Как будущего первоклашку психологически подготовить к 1 сентября за 4 месяца
М. Баченина:
- Здравствуйте, друзья. В эфире «Родительский вопрос». У микрофона Мария Баченина и Александр Милкус. У нас сегодня в гостях кандидат психологических наук, научный сотрудник Центра исследований современного детства Института образования Научно-исследовательского университета Высшей школы экономики Анастасия Нисская. Анастасия, здравствуйте, добро пожаловать.
А. Нисская:
- Добрый день.
А. Милкус:
- Начнем с актуального. Апрель у нас уже в разгаре, а это значит, что прошла или проходит запись в первые классы. И мы как раз с Анастасией по этому поводу и решили поговорить. Ну, хорошо, записали ребенка в первый класс. Что с ним делать, как его готовить к школе в оставшиеся месяцы до 1 сентября? На что обратить внимание родителям? Дети разные, обстановка вокруг, компьютерно-интернетная, еще более сложная. С чего начинать и что делать?
А. Нисская:
- Наверное, в апреле начинать уже поздно, но можно сделать что-то. Есть много факторов, которые могут поддержать ребенка, переходящего в школу, и они начинаются с дошкольного образования. Что можно сделать в апреле-мае, за лето, что очень важно? Современные исследования показывают, что то, как относится ребенок к поступлению в школу, насколько он заинтересован, что привлекает, как он готов общаться, может помочь ему ничуть не меньше, чем знания и навыки. Поэтому сейчас очень важно расспрашивать ребенка о том, для чего ему школа, как он себе представляет, что там будет. Делиться с ним своим опытом похода в школу, рассказывать ему про то, как устроено школьное пространство, как с кем общаться, где можно попить воды, где можно переодеться. То есть максимально информировать ребенка.
Важно мотивировать, но не оценками, достижениями или соревновательным мотивом, а тем, что в школе будет интересного и привлекательного. И здесь можно опираться на свой опыт, чтобы создавать картину, с одной стороны, позитивную, а с другой стороны, все-таки максимально реалистичную. Вот этот реализм очень важен, потому что мы привыкли разговаривать с будущими первоклашками о том, как много они узнают в школе, какие будут необыкновенные предметы, какой будет важный учитель, но, приходя в школу, они часто сталкиваются с тем, что они уже хорошо знают материал.
М. Баченина:
- Анастасия, а кто так привык разговаривать? Я, например, не привыкла, у меня школьный опыт совершенно противоположный. Я не могу поделиться со своим ребенком тем, как в школе будет прикольно. Но это очень актуальный для меня разговор, потому что ребенку со дня на день стукнет 5, считай, школа послезавтра, и он уже начинает со мной говорить о том, что он не хочет в школу. Я его спрашиваю: «Почему?» - «Потому что в школе мы не будем играть». И это информация из детского сада. Я ему пытаюсь как-то объяснить: «Понимаешь ли, Василий, в школе вы будете играть, только немножко в другие игры, и они тебе будут тогда интереснее, чем сейчас». Но я очень сильно сомневаюсь, что он способен сейчас понять, что значит – ему будет интереснее, ему сейчас интересны машинки и все такое, а там будет другое. У меня нет каких-то аргументов. Получается, аргументы есть у тех, кто ему говорит (я полагаю, его сверстники со старшими братьями и сестрами) в группе в детском саду, что школа – это не то, куда нужно стремиться. И он не горит желанием – «Я не хочу в школу, я не хочу учиться».
А. Нисская:
- Действительно, есть реальный опыт, и он не всегда позитивный. Но что-то в начальной школе у вас промелькивало приятного, и важно ребенку показать далеко не только вот эти приятные моменты, а ваши и сомнения, и вот эту реальность, про то, что, действительно, он будет играть намного меньше, чем ему хочется сейчас. Надо говорить о реалистичности. Можно не создавать иллюзий каких-то положительных, которые разобьются о реальность, а говорить о том, как это будет реально. Это с одной стороны.
С другой стороны, можно не переживать о том, что сейчас ребенок не хочет в школу. Ему сейчас, в общем-то, ни к чему хотеть в школу, сейчас он хочет совсем другого. Вы абсолютно точно сказали, что он будет меняться, у него будут другие интересы, и он может захотеть учиться. И для того, чтобы не гарантировать, но, по крайней мере, поддержать возможную мотивацию, что можно делать? Важно, чтобы у ребенка было пространство, где он может задавать вопросы, как-то проявлять себя, проявлять свою самостоятельность. И не делать, как мы привыкли, много знаний ребенку передавать, постоянно погружать его в какую-то интересную обстановку, которая ему сама вкладывает в голову, а создавать пространство, где бы у него возникали вопросы, на которые он бы мог хотеть получить ответы. Если так, по-педагогически, это про развивающее обучение, про проблемное, а если по жизни, то это про то, чтобы ребенку показывать что-то, что в жизни происходит интересное, и, может быть, подталкивать его к размышлениям о закономерностях. И вот там, где он увидит нестыковки, зазоры, которые он сам не может объяснить, у него возникнут вопросы. И в целом поощрение ребенка к тому, что он в позиции активного, в позиции вопрошающего, а не в позиции отвечающего, которому взрослый многое передал и теперь хочет узнать, как ребенок запомнил, вот такая смена фокуса, она может помочь в поддержке вот этой мотивации и заинтересованности, когда ребенок вопрошающий и активный.
А. Милкус:
- Мне не нравится пафос Марии о том, что мы должны ребенку представить реалистичную картину.
М. Баченина:
- Александр, это пафос не Марии, а Анастасии.
А. Милкус:
- Хорошо, Анастасии, Марии, неважно. То, что у одного взрослого был негативный опыт, и в первом классе, может быть, запомнилось что-то не самое хорошее, это не значит, что мы должны у нынешних детей, которые 1 сентября 2025 года пойдут в школу, отнимать праздник. Потому что в принципе 1 сентября – это для маленького человека, который идет с букетом и с ранцем, из-за которого его не видно, это праздник. Потом он, конечно, как у Маяковского, может, как любовная лодка, разбиться о быт, разбиться и о необходимость постоянно учиться. Анастасия, стоит ли подогревать ожидание праздника, ожидание перемен, перемен в жизни, о том, что ты уже практически взрослый, о том, что ты идешь в школу и будешь там сидеть 35 минут, не шелохнувшись почти, в отличие от дошкольной или старшей группы детского сада?
А. Нисская:
- Я думаю, что процесс этой инициации, перехода из детского сада в школу, и этот праздник, он важен. Важно говорить ребенку о том, что это будет такой чудесный, интересный день, и что ребенок встретит новых друзей. И это ребенку поможет принять и, может быть, как-то приукрасить те сложные перемены, с которыми он столкнется. Но я за то, чтобы давать такую объективную картину, что это чудесный праздник, который состоится, и он откроет дорогу в новый мир, где будут и свершения, и испытания, и просто время, когда тебе будет немного даже и скучно.
А. Милкус:
- А как ребенка адаптировать к школе? Вы сказали, это другая реальность. Если сравнить с детским садом, абсолютно другая. Как бы в садике ни старались, там развивающее обучение, там обедать можно, там друзья с 3 лет. Тут совсем другая история, и какая-то странная тетя (иногда бывает и дядя), которая тобой руководит все 4-5 уроков. И далеко не всегда она становится, как мы привыкли из классики, второй мамой (или вторым папой).
А. Нисская:
- Тут очень большой пласт разных ответвлений этой адаптации. То, что связано с процессом потребления информации, обучением, я бы, наверное, оставила для моих квалифицированных коллег-педагогов, я сосредоточусь на психологической адаптации. Первое, что приходит на ум, это мотивация, о которой я уже немножко сказала. Поддерживать какую-то оптимальную мотивацию, которая даст ребенку энергию сталкиваться со сложностями, преодолевать их. Она заключается, во-первых, в поддержании вот этого познавательного интереса, о котором я говорила, про активность, про его вопросы. И второе – это мотивация, связанная, действительно, с новым местом ребенка в социальной жизни. И здесь мы должны проявлять к ребенку уважение, показывать ему, что на него упали не только обязанности, но теперь он может что-то другое себе позволить, например, чуть позже ложиться спать или, например, вступать с взрослыми в какие-то более взрослые разговоры. То есть проиллюстрировать ребенку, чем его новая социальная позиция привлекательна. И действительно относиться к ребенку немного по-другому. Это позволит его мотивировать на познание и на проявление себя в новой роли.
Второй момент – это общение со сверстниками и общение с педагогами. Здесь, конечно, многое зависит от того, как мы наладим диалог с учителем, и будет ли поддерживать эту сторону, коммуникативную, педагог. Здесь важно показать ребенку, как можно сотрудничать со своими одноклассниками по поводу учебы. Играть и общаться он уже умеет, а вот договариваться, кто будет отвечать сейчас, как мы будем решать ту или иную учебную проблему вместе, вот это сложный навык, которому здорово ребенку научить. И здесь (опять же, возвращаясь к идее активности ребенка) важно показать детям, для чего нужны какие-то законы коммуникации, предложить им самим вырабатывать правила общения друг с другом, дать место им самим тоже решать, как они будут общаться.
М. Баченина:
- Вот эта познавательная вовлеченность. Давайте приведем примеры, как это сделать. Что значит ребенка вовлекать? Что значит обучать его всему тому, что вы сказали? Все это очень теоретично звучит, а вот так, на примере, чтобы запомнилось, какой-то алгоритм, советы.
А. Нисская:
- Какие-то игровые, может быть, примеры. Например, как поддерживать познавательную активность ребенка? Если мы говорим о родителях и свободной, каникулярной такой жизни, можно предлагать разглядывать, например, какие-нибудь сложные сюжетные изображения в компьютере, распечатанные, картины или, если жизнь предлагает, то просто из окна автомобиля или сидя на берегу реки. И предложить ребенку: спроси меня, что тебе интересно здесь. Предложить ребенку расспросить, что здесь происходит. Не чтобы ребенок отвечал на вопросы, а чтобы он их задавал. Это можно сделать на таких картинках, а можно внести какой-то элемент детективной истории. Ну, например, как в «Шерлоке Холмсе», что этот предмет может нам рассказать о ком-нибудь, что можно еще узнать, чтобы этот предмет что-нибудь рассказал. И предложить ребенку такую игру, где бы он познавал в какой-то интересной ситуации. Это конкретный пример?
М. Баченина:
- В общем-то, да, мне все понятно именно на этом примере, но я не уверена, что каждый 6-летний ребенок справится с этим. Получается, если он не справится, тогда он не готов к школе?
А. Нисская:
- Про готовность – это давно изучаемый вопрос, насколько готов ребенок или не готов влияет на то, будет ли ему в школе хорошо или плохо. В современной науке считается, что готовность ребенка к школе (предметная, психологическая) – это, в общем, только один из компонентов. Конечно, ему будет легче, если он умеет сосредоточиться, если он умеет наладить общение, если ему интересно учиться. Но, к сожалению, это не обеспечивает его благополучие в школе. И здесь другими компонентами должна быть готова школа. И то, как учитель принимает ребенка, насколько он его эмоционально принимает, насколько он готов создавать условия для какой-то хотя бы минимальной индивидуализации, то, насколько учитель готов работать над выстраиванием сотрудничества между детьми, будет тоже вносить существенный вклад в то, как ребенок адаптируется.
Еще один важный момент – это про то, как выстроена коммуникация между школой и родителем. Это тоже очень важная часть адаптации, которая помогает ребенку, в том числе и менее готовому к школе, чем какие-то другие, реалистично видеть школу и получать поддержку с обеих сторон. В общем, сегодня считается, что готовность самого по себе ребенка не может обеспечить в полной мере адаптацию, с одной стороны, а с другой стороны, в общем, ребенок и не обязан быть готов к школе, скорее это взрослые должны быть готовы принять его в том состоянии, в каком он есть. Конечно, я понимаю, что это не всегда с реальностью полностью сопрягается, но исследования показывают, что именно такой многослойный подход может обеспечивать эту готовность.
М. Баченина:
- Получается ли так, что ребенка не надо отдавать в школу, которая устраивает некие испытательные мероприятия на этапе приема в первый класс?
А. Нисская:
- Вопрос радикальный, и на него, мне кажется, нельзя ответить для каждой семьи. Тут каждый решает для себя, чего он хочет от школьной жизни ребенка, какую образовательную траекторию он будет выстраивать. И, конечно, нельзя сказать, что для всех нельзя. Но если в приоритете именно благополучие психологическое ребенка, его развитие самостоятельности, автономии, то его результаты на собеседовании не должны быть определяющими. То есть результаты на собеседовании не будут гарантировать благополучие ребенка.
А. Милкус:
- Мы всегда в наших программах, рассказывая про поступление в первый класс, говорили, что, в общем-то, надо выбирать не школу, а надо выбирать первого учителя. И обычно и опытные педагоги, и директора школ нам повторяют ту же самую фразу. Однако, отталкиваясь от того, что задавала сейчас Маша, мы знаем, что сегодня выбрать своего учителя практически невозможно. Вы приходите, записываетесь в класс, и кто вам попадется, вы не знаете. Я, например, благодарю судьбу, Господа Бога за то, что мы попали в класс к потрясающему учителю. Просто мы пришли к ней, мы поговорили, она сказала: мне ребенок нравится, я его беру. И это были счастливые годы с Еленой Анатольевной. Но мы знаем, что многие дети просто не совпадают с учительницей. Ну, хорошо, пусть не многие, а 1-2 человека в классе. Что в этом случае делать? Потому что комфорт ребенка, комфорт учителя – это тоже важно. И не всегда учитель плохой, просто у него определенные требования. Я знаю много конфликтов, и мы в нашей программе несколько раз разбирали подобные истории, когда один или двое родителей недовольны стилем руководства учителя (он авторитарный, жесткий), зато все остальные родители довольны, счастливы, потому что дети ходят по струнке, и они видят результат – это дисциплина. И это конфликт, который длился, я помню, года три. Директор не мог перевести этих детей, потому что другого первого класса не было, и родители сказали: нет, мы добьемся, чтобы ушли не наши дети, а учитель. И учитель оставался, и детей надо было учить. В общем, там было море слез со всех сторон. На самом деле надо эвакуировать ребенка, если родители или ребенок не сходятся с взглядами и педагогическим опытом учителя начальных классов?
А. Нисская:
- Я опять буду отвечать с разных позиций и не очень однозначно.
А. Милкус:
- История тоже неоднозначная, тут нет правых и виноватых.
А. Нисская:
- Да, нет волшебной таблетки. Первое, что приходит на ум и на основе исследований, и на основе практики, это, конечно, надо пытаться договориться, прояснять позиции друг друга, ценности друг друга, какие есть возможности и у семьи, и у учителя пойти навстречу, и есть ли они вообще. Это долго, это очень трудно и это каждый раз индивидуально, и учителю, и родителю это просто не дастся.
Второе. Обращать внимание на определенные красные флажки в поведении, в самочувствии ребенка. Вы, Александр, сказали, что не всегда опыт родителя тождественен опыту ребенка. Не всегда то, что не нравится, неприятно родителю, остро может переживаться ребенком. И наоборот - то, что нравится, может не нравиться ребенку. Соответственно, здесь важно обращать внимание на физиологические параметры, такие как нарушение сна, нарушение аппетита, сниженный тонус, резкая перемена настроения. И здесь я говорю не о первых 2-3 неделях, когда это в принципе естественно, а о более длительном периоде. Наверное, после двух месяцев таких вещей, связанных с такой резкой физиологической адаптацией, быть не должно. А вот если они есть, значит, ребенку нехорошо.
Если ребенок потерял интерес к тому, что ему было интересно раньше, опять же, не в острый период адаптации, которая, мы считаем, до двух месяцев приблизительно продолжается, а после этого. Если мы видим утрату интересов, если мы видим, что ребенок замкнут и не находит себе компанию среди сверстников. То есть это такой момент, который мог бы его выручить и утешить даже в трудных отношениях с учительницей, но если этого не случается, это тоже нас должно настораживать и как бы класть на те весы, что ребенку нужна другая компания.
И отношение ребенка к нормам, принятым в этом классе, в этой школе. Если ребенок их старается избегать, постоянно их нарушает скрытно или как-то злостно, демонстративно, то это нам тоже подсказывает, что ребенку нехорошо. Я бы это трактовала не как то, что ребенок злонамеренный, а как то, что он не хочет вписываться, ему тяжело вписаться в этот социальный контекст, и он пытается его как-то для себя раскачать, расшатать. То есть то, что связано со здоровьем, то, что связано с эмоциями, то, что связано с отношением со сверстниками, и то, что связано с восприятием норм. Ну, и появление страхов, открытых высказываний о том, что я не хочу в школу, не пойду в школу, это такие очевидные маркеры.
А. Милкус:
- Давайте с другой стороны подойдем. В школу приходят не только для того, чтобы выучить синусы, косинусы, тангенсы и котангенсы или что такое хлорофилл. Это место, где происходит социальная адаптация ребенка. И многие родители считают (может быть, и правильно считают), что, попав в школу, ребенок (будущий взрослый) должен уметь выстраивать свои взаимоотношения. «Что такое - тебе плохо? Я хожу на работу (мне много раз писали), нравится мне, не нравится, но это моя обязанность, и я выполняю ее». Ребенок ходит в школу, нравится, не нравится, но это его…
М. Баченина:
- Саша, это прошлый век. Даже об этом говорить неловко.
Я много раз слышала, что «вы, Мария, не даете нарастить ребенку за жизнь слоновью кожу». А жить когда, счастливо, в кайф, выстраивать отношения и социализироваться? А мы этим занимаемся до последних дней нашей жизни практически – социализацией, вот этот накопленный опыт, можно и в комфортных условиях. Про работу меня зацепило. Мне кажется, современный некий формат такого рода разговоров позволяет взрослым, оставаясь взрослыми, серьезными людьми, говорить о том, что мне некомфортно в этом коллективе, и я ухожу. А зумеры наши прямо сейчас так себя и ведут, через полчаса говорят: знаете, что-то мне некомфортно, я пошел. Потому что совершенно другое восприятие. Это нормально – наращивать этот опыт в комфортных условиях. А для ребенка, мне кажется, это вообще… Выстраивать с учителем отношения? Кто здесь взрослый? Надо, чтобы всё было создано. Я не говорю, что как сыр в масле кататься, но чтобы несчастье вообще рядом даже не стояло, чтобы было все нормально. А вот это всё – это прошлый век. Такие родители скоро становятся бабушками, а новое поколение, они, мне кажется, другого формата. Я категорически против того, что это работа, терпи. У меня жизнь одна, чего я должен терпеть, и мой ребенок тоже?
А. Милкус:
- Маша, давай не выстраивать розовые замки. Ребенок может сказать: я не хочу, мне не нравится. Или ребенок в 3 классе, и родители говорят: ему не хочется идти в школу, он не готов к контрольной, он симулирует болезнь и т.п. Но тот же самый зуммер до окончания 11 класса никуда не денется. Он может сказать «мне не нравится», но все равно будет ходить в школу.
М. Баченина:
- Так мы можем его перевести.
А. Милкус:
- Он будет ходить в школу.
М. Баченина:
- Конечно, будет. Я же не говорю о том, что надо на поводу у ребенка идти, я не об этом. Я о том, что не надо перегибать. Вот вы говорите, что я перегибаю…
А. Милкус:
- Значит, он будет сталкиваться с трудностями и сложностями.
М. Баченина:
- Трудности и несчастность – это разные вещи.
А. Нисская:
- Я не претендую на то, чтобы примирить эти позиции, но я попробую свое соображение высказать. Мне кажется, что родители не хотят, чтобы ребенок страдал. Вряд ли у какого-то родителя есть идея, что чистое страдание ради страдания ребенку на пользу. Наверное, родителю хочется, чтобы ребенок имел какие-то инструменты, для того чтобы быть устойчивым к дискомфорту и каким-то трудностям, скучностям, грубостям, с которыми он в жизни сталкивается, хотя родитель старается ребенка ограждать от них. И родителю хочется сказать: я хожу на работу, и я молодец не потому, что страдаю, а я молодец, потому что умею с этим справляться. И я думаю, что здесь важно детей и в очень комфортной школе, и в менее комфортной школе оснащать какими-то технологиями совладания со своим поведением и, может быть, в какой-то степени с какой-то шероховатостью окружающих.
Если мы говорим про свое поведение, здесь мне приходит на ум то, что раньше в такой традиционной советской педагогике, психологии называлось произвольность (это и сейчас так называется), когда мы по своей воле управляем своим поведением. Когда мы можем сосредоточить свое внимание, когда мы можем проконтролировать, что мы говорим, когда мы можем использовать какие-то умственные приемы, для того чтобы решить разные умственные задачи. И вот оснастить ребенка этими приемами вполне можно. Если мы говорим о контроле поведения, то все начинается с игры, когда дети друг друга контролируют и говорят: нет, балерина не работает отбойным молотком, что ты делаешь? Ну, когда ты хочешь быть балериной и работать отбойным молотком, общество тебя в такой игровой форме немножко регулирует.
Можно использовать наглядные приемы и примеры в виде каких-то табличек, условных знаков, игр с учителем, когда учитель, например, может ставить себе баллы и классу баллы, ну, как в футболе. То есть использовать игровые приемы, которые помогают и дают какой-то символ, опору, для того чтобы, например, овладеть своим вниманием. Только надо помнить, что внимание не может длиться 35 минут, даже у взрослого человека оно вспыхивает и опять ослабевает, у него есть пик, у него есть спад.
Здесь важно, какими еще буферами можно ограждать ребенка от каких-то трудностей. Вообще буфером адаптации считается вся палитра, так сказать, социального багажа ребенка, то есть его теплые отношения с родителями, взаимопонимание с родителями, умение общаться со сверстниками и вообще хороший контакт со сверстниками. Его знания тоже помогают. То есть создавать и наращивать эту буферную зону, которая позволит ребенку воспринимать разную окружающую действительность, это может быть одной из сторон ответа…
А. Милкус:
- Чувствовать себя уверенно.
А. Нисская:
- Чувствовать себя уверенно, расстраиваться, но не разрушаться. Невозможно обеспечивать постоянное удовольствие, к сожалению. Не разрушаться от негативных каких-то столкновений с действительностью. Ну и, конечно, для маленьких это все-таки в первую очередь поддержка родителей и задание правильного тона отношения к тому, что происходит в школе. Мера значимости, иногда ее можно немножко сглаживать.
М. Баченина:
- А как? Это вот этот привет из Советского Союза – не обращай внимания? Хуже метода нет вообще, это просто возмутительно.
А. Нисская:
- Как ни банально, но ребенку действительно важно дать пространство, для того чтобы он проговорил, что он переживает, высказал свои эмоции. Не надо его убеждать в том, что его эмоции – какая-то ерунда, ему примерещилось. Нет, ему не примерещилось, он именно это и чувствует.
М. Баченина:
- Мне видятся бессмысленными иногда подобного рода разговоры, даже если я их проговариваю, например, с психотерапевтом, со специалистом («я» - это собирательный образ), использую грамотно его рекомендации. Просто с той стороны, которая, скажем так, наносит некий ущерб благополучному существованию моего ребенка или разрушает как-то его, не пользуются. То есть это работа обеих сторон, будь то родитель – учитель, родитель – другой родитель, семья – две семьи. И мы разговариваем по-взрослому и с обеих сторон в консенсусе решаем, как вывести это все, чтобы не было разрушения, чтобы не было травмы, которая действительно его может разрушить надолго, а чтобы мы вырулили на что-то такое, созидательное. Но, к сожалению, чаще всего случается, что другая сторона недоговороспособна. И в жизни так оно и есть. Я сторонница того, чтобы приучать, так сказать, предупреждать несколько раз, а потом открывать огонь, и желательно на поражение (ну, это образ). Потому что так жизнь устроена, так мир устроен. Если с тобой договариваются, они на первый раз договорятся, на второй и уж тем более на третий. А если нельзя «открыть огонь», значит, надо уходить отсюда. Тут самое главное правило инстинкта самосохранения – терпи, прячься, убегай. Потому что пытаться бесконечно договориться или говорить ребенку, а он приходит и говорит: нет, это продолжается, нет, мне не нравится… А что ты тут сделаешь? Ничего.
А. Нисская:
- Честно говоря, я не вижу острого противоречия между тем, что мы с вами предлагаем, пытаться договориться, если это возможно. Всегда пытаться договориться. Там есть какие-то коммуникативные барьеры, о них думать, пытаться их преодолевать. Вкладываться в это сложно, и это не всегда хочется.
М. Баченина:
- Это развивает, я только за - вкладываться. Мне очень нравится это, что не просто формально.
А. Нисская:
- А второе – действительно обращать внимание на состояние ребенка и на ту палитру сигналов, которые он нам подает, действительно быть к ним чувствительными. Во-первых, надо быть чувствительным к ребенку для родителя, а во-вторых, все-таки пытаться и с той стороной наладить общение и как-то постараться понять.
А. Милкус:
- Я вообще считаю, что если уже ситуация, когда приходится расчехлять, и стоит вопрос, начинать ли огонь из всех орудий, в этой ситуации в первую очередь надо эвакуировать ребенка, потому что летает над ним всё.
М. Баченина:
- Согласна.
А. Нисская:
- В любых взрослых отношениях ребенку, конечно, не нужно быть внутри конфликта. Если уже дошло до этого, то тут никаких сомнений.
А. Милкус:
- Анастасия, давайте хотя бы как-то пунктирно с вами как с психологом проговорим. У нас есть три летних месяца – июнь, июль и август. 1 сентября ребенок поступает совсем в другую социальную среду. Что можно сделать, для того чтобы подготовить его к школе, но не в смысле того, что проверить, умеет ли он читать, писать и считать до 100, а именно в контексте того, что мы сегодня с вами говорили. Какие-то психологические упражнения, может быть, общение, дополнительные обнимашки?
А. Нисская:
- Дополнительные обнимашки… Не бывает дополнительных, они все обязательные. Прежде всего, с чем сталкиваются все дети, пришедшие в первый класс, это чудовищная физиологическая нагрузка. Поэтому надо очень хорошо отдохнуть и помнить, что смена одной сложной и интересной деятельности на другую сложную и интересную деятельность – это не отдых. Поэтому все, что связано с физическим, физиологическим отдыхом, каким-то умеренным ограничением сенсорной стимуляции, то есть того, что ребенок воспринимает, то, что нейропсихологии называют сенсорной диетой, это важно. Это про то, что даже самые классные, отличные, интересные впечатления могут перегружать, и у каждого ребенка своя наполняемость вот этими впечатлениями.
М. Баченина:
- Объем свой, так скажем.
А. Нисская:
- Да, свой объем, своя чувствительность. Поэтому важен интересный, хороший отдых, но при этом мы помним, чтобы это был отдых, а не бесконечная феерия.
Второе. Трудно детям с саморегуляцией. Поэтому какие-то игры с правилами, даже ролевые игры, упражнения типа прохождения лабиринтов (в детских журналах их миллион), когда требуется себя собрать и какой-то деятельностью заниматься, даже игровой, даже интересной. И лучше, если она будет игровая и интересная. Вот это очень помогает ребенку овладеть инструментами управления своим собственным поведением. Да, прежде всего это игра. И когда ребенок занимается рисованием, конструированием, обсуждать с ним вначале: «А что ты запланировал, что ты будешь делать, для того чтобы это реализовать? У тебя сейчас получается или что-нибудь новенькое хочется попробовать, другой какой-то способ реализации этого замысла?» А в конце обсудить: вот ты сделал, вспомни, что ты запланировал, похоже, не похоже, ты превзошел свои ожидания или где-то тебе хотелось бы по-другому, как в следующий раз тебе хотелось бы сделать? То есть возвращение ребенка к его собственному замыслу, на несколько этапах обдумывание, как идет реализация этого замысла, это и есть саморегуляция.
То же самое с эмоциями. Наверняка уже навязло на зубах про то, когда психологи говорят: обсуждайте с ребенком, что он чувствует. Действительно, обсуждать с ребенком, что он чувствует, это первый шаг к эмоциональной регуляции. Потому что сначала ребенок (да и взрослый) научается назвать, что у него на душе творится, и постепенно он научается выражать свои эмоции так, чтобы не разрушать себя, не разрушать окружающих. И здесь важно ребенку давать какие-то способы, которые в нашей семье, в нашем каком-то мини-обществе кажутся приемлемыми, и пробовать вот этими эмоциональными проявлениями овладевать. Не купировать их, не гасить их, а выплескивать их в каком-то виде, который нас устраивает и который, мы предполагаем, будет устраивать то общество, в которое ребенок попадет дальше.
Про саморегуляцию и про управление поведением это, наверное, такие большие вехи, это сложно, это долго, и, мне кажется, это в школе должно сильно помочь. Здорово встречаться с разными людьми и показывать разные модели общения, не только как с друзьями в игре. Потому что современные родители, мы часто общаемся со своими детьми очень похоже на то, как общаемся мы со своими друзьями. Ну, я не за всех говорю, но такое часто бывает.
М. Баченина:
- Я считаю, очень круто получать опыт, например, от бабушки с дедушкой, которые совершенно другие, они другой формации, у них другие методы, которые они уже испытали на тебе или на твоем муже (ну, я про свою семью говорю). Я сначала так волновалась, думала: боже, это же так антипедагогично. Потом думала: спокойно, пусть увидит и сравнит.
А. Нисская:
- К 6-7 годам он уже достаточно укрепился, чтобы с разными людьми попробовать покоммуницировать.
М. Баченина:
- Насколько я понимаю, вы проводили интервью с детьми, и вы узнавали об ожиданиях детей, о том, что они ждут от школы. Что вам запомнилось, что встречалось чаще всего?
А. Нисская:
- У детей, которые только собираются поступать в школу, много ожидания, что они совершат какой-то интеллектуальный скачок, взлет, что они узнают химию, узнают, как устроен мир, они придут и всё это немедленно узнают. У них есть много тревоги и неясного понимания, за что могут наказать. То есть я не пойму, и меня выгонят из школы. То есть много беспокойства о том, какие есть нормы, к чему их несоблюдение приводит, как сделать так, чтобы их соблюсти. Они, в общем-то, настроены на то, чтобы это соблюдать. Наверное, вот такие два самых ярких момента. Поскольку мы еще с этими детьми общались в сентябре-октябре, когда они уже пришли в школу, мы, к сожалению, сталкивались именно с тем, о чем я говорила вначале, что вот этого интеллектуального скачка они часто не видят. Они разочаровываются в том, что все одно и то же, и если они говорят о том, что интересного они узнали, это чаще всего что-нибудь про прикладное творчество. То есть, даже если в школе есть этот взрыв, скачок, надо помогать детям его осмыслить и применить к себе. То есть как я изменился, узнав то или иное.
М. Баченина:
- А может быть, школу надо подбирать, где не только палочки и крючочки? Или это так надо?
А. Нисская:
- Я думаю, это само собой. Я просто не хочу огульно говорить обо всех школах.
М. Баченина:
- Анастасия, я согласна с вами, я тоже всех одной краской не собираюсь красить. А как правильно? Правильно это монотонное одно и то же? Ведь в этом есть сермяжная правда, повторение – мать учения, не зря у нас есть такая поговорка. Либо, как в зарубежных школах, они не пишут, не считают, не пользуются палочками, они ходят по улице и говорят: смотрите, дети, это листик, а вот это листик от клена, а вот это – от березы, давайте сравним их. И для меня это какая-то детсадовская программа. Но я-то не специалист, поэтому у вас интересуюсь.
А. Нисская:
- На самом деле специалист всегда скажет: смотрите на конкретный случай. Есть дети, которым трудно воспринимать новое, они такие иногда с младенчества, когда они еду новую осваивают, новое место и т.д. И им важна вот эта бесшовность, когда всё примерно одно и то же и очень постепенно увеличивается. Есть дети, более доверчиво относящиеся к миру, может быть, более устойчивые, стабильные, с другой нервной системой, которым вот эти взлеты, переломы, взрывы нужны, и они себя чувствуют обделенными, если у них все такое, как теплый кисель. Поэтому, к сожалению или к счастью, это такая индивидуальная история, в которой важно соотносить возможности, подобрать учителя своему ребенку.
М. Баченина:
- В общем, слышать голос своего ребенка.
А. Нисская:
- Совершенно верно.
М. Баченина:
- Большое вам спасибо.
Подписывайтесь, чтобы не пропустить новые выпуски нашего подкаста для родителей и слушайте, когда удобно.
➤ Слушать прямой эфир: https://radiokp.ru
➤ Читать эксклюзивные новости: https://www.kp.ru
➤ Подписаться на наш телеграм: https://t.me/truekpru
➤ Самое интересное из эфира: https://t.me/radiokp
