Почему родители упорно отказываются помогать школе
А. Милкус:
- В студии Александр Милкус и Дарья Завгородняя. Сегодня продолжаем тему взаимоотношений родителей, учителей и школы. В этом нам сегодня помогут директор по развитию Национальной родительской ассоциации Марианна Шевченко.
Д. Завгородняя:
- И еще руководитель Всероссийского консультационного центра для родителей «Новая линия родительского роста».
М. Шевченко:
- Здравствуйте.
А. Милкус:
- И мама семиклассника Федора Полина Волынцева.
П. Волынцева:
- Я участвовала в родительском комитете и в управляющем совете школы 2016 чуть больше года.
А. Милкус:
- В советское время как-то чувствовалось единение родителей и школы.
Д. Завгородняя:
- Родители выступали зачастую на стороне школы.
А. Милкус:
- Если ребенок приходил из школы, жаловался на учителя, как правило, он получил в ответ: учитель всегда прав. Сегодня у нас в основном взаимоотношения очень сложные. Или очень простые. Я вам отдал ребенка в школу, я хочу через 11 лет получить готовый продукт – умного, уважительного, вежливого, грамотного, образованного ребенка. А я со стороны посмотрю, что происходит. Может быть, иногда вечером скажу ребенку: так, что у тебя в электронном дневнике?
Начну с истории, которую мне рассказал на днях директор школы. Большой чат большой школы. Родители чего только ни пишут про школу. Директор попросила выделить в этом чате несколько человек, которые бы вошли в комиссию, которая вместе с учителями и администрацией школы проверяла блюда, которые привозят в школу, чем кормят их детей. Один человек записался. В чате 870 родителей. Что происходит?
М. Шевченко:
- Вы вспомнили советское время. И можно посмотреть на то, что происходит сейчас по отношению к школе. Мы стремительно вошли в рыночную экономику. По крайней мере, ее так много и долго строили. И в рыночные отношения. Что школа как-то вдруг тоже стала субъектом или объектом, участником этих самых рыночных отношений. Родители получают услуги. И стали относиться к школе как к месту, где предоставляют услуги по обучению и воспитанию. Родители – клиенты, которые эти услуги заказывают. Вы нам выдайте готового, умного и образованного, а мы тут со стороны посмотрим. Потому что клиент всегда прав. И вот эта подмена и зоны ответственности, и вообще восприятия школы как партнера, как места, где ты, как родитель, отвечаешь за результат не меньше, чем учитель, в этом плане рыночные отношения действительно…
А. Милкус:
- Я с вами поспорю. Уж рыночная страна, дальше некуда, США. Рыночная страна – Великобритания, Финляндия, Франция. Я был в этих странах, смотрел, как работает система образования. Но почему в любой американской школе, если она не в каком-то гетто сосредоточена, 400-500 детей, там два оркестра, там восемь школьных команд. Как правило, всем этим занимаются родители на волонтерских началах. Они не получают зарплату. Они понимают, что если твой ребенок в школе, ты тоже должен школе помогать. Почему они участвуют? Не говоря уже о том, что есть советы выпускников, которые помогают школе развиваться. Это уже не совсем рыночные отношения. Но люди понимают, что одна школа не справится с воспитанием и подготовкой детей.
М. Шевченко:
- Я согласна. Я привела пример несколько извращенного понимания и отношения к школе. Момент разделения ответственности между учителями, даже не разделения, а передача ответственности, она случилась не так давно. В свое время и школа воспитывала, и учитель всегда был прав. И самым большим наказанием и больше всего боялись: мы в школу сообщим. Если ребенок где-то на улице, что-то произошло, самым страшным было, что сообщат в школу. Школа была системообразующим, воспитывающим и образовательным моментом. И все родители про это знали и в этом принимали участие. Были и субботники совместные, и походы на предприятия. В свое время у нас родители достаточно активно принимали участие.
Д. Завгородняя:
- А что случилось? Ситуация перевернулась.
А. Милкус:
- Вот сообщение: «Вы ругаете учителей. Как они должны учиться, на основе какой идеологии?» Не ругаем мы учителей. Мы понимаем, какая нагрузка сейчас на учителей. Даже есть статистика. Минимальная нагрузка на учителя - полторы ставки. А большинство учителей работают на две и две с половиной ставки. Когда произошла перестройка, перенастройка нашей системы образования, когда родители перестали включаться в жизнь школы? Но зато поругать можем.
Д. Завгородняя:
- Причем к директору зачастую не очень охотно обращаются. Ругаются между собой, в чатах, чтобы просто поругаться.
М. Шевченко:
- А так проще. Взял, слил весь негатив.
А. Милкус:
- Полина, когда родители придут в школу?
П. Волынцева:
- Вопрос непростой. Здесь два момента. Можем ли мы реально на что-то влиять? Родители не идут, когда они видят, что их участие ни на что не влияет. С другой стороны, мне кажется, нужен просто опыт, когда мы видим, что наши действия в школе имеют некий позитивный эффект. Когда у нас были выборы в управляющий совет, должны были проголосовать все родители. Была проведена большая работа. Действительно, постепенно родители вовлеклись в этот процесс. И на этой волне, что они могут в школе что-то сами выбрать, во всяком случае, представителей в управляющий совет, они очень стали активны. И они участвовали. И приходили. И участвовали в организации выборов. И на этой волне уже можно их и дальше вовлекать, когда они видят, что есть какое-то позитивное движение, какой-то результат.
А. Милкус:
- А чем могут помочь родители? Может быть, управляющий совет и не нужен? Я знаю, что управляющие советы возникли, когда пришла пора делить деньги. Когда была базовая зарплата и стимулирующая. Стимулирующую зарплату Министерство образования и науки тогдашнее, не разделенное на два ведомства, рекомендовало распределять с участием управляющего совета. Тогда он стал хоть как-то влиять на жизнь.
М. Шевченко:
- Я не снимаю ответственность и со школы. Вспомните, насколько доступной и открытой была школа еще лет 15-20 назад. Родители сейчас зачастую и войти в школу не могут. Там охрана. Ты физически не можешь попасть в школу. Только по согласованию, в определенные моменты. Начиная уже с этого барьера, да, я понимаю, это вопросы безопасности. Но это еще и вопросы доступности самой школы. И второй момент – действительно, насколько наше участие, как родителей. У нас созданы все возможности для участия родителей. И это был такой фокус последних лет, общественно-государственное управление школой, когда родители создавали эти управляющие советы для того, чтобы родители максимально могли быть вовлечены в учебный и воспитательный процесс.
Д. Завгородняя:
- Многие родители говорят, что им просто некогда участвовать в жизни школы. Они должны работать, зарабатывать деньги. Но иногда можно взять отгул на работе.
А. Милкус:
- Сообщение из Саратовской области: «Вы и так на родителей повесили учебу детей. Родители доделывают работы учителя, не говоря уже о денежном вкладе. А вообще работать надо. Ребенка прокормить, обуть, одеть. Пообщаться с ним вне школьных забот».
Д. Завгородняя:
- Как это – доделывать работу учителя вам приходится? Это демагогия какая-то.
А. Милкус:
- Мы знаем, что в дистант родителям иногда приходилось заниматься с детьми.
М. Шевченко:
- Не иногда. Не могу не вмешаться. Очень активно занимаюсь этим вопросом. На родителей свалилась самая большая нагрузка во время и дистанта. Мы доделываем домашнюю работу, сидя с детьми по вечерам, объясняя им уроки, нанимаем репетиторов. Это очень много времени у нас занимает.
Д. Завгородняя:
- А как-то коммуницировать на эту тему с учителем можно? Чтобы учитель получше объяснял.
П. Волынцева:
- Есть такая проблема сегодня. Много составляющих в этой проблеме. И качество образования, с одной стороны. Люди творческие, люди хорошо образованные, они часто уходят из школы. Они не выдерживают – кто тяжелого графика, отношения со стороны детей, родителей. Мне кажется, общий уровень нашего преподавания оставляет желать лучшего. Не везде, конечно. Есть и прекрасные примеры. И большая работа ложится на родителей, потому что требования большие. Проверочные работы, контрольные бесконечные. Это связано с большим стрессом. Стресс для детей – от них требуют эффективности, отчетности. Нас так жестко не контролировали. Не прерывали беспрерывно наши знания и нашу успеваемость.
Д. Завгородняя:
- А на что могут повлиять родители?
П. Волынцева:
- Когда мы пытались повлиять на питание, которое было ужасным, просто никто не ел эту запеканку, все это выбрасывалось, я попросила, как член управляющего совета, заменить компанию – поставщика питания. Но то невозможно. Мы встретились с представителями этой компании. Попросили поменять что-то в меню. Запеканка несъедобная. Нет, меню они тоже поменять не могут. Такова система сегодня. От родителей требуется креативный подход. Я сказала: а мы можем поменять ингредиенты? Мы можем поменять молоко или сметану в этой запеканке? Можно поменять рецептуру? Продукты выбирались самые дешевые, самые низкокачественные.
А. Милкус:
- Потому что тендер выигрывает та компания, которая предложит минимальную стоимость.
П. Волынцева:
- Но нам удалось повлиять. Мы поменяли ингредиенты на более приемлемые. И качество продуктов стало лучше. Это пример того, как родители могут повлиять. Но тут нужно много желания и упорство.
М. Шевченко:
- Многое зависит от школы и от руководства. Чтобы не делать управляющие советы только формальной частью, которая собирается раз в полгода, чтобы за что-то формально проголосовать, потому что так надо. Я знаю большое количество примеров реально работающих управляющих советов, которые обучают других, как поменять, в том числе, меню. Это еще зависит от политики руководства школы. Когда можно прийти и попробовать то, что ест твой ребенок. Конечно, в определенные дни. Но это доступность и открытость самой школы. Когда пойдет такой диалог и открытость, тогда можно будет уже говорить о том, на что могут влиять родители.
Д. Завгородняя:
- Я видела, что родитель не всегда может прийти. Это связано с какими-то сложностями. Его кто-то должен пригласить. Нужно ли отменять такие кордоны для родителей при посещении школы? Когда началась пандемия, у родителей были проблемы с тем, чтобы проникнуть в школу, посмотреть, как учатся их дети в новом учебном году. В соцсетях разразился скандал. Одни говорили, что нужен допуск, чтобы мы видели, как дети учатся. Другие им отвечали: да не нужно вам смотреть в целях безопасности, не распространяйте инфекцию.
М. Шевченко:
- Я за открытость школы. Эти сложносочиненные моменты, когда надо согласовать, когда тебе надо доказать на вахте, что ты имеешь право пройти и посмотреть, конечно, их надо снимать. Здесь еще момент родительских компетенций. Иногда мы приходим и начинаем просто качать права, не думая о конструктиве. Мы бы, может быть, и рады, но часто мы не умеем и не знаем, как выстроить такие партнерские отношения с учителем.
С апреля по всей России открыт всероссийский консультационный центр для родителей по вопросам образования и воспитания. Бесплатно. Называется «Новая линия родительского роста». В любом регионе можно получить консультацию по любым вопросам, касающимся образования и воспитания ребенка. В том числе, как выстроить партнерские отношения со школой.
Д. Завгородняя:
- А какие запросы делают родители в вашу организацию?
М. Шевченко:
- Самое сложное – психологическая подготовка к выпускным экзаменам. Как поступить, как правильно оформить документы для поступления в первый класс. Большой блок запросов, как провести лето, какие сейчас открыты лагеря, какие там требования. Как подготовить ребенка к лагерю. Как с семьей провести это время. Вопрос безопасности. Лето – самый травмоопасный сезон. Очень много вопросов по физиологии, по здоровью. Потому что пандемия сильно отразилась на состоянии детей, когда долго и много сидели за компьютерами. И зрение ухудшилось. Проблемы с весом. Мы сталкиваемся с этими последствиями закрытого периода сидения дома.
Д. Завгородняя:
- Но никто не обращается с вопросами психологии общения с педагогами, установления контакта с учителями, со школой?
М. Шевченко:
- Нет. Но в моменте, когда приходит родитель и говорит: вот, у моего ребенка такие проблемы, начинает в том числе рассказывать о том, какой плохой педагог, вот здесь наши консультанты очень деликатно говорят о том, что мы одинаково отвечаем за результаты обучения.
А. Милкус:
- Если мы говорим про открытость школы, я не ставлю знак равенства между открытостью школы и тем, что вахтер пропускает всех родителей без разбору в коридоры. Школа, там идет производственный процесс, образовательный процесс. В то время, когда родителю удобно прийти в школу, он решил пообщаться с учителем, а учитель либо ведет урок, либо готовится к другому уроку, либо проводит консультации, давайте уважать и учительский труд. Сегодня с помощью современных средств коммуникации можно спокойно договориться и прийти тогда, когда у учителя есть возможность пообщаться с родителем. И я говорю о том, что нужно как-то включаться в работу школы.
«У всех есть дети. Учителям тоже надо включаться в работу». «Родители должны помочь учителям в любой ситуации». Это все правильно. Но в жизни, к сожалению, происходит не так. И своего опыта общения с учительскими коллективами знаю, что педагоги даже просят родителей прийти, посидеть на уроке. И то приходится загонять в класс. Это же ваши дети. Вы же их растите. Списывать все на занятость просто нечестно и неправильно.
Д. Завгородняя:
- У меня была ситуация, что дети записывали на телефон звук урока, чтобы продемонстрировать родителям. Иногда даже без моего ведома. Это полнейшее безобразие.
А. Милкус:
- Чтобы показать, как учитель плохо работает?
Д. Завгородняя:
- Не знаю, чтобы проверить дисциплину? Родители просили записывать. Я стараюсь конфликты гасить на корню, поэтому я не обижалась.
А. Милкус:
- Родители хотят получить хороший продукт, воспитанный школой, сами не очень участвуют в этом. Но родители и не доверяют учителям.
Д. Завгородняя:
- Учитель просила поучаствовать в субботнике. Родители заморозились. Учительница обиделась, когда они отказались приходить на субботник. Имеет ли учитель право обижаться?
П. Волынцева:
- Есть проблема, что школа превратилась в услугу. Предоставляется некая услуга. Потребительское отношение.
Д. Завгородняя:
- Разве вы так воспринимаете учителя?
П. Волынцева:
- Конечно, нет. Нужно больше уважения к учителям. И со стороны руководства школ, и со стороны родителей. Что это наше общее дело. Тогда будет больше энтузиазма и у родителей прийти на субботник. Когда они видят искреннее отношение к детям. Это такой сложный вопрос. Мне кажется, одна из проблем – укрупнение школ, что теперь это огромная корпорация. Можно попасть к директору, но он очень занятой человек, у него в подчинении сотни людей. Вы можете прийти физически. Но сложно достучаться до каких-то проблем небольших, частных проблем. Потому что школа перестала быть школой, как мы ее знали. Школа теперь – это огромная корпорация, масса замов, у них масса отчетности. Они все перегружены.
Д. Завгородняя:
- Получается, что это затрудняет коммуникацию между родителем и педагогом?
П. Волынцева:
- Мы с нашими маленькими проблемами уже вдали.
А. Милкус:
- Мы говорим про московские школы, в которых учится по четыре тысячи детей. Но в основном по регионам большинство наших школ не крупные. Из 47 тысяч школ крупных комплексов 3-5 тысяч. Остальное – обычные нормальные школы, привычные, с небольшим количеством детей.
Д. Завгородняя:
- Но все равно все друг на друга обижаются. Это без вариантов. Учитель обиженно встает в позу, родители тоже обижены.
А. Милкус:
- Кто эту проблему должен расшивать? Мы опять скатываемся к компетенциям директора школы. Все идут к директору. Директор должен обо всем договориться. И чтобы родители дружили с учителями, и учителя – с родителями. Мы без директора никак, никуда. С детства худшее наказание: сейчас тебя отведут в кабинет директора.
М. Шевченко:
- Роль директора школы, действительно, очень важна. От той политики открытости, вы правильно говорите, что открытость не в свободном посещении школы, а в той информационной открытости, которую транслирует сама школа, в настрое коммуникативном. Если есть настрой на диалог с родителями, то он задается на самом высшем уровне. Начиная с тех же педсоветов. Если эта философия, что мы с родителями дружим, мы с родителями выстраиваем партнерские отношения, транслируется сверху, то тогда родительские собрания проходят по-другому. Родители приходят на родительские собрания. Зачастую это единственный способ выстроить коммуникацию, узнать получше педагога.
А скатывается все к оценкам, к тому, что тебя и твоего ребенка при всех начинают обсуждать, к инцидентам, которые произошли. И в результате обиженные и расстроенные учителя на такое поведение детей. Встают и уходят с родительских собраний обиженные и расстроенные родители. И это замкнутый круг. Здесь директор, как задающий этот самый тон и настрой, но каждый из нас у себя в семье, в первую очередь. Потому что это и на уровне любого документа - стратегия воспитания, закон об образовании. Родители и семья в первую очередь отвечают за воспитание и образование собственного ребенка. Пока родители не возьмут эту ответственность, пока не начнут... Она проявляется элементарно. Даже в том, чтобы перестать хамить в чате, перестать ругать учителя. Разве наши дети не видят и не знают отношения родителей?
А. Милкус:
- Так они и дома на кухне обсуждают учителя. У нас такая мода – называть учителя по фамилии. Эта вот… ваша русичка.
М. Шевченко:
- Это же не от директора зависит. Вот такие моменты зависят только от самого родителя. И ты либо начинаешь и продолжаешь в том же самом чате вместе со всеми выливать этот негатив, либо ты останавливаешься. Кроме тебя никто не сделает этот шаг. Никто не остановит. Если ты не собираешься воспитывать других родителей, то хотя бы перестань это делать сам. И перестать обсуждать и осуждать учителей в своей семье. Начни с себя.
А. Милкус:
- Вы затронули родительские собрания. Я знаю много прогрессивных школ, которые вообще отказались от родительских собраний. Учитель в свободное время поговорит с родителями лично про их ребенка. Чтобы эта совковая история, когда прилюдно обсуждают по четыре часа, поднимают каждого родителя, рассказывают, какой у них плохой ребенок, от этого уходят.
Что делают родители в большинстве своем? Они приходят и говорят: кто вам дал право отменять родительские собрания? У нас в школе так было, в школе моих родителей так было. Мы хотим, чтобы было так. Это традиция. Мы приходим и спим там по четыре часа на собраниях.
П. Волынцева:
- Есть и позитивный момент. Некая общность родительская, чтобы эти субботники проводить. Мы на собраниях можем обсудить, кто принесет что, у кого что есть. Для походов, посиделок. Общность личная очень важна. И чтобы мы дружили. Дружат родители – дружат и дети. Если мы сделаем вместе пикник, наши дети подружатся. Даже несмотря на то, что классный руководитель где-то недоработал или не умеет детей объединить. Просто нужно делать это разумно, реже делать собрания, ограничить их продолжительность. Родители много работают, очень устают.
А. Милкус:
- Валентина из Нижегородской области пишет: «Нам на собрании классный руководитель регулярно объявляла, что школа оказывает услугу, а все остальное должны делать родители».
В прошлом году родители детей из одной подмосковной школы собрались в актовом зале вместе с детьми. Пришли представители правоохранительных органов, поднимали каждого ребенка и говорили всякие нехорошие вещи. Потому что этот класс поехал в Москву в театр, плохо вел себя – шумели, смеялись в автобусе. И это очень разозлило классного руководителя. Она привела правоохранителей, чтобы те повоспитывали детей. Поднимали девочку и говорили: у тебя короткая юбка, ты вырастешь проституткой. Мальчику говорили: ты в свое время не заплатил за котлету в пятом классе, ты вырастешь вором. Я говорю про такие явления.
Д. Завгородняя:
- Это все-таки редкие явления.
А. Милкус:
- Это одна из ведущих школ города, куда очень сложно попасть ребенку. Они дают хорошие результаты по ЕГЭ. А внутри отношение к людям такое. Как родителям коммуницировать или выстраивать отношения, если педагогическая идея, мысль доходит до таких вещей.
Д. Завгородняя:
- Вопрос нашим гостям: попадали ли вы в какие-то экстремальные ситуации как мамы, когда школа явно впадает в неадекватность?
М. Шевченко:
- Я пытаюсь вспомнить что-то аналогичное. Думаю, скорее, приведу пример, когда мы на родительских собраниях использовали наши встречи как возможность рассказать о сложных моментах пубертата. Приводили психологов, специалистов по возрастной физиологии. И родителям рассказывали очень важные моменты, на которые мы, возможно, не обратили бы внимание. Очень серьезная проблема – школьный буллинг. Травля не только внутри класса, а еще и сами учителя являются часто зачинщиками, источником этой проблемы. Трудно оставаться адекватным, спокойным и любящим родителем, понимающим и принимающим учителя, когда ты знаешь, что этот учитель является источником и центром страданий твоего ребенка или даже группы детей.
Когда мы делали опрос, хотят ли дети возвращаться после пандемии в школы, очень многие дети сказали, что не хотят. И не потому что они оставались дома и сидели, а потому что так было безопаснее. Потому что тот психологический настрой в школе, который идет, та травля, те сложности, с которыми они сталкиваются, они просто отталкивают, отбивают любое желание и учиться, и вообще ходить в школу.
Д. Завгородняя:
- Иногда ребенка просто хочется забрать из школы, как из токсичной среды. Ты систематически видишь такие ситуации. Надо забирать ребенка?
М. Шевченко:
- Если ты не в состоянии повлиять, однозначно надо забирать. Учитель всегда будет сильнее, всегда будет прав. И неизвестно, насколько сильно в будущем эта ситуация скажется на ребенке. Если вы видите, что на ситуацию невозможно повлиять, то затягивать с решением не надо. Ребенка надо забирать.
П. Волынцева:
- Хочу привести пример. Общность родительская. Где источник? У нас был мальчик, который был источником травли. Просто не давал детям учиться, он все время шумел на уроке. Родители долго терпели, искали разные возможности. Был специальный педагог к нему прикреплен. В конце концов родители собрались и сказали: нахождение наших детей совместно с этим ребенком невозможно. Давайте решать вопрос.
Д. Завгородняя:
- При этом его никто не буллил?
П. Волынцева:
- Он создавал эту нездоровую обстановку. Ребенок перешел в другую школу. Есть разные варианты. Не так, что он плохой, давайте от него избавимся. Но должны быть разные уровни, разные способы решения проблемы. Когда буллинг, очень важно ваши отношения, как родителя с ребенком. Если у вас доверительные отношения, если ребенок вам рассказывает, что с ним происходит, вы решите этот вопрос. Или вы найдете источник в классе, вы переведете в другой класс, в другую школу. Вы поговорите с учителем, с директором. Вы решите вопрос. Но главное, чтобы вы знали.
А. Милкус:
- Получается, когда есть опасность для жизни, для психического здоровья детей, родители объединяются, родители могут быть вместе. А когда вас ждут в школе не только в критические моменты, вот тогда родители готовы пообщаться между собой приватно и спустить пар в свисток.
Д. Завгородняя:
- Когда все спокойно, мы на субботник не пойдем.
А. Милкус:
- Молодцы! Давайте дружить со школой.
Сообщение из Пермского края: «Родители в основном приходят в школу, когда дети рассказывают им, что в классе злая учительница». Приходите в школу, когда добрая учительница. И учителя будут тогда добрые. Общайтесь с вашими учителями.
Д. Завгородняя:
- Развивайте позитивный подход к проблеме, к школе.
