Дмитрий «Гоблин» Пучков: Из Украины выращивают торпеду для уничтожения России

Н. Фридрихсон:

- Всем добрый вечер. С вами Надана Фридрихсон и Дмитрий Пучков.

Д. Пучков:

- Добрый вечер!

Н. Фридрихсон:

- Мы сейчас с коллегой обсуждали, в чем смысл жизнь.

Д. Пучков:

- Его нет. Каждый придумывает себе его сам.

Н. Фридрихсон:

- У вас какой?

Д. Пучков:

- Я не могу про такое рассказывать. Надо самому придумывать. Другого нет. Только, извините за примитивизм, размножение. Природа нас изготавливает только для этого. Ну, а все остальное надо додумывать.

Н. Фридрихсон:

- Если детей нету, то все, можно себя эволюционно выписывать из процесса?

Д. Пучков:

- Есть такой минус, но жизнь на этом не прекращается.

Н. Фридрихсон:

- Жизнь, может быть, не прекращается, но точно не прекращается война и точно не прекращается мир – вечные две стихии. Давайте на эту тему и поговорим. Начало сегодняшнего дня было блестящим. Издание Economist, которое славится своими заводными обложками, все сидят, гадают, что за ребус они там разместили, так вот, на этот раз не обложка, а статья, в которой говорится, что Киев готовил операцию по захвату Крыма к 2023 году, кроме того, в той же статье отмечается, что вот эта риторика Зеленского «мы вернем все земли», она созвучна желанию украинцев, но уже не созвучна настроению западных партнеров, которые боятся, что Зеленский доведет всех «до кризиса за пределами ядерного порога», как там было написано. Как вы считаете, вот эта крымская эпопея, которую Украина раскручивает, это просто торги в публичном поле, или, действительно, что-то готовится?

Д. Пучков:

- Несомненно, готовится. И специальная военная операция началась потому, что они усиленно готовились. Лично я, например, не сомневаюсь, что если бы они напали на Донецк и Луганск, они бы и то, и другое взяли. Без всяких сомнений. Силами народного ополчения отбиться от этого было бы невозможно. И тогда, если правильно помню, на тот момент там было 700 тысяч российских граждан, там проживали с паспортами получивших гражданство Российской Федерации, и ситуация была бы для нас значительно хуже. Поэтому нанесен упреждающий удар.

То, что они собирались совершенно откровенно все это отвоевать, как они это говорят, тоже никаких сомнений не вызывает. А для чего их Запад так старательно вооружал, начиная с 2014 года, хотелось бы узнать? Они же теперь открыто об этом говорят, что они их вооружали и готовили, начиная с 2014 года. И не важно, о чем там речь – о Крыме или о Донбассе. Да, хотели воевать, хотели силой зайти, всех поубивать, кого они считают нужным убить. Так что, надо было ждать и смотреть, пока наших граждан убивать будут? Тут тоже такой для нас специфический момент.

Вот Иосиф Виссарионович, как это принято говорить, первый не напал, и немцы до Москвы дошли. А здесь мы первые, и это тоже не устраивает. По-моему, наоборот, должно устраивать. Все эти планы по «отвоеванию» чего бы то ни было, должны быть пресечены. Хотели вы с этими западными друзьями дружить, назначили себе белого господина, ну, теперь расхлебывайте. Такая ваша судьба.

Н. Фридрихсон:

- То, что они планировали в прошлом, это безусловно. И, действительно, уже много есть фактов в дне сегодняшнем, которые подтверждают это. Но они не оставляют своих планов насчет Крыма. В частности, Михаил Подоляк, советник Офиса президента Украины, заявил, что через полгода специально поедет на набережную в Ялте, «там у меня есть и любимое место, я оттуда включусь, гарантирую вам, и мы поговорим о том, каким будет Крым». Дмитрий Медведев тоже не остался в долгу и написал в своем уже знаменитом Telegram-канале, что «выйти в прямой видеоэфир из Ялты украинские политики могу разве что из СИЗО». Тем не менее, такая риторика Поляка полгода. Вряд ли это просто фантазии. Может быть, что-то американцы обещают?

Д. Пучков:

- Может. Мне так кажется, что, скорее, они сами белому хозяину, господину показывают, что они еще о-го-го! О, вот мы тут Крым-то захватим! Ну, попробуй. И что там у них будет, я понять затрудняюсь. Я многократно бывал в Крыму, в постукраинском, что больше всего лично меня поразило, это зайди за любой угол, и там сразу без декораций можно снимать кино про гражданскую войну. Ничего делать не надо. Оно в таком упадке, настолько разваленное. Это же назвать «золотое дно», наверное, неправильно, но благодатнейший край, где все растет. Орды, натурально орды туристов, которые везут деньги и тратят их там. Цены на различные продукты питания для нас не как в Москве, но рядом – овощи-фрукты. А ты приезжаешь с некоторым количеством денег, и эти деньги у тебя намечено потратить. И ты их там все тратишь. А куда все деньги деваются, если такое убожество кругом? Как это так? Дорог нет, дома облупленные, инфраструктура разваливается. Чего вы там делали?

И теперь, значит, вот это добро хочет вернуться. Я вас уверяю, в Крыму никому это не надо. Глядя на то, что делает Россия, возвращаться на Украину никто ни малейшего желания не имеет. Нет, есть, конечно, там 5 %, как обычно, есть и такие. Жителям это не надо вообще. Это как две войны в Чечне было. И что? Здесь какие-то сказки про какую-то там независимость, какую-то свободу, еще чего-то там. У людей совершенно другие вопрос: а детей в детский сад можно отвести? Нет. А школы есть? Нет. А пенсии есть? Нет. А работа есть? Нет. А зарплаты? А ничего нет вообще. Только разговоры, сотрясение воздуха.

То же самое происходит и на Украине. Ничего нет. Промышленность вся подохла, людям заниматься нечем, кругом коррупция, безобразия, бандитизм. Кому нравится в этом жить? Самое примитивное, вот заболел кто-нибудь в семье. Как лечить? Элементарно. Собирай деньги, купишь бинты, если операцию какую-то делать, лекарства. Купишь все, придешь со своим кульком и в результате еще и врачам заплатишь. Бесплатно они тебя лечить не будут. У нас же капитализм. Вот так.

Я согласен, в капитализме не все хорошо, как и в любом другом общественном строе. Но уж до такого-то доводить, это ж даже не край, это вообще. А самые элементарные-то услуги какие-то есть? Образование, медицина. Ничего нет. Спасибо, не надо.

Н. Фридрихсон:

- Тем не менее, мы не можем этого не признавать, что с началом СВО, как даже зло шутили в интернете, украинская нация все-таки сплотилась. Они забыли про своих олигархов, про воровство, про коррупцию. И, действительно, большинство сейчас, взявшись за руки, люто нас ненавидят.

Д. Пучков:

- А до этого, надо понимать, обожали? Бандеровцы нас всю жизнь любили?

Н. Фридрихсон:

- Не бандеровцы. Тут имеется в виду целая Украина.

Д. Пучков:

- На здоровье. Это их осознанный выбор. Это они выбирали себе Порошенок, Зеленских и всех остальных. Это они голосовали за европейский путь. Вот он. Вы специально побежали на Запад, вы специально лижете ноги белому господину: мы для вас сделаем все. Из вас выращивают торпеду для уничтожения России. Если вам при этом кажется, что Россия будет спокойно на это смотреть и ждать, когда ее уничтожат, - нет, не будет. Не смотрит.

А дальше получается, что ваших мужиков отправят на фронт. А там их убьют. На прошлой неделе читал, что правительство тамошнее уже запретило на кладбищах в свежие могилы втыкать украинские флаги. Потому что выглядит это просто чудовищно, когда до края земли торчат флаги над могилами. Такое количество убитых. Это, кстати, тех, кого привезли и похоронили. Достаточно большое количество они никуда не забирают вообще. Просто потому, что в подразделении можно получать на них паек, форму, оружие, зарплату и все остальное. И присваивать это себе. Там самые низменные и корыстные мотивы. Вы хотели этого? Вот, получили. Ненавидите нас – ну, живите с этим дальше. На здоровье.

Н. Фридрихсон:

- Мы же понимаем, что рано или поздно СВО закончится. Она не может быть бесконечно и вечно. И возникает другой глобальный вопрос: как потом разговаривать с украинцами? Ведь понятно, какая будет позиция, первое время так точно. Вы у нас забрали Мариуполь, вы у нас забрали Северодонецк. И прочая география, которая отошла к России в течение СВО. Вот как с ними потом договариваться? Я не беру сейчас упоротых бандеровцев. Я беру обычного жителя Харькова, Киева и так далее.

Д. Пучков:

- Ну, с одной стороны, это вам Россия все дала. Вообще все. У вас нет ничего своего. Это наши земли. Это вам их дали. Это они вам по злой иронии судьбы достались, эти земли. А теперь их вернули обратно – в Россию. Это раз. Ну, а самое главное, это ж не народ там что-то думает. Общественное мнение не существует само по себе, его формируют СМИ. То есть, если тридцать лет людям дерьмо в головы заливали, ну, теперь придется вычищать. И, когда излучатели заработают в обратную сторону, большинство придет в себя, потому что деваться некуда. Придет в себя и поймет, во что их вовлекли и зачем, самое главное.

Н. Фридрихсон:

- Но при этом Советский Союз даже с его мощной идеологической машиной не смог выкосить всех бандеровцев, как мы теперь видим. Кто-то затих и залег на дно, кто-то умотал в Канаду, потом вернулся. Но не смог. А у России сегодня даже идеологии нет.

Д. Пучков:

- Да, видимо, задачи такой не стояло – всех их убить. Сказки про репрессии очень сильно преувеличены. Когда 80 тысяч бандеровцев выпустили, вот результат.

Н. Фридрихсон:

- Вот когда я говорила, что Советский Союз не выкосил до конца всех бандеровцев, я ж не имела в виду, что там ГУЛАГ, не ГУЛАГ, там всех передушить-переубивать, я имела в виду ту самую мягкую силу. Не смогли перепрограммировать, потому что так или иначе какой-то их процент сохранялся. Они ушли на дно, они особо не выпячивали, хотя у некоторых дома мог висеть портрет Бандеры, например. И это, как мы потом уже выясняли, когда началась эта гласность, это все стало вылезать. Так вот, как нам-то тогда справляться, тем более, на освобожденных территориях? Какой там процент людей симпатизирующих незалежной, мы понятия, похоже, не имеем.

Д. Пучков:

- Ну, оно не столько стало вылезать, сколько его стали выпячивать. То есть, это стараниями наших зарубежных партнеров все это изо всех сил раскручивалось, любое антирусское телодвижение. Мы на это дадим денег, мы вам поможем, мы напечатаем книжки, мы снимем фильмы, сделаем передачи. Самостоятельно? Нет. Было ли оно? Да, безусловно, было. Но, например, известный пример, что на западной Украине среди населения членов КПСС было сильно больше, чем в среднем по стране. То есть, вот такая в стране ситуация. Для того, чтобы продвигаться в карьерном плане, надо вступить в коммунистическую партию. Бодро вступали. Бодро поддерживали все коммунистические идеи. Все у них было хорошо. Как только излучатели начинают работать в другую сторону, раз – ситуация радикально изменилась. Их-то в целом, знаете, только пожалеть. Потому что пока Россия занималась сама собой, нам не было никакого дела до русских, оставшихся за кордоном. И вот русские остались на Украине, а к власти пришли нацисты. И дальше, оказывается, что, если ты не поддерживаешь нацистские идеи, тебе вообще все пути в государственную службу и вообще везде они просто закрыты. И либо ты за нас, за нацистов, либо до свидания, никуда ты не пробьешься вообще. И результат. Что главное нацистское кубло – оно, например, в городе Харьков. Оно не во Львове вообще. То есть, это наведенные, так сказать, эти явления, наведенные именно. В Харькове – это самый русский город, ну, там не считая Одессы, наверное. Вот как-то так получилось. Так кто это так ловко распропагандировал? Наши друзья. Ненависть сеять гораздо лучше. А мы их в этом изо всех сил поддерживали. Что с Лениным надо сделать? Выкинуть Ленина надо. Надо валить памятники Ленину. Почему? Потому что все беды принес на нашу землю коммунизм. Это первый шаг. А второй шаг, оказывается, все коммунисты были русские. Конфликт немедленно переводится в этническую плоскость – нам надо ненавидеть русских. А на территории России нам тоже сначала объясняют про Ленина, какой он плохой был – то есть, тут мы заодно с бандеровцами, нацистами и Гитлером. Раз. А дальше я должен ненавидеть собственного отца, который верой и правдой в вооруженных силах служил родной стране, был коммунистом. И что? Я должен его за это ненавидеть. И, получается, что те, кто вокруг нас, они ненавидят нас, как внешнего врага. А мы должны сожрать самих себя изнутри. Это зачем, хотелось бы узнать? А вот вы вспомнили про идеологию, а чего мы предлагаем? Как самим себе, так и наружу? Деньги? При капитализме главнее всего деньги, ну, хорошо, у американцев денег больше, они предложат больше, интереснее, туда-сюда, и что? А кто куда побежит-то? Ну, вот, совершенно очевидно, что все побегут к американцам. Как это произошло на постсоветском пространстве. Какую идеологию сейчас предложить? Ну, или мы тут устроим большевистский кружок, или впадем в полную растерянность. Потому что кроме этого предложить абсолютно нечего. То, что мы там за консервативные наши, так сказать, культурные ценности, ну, да. Но это не влечет никого никуда. Это вот мы тут встали и стоим. А идти-то куда? И как за собой вести? Объявленные цели специальной военной операции – демилитаризация – все понятно, в этом государстве не должно быть никакого оружия, если оно останется. Не должно быть никакого оружия, которое угрожало бы Российской Федерации. Это раз. Нацификация? Я вообще не понимаю, а что в этом аспекте надо делать? Куда их вести? Что им предлагать? Это надо чем-то заменить. Запретить? Понятно, запретят. А идти-то куда? А ответа никто не дает.

Н. Фридрихсон:

- Уточняющий момент. Вот вы назвали людей, в том числе, в России, которые выступают против всего советского и сказали, что в этом смысле они по одну сторону баррикад, например, с этими бандеровцами. Я правильно понимаю, что наши монархисты отъявленные, а в России они до сих пор есть, они по одну сторону с Бандерой?

Д. Пучков:

- В каком-то смысле да. Безусловно. Ну, проехали уже…

Н. Фридрихсон:

- Как? Они за царя-батюшку, они ж не за Бандеру…

Д. Пучков:

- Это понятно, да, да. А почему не феодализм, почему не рабовладельческий строй? Почему не сословное общество? Так же прекрасно жили. Это ж не прогресс. Это регресс. Вы зовете нас назад, в какие-то странные абсолютно вещи. А зачем? А как ваша монархия будет сочетаться с нынешними свободами? Для многих открытие, но они у нас есть. Как это вообще? А сословное общество, а как оно у вас делиться будет? Вот кому досталась собственность в 90-е годы – это теперь новые бояре, да, и их дети, соответственно, бояре? А как про равенство говорить? А давайте Конституцию откроем, почитаем. Там бездны отверзаются. Натурально бездны. Ну а в целом это ж тоже показательно. Вы знаете, когда на освобожденных территориях в городах местные жители первое, что делают – идут и возвращают Ленина обратно на постаменты. Потому что для них это не просто символ, а основа вообще всего. А у нас в Телеге дикий вой этих самых монархистов и других интересных людей. Да что это такое? Да оно же доказало полную неэффективность! Да? вон в Отечественную войну объединенную Европу победили? Экономикой, экономически. И военным путем. Победили? Да. Это, видимо, образчик неэффективности. А вот оружие, которым сейчас наши войска воюют. Давайте посмотрим, почему-то все гаубицы «Мста», гаубицы «Гиацинт», гаубицы «Пион» - это чье? Это вам большевики все построили, обратите внимание. Не пенсионерам пенсии увеличивали, а вынуждены были делать оружие в каких-то чудовищных масштабах. Потому что знали, что будет. И вот оно случилось. Так кто это? Товарищ Сталин дотянулся, проклятый, да, как обычно? Благодарить надо. Не сказать, что на коленях ползать, но примерно вот так. А вот так огульно все это обвинять и говорить, что это плохо, неправильно и прочее… а как же непрерывность истории? А почему я должен ненавидеть собственного отца, мне кто-нибудь может объяснить? А когда мне говорят, что это плохо и я должен отречься от него – это первое, что говорит Сатана. Отрекись! Как я могу отречься от своего прошлого, от своих родителей?! Ну, кто-то, наверное, может, для них это легко и просто. Вон как на Украине, да. Отреклись от этого, а к чему пришли? К Адольфу Гитлеру. Потому что никакого выбора нет. Вы либо за товарища Сталина, либо за Гитлера. Нет никакой середины. И нет никаких третьих путей. Все это чрезвычайно печально. И главная печаль в том, что общество к осознанию подобных вещей должно проходить через какую-то кровавую кашу, потерю лучших людей – а это лучшие люди! В добровольцы всегда идут лучшие люди – те, кто не бегает от призыва – это лучшие люди! Они гибнут, а вместо них остаются крысы серые. Вот это вот лучшие люди. И чего? Как быть?

Н. Фридрихсон:

- Ну, вот даже вы сейчас упомянули именно Сталина. То есть, фигуру, которая до сих пор вносит определенный раздор, разлад в российское общество. И любой монархист вам на это задымится и тут же начнет говорить – а почему Сталин? Почему не Николай Второй? Почему не Петр Первый? И дальше начинается вот опять. То есть, вы тожеподливаете масла в огонь – поминаете именно Сталина.

Д. Пучков:

- У нас только Борис Николаевич Ельцин вызывает всеобщее согласие и счастье! Эта фигура для всенародного единения. Вон целый Ельцин-центр построили за 9 миллиардов! Почему-то опять не раздали пенсионерам, детям, пенсии не увеличили…

Н. Фридрихсон:

- А вы можете себе представить Сталин-центр?

Д. Пучков:

- А я бы построил, да.

Н. Фридрихсон:

- Так и чем бы он занимался, Сталин-центр?

Д. Пучков:

- Историю бы рассказывал. Ну, заходишь, вот есть такой город Волгоград, а там есть музей Сталинградской битвы. Вот заходишь туда и там сразу висит несколько портретов в полтора, наверное, человечьих роста, военных руководителей, которые руководили обороной Сталинграда, и вот первым висит портрет товарища Сталина, ростовой. Он не должен там висеть? На мой взгляд, должен. Вот там висит какой-то британский меч, который король Георг подарил Виссарионовичу за эти беспримерные, так сказать, подвиги. А дальше весь музей – он такой советский, старенький – там масса фотографий, например, участников Сталинградской битвы. Я вам страшное скажу – там нет ни одного интеллигентного лица. Там одни рабочие и крестьяне. Вот такой у нас народ был. И что? Я должен все это забыть? Я должен все это отринуть и воспылать любовью к Николаю Второму? Который профукал вверенную Богом ему страну, его на царствие венчали, а он русский народ и Россию предал, бросил и отрекся. Какой пример он для меня являет? То, что он принял мученическую смерть, которую сам организовал для себя и для своей семьи? Ну, это нехорошо, я согласен. Вот детей убивать не надо. Ну, вот такую смерть принял. Это пример для подражания или что?

Н. Фридрихсон:

- Знаете, что меня всегда удивляло в дискуссии на подобные темы? Одна сторона тут же вспоминает Сталина, вторая тут же вспоминает Николая II. Или наоборот. Почему, говоря о монархии, не вспомнить Александра II. Монарх, который отменил крепостное право. И я удивлена, что его фигура не стала культовой даже в наши дни. Почему надо всегда сравнивать Сталина и Николая II? Давайте Александр II и Брежнев, как вариант.

Д. Пучков:

- Почему Александр II не отменил крепостное право за 150 лет до этого?

Н. Фридрихсон:

- Он не жил тогда.

Д. Пучков:

- На здоровье. Что ж его предшественники не отменили?

Н. Фридрихсон:

- Пытались.

Д. Пучков:

- А почему-то было невозможно при этом общественном устройстве отменить крепостное право. И даже когда его отменили, последний крепостной у нас, по-моему, освободился в 1914 году, если правильно помню. На таких условиях, что крестьяне должны выкупать землю, кабальные условия, черт-те что, сбоку хвостик. Конечно, на благословенном Западе все происходило гораздо быстрее, в более жутких формах, когда в Англии за бродяжничество просто и без затей всех вешали. Людей выгоняли с земли, потому что там надо было разводить овец, это гораздо выгоднее – шерсть продавать, чем вашу картошку. А куда нам идти? А куда хочешь, туда и иди. Можешь в город. Нечеловеческие условия существования. Многие не в курсе, что гражданин Толкин, когда писал про «Властелина колец», Мордор он рисовал с родной Англии, с тамошних промышленных производств, где жуткие домны, коптящие небо, и тихий ужас вообще. Ну, а мы вот благополучно на 150 лет опоздали. Благодаря кому? Александру, его предкам? Как это так получилось? Нет, не надо нам никакого царя. Это же не вчерашний, это позавчерашний день. Давайте рабовладельческий строй вернемся, уж чтобы наверняка, чтобы самые основы.

Н. Фридрихсон:

- У нас не было рабовладения.

Д. Пучков:

- А надо ввести, потому что Древний Рим, смотрите, всю Ойкумену держал. Какая могучая система была. Почему? Потому что рабовладельческий строй.

Н. Фридрихсон:

- Это же тоже крайность. Говоря о царской России, о династии Романовых, вы тоже вспоминаете самый негатив. Ну, да, было крепостное право. Да, Александр I хотел его отменять, ему не дало окружение, которое досталось ему от бабушки – Екатерины Великой. У нас тоже какая-то биполярка. Мы сначала шипим на украинцев: вы памятник Екатерине II сносите. Но при этом, когда мы с вами говорим о царской России, вы ее обливаете неприятными фактами.

Д. Пучков:

- Нет. Она была вот такая. Она от всего отстала. Еще Петр I, который лупил бояр палкой и стриг лично бороды, кстати, он не сам это придумал, все это придумал еще его папа, это он немцев завозил массово и пытался хоть что-то наладить. Почему? Потому что, как говорил товарищ Сталин, у нас есть десять лет, и их надо пробежать изо всех сил. А если не пробежим, не индустриализируемся, нас сомнут. А зачем он индустриализировался? А потому что до него не делали ничего.

Вот у англичан, да, они полмира ограбили, если не весь, но у них индустриализация прошла давно. А почему у нас ее не было? Ответ примитивный: после царей (приготовьтесь!) у нас было 3 % рабочих, а 97 % - это крестьяне. И даже в крестьянском хозяйстве никаких прогрессивных технологий, ничего вообще. Ничего абсолютно! 3 процента – это рабочие. Куда там они что двигали? Все эти сказки. Куда? Это при советской власти, по-моему, как там – крестьянам паспорта не давали, и поэтому 38 миллионов человек оказалось на стройках коммунизма без паспортов, очевидно, без зарплат, без прописки, вообще без ничего. И почему-то вот они провели индустриализацию. Стремительно! О чем советская интеллигенция воет до сих пор. Никак по-другому. Или нас уничтожат, или надо вот это сделать.

А вот теперь начались боевые действия, и вдруг, оказывается, ужас какой, только что докладывали, что Министерство обороны – это оплот порядка, дисциплины и всего такого, а оказывается, это не совсем так. А почему? А почему для того, чтобы увидеть, что что-то не так, для этого нужны боевые действия? Так ли это? Мы же в другое время живем. У нас, например, есть интернет, в котором можно всем жаловаться оперативно. А чиновники могут получать обратную связь стремительно, в течение трех секунд. Здесь яма, тут труба лопнула, здесь штукатурка обвалилась. И все это чинить. А почему-то так не происходит. как же так? Нужна война для того, чтобы все очухались и начали смотреть по сторонам.

А теперь давайте еще царя вернем, чтобы все заработало как при царе. И опять у нас будет 3 % рабочих, 97 % крестьян, сословное общество.

Н. Фридрихсон:

- Кого в крестьяне отправите?

Д. Пучков:

- Всех подряд. На фига они нужны вообще, если нет заводов. Чубайс нам уничтожил, например, станкостроение советское. У нас 5 % станков от потребного изготавливается внутри страны. Благодаря Чубайсу и его друзьям, которые нам тут, понимаете, возвращают сословное общество, монархию и все остальное. Не об этом думать надо. Форма правления – это вообще десятое абсолютно дело, на мой взгляд. Главные вещи – это экономика. Вот как экономику правильно обустроить, как на производствах организовать дисциплину, как повысить производительность труда, как вырваться на первые места? На мой взгляд, в первую очередь, думать надо вот об этом. В жизни как-то должны быть приоритеты. Вот это вот в первую очередь, а это, когда закончим приоритеты, тогда можно подумать об этом. Прекрасен ли царь-батюшка? Давайте выберем нового.

Н. Фридрихсон:

- Подождите, никто нового пока выбирать не собирается. У нас с вами есть президент, он же гарант. Я, например, президента России всегда называю только Гарант. Дело не в том, кого выбирают. Это Владимир Вольфович в свое время, когда еще был жив, эту тему тоже поднимал и говорил: да здравствует царь! И делал поклон при виде Владимира Путина. Вопрос даже был, скорее, не о будущем, а прошлом. Хорошо, я знаю, как зарыть этот исторический топор войны.

Дмитрий Юрьевич, назовите какого-нибудь монарха из царской России, кто вызывает у вас восхищение? Исходя из той системы координат, в которой он был, исходя из того, каким был тогда мир. С этими всеми погрешностями.

Д. Пучков:

- Их два суровых было – Иван Грозный и Петр I. Вот это цари-реформаторы. Так получается, что в родной стране, во-первых, родная страна не может жить без вождя. А вождь нужен вот такой. Никакого другого быть не может. При этом, если точно так же начать ковыряться, и про то, что Петр I, если правильно помню, изничтожил десятую часть населения, погибло в войнах и на стройках царизма благополучно. Там тоже, кстати, постоянно врут, как про город Санкт-Петербург, например, который на костях построен. На костях – это вон Венеция построена на костях. А город Санкт-Петербург построен нормальными рабочими. Там документы есть, сколько померло, сколько убежало, и всякое такое. Ну, тем не менее, 10 % населения полегло в ходе реформ. Правильно ли это? Ну, наверное, нет. Но так вот было, и никто этого уже не изменит.

Н. Фридрихсон:

- А почему не Александр III? Я была уверена, что вы его назовете.

Д. Пучков:

- Нет. Повторюсь…

Н. Фридрихсон:

- Контрреформы проводит, в конце концов.

Д. Пучков:

- Они не дали никакого эффекта, потому что крепостничество надо было отменить 150 лет назад. И все было бы уже совершенно по-другому. А это – поздно. И то, что он там делал, это просто поздно. А значит, никакого результата не дало. Все эти сказки про какое-то там безумное развитие николаевской России. Если она была безумно развита, а зачем Сталину индустриализация понадобилась? Зачем надо было строить Днепрогэсы, Магнитки и все остальное? Почему их при царе не построили? Это же все должно было упасть в руки…

Н. Фридрихсон:

- Может быть, построили бы, если бы не…

Д. Пучков:

- Чего-то было не видно. Эти вот завывания: дайте нам 15 лет, и вы не узнаете Россию. Никто вам ничего не даст. И года не дадут. И развиваться вам не дадут. И нужны вожди, которые могут это устроить, это самое развитие. Это же не просто индустриализация. Например, надо было построить ПТУ. Их не было. Бурсы при семинариях были. Много от них толку? Никакого абсолютно. Можете почитать, есть такая замечательная повесть гражданина Помяловского «Очерки бурсы», про то, на что похоже было обучение в церковных учреждениях. А надо было построить ПТУ – построили. Надо было построить техникуму – построили. Вузы, университеты – все построили. То, что было, туда влилось, но построили-то там в сотни раз больше. А нужны были педагоги – и педагогов обучили. А нужны были инженеры – инженеров подготовили, все построили, танки помчались, самолеты полетели. Возможно, не самые лучше на свете, но как-то так получилось, что в мировой войне немецкую Германию, у которой была лучшая на свете армия, лучшие на свете технологии, кровавый Советский Союз победил.

Н. Фридрихсон:

- Чем сегодня Владимир Путин похож на Сталина?

Д. Пучков:

- Ничем. Он не Сталин вообще. И самое главное, что он не стремится им быть. Это не надо. Сталин рождается тогда, когда он нужен. Вот тогда он был нужен, вот такая фигура появилась. Сейчас – нет, не нужен.

Н. Фридрихсон:

- Стройка ведется на освобожденных территориях. Худо-бедно проблемы решаются, танки ездят, самолеты летают, «Калибры» работают.

Д. Пучков:

- Слава богу. Так и должно быть. Не похож, вообще не похож. Это не надо вообще. другая страна, по-другому устроена.

Н. Фридрихсон:

- Не выдержала я, решила хайпануть и в своем Telegram-канале запустила опрос – чем может заниматься Сталин-центр, если бы его открыли в России? Варианты ответов. Фабрика мысли по импортозамещению, вопросами истории, экономический анализ, расстрелами, спросите у Пучкова (его идея). Посмотрим, как будут голосовать, Дмитрий Юрьевич.

Д. Пучков:

- Я думаю, что, например, там бы объяснялся следующий вопрос – почему при товарище Сталине экономика на протяжении 20 лет давала рост в 13.8% ежегодно. Как это так получалось? И тут скажу такое, что, если у предков был вот такой опыт замечательный, как-то вот это можно было организовать, да, в тогдашней недоразвитой, разрушенной первой мировой, второй мировой, вот если там это можно было организовать, так, может, оттуда какой-то опыт черпать можно? Что позволяло развиваться с такой скоростью? А, значит, повышать благосостояние граждан. Может, это надо перетащить сюда? И сразу, кстати, забегая вперед, скажу – все эти сказки про ГУЛАГи, про этих несчастных уголовников, которые все на свете построили, многие не в курсе, но все лагеря убыточные. Они убыточные были тогда, они убыточные и теперь.

Н. Фридрихсон:

- У нас нету больше ГУЛАГа, Дмитрий Юрьевич, не пугайте.

Д. Пучков:

- ГУЛАГ – это главное управление лагерей. У нас вместо него ФСИН – федеральная система исполнения наказаний.

Н. Фридрихсон:

- Ну, к ним вообще вопросы.

Д. Пучков:

- Да ко всем у нас вопросы. Ну, вот они убыточные. В два раза примерно. Им все время доплачивать надо – и тогда, и теперь. То, что там можно где-то лес валить – это замечательно. БАМ строить – так у нас всегда так. Вы, наверное, удивитесь, но транссибирскую магистраль при царях в конце 19 века строило 50 тысяч уголовников, завезенных с Сахалина. Как так получилось? А нам все рассказывают, что это проклятый Сталин такое организовал. Ничем не проклятый, нет.

Н. Фридрихсон:

- Вернемся все-таки к фигуре Владимира Путина. Как бы вы его определили? Это правитель-реформатор? Правитель-завоеватель? Ну, он точно не Сталин, по вашим словам, может быть, какое-то другое определение? Вот лично вы, как гражданин, наблюдающий за его политикой и живущий в этот период, как бы вы определили?

Д. Пучков:

- Ну, я исхожу, извините, как взрослый человек, из того, что было до, что стало при и вот после того, что было до. Если гражданин Ельцин, которому возводят там Ельцин-центры, страну уничтожал и разваливал, то Владимир Владимирович собирает ее обратно и строит. Как там в интернетных анекдотах? Что Путина ругают не за то, что он Путин, а за то, что он недостаточно Путин.

Н. Фридрихсон:

- Собиратель и строитель. Ну, в принципе…

Д. Пучков:

- Наверное. Нам со стороны непонятно, нам все время, то есть, обыватель все время считает, что надо взять саблю, прыгать и рубить все направо и налево безо всякой пощады – и это приведет к каким-то нечеловеческим результатам сразу. Я боюсь, что в нынешних условиях нет, надо по-другому. Мне, к сожалению, из Кремля не докладывают, почему делают вот так, а не вот так. Хотелось бы, конечно, чтобы все было быстрее, чтобы все было лучше, шире. Но я, например, по закордонам ездил очень долго и очень много, и глядя на тамошнюю жизнь - и в Европе, и в Америке – наши граждане живут более чем прилично. Они просто не знают, они не ездят по другим странам, ну, кроме там египтов и турций, и не видят. Как живут тамошние обыватели. А тамошние обыватели живут сильно скромнее местами, чем мы. Вот если, не смотреть голливудское кино, где это витрина и показывают только хорошее, а смотреть на реальное положение вещей, ну, посмотрите, как живут в каком-нибудь там Неаполе, я не знаю, очень многие открытия вас ждут. Совершенно неприятного толка.

Н. Фридрихсон:

- Когда Надана Александровна была еще юной и вместо Дамаска и СВО путешествовала по европам вашим – ну, должна же я была посмотреть, из-за чего столько криков и споров – у меня в Риме был смешной момент. Тогда еще нас не отключали ни от чего и я все оплачивала телефоном. Уже привычка была. Помню, захожу в один магазин и пытаюсь оплатить телефоном – это же Европа, прогрессивная! Долго бью телефоном по этой коробочке, у продавца вот такие глаза и он спрашивает – а что вы делаете? Я говорю – я платить пытаюсь. И дальше я ему долго объясняла, что телефоном можно оплатить. В итоге пришлось доставать карту. Да, они действительно по многим параметрам от уровня жизни России на каком-то этапе отставали.

Д. Пучков:

- А можно я вам добавлю сразу? А в большинстве магазинов в городе Риме нет терминалов для оплаты безналом, просто нет. Только наличные. Задаешь вопрос почему? Как это почему? Во-первых, терминал стоит 700 евро. Во-вторых, с каждого перевода они забирают себе процент. Поэтому на фиг мне это надо? Только наличные. Представляете, какая прелесть, а? А вот мы не задумываемся, когда телефоном, часами и всем остальным тычем – и все прекрасно прокатывает, да. Извините, перебил.

Н. Фридрихсон:

- Да нет, я к чему вас так мучила Владимиром Путиным? Не просто так. Мы с вами говорили как раз про идеологию, которой в России сегодня нет, я вас спрашивала, как потом разговаривать с украинцами, например, так вот, исходя из того, что мы обсудили дальше – почему не путинизм? Ведь даже Владислав Сурков в свое время, тогда у него была такая статья, которая была связана вот с идеей путинизма. То есть, политика, которую проводит президент России, вывернутая на бумаге уже как идеология. В принципе, вы ее определили – собирательство, строительство.

Д. Пучков:

- Не знаю. Ну, если товарищу Суркову кажется, что вот так, ну, на здоровье, такое его личное мнение.

Н. Фридрихсон:

- А вы не согласны?

Д. Пучков:

- Нет.

Н. Фридрихсон:

- Почему?

Д. Пучков:

- Этого мало. Это круто. И по сравнению с тем, что было, да, это небо и земля, но этого мало! Куда идти-то? Ключевой вопрос – куда мы идем? Покажите. К благосостоянию? То есть, все меряется деньгами? И количеством еды? Нет, так мы никуда не уйдем.

Н. Фридрихсон:

- Собирание земель как раз таки несколько опустошает желудки. Я не говорю про то, что Россия сейчас голодает – это, безусловно, не так. Но начиная с крымских событий, мы видим и рост цен, и падение определенного дохода у населения. То есть, так или иначе, немножко сказывается на животе.

Д. Пучков:

- Естественно.

Н. Фридрихсон:

- Так если делать ставку на собирание земель – это как раз уже и не культура потребления, это культура такого пожертвования отчасти.

Д. Пучков:

- Ну, я бы не сказал, что вот то, что происходит сейчас – это собирание земель. Это борьба за существование. Потому что эта самая Украина – это как любят говорить в США – это экзистенциальная угроза. Это страна, за которой стоит 75 стран НАТО, которые без передыху снабжают их деньгами, оружием, обучают личный состав. А мы бьемся там за свою жизнь. Это собирание земель там вообще второй опрос, если не третий. В первую очередь, надо сохранить страну. Чтобы нас тут не поубивали, чем займутся эти твари, если, не дай бог, они придут сюда. Вот этого произойти не должно. В общем-то, вот это и происходит.

Н. Фридрихсон:

- Еще одна тема, которую я хотела обсудить. Это тема, которую сегодня поднимали в Telegram –каналах, в частности, Игорь Димитриев задался вопросом о роли блогеров сегодня в России. Это действительно интересный вопрос и наши оппоненты, например, эту тему давно обуздали. Алексей Навальный из блогеров стал в итоге, правда, заключенным, тем не менее, он как раз таки пытался стать политиком. Как вы считаете, сегодня участь блогеров в России какова? Могут они стать лидерами влияния, стать политиками, гибридом каким-то между блогерством и политикой?

Д. Пучков:

- Могут, конечно. Кто им мешает? Конечно, могут. Вопрос в другом. Основная масса из них – они в блогерство лезут исключительно зарабатывать деньги. Потому что деньги главнее всего. Там хорошие деньги. И на производствах столько заработать нельзя, сколько можно заработать сидя и кривляясь, как обезьяна, перед камерой и микрофоном. Чем они занимаются? Ну, с моей точки зрения, потакают всяким низменным вещам. Ну, мы ж все знаем, что ничего популярнее порнографии в Сети нет вообще и быть не может. Поскольку это самые так сказать базовые инстинкты. Ну, и там то же самое. Интернет – ну, как это, когда казалось – о, доступ ко всем сокровищам мировой культуры! Это ведь правда. Я помню времена, когда иметь хорошую библиотеку дома это было что-то вообще такое, доступное не всем. А теперь у каждого в кармане телефон и там сотни тысяч томов. И что, они их читают, что ли? Нет. Да на фига это надо? Они там про зомби, вампиров, еще какой-то бред…

Н. Фридрихсон:

- Я про политических блогеров, типа Шария.

Д. Пучков:

- Вот их мало. Ну, Анатолий разбирается в своем этом, как его, политикуме украинском. Я, например, там ничего не понимаю. Это чужая страна. Тут в своих бы разобраться.

Н. Фридрихсон:

- Но он уже комментатор …

Д. Пучков:

- Ну, если читают и смотрят, это деньги, в первую очередь. Анатолием-то при этом чего им восторгаться? Анатолий-то антисоветчик, а, значит, русофоб. Разбирается в своих украинских политикумах – ну, хорошо, вот про это можно слушать. Про Россию – нет, не смешно. Хочет ли он в политику? Ну, у него, как я вижу, не получается. Хотят ли наши в политику? Я таких не вижу вообще. Они могут использовать этих самых блогеров для продвижения каких-то идей, типа как упомянутый Леха, который сидит, могут использовать, да. но таких фигур, чтобы вот прямо я в политику, сейчас возглавлю, сейчас как пролезу, как сейчас поведу, увлеку – я таких не вижу вообще. Их нет. Сплетни распространяют. Все.

Н. Фридрихсон:

- Мне думается. Что в какой-то момент состав Госдумы будет уже не таким, как сейчас, там где-то актеры, где-то спортсмены, мне кажется, там будет все больше и больше политических блогеров. Есть у меня ощущение. И жить в эту эпоху нам с вами, Дмитрий Юрьевич. Подписывайтесь на новые подкастыДмитрия «Гоблина» Пучкова и слушайте, когда удобно!