Комфортная образовательная среда - залог интереса к учебе!?
А. Милкус:
- Как всегда, в это время: доброе утро, добрый день, добрый вечер говорим мы вам – Александр Милкус, Дарья Завгородняя! Все 11 часовых поясов нас слышат, и даже видят те, кто подключились к нашему каналу на Ютуб-канале…
Сегодня в нашем эфире две обалденно красивые, симпатичные, зажигательные девушки. Вообще последние дни января тяжелые… бОльшая часть страны под снегом, вроде бы серо и не очень уютно, но мы попробуем вам сегодня немножко тепла передать… Потому что абсолютно неожиданные, по крайней мере, для меня, получились гости, потому что вот про Арину Нуриахметову, которая у нас сегодня за двоих, потому что Маша Плоткина, ее подруга и коллега, не смогла подключиться, я могу сказать только одно - сначала, когда я услышал о том, что они делают, я подумал – а все ли у них в порядке с головой? Оказывается, с головой и с руками все в порядке – и об этом мы будем говорить…
И еще с нами Диана Королева, завлабораторией инновации в образовании Института Высшей школы экономики и мы будем говорить о том, как меняется наше образование, благодаря замечательным людям. Вот говорят – у нас советское образование, ничего не происходит – ничего подобного. Просто жизнь бурлит, кипит и интересным образом развивается.
Д. Завгородняя:
- Может, Арина сама расскажет свою грандиозную историю?
А. Милкус:
- А давай мы сформулируем, что это. А это вот у них есть такой проект, у них с Машей, есть проект «Сменка» и в рамках этого проекта – если вы сидите, держитесь за кресло, а если вы стоите – сядьте! Так вот, эти две замечательные девушки на свои деньги, продав квартиру, организовали конкурс для школ, для классных руководителей. Они выбирают кабинет, приезжают и за свой счет ремонтируют его. Причем, не просто ремонтируют – стены красят – а превращают его в современное образовательное пространство.
Арина, объясните нам, зачем? Вот нас слушает вся страна. У вас лишние квартиры есть?
Д. Завгородняя:
- Квартиру продали они, кстати, за пять миллионов рублей.
А. Нуриахметова:
- Да, квартиру продали. А зачем мы это делаем? Потому что мы хотим, чтобы дети учились в крутых кабинетах, несмотря на то, где они живут. Потому что многие ученики живут в маленьких селах, у них нет выбора, в какую школу ходить, они ходят в одну единственную и хочется, чтобы они приходили в школу с большим удовольствием. Я в прошлом учитель и я знаю, как выглядят школы и мы хотели как раз показать, как они могут выглядеть по-другому и что этот ремонт могут сделать все местные жители, и мы всем обществом можем все это изменить.
Д. Завгородняя:
- Арина, расскажите о себе немного. Вы учитель какого предмета? И как вообще вы пришли к этой революционной мысли?
А. Милкус:
- Да, где вы нашли Машу? Второго учителя.
А. Нуриахметова:
- Я родилась в небольшом очень селе Удмуртской республики, я закончила 11-й класс и мне нужно было куда-то поступать. А я всегда мечтала быть программистом, что-то такое с информационными технологиями связанными. Я поступила в Удмуртский государственный университет в городе Ижевске. Я поступила просто с фразой «информационные технологии», я сдавала кучу экзаменов, я не знала, кем я буду и мне 1 сентября сказали – Арина, вы преподаватель информатики. Я говорю – я вообще-то на программиста поступала, почему я преподаватель? Ну и так как-то получилось, что пять лет я училась на преподавателя и на пятом курсе я пошла работать в школу. Просто попробовать. Я вообще не планировала быть учителем. Мне казалось, что я и учитель – это какие-то две параллельные прямые, которые никогда не пересекаются. Я пошла в школу и мне понравилось. А потом я переехала из Ижевска в Санкт-Петербург, пошла снова работать в школу учителем и работала учителем информатики три года. Абсолютно выгорела, устала, мне не нравилось ничего, я просто приходила работать в школу и думала – все, конец, я скоро уволюсь, я не могу… И тут пришла Маша. Маша пришла работать учителем информатики, моей коллегой…
А. Милкус:
- В эту же школу?
А. Нуриахметова:
- Да, в эту же школу. Она сама из Санкт-Петербурга, мы просто в одной школе встретились и мы поняли, что нас объединяют одни и те же проблемы. То есть, первая проблема – что учителя не используют технологии на уроках, потому что они не знают, как это делать. Второе – что у учителей нет какого-то общества, где бы они встречались, делились опытом – нет таких мероприятий. Единственное мероприятие – это был День учителя, когда мы встречались в одном из кабинетов и просто там пили шампанское, ели колбасу, обменивались опытом и на этом все заканчивалось. И тут мы придумали с Машей, что нам нужно как раз запустить проект, где мы будем обучать учителей использовать технологии на уроках. И так образовалась компания в 2018 году – Geek teachers. И после этого мы стали проводить фестивали по всей России. То есть, мы проводили такие образовательные яркие мероприятия, куда приходят учителя, обязательно у нас были фестивали тематические, и они приходят в разных костюмах… У нас была гавайская вечеринка, мы провели последний гавайский фестиваль в Санкт-Петербурге, у нас было 1500 учителей. Это было очень круто! Все приходили такие нарядные! Но они посещают различные мастер-классы, которые проводят учителя, и рассказывают, как использовать технологии на уроках…
А. Милкус:
- Подождите. Что-то у меня не сочетается опять. Гавайская вечеринка, на которой объясняют, как использовать технологии?
Д. Завгородняя:
- Мастер-классы – что непонятно?
А. Нуриахметова:
- Да. То есть, мы проводим тематические мероприятия, чтобы учителя как бы забыли немножечко про свои школы, они могли надеть классный костюм, яркий, и все учителя пришли на такую вечеринку, где они еще и обучаются, где проходит… параллельно у нас было 30 мастер-классов. То есть, мы создаем такую атмосферу праздника, веселья, что технологии – это несложно. Это прикольно и просто. И мы стали проводить такие фестивали для всех учителей. Провели в Екатеринбурге, в Ижевске, во Владивостоке, в Питере, в Красноярске…
А. Милкус:
- Диана, объясни, пожалуйста, вот два молодых учителя вот так могут взять и организовать такое дело? Это обычная история? Мы хотим – и поставили на уши учительский мир крупных городов страны.
Д. Королева:
- Хотела начать с того, что мы бы могли с Ариной познакомиться и Машей в клубе несостоявшихся программистов, но это, наверное, тема для другой программы, потому что я тоже по первому образованию инженер-программист, но никогда не работала по специальности.
А. Милкус:
- Вот поэтому у нас не хватает в стране программистов. У нас просто дикое количество вакансий. Вы расползлись по образованию.
Д. Королева:
- Возможно. Может быть, поэтому мы и пытаемся делать образование лучше, чтобы не было таких проблем? Но с девушками мы познакомились на конкурсе инноваций в образовании, который мы уже 9 лет проводим в Высшей школе экономики совместно с Рыбаков-фондом и еще с рядом партнеров, и девчонки как раз пришли с проектом Geek teachers…
Д. Завгородняя:
- Geek teachers – это увлеченные учителя – переведу для слушателей.
Д. Королева:
- Ну, можно и так сказать, да.
А. Милкус:
- Вообще есть термин – гики – это программисты такие, немножко не от мира сего.
Д. Королева:
- Да, немножко такие странные. Обычно это связывается с какими-то IT-технологиями, поэтому это вот да, такие…
А. Милкус:
- Увлеченные-вовлеченные…
Д. Королева:
- Да, в свою профессию и готовые к таким сумасшедшим гавайским вечеринкам, которые делают девчонки. Проект мы поддержали, он не победил в конкурсе, но был одним из лучших – он был в финале конкурса. И в целом мы собираем по стране такие вот замечательные инициативы и, мне кажется, Александр, вот вы начали с того, что действительно многие говорят, что советское образование было лучшим, а сейчас ничего не происходит. Очень много говорят о том, что вообще в регионах ничего не происходит, инициатив очень мало. Но на самом деле мы на конкурсе видим, что инициатив, вот таких низовых, мы так их называем, то есть, те, которые не сверху спустили реформой какой-то, программой какой-то…
А. Милкус:
- Ну, вот как Арина с Машей придумали, сделали и зажгли.
Д. Королева:
- Да, идея в школе родилась, или даже за школой. Часто, например, родители чего-то придумывают. И часто от безысходности на самом деле, когда вокруг ничего нет и хочется сделать лучше, и мне кажется, что вот история с кабинетами, к которой пришли девочки через какое-то время, это тоже в общем история недовольства. Одно дело – можно это недовольство выливать в чатах, ругаться, писать какие-то письма в министерство, а можно что-то сделать…
Д. Завгородняя:
- Критикуя – предлагай, да. Мне бы хотелось еще спросить Арину о том, что представляет собой этот конкурс? Какие учителя там?
А. Милкус:
- Конкурс кабинетов?
Д. Завгородняя:
- Да. Что надо сделать для того, чтобы попасть в программу реновации?
А. Нуриахметова:
- Мы запустили этот конкурс в марте 2021 года, мы объявили, что в нем может принимать участие не только учитель. В нем принимали участие ученики, учителя и родители. То есть, нам важно было подключить всех. И что нужно было сделать? Это написать очень развернутое мотивационное письмо, почему они хотят, чтобы мы приехали к ним и изменили их пространство? То есть, мы не передача там, допустим, «Фазенда», «Школа ремонта» и т.д. Мы вообще не про это, а мы про то, что мы приедем к вам и мы вместе с вами будем делать ремонт.
А. Милкус:
- Арина, каким образом у вас получается выяснить, кто достоин ремонта, чтобы вы приехали и сделали ремонт? Арина, как я понимаю, в вашем конкурсе может участвовать вся страна, да? У нас 42 тысячи школ сейчас, более-менее новых тысяч 5-7. Остальные школы, наверное, требуют ремонта. Сейчас есть большая программа «Капремонт», конечно, и 1300 школ в этом году должны быть отремонтированы, но это капитальный ремонт – там, где уже в общем ничего больше сделать нельзя, здания разваливаются без этого. А вот такие средненькие школы, если так прикинуть, тысяч 25-30, наверное…
Д. Завгородняя:
- Ну, еще надо отметить, что очень часто какое-то общее представление о красивом классе руководит людьми, которые делают ремонт сверху. То есть, например, меловая доска тупо заменяется на интерактивную, на электронную и меловой доски совсем нет, а детям тяжело все-таки переходить на эти рельсы…
А. Милкус:
- Это не ремонт.
Д. Завгородняя:
- Не ремонт, но, во всяком случае, технологическое обновление… Меловых досок не стало в одних местах, а в других их повесили куда-то вбок и дети вынуждены были головой крутить…
А. Милкус:
- Подожди, ты запутала нас всех. Арина, вы занимаетесь досками меловыми или интерактивными?
А. Нуриахметова:
- Знаете, когда стали ставить в школы интерактивные доски, не все учителя поняли, как ими пользоваться и, когда мы ездим по школам, учителя их просто не используют. Потому что они как бы не знают, что с ними делать…
А. Милкус:
- Ну, хорошо, хоть не пишут на экране фломастером.
А. Нуриахметова:
- Знаете, я встречала такое. Когда я работала в школе, к нам пришли и стали писать фломастером на интерактивной доске, а потом пришлось очень долго все это отмывать. В общем, как раз таки проблема в том, что, допустим, даже если школу и оснащают всеми этими технологиями, интерактивными досками, не объясняют, как их использовать. То есть, как их интегрировать в урок. Учителю дали инструмент, сказали, что теперь ты будешь тут показывать, а учитель такой – а что мне делать с этим со всем, дальше-то что? И учителя, из-за того, что у них нет простого объяснения, им не объясняют, что это улучшает вашу жизнь, это поможет вам сделать уроки интереснее, просто говорят – используйте. И они просто берут и презентации свои там проецируют, и больше никак не взаимодействуют, а продолжают так же использовать меловую доску. В этом как бы проблема, почему появилось Geek teachers? Потмоу что мы хотим показать, что технологии улучшают нашу жизнь и нужно их использовать на уроке. И как бы ученики сейчас настолько крутые, модные, прошаренные, им уже неинтересно что-то смотреть просто на меловой доске. Им интереснее взаимодействовать с этими технологиями. И меня поражает, вот, допустим, постановление, которое вышло в январе 2021 года о том, что нельзя использовать мобильные телефоны на уроках. Это как вообще? Почему? Если это ученик, который живет в селе, в деревне, у них нет интерактивной доски, у них есть мобильный телефон – и это классный инструмент, чтобы найти информацию. Если, допустим, в библиотеке нет учебников, а тут берут и запрещают мобильный телефон на уроке. А потом ученики выходят с урока и все равно открывают тот же самый Тик-Ток и Инстаграм. А почему тогда на уроке не показать, как мобильный телефон можно использовать для обучения, для образования, там пройти опросы и викторины. У меня это вызвало стресс, что это действительно запретили использовать, и у нас есть большой комьюнити Geek teachers, мы общаемся с учителями и говорим – действительно нельзя? Они такие – да, нам запрещают использовать телефоны, поэтому мы используем то, что есть. Вот в Можге, где мы сделали первый ремонт кабинета, там выиграла как раз родительница и учитель этой школы, и она говорит – так, наш кабинет совсем плохо выглядит, приезжайте, я найду вам родителей, рабочих, у меня есть машина, чтобы мы привезли все строительные материалы… она была очень замотивирована и мы поэтому к ней приехали.
А. Милкус:
- Подожди. Можга – это город в Удмуртской республике?
А. Нуриахметова:
- Есть город, а есть село. Мы поехали конкретно в село. Там население 950 человек.
А. Милкус:
- А, ну вот. А то нас уже ругают за то, что мы здесь английские термины используем… Можга – это название города и села в Удмуртии.
А. Нуриахметова:
- Да, мы поехали в село – там одна-единственная школа, и на всю школу у них две или три интерактивные доски. Максимум. И если учителю нужно что-то там показать на проекторе, им нужно записываться в этот кабинет, чтобы прийти, включить презентацию. То есть, все равно сейчас обучение происходит больше при использовании учебников и меловых досок..
А. Милкус:
- Как попасть в ваш проект? Вот смотрите. Вы приехали, у вас есть возможность и время отремонтировать один класс. Во-первых, как вы его ремонтируете? Во-вторых, а что делать с соседними классами, которые остаются в таком же запущенном состоянии? Тут много вопросов сразу.
А. Нуриахметова:
- Мы запустили конкурс в марте, как вы думаете, сколько у нас было заявок?
А. Милкус:
- Ну, несколько тысяч…
А. Нуриахметова:
- В общем, у нас было 960 заявок и тут мы поняли, что… 960 учителей со всей России хотят, чтобы мы приехали и изменили их кабинет. И что произошло? Мы посмотрели все заявки. А у нас было таким образом – учитель фотографирует свой кабинет и снимает на видео – что у него вообще в этом кабинете происходит. Мы смотрим это видео и фото, понимаем, что там какой-то треш происходит, мы понимаем, что мы хотим его поменять и знаем, насколько учителю это важно. Он хочет, чтобы дети учились в этом кабинете радостные и счастливые, потому что он сам приходит, а там полы скрипят, и этот скрип полов заглушает речь учителя… Вот. Учителя подают заявки, мы это смотрим, понимаем, насколько они замотивированы и вот так мы выбрали четыре кабинета из всех этих заявок. И это абсолютно разные регионы. Это село Можга, Удмуртия. Это кабинет в Нижегородской области, г. Дзержинск, там совсем молодая учительница из программы «Учитель для России». Третье – село Новомоношкино, Алтайский край, там тоже небольшое село, население 960 человек. И четвертое – это Санкт-Петербург. Мы выбрали четвертым Санкт-Петербург, потому что проблемы со школами есть не только в селах, а и в больших городах. И если даже из года в год происходит какой-то ремонт, он типичный, он однотипный, все просто берут и перекрашивают стены масляной краской… голубая полоса, к примеру, стенды, которые висят миллион лет и их никто не читает… то есть, взаимодействия ученика с кабинетом вообще нет. А наша цель показать, как пространство может вообще по-другому выглядеть. Оно может быть как коворкинг, оно может быть вообще с другим цветом стен. То есть, мы не просто косметический ремонт делаем, а мы именно меняем пространство и показываем, что оно может выглядеть круто.
А. Милкус:
- Ну, например. Вот обычный класс – три ряда парт, висит доска, портреты классиков и сзади обычно такие шкафы скрипучие, которые набиты учебниками прошлого века…
А. Нуриахметова:
- Которые никто не открывает.
А. Милкус:
- Да, конечно.
А. Нуриахметова:
- В общем, наша история была – сделать вот эту систему хранения учебников открытой, чтобы ученики могли подойти и что-то посмотреть. И обязательно сделать зону отдыха. У нас в каждом кабинете есть небольшой уголок с пуфом, с небольшим столиком, где ученики могут посидеть, почитать книжку, либо поиграть в настольные игры. Это первое. Второе. Если у нас меловая доска, то она все-таки небольшого размера. То есть, на ней учитель много чего не напишет. И мы предлагаем такое решение, что мы полностью вот это покрытие – с потолка до пола – делаем грифельным, и тогда становится больше площадки, чтобы можно было на ней писать мелом.
А. Милкус:
- Ужас. То есть, вы вообще провоцируете людей писать на стене?
А. Нуриахметова:
- Конечно. Это нормально. Пусть пишут. Причем, мы делаем еще больше этих стен, мы делаем их в разных частях класса, чтобы ученики могли писать свои заметки, свои планы, просто друг с другом взаимодействовать, и в некоторых кабинетах, где нет интерактивных досок, а есть только проектор, мы меняем меловую доску на маркерную. И тогда получается два в одном. Она как проектор служит, и на ней можно писать маркером.
Д. Завгородняя:
- Вот это самое логичное, мне кажется. Потому что - что делают дети? Они подходят к этой интерактивной доске и начинают писать впятером, и она зависает сразу. И пока ты их отгонишь, она уже висит и непонятно, как работать на уроке.
А. Милкус:
- Надо просто детей научить нормально пользоваться техникой - и ничего не произойдет.
Д. Завгородняя:
- Ну да…
А. Милкус:
- «Диана, оснащенность кабинетов это здорово, но качество обучения и заинтересованность детей предметом зависит от мастерства личности учителя от меловой или интерактивной доски!». Что делать? Как ответим?
Д. Королева:
- Мне кажется, от нескольких вещей. Вообще от многих вещей зависит вовлеченность и качество процесса образования. Что касается технологий, тут есть две таких параллельных истории. Одна – вот про нее Арина уже начала говорить – можно запрещать использовать мобильные телефоны в классе, но, если в принципе мы сегодня все с вами пользуемся мобильными телефонами, если они нужны для того, чтобы вести свой какой-то Телеграм-канал или записывать в свой календарь какие-то события, или следить за новостями и т.д., надо уметь пользоваться и этим. То есть, мы, находясь в школе, получается, закрываемся и говорим, что школа не про это, мы учим совсем не этому. Но это такой навык 21 века, как грамотно использовать цифровые технологии в своей повседневной жизни, и это нужно и студентам впоследствии, и офисным сотрудникам. Это вот как мы учим пользоваться компьютером, так надо пользоваться и всякими такими технологиями. Это одна история. Чтобы просто школа и образование были современным и актуальным, с использованием тех же технологий, которые мы используем в повседневной жизни.
А вторая история более глубокая – что позволяют эти технологии делать. И есть такие три уровня. Оцифровка. Мы знаем, что можно оцифровать кассеты для видеомагнитофона и на диск их перевести. Цифровизация – это уже более высокий уровень, когда мы, например, можем какие-то спецэффекты накладывать. Или цифровая трансформация – это когда процесс вообще полностью меняется, трансформируется. Я вот такой пример с этими кассетами привела, чтобы было понятно, что и образовательный процесс, и какие-то методы тоже можно просто оцифровать, и это часто и происходит с помощью вот этих интерактивных досок… ну, то есть, что я писала на меловой доске – название урока, тему и что мы будем делать, и что я буду писать на электронной доске, набирая на компьютере, при этом нервничая, может быть, и не с первой попытки у меня это будет получаться… Но суть процесса это не меняет никоим образом. Либо я использую цифровые технологии для цифровой трансформации. Мы, например, одеваем с ребятами очки виртуальной реальности, или через мобильные телефоны тоже какой-то дополненной реальностью пользуемся. Или мы проекты делаем не на ватманах, а, например, в какой-нибудь программе на компьютере… Мы выходим за пределы урока, мы работаем вместе, находясь в период ковида на изоляции, то есть, нам не надо собираться… В общем, к цифровой трансформации ведет очень мало пока технологий и чаще действительно вот эти доски и все остальное используется для банальной оцифровки. Как вот с учебниками. То есть, вот как с учебниками. Мы говорим, что можно просто оцифровать учебник и листать его в ПДФке на планшете…
А. Милкус:
- Да, и это совсем не электронный учебник, хотел бы я вам сказать.
Д. Завгородняя:
- Так, и что же делать в этой связи? Когда мы так примитивно используем технологии. Вот что делать? Образовывать учителей, наверное?
Д. Королева:
- Ну, искать, мне кажется, разработчиков таких технологий, которые действительно приводят к трансформации и опять я обращусь к низовым новаторам, среди которых много подобных разработчиков. Но, мне кажется, что сегодня такие технологии есть и сверху, и снизу, и действительно здесь большой существует барьер при их внедрении со стороны учителей. Он такой тоже двусторонний, я бы сказала. С одной стороны, очень плохо мы работаем учителями и учим их этим пользоваться. Вот Арина уже сказала, что где-то висят даже интерактивные доски, к которым страшно подойти, потому что просто, ну, я не знаю, на какую кнопку нужно нажимать… может быть, те программы повышения квалификации, которые есть, значит, они не отвечают тем запросам, которые существуют, значит, они не объясняют так хорошо. С другой стороны, со стороны самих учителей, конечно, когда есть такая вера в то, что личность учителя она в центре – я вот 50 лет так преподавала и еще столько же буду, и все будет нормально… Такое тоже встречается. И очень часто. И это такой барьер серьезный, который надо преодолевать.
А. Милкус:
- На самом деле, дети-то другие, дети-то развились в другую сторону. Вот моя точка зрения: решение о запрете мобильников в школах – это признак педагогической слабости. Можно вспоминать Францию, которая запретила мобильные телефоны, но мы можем сказать, что Франция запретила в начальной школе. Но там разрешено использовать мобильные телефоны, если вы используете их в процессе обучения. Я думаю, что точно так же нужно делать и у нас. Учитель, если он не в состоянии конкурировать с мобильным телефоном, может, ему надо задуматься о том, что он вообще сам собой представляет? Есть уже четко сформулированные нормы санитарно-эпидемиологические. По-моему, 15 минут в час разрешается использовать электронные средства – планшеты и мобильники. Вот 15 минут, мне кажется, в течение урока можно использовать их довольно эффективно, потому что много все-таки есть приложений, есть много программ, которые позволяют быстро оценить успехи ученика, ну и мобильные телефоны просто многим ребятам интересны. Мне кажется, что ответ может быть такой. Но мы уклонились от темы.
Арин, вот вы приехали, отремонтировали класс. Отремонтировали за свой счет. А на что вы живете с Машей?
А. Нуриахметова:
- Это сложный вопрос.
А. Милкус:
- Нет, конечно, легко ездить по стране и быть бессребреником, вернее, наверное, тяжело. Но вот наши слушатели люди прагматичные в большинстве своем и они не поймут вас.
Д. Завгородняя:
- Они интересуются – на что живут энтузиасты?
А. Нуриахметова:
- У нас есть компания Geek teachers, где мы проводим различные мероприятия и курсы для учителей. То есть, у нас есть с этой компании определенный доход, на который мы и живем, и проводим различные мероприятия. То есть, показываем, как технологии вообще можно использовать на уроках. Вот все эти вложенные деньги на «Сменку» – это личные средства с продажи квартиры. Мы продали квартиру Маши, все это вложили в «Сменку»…
А. Милкус:
- А Маша теперь где живет?
А. Нуриахметова:
- У Маши есть квартира, где жить. Получается, что мы специально сняли об этом шоу – показать, как изменения вообще влияют на качество обучения. То есть, мы не просто так – сейчас приедем, все поменяем, ничего не будем считать, ничего этим не докажем… То есть, мы провели исследования, то есть ,мы провели опрос до ремонта, как себя ученики и учителя чувствуют, и мы сейчас в процессе всего года проверяем, как же изменилось отношение учеников к обучению в этом кабинете? Мы проводим интервью, мы созваниваемся, проводим опросы и уже сейчас мы видим результат, что в тех кабинетах, где прошел ремонт, у учеников повышается интерес к обучению. Они стали меньше прогуливать, они стали раньше приходить, и они просто из этих кабинетов уже не выходят. Потому что им там круто находиться. И мы вот как раз хотим показать, что очень простыми, минимальными изменениями мы можем добиться того, что ученикам станет интересно ходить в школу, они поймут, что это крутое пространство, где они могут креативить, обучаться, изучать различные науки и им просто весело и радостно приходить в хороший кабинет. Ну, есть, конечно, история такая, что мы делаем действительно ремонт одного кабинета и как это было в Можге, что другие ребята прибегали и говорили – нет, я тоже хочу такой кабинет, почему только у них? И они говорят – давайте мы тоже сделаем. И эти ученики, и учителя других кабинетов начинают самостоятельно что-то менять. Они смотрят на этот кабинет – так, я тоже хочу такой стенд. И они берут и делают стенд. Приглашают родителей, и они начинают все это менять. И мы снимаем об этом Ютуб-шоу, чтобы показать, как можно изменить пространство. И у нас уже нашелся учитель, который не выиграл ремонт. Он написал так: «Девчонки, я не выиграл, но я нашел партнеров, собрал деньги и я сам отремонтировал кабинет». Вот этого мы и хотим! Мы хотим показать, что изменения может сделать каждый человек! Не обязательно ждать, когда «Сменка» приедет к ним. Не обязательно ждать, когда мы там еще квартиру продадим и вложим свои средства. Мы показываем, как вы можете самостоятельно, сами все это изменить.
А. Милкус:
- Диана, вот сейчас наши слушатели, я думаю, скажут – ага, это очередной сбор денег на шторы, да? У меня такое впечатление, что все школы завешаны шторами уже от пола до потолка…
А. Нуриахметова:
- Да, да, только шторы надо нормальные покупать, а не вот эти, которые пылесборники… Можно же шторы другие сделать…
Д. Королева:
- Да, я хотела бы добавить. Я вот с коллегами работаю довольно давно. И вообще с инноваторами. И, мне кажется, это такая типичная ошибка инноватора, что мы очень часто увлекаемся рассказом о своем проекте и мы как бы не подаем запрос – хочется сказать во Вселенную, но это даже не Вселенная, это на самом деле запрос на разные конкурсы, меценатам, в институты поддержки или даже к родителям…
А. Милкус:
- Диана, ты не боишься, что и тебя, и меня после эфира обвинят в том, что мы призываем собирать деньги с родителей на ремонт классов, в то время, как должен этим заниматься учредитель?
Д. Завгородняя:
- Сейчас вам родители наскажут… между прочим…
Д. Королева:
- Да, вот мы говорили про будущее, говорили, как Маша и Арина будут в будущем ездить по стране и ремонтировать кабинеты, чтобы это было не просто как одна история – продали квартиру и отремонтировали 4 кабинета, а им нужны действительно какие-то ресурсы для того, чтобы это делать. Мне кажется, что, Арина, вы мало про это говорите. А ресурсы для этого, Саш, могут быть разные. Мне кажется, мы тут не призываем на родительские плечи все это повесить. У этого проекта, мне кажется, может быть очень много разных ходов-выходов и институтов поддержки, про которые инноваторы сегодня очень плохо, к сожалению, знают. Вот истории кейсов, когда авторы проекта продают квартиру, или там все надои молока пускают на свой проект, а потом у них заканчивается энтузиазм через какое-то время и проект умирает…
А. Милкус:
- И деньги вместе с ним…
Д. Королева:
- Да, деньги и энтузиазм. И терпение близких, которые за этим наблюдают. Это история просто постоянная. При этом здесь есть какой-то затык. Не знаю, с какой стороны – со стороны ли инноваторов, что они не ищут, кому этот проект предложить, либо со стороны институтов поддержки, что действительно не хватает различных конкурсов для инноваторов, где им дают, например, средства на это, или какую-то институциональную поддержку и т.д. Поэтому вот есть такой термин страшный – долина смерти он называется – для стартапа, когда вот все начинается на собственном энтузиазме – мы продали квартиру, или в гараже организовали какой-то свой мини-бизнес… но это может продолжаться там сколько-то месяцев, может быть, год-два, а дальше надо уже выходить…
А. Милкус:
- …на систему.
Д. Завгородняя:
- Ну, или инвесторов находить, чтобы они…
Д. Королева:
- Да, инвесторов находить, предлагать это формальной системе образования. Не родителям, а департаменту образования, министерству и т.д. Либо делать это параллельно формальной системе, но при поддержке различных фондов, грантовых программ, которых тоже у нас в стране немало. Либо стартап просто погибает. К сожалению, таких классных инициатив, которые не пережили эту «долину смерти», я видела очень много и, мне кажется, что одна из проблем в том, что не соответствует этот запрос инноваторов и та система поддержки, которая у нас в стране существует. И надо как-то их соединить.
А. Милкус:
- Мне кажется, что в последнее время происходят какие-то соединения. По крайней мере, у нас очень много социальных институтов, которые поддерживают активность ребят. Арина, а вы обращались к кому-то за помощью? Может быть, в какой-то фонд? Задачи вы выполняете действительно очень классные и важные, потому что изменение пространства образовательного – действительно, вы только что правильно сказали – оно влияет на качество образования, детям хочется быть в школе. Детям интересно там. И дети начинают лучше учиться. Это известная вещь.
А. Нуриахметова:
- Да, действительно, мы выходили с запросом к партнерам, которые бы могли нам предоставить ту же самую мебель, допустим, либо строительные материалы. Но нам не удалось найти ни одного партнера. Мы сделали три кабинета только за свои средства, за свой счет.
А. Милкус:
- Но есть же гранты, есть фонд президентских грантов, есть Рыбаков-фонд, есть разные фонды, которые помогают системе образования. Они хорошо работают, их много сейчас.
А. Нуриахметова:
- Мы, кстати, сотрудничали с Рыбаков-фондом и у нас был проект «Кабинет на прокачку», и мы вместе с ним отремонтировали три кабинета. Это сейчас в 2021 году мы без партнеров сделали на свои деньги. Вот, к примеру, сейчас на нас вышел партнер – это Новосибирск, они изготавливают школьную мебель, и они сказали: ребята, вы классные, у нас есть школьная мебель, давайте мы вам ее предоставим. И они взяли и отправили эту школьную мебель в Алтайский край, в село Новомоношкино, и они сейчас нам эту мебель тоже предоставят в Питер. То есть, мы сейчас в активном поиске партнеров, кто готов помочь, вложиться…
А. Милкус:
- Подождите. Парты – это хорошо. Но все-таки ремонт класса – это системная вещь. Это не только парты. Это не только про парты. Вы обращались к министерству просвещения Российской Федерации, в фонд президентских грантов? Вы писали туда заявки хотя бы, рассказывали о себе? Есть институт развития ВЭБ, который сейчас много и активно участвует в изменении системы образования? Это и Хангаласский проект, и сейчас будет на Камчатке проект. Это активное участие в строительстве новых школ. В общем, много интересных людей там работают, я думаю, что они с удовольствием бы с вами поработали тоже.
А. Нуриахметова:
- Я обязательно обращусь. Но я писала один грант на «Сменку», но мы его не выиграли.
А. Милкус:
- А с первого раза никто грант не выигрывает. Только большие везунчики. Это я вам скажу, как человек, который тоже гранты писал.
А. Нуриахметова:
-Мы сейчас активно выходим на партнеров, мы хотим инвестировать в наш проект, но нам нужно было показать результат. Именно поэтому мы снимаем шоу и мы показываем – смотрите, как все меняется. Посмотрите, вот наш результат. Вот действительно, ученикам теперь интереснее приходить в школу. То есть, теперь у нас есть результат, мы сделали такое МВП-проекта…
А. Милкус:
- Переведите, что это такое?
Д. Королева:
- Минимально ценный продукт это называется на русском. То есть, что-то, что можно подержать в руках, пощупать или посмотреть какие-то видео, чтобы искать партнеров. Арина, но, мне кажется, надо про это просто активнее говорить. Вы, как скромный инноватор, Левша такой, придумавший что-то, выходите и рассказываете, как вы классно это придумали и как вы эту блоху подковываете, но не говорите, что вы подковали пять блох, а чтобы вам еще сделать 200, вам нужен действительно партнер в виде пусть той же парты… но их надо значительно много.
А. Нуриахметова:
- Ну все, вы мне дали пинок, так что с завтрашнего дня я активно начну подавать заявку во все гранты, писать партнерам, чтобы нас поддержали, и мы действительно смогли сделать за 2020 год еще больше ремонтов…
А. Милкус:
- 2022-й уже!
А. Нуриахметова:
- Ну, январь еще только закончился…
А. Милкус:
- Арина, я видел ваше видео, давайте мы назовем адрес в Ютубе, где выложено ваше видео про ремонт. Их же можно использовать и другим школам, как такое пособие – посмотреть, как это все происходит. Не просто развлекаться, как две замечательные девушки в ускоренном режиме бегают по экрану и что-то делают…
Д. Завгородняя:
- Ну да, дизайнерские решения перенимать.
А. Нуриахметова:
- Надо написать – сменкашоу. Когда напишите сменкашоу, будет и Ютуб, будет и наш сайт, можно всю информацию посмотреть. Ставьте лайки, пишите комментарии, вы нас очень в этом поддержите!
Д. Королева:
- Мы, как лаборатория инновации, у нас есть свой кабинет, например, и мы посматривали, я лично, как руководитель, подсматривала в их замечательных видео тоже, как нам сделать так, чтобы покрасить стены, чтобы не голубая полосочка, а чтобы было стильно, классно, молодежно, поэтому это не только даже для школьных кабинетов, а вообще для и офисов тоже.
А. Милкус:
- А вы где-то учились этому дизайну или обучение информатики хватило?
А. Нуриахметова:
- Во-первых, мы насмотрелись на кабинеты, которые нам прислали заявку и мы поняли, что это вообще какой-то треш. Во-вторых, у нас есть дизайнеры, готовые нам помогать и под каждый кабинет подстраивается свой дизайн-проект – это делают опытные ребята, дизайнеры интерьера, и мы еще показываем этот дизайн ученикам и учителям этого кабинета, и, если они говорят – нет, мне этот цвет не нравится, то мы немножечко меняем.
Д. Завгородняя:
- А бывало ли такое, что ученикам или учителям не нравится результат?
А. Нуриахметова:
- Нет, вообще ни разу такого не было. Они приходили просто в восторге! Это тот же кабинет? Нет, мой кабинет не может быть таким! И проходит время, мы с ними созванивались через три месяца, они говорили – а мы уже не помним, как старый кабинет выглядел, как будто мы всегда в таком классном и учились. То есть, всегда все оставались довольны. Потому что мы это делали совместно с ними. И ученики сами приходили, вытаскивали мебель, рушили пол, стены. То есть, они сами активно в это вовлечены и, когда они приходят и видят эти изменения, им уже даже не хочется эти стены пачкать, потому что они понимают, что они сами их красили! Поэтому они осторожно и бережно к этому кабинету относятся.
А. Милкус:
- У нас есть сообщение. «Добрый день! Я учитель из Германии. С удовольствием слушаю вашу сегодняшнюю передачу про ремонты школьных кабинетов. Девочки огромные молодцы! Про смартфоны на уроках. В Германии использование смартфонов на территории школы в личных целях запрещены. В образовательных целях, в зависимости от фазы урока и на усмотрение учителя – можно». Вот это разумный подход. Вот то, о чем мы и говорили.
Итак, я напоминаю, что у нас в студии были Арина Нуриахметова, проект «Сменка». И Диана Королева, зав лаборатории инноваций в образовании ВШЭ – это конкурс инноваций в образовании – можете связаться с Дианой и оставить свою заявку.
Всем хорошего дня!
