Как мультфильмы влияют на характер и культурный код
А. Милкус:
- Здравствуйте, уважаемые слушатели. Я, Александр Милкус, как всегда, веду эту программу. И сегодня мы поговорим про мультфильмы и образование. Во-первых, я хочу поздравить двух наших собеседников, которые имеют (случайное или не случайное) отношение к «Союзмультфильму». Это Борис Машковцев, директор киностудии «Союзмультфильм», и Сергей Кулов, руководитель анимации проекта «Суворов» (это мультфильм, который снимается, про Суворова). Хочу поздравить с 85-летием замечательной киностудии «Союзмультфильм». И к нам присоединился еще Тарас Пащенко, заведующий лабораторией проектирования, содержания и образования Института образования Высшей школы экономики. И, добавлю от себя, еще автор книжки «Критическое мышление, железная логика на все случаи жизни». Тарас будет у нас представителем педагогической науки.
Почему я пригласил вас в программу? Юбилейная программа про «Союзмультфильм» - это не наш жанр. Наш жанр все-таки практический, и мы попробуем разобраться в роли мультипликации и смежных с ней сейчас наук и историй в обучении, педагогике, образовании детей. Скажите, с какого возраста можно начинать смотреть мультфильмы, когда они перестают быть опасными? Почему я так формулирую? Потому что я, готовясь к программе, начитался всяких интервью и статей психологов, которые говорят: нет-нет, анимация – страшное дело, только в подростковом возрасте, под присмотром взрослых. С вашей точки зрения, когда можно, и с чего начинать смотреть мультфильмы, и зачем?
Б. Машковцев:
- На самом деле есть два обстоятельства. Первое – это то, что рекомендуют педагоги, физиологи, исходя из свойств человеческой психики. Второе. Есть некая данность, поскольку мы все живем не только в физической реальности, но теперь еще и в этой реальности медиа, это уже свершившийся факт. Мы понимаем, что де-факто дети начинают приобщаться к контенту, только родившись. Еще несколько лет назад, когда мы производили проекты для детей, мы слышали такое мнение от педагогов, что, наверное, лет с трех дети уже начинают понимать, что происходит на экране. Не обсуждая пока, хорошо это или плохо, но лет с трех они понимают.
По факту мы понимаем, что наша телевизионная аудитория начинается лет с двух. И мы теперь слышим, как психологи говорят: да, лет с двух уже дети всё понимают. Мы делаем проекты, некоторые из которых декларируются, что это, скажем, сериалы, рассчитанные на смотрение с двух лет. Мы при этом не можем у двухлетнего ребенка узнать, что он понял из того, что увидел, но да, он сидит перед экраном. Это единственное, что мы можем установить как научный факт. Правда еще в том, что мы все проекты ранжируем теперь по возрасту, с шагом буквально в два года. Мы исходим из того, что каждые два года ребенок настолько сильно меняется в своем развитии, что проекты должны быть другими, с каждым разом всё взрослее и взрослее.
То, что относится к понятиям детской опасности или безопасности, тоже меняется в зависимости от этих возрастных рамок. Чем это более детский контент по формальным признакам, тем он должен учитывать большее количество критериев безопасности. Это связано и с теми сюжетами, которые выстраиваются в фильмах, вплоть до цифровой палитры, ритма монтажа, насколько он бойкий или насколько он плавный. Это не значит, что мы всегда всё это соблюдаем и измеряем линейкой, во многом, конечно, это еще зависит от позиции телеканалов, онлайн-платформ, которые покупают у нас.
А. Милкус:
- Давайте не будем про телеканалы, у них своя ответственность, у нас родители. Как мне, молодому родителю, понять, этот мультик соответствует возрасту или нет? Я просто отношу к себе. У меня дети росли в 2000-е годы. Нам подарили видеомагнитофон, и там было две кассеты с «Томом и Джерри». Как я себя сейчас ругаю. Потому что маленькому ребенку 4-5 лет, наверное, не надо было это показывать. Потому что потом были ужимки, какие-то разговоры и т.д. Потом я нашел кассету, показал добрые советские мультики, но начинали мы с «Тома и Джерри». И это была, на мой взгляд, моя педагогическая ошибка. Как определить, с какого возраста… Вот я ставлю ребенку мультик. Как я буду понимать, что это соответствует его возрасту? Я читал, что в мультике должно быть определенное количество персонажей, их должно быть меньше для маленьких детей, еще какие-то вещи.
С. Кулов:
- Я скажу как человек, у которого двое детей, они тоже проходили все эти стадии. Я согласен с Борисом, что с двух лет начинается действительно осознанное, скажем так, смотрение. Чтобы правильно подобрать мультик, надо, во-первых, смотреть, насколько он соответствует детской тематике. Дети же сначала смотрят какие-то простые вещи – что-то цветовое, какие-то пятна двигаются, им вроде бы весело. То есть включать «Том и Джерри» в два года рановато.
А. Милкус:
- Да и в четыре, я уже понял, и в пять рановато.
С. Кулов:
- Совершенно верно. Для любого родителя, наверное, должно быть критерием, что если там есть хоть какие-то вещи, насилие хоть небольшое… Потому что, если вы посмотрите «Том и Джерри», там постоянно долбят этого бедного кота, все друг друга постоянно пытаются подловить. Конечно, это не очень хорошо. Честно говоря, я не уверен, что и в 10 лет его стоит показывать, положа руку на сердце. Я бы не стал показывать. Я и не показывал своим детям.
Поэтому, наверное, более простой контент, где есть какие-то спокойные песни, где нет очень быстрой, сменяющейся картинки, клиповой, как сейчас очень сильно развито, это уже будет критерий. Сейчас полно такого контента, где поют, что-то считают, показывают. Вот этот контент, наверное, пока близок для детей.
Потом, когда ребенок растет, лет с 5 уже можно показывать мультики, которые будут иметь воспитательный характер, то есть учить, что такое хорошо, что такое плохо. Потому что вот здесь начинаются постоянные вопросы: папа, а что вот это, а вот это? И когда ребенок задает вопросы, здесь хорошо дать вот такие мультики, именно воспитывающие. Сейчас, к сожалению, редко встретишь такие мультики, где есть именно воспитательные моменты. Вот «Союзмультфильм» - это была та золотая коллекция, и я до сих пор воспитываю детей на «союзмультфильмовских» мультиках.
А. Милкус:
- На советских. А сейчас что производит «Союзмультфильм»? О чем можно сказать: ребята, вот «Союзмультфильм» - для детей, воспитательный, хороший, добрый контент? У меня знакомые, у которых маленькие дети, до сих пор крутят «Серую шейку».
С. Кулов:
- Это хорошо. Я тружусь на проекте «Суворов». Этот мультик тоже вполне подойдет для детей, думаю, от 6 лет, скорее всего, но, тем не менее…
А. Милкус:
- Борис мотает головой.
Б. Машковцев:
- Скажем так, мне кажется, что «Суворов» все-таки на возраст постарше. Во-первых, это большая форма, это полнометражный фильм. То есть нужно 90 минут, чтобы ребенок усидел у экрана, это не у всех детей получается в 6 лет, и это насыщенность фильма персонажами и достаточно сложными коллизиями, это игра, приключенческий жанр, где есть какие-то стереотипы, которые в 6 лет еще отсутствуют, на мой взгляд. Что-то может просто остаться непонятым. Там нет ничего страшного, вредного, там даже крови на самом деле нет. Мы снимаем мультфильм, в котором нет физиологического насилия, скажем так, что может навредить. Тем не менее, это история про подростков и про взрослых. Поэтому детям может быть просто чуть-чуть скучновато.
С. Кулов:
- У меня старшему сыну как раз 7 лет, второму – 4. Они с удовольствием посмотрели версию. Потому что мы делали просмотр для детей, чтобы посмотреть, понимают ли они, о чем там речь или нет. Был такой внутренний просмотр. Я показал детям. Знаете, они его пересмотрели раза четыре, еще даже в таком полуфабрикатном состоянии.
Б. Машковцев:
- Отлично. Тогда я спокоен за прокат.
С. Кулов:
- И самое главное, что они теперь приходят… Например, пришли мы в книжную лавку, и тут старший увидел Суворова и говорит: «О, Александр Васильевич Суворов. Папа, купи мне эту книгу». Теперь у меня уже три книги дома про Суворова. Они уже интересуются: а кто Суворов, а Чертов мост… Они играют уже во все это. То есть они уже знают, скажем так, некоторые исторические моменты.
А. Милкус:
- Тарас, у вас тоже двое детей, насколько я помню.
Т. Пащенко:
- У меня трое детей.
А. Милкус:
- Скажите, как вы выстраиваете взаимоотношения со своими детьми с анимацией, мультиками и с развивающими компьютерными играми?
Т. Пащенко:
- Я с удовольствием слушал, как профессионалы, эксперты обсуждали о производстве, о допусках и обо всем этом. Очень интересно. Потому что мне кажется, что ответ на вопрос, какие мультики можно или нужно показывать, а какие нет, сильно зависит от того, зачем мы эти мультики показываем. Потому что одно дело, когда надо чем-то занять ребенка, а у вас на это нет личного времени, и вы даете ему смартфон, где в YouTube показывают «Маленькие Эйнштейны» или что-то такое. Не знаю, в каком возрасте ребенок начинает полностью схватывать ту информацию, которая там есть, но в целом это довольно безобидная история, там хорошая музыка, плюс это познавательный мультфильм.
С другой стороны, когда мы хотим, чтобы был, как говорится, образовательный результат, чтобы ребенок что-то узнал или у него сформировалось какое-то представление о том, как нужно, как не нужно. Мне кажется, что далеко не всегда один и тот же продукт должен работать на все эти образовательные результаты. Поэтому ответ на ваш вопрос, Александр, очень простой. В зависимости от ситуации. Если я хочу, чтобы ребенок что-то узнал…
А. Милкус:
- С какого возраста вы им показываете? Я на основе своего опыта говорю. У меня есть знакомые, которые вообще не включают телевизор, не дают гаджеты, мультики не показывают вообще. Сидят с детьми до 10-12 лет, сначала им читают, а потом смотрят, чтобы дети сами читали, а визуальную продукцию вообще не показывают.
Т. Пащенко:
- У нас политика довольно простая. Мне кажется, мы довольно рано начинали. Мне сейчас сложно вспомнить точную дату, потому что младшему ребенку сейчас 7 лет. У нас есть временнЫе ограничения, потому что нам кажется, что время у экрана – это то, что надо контролировать. С точки зрения контента я готов доверять людям, которые присваивают рейтинги каким-то мультикам. Есть же маркировка – 0+, 2+ и т.д. И плюс есть какой-то человеческий здравый смысл. Если в мультике какая-то кровища, ультранасилие, наверное, не надо его показывать ребенку, если ему нет еще 10 лет. Хотя бывает очень по-разному.
А. Милкус:
- Я недавно был в семейном санатории. Большой обеденный зал. Все дети с 8 до 14 лет обедали, завтракали и ужинали примерно так: ложка в тарелке, глаз – в смартфоне, который прислонен к хлебнице или к солонке. И вот так все они ели. Ни одного ребенка, который был бы без гаджета, не было. Когда мама какой-то гаджет пыталась вытащить (может быть, что-то надо было посмотреть в этом же телефоне), это был конфликт. Что тут происходит? Как бы сделать так, чтобы они хотя бы питались нормально, понимая, что у них в тарелке?
С. Кулов:
- Александр, тут вопрос немножко глубже. Потому что я смотрю не только на детей, я смотрю на взрослых. Потому что пожилые люди, которые только освоили смартфон, которые ругали еще буквально года два-три назад, еще не имея смартфона: вот вы сидите все в этих телефонах, - как только сами получают смартфон, они точно так же сидят в смартфонах.
А. Милкус:
- Это правда.
С. Кулов:
- И поэтому тут вопрос, наверное, глубже. Либо лимитировать это время, либо… Вот вы говорите: показывать, не показывать что-то. Наверное, надо все-таки, чтобы родители занимались детьми и сами лимитировали. Потому что ребенок еще не понимает. Мы, родители, для этого и созданы, что мы должны им говорить: извини, дорогой, сейчас ты вот это делаешь, а потом вот это. А если мы просто занимаем ребенка смартфоном, мы как бы перекладываем ответственность с себя и говорим: вот тебе, пожалуйста, смотри все, что хочешь, главное, нас не трогай, - получается, мы не родители, а так, какие-то присутствующие личности, которые якобы воспитывают детей. И когда дети смотрят неограниченно… Я видел много таких случаев, когда родители ушли, включили им телевизор, и они на этом мультканале тычут эти кнопки, а что они там насмотрятся, что они смотрят в телефонах, это уже никого как бы не колышит. А на самом деле надо бы здесь поставить жесткий контроль. Потому что цензура все-таки нужна, как бы кто ее ни ругал, везде она нужна, и в мультипликации в том числе. Потому что все чаще, я смотрю, даже в мультиках для взрослых такой беспредел показывают, переходят все рамки.
Анимация это один из видов искусства, соответственно, он должен делать человека лучше, наверное, добрее.
А. Милкус:
- Анимация – тот вид искусства, который приходит к маленькому человеку первым. И именно с него начинается познание и художественного мира, и искусства, коммуникации и т.п. Мы не случайно ведь говорим сейчас именно про мультипликацию, про анимацию. Потому что это то, что закладывает первые кирпичики в маленьком человеке.
Б. Машковцев:
- Коллеги, я бы тут попросил одну оговорку. Что существует анимация как вид искусства и существует анимация как технология, с помощью которой создается какой-то контент, который нельзя зачастую даже оценивать именно по критериям искусства. Например, чисто образовательные технологии, которые используют анимацию как язык, понятный ребенку, и который зачастую действительно действует, и не только на детей, но и на взрослых, лучше, чем написанный наукообразный текст.
А. Милкус:
- Например?
Б. Машковцев:
- Раз мы говорим про маленьких детей, существует сериал «Фиксики», на котором я когда-то счастливо работал.
А. Милкус:
- Ну, вы не просто работали, насколько я помню, вы один из сооснователей этого мультсериала вместе с Георгием Васильевым.
Б. Машковцев:
- Собственно, как раз с Георгием Леонардовичем мы сошлись, в том числе на этой теме жанра infotainment, который одновременно сочетал в себе и признаки художественного произведения, потому что в «Фиксиках» рассказываются какие-то истории, мы считаем, что это хорошие истории, интересные персонажи, мы старались сделать все возможное, чтобы это было еще и красиво. Но там есть и познавательные врезки, которые, если рассматривать с точки зрения законов драматургии, не имеют к ней никакого отношения. Но они рассчитаны как раз на то, чтобы донести до ребенка в легкой форме какое-то знание. И в какие-то моменты мы умудрялись именно за счет движущихся картинок рассказывать вещи, которые на словах ребенку (даже взрослому) рассказать тяжело. Например, что такое цепная реакция. Вот показать это можно очень легко. Значит ли это, что ребенок стал после этого физиком-ядерщиком сразу же? Конечно же, нет. Но как символ это очень легко показать и практически невозможно рассказать буквами, до тех пор, пока ребенок не прослушал весь курс физики в школе, а потом еще и в высшем учебном заведении, уже не будучи ребенком.
На сегодняшний день мы видим, что у нас анимация вторгается очень сильно на поле образовательных технологий и превращается в инструмент образования, когда нормальное научное знание сопровождается еще и движущимися картинками, потому что современному человеку так проще. Точно так же зачастую педагоги совершают эту ошибку, выбирая в качестве контента, скажем, для просмотра в школе контент, который им кажется очень полезным, потому что, например, он демонстрирует какую-то правильную модель поведения или что-то в этом роде, абсолютно игнорируя то, что этот проект может быть антиэстетичным. То есть он просто страшный, мы бы никогда такой проект ни на одной профессиональной студии не запустили бы в производство, потому что там нарушены законы монтажа, композиции, цветоделения…
А. Милкус:
- Вы какой контент имеете в виду? Это тот, что на коленке делают…
Т. Пащенко:
- На YouTube, наверное.
Б. Машковцев:
- Да. Очень много есть контента либо любительского, либо который делается начинающими коллективами, которым не хватает профессионализма. Но в них действительно есть какой-то элемент, который цепляет либо родителей, либо педагогов, и кажется, что он несет пользу, притом, что все остальное как минимум абсолютно бесполезно.
Поэтому очень важно искать это сочетание. Мы на самом деле сейчас регулярно попадают в ситуации, когда мы действительно нарочно, создавая, скажем, фильмы для дошкольников, делаем сильный упор на педагогическую составляющую. Но она зачастую нас толкает в сторону того, что остается очень мало приключений в фильмах. Потому что педагогика до какого-то возраста построена на том, что ты ведешь фактически ребенка за руку, ты пытаешься не демонстрировать ребенку как раз те самые модели поведения, которые психологи и родители могут посчитать для ребенка вредными. Мы в некоторой степени, мне кажется, даже утратили уже как взрослые люди это понимание того, что вообще-то, в сфере искусства многие вещи носят условный характер, что это выдумка, фантазия. Почему-то в детстве мы гораздо легче, мне кажется, зачастую отделяем фантазию от реальности. С одной стороны, мы как бы живем в пограничье, мы все время фантазируем в детстве, а с другой стороны, во взрослом возрасте мы настолько теряем это ощущение фантазии, что мы начинаем ребенку отказывать в этой фантазии. И как авторы проектов мы это очень сильно ощущаем, что к нам предъявляются исключительно требования полезности, как будто мы – завтрак.
А. Милкус:
- Тарас, я вас попросил поучаствовать как человека немножко со стороны, от производства отдаленного. До 10-12 лет, как правило, формируется культурный код человека. В моем поколении, если говорят «Семен Семенович», мы понимаем, о чем идет речь, это «Бриллиантовая рука», мы все ее смотрели и т.д., и вот эти фразы, они существуют. Ваши дети и вы, какой у вас культурный код, на чем они воспитываются? И насколько, на ваш взгляд, есть ответственность у тех, кто сегодня проектирует анимацию, делает анимацию, за воспитание именно культурного кода поколения?
Т. Пащенко:
- Александр, я бы не хотел перекладывать ответственность за воспитание на каких-то третьих лиц, которые контент делают или что-то еще. Мне кажется, ответственность за воспитание лежит на родителях прежде всего, и родители выбирают, что надо смотреть, а что не надо. Культурный код – это вещь такая очень относительная с точки зрения современных представлений. Мои дети смотрят и хорошо знают «Ну, погоди». Кстати, там деструктивного поведения тоже, кажется, не меньше, чем в «Томе и Джерри».
А. Милкус:
- Я так понял, что «Ну, погоди» - это был наш ответ на «Тома и Джерри».
Т. Пащенко:
- Честно говоря, я не знаю эту историю, но что-то в этом есть. Понимаете, там волк и курит, и употребляет алкоголь, и обижает маленьких, и чего только не делает. В этом смысле «Том и Джерри» выглядят как более равноправные, такие хулиганистые животные, там никто никого не подвергает абьюзу, как сейчас говорят (ну, у меня складывается такое впечатление). Но культурный код – это не только мультфильмы и не столько мультфильмы, это прежде всего, мне кажется, книги, которые родители читают детям, это и художественные фильмы, и спектакли, и музыка, которую слушают дети, и очень много всего. Поэтому я бы не стал говорить, что мультики – это весь культурный код и залог правильного какого-то культурного кода.
А мультики очень разные, есть хорошие. Мне кажется, что в мультфильме главное (если мы опять к целям возвращаемся) – чтобы это был хороший мультфильм. Потому что все-таки для меня художественная мультипликация – это прежде всего вид искусства. И я воспринимаю это именно как произведение искусства, а не как учебник интерактивный или какая-то морализаторская такая история. Мне кажется, морализаторства и так у нас хватает вокруг, чтобы еще и мультикам эту функцию отдавать.
А. Милкус:
- Борис, вы чувствуете свою ответственность за формирование культурного кода? Потому что все великое пространство бывшего Советского Союза, оно воспитывалось на мультиках «Союзмультфильма». Во-первых, потому что не показывали американские (или показывали минимально), а во-вторых, как-то они приходились на душу людям. Сейчас, в условиях громадной конкуренции с той же диснеевской или пиксаровской продукцией, которая идет у нас на экранах, как вам удается выруливать (или будете выруливать), для того чтобы именно настраивать наш культурный код?
Б. Машковцев:
- А вот тут прямого ответа нет. Потому что у нас современная российская анимация как современный масскульт начала свое существование 15 лет назад. А пока она раскрутилась, пока то да сё, на самом деле мы можем оценивать ее буквально за последние 5 лет. И что мы видим? Вы правильно описали все симптомы, на что похоже сегодня медийное пространство. Почему у нас существовало понятие культурного кода? Потому что сначала мы все читали одни и те же книжки по всему миру, это общая ситуация, потом все смотрели одни и те же фильмы. За ХХ век с литературой это точно было, но и с кино, конкретно с анимацией, произошла такая штука, появились «вечнозеленые проекты», которые из поколения в поколение показывались родителями детям, для того чтобы передавался культурный код.
Так вот, к чему мы пришли сегодня? Мы пришли к тому, что дети и родители смотрят разное кино. Более того, из-за того, что кино в детском сегменте становится таким очень скоротечным, меняющимся очень быстро, нет никакой гарантии, что когда современные дети вырастут и у них родятся дети, у них будет вообще возможность показать им то же самое кино. Потому что к тому моменту появится другое кино, и его будет так много, что показать еще и старое, да еще и посмотреть новое, актуальное не получится.
А. Милкус:
- А дети посмотрят и скажут: что вы нам показываете, я вообще не понимаю, о чем идет речь.
Б. Машковцев:
- Совершенно верно. То есть мы уже сталкиваемся с тем, что современным родителям показывать детям союзмультфильмовскую коллекцию становится все сложнее.
А. Милкус:
- Союзмультфильмовскую, но не сегодняшнюю, а «золотую», 50-60-70-х годов.
Б. Машковцев:
- Да. Сегодня дети еще очень хорошо узнаЮт персонажей «Союзмультфильма», но мы в какой-то момент времени провели провокационное такое исследование. Вместо оценки того, сколько персонажей, грубо говоря, дети узнАют, мы попытались понять, а кого из этих персонажей они любят. И выяснилось, что никого. Они просто как информацию этих персонажей познали, но чтобы возникла эмоциональная привязка, нужно, чтобы с этими персонажами хотя бы производилось новое кино, которое говорит с ними уже языком современного кинематографа.
А. Милкус:
- А кого любят из современных? Кто является примером для подражания детишек? Я думаю, что как раз это вы и выясняли.
Б. Машковцев:
- Понятно, что есть современные анимационные сериалы, которые стали таким масскультом для большинства детей. Стопроцентная узнаваемость и любовь есть у «Фиксиков», «Смешариков», у «Маши и Медведя». Мы можем обсуждать сколько угодно, насколько вредно или полезно смотреть «Машу и Медведя», но этот мультфильм точно стал масскультом и культурным кодом. Когда говорят про девочку, которую невозможно успокоить, все тут же считают, что это Маша. Если ваш ребенок не успокаивается, все тут же говорят, что в этом, конечно же, виноват мультик «Маша и Медведь», хотя, наверное, просто девочка бойкая попалась.
Насколько можно при этом сваливать ответственность на кинематографистов за то, что вырастает из детей? На мой взгляд, нельзя, потому что далеко не только мультфильмы, конечно, формируют ребенка. И в этом смысле я нахожусь на позиции Сергея (но на самом деле и Тарас говорит, в общем, абсолютно синонимичные вещи), что вообще-то, контакт ребенка с медиапространством (да и взрослого) стоит как-то контролировать. И это вопрос не столько даже, на мой взгляд, понятие цензуры, сколько понятие дисциплины, для того чтобы просто психика не перегружалась, и чтобы ты не становился зависимым от смотрения контента вместо познания реального окружающего мира.
С. Кулов:
- Эта тема действительно очень серьезная. Тут такой вопрос. Если мы постоянно человека нагружаем информацией, которая никак не контролируется, и она льется постоянно, одна и та же (ну, плюс-минус), то рано или поздно ее будут воспринимать как естественную и как нормальную. Соответственно, если мы хотим воспитать детей, которые будут мыслить какими-то не клиповым мышлением, а каким-то более логическим, соответственно, мы должны показывать такой контент. Потому что невозможно идти через болото и не надышаться парами, как говорится. Поэтому если мы хотим воспитать, значит, мы должны все-таки и на телевидении показывать соответствующий контент, и в школах преподавать, соответствующую информацию выдавать. То есть везде должна быть как-то регулируемая эта сторона.
А сейчас возьмите любой мультканал. Там же без ограничения все идет. Все что попало практически туда суют, и это все льется, льется и льется таким одним большим потоком. И что в результате ребенок оттуда вытащит?
А. Милкус:
- Это правда. Я несколько раз включал, посмотрел. И вопрос стоит об ответственности тех, кто выпускает такую мультипликацию, потому что она нон-стопом идет, и абсолютно непонятно вообще, под какой возраст, и что это. Видимо, что купили подешевле, то и крутят.
С. Кулов:
- В этом-то и проблемы, к сожалению, сейчас. Борис, наверное, лучше ответит, почему сейчас вот так происходит в мире анимации, потому что я всего лишь производственник.
Б. Машковцев:
- Да, ответ есть. Со стороны выглядит так, а изнутри по-другому. У большинства каналов, которые уже крепкие, сформированные, с большой аудиторией, у них как раз встает эта проблема – как сформировать свою аудиторию. И рано или поздно любой канал с историей начинает ориентироваться на какой-то определенный возрастной или социальный сегмент, и это расслоение происходит. При этом оно не столь узкое, как мы сегодня с вами обсуждаем. Если проект позиционируется в возрастном коридоре 2 года, то телеканал все равно существует в возрасте от 0 условно до 6-7 лет, потом появляются какие-то каналы на аудиторию школьную (которых, кстати, очень мало, потому что там нет экономики, к сожалению, практически в России). Есть какие-то возрастные группы, которые полностью выпадают из интересов телевещателей, потому что их невозможно, простите, монетизировать.
На самом деле каналы сейчас начинают заботиться тем, что же они показывают и для кого, но в какой-то момент, например, они находят своего зрителя, но не находят достаточного количества производителей внутри страны, чьи проекты они могли бы взять под этот возраст. Начинается закупка зарубежного контента, и это приводит к какой-то диффузии, размывается чуть-чуть стратегия канала из-за этого. Но это не значит, что каналы считают это правильным и от этого не страдают. Страдают, но ничего не могут сделать, потому что не должно быть дыры в эфире.
А. Милкус:
- Обращаюсь к нашим радиослушателям-родителям. У вас есть возможность не мучиться с телеканалами, а заходить на сайт «Союзмультфильма» и смотреть проверенный контент, как сейчас говорят, мультфильмы, которые абсолютно точно рассчитаны на определенный возраст, и там ничего страшного, плохого не будет и не должно быть, традиции «Союзмультфильма» продолжаются.
И тут по поводу традиций и нового взгляда. Борис, я знаю, что вы собираетесь вместе со Сбером какие-то игры делать. Это что такое? Вы выходите на новую поляну?
Б. Машковцев:
- В какой-то степени да. Смотрите, как мы работаем. Мы выстраиваем вселенные персонажей. Мы заранее придумываем такие темы, которые позволяют разыгрывать истории не только на экране, но и в других формах. В том числе это может воплощаться в форме игр. Мы исходим из того, что приобщение детей к компьютерным играм произойдет неизбежно (понятно, что оффлайновые игры – это вообще святое). Конечно, нам хотелось бы, чтобы этот контент тоже был нам идейно подконтролен, для того чтобы персонажи в играх вели себя так же, как на экране, для того чтобы это тоже подпадало под какие-то наши представления о добре и зле и о допустимом для ребенка.
Мы сейчас находимся только-только на самом старте, мы только ударили по рукам. Дальше нам предстоит большой путь делания этих самых игр. Я надеюсь, что они, скажем так, будут дополнять те истории, которые происходят с персонажами на экране.
А. Милкус:
- То есть можно будет поиграть с теми персонажами, которые сейчас являются героями мультфильмов.
Б. Машковцев:
- Совершенно верно. От варианта пассивного смотрения мы переходим к некому варианту активного взаимодействия между детьми и персонажами. Естественно, это не снимает ни с кого из родителей ответственности за дисциплину ребенка, чтобы игра не становилась бесконечной, не мешала ребенку завтракать, гулять на улице и заниматься чем-то еще продуктивным.
А. Милкус:
- Тарас, какие вы бы дали советы родителям по поводу приобщения детей к мультипликации, к кинематографу (может быть, на основе своего опыта)? С чего начать? Я уже упоминал, у меня друзья начали с «Серой шейки». Это был полгода бенефис «Серой шейки» в любое время. Если ребенок расшалился, включалась «Серая шейка» - и всё, ребенок успокаивался.
Т. Пащенко:
- Александр, правильно я понял, что вы начали с «Тома и Джерри»?
А. Милкус:
- Да. Это моя боль как родителя.
Т. Пащенко:
- И как результаты? Можно уже как-то сравнить или пока рано?
А. Милкус:
- Дети выросли хорошие, читающие, понимающие и умные. Но я вспоминаю те годы, когда у меня раздавался в течение 4 часов подряд писк мышонка, еще какие-то возгласы, которые издавал Том, и я не хочу возвращаться в то время.
Т. Пащенко:
- Я рад, что все хорошо закончилось. Мне кажется, этот пример еще раз подтверждает, что в целом не так важно, «Том и Джерри» или «Серая шейка». Мне кажется, что главная задача родителей и ответ, с чего и как начинать, мне кажется, надо, чтобы не только мультики, не только игры, не только экран был в жизни у человека. И, мне кажется, сейчас это довольно несложно сделать, в то время, когда есть много дополнительных занятий – бассейн, футбол, кружки и все остальное. На самом деле у меня дети не всегда успевают смотреть мультики, потому что им и так есть, чем заняться.
По поводу того, с чего начинать. Мне кажется, надо начинать с того, что вам нравится (ну, в хорошем смысле этого слова). Отличные мультики делают «Смешарики». У них сейчас есть замечательные серии «Пин-код» (не знаю, выпускаются они еще или нет). Это мультфильмы, после которых мой 7-летний ребенок подходит ко мне и начинает мне рассказывать про теорию относительности. И я немножко в шоке, потому что не понимаю, как он мог вообще это из 10-минутного мультика настолько хорошо вычленить. То есть это действительно такое мастерство искусства. И потом, есть же какие-то мультфильмы, которые участвуют в фестивалях, получают премии. В общем, мне кажется, что мультфильм, как произведение искусства прежде всего, должен быть хорош с эстетической точки зрения. Если при этом он помогает что-то узнать или сформировать какую-то правильную модель поведения, это вообще прекрасно. Но для меня мультфильмы – это искусство. Хорошее искусство, мне кажется, можно отличить от плохого.
А. Милкус:
- Мне кажется, и те родители, которые запрещают детям вообще смотреть в экран телевизора, они обделяют своих детей, и те родители, которые бесконтрольно дают детям гаджеты, тоже поступают неправильно. Вы, родители, отвечаете за то, что смотрят дети.
Борис, сейчас еще идет проект создания парков «Союзмультфильма». Если можно, что это за проект?
Б. Машковцев:
- Первый парк уже открылся на ВДНХ в павильоне № 7…
А. Милкус:
- Москве будем завидовать.
Б. Машковцев:
- Завидовать не надо. Надо стремиться к тому, чтобы такие парки появлялись и в других городах. Мы сейчас активно общаемся с Пермью и Казанью на предмет этих парков. Это именно такое погружение внутрь миров классических и новых фильмов студии. И мне кажется, что это удачная новая форма, которая позволяет родителям с детьми прийти и погрузиться внутрь одного и того же мультфильма. Чтобы дети почувствовали классических персонажей студии, а взрослые почувствовали современных персонажей студии. И, может быть, родителям и детям после этого станет легче общаться как раз на тему культурных кодов.
А. Милкус:
- А в чем отличие от Диснейлендов?
Б. Машковцев:
- Это не аттракционы в классическом понимании. Это аттракционы дополненной реальности, где вы вместе с персонажами, которые проецируются на экраны величиной со сцену, должны выполнять какие-то общие задания, помогать персонажу.
А. Милкус:
- То есть это более познавательный мир такой.
Б. Машковцев:
- Ну, скажем так, он познавательный не в научном плане, а это возможность совместного переживания приключений посетителями и персонажами.
А. Милкус:
- Спасибо большое. В общем, много чего интересного. 85 лет «Союзмультфильму». «Союзмультфильм» молод, бодр, и открываются новые проекты.
Еще раз скажу. Если вы не уверены в том содержании, которое транслируют мультипликационные телеканалы, заходите на сайт «Союзмультфильма» и смотрите бесплатно разные серии, которые рассчитаны на разный возраст. И там ничего такого криминального, что не нужно показывать детям в их возрасте, нет. Это была реклама «Союзмультфильма», и я думаю, что ничего плохого от этого у нас не будет, а будет только хорошее.
Сергей, когда проект «Суворов» будет доступен в полном объеме?
С. Кулов:
- В конце года мы хотим показать его зрителям.
А. Милкус:
- «Союзмультфильм» рулит. Спасибо.
