Альтернативное образование: семейная школа
А. Милкус:
- «Доброе утро, добрый день, добрый вечер» говорим мы нашим радиослушателям, всем, кто слушает нас, все 11 часовых поясов нашей страны. Сегодня мы будем продолжать тему развития талантов, и развитие талантов так, чтобы в этом участвовали родители. У нас в гостях исполнительный директор Лиги образования, создатель «Школы мышления» Игорь Донченко.
За последнее время статистика такая. В крупных городах почти 7% школьников перешли или переходят на семейное обучение. В Москве сейчас 300 школ семейного обучения?
И. Донченко:
- Ну, по Москве и Московской области больше 300 школ. Если частных 310, по-моему, то семейных… Я не скажу, что это прямо школы, это могут быть семейные классы, это может быть просто один семейный класс, в котором от 5 до 10 человек.
А. Милкус:
- Но вообще тенденция просматривается очень серьезная. Родители тех, кто заботится об образовании, развитии своих детей, у кого есть материальная и физическая возможность посидеть дома и заниматься самим развитием детей, забирают детей из официальных школ. Игорь, тенденция явная, и она видна не только по Москве, я знаю статистику по Санкт-Петербургу, Екатеринбургу, Новосибирску, в крупных городах происходит то, что я называю побег, родители объединяются, забирают детей из школ.
Д. Завгородняя:
- На 30% больше стали забирать за время пандемии.
А. Милкус:
- На треть. То есть практически около 1% школьников уже ушли из официальной системы образования. С чем это связано?
И. Донченко:
- На мой взгляд, это связано с тем, что система образования устарела и не отвечает тому состоянию общества, в котором мы живем. Если говорить о той школе, которая была создана, все-таки это школа-фабрика. То есть это школа, которая предназначена для создания людей, которые могут работать по инструкциям прежде всего. Поэтому все программы школы предназначены прежде всего для этого.
Второе – то, что педагоги, к сожалению, многие не могут просто взять те новые, инновационные технологии, которые есть, которые были созданы. Очень много технологий и концепций было создано в России. В частности, то, что было сделано Львом Семеновичем Выготским, потом концепция развивающего обучения, концепция диалога культур и т.д., то есть много чего сделано, но это все требует от педагогов…
А. Милкус:
- Ну да, то, что дошло до официальной школы, та же система Эльконина и Давыдова, Звонкова – это же во многом такая лайт-версия, адаптированная версия, распространенная на массового потребителя, это не совсем то, что придумывали эти великие люди.
И. Донченко:
- Понятно, что в полной мере реализовать то, что придумал Лев Семенович Выготский, наверное, нельзя и нет смысла. Потому что каждый создатель все равно берет что-то. Александр Михайлович Лобок, последователь Выготского, говорил: «Я стою на плечах тех атлантов». И, в любом случае, творя свое, он берет то, что было создано великими. Диалоги Сократа, это положено в основу тьюторских практик в том числе.
А. Милкус:
- А что, семейные школы рассчитаны на что-то другое?
И. Донченко:
- Прежде всего, семейные школы обеспечивают, на мой взгляд, психологический комфорт. Поэтому когда у тебя в классе 10 или 12 человек, это не то, что 30. И понятно, что педагогу, который работает с таким количеством детей, гораздо проще это сделать. А это делается очень просто. Педагог оформляется как индивидуальный предприниматель, и он по закону может официально получать деньги за эту работу. Находят помещение, и себестоимость в месяц, ну, 15 тысяч. Это вполне разумная цена, родители могут скинуться, найти помещение.
А. Милкус:
- Да ладно, 15 тысяч обучение?
И. Донченко:
- Ну, давайте так. Из тех 300 с лишним школ, понятно, 90% это школы, которые обеспечивают именно начальное образование.
Д. Завгородняя:
- То есть семейная школа – это начальная школа?
И. Донченко:
- Есть и не только начальная, но их порядка 10%. Есть проекты, которые существуют с 90-х годов, их немного, но они есть. Когда я в 2015 году познакомился на первой конференции, которая прошла в Москве, там было порядка 200 родителей. На тот момент в Москве было около 30 школ, а сейчас 300. За 7 лет в 10 раз увеличилось их количество. Понятно, что пандемия только ускорила эту историю, но здесь нужно сказать, что основная масса детей в Москве находится не на семейной, а на заочной форме образования. Потому что в законе РФ есть 5 форм образования: очное, очно-заочное, заочное (это те формы, за которые отвечает школа), есть еще семейное и самообразование.
А. Милкус:
- Школа – имеется в виду государственная?
И. Донченко:
- Да, государственная. Имеется в виду, что когда родители прикрепляют ребенка к школе, то ответственность за обучение несет по закону все равно родитель, если мы почитаем Конституцию. Но родитель делегирует право образовывать государству. Но он может перевести ребенка на семейную форму, и тогда он может до 9 класса сдавать промежуточные аттестации, а может не сдавать (по закону сейчас так). Родители в основном используют это право, и основная масса раз в год как минимум сдает эту аттестацию, и сейчас уже более 20 проектов в онлайне, которые помогают в этой задаче.
А. Милкус:
- Подождите, давайте разбираться последовательно. Итак, большинство вот таких школ – это школы для начальной школы. А с чем это связано – не хотят идти в младшую школу, не хватает мест там, не очень доверяют учителям начальной школы?
Д. Завгородняя:
- Я могу рассказать кучу причин, почему не хотят отдавать ребенка. Например, моя крестница пошла в школу 1 сентября. Сначала им не ставили оценки до Нового года. У них ускоренная система обучения, в январе они сдали экзамены о переводе во второй класс. Сейчас формально они уже во втором классе. Сейчас начали ставить оценки по жесткачу. И дети сразу нахватили двоек, троек, дети плачут.
А. Милкус:
- Та же самая учительница?
Д. Завгородняя:
- Да, та же самая учительница. То есть ей была какая-то указивка, что с детьми сейчас надо мягко, гуманно. Но когда у тебя оценочная система, куда ты от этих отметок уйдешь? Когда-то наступит этот час Х, когда ты наставишь кому-то двоек и троек. Дети расплакались, расстроились, все сидят с этими отметками. Мама сходила на собрание. Все, оказывается, двоечники. Получается парадоксальная ситуация. Они на пятерки и четверки сдали переводные экзамены, они перешли в этот второй класс и здесь набрали этих двоек. Детям, конечно, это неприятно.
А. Милкус:
- То есть в переводе на русский язык учительница сама себя высекла.
Д. Завгородняя:
- Ну, как бы так получается.
А. Милкус:
- А детям некомфортно, плохо.
Д. Завгородняя:
- Да. И все это в журнале, дети переживают.
А. Милкус:
- Игорь, а в семейной школе обязаны ставить оценки?
И. Донченко:
- Абсолютно нет. Каждая школа выбирает сама, каким образом оценивать результаты. Более того, там вариативность огромная. Допустим, мы создали проект «Навигатор семейного образования», у нас там есть энциклопедия, и мы собираем лучшие, на наш взгляд, статьи (их сейчас уже более 300), которые как раз раскрывают тему семейного образования с самых разных сторон. И там самые разные системы оценивания. Допустим, наши коллеги, творческое объединение «Острова», здесь вообще такая удивительная история – самонаправленное образование. Это школа, в которой дети вообще учатся, как хотят и чему хотят.
Д. Завгородняя:
- А ЕГЭ как же?
А. Милкус:
- Игорь, мы говорили сейчас про семейное обучение. Но семейное обучение – это тогда, когда и дети, и родители мотивированы дать своим детям какие-то знания. А если родители работают, ребенок не сильно мотивирован, один вариант – отвести его в государственную школу.
Д. Завгородняя:
- Ему наставят двоек, и он будет заикаться и бояться отвечать.
И. Донченко:
- Ну, во-первых, немотивированных детей не бывает. Если мы говорим про детей начальной школы, если их мотивация не убита еще той самой подготовкой к школе… Потому что, к сожалению, по нашим исследованиям, очень часто это случается, когда начинают в старших группах детского сада делать, по сути, ту же самую школу, и просто мотивация убивается. Но есть так называемый синдром 7 сентября, когда дети 1 сентября бегут с радостью в школу, но через неделю они понимают…
А. Милкус:
- …куда попали.
И. Донченко:
- Да. И эта каторга на 11 лет – это что такое? И многие классы возникают благодаря тому, что… Как пример. Есть такая интересная методика Жохова, которая появилась еще в 2015 году. Была группа родителей, которые создали 1 класс, и они набрали туда 30 детей. А методика Жохова подразумевает, что чем больше детей, тем лучше. Так вот, у них 7 сентября набралось еще два класса. То есть они запустили 3 семейных класса, 90 человек. Это было уже достаточно давно, но тем не менее. Это я к тому, что такое синдром 7 сентября.
Так вот, если говорить про родителей и детей, то к семейному образованию готовы все дети, но, к сожалению, не готово большинство родителей. Мы же все вышли из стандартной школы, и у нас нет иной практики и понимания, как можно с детьми по-иному. Знаете, возможностей огромное количество.
А. Милкус:
- Знаете, на все публикации, которые я писал про развитие системы образования, как правило, обязательно 1-2 отклика таких: «Нам в школе было трудно, пусть и они помучаются». И это пишут родители или бабушки с дедушками.
И. Донченко:
- Знаете, когда сравнивают, где, в каких еще заведениях насильно собрано какое-то количество людей одного возраста, как правило, приходит на ум армия, а если не одного возраста, то тюрьма. Тогда говорят: «Слушайте, в тюрьме тоже трудно, может быть, тогда сразу самый жесткач устроим?» Детские дома и т.д. – это же тоже не самое лучшее…
Д. Завгородняя:
- Школа жизни.
И. Донченко:
- Да. Ну, давайте возьмем пример того же Макаренко. Давайте сделаем их беспризорниками, и найдутся Макаренко, которые сделают из них замечательных людей. У системы Макаренко, насколько я знаю, не было ни одного воспитанника, который…
А. Милкус:
- …не состоялся бы потом.
И. Донченко:
- Да, не состоялся бы потом, в таких сложнейших условиях. Да, возможно и такое, но, может быть, мы не будем усложнять жизнь, когда есть совершенно другие возможности, которые можно взять и применять и решать эту задачу совершенно иначе. Но, опять же, надо быть открытым к таким новшествам и уметь их взять, применить прежде всего к себе, а потом уже тем самым своим детям показать, как можно жить иначе в этом мире. И через это, поняв, как можно обучать иначе письму, чтению и математике… Потому что начальная школа, она же про это. Повторюсь, наследие Выготского позволяет решать это. Кроме Выготского, есть еще интересные технологии, и они позволяют решать совершенно по-другому.
Д. Завгородняя:
- Слушайте, Выготский и его наследники ничего не знали про гаджеты, про телефоны, в которых можно жить, существовать, и совершенно необязательно слушать учителя.
А. Милкус:
- И которые прекрасно составляют конкуренцию любой школе, что государственной, что семейной.
И. Донченко:
- На самом деле, если ранее говорили про устаревшую школу, понятно, что та школа, которая была у нас, тогда был единственный источник знаний – книга, это было самое главное. И сейчас, когда появился интернет, встает вопрос. В интернете все больше и больше качественного контента присутствует. Ну, «контент» не самое правильное слово…
А. Милкус:
- Образовательных программ.
И. Донченко:
- Да, образовательных программ. И если сейчас зайти на YouTube и т.д., то можно найти каналы, которые предлагают много интересных образовательных программ, и можно там учиться. Это же возможности. И понятно, что педагог должен использовать эти возможности, а не относиться к ним как к тому, что мешает ему.
А. Милкус:
- Даша правильно говорит, приходит ребенок, он смотрит любимое аниме или TikTok, и тут перед ним стоит учитель (что семейная школа, что не семейная школа), как ему конкурировать с условным аниме?
Д. Завгородняя:
- А с TikTok вообще невозможно.
И. Донченко:
- Ну, здесь ответ очень простой на самом деле. Не надо ни с чем конкурировать. Нужно просто использовать это. На самом деле это есть у каждого из нас – у нас есть внутренний мир, и он очень богат. А как сделать так, чтобы этот внутренний мир был предъявлен в виде богатой устной речи прежде всего, а потом как эту устную речь превратить в письменную речь… Именно речь. Условно говоря, когда мальчик пишет «мама мыла раму», это не речь, это не его внутренний мир. Как пример. Есть замечательная книга «Вероятностный мир» Александра Михайловича Лобока, и там как раз описан пример школы, которая существовала 15 лет, и там было два выпуска детей, которые прошли обучение у Александра Михайловича полностью без всяких программ. Но это обучение было как раз основано на том, что Александр Михайлович очень чутко вслушивался в ту речь, которую предъявлял ребенок, и не все, конечно, он брал за то, что достойно быть записанным, но какие-то фразы ребенка… У всех же они разные, и понятно, что когда ребенок приходит в школу, у него словарный запас от 5 до 7 тысяч слов. И как сделать так, чтобы развивать его внутреннюю речь, а через это сделать так, чтобы ребенку было интересно писать это все, это самое главное. Когда они смотрят аниме, у них же что-то в голове происходит…
А. Милкус:
- Хотелось бы знать, что.
И. Донченко:
- И задача – сделать так, чтобы он об этом рассказал. И потом, когда он начнет рассказывать, чтобы это было интересно другим. Этот материал и можно потом превращать в тот материал, на котором изучать спряжение глаголов, ча, ща и т.д. Это как один из возможных ходов.
А. Милкус:
- Нам тут пишут слушатели: «Ученики и учителя бегут из школы, потому что там невыносимо» (Пермский край). Саратовская область: «Цель ваших семейных школ – получение бабла. Как это – учиться без оценок? И так качество образования упало. Куда ведет этот путь, страшно подумать».
И. Донченко:
- Ну, по поводу бабла.
А. Милкус:
- Давайте в эфире будем говорить культурно – про деньги.
И. Донченко:
- Да, давайте говорить про деньги. А я бы на самом деле говорил даже не про деньги, потому что деньги – это всего лишь один из видов ресурсов. Понятно, что для того, чтобы организовать семейную школу, нужен качественный педагог. Педагогу, конечно, нужно на что-то жить. Но вы сами посчитайте, если 10 человек скинулось по 10 тысяч рублей, допустим, вот вам 100 тысяч. И 100 тысяч – это зарплата московская, а в регионах достаточно 40 тысяч, насколько я знаю. Мы спрашивали: «А сколько бы вы хотели получать, чтобы вам было хорошо?» Они говорят: «Ну, 40-50 тысяч». И понятно, что 10 детей, если по 10 тысяч родители скинулись, из этих денег уже можно оплачивать аренду помещения, педагога, материалы и т.д. Даже 10 тысяч в месяц для регионов, наверное, достаточно большие деньги, но, тем не менее, это уже…
А. Милкус:
- Игорь, мы сейчас уйдем в другую тему. Я просто хочу прокомментировать. В Москве частные школы получают деньги наравне с государственными. Потому что у нас каждый ребенок, он гражданин Российской Федерации, за ним закреплена определенная сумма, которую бюджет платит. В государственных московских школах есть определенные суммы, которые получают из бюджета, у нас обучение по количеству учеников. Почему, если ребенок переходит в семейную школу, он эти деньги от бюджета не должен получать? Родители точно так же платят налоги. В Москве это сделано честно, в Москве не так давно решением Сергея Семеновича Собянина как раз эти деньги выделяются, и они идут за учеником, и ученик сам приносит их, может принести их в частную школу, в государственную. И это правильно. Мне кажется, что этот ресурс должен быть использован и в регионах. Вы же все равно, если бы этот ребенок ходил в государственную, муниципальную школу, за него платили. Почему эти деньги не могут перейти с ребенком в негосударственную школу, на семейное обучение? Вот еще один ресурс, который абсолютно несправедливо не используется.
И. Донченко:
- У нас есть Ассоциация семейных школ, в которой я являюсь одним из создателей. И мы ставим перед собой задачу сделать так, чтобы в каждом регионе родитель мог получать эти деньги. Сейчас на семейном образовании только в 5 регионах Российской Федерации родители получают эти деньги. В Москве за семейное образование родители не получают с 2013 года.
А. Милкус:
- То есть только частные школы получают?
И. Донченко:
- Получают частные школы за детей, которые находятся на заочном образовании. Я знаю школы, которые обеспечивают не только сдачу аттестации, но и обучение этих детей, получая эти деньги, они делают очень интересные проекты.
А. Милкус:
- Понятно, что семейные школы вполне себе могут сейчас по затратам конкурировать с муниципальными школами, если бюджет поможет и поймет их важность. Еще одна проблема. Если семейные или заочные школы, они такие все легкие и свободные, то есть такая вещь, как Единый госэкзамен, который нужно сдавать, есть государственная программа, которую нужно пройти. Далеко не все семейные школы имеют образовательную лицензию. Как здесь? Можно хорошо, весело, интересно провести все 11 лет (или, по крайней мере, 4 года начальной школы), а потом столкнуться с тяжелым миром средней школы, старшей школы и с Единым госэкзаменом.
И. Донченко:
- По поводу «весело и интересно», наверное, я бы отнесся, что это точно не весело и интересно, потому что, по большому счету, в семейные школы приходят работать те же педагоги. По нашей статистике, 80% семейных школ используют как минимум те же наработки и программы. Они выбирают, может быть, самое лучшее, что есть, но, тем не менее, все равно это программы, и дети там реально учатся. Они учатся, может быть, не так интенсивно, потому что есть школы, которые работают в режиме 2 дня в неделю, 3 дня в неделю, но все равно это учеба. Есть, конечно, те школы, у которых не получается, и они закрываются. Есть родители, которые уходят на семейное образование, им не подходит и они возвращаются назад. Поэтому я бы не сказал, что это такой рай небесный, куда они придут, и там все будет хорошо. Это, конечно, не так. Я повторю, что там прежде всего родителям нужно работать, и работать усиленно над собой. И это непросто. И если говорить по поводу Единого государственного экзамена, да, есть уже выпускники. Как минимум, на следующей неделе будет 30-летие первой семейной школы Игоря Чапковского, и можно уже как-то отнестись к его выпускникам, которые сдавали ЕГЭ, и сдавали успешно. ЕГЭ – это всего лишь один из экзаменов.
Д. Завгородняя:
- Слушайте, существует еще феномен Алисы Тепляковой, которая какой-то минимальный балл, будучи 9-летним ребенком и, как выясняется, не вполне гениальным, получила, и до такой степени, что смогла поступить в МГУ, на коммерческое отделение, но тем не менее.
И. Донченко:
- Это всего лишь доказательство того, что ЕГЭ – это некое пугало, которым пугают, но, по большому счету, если ребенок каждый экзамен воспринимает как праздник… А такие дети есть. То есть при должном подходе, если правильно организовать обучение в семье, ребенок каждое испытание будет воспринимать как праздник. Представляете себе, на экзамен – как на праздник. ЕГЭ? Ух ты, еще одно испытания. Не получилось? Ничего страшного, в следующий раз попробую.
Д. Завгородняя:
- Это что-то новенькое.
И. Донченко:
- Да, такое тоже есть.
А. Милкус:
- Я, кстати, добавлю. Даша про Теплякову сказала. Теплякова – это пример семейного обучения. Ее же папа обучал.
Д. Завгородняя:
- Там и у папы, и у мамы очень приличное образование. У папы – чуть ли не два или не три.
А. Милкус:
- Это сомнительно, это с его слов. Не буду сейчас углубляться в эту тему, но наша коллега из «Комсомольской правды» Анна Лукьянова недавно опубликовала расследование, где пыталась выяснить, где и как папа Тепляков учился, что закончил и чем занимался. Очень мутная история, так что давайте про это не будем.
И. Донченко:
- Несмотря на мутность этой истории, факт остается фактом, 9-летний ребенок сдал ЕГЭ. Ну, раз он сдал, значит, это факт, мы от этого уйти не можем. Поэтому здесь тогда вопрос. А как так возможно, что 9-летний ребенок может сдать ЕГЭ? Значит, надо что-то менять.
А. Милкус:
- Для чего? В чем менять? ЕГЭ менять, делать его сложнее или в школьной программе? Я думаю, если ребенок средних способностей будет серьезно заниматься с родителями, родители, которые более-менее образованы, понимают всё… Задания ЕГЭ первого уровня, они рассчитаны на 5-6-7-й класс, не больше. И натаскать на 3-4 экзамена, я думаю, можно ребенка 10-11 лет совершенно спокойно, если он поймет, для чего это нужно родителям.
И. Донченко:
- Для чего нужно родителям – наверное, вот здесь заложен на самом деле такой краеугольный камень, который отличает многие семейные школы и то, к чему они хотят прийти. Они все-таки хотели бы прийти к тому, чтобы это желание ребенка, внутренняя мотивация ребенка и тяга к знаниям, чтобы она подкреплялась, и чтобы ребенок понимал, зачем ему вообще изучать русский язык, математику. Но не просто это понимал, а понимал через деятельность. Например, я был недавно в замечательной школе в центре Москвы. Это школа, где преподают доктора наук из высшей школы. Соответственно, если дети в начальной школе уже глубоко изучают биологию, если они уже пишут книги, которые они предлагают издательству «Нон-фикш», и они их издают, и это все происходит в 3 классе. Понятно, что тогда русский язык ему зачем? Затем, чтобы книжку написать. И понятно, что глубокое изучение биологии…
А. Милкус:
- Подождите. Третьеклассники пишут книжки, которые издательство «Нон-фикшн» готово издать?
И. Донченко:
- Да, представьте себе.
А. Милкус:
- А о чем?
И. Донченко:
- Какая разница о чем? Это могут быть и детские книги.
А. Милкус:
- То есть это как такой учебный проект, что ли?
И. Донченко:
- Что значит «учебный»? Скажем так, так устроено обучение, что детям интересно писать свои книги. И это одна из возможностей, которые существуют. Понятно, что не все семейные школы такие, но вот одна такая есть, а есть еще и другие. Поэтому здесь, повторюсь, разнообразие таких концептов, оно уже большое. Если говорить по Москве, это та самая история, когда количество начинает переходить в качество.
А. Милкус:
- И вот это сейчас, именно в наше время происходит.
И. Донченко:
- Да, именно в наше время происходит, и есть возможность понять, какие есть возможности как минимум в Москве. Событие «Активное образование», которое мы делаем, которое пройдет 20 февраля. На 8 площадках в Москве можно будет познакомиться с самыми разными семейными школами, создателями таких семейных школ, пройдет Круглый стол родителей, которые сами обучают своих детей.
С 2011 года, когда начали обучать педагогов начальных школ, по Москве тогда… Почему я, допустим, тогда ушел? У меня была иллюзия, что можно, переобучив огромное количество педагогов, изменить как-то систему образования. Я с 2009 года организовывал самые разные мероприятия, в частности, первый фестиваль инновационных педагогических технологий я организовывал 10 лет назад, в 2012 году. А сейчас юбилейный год, у нас будет десятое мероприятие.
А. Милкус:
- Но уже не для учителей.
И. Донченко:
- И для учителей в том числе. Мы сейчас не разделяем.
Д. Завгородняя:
- А почему не получилось переучить педагогов?
И. Донченко:
- Во-первых, переучить никого ничему нельзя, можно только самим научиться. Когда мы организовывали по ТРИЗ-педагогике, у нас за 3 года обучалось порядка 300 педагогов начальных школ только по Москве. Ну, понятно, были и в других регионах, но я выбирал статистику только по Москве за 3 года. И это были педагоги, которые платили свои деньги, причем мы не давали никаких сертификатов (а это, понятно, были очень высокомотивированные педагоги). Но потом, когда мы начали их опрашивать… То есть мы им давали готовый, понятный коммерческий продукт – как обучать мышлению, именно изобретательскому, исследовательскому, в начальной школе. Это такой методически отработанный, грамотный, хороший продукт. Мы им давали и говорили: вы можете его реализовывать в своей школе или где-то в дополнительном образовании, а мы готовы вам помогать организовывать и т.д. И когда через 3 года я опросил 300 этих педагогов, как вы думаете, сколько из них в полной мере взяли и использовали то, что мы делали?
А. Милкус:
- Человек 10-15.
И. Донченко:
- 2. И тогда я подумал: слушайте, что за эффективность? Люди платили свои деньги, сами обучались…
А. Милкус:
- Потом пришли в школу и побоялись использовать то, чему вы их учили.
И. Донченко:
- Там были разные причины. Не то что побоялись. Во-первых, это белая ворона, когда ты начинаешь что-то делать, коллектив тебя не поддерживает. Это одна история.
А. Милкус:
- Ну да, потом ребенок придет к другому учителю и скажет: «Вот там было интересно, а вы почему так не делаете?»
И. Донченко:
- Конечно. И потом история, когда просто педагог под гнетом вот этой всей нормативки, ему просто некогда и т.д.
Д. Завгородняя:
- Еще хочется сказать, что в школе продвигается идея индивидуального подхода к детям, а проявить его невозможно, потому что классы по 35 человек. Я не смогу опросить каждого ребенка, что ему нравится, и выстроить обучающую программу.
И. Донченко:
- Дарья, тут я не согласен. Есть технологии, которые позволяют даже в школе реализовать эту задачу.
А. Милкус:
- Про индивидуальное обучение мы еще поговорим, так же как и про семейное обучение и школу Жохова. Есть ли возможность к этим площадкам, которые будут рассказывать про необычное обучение, подключиться онлайн или это только для столицы?
И. Донченко:
- У нас там всего лишь одна программа, которая для регионов. Мы никому ничего не рассказываем. Событие называется «Активное образование», поэтому мы предлагаем все формы, которые позволяют включиться в деятельность и через эту деятельность вообще понять смысл. У нас будет одна онлайн-программа, но это больше подростковая история…
Д. Завгородняя:
- К сожалению, наша программа заканчивается.
А. Милкус:
- В общем, Игорь Донченко, найдите в интернете, посмотрите про «Активное обучение» все программы.
