Звезда мировой оперы Светлана Касьян: Мы снимали на пятерых комнату в Тушино, а в шесть утра я мыла полы в салоне красоты уборщицей
А. Сулхаева:
- Я с вами – Анжелика Сулхаева. Это – «Время женщин» на радио «Комсомольская правда». Проект, в котором мы общаемся с успешными представительницами самых разных сфер: экономики, политики, культуры. Говорим как о проблемах современных женщин, так и о том, как идти своим путем к успеху и добиваться новых побед.
Победы нашей сегодняшней гостьи можно совершенно назвать не просто выдающимися, а в прямом смысле слова уникальными. И мы в этом сегодня совершенно точно убедимся. Встречайте! У нас в гостях оперная певица, голос которой благословил сам Папа Римский – Светлана Касьян. Светлана, здравствуйте!
С. Касьян:
- Здравствуйте! Очень рада приветствовать всех слушателей радио «Комсомольская правда». И мне очень приятно. И я с удовольствием приняла ваше приглашение на нашу передачу.
А. Сулхаева:
- Прежде всего, хочу поздравить с выходом нового альбома «Fratelli Tutti», что в переводе с итальянского означает, если не ошибаюсь, «Все братья». Насколько нам известно, это ваш первый студийный альбом. И название «Все братья» - это так называется энциклика – послание папы Римского Франциска, который он обнародовал прошлой осенью. И, насколько я понимаю, весь альбом вы посвятили 85-летию Понтифика. Почему? Какие композиции туда вошли? И как-то перекликаются, возможно, смыслы в альбоме с основными идеями послания Папы?
С. Касьян:
- Ну, во-первых, благословение Папы Римского в Ватикане моему голосу было – служить во имя добра. И миру во всем миру. То есть, объединять, делать благие дела своим дарованием, голосом. И в альбоме, так же, прозвучала как небольшая моя история жизни – 14 треков на 14 иностранных языках. Хотелось бы и больше включить, но определенное количество только вмещается в альбом. И там прозвучит и аргентинское танго, потому что первое, что характеризует Аргентину – это танго. Начинается альбом с грузинского произведения с мегрельском диалектом, которого перед смертью мне дал ноты известный грузинский тенор Зураб Лаврентьевич Соткилава со словами, что я обязательно должна исполнить это произведение. И я родилась в Грузии. И как дань моей родине так же прозвучит и Рахманинов «Не пой, красавица, при мне» - русское произведение, потому что в России получила самое лучшее в мире образование, в России я вышла замуж, родила ребенка. И это тоже такая вторая моя родина.
Когда была война в Грузии, мы переехали в Казахстан во время войны, к сестре моей мамы. И Казахстан тоже нас встретил теплом. И у нас была очень бедная семья. Нам приносили вещи, одежду, еду, помогали как могли все, кто мог тоже. И поэтому это тоже тепло, эту доброму я тоже никогда не смогу забыть. И так же прозвучало в альбоме казахское произведение Биржан-сал «Дарега». Самое уникальное, что все эти произведения на 14 разных языках, они настолько видоизменяют тембр голоса. Казахское произведение использует больше высокие частоты, более такой светлый голос. Аргентина – что-то такое более грудное, такой низкий голос. И, соответственно, это сказалось и на диапазоне. Диапазон альбома практически четыре октавы.
А. Сулхаева:
- Впечатляет!
С. Касьян:
- Так получилось. Да.
А. Сулхаева:
- Светлана, мы обязательно поговорим и об альбоме, и об истории вашей семьи. Но начать, конечно, хочется с самого интересного, потому что история вашей, не побоюсь этого слова, дружбы с Папой Римским, вызывает большое любопытство – это понятно. Я, конечно, могу ошибаться, но, по-моему, ни один деятель искусства и даже, наверное, ни один политик в таком количестве не встречался с Папой Римским. Как появилась эта дружба? Как это произошло? Какую-то историю… Как вы с ним подружились? И познакомились, вообще.
С. Касьян:
- Я пела концерт в аудитории Consolazione в Риме – это был 2012 год. И я только-только узнала, что я жду ребенка. И перед этим я пела на биеннале, представляла в Венеции биенналле-2013 «Мадам Баттерфляй» в заглавной роли оперы Пуччини. И молва как-то обо мне по Италии быстро разлетелась, то есть, это такие самые сложные роли итальянские. И такой чести не удостоена ни одна певица со времен Марии Гулегиной, то есть, единственная – Мария Гулегина и я – вот вторая из России. Там они очень так строго относятся к тому, чтобы доверять самые титульные итальянские оперы, а опера родилась в Италии – самая избалованная, искушенная публика, самая сложная в мире публика. И тут после концерта мне поступает приглашение на аудиенцию в Ватикан, которая состоялась – первая моя эта аудиенция с Папой Римским. В 5.50 утра сразу после концерта. Я очень боялась проспать, потому что все равно утомление колоссальное – сольный концерт. И сначала адреналин, а потом ты можешь так крепко уснуть, что не услышишь ни одного будильника. Поэтому я практически не спала до 5 утра. И такое состояние было, как итальянское слишком возбужденное, сердце колотилось. И долго не могла поверить происходящему. Да и по сей день иногда с трудом осознаю, что все, что произошло – произошло с тобой в реальной жизни. И вот с тех пор вот… Папа Римский благословил еще и мою беременность. И мой голос. И сказал петь во имя добра, дарить мир. И не только во имя своих там каких-то амбиций артистических, личностных, а так же нести благо своим дарованием в мир.
А. Сулхаева:
- Вот слушайте, вот это вот обещание – петь во имя добра, нести мир и продвижение всего доброго на планете Земля – что это означает на практике? Вот как-то это, возможно, ограничивает выбор репертуара, потому что многие партии, которые вы поете, там, в общем-то, героини такие, достаточно одиозные личности. И самоубийством жизнь заканчивают, и детей, и мужей губят, и так далее.
С. Касьян:
- Это правда.
А. Сулхаева:
- Можно петь такие, собственно, злодейские партии?
С. Касьян:
- Это же искусство! Это только, как я говорю своей доченьке, только роль. Ты только перевоплощаешься на сцене в прекрасной, потрясающей музыке гениальных композиторов. И все равно вот это благословение, оно дало мне много сил – творить эти благие дела. То есть, какую-то окрыленность в некоем роде таком, что ты исполнишь эту роль, а потом получаешь какой-то хороший гонорар. И можешь помочь еще людям этим своим гонораром, что я, в принципе, и…
А. Сулхаева:
- Вы занимаетесь, да, благотворительностью?
С. Касьян:
- И занимаюсь, и, наверное, буду продолжать заниматься, потому что я говорю: особенно после благословения это дало мне еще больше сил, что я могу. И могу еще больше. Оказывается, помочь своим голосом, вот я – носитель этого дарования. И, оказывается, может быть еще больше пользы, то есть, стала в какой-то степени смелее даже в своем творчестве, в искусстве. И в чем-то даже сильнее. То есть, это благословение, оно меня окрылило, можно сказать.
А. Сулхаева:
- Еще один факт из биографии. В 2019 году Папа возвел вас в ранг Дамы Ордена Святого Сильвестра за заслуги перед католической церковью и Святым Престолом. Насколько я знаю, вы – первая женщина, которая получила такую высокую награду. Какие именно заслуги…
С. Касьян:
- Заслуги в области культуры. Я – российская певица, которая поет по всему миру такой потрясающий репертуар. У меня более двадцати только титульных главных ролей, ни одной даже второстепенной роли. Это, конечно, нагрузки колоссальные, огромные. И я достаточно рано начала карьеру свою. И несу искусство. И были грандиозные фестивали в Финляндии, спектакли в Польше – Варшава, Латвия, Литва, Япония, Китай, все города Италии, Германия, Англия, Америка. То есть, я как-то села и пересчитала. Оказалось, около 40 стран мира.
А. Сулхаева:
- Вот из всех этих стран, которые вы сейчас перечислили, что можете назвать своим домом? Где вы чаще всего бываете?
С. Касьян:
- Чаще всего, безусловно, я бываю в Италии. Только сегодня мне Facebook напоминал, как во многих фотографиями ресторанах висят мои портреты с моими автографами. То есть, там меня знают.
А. Сулхаева:
- А можно сказать, что в Италии вас даже лучше, наверное, знают, чем в России? Почему так?
С. Касьян:
- Да! Потому что так получилось, что в 2011 году я победила – был международный конкурс в Китае, где собрались 600 лучших певцов со всего мира. И я взяла первую премию – Гран При, как лучший голос мира. И там были, как раз, члены жюри – главные музыкальные директора со всего мира. И у меня началась такая международная карьера. Буквально с 2011 года.
У нас, к сожалению, есть такой момент, что на родине пророков не бывает. В отличие от Италии, как я уже сказала, они там очень трепетно подходят к тому, чтобы выбрать персонажа на главного героя. То есть, как меня учили в Большом театре, ты должна быть на двести голов выше их певцов, чтобы получить главную роль.
А. Сулхаева:
- То есть, русскому артисту сложно пробиться…
С. Касьян:
- Сложнее. Намного. Они очень много лет докапывались до pronuncia, то есть, надо было не только абсолютное владение языком, но и произношением. То есть, стилистикой. Было потрачено огромное количество денег из гонорара на вычищение этой стилистики…
А. Сулхаева:
- Какого-то акцента, да?
С. Касьян:
- Акцента, языка, стилистики музыкальной. И в целом была проведена колоссальная работа, пока Италия меня с таким успехом приняла.
И у нас, к сожалению, в России – наоборот. Когда ты приезжаешь из Европы потом уже, у тебя и гонорар другой, да, и отношение к тебе другое. А так ты, наверное, до 80 лет будешь в статусе девочки-студентки своей, соответственно, с определенным отношением к тебе. Но хочется, чтобы у нас это отношение изменилось тоже, чтобы у нас тоже так же ценили своих, как ценят в Европе.
А. Сулхаева:
- Будем считать, что это впереди. И вы прокладываете, в том числе, дорогу.
С. Касьян:
- Да.
А. Сулхаева:
- Пикантный вопрос. В 2017 году, когда вы уже были знакомы и дружны, собственно, с Папой Римским, вы снялись в эротической фотосессии для мужского журнала. Я в этом плане совершенно не ханжа, но вот не было какого-то внутреннего сомнения, что это может как-то повлиять на ваше отношение, смутить и, вообще, быть, может, не одобрено?
С. Касьян:
- Если бы, это искренне, я изначально, конечно же, отказалась. Я достаточно такой консервативный человек при всей своей такой какой-то кажущейся открытости. Но со мной побеседовал очень грамотный редактор журнала, сказал, что я могу хоть в тулупе сняться. Главное, чтобы я согласилась на съемку. И я благодарна им, потому что, на самом деле, я там не голая, ну, то есть, у меня не обнажена грудь…
А. Сулхаева:
- Все прилично.
С. Касьян:
- Да. Девушки на пляже более обнажены, чем я в этой съемке. Но сам факт того, что это мужской журнал и оперная певица снялась для мужского журнала, вызвал такой скандал. И резонанс, особенно после Ватикана и моих аудиенций с Папой Римским.
А. Сулхаева:
- Как-то это повлияло на ваши отношения?
С. Касьян:
- Я еще раз повторюсь. Я не обнажилась как-то так очень вульгарно и пошло. То есть, фотосессия даже получилась такая достаточно аккуратная и красивая. Там ничего такого, за что мне было бы стыдно, нет. Нет ни одной такой фотографии прям. Говорю, девушки на пляже у нас в Instagram – откроешь любую страницу – гораздо более открыты и откровенно одеты и выглядят, чем я на этой съемке.
Я говорю, но сам факт – он оказался таким скандальным.
А. Сулхаева:
- Возможно, он даже как-то повлиял на большую публичность? И подстегнул интерес?
С. Касьян:
- Да, ты понимаешь, что ты можешь иметь диапазон 10 октав, не знаю, какой-то уникальный голос, но людям надо хлеба и зрелищ, к сожалению. С одной стороны, к сожалению, с другой, как говорят, на войне все средства хороши. Пришла новая аудитория в мир оперы. Они сказали, что я получила огромное количество, сотни тысяч сообщений в соцсетях, что после именно этой съемки они полюбили оперу. И стали ходить на классические концерты. У них был стереотип, что опера – это что-то такое скучное и некрасивое, старомодное. И не привлекательное. То есть, я рада, что пусть даже кто-то скажет, что это неверный метод, но я своего достигла, я привела еще большую аудиторию в мир прекрасной классической музыки. И это прекрасно!
А. Сулхаева:
- Не могу не согласиться.
Я знаю, что в прошлом году вы болели ковидом. Для оперной певицы, мне кажется, это такое большое испытание, потому что нужны сильные легкие, а ковид поражает, в первую очередь, легкие. Как удалось справиться? Как восстанавливались? И, в общем-то, все, слава богу, завершилось удачно. Или есть еще какие-то последствия?
С. Касьян:
- Я только прилетела из Италии и одна из первых заболела я. Я получала тоже огромное количество сообщений, говорили, что нет такого заболевания, что это все…
А. Сулхаева:
- То есть, это начало 2020 году?
С. Касьян:
- Да, только-только объявили о ковиде. В Италии закрыли все театры: локдаун. Помню, я не допела спектакли, я даже обрадовалась этому, потому что у меня несколько лет не было отпуска! Выходных! И я уже, на самом деле, загнала себя. Так тоже нельзя, конечно, надо как-то продумывать свой график. И психологически была истощена. И даже была рада, когда сказали, что, может, на пару месяцев нас закроют. Кто бы знал, что эти пару месяцев уже затянутся уже на столько лет!
Я возвращаюсь из Италии. И все такие говорят, что вот вы, говорят, в Италии ковид. Нигде больше нет ковида, ковид только в Италии. И месяц проходит. И это уже не Италия, на самом деле, это уже где-то здесь, в России, потому что месяц – за месяц я уже бы заболела. И я заболеваю. И буквально за два дня приезжают врачи. Два дня кашля. Увозят меня в больницу, а там уже 70% поражения легких. Двусторонняя пневмония. То есть, очень серьезно! Я – абсолютно здоровая девушка. Я была уверена, тогда говорили, что, вообще, там до 40 лет никто не заражается, не болеет. И я была уверена, что я…
А. Сулхаева:
- Да, было так, что только старики…
С. Касьян:
- И я молодая, я не заболею. И все меня это не коснется. Абсолютная уверенность! И я здоровая, потому что чтобы петь оперу, спектакли в залах на 30 тысяч без микрофонов – это нужно здоровье. Это такой образ жизни: ты не куришь, не пьешь, это как спортсмен. Ты ведешь абсолютно здоровый образ жизни, все, вплоть до питания. И тут вдруг я не просто заболела, а заболела настолько серьезно! И сильно. И врачи говорили, что либо может быть летальный исход, либо останетесь инвалидом. Ну, в общем, одно из двух. Очень тяжелое было течение болезни. И говорили, что можно уже поставить на себе крест, потому что проблема была не с голосом, а с дыханием. То есть, я и задыхалась буквально каждую секунду, потому что такое поражение страшное было легких. И они говорили, что когда даже выздоровеешь, все, уже такой фиброз, все.
А. Сулхаева:
- То есть, была реально угроза того, что петь вы больше не сможете?
С. Касьян:
- Ну, как бы голос твой есть, все прекрасно, но ты не можешь дышать! А там огромные фразы на одном дыхании…
А. Сулхаева:
- Я знаю, что Папа Римский вас поддерживал и…
С. Касьян:
- Поддерживал.
А. Сулхаева:
- И прислал вам какие-то особые поддерживающие…
С. Касьян:
- Я так плакала!
А. Сулхаева:
- … слова.
С. Касьян:
- Когда я получила эти слова, просто до слез!
А. Сулхаева:
- Как-то это помогло, я думаю? Морально.
С. Касьян:
- Конечно! Я говорю, я просто дышать не могла. Там просто вот умирала прям. И когда вышла из больницы, там же до августа у нас было время, то есть, на восстановление. Я ровно два месяца, то есть, я – человек, который в теме дыхания, легких всю свою жизнь варюсь, могу диссертации защищать на эту тему, я не понаслышке знала, что такое дыхание. И воздействие дыхания на человека. То есть, когда я была беременна, ждала ребенка, тоже столкнулась с этим. И занималась и дыхательными упражнениями, мне это очень помогло благополучно лишиться каких-то проблем в этот непростой период. И так же я решила воспользоваться дыхательными упражнениями вот после ковида. Два месяца, на протяжении двух месяцев ежедневно и просто фанатично я делала дыхательную гимнастику Стрельниковой и дополнительно упражнения, которым нас научили еще и наши педагоги и в Большом театре. То есть, когда у тебя зал на 340 тысяч человек, а ты должен озвучить его без микрофона и подзвучек своим голосом – это дыхание. Это колоссальная работа дыхания помимо твоего дарования, масштаба голоса. Это колоссальная работа дыхания.
А. Сулхаева:
- То есть, техника такая.
С. Касьян:
- Да. И вот этими упражнениями я.. Пульмонологи ставили на мне крест. Я пришла через два месяца на контрольное КТ легких. У них был шок! Они попросили меня записать на видео эти упражнения. Они не верили в силу дыхательной гимнастики. В такую силу! Даже более того, кто-то говорил, не рекомендуется при таком поражении, что это может пойти во вред. Какой вред? Это только польза!
А. Сулхаева:
- Мы еще раз убеждаемся в том, что вера человека в собственные силы, в собственную возможность и желание исцелиться – оно творит, конечно, чудеса.
С. Касьян:
- Чудеса! Я даже не ожидала от себя такой дисциплины на протяжении двух месяцев фанатичной! Просто. То есть, сначала я была настолько ослаблена, что я могла пару раз в день сделать эти упражнения, потом силы уже ко мне возвращались, уже прибавляла количество каждого упражнения. И дошла до оптимальной цифры - по 24 раза делала каждое упражнение. И была поражена, что я на такую дисциплину способна! Ну, вот когда тебя настолько прям…
А. Сулхаева:
- Прижмет.
С. Касьян:
- Прижмет, да. И вариантов нет.
А. Сулхаева:
- Давайте к вашей биографии. На самом деле, история вашего такого пути к мировым оперным сценам, она поражает. Она напоминает чем-то историю Золушки. И я бы хотела, конечно, узнать подробности такой сказки. Или хотя бы того, что кажется сказкой, а, на самом деле, конечно, наверное, за этим большая работа и труд.
Вы родились в Батуми, в бедной семье.
С. Касьян:
- В очень бедной. Просто настолько бедной, что ну, мы голодали прямо, мы с братом собирали бутылки. И все, что только можно.
А. Сулхаева:
- А почему в таком положении оказалась ваша семья?
С. Касьян:
- Во-первых, во время войны, да, 90-е. И я родилась, папа от нас ушел, мама осталась одна с тремя детьми, с бабушкой старенькой. Ну, вот с нами со всеми на руках. Мама, у нее был детский хор, она тоже музыкант, дирижер детского хора. И полчала буквально чуть ли не там вот по нашим деньгам, если три тысячи рублей в месяц. Ну, о чем можно говорить, когда такая семья. По талонам выдавали кусок хлеба и адского маргарина. И я навсегда запомнила этот жуткий вкус.
Не было еды, не было одежды. Я донашивала рваные какие-то там вещи залатанные брата вплоть до 10-11 лет. В 10-11 лет я проснулась и поняла, что так больше продолжаться не может. Знаете, как в школе: все над тобой смеются, ты ходишь как Гаврош, не знаю… И я решила, что все, я уже выросла, детство закончилось. И я пошла работать. Я уговорила маму…
А. Сулхаева:
- Это сколько было вам лет?
С. Касьян:
- 10-11 лет. Подговорила соседку, уже тогда обладала талантом убеждения, чтобы она под свою ответственность взяла меня к себе работать продавцом на рынке. Сандалями, морковкой… И помню, что уже с 10-11 лет начала приносить доход в дом. Продукты, помню, первые эти мои сумки-баулы принесла, когда закупилась, маме сказала, что все, теперь я буду тебе помогать. И мама, которая села вот так вот на кухне, разрыдалась. И бессилие такое некое! С другой стороны, я вот все уже: помню, купила себе юбку. Говорю, я уже не буду в рваных этих штанах брата ходить. Я буду ходить как девочка. Купила себе свитер, купила маме юбку к школе, как сейчас помню, к первому сентября.
И вот как сейчас помню, все вот: я проснулась в 10-11 лет. И все – я взрослая.
А. Сулхаева:
- И стала взрослой.
С. Касьян:
- Все. Да. Я сейчас смотрю на дочку, я представить себе не могу, что вот через три года… Она такая маленькая! Просто как? У меня в голове не укладывается!
А. Сулхаева:
- Думаю, что ей не придется…
С. Касьян:
- Но я бы хотела, чтобы она с восемнадцати лет точно уже стала зарабатывать. И знала цену…
А. Сулхаева:
- Это важно, вообще, понимать, как зарабатываются деньги? Иметь собственные доходы.
С. Касьян:
- Если бы я не имела такого опыта, я бы при моей мягкости такой, наверное, не выжила бы вообще на мировом олимпе. Несмотря на мое дарование, голос и комплекс.
А. Сулхаева:
- Как дальше развивались события? Вот вы на рынке. А потом… То есть, сейчас ваша история такая кинематографичная очень. Вот девочка Светлана торговала на рынке в Казахстане, и тут вот она сияет на мировых оперных сценах! Значит, рукоплещут, в том числе, Папа Римский! Благословляет ее голос. Как к этому вы пришли? Вот какой-то промежуток вырван из контекста! Хочется понять.
С. Касьян:
- Пела я всегда. Я еще в четыре годика где-то села за инструмент и исполнила произведение, которое услышала по телевизору. Мама зашла в комнату, а я не знала нотной грамоты, у меня, таким образом…
А. Сулхаева:
- Это сколько было?
С. Касьян:
- Около четырех лет. Мама обнаружила у меня абсолютный слух, как сказала, маленький Моцарт, который сел и вот… Могла и могу воспроизвести любое произведение сразу же.
А. Сулхаева:
- По слуху.
С. Касьян:
- Да. Абсолютный слух. И тогда мама решила меня тоже привести на прослушивание в детский хор. И все там учителя единогласно сказали: нет, мы ее в детский хор не берем, мы ее берем солисткой. Слишком масштабный голос. Она будет всех перекрывать.
А. Сулхаева:
- А это было в каком городе?
С. Касьян:
- Это еще было сначала в Грузии, потом, когда война началась, мы переехали в Казахстан. И сразу меня поставили сольно выступать, начались какие-то выступления, какие-то поездки. И вот с первых самых детских и юношеских конкурсов в Грузии, потом Казахстан был, когда в Грузии война началась, мне всегда говорили: ты – чужая, тебе ничего не дадут, сначала своим дадут. Ты – никто, девочка там с улицы. Я говорила: мы это еще посмотрим. И я выходила. И я везде побеждала.
Насколько было очевидно, как вот все говорят члены жюри, дарование, что не было даже сомнений, куда я пойду. Были сомнения о том, какой я жанр выберу, потому что опера для меня тоже на тот момент была чем-то таким старомодным, непонятным и, вообще, не очень привлекательным жанром, пока в 16-17 лет мне после одного из концертов не поставили оперу в исполнении Леонтины Прайс «Аида» Джузеппе Верди. Вот тогда у меня просто, как говорят, снесло крышу! Вообще, просто я влюбилась. И это покорило меня на всю оставшуюся жизнь. И я поняла, что все, сомнений больше нет, вопросов тоже, свою жизнь я готова посвятить опере.
А. Сулхаева:
- И поступали уже конкретно на отделение оперного вокала.
С. Касьян:
- Да. И у меня появилась мечта всей жизни – исполнить Аиду. Это одна из сложнейших сопрановых партий. И, на самом деле, голос реальный для Аиды рождается , там говорят, чуть ли не раз в сто лет. Настоящий такой. Не когда человек вынужден, его там кто-то там толкает, а вот по-настоящему. Вот как Леонтина Прайс. И вот когда я приехала в Арену-ди-Верона и режиссеры все, и постановщики сказали, что ее можно при этом еще и не гримировать. Когда слегка коснулось солнце моей кожи, я мгновенно превращаюсь в такую эфиопскую принцессу. Говорят, и без грима и настолько вот… Просто сфотографировали меня в профиль на афишу, говорят, что это и внешне, и голосом – это такой уникальный… Думаю, насколько мечты могут вот прямо вот так реализоваться в жизни!
А. Сулхаева:
- Я слушаю и понимаю, что это череда таких вот побед. Именно то, что касается профессиональной деятельности и признания. А были какие-то падения?
С. Касьян:
- Конечно! Безусловно!
А. Сулхаева:
- Промахи.
С. Касьян:
- Падения были, я бы сказала… Что касается творческой жизни, мой голос всегда открывал мне двери, я выходила и, как все директора говорят, парализовала всегда всех своим голосом. Это мне открывало двери. Открывало жизнь, карьеру и какую-то дорожку мне прокладывало, да. А именно проблемы были серьезные - что касается финансовой стороны. Я голодала там…. Какой-то момент пришлось отказаться от работы, чтобы много учиться. И жить там на 15 тысяч рублей в месяц. И я умудрялась еще тогда как-то где-то что-то урвать, отправить домой. И все равно стабильно отправлять. Даже вспоминаю, живя на 15 тысяч рублей в месяц. В Москве! И были вот такие именно сложности, когда я оставалась на улице без дома, без кола, без двора. И когда снимали на пятерых комнату в Тушино, а в шесть утра я мыла полы в салоне красоты уборщицей. А в пять утра, в четыре утра какая-то девочка из этой комнаты, которую мы снимали, матрас просто в комнате, открывала все окна и начинала какие-то жуткие вещи, не знаю, в общем… Вот в этом плане были сложности. Когда ты понимаешь, что ты на улице, тебе есть нечего, тебе жить негде, то есть, такие вот моменты. И плюс с моей внешностью тоже: у меня такая как бы яркая внешность. Были моменты, когда…
А. Сулхаева:
- Она мешала?
С. Касьян:
- Она мешала, да. Когда ты устраиваешься на работу, потом там за тобой чуть ли не охота начинается. Девочка маленькая, молодая. Одна в чужой стране, в чужом городе. Знают, что никто за ней не стоит. И такая у меня как бы внешность, я помню, в 14 лет, думаю, вы меня понимаете, как никто другой. Полная грудь, тончайшая талия, бедра, то есть, ярко выраженные песочные часы. При этом ребенок я была. Чистый ребенок. А внешность такая прямо очень броская. И что бы мы ни одели, мы выглядим как бы немножечко иначе, чем девочка другой комплекции. И это вызывало у меня тоже огромное количество проблем. Вот серьезных прямо. Были и нападения, когда приходилось избегать, убегать. И такие побеги вплоть до больницы, то есть, страшные прямо кинематографичные. Вот эта часть жизни, она была просто жуткая в том смысле, что прошла путь такой вот адский в этом плане.
А. Сулхаева:
- Знаю, что вам не чужда так называемая женская повестка. И в одном из интервью вы даже сказали о том, что права женщин – это то, что является вашей чуть ли не основной мотивацией в жизни. Я по собственному опыту могу сказать, что такие слова не говорят женщины, которые либо не сталкивались сами лично с ущемлением этих прав, либо не были свидетелями того, как эти права ущемляются кого-то из близких людей. Я так понимаю, что это, как раз, то, о чем мы сейчас говорим.
С. Касьян:
- Ну, да. Я как-то там очень с этим столкнулась.
А. Сулхаева:
- А вы сейчас участвуете в каких-то движениях? Как-то помогаете женщинам?
С. Касьян:
- Я с радостью готова принять участие! К сожалению, очень мало времени. Настолько вот плотно все забирает работа, то есть, сейчас вот с утра до ночи у меня репетиции, у меня потом выступления, потом будет постановка, как у нас говорят, у вас же всего там 4-5 спектаклей за месяц. А до этого полтора месяца ты не выходишь из репетиционного зала, тем более, когда ты на главной партии. Это и режиссерские, и сценические, костюмные, оркестровые репетиции, дирижерские. Это 400 страниц наизусть, не знаю, итальянского текста, французского, немецкого. Это колоссальный объем работы.
А. Сулхаева:
- А вот пандемия, она не внесла корректировки в график, ну, как бы отменяются концерты, закрываются залы.
С. Касьян:
- Внесла. Настолько внесла, что я говорю, сначала я этому рада была, а далее уже я понимаю, что я привыкла, что каждые две недели, как минимум, я собираю чемоданы и улетаю в какую-то другую точку мира. Такой немного цыганско-кочевой образ жизни. И в какой-то момент, конечно, мне уже этого не хватало, но я впервые за десять лет позволила себе курс массажа. У меня не было времени. То есть, я могла максимум, не знаю, один массаж в году, максимум. Потому что даже если у тебя урывается какой-то выходной, тебе много все равно петь, а это разрыхляет связки. И ты должен найти хотя бы два дня, а их нет в твоем расписании, в графике!
Я пошла к косметологу на массаж лица. Впервые за десять лет! То есть…
А. Сулхаева:
- При этом вы прекрасно выглядите! Как на сцене, так и в жизни.
С. Касьян:
- Пока генетика. Пока нас еще спасает возраст, генетика. И потом дальше надо что-то надо будет решать.
А. Сулхаева:
- Кстати, вообще не стандартная как бы внешность для оперной дивы, так скажем. Потому что мы привыкли к тому, что на сцене всегда такая полная женщина, как-то так вот повешось…
С. Касьян:
- Нет, сейчас уже время режиссеров. И ты обязана следить за собой. Выглядеть прекрасно, потому что приходят не только слушать, приходят и смотреть. И это правильно, верно. Как говорил Станиславский, верю – не верю. Так будет больше правды. И требования сейчас, на самом деле, ужесточились, хотя и говорят, любят говорить, что вот нет больше таких певцов, как были сто лет назад! На самом деле, есть. И даже еще выше качеством появляются, потому что требования ужесточаются.
А. Сулхаева:
- А опера сегодня – это популярный в целом вид искусства? Или он все-таки такой некий элитарно-светский?
С. Касьян:
- Он остается не элитарно-светским, но мы все делаем для того, чтобы он был бы популярным. Допустим, я и мои многие известные коллеги начали вести блог в соцсетях. Знакомим аудиторию с миром классической музыки. Я периодически пишу посты, с каких опер надо начинать знакомство и свою любовь. Это такие оперы там как «Алеко» Рахманинова на 50 минут шедевральной музыки. Ни в коем случае не «Кольцо нибелунга» Вагнера на шесть часов, после которого возникнет просто абсолютная такая ненависть к миру оперы. То есть такое плавное погружение, плавное изучение. И тогда будет любовь абсолютная. Мне кажется, что мне и вот моим коллегам, которые тоже и в этом плане ведут определенную работу, это уже как-то начинает удаваться.
А. Сулхаева:
- Николай Цискаридзе про балет как-то сказал, вот примерный смысл передам, что как бы ни старался на сцене дяденька, все равно все смотрят на тетеньку. А как с этим в опере? Кто главный?
С. Касьян:
- Ну вот, например, если брать оперы Джакомо Пуччини, одного из известных итальянских композиторов, там вообще везде главные только женщины. Как говорят, он любил женщин, такой горячий итальянский мачо был. И у него «Тоска» - Флория Тоска, главная героиня, «Манон Леско» - женщина. «Турандот» - женщина. «Мадам Баттерфляй» - женщина. «Suor Angelicа» - женщина. То есть куда ни глянь, у него везде только главные героини – женщины. И, конечно, они тянут одеяло на себя, безусловно. так или иначе.
А. Сулхаева:
- В общем, гендерное равенство в опере перераспределилось в пользу женщин, я поняла. А кого можете назвать своими главными учителями в оперном искусстве?
С. Касьян:
- В Московской консерватории я училась в классе Галины Алексеевны Писаренко. Я помню, когда пришла к ней первый раз, к ней и потом уже в Большой театр к моему главному педагогу Дмитрию Юрьевичу Вдовину, у них был некий шок. Потому что такая девочка из провинции, помню, была серебристая кофточка с пайетками, бусиками и стразиками. Стразики налеплены на ручках.
А. Сулхаева:
- Все лучшее сразу.
С. Касьян:
- Все лучшее сразу. Какие-то вот такие вот бордовые губы. И благо, тогда не было денег на, как сейчас говорят, тюнинг. Иначе я бы, наверное…
А. Сулхаева:
- Вся была…
С. Касьян:
- Да, сделала бы из себя там что-то такое. Переросла это, слава богу. И оставила себя, сохранила аутентичную такую нетронутую внешность. А тогда вот это вот все было, такая кричащая внешность. Эти блестки, какие-то, вот все красное, золото. Все, что нельзя, все вот как вот…
А. Сулхаева:
- Я думаю, вы произвели впечатление такое, что ее мы точно никуда не возьмем. Но потом вы…
С. Касьян:
- И никогда не забудем просто. Но когда открыла рот, конечно, безусловно, помню, даже комиссия в консерватории, Масленникова еще была жива, у нее такая реакция произошла, она прям скатилась по креслу. Я думала, что это очень плохо. А у нее, оказывается, это был шок от того, что голос не заканчивается. Меня распевают уже, вторая, третья октава, там уже все, уже четыре октавы диапазон. И говорит: все-все, мы поняли, хватит. Я думала, что я сделала что-то плохое. Я даже представить не могла, что это такая редкость вообще в мире. И там встречается, я не знаю, раз в сто лет. И, помню, вышла, расплакалась. У меня случился приступ с желудком. Подумала, что все, буду без образования. Потому что в моем случае был вариант – либо я поступаю бесплатно учиться, либо никак. У меня не было вариантов больше.
А. Сулхаева:
- Где вы взяли эту вот уверенность в собственной исключительности? Ведь…
С. Касьян:
- Я говорю, голос всегда всех просто, вот как все говорят, парализовывал. То есть, ну, все, и конкурсы, и юношеские, и детские, все говорили, что вот просто, ну, ты можешь быть номер один в мире. Мне всегда это говорили, всю жизнь. То есть в моем случае это было настолько очевидно.
А. Сулхаева:
- То есть не только в семье, но и все окружение. Поэтому…
С. Касьян:
- В семье, наоборот, надо мной смеялись и говорили, что это не профессия, что я должна выбрать человеческую профессию, на которой можно… с которой можно зарабатывать деньги. Нет…
А. Сулхаева:
- Например, какую? Юриста?
С. Касьян:
- Юристом, да, или там в медицинский колледж мне предлагали еще поступать дома.
А. Сулхаева:
- Прекрасно. Я знаю, что вы стажировались в том числе у великого Пласидо Доминго. Вот что это был за опыт? Насколько было сложно? И какие, может быть, там приемы или советы…
С. Касьян:
- Я всегда буду благодарна России, буду благодарна и Большому театру, молодежной программе. Потому что нам дали потрясающее образование. Это был обмен студентами, ребятами. То есть мы поехали туда, в Америку. Мы жили в потрясающих условиях в российском посольстве, нас кормили, нас возили. То есть нам давали шикарное образование. Я всегда буду говорить там спасибо России, спасибо молодежной программе Большого театра, всем моим, я не знаю, попечителям, которые все, кто принимал в этом участие, кто оплачивал нам такое потрясающее образование. Всегда буду благодарна. Потому что заложили такую платформу нам.
Хоть я вот вначале и сказала, что нет на родине пророков, это совершенно другая история. Там уже другие люди, которые стоят у руля. А тут вот те, кто дают нам эту возможность и продолжают давать сейчас, и так же продолжает существовать молодежная программа Большого театра, - делают очень большое дело. Потому что вот так вот девочке из, я не знаю, самой бедной семьи ну где найти деньги на такое шикарное образование. Лучшие педагоги и коучи с нами работали. Маэстро Доминго занимался. И там другие коллеги вкладывали в нас вот такую платформу, такую базу, которая потом делает тебя конкурентоспособной на мировом Олимпе. Конечно, вот только вот просто одна бесконечная благодарность.
А. Сулхаева:
- Оперу везде, во всех странах воспринимают одинаково? Или по-разному?
С. Касьян:
- По-разному. Меня просто поразила Япония. Я приехала сначала в Йокогаму, это такой небольшой город в 40 минутах от Токио. И никому об этом не сообщила. У меня бывают такие периоды в жизни, когда мне хочется тишины, уединения и какого-то такого монашеского существования. Не в соцсетях. Я отовсюду удаляюсь. И как-то несмотря, как говорят, что это сто шагов назад, ты сразу теряешь там каких-то подписчиков, но вот настолько велико желание вот этой вот тишины, уединения.
А. Сулхаева:
- Можно же просто включить авиарежим. Зачем удалять?
С. Касьян:
- Я прям на несколько недель, прям вот просто. Такое, видимо, организм требует восстановление при таких нагрузках. Потому что и разница во времени. Помню, ты прилетаешь, там чуть ли не сутки летишь туда. Там 20 часов разница во времени, климатически – там зима, тут холод, тут лето. И никому об этом не сообщила. Я помню, в один из дней я пришла в театр пораньше. Очень рано. Хотела сама позаниматься. Такая самостоятельная работа, чисто над голосом бесконечная. У меня такая охапка нот с собой.
И на перерыв, буквально где-то в 11 утра, я вышла там, найти где-нибудь чашечку чая или кофе выпить. Водичку взять, там что-то такое. Служебный ход. Дождь лил как из ведра. Я выхожу из служебного входа, там стоят человек 25-30 фанатов оперы. С моими портретами со сцены со всего мира, с моих спектаклей. Они прилетали. Кто-то на телефон, кто-то на фотоаппарат фотографировал, с моими афишами, программками с моими, с подарками, с японскими разными там…
А. Сулхаева:
- Как-то выследили вас все равно.
С. Касьян:
- Как? То есть далее мы должны были ехать в Токио. То есть Йокогама у нас была такая репетиционная база. То есть даже без афиш, без ничего. Как? И вот эта вот фанатичная любовь японской публики к опере, к оперному артисту, такая она… Она тоже, конечно, так окрыляет, дает силы, вдохновляет еще больше совершенствоваться, работать, творить. Вот это все шлифовать и оттачивать свое мастерство, свое дарование, свое творчество, искусство. Потому что вот с такой любовью я вообще нигде в жизни не сталкивалась. Они чуть не плакали. Они простояли, я не знаю, сколько часов под дождем у этого служебного входа. Погода была просто жуткая. И с этими подарками, фотографиями, автографами, афишами. Ну, то есть это… это было так трогательно. Это было так сильно.
Ну, про Италию я вообще молчу, которая меня там на руках выносит. Но они очень горячие. Они могут так же и забукать, как они одного известного тенора шикарного в «Ла Скала» закидали там чуть ли не тухлыми помидорами. Там такое тоже периодически практикуется.
А. Сулхаева:
- Что он сделал, сфальшивил?
С. Касьян:
- Говорят, что вроде как недостаточно хорошо взял какую-то верхнюю ноту.
А. Сулхаева:
- То есть настолько искушенная публика в Италии, которая слышит даже вот эти полутона?
С. Касьян:
- Настолько искушенная, что даже дворник там в переулке…
А. Сулхаева:
- … знает, как нужно.
С. Касьян:
- Спрашивает: на какую роль ты сейчас идешь? Ты говоришь – Баттерфляй. И он начинает петь: «…». Знает фрагмент из первого акта, из второго, из третьего. То есть продавец в шоколадном магазине: «…». И начинает тоже все это напевать. Дарит тебе сразу там тонну этого шоколада, когда узнает, что ты главная героиня. Protagonista – они называют. Примадонна то есть такая вот, которая поет.
А. Сулхаева:
- То есть опера – это такая национальная идея Италии?
С. Касьян:
- И футбол. Опера и футбол. Это такое святое просто.
А. Сулхаева:
- Ну, я думаю, что любимая сцена и любимые выступления – это Италия?
С. Касьян:
- Нет. Я говорю, вот хорошо это или плохо, я не знаю, для меня не имеет значения, где я пою. Я могу поехать, я говорю, я не знаю там в Усть-Каменогорск, в Актюбинск, в Екатеринбург, в «Ла Скала», в Королевскую оперу. Одинаково я выкладываюсь. И я даже не знаю, как вот… как кто-то говорит: ой, да тут можно, мол, схалтурить. У меня такого нет.
А. Сулхаева:
- А российский вот слушатель он как воспринимает?
С. Касьян:
- Очень хорошо. Вот те, у кого есть возможность, летают за мной по миру. А те, у кого нет, они вот с нетерпением ждут в России, где я очень мало бываю. И любовь тоже очень большая. Они дарят мне самые красивые в мире цветы. Вот если мне на сцену выносят самый красивый букет, это сто процентов кто-то из России в зале. И это кто-то наши, наша публика. То есть как мне нравится эта наша традиция, культура. Потому что в Италии тебя могут безумно любить, дарить подарки. Но цветы – нет.
А. Сулхаева:
- Нет, не принято?
С. Касьян:
- Нет!
А. Сулхаева:
- Как так? Мне казалось, что это такая мировая практика.
С. Касьян:
- Какие-то традиции. Хотя продают они цветы. И есть у них цветочные лавки. Я говорю, как-то вот так.
А. Сулхаева:
- Слушайте, сейчас будет совершено дилетантский вопрос, но любопытный, я думаю, и мне, и нашим слушателям. Вот сегодня, конечно, мы живем вот в таком современном мире, где все говорят о важности равных прав, возможностей женщин, мужчин, разных рас, вероисповеданий и так далее. То есть вот этот принцип diversity. При этом в опере, конечно, героини классических произведений очень часто – это, ну, там жертвы абьюза того же самого. Значит, когда вы сегодня, современная девушка, на сцене поете эти партии, не приходит ли вам в голову, ну, что-то типа там: господи, ну что ж ты сидишь, ждешь этого своего суженого, который тебя променял? Встань, найди нового. Или вообще в принципе лучше не отождествлять себя с этой историей, потому что это искусство?
С. Касьян:
- Нет, я погружаюсь в роль. И я пытаюсь понять свою героиню, почему она так поступила, а не иначе. И сейчас на самом деле очень хороший блог ведет один из лучших, я не знаю, мировых на данный момент психологов, Юля Воронина – есть такая. Она как раз таки сейчас занимается и классическими музыкантами. Это крайне необходимо. Потому что люди настолько тонкой организации, то есть настолько уязвимые, хрупкие и ранимые, что, мне кажется, даже в консерватории должен быть хотя бы там раз в неделю такой предмет как, я не знаю, психология, основы психологии или какая-то помощь, которую бы оказывали…
А. Сулхаева:
- Потому что слишком вживаетесь в образ и потом продолжаете переносить в свою жизнь?
С. Касьян:
- И вживаться, и настолько тонко все восприятие реальности. Я вот даже по себе скажу. Вот кто-то знакомый даже болеет, я физически чувствую эту боль. И мне плохо. То есть даже как-то с такими моментами справляться. Настолько ты вот…
А. Сулхаева:
- Эмпатия.
С. Касьян:
- Настолько прям вот не хватает часто какого-то такого хладнокровия, такого, чтобы от тебя все отскакивало. И так даже тяжело жить. Вот почему многие великие они там, кто-то либо спивался, кто-то становился наркоманом, кто-то там, я не знаю, просто сердце останавливалось, не выдерживало вот…
А. Сулхаева:
- Тонкая душа.
С. Касьян:
- Очень тяжело. И вот сейчас, когда появился такой психолог, мне кажется, это просто огромный плюс нам всем, вот артистам. И она вот как раз занимается также на своей странице в Instagram разбором опер. Это уникально, как вот того или иного героя, ее проблемы психологические, как этого можно было бы избежать там в жизни. Потому что многие оперы основаны на реальных событиях. Как наши эмоции могут порой нас загубить там в той же моей легендарной опере «Тоска», которая принесла мне грандиозный успех по всему миру. Она такая же горячая, как и я, импульсивная, выдала все сгоряча. И тем самым нарубила дров. Там, то есть ее возлюбленный оказался в тюрьме. Его расстреляли. Она вынуждена была покончить жизнь самоубийством, спрыгнув с Кастель Сант Анжело. И, если бы могла как-то справляться со своими эмоциями, где-то тоже это все проработала бы, может быть, исход был бы совершенно иной.
И, да, вот такой вот, сейчас у нас есть возможность быть в чем-то более грамотными и где-то чуть больше себе помочь. И я говорю, опять-таки, даже отождествляя себя с этими героями и со своими ролями, как-то где-то потом смочь чуть быстрее выйти из роли, чтобы не на месяц, как я раньше зависала после одной постановки, слишком страшной и драматической, переходя в другую, с очень такими большими потерями. А вот чтобы все это происходило гораздо легче. Меньшей кровью, как у нас говорят.
А. Сулхаева:
- И мне кажется, что еще важно такому творческому человеку рядом иметь более, может быть, приземленного человека, который может стать опорой, надежной такой вот стеной. Я думаю, что в вашей жизни есть такой человек. Расскажите немножечко.
С. Касьян:
- Десять лет.
А. Сулхаева:
- Про своего мужа, как познакомились. Я знаю, что тоже такая кинематографичная история.
С. Касьян:
- Вся жизнь на самом деле – вот просто сюжет для голливудского фильма. Я пела концерт в Большом театре, это был закрытый концерт. И я пела вместе с одним замечательным баритоном. То есть мы пели дуэт. И я пела свои арии сольные. И все, больше там никого не было из исполнителей. То есть только-только победила на конкурсе в Китае, как лучший голос мира. Получила заглавную премию – 20 тысяч евро. купила себе фантастически красивое платье, помню, прическа. У нас самые лучшие визажисты и в Большом театре, и в театре «Новая опера», и Станиславского. У нас… и на телевидении у нас самые талантливые девочки. И мальчики. Просто вот с чувством вкуса, красоты. И сделали из меня очень красивую девушку.
Пришел с опозданием на этот концерт мой будущий муж, который меня еще тогда не знал. Он как раз вот на словах «Ке сара, ке сара», он говорит: я никогда это не забуду. Я пела арию из оперы «Мадам Баттерфляй» - Чио-Чио-сан Джакомо Пуччини. Он просто увидел и через три секунды сам себе сказал: она будет моя жена. А потом… а потом всем своим друзьям об этом сообщил сразу же. То есть подошел ко мне буквально после концерта и, недолго думая…
А. Сулхаева:
- Сразу же, в первое знакомство, сделал предложение?
С. Касьян:
- Да, и на следующий день пришел в Большой театр, ждал меня в обеденный перерыв. Я помню, все девушки – мои коллеги прибежали и сказали: там какой-то очень красивый двухметровый молодой человек кого-то ждет, надо выйти. То есть мне самой стало интересно, а где там какой-то суперкрасивый двухметровый молодой человек и кого, интересно, он ждет. Я выхожу - с очень красивой такой корзиной цветов стоит.
А. Сулхаева:
- И ждет.
С. Касьян:
- И ждет. Меня ждет.
А. Сулхаева:
- И сразу ответили – да?
С. Касьян:
- И достал кольцо. Нет, он очень красиво ухаживал, пока я сказала «да». То есть прям реальная история для фильма, сюжет для фильма. И то есть очень такая красивая история. Я не хотела замуж. Меня звали там на контракты и Лондон, и Houston Grand Opera. И я выбирала себе место для переезда по климатическим условиям, где будет больше солнышка, тепла и горячих дней в году.
А. Сулхаева:
- Италия была в топе, мне кажется.
С. Касьян:
- Италия – нет. Потому что там еще и больше платили, как бы вот в других странах, вот. Никуда я в итоге не уехала.
А. Сулхаева:
- Ну, а замужество, можно сказать, что оно как-то затормозило ваше развитие, или нет?
С. Касьян:
- Нет, оно не затормозило мое развитие. Оно изменило меня. Я с замужеством еще больше повзрослела. Потому что были все равно еще некие такие розовые очки. А муж у меня достаточно такой сильный человек, у него очень такой подход ко всему более трезвый, чем у меня. Я очень такая вся творческая натура. Там такой контракт, они меня зовут на главную роль, на премьеру. Музыка такая. А он говорит: ты посмотри, говорит, 50 % налог в стране, 20 – агенту, перелет они не берут на себя, говорит. Эти расходы тоже они не берут на себя. Сколько тебе от этого всего останется чистыми? И все, и эти розовые очки с глаз полетели. И я понимаю, что он абсолютно прав. И уже выбираю какой-то другой контракт, где к тебе совершенно другое отношение.
А. Сулхаева:
- Он занимается вашими делами?
С. Касьян:
- Он дает мне колоссальные советы. Я теперь все контракты перенаправляю ему, говорю: посмотри. Он видит, что вот здесь вот, ты посмотри, ну как вот, то есть все это если почистить, как вот грязными, чистыми, как ты… что получается. То есть ты там, не знаю, три месяца будешь работать без выходных, а в итоге заработаешь вообще просто…
А. Сулхаева:
- Нервный срыв только.
С. Касьян:
- Нервный срыв только. А тут как раз таки меньшей кровью и тебе хорошо все оплачивают, потрясающие условия, отношение к тебе. Тут тебя хотят на второй состав, а там тебя хотят на премьеру. И, соответственно, и отношение, и роль, и театр, и… То есть очень такой, вот все у него не как у меня…
А. Сулхаева:
- Восторженно.
С. Касьян:
- Музыка Пуччини из Intermezzo Suor Angelica. Все, просто слов нет, и полетели.
А. Сулхаева:
- Полетели. Понятно. Сколько лет сейчас вашей дочке? Какие таланты уже у нее можете отметить? И вообще, хотелось бы, чтобы она пошла по вашим стопам?
А. Сулхаева:
- Ей исполнилось 7 лет. И мы ее отдали в первый класс. А там как раз таки в этой школе сразу можно выбрать дополнительно, куда еще ребенок хочет пойти. Кто-то там пошел на музыку, кто-то на мюзикл, кто-то на еще какие-то такие творческие дополнительные, как у нас говорят, развивашки или кто куда.
А. Сулхаева:
- Дополнительный занятия, кружки – как это раньше говорили.
С. Касьян:
- Она выбрала математику и шахматы.
А. Сулхаева:
- Вот оно что!
С. Касьян:
- То есть она полная противоположность маме. Абсолютно полная. Но так бывает.
А. Сулхаева:
- В отца. Но в этом тоже что-то есть.
С. Касьян:
- Да, конечно. Безусловно, она будет, я думаю, что мне таким неким помощником, тоже очень такая трезвая. Она очень умная, она очень рассудительная. У нее все аргументировано. Все у нее по полочкам. Здорово. Вот так, наверное, гораздо проще жить, чем…
А. Сулхаева:
- Чем все на эмоциях. А чем занимаетесь, когда не поете? Какие-то хобби, спорт? Как вообще восстанавливаете ресурс?
С. Касьян:
- Я обожаю спорт. Для меня спорт как раз таки вот такой релакс некий. То есть я… в качалке я очень мало времени провожу, в основном кардио. То есть я там эллипсоид, ставлю себе наконец-то, когда добираюсь туда из фитнес-клуба, ставлю себе какой-нибудь фильм. И там на полтора часа эллипсоида. Тут перед глазами фильм или какая-нибудь опера, которую надо учить срочно, музыка в ушах там. И вот как раз выхожу прям такая обновленная, как будто бы отдохнувшая. Там у нас еще есть замечательная соляная пещера, если еще удается туда на десять минут зайти, так вообще жизнь удалась просто. И встречаюсь с друзьями, хотя это бывает крайне редко. Ну, вот, да, все.
А. Сулхаева:
- А до какого вообще возраста поют оперные певицы? И есть какой-то план, а что будем делать, когда все?
С. Касьян:
- Я думаю над этим. Потому что век драматического сопрано, как правило, он короче. Потому что роли самые сложные, затраты самые большие. У более легких голосов, у которых и репертуар полегче, они… есть возможность дожить и, я не знаю там, до 60-70 лет. На самом деле очень многие зависит от твоего здоровья, от образа жизни, от многих факторов, от стрессов, от нервов, от такого некоего комплекса, от гормонального фона. Там, достаточно посмотреть на маэстро Доминго, которому уже там девятый десяток лет, а он…
А. Сулхаева:
- Продолжает выходить.
С. Касьян:
- В прекрасной форме, во всех смыслах этого слова. И блистает. И еще, наверное, долго будет с нами блистать.
А. Сулхаева:
- Ну, и в завершение нашего прекрасного, вдохновляющего разговора, у нас традиционная рубрика «Пять советов от гостя», в которой наши гости рассказывают и дают какие-то такие прикладные короткие инструкции в виде советов на какие-либо темы. Я здесь нам предлагаю, исходя из опыта, потому что сейчас наверняка в каком-нибудь российском, грузинском, казахском или любом другом городе есть молоденькие девчонки, которые когда-то, как и вы, торгуют, возможно, на рынке и думают, как еще заработать денег для того, чтобы помочь своей семье, чтобы самим выжить и прийти к своей какой-то великой мечте. И, наверное, они часто даже не представляют, что в их жизни может что-то измениться. Вот так, как изменилось, например, у вас. Поэтому давайте с позиции той женщины, которая была и там, в той ситуации, и которая сейчас находится здесь, совершенно в другом мире, дать им пять советов, что сделать, чтобы изменить свою жизнь, даже когда тебе это кажется невозможным или очень трудным.
С. Касьян:
- Всегда верить в себя, верить в себя, верить в то, что практически все возможно. Если кто-то рядом будет тебя в этом пере… разубеждать, этого человека из своей жизни ликвидировать. Не надо нам таких. И чтобы ничто не могло пошатнуть твою веру в себя. Абсолютно такую непоколебимость. И в любой сфере это очень важно. Вот когда вот будет эта вера, этот стержень, что ты можешь, ты можешь. И вот тогда пропадают страхи, которые нас иногда накрывают с головой и мешают нам двигаться вперед, такая абсолютная, безусловная вера в себя.
Второе качество, в которое я верю, я не знаю, как может быть по-другому, хотя есть люди, которые пытаются меня в этом разубедить, пока им это еще не удалось, - трудолюбие. Просто колоссальное трудолюбие вот может творить чудеса. Я прочитала недавно книгу «Бедный папа, богатый папа». Они там тоже пытались меня разубедить в этом. Потому что, да, говорят: не количеством, а качеством. Безусловно. Но тем не менее, трудолюбие никогда в жизни меня не подводило. И качество должно быть, и количество. Ну, вот я вот верю в это абсолютно, безусловно.
Третье. У меня есть вот еще такая пословица, которая тоже у меня в моей жизни звучит как двигатель прогресса: делай, что должно, будь что будет. Делай. Вот главное – делай. Вот этот глагол, о котором тоже надо не забывать, хотя бы, я не знаю, как говорят, минимум двадцать минут в день ты должен делать. ты должен вставать, выползать, как я говорю. После ковида там, сначала я могла только два вдоха сделать, у меня больше не было сил. Потом было три вдоха, четыре. Но их надо было делать. делай, что должно, и будь что будет.
Четвертый пункт – это дорогу осилит идущий. Ну, это опять к предыдущему пункту. Идущий. То есть делай. И вставай. Потому что падения они были, есть и будут. У меня бывают моменты, когда я болела, вот вы меня спросили, в карьере, я помню, один раз был такой случай, быстро расскажу. Благо, уже какое-то имя у меня было. Пришел генеральный там директор, дирижер и услышал меня в жутко больном состоянии и говорит: все, ее надо закрыть, там ее карьеру, все выкинуть это все. Это просто ужасно, откуда вы ее нашли, где вы ее вообще нашли. Это же просто чудовищное что-то такое. И вот если тебя не знает человек, как ты можешь звучать, там масштаб твоего дарования, краски твоего голоса, и вот видит тебя в таком надломленном больном состоянии, то это может все печально закончиться. И вот благо дирекция театра уже знали меня, сказали: подожди, там, дай ей неделю на восстановление. И ты возьмешь свои слова обратно. Вот.
И, конечно, нужна некая такая сила. Опять-таки, и вера в себя, сила духа. Несмотря на падения, а даже кого-то выгоняют, выкидывают. Все через это проходят, абсолютно на любой работе, там огромное количество примеров. Найти в себе силы встать, дать себе возможность проплакаться, дать себе возможность побыть так же какое-то время слабой. Но потом встать и двигаться вперед, опять – дорогу осилит идущий. То есть я не знаю, сколько я уже этих пунктов озвучила. Но опять-таки, все об одном.
А. Сулхаева:
- Пятый остался.
С. Касьян:
- Это, да.
А. Сулхаева:
- Спасибо огромное за этот прекрасный, вдохновляющий эфир. Я надеюсь, что он, действительно, покажет нашим слушательницам, что в любой ситуации, в любой точке А ты всегда можешь прийти в свою точку Б, которую ты себе запланировала.
С. Касьян:
- Гениально сказано. Только так, а не иначе.
А. Сулхаева:
- Это было «Время женщин» на радио "Комсомольская правда". Слушайте нас по воскресеньям в 12.00