Джон Керри сказал, что нашему миру осталось жить 9 лет, а потом - климатические кранты! Что делать?!!
Морозы этой зимой в центральной части России и в США многих заставили задуматься: что происходит с климатом?
В. Алфимов:
- Итак, Валерий Валерьевич, предоставлю вам заявить нашу следующую тему.
В. Федоров:
- С нами Алексей Кокорин из Всемирного фонда дикой природы. Огромное спасибо, что нашли время. Повод для нашей беседы такой достаточно громкий - недавно состоялся саммит семерки, нас там нет, а они продолжают собираться, правда, в виртуальном режиме, и вот на полях этого саммита Джон Керри, крупный американский политик, когда-то 16 лет назад он баллотировался в президенты от демократической партии, конкурировал с Бушем-младшем, проиграл, но остался в обойме и теперь в новой администрации президента Байдена он занял совершенно уникальную должность. Он теперь климатический царь. Это не шутка. Ну, конечно, звучит должность официально как-то иначе, но все в администрации называют его именно так - царь. Вообще в Америке есть практика назначения царей по различным темам. Вот когда в кризисе была автомобильная промышленность, был у них автомобильный царь, царь по безопасности, вот сейчас царь по климату. То есть, царь нужен там, где все совсем плохо, приоритет проблемы высокий, необходимо координировать усилия различных министерств, ведомств и нужен чиновник такого очень высокого уровня. Вот его царем и называют. Ну, царь, кстати, действительно, это наш царь, то есть, запомнился он американцам еще давным-давно. Чуть ли не сто лет назад. Вот для них это такой, ну, конечно, не самодержавный властитель, но уж точно очень полномочный, очень компетентный человек с очень широкими прерогативами. Итак, Джон Керри сегодня климатический царь Америки. Ну, а Америка, несмотря ни на что, остается самой богатой, самой могущественной страной современного мира, как сказал, кстати, Байден, Америка вернулась, надо считать так, что начальник вернулся, всем слушать, куда мы вас теперь поведем! И Керри сказал, что, увы и ах, из 12 лет, которые ученые климатологи отводили на то, чтобы добиться остановки очень опасного тренда на глобальное потепление, три года уже прошло, а, значит, нам осталось всего 9 до того момента, когда среднегодовая температура Земли повысится на 3 градуса. Что это означает многим известно, катастрофические последствия для природы, для образа жизни, и, по его констатации, мы за эти 3 года почти ничего не сделали. Поэтому прогноз пессимистический, надо собраться с силами, иначе, если все пойдет так, как пойдет, нас ждет апокалипсис.
В. Алфимов:
- Я смотрю на картинку нашего уважаемого гостя и у меня ощущение, что как-то вы совершенно не согласны с тем, что говорит Джон Керри?
А. Кокорин:
- Я полагаю, что это испорченный телефон в том или ином виде. Я специально прослушал выступление Джона Керри, причем, первоисточник на английском языке. Потому что я знаю его деятельность, так скажем, уже лет 15, если не 20 - я в этой ооновской тусовке очень давно - и именно по климату, и только климату. И он всегда отличался достаточно адекватным и уважительным отношением к науке. А раз так, то меня не удивляет, что более-менее адекватным и позитивным отношением к России, потому что, если адекватно относиться к России, то это более-менее позитивно. Так вот, нигде я не нашел цифры 9 и нигде я не нашел цифры 3 градуса. Это что-то навеянное чем-то…
В. Федоров:
- Фейки и «утки».
А. Кокорин:
- Это не соответствует науке. Вот то, что мы через 9 лет, а, скорее всего, конечно, не через 9, а чуть-чуть дольше - например, лет через 15 - пройдем некий порог в полтора градуса, но это лишь порог, это не то, что вот полтора градуса средней глобальной температуры повысилось, было там 11,49 - все хорошо, а 11.51 - все плохо. Да ничего подобного. Это просто некий психологический порог, не более того. Да, мы его действительно пройдем. Да, действительно последние несколько лет в какой-то степени были потеряны, поскольку глобальные выбросы по-прежнему шли вверх и вот такого дружного заявления о том, чтобы идти к углеродной нейтральности к 2050-2060 годам, они последовали вот буквально в конце прошлого года. В том числе, и в выступлении Джона Керри об этом тоже говорится. Что где-то в 50-е годы Соединенные Штаты Америки тоже достигнут углеродной нейтральности. Если, впрочем, просуммировать все эти данные, обещания и Евросоюза, и Японии, и США, и Китая, Бразилии, мы получим траекторию где-то в 2,5 градуса к концу века. А дальше если мы возьмем расчеты главной геофизической обсерватории имени Воейкова, нашего главного климатического центра , мы увидим, что это действительно гораздо лучше, чем сценарий в 4,5 градуса. Они считают 4,5 градуса для России, конечно, для России. С точки зрения пожаров, с точки зрения мерзлоты, инфраструктуры, дорог, здоровья населения. То есть, вот эти 2,5 градуса - это совершенно реальная цель, которой надо было бы достичь. И то, что Керри говорит углеродная нейтральность в 50-е годы для США, для Китая - 60-е, ну, для России, наверное, тоже 60-е - это такая серьезная, но реальная цифра.
В. Федоров:
- Понятно. Вы нас немножко успокоили, правда, возникает вопрос - а надо ли было нас успокаивать? Потому что вот мы по исследованиям общественного мнения фиксируем, что, конечно, озабоченность экологической ситуацией растет, и уже гораздо меньше тех, кто отрицает вообще явления глобального потепления, еще там 5-7 лет назад это было буквально тотальное отрицание, насмешки - какое там потепление, да ладно, какую-то ерунду вы говорите, нет такой проблемы, а если и есть, то она нам неинтересна, у нас другие проблемы. Вот такое было ощущение. Сегодня мы видим, что все сильно меняется, как и климат. Но меняется и моральный, и нравственный климат, и люди уже признают - да, глобальное потепление есть и в общем-то это проблематично и надо с этим что-то делать. Но вот такой четкой заостренности что ли, сфокусированности на этой проблеме, на то уровне, ну, скажем, как новая американская администрация ее ставит, вот этого нет. А мы же все прекрасно знаем, что, пока гром не грянет, мужик не перекрестится и бороться с угрозами, которые там долгосрочные и в общем не сиюминутные, ну, мало кто хочет и мало у кого хватает воли такого долгого, что ли, зрения, горизонта и т.д. И вот вы нас успокоили и что? Значит, мы расслабились, успокоились и продолжаем вести, как говорят американцы, business as usual. Или все-таки нет, или все-таки есть какая-то реальная климатическая стратегия у России и мы здесь действуем не по инерции, но просто для того, чтобы нас другие члены международного сообщества не пинали, не ругали, не обзывали всякими словами, а все-таки что у нас есть свое видение? Вот что здесь происходит, Алексей?
А. Кокорин:
- Видение есть, да. И это видение складывается из двух компонентов. Как и сама проблема климата из двух компонентов. Ну, есть еще нулевая компонента. Действительно, понять, в какой мере это из-за человека и как это является наложением на естественное изменение климата антропогенного толчка, и в итоге мы имеем не плавное потепление, а вот толкните что-нибудь и это начнет колебаться, да. Вот у нас климат и колеблется сегодня, а не столько теплеет. А раз так, раз мы понимаем почему и сразу не пройдет, нужна, адаптация. И надо сказать, наш климатический царь - это Руслан Хусаинович Эдельгериев - я был бы очень рад, если бы его тоже произвели в цари или вот во что-нибудь подобное, потому что он очень хорошо вник в тему, он очень грамотно и четко говорит вот именно с научной точки зрения, в том числе, что адаптироваться надо здесь и сейчас, а не ждать, пока грянет гром. И множество случаев и на мерзлоте и не мерзлоте, и наводнения, и надо сказать даже засухи у нас уже участились на юге России - Астраханская и Волгоградская области - к этому надо адаптироваться. Адаптироваться лучше бы заранее. У нас есть национальный план адаптации, он пока институциональный, все очень медленно,, все по инерции, но, во всяком случае, это явная политика, это явные шаги вперед по адаптации, и что надо бы заранее, что лучше в бюджет заложить планы адаптации, чем потом вкладывать в бюджет МЧС, который будет затыкать дыры и спасать людей.
Другая часть проблемы - это снижение выбросов парниковых газов. А выбросы парниковых газов главное воздействие человека на климат, доминирующее. Есть еще воздействия, но это - доминирующее. А вот тут у нас пока выжидательная позиция.
В. Алфимов:
- Смотрю за окно, Алексей Олегович, и мне, честно говоря, не по себе становится. Огромное количество снега, которое я не припомню за последние несколько лет. Позавчера – минус 23, сегодня – плюс 2 за окном. Истерика какая-то у природы. Я обращаю внимание, что такое происходит все чаще и чаще. Летом, если дождь, то такой дождь, что все смывает. Что за истерика?
А. Кокорин:
- Знаете, еще 35 лет назад академик Обухов, климатолог, физик, сказал, что климат будет не столько теплый, сколько нервный. Потому что мы толкнем климатическую систему, сдвинем ее чуть-чуть. Вот сейчас сдвинули. Прошлый год в России был на 3 градуса теплее, чем в конце ХХ века. А по всему миру сдвинули на 1,2 градуса. А раскачали со страшной силой. Вот мы видим эту нервность – то вторжение арктического воздуха, то вторжение очень теплого воздуха.
То же самое с осадками. По физике явлений все прекрасно укладывается. Человек сжигает ископаемое топливо, усиливает парниковый эффект, и режим выпадения осадков становится более резким, более неравномерным. Это говорят ученые всех стран в один голос. И, к сожалению, мы видим, что это физически происходит, и будет усиливаться, не как-то сверхкатастрофически, но усиливаться будет, а не ослабевать.
В. Федоров:
- Алексей, понятно, что планета переживает в последний год пандемический кризис, и он многие проблемы отодвинул – надо жизни спасать. Надежды на науку несколько поколеблены. Имеется в виду прежде всего здравоохранение. Вот сейчас вакцины, наконец, пошли в ход, надежд стало чуть больше, но пока еще тоже оптимизма не хватает. Ангела Меркель буквально два дня назад сообщила о начале третьей волны в германии. Было много прогнозов, что климатическую повестку убираем, отодвигаем. Природа, зверюшки, деревья и так далее – это все, конечно, прекрасно, но давайте серьезно говорить, нас, людей, волнуют только люди. Мы видим, что нет, в программах восстановления, программах правительств, которые избираются, приходят к власти (американская администрация – самый яркий пример), климатическая повестка играет очень большую роль.
В общем, все вернулось на круги своя. И этот страшный, ужасный, но все-таки, как мы надеемся, кратковременный пандемический кризис, связанный с коронавирусом, не сломал горизонт, не сломал виденье. Но вопрос, который здесь существует, такой. А вообще, мы успеем или нет? Или воплотятся в жизнь самые апокалиптические прогнозы, которые говорят, что если столкнули (пользуясь вашей лексикой), если амплитуда усилилась, то, скорее всего, дальше все пойдет только по нарастающей. А темпы борьбы, противодействия, которые люди реализуют, они совершенно недостаточны, поэтому все мы летим в трубу. Ваше профессиональное мнение?
А. Кокорин:
- «Все мы» – это неправильно. Потому что земной шар очень разнообразен. Я говорил о расчетах Главной геофизической обсерватории. Они не сравнивают вариант 4,5 градуса и 2,5 градуса. Показывают нам, что 4,5 градуса – ужасная пожароопасность, ужасные вещи с мерзлотой, явный минус для сельского хозяйства и здоровью населения. Если 2,5 градуса, тяжело, неприятно, но справимся.
Теперь другой параметр. А куда вообще шел мир до этих заявлений об углеродной нейтральности? Однозначно, несколько институтов пересчитывали планы стран. Получалось 3,5 градуса. А если сейчас эти планы углеродной нейтральности будут реализовываться, они, конечно, будут заставлять Россию тоже уменьшать наш экспорт углеводородов (сначала угля, потом нефти, потом – газа). Это, конечно, нам тяжело экономически, но это все более или менее берется. Это, я бы сказал, за здравие.
Теперь за упокой. Предположим, вы живете на маленьком острове, вы там родились. Для вас уже нет шансов, что ваш остров останется на земном шаре. Шансов уже нет. Тут надо спрашивать: точка возврата пройдена или нет? Я говорю: смотря где вы находитесь. А если вы находитесь в Кыргызстане или Узбекистане, где воды будет из-за таяния ледников все меньше и меньше, где проблема воды будет усугубляться все больше и больше? Вы понимаете, может быть, еще лет 10-15 вы тут продержитесь, а потом то – то ли вам в Россию, то ли куда-то еще.
То есть ситуация для Центральной Азии очень неблагоприятная. Россия тут, конечно, в гораздо лучшем положении. И часто тот, кому лучше, кто меньше несет потерь, он как бы становится отстающим. Потому что по всем прогнозам России, Канаде, Норвегии и Финляндии придется гораздо легче, чем Китаю, Бразилии, США, Европе (за исключением Северной Европы). Соответственно, когда наши политики или те или иные лидеры говорят: давайте мы посмотрим, что они будут делать, а мы на это будем отвечать… Евросоюз будет вводить углеродный налог – мы с ними поторгуемся, мы сами придумаем какой-нибудь налог, снизим углеродный след нашего экспорта и будем платить тогда не Евросоюзу, а в России. То есть это сугубо такая реактивная позиция, то есть такая оборонительная, что ли. А это неправильно. Догонять всегда гораздо сложнее, чем, пусть и тяжело, но идти в ногу.
В. Федоров:
- Мне это напоминает речь кота Леопольда (уж извините), очень разумного кота, который всегда предлагал всем дружить, но почему-то мыши дружить с ним совершенно не хотели. Такая их сущность, этих мышей.
Я о чем? Я на самом деле не о мышах и не о котах. Я о наших промышленниках замечательных, о сырьевиках, о тех, кто добывает и экспортирует это сырье и зарабатывает на этом миллиарды. Конечно, их политика исключительно реактивная. О чем они беспокоятся? Конечно, не о планете, а только о том, чтобы не запретили им этот самый экспорт или не обложили налогом, который прибыльность их обрушит, и т.д. Понятно, что эти люди обладают огромным влиянием, на них экономика держится, госбюджет на них держится в значительной степени. Они открывают ногой дверь в самый высокий кабинет. Ну, чего мы с вами сейчас будем говорить им: ребята, давайте жить дружно, давайте подумаем о планете?
То есть явно возникает вопрос. Добрым словом тут точно ничего не сделаешь. Как говорил Теодор Рузвельт, к доброму слову нужен еще пистолет или большая дубинка. Что делать-то, как действовать в такой ситуации, когда силы совершенно неравновесные? На одном конце небольшое количество людей, которые очень богатые, очень умные, очень корыстные, очень организованные, а с другой стороны – большое количество людей, которые разобщены, малоресурсные, маловлиятельные, пусть даже и хотят спасти планету.
А. Кокорин:
- Обратимся к господину ……. Он много раз настаивал, что правительство должно иметь право вводить углеродный налог. Правительства должны иметь право иметь экономическую дубину, чтобы заставлять идти правильным и потенциально конкурентоспособным путем.
Что получилось? Ничего у него не получилось. Потому что, когда те или иные лидеры РСПП (в частности, из угольного сектора), скажем так, прорвались наверх, чем это обернулось? Смехотворной целью России по парниковым газам на 2030 год. Цель – это не план. Но когда это читаешь, смотришь, просто за державу обидно, это же анекдотическая цель. Это мы должны увеличить выбросы парниковых газов за 10 лет на 40%. А ВВП должен расти при этом на 4% в год. Это абсолютно нереально.
То есть вы совершенно правы, пока достучаться сквозь плотный строй олигархов мало у кого получается. Но олигархи олигархам рознь. Вот есть, скажем, «Лукойл», есть Shell (ну, пусть не наш олигарх, но тоже олигарх, крупная компания), они уже понимают – они первые, кому будет тяжело. И предпринимают немало усилий. Но пока их меньшинство.
Понравилась программа? Подписывайтесь на новые выпуски в Яндекс.Музыке, Apple Podcasts, CastBox и Google Podcasts, ставьте оценки и пишите комментарии!
