«Музейная педагогика»: как экскурсия в Музей космонавтики укрепляет семью
М. Баченина:
- Здравствуйте, друзья. В эфире «Родительский вопрос». Меня зовут Мария Баченина, рядом со мной Александр Милкус. Недалеко мы ушли от великого праздника, одного из самых любимых в нашей стране – День космонавтики.
А. Милкус:
- Хочу представить наших гостей. Могу сказать, что это люди, очень близкие мне по духу, я очень люблю и Вячеслава Львовича, и Наталью Витальевну. Итак, Артюхина Наталья Витальевна, директор Музея космонавтики, и Климентов Вячеслав Львович, заместитель директора Музея космонавтики.
Так как у нас программа «Родительский вопрос», а не программа «Музейные новости», мы вас пригласили поговорить как раз о педагогике. Почему? Потому что я знаю, что у вас у обоих педагогическое образование. И то, что вы и ваша команда сотворили за 10 лет с Музеем космонавтики, на мой взгляд, это потрясающе.
Н. Артюхина:
- Мы очень старались.
М. Баченина:
- Давайте сначала обозначим. Где этот Музей космонавтики находится? Это очень важно. Потому что Москва большая, и, как мы знаем, москвичи знают, где Красная площадь, а иногда музеи не посещают. Поэтому начнем с самого стандартного.
Н. Артюхина:
- Музей космонавтики находится в очень известном месте, возле метро «ВДНХ», в основании барельефа прекрасного нашего символа Москвы – 110-метрового монумента покорителям космоса.
М. Баченина:
- Это та ракета, которая взлетает ввысь.
А. Милкус:
- Я хочу сказать, что это музей федерального значения, несмотря на то, что он подчиняется департаменту культуры г. Москвы административно. Проводится колоссальная работа для пропаганды космонавтики, по истории космонавтики. К слову, все материалы для школьников в разделе «Разговоры о важном» по космонавтике готовит Музей космонавтики. Поэтому вопрос вот какой для начала. Как вы выстраивали, когда пришли в руководство музея, политику развития музея, и насколько сложно было эти традиции музеев… А мы знаем, что музей - это: не подходи, не трогай, чтобы было тихо, спокойно, тишина должна быть в библиотеке и в музее тоже. Что произошло с музеем, что он, как спящая красавица, проснулся?
Н. Артюхина:
- Что касается предметов и музеев, то мы далеко не отошли от музейного сообщества, и, конечно, наши уникальные предметы все-таки не хотелось бы, чтобы их трогали. Почему? Потому что уникальные экспонаты. Космическая техника, она вроде бы рассчитана на работу в агрессивной среде и т.д., но за прошлый год в музей пришло почти 750 тысяч человек. И если потрогает 750 тысяч спускаемый космический аппарат, то вся эта обгорелость просто уйдет.
А. Милкус:
- Наталья Витальевна, я не об этом. Понятно, что можно сказать «Не трогай!» так, чтобы потом не хотелось заходить в этот музей. У меня есть список музеев, в которые я больше не пойду, потому что бабушки там меня воспитывали, хотя, в общем, музей великой культуры. Здесь-то хочется приходить.
Н. Артюхина:
- Конечно, вы абсолютно правы. Прежде всего, с чего мы начали, это создание абсолютно комфортной среды. А с чего начинается комфортная среда? Она начинается с входной группы, где гардеробщик должен тебе сказать «пожалуйста», где сотрудник службы безопасности должен тебе сказать «пожалуйста». Где сотрудники, которые принимают посетителей, понимают, что дети могут и крикнуть, и бегать, и т.д. Действительно, для того чтобы не мешать разным группам в музее, где-то смотритель может подойти, но очень ласково, представляя своего внука. Что они ему говорят, когда он шалит? Что, пожалуйста, давайте вместе, давайте отойдем, давайте подойдем. Но ни в коем случае не жестким, приказным тоном нельзя – «Не подходи!» Тем более не оказывая никакого давления на ребенка. Кстати говоря, иногда и родителям тоже нужно говорить «пожалуйста». Потому что они часто у нас забывают своих детей.
А. Милкус:
- Вот это очень важная, ключевая вещь. Я бы сказал, что Музей космонавтики для меня – это добрый музей. Я хотел бы немножко углубиться в историю. Вы пришли в Музей космонавтики из планетария.
Н. Артюхина:
- Я пришла из планетария.
А. Милкус:
- Я надеюсь, московская общественность помнит, что и после ремонта планетарий проснулся. Я был там, и там хорошо. Как вы забрели в музейное дело и в планетарий?
Н. Артюхина:
- Планетарий, как известно, принадлежит правительству Москвы. И предложили проект завершения реконструкции, реставрации московского планетария. Это абсолютно уникальный проект.
А. Милкус:
- А до этого?
Н. Артюхина:
- До этого я много лет работала в коммерческих структурах и занималась стратегическими проектами, различными проектами развития в совершенно разных областях. И к моменту прихода в планетарий (видимо, поэтому мне и предложили) обладала достаточно серьезным таким управленческим опытом. Потому что завершение реставрации и реконструкции планетария, насыщение его… Правительство Москвы поставило задачу, чтобы он был оснащен лучшим на тот момент оборудованием.
А. Милкус:
- Мы же говорим о традиции доброго заведения. Если мы про вас говорим, это началось с планетария. Дело не в насыщении техникой. Техника – это хорошо…
Н. Артюхина:
- Дело в том, что для таких учреждений очень важна преемственность. И когда я пришла в планетарий, там был совершенно уникальный человек, Станислав Васильевич Широков, который работал в планетарии с 1944 года и все время добивался, чтобы планетарий открыли. Он и нынешний научный руководитель Московского планетария Фаина Борисовна Рублева, они и были вот этими носителями традиций, они работали до того, как планетарий закрылся. И поэтому все, что было хорошее в нашем Московском планетарии до закрытия, все было перенесено и усилено уже после открытия, за счет его уникального оснащения.
М. Баченина:
- Саша, я не соглашусь, что достаточно доброты для современных детей. Безусловно, добрый музей, я очень хорошо поняла, о чем вы говорите, я с этим столкнулась в другом музее. Добрый музей – это когда идут навстречу, понимают, что у тебя тут выводок детей, а еще и племянники. Хотят тебе помочь, и ты благодарен становишься. К чему я веду? К тому, что про доброту подписываюсь под каждым словом. Но подростки сейчас очень увлечены чем-то очень современным, и техника здесь не на последнем месте. Это для нас с вами развитие чувств, эмоций, эмпатия, а для них…
А. Милкус:
- А я считаю, что через чувства как раз идет постижение. И это в Музее космонавтике есть. По крайней мере, я так чувствую.
М. Баченина:
- Вячеслав Львович, Саша говорит, что через чувства идет познание. Мне бы хотелось для тех, кто не был в вашем музее, то, о чем сказала Наталья Витальевна, техническое оснащение… Чем вы можете удивить подростка, который в технике получше нас с вами соображает?
А. Милкус:
- Школьники и студенты колледжей просто толпой идут в музей, чего раньше не было.
В. Климентов:
- Это правда. Если брать последнее десятилетие, количество школьников возросло, наверное, в 5 раз. Спасибо вас, что пригласили нас в программу «Родительский вопрос». Ведь не школьник чаще всего принимает решение идти в музей. Скорее должен быть какой-то первый посыл, который исходит либо от учителя, либо от родителя. Мы не только работает со школьниками, мы очень активно хотим взаимодействовать и с учителями, которые принимают решение, которые организовывают, и с родителями. Это очень важно. Вот вы сказали про чувства. Важно, чтобы пришел подросток, пусть он там кричит, что-то такое, но в какой-то момент экскурсовод, учитель, проводящий музейный урок… И они замирают, они начинают что-то писать, они слушают. Или они садятся на корточки, перед ними садится аниматор музейный, и начинается разговор. Как урок, только в совершенно другом пространстве.
И важно, чтобы они как бы про себя сказали: вау. Вот удивление в музее – это самая главная эмоция. В любом музее. Важно, чтобы он удивился. А когда человек удивляется, потом сразу возникает какой-то вопрос – а почему это так, а где этому научиться, а как, а зачем? Главное уже сделано, есть удивление, значит, с этим можно уже работать, предлагать повторно прийти, можно объяснить, где этому учиться и т.д.
Знаете, наш музей очень необычный, как и любой технический музей. В общем-то, мы же про технику. Точнее так. Мы про людей, которые эту технику делают.
А. Милкус:
- Очень важно это подчеркнуть. Не про железки, а про людей.
В. Климентов:
- Да. И в свое время это был посыл, который дал наш руководитель. Она сформулировала две основные парадигмы, что ли, Музея космонавтики. Первая парадигма – это то, что мы про людей, которые делают вот эти изделия…
Н. Артюхина:
- И летают в космос.
В. Климентов:
- А вторая – это то, что каждый из ребят может в своем деле стать таким же, как Юрий Гагарин. Вот как он, простой деревенский мальчишка, стал на вершине всего, что можно было сделать в космосе, мы про это. Представьте себе (я сейчас обращаюсь к родителям), вы же на самом деле выбираете, куда пойти с семьей в субботу или в воскресенье в музей. Можно пойти в художественный музей, можно в научно-технический. И сразу возникает вопрос – а чем отличается художественный музей от научно-технического? Я вам отвечу. Когда ты приходишь в Третьяковскую галерею, в Эрмитаж или Русский музей, то сразу чувство эмпатии возникает, сразу картины к себе притягивают, ты хочешь их рассматривать, ты хочешь с ними как бы общаться. Ты приходишь в научно-технический музей, и многие вещи, ты даже не можешь понять, что это такое. Потому что если там это шедевры, которые мастера создавали 100, 200, 500 лет назад с одной целью – чтобы они нравились, чтобы они притягивали, чтобы их рассматривали, то наши предметы чаще всего это изделия, которые делали конструктора и инженеры для чего? Для того чтобы это изделие сработало в нужный момент и выполнило свою задачу.
А вот как наладить такую образовательную медиацию между посетителем и этим предметом? Вот наша задача – показать с такой стороны вроде простую металлическую болванку, как кажется на первый взгляд…
М. Баченина:
- Да, кстати, у меня нарисовалось в голове. Я была в павильоне «Атом» и тоже проходила мимо экскурсий. Ну что, мешок с песком, металлическая болванка. Что в этом интересного?
В. Климентов:
- И здесь вступают все силы музейной коммуникации, начиная в первую очередь от слова. Мы преодолели пик, когда всем казалось, что очень важно, чтобы в музее были экраны, было много интерактива и т.д. В музей возвращается слово. И для нас очень важно, как наши музейные коммуникаторы построят свою экскурсию. Хочешь – читай. Читай тексты очень маленькие, читай большие, читай очень большие. То есть разные коммуникации дают возможность приобщиться к тому, что мы показываем.
Н. Артюхина:
- Ну, конечно же, через современные технологии, с использованием QR-кодов, как аннотацию с этим нашим предметам, естественно, и экраны, и тач-панели, где ты можешь совершенно разные знания получить.
А. Милкус:
- Я понимаю, что говорит Вячеслав. Это не ради того, чтобы висело. Я знаю музеи, где просто повесили везде эти панели…
Н. Артюхина:
- А какой смысл тогда? Можно и дома посмотреть.
М. Баченина:
- Не будет ребенок читать. Да и я не буду ходить, читать.
А. Милкус:
- Но потыкать можно.
М. Баченина:
- Потыкать – это хорошо. Понюхать. Сейчас же понюхать тоже можно иногда.
Н. Артюхина:
- Вы знаете, так как у нас есть и крупногабаритная техника, мы применяем приемы настенной инфографики, которая буквально за минуту дает возможность взрослому или ребенку понять, как взлетает ракета, какие ступени в какую минуту отходят, куда она перемещается и т.д. И буквально за минуту ты всё это понимаешь.
В. Климентов:
- Продолжая мысль Натальи Витальевны. Знаете, любой музейный предмет обладает определенной магией, и магией общения родителей со своими детьми. Потому что у детей возникают вопросы или просто внимание возникает, и родитель должен продолжить, что-то сказать, а он не всегда сам знает. И вот если он быстро считывает эту информацию с инфографики или с каких-то определенных специальных точек, то он может что-то такое ребенку объяснить. И возникает беседа. Это очень важно. Музей дает возможность общаться семье. А если ты приходишь с бабушкой, с дедушкой… Вы никогда не задумывались? Вот вы будете сидеть в компании 5-6 человек. «Где вы работаете?» - «В Музее космонавтики». – «О, а у меня бабушка была на Байконуре, а у меня дедушка встречался с Леоновым». Сразу возникает человек, который имеет какое-то отношение к космонавтике. Потому что на космос работало очень много людей в стране. И когда ты приходишь с ребенком в музей… Бабушка или дедушка, тоже призываю, придите, вам будет, что рассказать, и как на вас будет смотреть ваш внук, когда вы скажете, что я работал в КБ, или в НИИ, или еще где-то, и мы делали часть вот этого изделия. Возникает совершенно другое чувство сопричастности и у ребенка, и у бабушки, дедушки.
А. Милкус:
- Мне кажется, сейчас Вячеслав Львович сформулировал то, что я хотел спросить до того. Сейчас в школах очень активно развивается театральная педагогика. Ну, решено, что в каждой школе будет школьный театр и т.д. Вы сейчас сформулировали принципы музейной педагогики, и это тоже очень важно. Несмотря на то, что у нас есть города поменьше, но практически в каждом городе есть музей. И вот такой подход – это как раз очень важная история, и тон задает Музей космонавтики.
В. Климентов:
- Безусловно. Я все время рассказываю про такого мыслителя, очень известного философа Николая Федорова (это конец XIX века), который сказал очень важные слова. Он сказал, что музей есть исследование, которое проводит младшее поколение под руководством старшего. Собственно говоря, вот наша российская основа музейной педагогики. И когда школа поняла, что можно выйти за пределы школьного пространства и обучать детей вне школы, продолжать учебный процесс, вот здесь мы восприняли это как некую революцию в музейной педагогике.
Я привожу всегда такой пример, даже не с космонавтикой. Представьте себе, что по истории в 7 классе у вас урок – война 1812 года. А вы живете, например, в Можайске. Вот где это лучше рассказать учителю? Выйти и пройти несколько километров на Бородинское поле, пойти в Бородинскую панораму в Москве или в Музей 1812 года или, что называется, с мелом у доски? Поэтому не использовать музеи в образовании, мне кажется, это сейчас уже не комильфо, что ли. И это многие учителя понимают.
М. Баченина:
- Мне кажется, это всегда было понятно, просто возможности были другие. Я помню свое советское детство. Я помню наш визит на кондитерскую фабрику, в медицинский университет, на кожзавод и, естественно, в краеведческий музей. Кстати, я даже сейчас могу воспроизвести с тех годов то, что мне говорили. О чем это говорит? О том, что мне нравилось, было жутко интересно. Мне кажется, сейчас, когда ребенка очень сложно вывести, показать ему на пленэре, так сказать, что было доступно нам, музеи как раз… Допустим, он читает в учебнике про войну или про тот же полет Гагарина в космос. Ну, он читает и читает. А когда он это видит, он этим дышит, вокруг эти инсталляции, он погружается…
В. Климентов:
- И не просто видит и слышит, а когда с ним это обсуждают, задают вопросы, он отвечает, он начинает сравнивать одно с другим, начинает выделять. Он начинает именно проводить мини-исследование. И вот сегодня эти уроки – это очень интересная технология, когда музей разрабатывает, департамент образования их методику полностью проверяет, а учитель проводит. И мы еще даем массу возможностей, для того чтобы они подготовились, не выходя из своего дома. И он проводит эти уроки внутри той темы, которая… Мы разрабатываем с Натальей Витальевной целую линейку уроков, и у нас есть очень необычные уроки. У нас есть традиционные уроки по физике, химии, биологии. Это всё в космосе, вы сами понимаете. Но у нас есть уроки по физкультуре. И вы спросите: что же там делают, бегают, прыгают, подтягиваются? Нет. Там ребята смотрят результаты, например, спортивных достижений первого отряда космонавтов, сегодняшнего, сравнивают со своими. Записывают свои результаты по подтягиванию, по бегу и т.д. и строят себе траекторию своих побед в течение года.
А. Милкус:
- Мы говорим, на мой взгляд, об очень важной теме – о музейной педагогике и о том, как с помощью музеев можно и семью организовать, развивать семейные отношения.
Н. Артюхина:
- Помимо всей методической составляющей, еще город сделал очень много организационно. То есть вот эта программа мэра Москвы «Музеи детям», которая освобождает учителей, родителей от покупки билетов. Это и автобусы, которые привозят детей. То есть организационно все создано, для того чтобы организованно ездили в музеи.
В. Климентов:
- Наталья Витальевна, я знаю, что нас сейчас слушают не только москвичи. Я хочу напомнить про федеральный проект, про «Пушкинскую карту». Я всегда вхожу в аудиторию и напоминаю студентам: «Вы помните, что у вас есть «Пушкинская карта»? Вот вы приехали в Москву из разных мест. Вы придете ко мне сдавать по истории зачеты и экзамены. Я вас сначала спрошу: в каких московских музеях вы были и что вы запомнили? Если вам государство дало возможность эти музеи посетить». Поэтому, уважаемые родители, помните, что у старшеклассников и студентов есть «Пушкинская карта».
М. Баченина:
- С 14 лет выдается она.
А. Милкус:
- Мы про уроки говорили, а у Вячеслава Львовича и книжка есть про Гагарина.
В. Климентов:
- Спасибо большое. Да, наша команда готовит эти книжки, это очень интересно. Есть книжка, называется «Удивительные истории первого полета». Правда, книжка про Гагарина, с прекрасными иллюстрациями, детская книжка такая. Сложно хвалить, но я хочу сказать, такие книжки нужны, конечно. У нас хороший музейный магазин, и мы много пишем, и мы чувствуем, какие запросы, что нужно, про кого нужно.
Н. Артюхина:
- Кстати говоря, одна из целей нашего магазина, что ты можешь прийти в музейный магазин, и там будет самая большая подборка космической литературы. То есть тебе не нужно ездить по разным книжным магазинам или где-то искать в интернете, ты можешь приехать и купить.
В. Климентов:
- Эта литературы будет… Ну, плохое слово – проверена.
А. Милкус:
- Отобрана. И это абсолютно правильно. Потому что есть такая литература, которая выходит про космос, просто волосы дыбом встают.
В. Климентов:
- Это правда.
А. Милкус:
- Мы говорим в классическом понимании, что пришел человек и пошел на экскурсию. Но для меня Музей космонавтики – это музей… Одно из первых знакомств с вашей команды у меня было на симфоническом концерте, который проходил на фоне лунного пейзажа и лунохода. То есть музей не просто экскурсию организует, но все время что-то бурлит. Есть мероприятия для ветеранов, есть мероприятия для подростков, то есть они рассчитаны на разную целевую аудиторию. Я в эфире хочу сказать, заходите на сайт, смотрите расписание. Как это все у вас организуется?
Н. Артюхина:
- Конечно, каждый музей должен знать свою аудиторию. Поэтому мы очень часто проводим исследования, все сегментировано давно у нас, понятно. И самое главное, что мы спрашиваем у нашего посетителя в разных возрастных категориях, кто им интересно. Не секрет, что сейчас все музеи – это многофункциональные комплексы, где и экскурсии, квесты, квизы, уроки, кстати, прекрасная программа олимпиады «Парки и усадьбы», и концерты, и запуски ракет у нас, мастер-классы. Плюс ко всему мы понимаем, что все-таки семейная аудитория в большей степени может прийти в выходные дни, когда родители отдыхают и могут посвятить свое свободное время общению с детьми в музее. Поэтому мы стараемся, чтобы эти мероприятия проходили тоже в выходные дни по регистрации. И в основной массе у нас можно купить билет и попасть сразу на несколько мероприятий – посмотреть кинофильмы космические, послушать концерт, стать участником квиза или каких-то иных программ, ну и, конечно, посетить мастер-классы. И просто можно прийти в музейный магазин, купить книжку для экскурсоводов, очень объемную, и просто с помощью этой книги провести экскурсию самостоятельно своему ребенку.
М. Баченина:
- Я не получила ответ на вопрос, как с вами школам сотрудничать можно.
В. Климентов:
- Мы сотрудничаем со школами всеми возможными и невозможными способами. Мы просто дружим со школами, у нас очень большой пул школ. Я уверен, что нет школ в Москве, и не только в Москве, потому что очень много гостей, которые приезжают из других городов и по выходным, и в каникулы… В Москве это отработанная система по школам, есть специальные сайты в департаменте образования, где учителя записываются на урок в музее или образовательные экскурсии. Все это очень легко сделать.
Н. Артюхина:
- Что касается родителей, у нас электронная форма. То есть ты можешь зайти на сайт и заказать электронную экскурсию, ты можешь электронный билет купить. Понимаете, эта система давно отработана. Мы понимаем, что, для того чтобы человек пришел в музей, он на первом этапе прежде всего должен радоваться, а не преодолевать препятствия. На самой первой странице будут кнопочки «купить билет», «купить экскурсию». И это все очень просто. Ты выбираешь, читаешь, какую экскурсию ты хочешь. И у нас все подстроено. У нас очень разумная ценовая политика. Так как для московских детей существует программа «Музеи детям», то мы, понимая, что дети придут с карточками, и государство, соответственно, компенсирует эти деньги, стоимость экскурсии для них будет меньше. Мы стараемся всячески способствовать, чтобы организационно было очень удобно.
В. Климентов:
- Наталья, назовите стоимость нашего детского билета. Мне кажется, это важно для тех, кто нас сейчас слушает.
Н. Артюхина:
- Для школьников-москвичей это бесплатно в рамках программы, а так 260 рублей у нас стоит билет для школьника, 380 рублей стоит взрослый билет. При этом большое количество льгот, естественно, все федеральные льготы, сейчас и для многодетных семей. Мы их тоже очень сильно поддерживаем, многодетные семьи приходят бесплатно в наш музей в соответствии с решением нашего департамента.
А. Милкус:
- От цены вернемся к внутреннему содержанию музея. Вы все время говорите «наша команда». И мне очень важно, что и сотрудники старшего поколения, которые много лет работают в музее, и молодые ребята – это команда. Но все-таки как вы рискнули на должности ключевых сотрудников (пресс-секретаря, руководителя пресс-службы, других) набрать очень молодых ребят? Это такая необычная история все-таки. Я бы, например, взял какого-нибудь проверенного, рекомендованного.
Н. Артюхина:
- Дело в том, что, несмотря на то, что ребята молодые, они все очень профессиональные. То есть они имеют очень хорошее образование, они прекрасно пишут, разговаривают на нескольких языках, а самое главное, что имеют хороший уровень эрудиции. Потому что, для того чтобы писать и понимать, ты должен, прежде всего, иметь базовые какие-то знания и иметь желание учиться. Потому что музей развивается, космонавтика тоже развивается, каждый день условно летают ракеты, соответственно, создается новая какая-то техника и т.д. Конечно же, когда мы берем на работу, мы разговариваем, смотрим. Мы не можем себе позволить опуститься ниже какого-то уровня. Но, с другой стороны, молодые люди, в них, во-первых, очень большое количество энергии, которую они несут. Во-вторых, все-таки молодежь или, скажем так, категория 12-45, она достаточно многочисленная, и наши молодые люди, которым 24-30 лет, они тоже хорошо понимают, принимая это на себя, пропуская через себя. Потому что очень многие программы мы сначала представляем, а как нам, вот понравится мне или нет, если я обычный обыватель.
М. Баченина:
- Я хотела спросить, на ком вы тестируете.
Н. Артюхина:
- Мы тестируемся на своих сотрудниках. Мы же тоже все в разной возрастной категории, с разными знаниями, с разным пониманием. И мы, прежде всего, тестируем на себе, собирая вот такую фокус-группу, и каждый отрывается от того, что он сотрудник музея, и приходит к тому, что вот я, Маша Иванова, пришла в музей. Идет дождь, с зонта стекает вода, куда я его поставлю? Не услышу ли я в ответ: да вы что, пройти в экспозицию нельзя, сдать в гардероб нельзя, идите обратно? Вот начиная с этого и заканчивая каждый квизом – будет ли это интересно, не будет ли это сложно? У нас программы разных уровней. Ты хочешь совершенно простой уровень – пожалуйста. Потому что для родителя важно, чтобы ребенок, которому родители объясняют, смотрел широко открытыми глазами и в этот момент восхищался: боже, да моя мама знает по космонавтике больше всех. А для этого, как Вячеслав сказал, есть, во-первых, специальные тексты, которые быстро можно поймать и оценить, и очень простой уровень восприятия, средний уровень и сложный уровень.
В. Климентов:
- Неправильно будет, если мы сейчас не вспомним, что в нашем музее есть еще такое наше структурное подразделение, филиал – дом Сергея Павловича Королева. Это отдельное место, это метров 500 от нашего музея. И это уникально. Сергей Павлович ушел в 1966 году на незначительную операцию, не думал, что не вернется, и там все осталось, как при его жизни. И это место силы, это место идей. И если в Музее космонавтики очень много народа всегда, потому что он большой, интересный, то здесь народу не так много. Хотя сейчас мы находимся на планке того, сколько можно пригласить в этот музей, и принимаем порядка 15 тысяч в год в этом доме-музее. Это место традиций. Здесь возлагают цветы, здесь сажают какие-то деревья, здесь ученики работают в огороде, проводят какие-то эксперименты в огороде, который был у Сергея Павловича. А еще сюда всегда приезжают космонавты перед стартом космических кораблей. Уже 10 лет каждый экипаж космического корабля приезжает в дом Сергея Павловича Королева, потому что когда-то Сергей Павлович гулял по своему саду, увидел подковку, нагнулся, поднял, прибил ее к дереву, там скамеечка. И вот туда приезжают космонавты на удачу перед полетом. И каждый, кто придет в дом Сергея Павловича, может посидеть на этой скамеечке, зарядиться силой.
А. Милкус:
- Я помню, мы там как-то варенье варили.
В. Климентов:
- Да, и в этом году будем варить.
М. Баченина:
- Это в центре Москвы все находится?
А. Милкус:
- Это 1-я Останкинская улица…
Н. Артюхина:
- Дом 28.
В. Климентов:
- А еще, знаете, у нас в Музее космонавтики есть три огромных метеорита. И у нас такая традиция, что наши аниматоры, экскурсоводы, научный коммуникатор (у нас разные категории тех, кто работает с ребятами) говорят: дотроньтесь до них (а это можно трогать) и загадайте желание. Почему? Потому что первый раз трогаешь то, что не является земного происхождения. И ребята очень серьезно загадывают желания. И мне примерно год назад мысль пришла, я решил посчитать, сколько за последние 10 лет школьников прикоснулось к этим метеоритам с положительной эмоцией.
А. Милкус:
- Причем это слово «прикоснулось» можно и физически, и внутренне, образовательно понимать.
В. Климентов:
- Да. И это такое место, которое уже реально создает какой-то такой положительный эффект.
Н. Артюхина:
- Помимо положительного эффекта, вот вы правильно, Александр, отметили, что прикоснулись внутренне. И, вполне возможно, прикоснувшись, зародилась эта мечта о дальнем космосе, о других планетах. Слава сказал, что ты можешь первым быть в своем деле. Вот эта мечта зародившаяся, она, вполне возможно, и приведет к этому. И еще у нас есть необычная вещь. Наш музей чем необычный? Тем, что носители этой культуры, то есть космонавты, конструкторы, они постоянно приходят к нам в музей. И школьник с родителем может не только посмотреть на экспонаты, но и увидеть космонавта, поздороваться с ним, задать ему вопрос напрямую. Просто космонавты, которые проходят по экспозиции.
М. Баченина:
- Космонавт, который был в космосе.
Н. Артюхина:
- Да.
В. Климентов:
- И не раз был в космосе, выходил в открытый космос.
А. Милкус:
- Это тоже свойство Музея космонавтики, что музей стал домом, люди просто заходят в гости. Там недалеко есть коттеджный поселок, где живут космонавты, до Мытищ, до Королева, где находится много космических предприятий, недалеко. То есть люди, относящиеся к космической отрасли, сейчас чувствуют Музей космонавтики, как свой дом.
В. Климентов:
- И поэтому у нас получилось организовать несколько проектов, которые существуют, мы их холим, лелеем, и мы будем их продолжать. Во-первых, это проект «Мой наставник – космонавт». Когда ребята, обучающиеся в космических классах Москвы, приходят на встречу с космонавтом, но они не задают вопросы космонавту, а вначале, еще до встречи, они получают вопросы от космонавтов, какие-то кейсы, иногда философские, иногда с точки зрения физики. Потом они отвечают космонавту, он комментирует, завязывается беседа, а вот потом уже пошел разговор, вопросы космонавту. Или каждый месяц у нас обязательно открытые встречи с космонавтами для всех желающих. Причем приходят и совсем молодые ребята – Николай Чуб, Иван Вагнер, Сергей Кудь-Сверчков, среднее поколение - Антон Шкаплеров, Олег Артемьев и те, на которых еще наше поколение воспитывалось, мы на них смотрели, как на звезд. Это Владимир Александрович Джанибеков, Александров, Волынов, дважды Герой Советского Союза.
А. Милкус:
- Иванченков.
В. Климентов:
- Да, Иванченков Александр Сергеевич.
А. Милкус:
- Ну, и у вас работает космонавт.
Н. Артюхина:
- Это очень важно. Наш Александр Иванович Лавейкин, он просто лицо нашего музея, особенно сейчас. Не секрет, сейчас просто ворох писем идет: пожалуйста, можно ли встретиться, открыть выставку где-то, причем не в нашем музее, а в библиотеке, в культурном центре и т.д. И Александр Иванович очень часто приезжает на встречи вне музея, рассказывая о нашем музее, пропагандируя его.
А. Милкус:
- Еще и на гитаре играет.
Н. Артюхина:
- Да, еще и на гитаре играет, которая была в космосе. Теперь ее можно увидеть в нашем музее.
В. Климентов:
- Знаете, я столько встреч вел с Александром Ивановичем, с другими космонавтами, поэтому я знаю, наверное, ответы на все вопросы, которые обычно задают ребята. И мне очень нравится вопрос, когда встает маленький мальчик или девочка и говорит: а если я захочу стать космонавтом, что мне делать? И Александр Иванович на полном серьезе отвечает: «Надо сегодня (не завтра, а сегодня) надеть спортивный костюм и идти во двор на спортивную тренировку, надо учиться, надо следить за собой и надо поддерживать физическую подготовку. Вот первый шаг, с этого начинай. Только не завтра, а сегодня».
М. Баченина:
- Я просто фанат ВДНХ, и, естественно, миллиард раз я проходила мимо стелы, и много раз я понимала, что это место, куда надо бы попасть. И теперь я обещаю…
А. Милкус:
- Маша, ты не была в Музее космонавтики?
М. Баченина:
- Да, не была. У меня все впереди. Вы сейчас будете мне завидовать.
В. Климентов:
- Кстати, да.
М. Баченина:
- Я всегда так смотрю на эту сторону медали. У меня все впереди. Я возьму детей и приведу их. И еще директору школы сегодня напишу, что надо ребят водить на уроки туда. Смотрите, сколько у меня теперь возможностей.
В. Климентов:
- И у нас сколько хороших, добрых посетителей впереди.
М. Баченина:
- Согласна.
В. Климентов:
- Еще один момент. Музей – это не только экспозиции, не только мероприятия, не только уроки, какие-то программы, но это еще и выставки. И вот сейчас у нас в музее идет совершенно уникальная выставка, на наш взгляд, которая называется «Гагарин. Дорога в космос». Там имеется образовательная программа, то есть школьники могут поучаствовать в этой образовательной программе и т.д. Мы показываем жизнь Гагарина через его книгу, которую он написал, «Дорога в космос», а иллюстрируем это потрясающими работами художников соцреализма того времени. Это Пластов, это Дейнека, Ананьев, Переяславец. Это потрясающие работы.
А. Милкус:
- Маша, я много раз был в музее, но, судя по всему, я пойду с тобой.
М. Баченина:
- Я бы хотела вас от всей души поблагодарить и поздравить с Днем космонавтики. Уважаемые радиослушатели, сегодня в «Родительском вопросе» в эфире «Комсомольской правды» были: директор Музея космонавтики Артюхина Наталья Витальевна... Огромное вам спасибо.
Н. Артюхина:
- И вам всем спасибо.
М. Баченина:
- А также заместитель директора Музея космонавтики Вячеслав Львович Клиентов. И вам большое спасибо.
В. Климентов:
- Уважаемые родители, мы ждем вас с вашими семьями в нашем музее. Спасибо.
Подписывайтесь на новые выпуски и слушайте, когда удобно.
