Как вести себя родителям, чтобы у детей не было психологических травм
М. Баченина:
- Здравствуйте, друзья. В эфире «Родительский вопрос». У микрофона Мария Баченина и Александр Милкус. С нами сегодня учитель начальных классов школы 548 Москвы, наставник сообщества учителей-просветителей Екатерина Тихонова. Екатерина Петровна, здравствуйте.
Е. Тихонова:
- Здравствуйте. Рада приветствовать всех.
М. Баченина:
- Мы сегодня хотим говорить на серьезную тему, но, глядя на вас, у меня никак не выходят настройки, у меня какой-то конфликт кодировок. Вы, по-моему, человек крайне позитивный. Скажите, пожалуйста, вы считаете, что все учителя начальных классов должны выглядеть и вести себя крайне позитивно? Получается, на пенсию учителей начальных классов надо отправлять гораздо раньше, потому что чем старше человек, тем он менее позитивно выглядит? Никакого эйджизма, сразу говорю.
А. Милкус:
- Я прошу в нашей программе эти слова, которые образованы от английских и непонятных нам…
М. Баченина:
- А как вы замените слово «эйджизм», Александр?
А. Милкус:
- Дискриминация по возрасту.
М. Баченина:
- Хорошо, так и скажем. Никакой дискриминации по возрасту.
Е. Тихонова:
- Мне кажется, что у нас коллеги вне возраста. У нас есть учителя 60+. Старше нет, наверное. Но от них заряжаешься таким позитивом, смотришь на них, этих красавиц, которые стильно одеты, всегда с улыбкой. Поэтому я не могу сказать, что с возрастом мы становимся менее позитивными. Все зависит от нас самих. А во-вторых, мне кажется, можно и в 30, и в 40 выгореть, и здесь история совсем иная, точно не про возраст. Учитель – это не про возраст.
А. Милкус:
- Давайте теперь по делу. Екатерина Петровна, еще чуть-чуть – и начнутся гонки родителей, чтобы записаться в первый класс в хорошую школу. Во многих городах и во многих школах все устроено так: открывается на Госуслугах окошечко в 8 утра, в 8.03 оно закрывается, кто успел, тот успел, а кто не успел, значит, он остается за бортом, и непонятно, что делать. Наш предыдущий собеседник, директор школы из Самары, она рассказывала, как у них родители нанимают программистов, для того чтобы написать бот, который начинает в 8 утра бомбить эту страничку Госуслуг, для того чтобы попасть в нужную школу. Я другой системы, более справедливой, не знаю, но когда система зависит от бота, написанного программистом, это тоже нехорошо.
Е. Тихонова:
- Спасибо, Александр Борисович, за вопрос. Я сразу вспомнила подругу, муж которой как раз айтишник, и они создали такого бота, но это было не для записи ребенка в первый класс, а для того, чтобы записаться в нужный день во Дворец бракосочетания.
У нас таких проблем нет. Мы берем практически всех, но только жителей своего района. У нас действительно крупная школа, известная, почему-то ее считают элитной школой, многие родители вообще считают, что она у нас частная. Она не частная.
А. Милкус:
- Давайте назовем. 548 школа – не все знают, а вот центр образования «Царицыно», которым руководит заслуженный учитель России Ефим Лазаревич Рачевский, знают все.
Е. Тихонова:
- Да, мы работаем под руководством потрясающего директора – Ефима Лазаревича Рачевского. И, конечно, в нашу школу много кто пытается попасть. С 5 класса у нас уже вступительные испытания, а вот с 1 по 4 класс к нам могут прийти все дети, без какого-либо отбора. Но наша школа придумала что интересное? Мы все-таки смотрим детей, хотя мы не отбираем детей ни в коем случае, но мы их смотрим, мы знакомимся. Мы называем это знакомство с детьми. То есть родители подают документы через Госуслуги те же самые. Нам хватает пока мест сейчас. В нашем районе начинает строиться вторая школа, потому что мы не вмещаемся, иначе нам придется работать в две смены. И мы знакомимся с родителями будущих первоклассников и с самими первоклассниками.
Для чего мы это делаем? Для того чтобы сформировать правильные классы. Как Ефим Лазаревич всегда говорит, в одном классе должен быть 1 хулиган, 5 отличников и 2 рыжих, грубо говоря. Чтобы не попало в один класс много хулиганов, много гиперактивных детей. Потому что, конечно, в таком классе работать сложнее. И за прошлый год у нас то ли 18, то ли 28 человек, то есть 28 семьям мы сказали: подождите, пожалуйста, вам еще рано идти в первый класс. И они нас услышали и благодарили, что действительно, приводя 6-летку, лучше было еще дозреть годик.
У нас вроде проблем нет. Были единичные какие-то жалобы, что кто-то не успел, но все официально, всё только по прописке. И я знаю, что прописку даже покупают в нашем районе, чтобы попасть к нам в школу.
Екатерина Петровна, предыдущий вопрос был, в общем, подводкой к тому вопросу, который я сейчас хочу задать. Мы говорим о том, что осталось какое-то время, не такое большое, так называемое время для подготовки к школе, если мы говорим про малышей. Что нужно включать в подготовку ребенка к школе? И я сейчас говорю не про учебные навыки. Понятно, что мы сейчас будем говорить о том, что не надо учить писать, не надо учить читать, этому всему научат правильные методики в школе. Вы сами только что обмолвились, что нужно, чтобы в классе было не больше одного хулигана, то есть ребенка гиперактивного. Детей таких у нас сейчас много. А как малышей готовить психологически к приходу в школу, где по классу бегает хулиган?
Е. Тихонова:
- Я еще и наставник-просветитель, блогер. Как раз у меня был такой ролик – «Учитель скажет вам спасибо за…». Этот ролик как раз был адресован родителям будущих первоклассников. И как раз там я не писала, что ребенок придет бегло читающим, быстро считающим в пределах 10. Нет, совсем другое. Я писала о том, что учитель скажет вам спасибо, если ребенок будет знать свое имя, фамилию, отчество, будет обращаться с просьбой к учителю, будет заявлять о своем желании выйти, или покушать, или попить. Потому что период адаптации действительно может затянуться до полугода. И очень важно родителям провести вот эту профилактическую беседу с ребенком.
И если ты попал в класс с хулиганом, то, естественно, эта ситуация не из приятных, но границы. Мы сами говорим, что должны выстраивать границы. Я проводила как-то родительское собрание, и мы с родителями строили из кубиков такую пирамидку. Я каждому родителю раздала развертку, и они сложили кубик, а на гранях кубика написали, чему не учат в школе, а хотелось бы. И очень многие писали, что не учат выстраивать границы. А на самом деле эти границы должны начать закладывать сами родители. Что если тебе не нравится, ты должен прямо говорить, что не нравится, не толкай меня, не трогай меня, не хватай меня за хвостик, не дергай меня за косичку, грубо говоря.
По поводу адаптации к первому классу. Я люблю эту тему и говорю родителям, что будут и падать дети в первом классе, и толкаться, они будут привыкать к новой среде. Потому что когда ребенок приходит в первый класс, для него все новое – новый учитель, новая атмосфера, новая школа, само здание, новые одноклассники, новые требования. Ему тяжело. И у меня был период в сентябре, я бралась за голову, когда, мне казалось, количество даже не травм, я бы не назвала их травмами, а вот это – поскользнулся, ударился, задел, толкнул… Мы же все любим, когда ребенок у нас хорошо координирован, никогда не падает, ничего не роняет, но это не про первоклассников. Они все будут падать, толкаться, спотыкаться, особенно когда приходят в столовую, будут ронять, разбивать, разливать. И это нормально, и об этом тоже мы говорим родителям, что этот период нужно просто пережить.
А. Милкус:
- Я не понимаю. Вы говорите родителям: вы знаете, у вас будет период, когда ребенок будет приходить с синяками и шишками из школы, вы к этому готовьтесь?
Е. Тихонова:
- Нет, именно так я не говорю. Я им рассказываю интересную историю про эксперимент с безопасными площадками. Был проведен такой эксперимент, когда в одном городе были созданы безопасные площадки с мягким покрытием, полностью огороженные, чтобы ребенок не мог выпасть из них. И когда дети приходили на эти площадки, они там не травмировались, было все здорово, казалось бы. Но что получилось? Что в этом городе стало еще больше травм, потому что дети, приходя с этих безопасных площадок на обычные площадки, травмировались еще больше. То есть я говорю родителям о том, что будьте готовы к тому, что действительно может все это случиться, он может споткнуться. Потому что ребенок привыкает к среде, учится адаптироваться в этих коридорах, в которых порой и взрослые могут потеряться. То есть родители должны быть к этому готовы. И что они друг друга дергают, и что они друг друга могут толкнуть, потому что борются за лидерство, и они вообще выстраивают свои границы и раздвигают свои рамки. Поэтому очень многое будет зависеть от самого ребенка и от спокойствия родителей в том числе.
М. Баченина:
- Вот это лидерство, эти группировки, которые зачастую не всегда, тем не менее, ведут к травле, разделение на такие ареалы общения – это хорошо, так всегда будет, по-другому никак?
Е. Тихонова:
- Однозначно, если такие истории уже, как группировки, то с группировками надо, конечно, работать с психологами. У нас здорово работает психологическая команда в школе, и нас собирают, и родителей приглашают. В группировке все равно не бывает 3-5 лидеров, он будет один, и с ним нужно работать, с этим ребенком, найти того самого зачинщика, который вокруг себя все это собирает. Это на корню надо пресекать, конечно. Но в начальной школе это крайне редко встречается. У меня опыт работы уже практически 20 лет, и у меня не было никогда…
А. Милкус:
- А как же они тогда, уже в пубертате они так себя начинают вести?
Е. Тихонова:
- Мне кажется, да, в 5 классе, это пубертат, и тогда они начинают проявлять себя больше. Ну, мы знаем, что негативные лидеры больше притягивают, чем позитивные. В начальной школе как-то поспокойнее с этим.
М. Баченина:
- А какие проблемы в начальной школе? Мы поняли про пубертат, а начальная школа? Уже было сказано, что будут теряться, выстраивать границы, знакомиться, обижаться, ходить к маме. А еще что?
Е. Тихонова:
- Вот «ходить к маме» - на этом стоит как раз заострить внимание. Гиперопека и излишняя тревожность родителей – это враг начальной школы, мне кажется. Я общаюсь сейчас с коллегами, которые набрали первоклассников. У нас каждый год – плюс десять классов, мы прирастаем практически на целую школу. У нас сейчас 2,5 тыс. обучающихся в одном корпусе только, и в каждом классе есть 2-4 тревожные мамы, которые очень сильно подогревают чат. Мне очень нравится фраза нашего заместителя директора. Она сказала: «Хочешь создать нерешаемую проблему – закинь ее в родительский чат. То есть однозначно чат не решит ваших проблем. Но с этими тревожными мамами приходится нам сталкиваться. Они очень сильно стабильное учительское состояние… Выбивают учителя из колеи, учитель начинает переживать. А на самом деле самое главное – спокойствие. Спокойствие родителей, спокойствие детей. Мы же говорим, что развитие происходит из точки покоя. Когда мы будем спокойны, все будет потихонечку… Понятно, что нужно контролировать. Я всегда тоже говорю родителям, что у меня всё под контролем, если я вас не тревожу, не беспокою, значит, я со всем справляюсь.
Но вот эта гиперопека, когда еще конфликты начинаются, первые детские конфликты в первом классе, и мамы начинают: а дайте мне телефон этой мамы, я с ней разберусь. Я говорю: подождите, не надо ни с кем разбираться, мы разберемся на уровне детей. У меня тоже была не то что травма, но одна девочка схватила другую, чуть поцарапала шею, вторая мама: это что такое там у вас творится, да вы не следите за детьми. И тут же я вспоминаю историю, когда я была совсем молодой еще учительницей, вела продленку, у нас продленка была на улице. Мы гуляли с детьми, и рядом со мной прыгал ребенок. Помню, я стояла около дерева, и рядом со мной прыгал ребенок. Он так прыгал, что споткнулся и сломал себе ногу. Я пишу родителям: уважаемые родители, чтобы совсем детей избавить от травм, тогда они должны сидеть у меня в классе, привязанными к стульям. Потому что они, даже выходя из-за парты, могут споткнуться о рюкзак своего одноклассника и упасть. И такое тоже было. В столовой они между стульями проходят, тоже кто-то падает или, не дай бог, если что-то пролито, поскальзываются. То есть спокойный родитель – спокойный учитель, счастливые дети. Вот это моя формула успеха.
А. Милкус:
- Екатерина Петровна, у меня до сих пор не могу сказать, что травма детства, но травма взрослости. И я до сих пор чувствую свою вину, но я не знаю, может быть, вы мне подскажете, как мне надо было себя повести. Когда мой младший сын ходил в младшую школу, во втором классе у них появился мальчик, который бегал и всех тыкал ручкой, причем тыкал он в лицо, в шею и т.д. Ну, просто опасно, потому что можно было в глаз попасть, сонную артерию перебить и т.д. Я пришел в школу, нашел этого малыша, завел его за угол, чтобы никто не видел, поднял за шкирку над землей и сказал: «Если ты еще раз к кому-то подойдешь и тыкнешь, вот эта ручка будет у тебя там же…» Я понимаю, что это неправильно, я понимаю, что это непедагогично, я понимаю, что поступил плохо…
Е. Тихонова:
- Но это сработало.
А. Милкус:
- Да. Результативно, скажу честно.
М. Баченина:
- Вы понимаете, что вас сегодня могли посадить?
Е. Тихонова:
- Да, так и есть.
А. Милкус:
- Я же повинился.
М. Баченина:
- Вы что, думаете, что если устроите исповедь, то, получается, вам всё простят? Фемида не верит в Бога.
А. Милкус:
- Повинную голову меч не сечет. Было это 20 лет назад. Я хочу услышать ответ. Как можно было поступить правильно?
М. Баченина:
- И чтобы сработало.
Е. Тихонова:
- Тогда, я думаю, коннект с учителем у вас был не такой, в чате вы не могли написать учителю.
А. Милкус:
- Какие чаты 20 лет назад?
Е. Тихонова:
- У нас весной тоже была такая ситуация, когда мама ученицы из параллельного класса пришла на детскую площадку и начала нецензурно ругать одноклассников своего ребенка. Конечно, больше этот ребенок не учится в этом классе, потому что понятно, чем это закончилось.
Как вы должны были себя повести? Конечно, обратиться к учителю. Я об этом говорю, что не устраивайте самосуд никакой ни в коем случае. И даже родители. Дети помирятся, с детьми мы разберемся. А у родителей, во-первых, и память другая, и обиды, и внутренние какие-то установки свои. А мы будем обижаться, у нас будет определенное отношение к этому ребенку. Поэтому я всегда говорю: только учитель может решать проблемы детей внутри класса. Потому что каждый родитель, он субъективен, и это нормально, он защищает своего ребенка. А я все-таки более объективна. Говорят, что не бывает учителей, у которых нет любимчиков, но ровно относиться учитель обязан ко всем все равно. И я вижу, кто у меня во что горазд и на что способен.
В этом году мне наш завуч дорогой Владимир Андреевич летом заявил: «Екатерина Петровна, я к вам перевожу одного мальчика». В общем, в параллельном классе у него что-то нехорошо, а у меня класс сейчас хороший, они такие спокойные уже, я их всех выровняла, то есть мне очень комфортно работать в моем классе. И тут ко мне придет мальчик, который ведет себя не так, как все, который не ужился в предыдущем классе. Я страдала все лето с этой мыслью, но я сказала завучу, что я сделаю все, что от меня зависит, в течение первого месяца, я окружу этого ребенка вниманием, заботой, любовью, то есть я сделаю всё. Потому что такие дети в 90% случаев требуют максимального внимания. Как только они его получают, они перестают себя проявлять таким образом.
Если ребенок начинает тыкать в кого-то ручкой, залезать под парту, понятно, что он привлекает таким образом к себе внимание. Значит, надо дать ему внимание. Значит, каждую перемену я к нему подходила, обнимала и говорила: «Как дела, мой хороший? Ну, пойдем…» То есть я собрала в парочки, потом в троечки, они начали играть. Я имею в виду, по три ребенка. Сейчас они дружат. И сейчас этот ребенок… Ну, никаких проблем у меня ни с его родителями, ни с ним нет. Замечательный ребенок, замечательные родители, благодарные. То есть у меня он почувствовал себя в безопасности, наверное, под защитой. Я дала ему то внимание, которое ему было необходимо. Поэтому, может быть, и в вашем случае это сработало бы. Но не всегда это помогает. И здесь уже на помощь должны приходить профессионалы – психологи. Но точно самосуд родители вершить не должны.
М. Баченина:
- Ни в коем случае. Недавно приходит мой 13-летний сын из школы и говорит: «Я сейчас скажу, ты только не обижайся, мама. Вообще-то, я считаю, необходимо тебе поговорить с родителями вот этих двух…» Я говорю: «Я с директором школы говорила». Он просто в частной школе учится, поэтому директор школы в легком доступе. Он говорит: «Не работает. С родителями». А я как представлю эти выяснения отношений… У меня такое однажды было в пиццерии. И после этого мы с этой мамой обнимались и плакали, почувствовали себя такими плохими женщинами после наезда друг на друга. И потом посмотрели – у меня двое, у нее трое, и как давай реветь.
Мне тоже кажется, что лучше, конечно, цивилизованно. Потому что никогда это хорошим не закончится. Про ту любовь, о которой вы сказали, которую надо проявить. Это мы видим на своих детях. Потому что когда я вижу, что со старшим совершенно другая история, он уже разумный, а когда человек неразумный, 3 лет (это я о младшем), начинает хулиганить, он, конечно, требует внимания. И как только ты ему даешь это внимание, он начинает выполнять твои команды – сидеть, лежать, взять и спать.
Е. Тихонова:
- Все верно. По поводу того, должны ли решать родители конфликты между детьми. Да нет, ребенок сам растет через разрешение конфликтов, он учится этому опыту. Часто современные наши родители говорят: пересадите моего, он не должен сидеть вот с этим ребенком, он ему не нравится. Да в жизни тоже будет очень много людей, которые нам не нравятся, но нам с ними как-то все равно приходится налаживать коммуникацию. Поэтому я, например, пересаживаю ребят, чтобы они, во-первых, коммуницировали в новых парах и учились общаться не только с тем, кто тебе нравится, но и с тем, с кем не очень порой нравится.
А. Милкус:
- Получается, что и в условиях травли, в условиях буллинга надо говорить: ты сам справляйся?
Е. Тихонова:
- Нет, ни в коем случае…
А. Милкус:
- Я знаю, много историй есть, когда родители говорят: ты в школе учись защищать, постоять за себя. А в травле один ребенок, когда он становится жертвой, он за себя постоять не может.
Е. Тихонова:
- Нет, если речь идет о травле, я говорю так: если я могу справиться без вас, я справляюсь, если мне нужна ваша помощь… Если я чувствую, что моих ресурсов недостаточно, то здесь я уже начинаю привлекать родителей, привлекать специалистов, психологов. То есть, если речь идет о психологической безопасности, а тем более если о физической, о здоровье ребенка, то здесь я, конечно, подключаю родителей, и мы работаем вместе, сообща.
М. Баченина:
- Когда вы подключаете родителей к этой травле, нельзя же ожидать от любого родителя того, что нельзя говорить «сам виноват, сами разберутся». А еще, я помню, в моем детстве было это классическое – «не обращай внимания». Я не обращала внимания настолько, что была единственная девочка из параллели, которая дралась с мальчиками, причем дралась очень серьезно.
Сначала ошибка родителей – «не обращай внимания». Мол, не будешь обращать – ничего не будет. Да будет еще больше, тебя зароют, потому что ты слабак. Как только ты начинаешь драться, то есть защищаться, учителя говорят: Маша, ты же девочка. Но только когда я задала вопрос: «Простите, если я девочка, я должна терпеть, что меня бьют?», они не нашли, что ответить. Они просто сказали: господи, это всё семья. Вот сейчас, спустя миллионы лет, пронеся через всю свою жизнь постулат, что школа – это зло, травмирована до сих пор, потому что я учителей не простила. К чему я веду? К тому, что я подумала: а что должно было измениться, что учителя стали подготовленнее, чем те, которые были у меня? «Не обращай внимания», «сама виновата», «к другим же не пристают», «до тебя все было хорошо», «ты же девочка» (мол, терпи) - вот эти классические фразы.
Е. Тихонова:
- Сигнализировать однозначно нужно. И, будучи сейчас сама мамой ребенка, который не вступает особо в конфликты, тоже была история в 4 классе, когда мне звонит его классная руководительница и говорит: «Екатерина Петровна, я сегодня так рада за Андрея». – «А что такое случилось?» - «Он так сегодня ответил…» Там мальчишка то ли толкнул его, то ли что-то еще, и он ему дал сдачи. И она говорит: «Я так за него рада. Я наблюдала, наблюдала за этим, что он его подзадоривал, провоцировал». Терпеть – конечно, нет. И когда они подходят ко мне на перемене, в столовой: а вот он мне… Ты иди, скажи ему: мне не нравится.
Этот буллинг, эта травля, она начинается с малого. И родители тоже сами… По-моему, в прошлом году у нас дети создали детский чат и выложили фото ребенка, какую-то гадость подписали. И девчонки прибежали, скрины мне показывают. Я, естественно, начинаю разматывать этот клубок, нахожу, кто, возможно, это мог сделать. Два человека. Пишу одной маме. Она: нет, вы что, это не мой ребенок 100 процентов. Вторая мама: может быть, это мой ребенок. И в итоге оказывается, что это тот ребенок, мама которого сказала: нет, мой вообще такого сделать не мог.
М. Баченина:
- То есть она его плохо знает?
Е. Тихонова:
- Получается, что да, мало общаются с детьми.
А. Милкус:
- Да всё они прекрасно знают, я думаю, просто не выносят сор из избы.
Е. Тихонова:
- Возможно. Потом эта мама написала мне длиннющее сообщение: извините, пожалуйста, я даже не ожидала от своего ребенка, он потом в слезах мне рассказал, что да, это я. И я тогда по поводу чатов им жестко сказала: уважаемые родители, если вы хотите, чтобы у детей этот чат был, тогда, пожалуйста, кто-то из вас становится модератором чата. Потому что дети во втором классе неспособны анализировать, что они пишут, и вообще отвечать за то, что они там выкладывают. Сейчас у нас есть детский чат, где я, где дети, они там общаются. Мне кажется, они порой забывают, что я там есть. Но они так, в пределах приличия общаются, все в порядке, и в выходные мы с ними можем попереписываться. Чата без модераторов в начальной школе не должно быть.
М. Баченина:
- Если такие здоровые отношения развивать, начиная с начальной школы, есть ли вероятность того, что к моменту начала пубертата это будут (простите, я скажу, чтобы было понятно всем, я использую такое нейтральное, но емкое в данном случае слово) нормальные дети (я сейчас при любви ко всем детям)? То есть не те, которые ставят себя выше других, не те, которые смотрят на учителя и говорят: ну, мы же не на вас матом ругались, мы же не в ваш адрес говорим. Это возможно? Или все равно пубертат и эти гадские гормоны сделают свое хулиганское дело?
Е. Тихонова:
- Мне кажется, сделают они свое хулиганское дело. И одна моя коллега как-то, не выдержав, провела в конце 4 класса родительское собрание. Просто дети настолько резко начали меняться, и хамить начали, и между собой какие-то конфликты стали возникать. Она собрала родителей и сказала, что сейчас опять определенный период. Вот как гусеница превращается в бабочку, видимо, сейчас мы в гусенице прочно так, крепко сидим, в них просто все кипит сейчас, эти гормоны кипят. Мне кажется, 5-6 класс, дети такие сложные.
Я только что говорила о том, что пересаживаю детей в классе, я за то, чтобы они учились коммуницировать даже с теми, с кем не сильно хотели бы сидеть. А вот Ефим Лазаревич, он постоянно мешает классы. Сначала они в детском саду перемешивают группы. То есть, нет такого, что целой группой перешли в один класс. Он против этого. Когда параллели мешаются между собой в 5 классе, дети все друг друга знают уже, потому что они в детском саду были вместе, потом в началке, потом в 5 классе опять другой коллектив.
К чему я веду? Я за то, что в 5 классе однозначно должны работать психологи с новым коллективом. Вчера мы разговаривали с нашим завучем начальной школы Владимиром Андреевичем. Он говорит: «В следующем году будет меняться учебный план, я хочу внести первоклассникам тренинги по сплочению». Мне кажется, и пятому классу надо вводить такие тренинги на сплочение, вывозить их. У нас есть «Видное», загородная база нашей школы, куда ребята ездят, и можно там для них проводить мероприятия. Потому что все эти выездные мероприятия, которые в неформальной обстановке, они сплачивают гораздо лучше, чем просто тренинг в кабинете.
А. Милкус:
- По-моему, гениальная идея – смешивать, чтобы они все друг друга знали. Потому что в нашей школе всегда «ашки» воевали с «бэшками», «бэшки» - с «вэшками».
Е. Тихонова:
- Про «ашек» и «бэшек», по-моему, я вам рассказывала, Александр Борисович, эту веселую историю, как Ефим Лазаревич дает буквы классу. Когда он берет свою шляпу, бросает в нее бумажки. Приходят 10 учителей первоклассников и каждый вытягивают себе букву. И потом это видео показывают на собрании, чтобы родители не говорили: а почему это мы не в А, а в М, допустим, классе или в Е? Это же всё стереотипы из советского прошлого, что в А – самые умные.
А. Милкус:
- В одной из программ у нас была тоже замечательная учительница начальных классов из Липецка, по-моему, и они вообще придумали по-другому. Дети сами выбирали название класса. То есть первый «Эврика», первый «Радостный», второй «Счастливый». То есть там не было А, а было 10 класс «Ежиков», условно говоря. По-моему, это настолько здорово. И дети там… Вы же так назвали класс голосованием? Вы должны соответствовать этому своему названию. Получается, как герб, стиль класса.
Е. Тихонова:
- Да, а потом можно и в классе какую-то символику сделать.
А. Милкус:
- Да. И такая простая идея. Я подумал, что как она им пришла в голову, а другим не пришла?
М. Баченина:
- Это как название отрядов в пионерских лагерях.
А. Милкус:
- Названия отрядов всегда стабильны. В какой отряд ты попал, в тот и попал, ты не придумываешь. А тут ты сам придумываешь.
Е. Тихонова:
- Нет, когда мы учились в институте, мы с детьми придумывали, но мы давали им выбор. Наши университетские преподаватели говорили: вы должны мягко подвести их к тому, чтобы они выбрали именно это название. И мы заранее готовили плакаты, какие-то значки.
М. Баченина:
- Мне тоже нравится эта идея перемешивать классы. А это сложно с точки зрения школы, логистики, всего этого устройства? Если какой-то родитель сейчас слушает и принесет директору идею, а ему скажут: нет, это очень сложно, послушайте, у Рачевского это давно выстроенная система… Чтобы у него тоже был козырь. Чтобы сказать: да нет, на самом деле это несложно. Может быть, какой-то день перемешивания? Ведь обижаются: это моя подружка и т.д. Они же там сращиваются чуть ли не душами, кто-то начинает плакать: не разлучайте. Как в этом плане, вы гуманно относитесь к таким просьбам?
Е. Тихонова:
- Знаете, у меня есть такие купоны. Сейчас очень популярны купоны и в средней школе, и в начальной школе, за хорошую успеваемость, за чистые тетради мы дарим купоны детям. А на купоне выбор, например, пятерка по любому предмету. Ну, всего лишь одна пятерка в году на купон. Или купон отмены домашнего задания, опять же, один раз в году. Купон на отмену стихотворения наизусть. Удивительно было, когда я раздаю эти купоны, они говорят: а можно купон на разрешение сидеть с любимым другом? Я распечатала еще больше этих купонов. Для них это действительно важнее, чем пятерка и отмена домашнего задания. И это здорово, конечно. Но мы все равно перемешиваем. Учителя это практикуют в большом количестве. Когда я писала пост «Посадите за первую парту», учителя пишут, что вообще каждый день пересаживают. Я, конечно, каждый день не пересаживаю детей, мне это даже неудобно. Я запомнила, что у меня здесь вот этот сидит, здесь – этот, и я быстро их опрашиваю. А когда я буду каждый день пересаживать, конечно, я буду «терять» детей. Но раз в месяц, я считаю, нужно пересаживать детей, менять ряды, соседей.
Конечно, могут сказать: это же Рачевский. Но недаром, наверное, к Ефимову Лазаревичу постоянно приезжают директора из разных городов, постоянно проходят выездные семинары, перенимают у него опыт.
М. Баченина:
- А приезжают к вам люди из других районов: возьмите мое дитятко? Мне кажется, справедливо менять учителей и директоров, из одной школы в другую перекидывать, с юга на север Москвы. А то сидишь тут на севере… Я люблю свой север всем сердцем, но, с другой стороны, вдруг мне хочется, а к вам не навозишься. И вы начали с того, что принимаем по микрорайону. Что за несправедливость с этими прописками? Екатерина Петровна, думаю, переезжают родители, квартиры снимают в вашем районе, организовывают какую-то временную регистрацию.
Е. Тихонова:
- Все это есть.
М. Баченина:
- Идете навстречу?
Е. Тихонова:
- Да, конечно. Если есть места, то, конечно, мы берем. Сейчас вот у меня 32 человека, это много, конечно. Недавно у нас дистант по кори, половины класса не было. 15 человек – какое же счастье. Я всех опросила, я всех увидела, я все успела. Конечно, 32 много все-таки.
М. Баченина:
- Кстати, оптималка – это 15?
Е. Тихонова:
- 25 – хорошо. Ну, и 15 хорошо, но по мне, 25 – замечательно. Все равно 25 не будет, будут ходить 20, но когда 30 ходит, просто не успеваешь за урок их увидеть и спросить всех. А так приезжают, просятся. Я всегда смеюсь, что те дети, которые живут где-то и ездят издалека, всегда приезжают вовремя, а те, кто живет близко, опаздывают к первому уроку.
М. Баченина:
- Это нормально. Чем ближе я живу к работе, тем больше опаздываю.
А. Милкус:
- Я жалею, что у меня нет малышей, которых можно было бы отвести в школу Рачевского. Но я могу сказать, что в Москве и на севере есть хорошие школы с прекрасными первыми классами, и не только в Москве. Вот у нас в передаче часто бывают учителя из разных регионов, замечательные, прекрасные, удивительные. Хочу сказать, что я горжусь нынешним поколением учителей молодых. Активные, очень хорошо разбираются в мультимедиа, компьютерной технике, знают, как ее использовать на уроках. Их маловато, вот это правда.
М. Баченина:
- Правда, маловато, но я тоже присоединяюсь к этому. Я уже хочу и туда, и сюда. У меня пока детей хватает для обучения в школе. С другой стороны, проблема выбора начинает меня немножко утомлять. Кстати, учителя начальных классов как повышают профподготовку?
Е. Тихонова:
- Я сама – автор курса, и уже со мной несколько институтов повышения квалификации связывались. Я сама организовала курс для учителей, где рассказывала о своей практике. Ну, курсом его нельзя назвать, просто обмен опытом, так скажем. Я считаю, что самые лучшие курсы повышения квалификации – это горизонтальное обучение, когда учитель обучает учителя. У нас просто на курсах повышения квалификации кто преподает? Кандидаты наук, которые очень давно не были в школе и не видели детей. Вот это беда, мне кажется, нашего института повышения квалификации. И сейчас они уже все-таки отзываются, они понимают, раз таких практиков стали приглашать к себе, записывать курсы, вебинары обучающие. Потому что видят, что люди идут ко мне, просто к практику. Я не кандидат наук, у меня нет никаких ученых степеней, но я просто успешный практик, с хорошими результатами, дети всегда пишут очень хорошие все независимые диагностики. И вот это самое лучшее обучение, внутри школы. Бывает порой, у тебя за стеной работает такой профессионал, а ты и не знаешь. Конечно, ходим по урокам, устраиваем внутри школы какие-то такие мероприятия, конференции, слеты. И готовим большой всероссийский слет учителей в «Зиларте» у нас.
М. Баченина:
- Друзья, давайте, наверное, подводить итог и благодарить нашу сегодняшнюю гостью. Екатерина Петровна Тихонова, учитель начальных классов школы 548, учебный центр «Царицыно» под руководством Ефима Лазаревича Рачевского, а также наставник сообщества учителей-просветителей. Большое вам спасибо.
А. Милкус:
- И я бы еще добавил. Известного блогера. И советовал бы следить за постами Екатерины Петровны, потому что они очень полезные, очень интересные и очень важные. И родителям, и учителям начальных классов хорошо бы последить. Я правильно помню, ВКонтакте у вас?
Е. Тихонова:
- ВКонтакте и в Telegram.
М. Баченина:
- Спасибо вам большое.
Е. Тихонова:
- Спасибо. До новых встреч.
Подписывайтесь на новые выпуски и слушайте, когда удобно.
