Оставить в покое нельзя?! Как наладить отношения со школьником летом
М. Баченина:
- Здравствуйте, друзья. В эфире «Родительский вопрос». У микрофона Мария Баченина. Вместе со мной традиционно эту программу ведет автор – Александр Милкус. И у нас в гостях профессор, доктор психологических наук, кандидат педагогических наук Илья Михайлович Слободчиков. Илья Михайлович, здравствуйте, добро пожаловать.
И. Слободчиков:
- Здравствуйте.
А. Милкус:
- Начинается каникулярный период, и это период, когда неожиданно родители оказываются один на один с детьми. Так обычно сдал утром в школу, вечером получил продукт, потом проверил домашнее задание и вроде бы и всё. А теперь надо почти 3 месяца как-то общаться с этими персонажами, а они еще и выросли за эти 9 месяцев и физически, и умственно, и нравственно. Как выстраивать эти отношения, особенно в подростковом возрасте, когда вроде уже и в лагерь не отправишь, вроде и поговорить можно, но человек уже со своим сложившимся характером, и знает, что он хочет. Или не знает, что он хочет, но может все равно потребовать этого от родителей. Илья Михайлович, что делать, с чего начинать? Давайте разберем по возрастам. Если ребенок маленький, младшая школа, что делать родителям? Нужно ли этих малышей как-то летом не отрывать от учебы, как-то организовывать учебу в течение этих трех летних месяцев?
И. Слободчиков:
- Здесь я скажу вещь, которую знает большинство опытных педагогов, и нередко ее придерживаются мудрые родители. Каникулы, они на то и каникулы, они предназначены для того, чтобы ребенок переключился на другие виды деятельности. И даже если он троечник или еще кто-нибудь, и мама с папой считают, что ты и так ни фига не делал, так хотя бы повторяй летом, это не вариант, это не нужно делать, и надо дать ему возможность нормально отдохнуть, в том числе и от себя-ученика. Это очень важная штука.
Здесь история про то, что да, конечно, учиться надо, и повторять что-то, наверное, надо будет, но это перед школой, в августе можно неделю выделить до школы, чтобы вспомнить хотя бы что-нибудь. Один из принципиально важных моментов, и по нему мы постоянно спорим с нашими замечательными педагогами, - по поводу обязательного чтения. Если ребенок приучен читать книги, если ему это в удовольствие, это замечательное времяпрепровождение. Если человек не приучен, не хочет, не желает, из-под палки, каждый день сиди, читай эти 15 страниц, смысла это никакого не имеет, ничего, кроме отвращения и к нам любимым, и к себе любимому, и к книгам мы с этой истории не получим. А вот вместе посидеть, почитать что-то, я страницу и ты страницу, это совершенно другой вариант.
С моей точки зрения, не надо ребенка в каникулярное время перегружать учебной программой. Это не значит, что он ни фига не делает, не помогает нам ни в чем, это про другое совсем. А вот учебная история, пусть она останется в учебном процессе.
А. Милкус:
- Давайте разберемся. Что такое «оставить его в покое с учебой»? Я знаю персонажей, и немало, которые говорят: у меня каникулы. Особенно средняя школа, 10-12 лет. Он встает в 11-12 часов дня, сонный идет позавтракать, потом берет телефон, компьютер, играет. «Оставьте в покое, у меня каникулы». Это что, отдых, что ли?
М. Баченина:
- А как еще можно отдыхать? Вставать в 7 утра, делать зарядку, отжиматься, пылесосить квартиру?
И. Слободчиков:
- Да по-разному можно отдыхать. То, про что Саша говорит, так тоже можно, и это тоже нормально. Другое дело, что это нормально не все 90 дней, хотя есть персонажи, которым и 90 дней недостаточно. Дайте ему неделю пострадать фигней, без всякой социализирующей нагрузки, это совершенно нормальная история. Пусть он встает сонный и заспанный, но при этом все равно мы радуемся тому, что он проснулся, идет кормиться и все остальное. Здесь очень много зависит от того, как мы его воспринимаем в домашнем пространстве.
А. Милкус:
- И это говорит нам доктор наук.
М. Баченина:
- Саша, я не на вашей стороне, я на светлой стороне, с Ильей Михайловичем, а вас призываю выйти из сумрака.
А. Милкус:
- Светлая сторона мне предполагает того, чтобы они бездельничали, три месяца расслаблялись так, что потом в сентябре их учитель месяц приводит в порядок.
И. Слободчиков:
- Нет, это про другое.
М. Баченина:
- Коллеги, я сделала свой вывод на прошлых летних каникулах, когда мне все говорили: забудь про учебу, отстань от ребенка. И я поняла, что напрасно я слушалась. Надо слушаться сердце материнское, оно же не обманет. Наша семья всегда спит до упора, у нас такая традиция из поколения в поколение: хочет человек – пусть спит. Значит, посуду помоет ночью, потому что ночью он тогда спать не будет. К чему я веду? Я поняла, что просто забыть про учебу – это не наш вариант. Потому что он действительно приходит, как белый лист. Он, правда, много бездельничает, из-под палки учится, поэтому здесь нужно немножко наверстать. Что я планирую на этих летних каникулах? Пусть спит до упора, иначе он никакой, но я оставляю ему репетитора по русскому языку. Потому что русский язык у нас – ни в зуб ногой. Русский и английский. И по чуть-чуть. Причем я сделала такую форму английского, что мы в основном по приложениям занимаемся, то есть это с кусками фильмов, что-то развлекательное, его это так веселит.
И. Слободчиков:
- Абсолютно с вами согласен.
М. Баченина:
- По поводу помощи. Я такая мать, которая растит тунеядца, но иногда во мне взрывается вулкан, и я говорю: «Как ты смеешь? Ты же ешь, я тебя обуваю, одеваю, кормлю, учу, а ты даже посуду не помыл!» И он сразу такой: «Мама, я сейчас всё сделаю». Только делается это так, что я потом переделываю.
И. Слободчиков:
- Но при этом он же понимает, что его любят и к нему хорошо относятся.
М. Баченина:
- Я проверяю, есть ли совесть еще, на месте ли. И иду закладывать в посудомойку сама. Меня муштровали – в 7 утра встать, диктант каждый день. Это было самое жуткое лето в моей жизни, когда диктант каждый день. Я испытала некую сатисфакцию, когда в первой же четверти написала диктант на пять, но это был ужас, конечно.
А. Милкус:
- Маша, мы же говорим немножко о другом. Дело не в том, что ты написала успешно диктант, а в том, что ты стала ведущей на известном радио, ты известный человек. И это все закладывается в юности, в детстве привычкой к труду. Дело не в диктанте, а в том, что это определенная привычка к неким постоянным трудовым действиям.
М. Баченина:
- Саша, простите, я вообще не согласна с вами. Учителя на мне ставили клеймо каждый божий день, что из меня вырастет… Я тогда таких слов не знала, а они уже меня так клеймили.
И. Слободчиков:
- Трудовое воспитание никто не отменял. Но превращать его в каторгу – не вариант совершенно. При этом неважно, что мы под этим подразумеваем – чтение, занятия русским или английским с репетитором, помощь бабушке на даче, без разницы. Все эти вещи могут вписываться, но они должны вписываться разумно и адекватно. Это во-первых.
Во-вторых, надо четко понимать, что учебный год это колоссальная стрессовая нагрузка на ребенка любого возраста, любого уровня обучения, любого состояния и т.д. И от этой нагрузки надо отдыхать. Поэтому надо ему дать возможность побалдеть, извините, определенное время. И в этом смысле я категорический сторонник того, что первую неделю после окончания учебы ребенка вообще трогать не надо, ни с репетиторами, ни с кем. Дальше можно выстраивать этот процесс, но первую неделю пусть он делает, что хочет – спит, играет в компьютер, еще что-то, за исключением того, что шляется всю ночь до утра (извините за жаргон).
Здесь ведь очень важен процесс договоренности. Когда я ему говорю, что я тебя понимаю, что ты от нас от всех устал, и от учителей, и от всего, но и ты нас пойми, тебе же еще дальше учиться, и с этой историей что-то делать надо, хотим мы или не хотим. Я полагаю, что разумный компромисс все-таки возможен, если родители хотят договариваться. Здесь как раз то, про что только что мы говорили. Важно вспоминать, какими мы сами были, насколько нам было некомфортно во всей этой истории. Важно понимать, что, допустим, есть (знаю на своем примере) замечательные мамы, бабушки, которые считают, что лето должно проходить максимально активно, и каждый день надо ребенка чем-то насытить, начиная от театров, походов, и бог знает, что они еще придумывают. Хорошая идея, но не чрезмерно. Та же самая ситуация, что и со всеми пионерскими (или как они сейчас называются), спортивными лагерями и т.д. Это все должно быть в разумном количестве. Чрезмерное общение безумно утомляет, ребенку хочется побыть внутри себя, с самим собой, таким, какой он есть, извините, без всех нагрузок. Давайте ему такую возможность. Это облегчит жизнь в дальнейшем всем. Потому что когда он немножко выспавшийся, наевшийся и наигравшийся хотя бы чуть-чуть, мы понимаем, с ним разговаривать легче и проще, потому что нам есть, к чему апеллировать как минимум. Мы же тебе дали возможность побалдеть, давай теперь будем какую-то разумную политику вести.
М. Баченина:
- То есть у него есть ресурс. Вы зацепили меня еще этой культурной программой. Я к чему? У меня действительно есть эти наполеоновские планы, я хочу ему немножко «подпортить» его планы. Он собирается сразу на 3 месяца свалить от родительского контроля к бабуле. Потому что там какая-то банда у него своя и т.д. Я же планирую культурный отдых, музеи. Конечно, не каждый день. В конце концов, это слишком дорого в Москве. Как это дозировать, чтобы не перебрать? Для меня, правда, важно то, что мы называем мировой художественной культурой, эта насыщенность человека, насмотренность. Вот здесь нужно ли воспользоваться каникулами, чтобы немножко его поднатаскать, так сказать, духовно?
И. Слободчиков:
- Здесь скорее не слово «нужно», а слово «можно». Эта история идет даже не в контексте того, что тебе это надо, а в контексте того, что мне приятно с тобой проводить время, в том числе и там тоже. Это я иду в музей, в театр, и я хочу, чтобы ты со мной туда пошел. Другая конструкция…
М. Баченина:
- Это не конструкция, это манипуляция, которая мне знакома давно.
И. Слободчиков:
- Ну, манипуляция. Ну и что? Она же, извините, нормальная, тем более, мы не врем сами себе, что я тебя терпеть не могу, но из воспитательного долга я должен тебя туда водить за руку, мне действительно хочется проводить с ребенком время. Другое дело, что здесь еще вторая история есть, про современных родителей, которые с бОльшим удовольствием… Почему, собственно, возникает история: я его в школу сдал и занимаюсь своими делами – работой, проектами и т.д. Здесь тоже надо понимать, что если уж это время, которое мы можем провести вместе с ребенком в достаточно большом количестве, тогда давайте и собственные планы перестраивать под эту историю, а не гнать эту ситуацию на тех же скоростях, что и раньше. Это тоже принципиально важная вещь.
Очень многие родители, к сожалению, к этому не готовы. Они не готовы свои планы менять, не готовы менять какую-то свою внутреннюю ситуацию, перестраиваясь на другой режим.
А. Милкус:
- Маша, ты говоришь, это возможность сходить куда-нибудь на выставки. В крупных городах это так и есть. Но у нас много слушателей в регионах, где, может быть, один краеведческий музей или несколько музеев, пара театров и т.д. Сейчас есть громадные возможности побродить по музеям, выставочным залам, всякие просветительские программы послушать вместе с детьми прямо через компьютер. Это тоже возможность просвещения. Это замечательные лекции Общества «Знание», это прекрасный ресурс Arzamas, который занимается культурным просвещением. Много всего интересного. Много интересных каналов типа «ПостНаука», «N + 1» и т.д. Это и родителям будет интересно, и, я думаю, вместе с детьми будет интересно посмотреть.
Это ресурсы, которые помогут с профориентацией. Потому что это один из серьезных вопросов нынешней молодежи. Когда я встречаюсь со школьниками, первый вопрос: мы не знаем, кем быть. Им все время говорят: будущее неопределенное, вот сейчас искусственный интеллект пришел, и вообще неизвестно, чем вы будете заниматься, вы будете обслуживать роботов. И они действительно очень сильно по этому поводу переживают. Определились с будущей профессией, с будущим направлением к 7-8 классу достаточно небольшое количество ребят, а многие школы уже требуют выйти на какой-то профиль, определиться, кто ты будешь – гуманитарий, технарь, инженер и т.д. По-моему, лето как раз то самое время, когда есть возможность подумать, походить, сходить к родителям на работу…
И. Слободчиков:
- Понять, что тебе нравится, в конце концов.
А. Милкус:
- Да, попробовать одно, другое и третье. Мы всегда говорим, что если пошел в кружок, то до конца, до выпуска. А вот как раз хорошо бы попробовать несколько кружков, несколько всяких активностей – спортивных, творческих, для того чтобы нащупать, что тебе самому интересно. Это летнее время, по-моему, как раз то, что нужно.
Илья Михайлович, с 14 лет можно уже работать. И в некоторых регионах открываются летние лагеря труда и отдыха. Как выстроить правильно – пусть пойдет и зарабатывает, пусть попробует себя в других специальностях или сказать: и что в 14 лет мы будем мучить ребенка?
И. Слободчиков:
- Пусть попробует себя в других специальностях. Здесь я четко могу сказать. Если есть возможность дать ребенку попробовать себя в нормальной рабочей ситуации, пусть две недели, это надо дать, и это ему будет интересно. И они с удовольствием на эту историю идут, потому что это как раз возможность той самой самостоятельности, это карманные деньги, какие бы они ни были, это тоже его история. Это очень хороший рычаг формировать уважение к себе и к нему. Я с этой стороны всегда подхожу к процессу. Речь не о том, что он заработает миллионы, а о том, что он попробует, что такое жизнь, с другой стороны, когда этот процесс уже целиковый, причем моделируемый абсолютно спокойно. Потому что никто ему это не навязывает, он может выбрать. Нередко эти лагеря действительно очень грамотно организованы. Я хорошо знаю эти программы, причем не московские, а региональные, я наблюдал в свое время всю эту картину, и мне кажется, это очень удачный вариант, если есть такая возможность. Еще раз говорю, дети сами с удовольствием к этой истории подключаются.
А. Милкус:
- Давайте коротко расскажем. С 14 лет по законодательству молодой человек имеет право работать 4 часа. Как правило, сейчас в регионах такие лагеря (они называются лагеря труда и отдыха) организованы. Ребят там кормят (по крайней мере, обедом), они работают на каких-то важных для региона работах, плюс обязательно с ними занимаются всякой просветительской деятельностью. Как узнать, есть ли в вашем регионе такой лагерь? Очень легко. Во-первых, на сайте регионального управления образования, Министерства образования, департамента образования либо в службе социальной защиты. Сейчас в лагеря набирают детей, обычно набирают на июль-август. В некоторых регионах это делается через службу занятости.
М. Баченина:
- Знаете, что меня смутило? Вы сказали, что надо попробовать разные профессии. Может быть, это мой стереотип из прошлого, что трудовые лагеря – это сбор сельскохозяйственных культур за деньги, или это действительно какие-то специальности?
И. Слободчиков:
- Сейчас это далеко не так, это значительно более мультипрофильная история, и здесь это не ситуация помощи родному колхозу, хотя в отдельных регионах и эта история есть. Тоже, кстати, не худший вариант.
А. Милкус:
- Я до сих пор вспоминаю, как мы со школой ездили в такой лагерь и собирали лекарственную ромашку. Я теперь знаю, как правильно обрывать головки ромашки, чтобы они подходили под изготовление лекарственных препаратов. И мы очень хорошо проводили время на лугу, где росла эта ромашка.
И. Слободчиков:
- Мы не так давно разговаривали с одной забавной бабулей. Просто разговорились в очереди в магазине. Как раз разговор зашел за лето, за то, как ее внуки лето проводят. Она очень интересную штуку сказала: «Я их в Ботанический сад отдаю, они там с огромным удовольствием возятся». Почему нет? Прекрасная идея, между прочим.
М. Баченина:
- Кстати, да. И обучающая еще плюс ко всему.
И. Слободчиков:
- Да. Я так понимаю, что такого рода программы существуют, и не только в Ботаническом саду (я имею в виду московский, который в районе ВДНХ находится), в принципе они существуют для всех подобных организаций, когда подростки могут поучаствовать в каких-то их процедурах.
М. Баченина:
- Итак, у нас получилось: не трогать человека как минимум первую неделю, потом потихонечку интегрироваться в его тунеядство, возможно, даже манипулируя им, что без тебя мне жизнь не мила, пойдем со мной.
И. Слободчиков:
- Но тогда уж манипулируя им и собой. Потому что это же надо себя организовать.
М. Баченина:
- Да, себя тоже нужно оторвать от насиженного дивана перед телевизором. И еще как вариант – трудовой лагерь. Но мы так и не дошли до момента, как же наладить отношения. Проще рассматривать на примерах. Мне кажется, что мои отношения со старшим сыном (младшего я пока не очень рассматриваю, потому что он без мамы не может) достаточно доверительные. Но я стала замечать, что очень многое он начал от меня утаивать. Он сейчас 12-летний подросток. Совсем недавно он мне выдал, что хочет покрасить волосы в красный цвет. И это было очень неожиданно, потому что он достаточно традиционен и в стиле одежды, и во всех подобного рода вещах, касающихся внешнего вида. Я спокойно отношусь, да хоть в серобуромалиновый красься.
И. Слободчиков:
- В ответ нужно предложить: а почему только в красный?
М. Баченина:
- Это, видимо, связано как-то с его компьютерными играми. Но он пошел дальше. Я так понимаю, что это некий внутренний протест. Потому что я ему предложила, куда пойти, объяснила, чем это делается, потому что он не понимал, чем красят волосы. Он начал звонить бабушке с дедушкой. А там военные люди, люди старых устоев, они…
И. Слободчиков:
- Прежде чем покраситься, постригись налысо, лысину легче красить.
М. Баченина:
- Возможно, так, возможно, иначе. У каждого своя позиция, и я ее уважаю. Но я ему сразу сказала: «Зачем ты лезешь в эту полымя, зачем эта провокация? Ты же прекрасно знаешь, что дедушка тебе никогда не позволит (если ты его спрашиваешь об этом разрешении)». И он прав, потому что в его годы совершенно иначе относились к этому. Мне нужно здесь беспокоиться и воспользоваться этим неким свободным временем, чтобы что-то выяснить, как-то лучше понять, погрузиться, выстроить что-то?
И. Слободчиков:
- Вы сказали очень важную штуку, что сначала надо себя от дивана оторвать. То, про что мы с вами говорим, начинается с того, что я не одолжение делаю ребенку, семье, что занимаюсь сыном или дочерью какое-то время, не отрываю от собственного времени, а я делаю это органично, потому что это мои дети. Это совершенно другая установка.
То, что идут эксперименты в 12, 13, 15 лет, это нормальная ситуация, пусть он пробует, к этому надо относиться немножко с юмором, без звериной серьезности уж точно, и даже к этому разговору с дедушкой (я не случайно про лысину упомянул). В конце концов, можно утрировать эту ситуацию до полного анекдота. Но здесь важно другое. Это время, которое мы можем наблюдать за тем, какой наш ребенок на самом деле. Вот эта возможность у нас точно есть, потому что мы его столько времени в доме не видим просто. Нет никакой катастрофы, если я интересуюсь ситуацией, с кем он проводит время. Я же не навязываю ему историю, что непременно тащи всех своих друзей в дом, чтобы я всех их пересчитал и у каждого спросил биографию до седьмого колена, про это речь не идет. Но мне действительно интересно, с кем ты общаешься, с кем ты дружишь, что тебе интересно. Не потому, что я тебя контролировать собираюсь, а потому что ты мой сын, моя дочь, мне это интересно и важно. Вот в этом ключе разговор должен идти, в этом аспекте.
М. Баченина:
- То есть чуть больше времени на интерес к его жизни.
И. Слободчиков:
- Кстати, не бояться о себе что-то рассказывать. Они же тоже про нас почти ничего не знают.
М. Баченина:
- Вы правы, он иногда меня ставит в тупик какими-то вопросами. А еще он любит спросить, как дела на работе. И я теряюсь.
И. Слободчиков:
- Вчера буквально разговаривали с коллегой, и он очень хорошую штуку сказал. Коллега не психолог, он филолог, литератор. Он сказал, что в последнее время у них с 15-летним сыном был конфликт по поводу прятания телефонов и всего остального. Он сказал: «Я сделал самую простую вещь. Я демонстративно показал ему, как включается мой телефон. Оставляю его на столе, ты можешь в любой момент посмотреть какие-то мои записи, фотографии, еще что-то. Ничего того, что мне надо было бы от тебя скрывать, у меня нет. При этом я не претендую на то же самое с твоей стороны».
М. Баченина:
- А зачем он это сделал?
И. Слободчиков:
- Это подростка ставит в тупик - как так, ему полностью открывают ворота и ничего не боятся?
М. Баченина:
- Илья Михайлович, это интересный момент. Я, например, всегда делаю замечания: «Не надо лезть в мою сумку. Если я прошу принести что-то, принеси всю сумку. Не надо читать из-за плеча».
И. Слободчиков:
- Вы говорите про этические вещи. Естественно, правила разумного поведения, правила корректности никто не отменял. Разумеется, существует этика. Потому что мое пространство, моя сумка и т.д. Это про другое. Это про то, что я от тебя не прячу ничего, что тебе могло бы быть интересно.
А. Милкус:
- Давайте от отвлеченно-воспитательных тем вернемся к нашей теме, к каникулам. Стоит ли разрабатывать (понятно, вместе с ребенком) расписание на лето?
И. Слободчиков:
- По возможности, да, какой-то план все равно должен быть. Даже когда идет импровизация, это должна быть разумная импровизация. Это не значит, что мы каждый день просчитываем и продумываем: в 8 утра мы проснулись и до 10 вечера у нас день загружен. Про это речь не идет. Речь идет о том, что мы выстраиваем некую условную программу, которая включает в себя разные фрагменты. Это могут быть походы в кино, в театр, куда ходите, и свободное время, и возможность погулять по Москве, по Питеру, и съездить куда-то (ну, если мы говорим про Москву и Питер) вместе с ним. Иногда всей семьей можно, а иногда можно только с ребенком, причем только с конкретным ребенком, со старшим, допустим. Объяснив младшему (тоже принципиально важная штука), что есть ситуации, когда надо и по отдельности общаться, и не потому, что он любимый, а ты нелюбимый, а потому что разное время может быть для разных вещей.
А. Милкус:
- И второй вопрос, очень важный для меня. Мы много раз писали материалы, публиковали их летом. Большинство педагогов говорят: с 15-16 августа нужно начинать готовиться к школе, летняя вольница заканчивается, давайте повторять школьную программу, приводить в порядок школьный костюм и т.д. В общем, две последние недели лета – это уже не совсем каникулы, это подготовка к школе.
И. Слободчиков:
- При этом у родителей очень часто установка: пусть он догуляет и доиграет, а потом уже жестко все это обрубается. Я в данном случае на стороне педагогов. Я считаю, что к процессу учебного года надо готовиться немножко заранее, но без фанатизма. Это не значит, что мы две последние недели августа превращаем в учебный процесс.
А. Милкус:
- А как готовиться постепенно? Сегодня открыл учебник математики, завтра открыл учебник физики?
И. Слободчиков:
- Это значит, что если там это форма, еще что-то, она вынимается из шкафа и вешается куда-нибудь на относительно видное место. Потому что ее надо почистить, пуговицы пришить и т.д. С учебниками надо разобраться, посмотреть, что там будет, что где надо. Этому можно уделять час-два в день. Это не надо делать по ситуации офицерских сборов, что две недели мы занимаемся с утра до вечера, чтобы ты у меня хотя бы не на двойки учился.
А. Милкус:
- Илья Михайлович, очень большая дискуссия шла последние лет 10 о том, что в России одни из самых продолжительных школьных каникул, и что хорошо бы эти каникулы подсократить, может быть, дать дополнительное время отдохнуть осенью, зимой, когда длинная третья четверть, весной. Пока закон говорит о том, что начинать учебный год нужно 1 сентября. И в зависимости от возраста есть определенное количество недель, которые нужно отучиться, 34 недели, насколько я помню. Есть ли смысл думать о том, что, может быть, сдвигать каникулы, за счет летних каникул увеличивать каникулы зимние, весенние, осенние, сделать какие-то дополнительные возможности передохнуть детям? Действительно очень сложные январь, февраль, март.
И. Слободчиков:
- Я вам больше скажу. В свое время, по-моему, в 1923 или 1924 году съезд педагогов принял постановление о том, что дети должны вести такую же трудовую деятельность, как взрослые, учиться с 8 утра. Собственно, все это безумие с 1923 года (сто лет уже) у нас благополучно тянется, что детей надо обучать с 8-8.30 утра. Это не значит, что ровно так, но, тем не менее, все эти установки десятилетиями не меняются. А это ведь совершенно разная история, она и регионально разная, связана со временем, она разная с точки зрения возраста, с точки зрения утомляемости. На мой взгляд, чем более гибким будет учебный график, тем лучше для разных регионов, разных школ. Черт с ними, извините, этими 34 неделями. Речь должна идти о качестве образования и о содержании образования, которое вовсе не обязано соотноситься с жестким количеством учебных часов. Это совершенно не гарантия, что он отсидит эти 34 недели и что-то там выучит по математике, физике или литературе. Это вопрос к формированию действительно адекватных креативных учебных программ, это вопрос к творчеству педагога, как он распределяет эту свою программу. И в этом смысле я абсолютно на стороне педагогов. Это от педагогов должно зависеть. Да, не от каждой школы, это скорее региональная история, иначе это все на мелочи раздробится, должно зависеть то, сколько, как и чему мы учим ребенка, на основе каких-то обобщенных рекомендаций. Это должна быть достаточная степень разумной свободы. И этому педагогов, кстати, нужно учить, потому что они этого тоже не умеют.
М. Баченина:
- По-вашему, во сколько должен начинаться учебный день у детей?
И. Слободчиков:
- В 9 утра.
М. Баченина:
- Час туда, час сюда, это же вообще ни о чем.
И. Слободчиков:
- Час сюда, час туда в зимнее время года имеет очень большое значение. А уж если мы говорим про северные регионы, наверное, и с 10 даже. Потому что здесь надо понимать, что у ребенка должно быть время как минимум проснуться и адаптироваться к этому световому дню. Но давайте этот вопрос лучше возрастным физиологам адресуем, они лучше знают, как эту историю выстраивать. И та же самая ситуация с каникулами. Я в свое время, когда познакомился со всей этой триместровой системой и со всем остальным, когда плавающая эта история, мне она очень понравилась. По-моему, это очень разумно – давать детям каникулы через каждые 5 или 6 недель, еще каким-то образом дробить.
К вопросу о лете. Да, мы традиционно привыкли, что 3 месяца подряд они у нас отдыхают. Как по мне, это совершенно необязательная конструкция. Да, это проблема для педагогов, потому что у нас же отпуска педагогов привязаны к этому. Тогда придется перестраивать и всю эту систему. Кстати, та же самая история с вузовским образованием. Ровно та же конструкция должна быть. Она должна быть подвижная, она должна быть адекватно, разумно подвижна.
А. Милкус:
- Я помню, лет 15 назад, по-моему, Дума Владивостока или Приморского края обратилась к федеральным властям с предложением сдвинуть начало учебного года на Дальнем Востоке попозже, потому что июнь – это совсем не теплый месяц, хорошая погода там как раз июль, август и сентябрь.
И. Слободчиков:
- Между прочим, к вопросу европейской конструкции. Почти везде учебный год с 1 октября начинается, а не с 1 сентября.
А. Милкус:
- Ну, тут я поспорю. Есть страны, где учебный год начинается в середине августа.
М. Баченина:
- Коллеги, я хочу еще один вопрос задать. Я его слышу достаточно часто, и он у меня возникает очень часто. Последний раз вчера возник, когда я прочитала в одном из «мамских» чатиков (я его называю мамским, хотя папы там тоже попадаются), что, мол, извините, ребенок ходить не будет больше в кружок, уезжает на 3 месяца к бабушке. Насколько можно (нужно) отправлять ребенка из семьи к бабушке, в лагерь и т.д.? Этот отрыв от семьи, он важен, насколько, как грамотно? Три месяца ты не будешь видеть ребенка, я это не представляю себе.
И. Слободчиков:
- Он нужен. Причем я категорически именно этот термин употребляю. Потому что ребенок должен понимать, что кроме семьи существуют другие пространства, ничуть не менее интересные, важные, значимые, и это нормально. Другое дело, что это, конечно, не история трех месяцев. Потому что, даже если это суперлюбимая бабушка, в конце концов, суперлюбимую бабушку и в течение года можно пригласить к себе в гости, и ребенка можно отправить и на зимние каникулы, еще когда-то. Понятно, правил без исключений не бывает, но это не должна быть история, что мы на 3 месяца от него избавляемся, вот мы тебя сдали в школу, а потом мы тебя сдали в лагерь, и живи, как хочешь. Потому что возникает ощущение именно это, что от меня избавляются, я не нужен здесь, неинтересен и т.д.
М. Баченина:
- А если он сам хочет на 3 месяца…
И. Слободчиков:
- …свалить и вас не видеть, больше с вами не общаться. Приходим к компромиссу – 1,5 твои и 1,5 наши, потому что мы по тебе соскучились.
М. Баченина:
- Потому что форму школьную надо от нафталина отчистить.
И. Слободчиков:
- Да, или школьную форму надо доставать. Должен быть разумный компромиссный вариант.
А. Милкус:
- На самом деле проблема еще в том, что родителей, как правило, сейчас отпускают в отпуск летом на две недели, не больше.
И. Слободчиков:
- Да, это тоже надо учитывать.
А. Милкус:
- И дети остаются дома без присмотра.
И. Слободчиков:
- Конечно, это тоже важно. И из этого тоже надо исходить, из этой разумности.
А. Милкус:
- Мы делали с Машей программу. Сейчас летние лагерные смены, они 2 недели, даже не 3. А дальше возникает вопрос – что делать в оставшиеся месяцы? Хорошо, летний лагерь отдыха – 2 недели, отпуск с родителями – 2 недели. Причем хорошо, когда родители берут отпуск вместе, мама и папа. А иногда бывает так, что родители меняются – сначала мама посидела летом с детьми, потом папа поехал куда-то с детьми. Все равно остается месяц. Хорошо, когда есть бабушка.
И. Слободчиков:
- Саша, речь же не идет о том, что ребенку не позволяется этот месяц побыть в семье, без семьи, где он хочет. Можно, в конце концов, и этот месяц найти, чем его распланировать. Здесь суть в том, что эта история должна быть договариваемой вместе, обсуждать всю эту конструкцию надо вместе с ним. И при этом не с позиции эгоцентрической, что я понимаю, что тебе хочется спать и сидеть в компьютере. Фиг, дорогой, вот эта история не проходит. Но это и не ситуация, что я контролирую тебя каждый день. Это тоже не проходит. То есть мы ограничиваем обе стороны сразу, мы договариваемся до каких-то условно разумных рамок.
М. Баченина:
- Коллеги, как говорится, время вышло. Сегодня была такая настроенческая, на мой взгляд, программа. У меня ощущение, что 1 июня как будто уже настало в моем личном календаре.
Спасибо вам большое, Илья Михайлович. У нас в гостях был профессор, доктор психологических наук, кандидат педагогических наук Илья Михайлович Слободчиков.
