Дети в стрессе: оберегать от проблем или пусть проходят школу жизни
М. Баченина:
- Здравствуйте, уважаемые слушатели и зрители – это я к тому, что наша трансляция идет на Ютуб-канал радиостанции «Комсомольская правда», в эфире «Родительский вопрос», меня зовут Мария Баченина, рядом со мной, пусть и виртуально, но, тем не менее, всегда рядом, автор и ведущий этой программы Александр Милкус. Саша, здравствуйте.
А. Милкус:
- Здравствуйте.
М. Баченина:
- Объявите, пожалуйста, нашу прекрасную гостью.
А. Милкус:
- Ой, я с удовольствием. И у меня тут заготовлено столько предложений про Патимат Омаровну, что просто… В общем, запасайтесь. Ученый дефектолог, профессор, декан факультета специального образования Дагестанского Государственного педагогического университета, победитель конкурса «Лидеры России», член совета учителей-блогеров при Общественном совете министерства просвещения. Вот как раз я в такой последовательности поставил представление, для того, чтобы задать первый вопрос сразу на засыпку. Патимат, вот вы известный человек, специалист, дефектолог, декан, в общем, и у меня в голове все равно, может быть, я уже как бы старой школы представитель, не сочетается звание «блогер». Блогер – это что-то такое молодежное, такое веселое, не очень вдумчивое. Ну, может, мне так кажется…
М. Баченина:
- Друзья, но прежде чем Патимат начнет отвечать на этот вопрос, я все-таки фамилию нашей гостьи назову. Потому что, видимо, Александр Милкус…
А. Милкус:
- Я сказал – Патимат Омаровна Омарова.
М. Баченина:
- Нет. Вот сейчас сказали. Я добилась своего. Простите, пожалуйста, что вклинилась, но посчитала, что прямо сейчас это нужно. Итак, блогерство.
А. Милкус:
- Зачем? Времени много у декана?
П. Омарова:
- Вы знаете, на самом деле мне очень нравится именно эта история, потому что все началось очень и очень давно, когда мы с моим наставником Загидат Гасановой написали малюсенькую такую книжку «Я, ты, он, она – вместе целая страна». Она была таким ученым хулиганством, потому что очень много книг выходит по патриотическому воспитанию для родителей, вот странный такой заход, но, тем не менее, это именно такой заход. Очень много выходит книг по патриотическому воспитанию, которые правильные, умные и хорошие, но их никто не читает. Вернее, читают. Покупают, прочитают первые 12 страниц и думаю – ну, я потом дочитаю эту книгу. И вот мы подумали – слушайте, а если люди читают 12 страниц, может, мы книжку сделаем в 12 страниц? Такую вот квинтэссенцию, маленькую, забавную, но чтобы люди действительно ее прочитали? И вот мы написали эту книжку, она вышла таким большим тиражом, прошлась по всей стране и один замечательный ученый, ее папа, лауреат Государственной премии за работы в сфере патриотического воспитания, говорит: я целые огромные книги писал, говорит, а надо было писать вот такие маленькие книжки, которые дошли бы до родителей, которые они читали, перечитывали и мы вот так это обсуждали. И вот именно тогда у меня запала мысль, а, может быть, какие-то забавные штуки иногда очень важны в сфере просвещения и продвижения тех идей, которые находятся в нашей фундаментальной замечательной науке? И вот такой странный переход к блогерству, потому что люди больше читают блоги, чем серьезные фундаментальные книги. И несмотря на то, что тиражи всех моих книжек просто улетали и сейчас вот заходишь на какой-нибудь «Лабиринт» или еще куда-нибудь в какой-нибудь книжный маркет, там читаешь – нет в продаже, закончилось. Нет в продаже, закончилось.
М. Баченина:
- Хорошо. Мой вопрос тогда следующий. Я думаю, логично уточнить – о чем блог?
П. Омарова:
- Мой блог больше про добровольческую деятельность, молодежную политику и образование. Один из основных таких трендов, которые мы продвигаем, - это деятельность волонтеров инклюзии, людей, которые помогают на безвозмездной основе людям с инвалидностью и ОВЗ. И еще это блог про книги. Потому что мне нравится делиться тем, что я читаю и выкладывать материалы. Я делаю фотографию на своем столе и краткую фразу, которая мне больше всего понравилась, и очень многие люди мне потом кто-то в личку пишет, кто-то… замечательная книга, мы ее тоже читаем, нам понравилось, мы будем это делать. Потому что мне кажется, что идея прочитать – это тоже важная тема, поскольку связана с развитием головного мозга, связана с когнитивными возможностями и тем, что, чем больше человек читает, не обязательно в бумажном варианте, но желательно в бумажном варианте, тем дольше мозг сохраняет молодость и тем больше длительность жизни. А мне так хочется поучаствовать в проекте «Демография» не только как мама, но еще и как просветитель, который заставляет людей думать.
П. Омарова:
- Мне хотелось сказать, что жизнь такая интересная штука, что ты можешь получить удовольствие от жизни, писать о том, что тебе нравится и то, чем ты хочешь заниматься, при этом выкладывать и общаться с большим количеством людей, многих из которых ты даже никогда в жизни вживую не видел, но общался, скажем так, виртуально, общался через блог, и при этом у тебя это еще как-то по работе здорово получается. Знаете, вот как фраза «выбери себе работу по душе и ты никогда в жизни не будешь работать». Потому что это твое хобби, это твоя любовь, это то, чем ты хочешь заниматься всю свою жизнь. Вы знаете, в советское время был такой опрос среди учителей Советского Союза – почему они ходят на работу? Так вот, 16% советских учителей заявили, что будут ходить на работу, даже если им не будут платить и они готовы заплатить государству за то, чтобы их пустили учительствовать.
А. Милкус:
- Вот сейчас будет острый вопрос. А как вы думаете, если сейчас такой опрос провести?
П. Омарова:
- Вы знаете, я думаю, что все равно остается какое-то количество учителей, которые все-таки относятся к своей работе как к служению, как к очень важной миссии в построении будущего страны. Не случайно наш президент Владимир Владимирович в своем послании Федеральному собранию прямо так и сказал, что учитель и преподаватель прямо участвует в строительстве будущего страны. И мне кажется, российский учитель таков, что все-таки найдутся люди, которые будут ходить на работу, даже если им совсем не будут платить. Но в то же время это не должно быть главным и основным трендом, это абсолютно не должно быть так, потому что я, как внучка учителя русского языка и литературы Марьям Долгатовны Османовой, я понимаю, что все-таки зарплата учителя должна быть на достойном уровне, чтобы ему хватало на одну ставку есть и чтобы ему не приходилось на две ставки искать время, чтобы поесть. Поэтому мне кажется, все-таки постепенно зарплаты начинают в стране расти, национальные цели Российской Федерации сыграли определенную роль в этом направлении и, думаю, что пройдет ближайшие 10 лет и вопросы с учительской зарплатой они постепенно сойдут на нет, потому что сегодня мы понимаем, что есть все-таки возможности достойную зарплату получать в школе, в образовании, преподавателей в вузах и колледжах. Но мы понимаем, что проблемы в этом направлении все-таки остаются и достаточно болезненно на них определенная часть сообщества реагирует.
М. Баченина:
- Давайте к детям переходить, коллеги.
А. Милкус:
- Давайте, давайте. Вот я прочитал длиннющую биографию Патимат Омаровны, вернее, список трудов, работ опубликованных, исследований и т.д. Вот я выписал себе. Патимат Омаровна автор методики изучения уровня конфликтности в детской группе, совместно с коллегами разработала методику психолого-педагогической поддержки детей с посттравматическим стрессовым расстройством в результате военных конфликтов и террористических актов. И так далее. Патимат Омаровна, давайте к вашей непосредственной специальности, все-таки я считаю, что блокинг – это куда-то все-таки в сторону хобби. На ваш взгляд, сегодня дети в какой ситуации находятся? Насколько конфликтны, выросло количество конфликтов в школе, может быть, в вузе среди детей или осталось на прежнем уровне? Мы недавно делали программу, где я пытался проанализировать ролики, которые появились в Сети в разное время, но достаточно за небольшой период, где подростки избивают друг друга, где нападают на учителя, где какие-то совсем нехорошие вещи происходят, как-топрославиться в Сети, пусть даже и такой славой разрушителя, Герострата – как, на ваш взгляд, что происходит, какие тенденции?
П. Омарова:
- В 2016 году под моим руководством защищалась кандидатская диссертация, первая по педагогике кандидатская диссертация, посвященная школьному насилию. И мы тогда уже прогнозировали рост школьного насилия в ближайшее десятилетие. Почему? Вы уже сами сейчас обозначили ряд факторов. Но давайте все-таки обратимся к фундаментальным основам подросткового возраста. Фундаментальным знаниям в области психологии подросткового возраста. Что такое подростковый возраст? Когда ты уже не ребенок, но ты еще и не взрослый. Поэтому тебе нужно выделиться из среды подростков, чтобы завоевать свое место в иерархии, чтобы быть приближенным и уважаемым взрослыми и в то же время подняться немножечко над своими сверстниками. Потому что лидерские амбиции, активность, агрессивность, они обостряются в этот период. И это не проблема 20 или 21 века. Это основа именно пубертата, которая заставляет подростка искать способы выделиться. И вот здесь, к сожалению, 21 век дает ему возможность выделиться не в социально приемлемом русле, а вот именно в такой негативной агрессивной среде.
Что происходит с точки зрения школьного насилия в отношении использования… то, что мы называем кибербуллингом сегодня? Когда молодые люди получают возможность стать известными через продвижение этого видео. Они не до конца осознают правовые последствия своих действий, кроме того, даже если есть некое осознание и понимание, что такое хорошо и что такое плохо, в момент захлеста эмоций и, кроме того, в момент вот этих групповых эффектов присутствия власти над кем-то, они перестают контролировать свои действия и, может быть, потом, даже если через несколько часов спросить, как ты это сделал, иногда он сам оказывается в ужасе от того, что он совершил. И если в середине 20 века среди нарушений, скажем так, школьной дисциплины отмечалось – дернул девочку за косичку, нагрубил в столовой, бросил еду друг в друга в столовой и т.д. – причем, это повсеместные исследования по всему миру шли, то уже конце 20 века знаменует ранние беременности, стрельбу в школе, все те агрессивные воздействия: избиения своих одноклассников, сверстников и т.д. А когда у нас появилась еще возможность это все выкладывать через мобильные сети…Мне кажется, в социальных сетях должна быть обязательно очень жесткая цензура в отношении насилия. Чтобы они не могли выкладывать подобное и не могли каким-то образом это развивать.
М. Баченина:
- Я могу уточнить? Промежуточный, так сказать, этап. Правильно ли я вас поняла. Все это делается для того, чтобы прославиться. Второе – они не осознают ответственности законной, юридической. И еще, конечно, горячая кровь, когда в состояние Берсерка кто-то впадает…
П. Омарова:
- Да. Ярость, Берсерк – это как раз таки то, что владеет подростком в этот момент.
М. Баченина:
- То есть, плюс гормоны тут еще, потому что возраст именно такой с 12 лет начинается. И все это, этого всего не было в Советском Союзе, во времена отсутствия соцсетей?
П. Омарова:
- Я бы так не сказала. Знаете почему? Потому что все-таки мы не знаем, что было в Советском Союзе, поскольку очень многое не выходило на изучение широкой общественности. Мы об этом не знаем. С одной стороны, блогеры и прочие социальные медиа дают возможность получить информацию мгновенно из любой точки земного шара. С другой стороны, может быть, иногда не всегда информация служит ко благу. Чем больше мы знаем и видим актов насилия, тем более агрессивными мы становимся.
М. Баченина:
- Абсолютно согласна. На сто процентов. Когда люди видят стрелка, есть огромная вероятность, подтвержденная статистикой, о подражателях. Значит, вывод. Вот то, о чем Александр говорил, дети не так чтобы и изменились, нельзя сделать такой конкретный вывод, что они стали другими?
П. Омарова:
- Да. Может быть, такая странная фраза… Мы можем вспомнить Сократа, который жаловался на то, какая плохая молодежь несколько лет назад, за то, что они не встают, когда старшие входят в комнату. И практически всегда старшее поколение не всегда довольно молодежью. Но вот фундаментальные основы психики они не меняются так быстро, как меняется окружающий мир. Почему мы сейчас говорим, что мы живем в условиях неустойчивого, неопределенного, очень быстро меняющегося мира? Мир меняется. А человеческая психика и человеческое поведение оно меняется не так быстро, потому что оно завязано на биологических механизмах тоже. Мы помним о том, что человек социальное существо и часто забываем о том, что он биологическое существо. Проблема не в том, какие подростки. Проблема в том, что мир предложил им больше возможностей пойти по агрессивному варианту развития событий, чем по какому-то позитивному варианту. И в этом смысле мне очень нравится, что происходит сейчас в образовании. Наверное, очень здорово… почему наверное – это точно. Здорово, что в 2020 году мы внесли поправки в нашу Конституцию Российской Федерации и вопросы воспитания уже получили нормативную основу, вошли в основной закон Российской Федерации и на ее основе меняется вся нормативная база всей страны и, в том числе, у нас сейчас очень многое делается в плане воспитания школьников, воспитания студентов. В России образование – это единство трех важнейших компонентов: обучение ,воспитание и развитие. То, на чем строилась советская педагогика. Сегодня про советскую педагогику говорят, как про педагогику, навязанную коммунистической идеологией. А ведь это было не совсем так. Суть советской педагогики не в том, чтобы она строилась на основах марксизма-ленинизма и т.д. Суть ее в том, что она строилась на деятельностном подходе. Когда мы выстраивали всю школу на особенностях возрастных этапов развития. То есть, мы понимали, что в начальной школе нужно формировать учебную деятельность, нужно научить ребенка читать, писать и считать. Самое главное, что ему необходимо для того, чтобы потом постигать основы науки. Мы понимали, что в среднем звене школы у нас подростки. Для них важнейшая часть – это общение друг с другом, социализация, понимание, что они представляют в этом мире, и в этот момент они начинали изучать точные науки, продолжали изучать гуманитарные, и точные науки были не для того, чтобы сдать ЕГЭ, а для того, чтобы развивать зоны головного мозга. Развивать интеллектуальный потенциал страны. И уже в старшей школе, в 10-11-м классе…
А. Милкус:
- В 9-10-м.
П. Омарова:
- Да, в 9-10-м, я уже застала 10-11-й класс, юноши и девушки уже занимались профориентационным отбором. Они ориентировались на профессию. Потому что мы понимали, что через два года им делать выбор и они будут выбирать, кем они станут в этой жизни. И вот суть советской педагогики была в том, чтобы выстраивали все на возрастных этапах развития, на той деятельности, которая сензитивна для этого этапа. В этом была ее прелесть. И мне кажется, что мы сейчас должны вернуться именно к деятельностному подходу в образовании, потому что мы можем принимать самые замечательные ФГОСы, мы можем много что развивать, но если мы не вернемся к культурно-исторической теории Выгодского, если не вернемся к деятельностному подходу Рубинштейна и всех тех классиков советской и российской психологии, то недалеко мы уйдем с нашим образованием.
А. Милкус:
- Патимат, может, я ошибаюсь, но, мне кажется, что мы и в 90-е, и в 2000-е не сильно ушли вот от этих основ советской педагогики. Ведь, слава богу… может и не слава богу, но на мой взгляд – слава богу… педагогика история такая консервативная и мы сохранили школу в 90-е и в 2000-е годы, при том, что разные процессы происходили в экономике, в политике, как раз потому, что костяк педагогов был именно советской школы, и программы были те же самые, учебники были. И то, что сейчас происходит, это некое развитие, а не то, что вот вы говорите, что мы возвращаемся. По-моему, вот у меня ощущение, что мы не сильно уходили.
П. Омарова:
- Это вам из Москвы так кажется. Нам в регионах виднее. Что происходило в регионах? Практически учителю был дан выбор, по какому учебнику обучать. И получалась такая ситуация, что учебников много, выходят они с огромной периодичностью и, несмотря на то, что многие из них получали соответствующие грифы, тем не менее, они были, так скажем, весьма специфическими и очень интересными иногда с точки зрения национальной безопасности страны. Вот что касается 90-х годов, у нас в Дагестане была такая история, у нас была открыта серия международных… и потом учебники могли быть не только российские, и потом у нас давайте еще вспомним наследие Соросовского периода, когда огромное количество фрагментов нашей истории, нашей, простите, даже географии, переписывалось. В Дагестане была сеть международных колледжей, в которых обучались дети и у нас был тогда замечательный министр по национальной политике Магомедсалих Гусаев. К сожалению, он трагически погиб в результате террористического акта, направленного лично против него. Так вот, к нему приехали представители из одного муниципалитета республики Дагестан и привезли учебник, турецкий учебник на русском языке, который преподавался в колледже в республике Дагестан. И там было написано, что Дагестан – часть Турции. Поймите правильно – если в Москве, возможно, была какая-то более систематизированная история, то, что творилось на окраинах или в других регионах, я даже не говорю окраина, мы просто самый южный регион Российской Федерации, мы реально граничим с рядом государств. Так вот, что такое Дагестан? Это самое южное подбрюшье России, это место, где соприкасаются интересы огромного количества государств и взгляд на Россию идет не с точки зрения российской политики и российских интересов. И когда мы видим у себя некую организацию, которая преподает нашим детям, а там написано, что регион России Дагестан является частью Турции, то тут уже с нашей какой-то политикой воспитательной что-то не то. Поэтому сегодня, когда это все идет централизованно, да, вот если у нас разговоры о важном и их содержание разрабатывается централизованно через верифицированный институт воспитания, который входит в структуру Министерства просвещения Российской Федерации, мне спокойно, после того, как я знаю о существовании подобных фактов в 90-е и 2000-е годы в моем родном Дагестане.
А. Милкус:
- Вот вы сейчас рассказали про 90-е годы, а я могу сказать, вот близко нам с вами, как людям, которые занимаются коммуникациями тем медиаграмотности, я вот как раз изучал учебники 2019-2020 года на русском языке, выпущенные нашими условными партнерами, в кавычках, на деньги американского агентства по развитию, на деньги британцев, в Молдавии, в Казахстане, в Узбекистане и т.д. Они на русском языке, они доступны для нас и они в поиске появляются (не буду рекламировать) – там тоже достаточно задания, построенные, мягко говоря, на антироссийских позициях. Они очень красиво скрыты, они очень красиво завуалированы – то есть, инструменты обучения до сих пор используются... Поэтому эта история не закончилась. Просто она вышла за границы, но она доступна. Я говорил с молодой учительницей не так давно, которая занимается как раз медиаграмотностью, я говорю – а какими документами вы пользуетесь? – она назвала вот эти учебники, потому что они есть, они систематизированы. Поэтому мы сейчас вот как раз занимаемся разработкой отечественного учебника по медиаграмотности для школ…
П. Омарова:
- Если позволите, я еще одну историю вспомню. Ну, не совсем учебник был – методическое пособие. В 2005-2010 годах развивалась такая большая программа на Северном Кавказе, был даже офис детского фонда ООН Юнисеф на Северном Кавказе, «Программа миротворческого образования и формирование толерантности среди детей и молодежи Северного Кавказа». Эта программа сыграла очень большую позитивную роль с точки зрения налаживания взаимоотношений республик и регионов, которые, к сожалению, после развала Советского Союза имели конфликтные отношения и сложную историю, но, с другой стороны, когда к нам поступил в республику Дагестан учебник, методическое пособие по этой программе, там было все замечательно. Это большой учебник, в нем много что прописано, и учебник поступил на экспертизу в Министерство образования и науки республики Дагестан. Меня попросили подключиться, поскольку я была и координатором этой программы по Дагестану, но я человек дотошный, который все прочитает и все проверит. Не всегда у чиновников в министерстве есть на это время, но, слава богу, что у них есть это понимание, что нужно все-таки отдать документ профессионалам и пусть они посмотрят. Так вот, мы ее прочитали с красным карандашом в руках и мы нашли в этой программе действительно скрытую рекламу ЛГБТ-сообществ. То есть, там в очень… программа же формирования толерантности и мы ее рассматриваем, как программу гармонизации межнациональных отношений и конфессионального межнационального диалога. А товарищи из детского фонда ООН Юнисеф, которые иногда нам совсем не товарищи, они все-таки зашили в эту программу толерантность по отношению к людям с нетрадиционной сексуальной ориентацией. Насколько это было уместно на Северном Кавказе, с нашей достаточно жесткой традиционной так сказать системой воспитания и отношения к этим вопросам, не очень понятно. Но вы понимаете, что программа предполагала работу с пятиклассниками и выше, да. То есть, с детьми, которые пока еще не имеют своей собственной точки зрения, которые находятся в условиях пубертата, у которых идет половое созревание и которые имеют один из самых высоких интересов к вопросам взаимоотношения полов именно в этой…
М. Баченина:
- Сексуальное развитие, конечно же, это все занимает их существование…
П. Омарова:
- Поэтому и вот я приезжаю в свое министерство и говорю – ребята, вот вы это и это видели?
М. Баченина:
- А что это, Патимат? Вот я не специалист, я бы не увидела этого, да?
П. Омарова:
- Ну, как вам сказать. Теоретически, наверное, родитель мог бы заметить и понять. Но, с другой стороны, мне кажется, все-таки нужно взгляд профессионала, который очень быстро бы это заметил. Потому что многие вещи зашиваются так аккуратно и… Вот я помню, в 90-е у нас было очень много ваххабистской литературы, шло восстановление такого религиозного исламского сознания и люди не знали, что такое ваххабизм, не понимали, и вот ваххабистская литература строилась так. На первой странице говорилось все абсолютно правильно, но вот ты читаешь, читаешь книгу и на самой последней странице ровно на 180 градусов наоборот. То есть, текст первой страницы традиционного ислама и текст последней страницы, скажем, выводов – они абсолютно были несоразмерны. И ты сам не понимал, как это произошло. Вот то же самое было с этой книжкой. То есть, вроде бы все шло про межнациональные отношения, про толерантность к людям других наций, других рас и т.д. И вдруг как-то очень аккуратно перешли на людей не похожих на нас, а среди людей, не похожих на нас, это представители ЛГБТ-сообществ. Как клинический психолог, я понимаю, что людей с такой ориентацией биологически обусловленной крайне мизерное количество. Большинство таких людей стали людьми, представителями этой структуры, в результате неправильного воспитания, неправильно сформированных ценностей и неправильного отношения вообще к культуре взаимоотношения полов. Биологически же таких людей менее одного процента. В то же время мы наблюдаем, что в странах Европы, где идет политика оправдания и такого воспитания, фактически… я помню, что в конце 20-х одного из европейских лидеров попросили уйти с работы, после того, как она заявила, что 25% немцев, англичан и французов являются представителями ЛГБТ-сообществ, якобы, это не соответствовало действительности. А сегодня мы можем говорить о том, что гораздо больше людей. И на фоне демографического спада практически во всех странах Европы, мы понимаем, что это результат такой политики. А нам это надо?
М. Баченина:
- Да, это заговор.
П. Омарова:
- У нас есть проект «Демография», мы хотим, чтобы у нас было много детей.
М. Баченина:
- Да, я стою на том, что это заговор. Чтобы было мало детей, мало людей. Нам нужно совершенно другое. И я тоже совершенно не против, я лояльно толерантна и прочее, но считаю, что действительно склонять никого ни к чему не нужно.
П. Омарова:
- Да, говорить об этом в школе точно не надо.
А. Милкус:
- Да, давайте с этой темы уйдем, но я хочу сказать, что, вы знаете, ведь действительно, если внимательно профессионал читает вот такие книжки, учебники, пособия, очень много интересного всплывает – то, что таким простым взглядом, зрением и не увидишь. Я могу про вот эту медиаграмотность, про молдавский учебник сказать. Потому что я же в 90-е годы работал собственным корреспондентом по Украине и Молдове "Комсомольской правды" и был на той самой войне, можно сказать, войне в Приднестровье, когда возникла Приднестровская Молдавская республика. Там же тоже конфликт-то был в том, что Кишинев решил перейти с молдавского языка, который писался кириллицей, на латиницу и в общем-то объявить молдавский язык просто частью или структурой румынского языка, а Приднестровье продолжало говорить на молдавском, использовали учебники молдавские, написанные на кириллице. Вроде бы… Но вот мы понимаем, что из-за языка много чего происходит – и право как писать, и как думать. Так вот, очень интересный вот этот учебник по медиаграмотности, который там 7-9-й класс, профинансированы как раз американским агентством по развитию, там основа – это история журналистики Румынии. Не Молдавии. Хотя в Молдавии есть хорошая школа журналистики, до сих пор издается «Комсомольская правда» в Молдавии. И все примеры, все настроено как раз на…
М. Баченина:
- Ну, вроде бы, что такого, да? А вот сейчас мы пришли к тому, что заявлено, что молдавский язык – это Советского Союза плод…
А. Милкус:
- Сейчас уже в Молдавии молдавского языка нету, уже молдавский язык объявлен, что это не молдавский, а румынский и так далее, и так далее. Ну, мы понимаем, к чему дело идет. Понимают ли это дети, которым этот учебник предназначен? Нет. У них вот такой материал. Поэтому это абсолютно тонкие вещи и я солидарен с Патимат, что такие документы, которые приходят детям, должны читать очень внимательно как раз специалисты. Тогда мы выйдем…
П. Омарова:
- Кстати, тогда мы все это вычистили, программа продолжила работать, а вот этот трек ушел, так скажем, из программы, потому что там действительно дети подружились и очень хорошо работали вместе.
А что касается языков, мой дед был заместителем наркома просвещения ДАССР и был как раз апологетом перехода наших языков, а Россия принесла фактически 14 народам республики Дагестан так называемые младописьменные языки. То есть, до этого все писалось только на арабском языке и вот с созданием Дагестанской АССР у нас появилось 14 младописьменных языков. Почему младописьменные? Молодые письменные языки, только-только появились, и мой дед был апологетом перевода их… вот первая версия была – с арабского на латиницу, почему-то вот так решили. Но дед воспротивился и стали переводить на кириллицу. Потому что он говорит, что вообще нелогично и непонятно, почему в стране, в которой государственный язык русский, мы переходим на латиницу? Поэтому вот я горжусь немножечко тем, что дед был вот таким товарищем, благодаря которому наши языки на кириллице – это раз, во-вторых, он редактировал первую аварскую азбуку на кириллице.
А. Милкус:
- Да. Но давайте скажем, что это важно не только потому, что это перешло на кириллицу, а что это позволило многочисленным народам Дагестана понимать друг друга.
П. Омарова:
- Да.
А. Милкус:
- Вот в чем главное-то.
М. Баченина:
- Коллеги, остается совсем немного времени, мы охватили две огромные темы, и еще патриотическую вот, неожиданно, но к моей большой радости. И я бы хотела еще про стресс поговорить. Потому что Патимат специалист по стрессу.
А. Милкус:
- Детскому стрессу.
М. Баченина:
- Да. Вот мы с Сашей… Александр предложил прекрасную вещь. Они сейчас так же стрессуют? И, если да, то инструменты какие к ним применимы, к современным нашим любимым и дорогим детям? Может быть, они настолько гибкие, а это мы более хрупкие и мы так сокрушаемся и уже не замечаем за этими переживаниями, что им-то уже все хорошо, а мы все на себе волосы рвем. Как бы с этим со всем сожительствовать, извините меня за этот глагол. Я, например, очень мучаюсь. Я рефлексирую страшно, а потом оглядываюсь, а у сына уже все хорошо – это мне как-то плохо.
П. Омарова:
- Знаете, несмотря на то, что в самом начале я сказала, что психика почти не меняется, на самом деле, идет некое уплощение эмоциональной жизни по сравнению с людьми, так скажем, несколько тысячелетий назад. Почему? Потому что мы больше знаем о мире, мы можем лучше предсказать, что будет и мы четче представляем, что будет завтра. И поэтому если житель середины 19 века, его средний возраст жизни составлял где-то 42 года, то сегодня у нас проект «Демография» и там где-то ближе к 80 требует, чтобы мы двигались и жили долго и счастливо. Продолжительность жизни связана с нашей эмоциональной стабильностью и реакцией на стресс, как мы на это реагируем. Поскольку стрессовых событий в последнее время очень много, ну, кто мог предсказать, допустим, пандемию 2020 года 21 века? Поскольку стрессовых событий достаточно много, а психика очень пластична, эмоциональная наша жизнь очень пластична и приспосабливается к тому, что происходит. То стрессовое явление, которое было очень таким серьезным для Марии, поскольку ее психика формировалась немножко в другое время, и то, как будет реагировать ее ребенок, это, как говорят, две большие разницы. Поэтому когда мы говорим о стрессе, нужно различать хороший стресс и плохой стресс. Собственно, и основоположник теории стресса Ганс Селье выводил стресс как хороший стресс и дистресс. Причем, даже хорошие события они могут выбивать человека настолько из колеи, что это может очень плохо кончиться. Если возьмем исторические события, то, скажем, отец автора «Севильского цирюльника» умер от счастья в тот момент, когда гениальный сын читал ему нашего замечательного «Севильского цирюльника».
М. Баченина:
- Звучит как юмор сейчас, как анекдот какой-то…
П. Омарова:
- А это на самом деле так. Человек умер от счастья. Это, наверное, трагично, но это на самом деле…
М. Баченина:
- Нет, это не трагично. Я бы хотела умереть такой смертью, если честно. Но мне кажется, что сейчас это невозможно. Это поэтично очень… я надеюсь, он умер в старости? К сожалению, я не знаю деталей…
П. Омарова:
- Знаете, мой отец был выдающимся рационализатором, изобретателем союзного масштаба в области сейсмостойкого строительства. То есть, он не до конца знал, какая у него зарплата, потому что он все время что-то изобретал, у него были постоянные какие-то патенты, изобретения и т.д. И вы знаете, он мечтал умереть на работе, во время его какой-то вот работы. И когда создавалась гильдия строителей Северо-Кавказского федерального округа, а тогда у нас два округа входили в СКФО, Южный федеральный тогда не отклонился, и вот решали, кто будет президентом этой гильдии СКФО строителей, и очень много было споров. Но поскольку папа пользовался абсолютным авторитетом глубоко порядочного, честнейшего человека, что все споры прекратились, когда решили, что будет Омар Теждинович руководителем гильдии. И, вы знаете, мой отец умер в момент инаугурации. Конечно, это большая трагедия, но… утром он шел на инаугурацию, был президентом… это большая трагедия для семьи, что вот утром человек был и вот он упал, у него началась тромбоэмболия и в течение 15 минут он умер. Мы даже не успели к нему, кроме сыновей, которые были с ним на инаугурации… С другой стороны, воплотилась его мечта. Вот он не хотел болеть, он не хотел… вот он умер от счастья. Вот, может быть, странная история, но вот такая. Я тоже хочу так умереть.
М. Баченина:
- Да, я поэтому так и сказала. Я не пытаюсь быть циничной…
П. Омарова:
- А что касается стресса, то мне кажется, все-таки нам нужно учить наших детей реагировать на стресс и находить способы справляться. Вот, скажем, они очень переживают по поводу ЕГЭ. Но ведь можно научить их делать массаж точки экзаменационного невроза – а это ведь очень несложно…
М. Баченина:
- Где эта точка? Сейчас слушатели с ума сойдут…
П. Омарова:
- Я не знаю, вы-то меня видите, я не знаю, как слушатели…
А. Милкус:
- У нас трансляция на Ютюбе, так что… кому надо – посмотрят.
П. Омарова:
- Вот я показываю. Вот моя рука. Я прикладываю руку ровно на полосочки, которые разделяют ладошку от основания руки, да. И прикладываю три пальца и нахожу через три пальца такую точечку, которая является точкой экзаменационного невроза. И девять раз по часовой стрелке очень жестко и я бы сказала даже грубо …
М. Баченина:
- Получается, она в середине среднего пальца…
П. Омарова:
- Три ваших пальца. Вот здесь точка экзаменационного невроза. Девять раз по часовой стрелке…
М. Баченина:
- А что-то должен чувствовать человек в этот момент?
П. Омарова:
- Да, он чувствует жесткое нажатие…
М. Баченина:
- Ага, вот я не вену себе почувствовала…
П. Омарова:
- Давайте я закончу. Три раза и вот вам уже будет легче отвечать, потому что у вас отступит вот эта волна страха и активизируется кора головного мозга. И вот таких историй можно сделать очень много для ребят и, мне кажется, что, когда мы говорим о ЕГЭ, однозначно нужна психологическая подготовка и даже перед ЕГЭ я бы запускала бы психологов, а не всех этих товарищей, которые объясняют, что нельзя пользоваться телефонами, нельзя без разрешения в туалет и т.д. Мне кажется, все-таки здесь должны быть ребята психологи, которые скажут «ничего страшного не происходит», давайте сделаем такие-то вещи и радостно пойдем…
М. Баченина:
- …отвечать. Как я говорю своему ребенку, главное – это любовь, смерть и здоровье близких. Все остальное – ерунда. Слушайте, знаете, ЕГЭ, вот когда так говоришь… действительно, учеба – это не главное. Мы понимаем, что мы учим и т.д., но, главное, что никто не умирает. Но я вчера столкнулась, как говорится, дорого яичко к светлому воскресенью, дети 12-13 лет притираются, два вот таких, знаете, за свой курятник, в маленьком классе. Сначала я учила ребенка уходить от конфликтов. Знаете, что он мне вчера сказал? Хватит мне говорить «не обращай внимания», хватит мне это говорить, это же невозможно. Я говорю – Саш, тогда подойди и дай в нос, так, чтобы раз и навсегда запомнил. И тут наш папа говорит – ты чему учишь? И я поняла, что я бессильна. Вот у меня либо черное, либо белое. Я учу так, как умела я. То есть, смерть на миру красна, да? Вот научите родителей, пожалуйста, волшебной какой-то фразе, что им надо говорить? Драться или уходить?
П. Омарова:
- Очень сложно учить других, когда у тебя у самой девятилетняя девочка, которая, у меня такое ощущение, что она читает мои учебники по психологии. Я их сегодня отправляла в школу и она очень медленно одевалась, а у нее сейчас такой момент очень жесткой ревности. Она практически не дает нам с мужем подходить друг к другу, проявлять какую-то ласку и вообще – не подходите друг к другу, мне хватит, что я одна. Вот она у нас выстраданная, много лет мы шли к тому, чтобы у нас появился ребенок, и вот она сегодня одевается и долго не выходит из комнаты. Я говорю – Маруся, давай быстрее, потому что, если ты не выйдешь через пять минут, я начну с папой целоваться. Она кричит из спальни: «Мама, это манипуляция!». Ей 9 лет. Она знает, что такое манипуляция.
А. Милкус:
- Дочь психолога. Все нормально.
П. Омарова:
- Да. Мама, это манипуляция, ты вторгаешься в мое личное пространство. Я иногда удивляюсь тому, как наши дети фактически видят и усваивают все то, что мы делаем. Мне очень нравится фраза Фазиля Искандера «Парадокс воспитания состоит в том, что лучше всего под воспитание подпадают те, кто не нуждается ни в каком воспитании». Вот я вспоминаю свою трехлетнюю дочку, когда мы поехали на какую-то конференцию, а мы ее забрали с собой, попросили, чтобы няня была, потому что нам не хотелось с ней расставаться… И так получилось, что организаторы конференции разместили нас в очень удобных красивых домиках, а завтракали мы на шведский стол в большом зале. И вот утром мы встаем, идем с Марусей, все подходим к этому большому залу и слышим, как организатор ругается с менеджером, потому что менеджер говорит – у нас вечером свадьба, мы сейчас вам раскидаем еду по вашим домикам, что было для нас неприемлемо. И вот Манечка подходит, а организатор высокая такая женщина, и менеджер высокая женщина, она за юбку снизу дергает и спрашивает: «У тебя с ней договор есть?» Ошалевшие, обалдевшие от этого вопроса взрослые смотрят вниз на эту кнопочку рыжую, а она еще красно-рыжая была такая, и она говорит: «Пусть платит неустойку». Менеджер просто вот так рукой – проходите, мы сейчас накроем… И мы все пошли. А поскольку менеджер не очень понимала, кто мы и чей это ребенок… я говорю – а почему вы нас пропустили? Она говорит – вы видите, какой у них ребенок, представляю, что со мной взрослые сделают… А Манечка просто подслушала разговор отца, когда что-то у него там не ладилось и вот он, видимо, говорил – у нас с вами договор, платите неустойку. И она вот это запомнила. А ей было 3,5 года. Поэтому каждый родитель должен знать, что самая главная история про воспитание – это ваш личный пример. То, как вы разговариваете друг с другом, то, как вы общаетесь с самим ребенком – это самая главная история воспитания. Если ребенок видит ласку в отношениях родителей между собой, если он видит, как родители уважают других людей, если ребенок видит, что родитель не просто не кидает мусор на улице, а идет по улице и если кто-то уронил, он поднял и выбросил и не считает это каким-то позорным для себя явлением, вот эти истории для воспитания намного важнее, чем многочасовые беседы, которые не имеют никакого смысла и никакого толка. Потому что в большинстве случаев ребенок не готов к слуховой информации. Большинство наших детей визуалы, они смотрят на нас и видят своими глазами. Помните, каждым своим действием, что за вами смотрит ваше будущее.
М. Баченина:
- Спасибо вам большое, Патимат Омаровна. Мы очень патетически, мне кажется, и красиво закончили.
А. Милкус:
- А я вспоминаю фразу, когда Михаила Михайловича Жванецкого спросили о его принципах воспитания, у него Дима родился достаточно поздно, он сказал – главный принцип отца в воспитании «делай, как я».
П. Омарова:
- Мне кажется, главный принцип девочки – любить ее папу.
А. Милкус:
- Это тоже правда.
М. Баченина:
- Да, это психология подтверждает… А у мальчика – маму. Действительно. Поэтому они и не дают иногда остаться наедине. Спасибо большое. Коллеги, к сожалению, время у нас заканчивается. У нас в гостях сегодня была ученый дефектолог, профессор, декан факультета специального образования Дагестанского Государственного Педагогического Университета, победитель конкурса «Лидеры России», член совета учителей-блогеров при Общественном совете Министерства просвещения Патимат Омарова. Спасибо вам огромное.
А. Милкус:
- Спасибо, Патимат, большое.
П. Омарова:
- Спасибо за эфир.