцкий как раз к этой истории имел самое отдаленное отношение. реально этой работой рулил Лев Борисович Каменев (Розенфельд), который был заместителем Ленина по Совету народных комиссаров и Совету труда и обороны.
То, что Ленин был инициаторов этого, да. Это прослеживается не только по личной переписке Ленина с Дзержинским, Сталиным или Каменевым, но и в связи с тем, что он в 1922 году в 3-м номере журнала «Под знаменем марксизма» опубликовал свою известную статью «О значении воинствующего материализма». В этой статье он подвел черту под многолетней борьбой идеалистов и материалистов. Тех самых религиозных философов, которые под видом идеалистической идеологии проповедовали обскурантизм. Ленин считал, что эта идеология мешает классовой борьбе пролетариата, затуманивает мозги, превращает носителей этой идеологии в имманентных врагов советской власти.
Многие представители творческой интеллигенции, не только философы, но и литераторы, даже медики, преподавали в вузах, готовили новую элиту советской России. Их лекции имели огромную популярность. Тогда была большая тяга к знаниям, особенно у пролетарских и крестьянских слоев. А аудитории, в которых этих известные русские профессора читали свои лекции, были забиты битком. И Ленина это очень волновало. Поэтому он так остро и отреагировал на поведение своих идейных оппонентов.
Ленин всю свою общественную и политическую карьеру вопросам идеологии придавал всегда огромное значение. Не надо думать, что он игнорировал вопросы методологии познания, философские вопросы. Вспомните его работу 1909-1910 годов – «Материализм или эмпириокритицизм», где он обрушился с гневной критикой на представителей махизма внутри партии большевиков. И считал, что носители махистской идеологии – идеологии субъективного идеализма – тот же Луначарский, Богданов, многие другие партийцы, они несут потенциальную угрозу не только единству партии, но и ее идеологической основе. Поэтому он так остро отреагировал на публикацию статей этих белогвардейских философов.
После гражданской войны и введения НЭПа цензура была существенно ослаблена. Началась публикация огромного количества общественно-политических и литературных журналов. В начале 20-х годов количество этих журналов выросло чуть ли не до 900 штук. Цензурирование шло чисто формально. Для вида цензоры могли забраковать две-три статейки, а все остальное свободно публиковалось. В начале 20-х годов выходят два фундаментальных сборника либеральной интеллигенции – «Вехи» и «Из глубины». Сборники создавались еще в период гражданской войны. «Вехи» были скомпонованы еще в 1918 году. Но тогда в условиях жесткой цензуры времен гражданской войны он не был опубликован, а в 1921 году он уже публикуется. Все эти обстоятельства вынудили прибегнуть к этой акции.
Почему Ленин и другие большевики инициировали это? Почитайте интервью Троцкого американской журналистке, где он назвал эту акцию «гуманизмом по-большевистски»: «Мы этих людей выслали потому, что расстрелять их не было повода, а терпеть было невозможно».
Е. Избаш:
- В 20-е годы только закончилась гражданская война. Состояние здоровья у людей было плачевным по стране. Это пытались исправить, вводили нормы гигиены. Врачи были нужны. К советским врачам было недоверие. А те врачи, которые были еще в царской империи, считались высококлассными специалистами. Разве с ними нельзя было договориться? Зачем их выслали?
Е. Спицын:
- Трудно сказать, почему они попали под раздачу. Возможно, они были участниками запрещенных или полулегальных организаций. За что философов репрессировали? Пытались притянуть к этим персонам «дело Таганцева». Дело возникло еще в самом начале гражданской войны, по нему был расстрелян Николай Гумилев, муж Анны Ахматовой, замечательный русский поэт. Врачи, главным образом профессора, каким-то образом попали под раздачу не за свое profession de foix, а за то, что они были участниками подобного рода организаций.
Из общего количества высланных больше всего было врачей. Возможно, речь шла о супругах – то есть муже или жене высылаемого. То есть высылали философа, условно говоря, а его супруга могла быть врачом.
Е. Избаш:
- А сколько всего было выслано человек?
Е. Спицын:
- По этому поводу спорят. Но если ссылаться на мнение профессора Нину Дмитриеву, то она утверждает, что это был 81 человек. Но с членами их семей это либо 228 либо 272 человека. На такую огромную страну высылка такого количества человек, даже если в череде этих имен такие фигуры как Ильин, Бердяев, Лосский, это не катастрофа. При всей гениальности того же Ильина, даже Ленин признавал его крупнейшим русским философом, - это был непримиримый классовый враг. Ряд философов, находясь за границей, работали в так называемом Русском институте в Берлине, который во времена Гитлера активно спонсировался и Министерством имперской безопасности, вернее, тогда еще Министерством внутренних дел, а затем и Министерством иностранных дел.
Тот же Бердяев долгое время жил в Праге. Имел самые тесные контакты с движением ИМКА, а затем и с издательством «ИМКА-Пресс». А это лютейшее антисоветское издательство, которое имеет до сих пор эксклюзивные права на издание всех книг Солженицына. Оно в свое время начинало раскручивать Солженицына на Западе. Многие наши философы оказались пристяжными не только к этим лютым антисоветским организациям, но и активно сотрудничали с фашистами.
Тот же Ильин был даже выслан из Германии за то, что он с более правых позиций критиковал гитлеровский режим за его недостаточный радикализм в борьбе с разного рода изъянами, как Ильину казалось. В том числе, в решении еврейского вопроса. И даже после разгрома нацистской Германии в 1945 году Иван Александрович продолжал проживать в Европе, в Швейцарии, считал, что начнется возрождение европейского фашизма на территории Испании и Португалии, где тогда были фашистские режиме диктатора Франко и Салазара.
Так что не надо лепить из этих представителей русской творческой интеллигенции царской России и России февральского периода эталонных персонажей и проливать по ним крокодиловы слезы.
Е. Избаш:
- Если бы они отказались уезжать, что их ждало?
Е. Спицын:
- Мне такие люди неизвестны. Кому предложили – все уехали. Они прекрасно представляли, что их ждет в случае отказа. Те, к кому обратились с такой просьбой, все дали согласие и уехали. Никаких репрессивных мер по отношению к тем, кто якобы отказался, не было. Я таких не знаю. Другое дело, что кто-то из них потом вернулся. Кто-то уезжал по своей воле. Например, тот же Алексей Толстой или Александр Куприн, тот же Федор Шаляпин. Шаляпин так и не вернулся, Куприн под конец жизни вернулся. Илья Репин поселился у себя в Пенатах на территории Финляндии. Сколько его ни звали обратно, к нему ездил и Ворошилов, и другие члены Политбюро ЦК, уговаривали, но он так и не вернулся. А другие вернулись. А кого-то вообще не собирались уговаривать. Того же Питирима Сорокина.
Одним из мотивов высылки представителей либеральной интеллигенции, прежде всего философского направления, была статья Питирима Сорокина, которая была связана с социальным положением в советской России, в частности, со статистикой разводов. Абсолютно лживая статья. Ленина это очень возмутила, Сорокин в этой статье занимался откровенной манипуляцией цифрами. Ленину пришлось публично отвечать на это.
Е. Избаш:
- Могли ли расстрелять за то, за что предлагали уехать?
Е. Спицын:
- Нет. Не надо представлять дело таким образом, что большевики были беззаконниками. Наоборот, они были заинтересованы в том, что даже репрессивная машина должна действовать сугубо в рамках закона. Причем нормы этого законодательства ужесточались. Когда страна перешла к новой экономической политике, стала встраиваться принципиально иная система общественных отношений, куда был включен и рыночный механизм, параллельно начинается создание кодифицированного права. На 1922-1923 год приходится создание целостных кодексов советского права. Того же трудового, земельного кодекса, гражданского кодекса, уголовного кодекса, кодекса законов о труде и так далее. Большевики не поощряли анархию. Наоборот, они создавали довольно стройную и целостную правовую систему, действовали строго в рамках закона.
Если кто-то из представителей творческой интеллигенции, которые стояли на антисоветских позициях, действительно преступили норму закона, то они были бы судимы по нормам тогдашнего уголовного кодекса. В том числе, за антисоветскую агитацию и пропаганду. Но в данном случае никто из них не был судим за это. Если бы кто-то из этих персонажей участвовал в какой-либо военизированной подпольной организации, которая ставила бы целью свержение советской власти, то их бы судили не за их убеждения и взгляды, а за участие в этой организации.
Когда у нас говорят о репрессивной политике большевиков, зачастую наводят тень на плетень. И подменяют понятия. Что касается осуждения того же Гумилева. Этот вопрос спорный в историографии до сих пор, есть диаметрально противоположные точки зрения. Кто-то считает, что это «дело Таганцева» было полностью сфальсифицировано, а кто-то считает, что как раз нет. Так что говорить о том, что, если бы человек не уехал, его бы взяли, в подворотне просто прибили бы, условно говоря, задушили бы в камере, конечно, таких вещей никто бы не допустил. Тем более, в отношении людей, которые были известны не только в нашей стране, но и за рубежом.
Е. Избаш:
- Действительно ли эту интеллигенцию отправляли без ничего, нужно было в тот же день собраться, уехать, вещи не разрешали брать с собой, деньги?
Е. Спицын:
- Это один из мифов. Еще почти за два года до нашего «философского парохода» такой же, условно говоря, «философский пароход» отплыл из Соединенных Штатов Америки. Казалось бы, самой демократической страны тогдашнего мира. Они в прямом смысле за один день собрали всех неблагонадежных граждан Америки и приезжих, которые не имели американского гражданства. У нас говорят, что там были якобы все приезжие персонажи. Нет, среди этих людей были и граждане Соединенных Штатов. Их посадили на пароход и отослали к европейским берегам. Потом высадили этих бедняжек, в декабре 1919 года, в бескрайних полях или лесах Финляндии . И они вынуждены были в жуткий мороз пешкодралом идти до советской границы. Но об этом не очень любят вспоминать. А там речь шла о более чем сотне человек.
Здесь же дали время на сборы. Причем не один-два дня, а речь шла о месяцах. Если взять мемуары Федора Августовича Степуна, он говорил, что им разрешалось взять в дорогу по одному пальто – летнему или зимнему, один костюм, по две штуки белья. Мне кажется, он немножко привирает. Плюс их заставили снять нательные кресты и так далее. Не смешите мои тапки. То, что им, вполне возможно, было запрещено вывозить за границу драгоценности, я с этим соглашусь. То, что они были ограничены в вывозе валют, тоже с этим могу согласиться. Но говорить о том, что с них снимали чуть ли не насильно нательные крестики, - никто такой ерундой не занимался. Я думаю, что это уже фантазии.
Цитирую строчку из мемуаров Степуна: «Кроме вещей, разрешалось взять небольшое количество валюты, если не ошибаюсь». Федя, ты ошибался. Причем сознательно ошибался. «По 20 долларов на человека». Ой ли? Кому нужны были в довоенном мире эти 20 долларов? Тогда фунт был самой конвертируемой и крепкой валютой. Никто о долларах и знать не знал. Тем более, в Европе. Откуда взять доллары, когда за хранение валюты полагалась тюрьма, а в отдельных случаях – смертная казнь? Федя, зачем же ты так безбожно врешь?
В 1922 году началась реализация знаменитой денежной реформы Сокольникова. Хотя на самом деле не Григорий Яковлевич, тогдашний нарком финансов, стоял за этой реформой, а бывшие чиновники царского правительства, например, тот же Николай Николаевич Кутлер, который был автором знаменитой виттевской реформы 1895-1998 годов, когда вводился так называемый золотой царский червонец. Здесь тоже аналогичные были приняты мероприятия. И во многих своих сегментах эта реформа Сокольникова повторяла ту реформу Витте. Так тогда специально сделали рубль свободно конвертируемой валютой, чтобы резко поднять экономику страны, привлечь иностранные кредиты.
Но вот здесь Федор Августович откровенно лжет. Принимать за чистую монету подобного рода мемуары не стоит. Из таких мемуаров потом и складываются разного рода байки про жуткий, тоталитарный, тиранический режим, где чуть ли не под каждой статьей была тюрьма или расстрелы.
Е. Избаш:
- Тему «философского парохода» мы выбрали не случайно. Сегодня довольно активно речь идет о том, что наша творческая интеллигенция не согласна с курсом власти, не поддерживает свой народ. Как вы думаете, сегодня такая мера нам бы подошла? Часть уехала, а кто-то еще остался, пытается зарабатывать в России. При этом активно осуждает специальную военную операцию. Что с такими людьми делать?
Е. Спицын:
- Ситуация изменилась. Прошло сто лет. Если раньше можно было вводить институт цензуры в прямом смысле, то сейчас мы вроде бы как бы демократическое общество. Цензура у нас запрещена на уровне конституции. Никто не может эту норму конституции поставить под сомнение. Тем более, что это, насколько я помню, 2-я глава Конституции. А согласно самой Конституции, главы 1, 2, 9 не подлежат изменению. Их можно изменить только на референдуме. Поэтому формально цензуру вводить нельзя. Надо иметь в виду, что сейчас глобальное информационное пространство. Если даже вы поставите здесь какие-либо препоны, то эти персонажи будут получать зарубежные площадки для пропаганды своих идей.
Что касается высылки. Я не думаю, что эту меру надо применять. Тем более, делать из этих персонажей гонимых. Потому что у нас любят обиженных и гонимых. Я думаю, что люди сами разберутся, ху из ху, и дадут оценку этим людям и с точки зрения их гражданской позиции. Помните, Некрасов говорил: «Поэтому можешь ты не быть, но гражданином быть обязан». И с точки зрения этического поведения. Здесь важно еще и чисто нравственное отношение к тем событиям, которые происходят.
Все нормальные люди против войны, это совершенно очевидно. Любой нормальный человек осуждает убийство, гибель людей, особенно стариков, женщин, детей. Но у меня возникает законный вопрос: почему вы не возвысили свой голос борцов за людей, когда их на протяжении последних восьми лет убивали на Донбассе? Погибло ведь, по самым скромным оценкам, от 10 до 15 тысяч человек. Из них сотни детей – от грудного младенца до 16-летнего юноши или девушки. Но вы что-то молчали. А теперь вдруг вы возбудились и стали осуждать эти убийства. Веры таким людям нет.
Е. Избаш:
- Но при этом, может быть, стоит таких людей ограничивать? Потому что продолжают давать концерты. Я не представляю, чтобы многие россияне отказались от посещения концерта Аллы Пугачевой, несмотря на то, что к ней сейчас сложное отношение, есть вопросы к определенным словам и поступкам.
Е. Спицын:
- Это дело вкуса. Я вот никогда в жизни не был ни на одном концерте Аллы Пугачевой. Я не считал ее деятелем советской и российской эстрады и искусства. У нас было полным-полно выдающихся деятелей и эстрадного искусства, и театрального искусства, и киноискусства, которые и по своим талантам, и по своему вкладу в отечественную культуру стоят на десять порядков выше Пугачевой. Просто из Пугачевой сделали жупел, легенду. Она уже давно вышла в тираж. И сама пресса во многом виновата, что она делает паблисити.
А эти ребята живут по хорошо известному принципу: шум смерти не помеха. Мы всех этих персонажей знаем. Например, одну балерину, которая уже давным-давно нигде не танцует, но которая не слезает с телеэкранов и газетных полос. То же самое касается и других персонажей. Мы во многом сами поддаемся такому общественному психозу и начинаем их пиарить и делать из них персонажей новостных пабликов. Не надо этого делать. Для них самое страшное – это забвение. Давайте мы последуем этому мудрому совету мудрых людей: забвение – самое страшное для подобного рода людей, персонажей. Тогда они прекратят эпатировать публику. Они зачастую эпатируют публику по принципу «Баба-яга против».
Е. Избаш:
- Но при этом достаточно многие из них уехали. У них есть какие-то перспективы развития, в том числе развития карьеры в России? Как сложились судьбы эмигрантов, которые уехали в 20-е годы из России? Многие ли из них добились чего-то и стал известен у нас?
Е. Спицын:
- Если речь шла действительно о талантливых людях, например, о Рахманинове Сергее Сергеевиче, он как был выдающимся, великим русским композитором, так им и остался. И не важно в данном случае, где он жил. Если речь идет о Шаляпине, то же самое. Но многие представители русской имперской культурной элиты вернулись в Советский Союз. Тот же Алексей Николаевич Толстой. Или Александр Иванович Куприн. И они продолжили здесь плодотворно работать. Куприн вернулся уже тяжелобольным и вскоре скончался, а Толстой написал здесь немало очень ярких и самобытных произведений. Достаточно назвать его роман «Петр I», которым зачитывались и раньше, и теперь, те, кто брал в руки эту книгу. Она написана блестящим слогом, великолепный сюжет.
Поэтому все зависит от меры таланта. Если человек талантлив, то он проявит себя везде, где бы он ни жил. Но ведь фокус состоит как раз в том, что этой меры таланта тем, кто уехал, не хватает. Если здесь им делали паблисити и, по сути дела, раздували мыльный пузырь, из ничего делали всё, то там, особенно сейчас, на определенном градусе русофобии, антисоветизма, антикоммунизма, они вообще никому не интересны. Потому что они по факту являются зеро, пшиком, которых просто в свое время раздули до невероятных размеров. А по факту они никто, ни с точки зрения таланта, ни с точки зрения своего трудолюбия.
Талант рождается в тиши, а трудолюбие составляет 99 процентов твоей известности. Потому что самый талантливый человек никогда не достигнет высот в творчестве, в искусстве, если он не будет прилагать к этому особые усилия, если он не будет денно и нощно трудиться. А они, на мой взгляд, к этому просто не привыкли. Это самые настоящие трутни.
Е. Избаш:
- Видимо, перспективы у них – продолжать вести стримы в YouTube, пока YouTube у нас не закрыли.
Е. Спицын:
- Они мне вообще неинтересны. Любому нормальному здравомыслящему человеку они абсолютно неинтересны.
Приведу пример. Ко мне обратились несколько западных издательств по поводу издания моих книг – «Брежневская партия» и «Хрущевская слякоть». Это и чехи, и болгары, и французы. Видимо, там есть потребность в такой литературе. Издателей интересует именно эта сторона вопроса, а не тот психоз, который все равно рано или поздно спадет. Это не может продолжаться вечно.
А применительно к этой публике, я думаю, если даже там сейчас нет интереса к ним, когда они проживают на территории этих стран, то тем более этого интереса не будет там, когда они по каким-либо причинам вернутся обратно в Россию. Главное, чтобы здесь в России из них не создавали кумиров, особенно для молодежи.
Е. Избаш:
- Спасибо за интересную беседу.
