Только 69% россиян смогли правильно ответить, когда Гагарин полетел в космос
В. Алфимов:
- Здравствуйте, дорогие друзья. Я – Валентин Алфимов, рядом со мной – Валерий Федоров, глава Всероссийского центра изучения общественного мнения. Валерий Валерьевич, самое время поговорить о свежих опросах ВЦИОМ, тем более, там есть, о чем поговорить. Буквально на этой неделе мы с вами, как и все россияне, пережили День космонавтики. Я знаю, что у вас на сайте есть замечательный опрос как раз по этому поводу. Валерий Валерьевич, космос наш?
В. Федоров:
- Хороший вопрос. Так сразу и не ответишь. Ну, по крайней мере, то, что он стал хотя бы отчасти нашим в 1961 году, 12 апреля, об этом мы помним, это мы знаем. Мы даже задали такой проверочный, школьный, что ли, вопрос: когда был совершен первый полет? И 69% (очень высокая доля) во всех возрастах сказали, что 12 апреля 1961 года. И, конечно, Юрий Гагарин как первый житель Земли, вышедший за ее пределы, известен аж 97% наших соотечественников. То есть помним, знаем, любим, уважаем, гордимся, с этим все нормально.
Но это прошлое. Это, конечно, великие страницы, которые забывать нельзя, а мы живем сегодня, поэтому еще одна тема – как мы сегодня в космосе представлены, надо ли нам вкладывать в это ресурсы, что мы от этого можем получить, вообще, это возбуждает, зажигает, мотивирует? Илон Маск отправляет свою красную «Теслу» к Марсу. Видно, что человек, что называется (извините за жаргонизм), прет. Понятно, из семьи инженера, сам с инженерным образованием. Для него мечты мальчишек 60-х и 70-х годов, они живы, более того, он с таким по-настоящему американским размахом и американским конструктивным настроем говорит: забудем, что было раньше, будем делать все, что в наших силах, и добьемся цели. Вот он ставит такие амбициозные цели. И, конечно, вдохновляет мальчишек во всем мире, в том числе и в России. А с Россией у него, как известно, особая связь, он по-русски твиты часто выдает, комментирует.
В. Алфимов:
- И в России тоже его любят, как это ни странно. Казалось бы, прямой конкурент, человек, который пытается отобрать у нас космос (ну, так говорят некоторые пропагандисты).
В. Федоров:
- В России он стал героем, в разных смыслах, в том числе и героем мемасиков знаменитых.
Но вернемся к нашим данным. Надо ли России принимать участие в освоении космоса сегодня? Хотя очевидно, что сегодня, увы, мы уже не лидеры в космической гонке – и по количеству запусков, и количеству аппаратов на орбите, и по расходам на космос, и по амбициозности наших планов (но только не тех, которые на бумаге, а тех, которые реализуются). Может быть, стоит все это закончить, забыть, закрыть эту страницу? Нет, 91% опрошенных говорят, что нам нужно принимать участие в освоении космоса. Есть, правда не очень сладкая пилюля, что среди самой молодой аудитории (18-24 года) таких поменьше (84%). Ну, значит, Роскосмосу есть, чем заниматься, кроме того, чтобы запускать ракеты, надо еще обратить внимание на подрастающее поколение, которое пока не очень понимает или недостаточно понимает, чем космос может помочь нам, Земле.
В. Алфимов:
- Да, нужно вести пропагандистскую работу. И здесь я бы хотел отдать должное Роскосмосу, пиар-служба у них, конечно, работает дай бог, в плане фотографий, интересных каких-то активностей. В общем, большие молодцы.
В. Федоров:
- Главное, чтобы теперь еще и ракеты запускались…
В. Алфимов:
- Это дело десятое. Сейчас же самое главное – хорошие фотографии в Инстаграме.
В. Федоров:
- Ну да, есть и такое мнение. Чем еще интересным могу поделиться? Мы сделали такой заход. Денег мало, грубо говоря. В этих условиях надо ли нам экономить на космосе или не надо? То есть вопрос уже не просто о желании, а о приоритетах, о нашей способности даже в непростых финансовых условиях… Что делать с космосом – резать или лелеять и холить? Интересный ответ. Только 15% полагает, что лучше сократить расходы на космические программы. 25% полагает, что, наоборот, их надо увеличить. И каждый второй считает, что менять ничего не надо, сколько запланировано, столько и надо потратить.
Завершим наш космический экскурс сакраментальным вопросом – зачем нам все это надо? Тогда, в 1961-м, это была амбиция, была мечта человечества выйти за пределы атмосферы, и это было самоценно. То есть никто не ставил вопрос: а что нам это даст? А сегодня такой вопрос стоит в полный рост. Кому-то, как Маску, и так все ясно, а для кого-то это вопрос очень даже дискуссионный. Поэтому мы задали вопрос: для чего нужно России участвовать в освоении космоса? И ответы следующие. На первом месте – развитие науки и высоких технологий. Условия там совершенно другие сложные, поэтому наука и высокотехнологичный сектор идут вперед семимильными шагами. Если бы такого вызова не было, очевидно, с темпами было бы похуже.
В. Алфимов:
- И при этом мы знаем, что огромное количество гражданских технологий пришли как раз из космоса.
В. Федоров:
- Да, безусловно. На втором месте – оборона. Вспомним, что космос начинался с военной темы. Это было время глобального соревнования двух ядерных держав – СССР и США, и космос рассматривался как новая площадка борьбы, которая усилит ту или другую сторону, нельзя отставать и т.д. Но сегодня космос не менее важен для обеспечения обороноспособности.
И на третьем месте – авиакосмическая промышленность России, то, чем мы много лет гордились, потом перестали гордиться по некоторым причинам, сейчас хотим гордиться снова, считаем, что эта промышленность весьма ценная, весьма передовая, надо ее всеми силами поддерживать, развивать. Ну, и, конечно, хотим, чтобы эта промышленность нам создавала такие квалифицированные и высокооплачиваемые рабочие места. Работа на космос престижна, берут далеко не всякого, обеспечение в советское время было очень хорошим, приоритетным. Россияне считают, что развивать авиакосмическую промышленность нам тоже необходимо.
В. Алфимов:
- Я бы здесь отметил еще четвертое место - для обеспечения возможности на равных конкурировать с США, Евросоюзом и Китаем. 17% опрошенных назвали этот вариант ответа.
В. Федоров:
- Да. Сама по себе конкуренция зажигает не так сильно, как, скажем, развитие науки и технологий, связанных с космосом.
В. Алфимов:
- И слава богу, что, наконец, мы от этого ушли – догнать и перегнать любыми методами.
В. Федоров:
- Ну, вопрос дискуссионный. Иногда такой кураж и такой соревновательный дух работают очень хорошо. Англичане и американцы, например, сызмальства стараются воспитывать в детях такой спортивный дух, соревновательный.
Закончим космическую Одиссею вопросом таким (он, кстати, имеет отношение к конкуренции): Россия должна или не должна стремиться первой среди всех стран отправить экспедицию с людьми на Марс? Вот этот вопрос не имеет однозначного ответа, расколол почти пополам нашу аудиторию. 42% полагают, что должна, 48% - что не должна. Поэтому вопрос о конкуренции либо кооперации обсуждается.
В. Алфимов:
- Я, со своей стороны, похвастаюсь, что радио «Комсомольская правда» пару лет назад у себя в Telegram проводила опрос: почему Юрий Гагарин полетел в космос в День космонавтики? Это был закрытый вопрос, были варианты ответа: так случилось, потому что подогнали под красивую дату… Результаты этого опроса не помню, но думаю, что вы догадываетесь, что это был шуточный опрос.
В. Федоров:
- Да, подогнали под красивую дату.
В. Алфимов:
- Поговорим про русский язык, про его развитие, обогащение и распространение. О чем речь, Валерий Валерьевич?
В. Федоров:
- Речь о «великом и могучем». И о том, что происходит, когда язык обогащается иностранными словами, новыми смыслами, правильно это или нет. В общем, любимая тема так называемых граммар-наци. Это не наше изобретение, скажем, во Франции очень влиятельно такое течение людей, которые борются всеми силами за очищение великого и могучего французского языка…
В. Алфимов:
- И здесь я хотел бы сказать, что слово «наци» не самое страшное.
В. Федоров:
- Да, в данном случае имеется в виду, националисты или патриоты, а не нацисты. Они борются за чистоту французского языка от всяческих враждебных заимствований, прежде всего, конечно, от англицизмов. Подобные течения еще в некоторых странах мира возникают, сейчас на Украине, например, есть такое течение, тоже стремятся освободиться от заимствований, из русского языка прежде всего. Но, конечно, тема, почему наш язык засоряется какими-то «биржами, брокерами, мерчендайзерами», такие крики периодически раздаются и в России.
Вот мы решили понять, стоит ли бояться заимствований или это совершенно не страшно. Потому что у самих филологов и лингвистов есть разные точки зрения на этот вопрос. Кто-то говорит о том, что если язык не обновляется, он не развивается. Такие примеры тоже есть, когда, скажем, язык французских колонистов в Канаде или язык французских рыцарей, захвативших в XI веке Англию, законсервировался и, существуя в отрыве от динамично развивающегося французского языка в материковой части Франции, уже через 200-300 лет представлял собой такое печальное архаичное зрелище, абсолютно несовременное, неадекватное. В общем, ничего хорошего из этого не вышло.
Но давайте послушаем, что люди говорят. Используют ли наши соотечественники в повседневной жизни иностранные слова? Каждый день использует каждый пятый, вообще не используют 50%. Но в целом 45%, почти каждый второй, используют с какой-то частотой.
Как реагируют, если обнаруживают злоупотребление иностранными терминами? Не знаю, что каждый из респондентов под злоупотреблением понимал, наверное, у каждого своя мера, но спокойно реагирует 54%. А некоторые (18%) вообще не замечают, что кто-то чем-то злоупотребляет. 17% раздражаются, но молчат. Только 10% (видимо, те самые граммар-наци) говорят: меня это раздражает, и я не скрываю этого.
Кстати, у меня в Фейсбуке есть пара френдов, которые меня уже, честно говоря, замучили этой темой, она явно навязчивая для них, и раз в два дня опять вскрывают новые очаги и схроны этих иностранных заимствований, и опять призывают нас к совести: как же так, зачем мы русский язык портим.
В. Алфимов:
- Я бы отметил, Валерий Валерьевич, что у вас в Фейсбуке есть пара френдов, не друзей, а именно френдов.
В. Федоров:
- Да, пара тысяч. Кстати, хороший пример, когда этот англицизм используется для выделения тех людей, с кем ты общаешься в виртуальном пространстве, но в реальной жизни, можно сказать, незнаком, и уж точно не встречаешься, не перезваниваешься. Интересный случай, когда «френд», что в английском языке просто «друг», в нашем случае, по мере распространения социальных сетей, превратилось в обозначение отдельной категории людей, с которыми мы общаемся особенным образом.
В. Алфимов:
- А есть еще фолловеры.
В. Федоров:
- Да. Надо ли в русский язык заимствовать иностранные слова, которые активно используются во всем мире, или следует использовать собственные термины? Как в свое время Карамзин придумал слово «промышленность». До этого у нас промышленности не было, по крайней мере, в языке. И если бы он это слово не придумал, не было бы у нас его и сейчас, была бы одна «индустрия».
Итак, что делать, заимствовать или нет? Вот тут интересно. Две трети (67%) считают, что надо использовать слова русского языка. Мне, кстати, вспоминается писатель Лесков как один из самых русских писателей XIX века, его рассуждения про микроскоп. Ну, слово «микроскоп» заморское, непонятное, поэтому можно использовать для начала «мелкоскоп». Когда освоим слово «мелкоскоп», через некоторое время можно будет перейти на «микроскоп». Интересный ход на самом деле.
Итак, две трети полагают, что надо русский язык развивать и от собственных корней формировать какие-то новые термины, понятия сообразно новациям, которые в нашу жизнь входят, потому что все новое должно иметь определенное обозначение. 23% не имеют ничего против заимствования иностранных слов для обозначения новых явлений нашей жизни.
В. Алфимов:
- Валерий Валерьевич, а лично ваше мнение, если бы вы участвовали в этом опросе, вы бы как ответили, надо или не надо?
В. Федоров:
- Во всем хороша мера. Где возможно, можно и нужно придумывать свои слова, развивать русский язык, где уже широкое употребление во всем мире определенных слов, можно и заимствовать. Напомню, кстати, слово «спутник» вошло в языки большинства стран мира.
В. Алфимов:
- Это мы возвращаемся в нашу предыдущую тему. Знаете, я думаю, ваш ответ коррелируется, наверное, с мнением большинства – можно, но в меру.
В. Федоров:
- Не уверен. Проверим.
В. Алфимов:
- Спасибо большое, Валерий Валерьевич. Встретимся через неделю здесь же, на волнах Радио «Комсомольская правда».
Понравилась программа? Подписывайтесь на новые выпуски в Яндекс.Музыке, Apple Podcasts, CastBox и Google Podcasts, ставьте оценки и пишите комментарии!
