«Сегодня не стоит рассчитывать на адаптивный ресурс»: как устроить детям безопасный отдых
Мы предлагаем полный текст радиопередачи.
А. Милкус:
- Здравствуйте, наши уважаемые радиослушатели. Я – Александр Милкус, обозреватель «Комсомольской правды» и ведущий этой программы, рядом со мной – Дарья Завгородняя, журналист и учитель русского языка и литературы.
И сегодня с нами Марианна Михайловна Безруких, главный научный сотрудник Института возрастной физиологии Российской академии образования. Это один из самых известных в нашей стране детских физиологов (специалистов по физиологии детского и подросткового возраста) и психологов.
Марианна Михайловна, завтра – День защиты детей. Что это такое? Для меня это всегда был загадочный праздник. В этот день в советское время устраивали концерты пионеров с красными галстуками, потом проходили какие-то отчеты, как мы защищаем детей. От кого мы должны детей защищать? И почему по этому поводу надо 1 июня праздновать?
М. Безруких:
- Мне очень сложно подобрать какие-то аргументы к празднованию одним днем защиты детей, одним днем любви к маме, одним днем еще чего-нибудь. Я считаю, что мы, взрослые, всегда должны быть на стороне детей. Не знаю, должны ли мы от кого-то защищать, кроме самих себя. Потому что самые большие проблемы дети испытывают в общении с взрослыми.
Д. Завгородняя:
- Я хочу перейти к разговору про детский отдых. Потому что не только День защиты детей, но и начало каникул. Детские лагеря, насколько я знаю, еще не открылись.
А. Милкус:
- Детские лагеря в лучшем случае откроются 1 июля. Их будет гораздо меньше, чем в прошлые годы. У них абсолютно драконовские требования с точки зрения Роспотребнадзора. Мало того, есть предложение смены сократить с 3 недель до 2. Путевки в некоторых местах еще продавать не начали, в других начали, но тоже непонятно. В общем, у нас абсолютно непонятная ситуация этим летом, как организовывать отдых и оздоровление детей.
Д. Завгородняя:
- Я опросила своих знакомых, друзей, у которых дети. Все эти дети сидят по квартирам, в лучшем случае они где-то на дачах у бабушек. Марианна Михайловна, что делать, если нет возможности вывезти ребенка из города никуда? Что делать…
А. Милкус:
- …и родителям и детям, учитывая, что дети в большинстве своем уже третий месяц сидят у родителей на голове. Что нам делать?
М. Безруких:
- Уважаемые коллеги, давайте я последовательно отвечу на ряд ваших вопросов. Первое. Драконовские меры, наверное, совершенно оправданны. Это заставляет родителей задуматься, стоит ли? Потому что это ведь неполноценный отдых, это очень короткие смены. То есть ребенок только успеет адаптироваться. Ведь не случайно время в лагере – как минимум 21 день. Это время, для того чтобы ребенок действительно адаптировался и отдохнул. А устраивать встряску и отправлять ребенка куда-то, чтобы он адаптировался, сегодня рассчитывать на то, что у ребенка есть вообще адаптивный ресурс, не стоит.
Почему? Потому что три месяца, о которых Александр сказал, это были три месяца не просто сидения дома, это три месяца хронического токсического стресса. И мне бы хотелось, чтобы родители это осознали. Потому что токсический стресс – как радиация: не видно, не чувствуешь, без запаха, без цвета, без вкуса, без всего, но только ты видишь по изменению собственного состояния. Родители понимают, что они безумно устали, что они ничего не хотят, что хочется куда-нибудь спрятаться, закрыться и ничего не делать. Прошел этот период первых этапов стресса, так называемой мобилизационной готовности или просто мобилизации, когда хотелось все и сразу. Этот период очень быстро прошел. Он быстро прошел и у детей. А дальше было практически три месяца тяжелейшего токсического стресса.
А. Милкус:
- Марианна Михайловна, что такое «токсический» в данном случае?
М. Безруких:
- Это вредно влияющий. Не просто негативно, а оказывающий вредное влияние на развитие мозга, на функциональное состояние, на психическое состояние ребенка. Это ситуация постоянного перенапряжения. Вот когда говорят о стрессе, для того чтобы было понятно, мы не можем оградить себя от стрессов, которые нас окружают, это естественная вещь, и кратковременный стресс (даже большой силы) часто мобилизует. Здесь важна поддержка, ведь реакция на стресс может быть разной, в зависимости от того, есть ли поддержка. Вот мы знаем – экзамены. Если ребенка поддерживают и родители, и педагоги, если не настраивают его на неудачу, не говорят: ничего не учил, не сдашь и т.д., - то это преодолимые вещи. Закончилось – организм выдохнул, количество гормонов снизилось, мозг дал сигнал, что нужно расслабиться. А токсический – это когда изо дня в день повторяется ситуация. Одна и та же картинка, ограничение движений, статические нагрузки, ну и, простите, то, как было организовано обучение.
Это то, что создавало сильнейшее напряжение. На мой взгляд, все минусы и педагоги, и родители увидят в сентябре.
А. Милкус:
- То есть? Что вы имели в виду?
М. Безруких:
- Польза нулевая. На мой взгляд, школа не использовала тот ресурс, который был, не проявила определенную гибкость. И я уже об этом много говорила. Это был период, когда можно было заняться, если можно так сказать, формированием надпредметных навыков. Не учить математику, физику, химию, русский язык, а заняться развитием коммуникаций, делать это в интересной форме. Заняться формированием письменной речи, на что нет времени вообще. На письменную речь дается минимальное количество часов. Это тот навык, без которого вообще никакая карьера невозможна, невозможно обучение в вузе. Я думаю, что если бы вместо уроков организовали бы какие-то интересные встречи, обсуждения… Учитель физкультуры должен был организовать двигательную активность детей. Не проводить уроки, сидя у экрана, чтобы дети у экрана смотрели, а научить их новым действиям, новым движениям, новым видам активности, которые возможны в довольно ограниченном пространстве. А мы их посадили… Мы провели небольшое исследование, о результатах которого я пока не могу говорить полностью, но больше 60% детей проводили у компьютера больше 5 часов в день. А 3,5 часа – это компьютерная зависимость.
Д. Завгородняя:
- Вероятно, все-таки они учились какое-то время, сколько-то времени проводили по необходимости, чтобы делать учебную программу. Я хочу с вами согласиться, что многие учителя пытались продолжать идти по учебной программе, когда надо было на самом деле отвлечься и заняться чем-то другим…
А. Милкус:
- Подождите. Как они могли отвлечься, если у них есть учебный план, и нужно этот план выполнять? Никто им не разрешит уйти с этой дорожки. Вы говорите про физкультуру. Но первое, что провалилось, это физкультура, музыка и изо. Этих занятий вообще не было.
М. Безруких:
- Это то, что как раз не должно было провалиться. Это те занятия, которые должны были быть, но не в режиме 40 или 30 минут. Я понимаю, что педагог и школа не могли сделать это самостоятельно. Это была задача управляющих органов образования – проявить гибкость и сделать так, как сделали во многих странах. Очень разный же опыт был. Они начали раньше нас. Итальянцы, так же как мы, загружали уроками. Но сначала их на неделю посадили у экрана. Стало понятно, что от экрана всех тошнит. Через неделю они от этого отказались, но давали многостраничные домашние задания. Фактически с детьми занимались родители. У нас была такая же ситуация – посадили у экрана. Потом стали варьировать эти варианты. Домашние задания задавались. Родители точно так же вместе с детьми учились…
А. Милкус:
- Ну и слава богу.
М. Безруких:
- Ну, насчет «слава богу»… Многие родители должны были работать.
А. Милкус:
- А некоторым, я считаю, не помешало бы еще раз пройти школьную программу.
М. Безруких:
- Я должна вам сказать, что такая ситуация обоюдоострая. Потому что, с одной стороны, родители познакомились со своими детьми, они, наконец, увидели, как они учатся. Потому что многие родители этого вообще не знали, и это было удивление. Потом они познакомились с педагогами, увидели, как детей учат. И это тоже было немалое удивление, немалое разочарование порой. Но были и позитивные вещи, когда родители просто восхищались тем, как педагог умеет работать в сложной ситуации. То есть ситуации были разными, как обычно в школе – и педагоги разные, и дети разные, и ситуации разные. Но через две недели стало понятно, что это чрезмерное напряжение.
А. Милкус:
- И учителей, и детей.
М. Безруких:
- Да. И учителей, и детей, и родителей. Как раз это был тот период, когда нужно было разрешить… Я прекрасно понимаю, что педагог не виноват. Если он обязан это сделать, обязан провести энное количество уроков, он должен это делать, и он никуда не может деться. А если бы разрешили, школы могли бы планировать это так, как они это видят, как понимают, то ситуация могла бы быть другой.
Одна из школ прислала мне около 50 записанных уроков, для того чтобы я посмотрела и выделила какие-то факторы риска, увидела какие-то плюсы, могла бы дать какие-то рекомендации. Должна сказать, что ни один учитель в этих уроках не перестроился, он вел урок так, как привык вести его офлайн.
А. Милкус:
- 45 минут смотрите на меня, домашнее задание, руки поднимите…
М. Безруких:
- Да. Больше того, практически все учителя искали глаза детей. Одна учительница бесконечно повторяла: Сережа, я не вижу твои глаза, Таня, ты на меня не смотришь… Это чисто психологически (любой учитель должен это понимать) работа глаза в глаза возможна в течение очень короткого времени. Это страшное напряжение. Вообще это близкое лицо педагога с глазами, которые смотрят в тебя, это невозможная ситуация. Но у наших педагогов такого опыта не было. Потому что говорить о том, что мы готовы были к цифровой школе, наши дети были готовы к этому, просто нельзя. Исследования Института в прошлом году показали, что только 20% педагогов в России (это их ответы) вообще используют электронный ресурс. А у нас было 10 регионов и тысячи педагогов.
А. Милкус:
- Маленькая ремарка. Далеко не все учителя понимают, что такое электронный ресурс. Когда они используют электронный дневник, они считают, что это дистанционное обучение и т.д.
М. Безруких:
- Да. Это парадоксальная ситуация, когда 20% использует, но почти 90% администрации считает, что это эффективно.
А. Милкус:
- Итак, три месяца наши дети вместе с родителями сидели дома, подвергались, как вы говорите, токсичному стрессу.
М. Безруких:
- Они жили в этой ситуации.
А. Милкус:
- Что надо сделать, чтобы привести в порядок их психику, здоровье к 1 сентября, если вы говорите, что две недели в выездном лагере это не очень эффективно? У нас три месяца безделья (в некоторых регионах еще не сняли санитарно-эпидемические меры), то есть еще и сидя дома. Что делать?
М. Безруких:
- Во-первых, это отношение к каникулам как к безделью, эта пустая трата времени, как родители часто говорят: нечего бездельничать, нечего впустую время тратить… Мы сейчас должны понять, что резкое ограничение двигательной активности, такое психологическое давление, сильное напряжение от неадекватно организованного учебного процесса, ограничение во всем, плюс ситуация неопределенности и токсичные родители, потому что родители в такой же ситуации находились.
А. Милкус:
- Родители тоже начали лезть на стенку через какое-то время.
М. Безруких:
- Конечно. Главное в этой ситуации – расслабиться. Это, наверное, главное и самое трудно. А вот расслабиться человек может тогда, когда с него снимается большая часть нагрузок и неопределенность. Ребенок должен понимать, что у него впереди, по крайней мере, два месяца отдыха, каникул. Не занятий. Потому что это все-таки недоделали, это не успели, тут не освоили. А контрольные писали, причем писали, бывало, две контрольные в один день. А родители еще должны были еще снимать на видео, как ребенок пишет контрольную, не дай бог, чтобы он куда-то не подсматривал или ему кто-нибудь не подсказывал.
Д. Завгородняя:
- Многие отказались от этого все-таки. И обнаружилось, что если мы не выполняем программу, то ничего страшного, она подождем вполне 1 сентября. Я, наоборот, общалась больше с учителями, которые спокойно отнеслись к тому, что дети не все прошли, грубо говоря.
М. Безруких:
- Родители разные. И педагоги разные. Я сейчас не говорю о родителях, которые уехали на дачу и сказали: «Мы не учимся». Но таких родителей совсем немного. У нас законопослушные родители, они школу боятся больше, чем чего-либо другого.
А. Милкус:
- Школу они боятся, потому что они эту же школу закончили.
М. Безруких:
- Конечно. Я еще раз повторю, школа не щадит. Итак, первое – расслабиться. Родители должны понимать, что ребенок ничего не должен. Что-то пропустил, что-то недоучил, чего-то не знает – как минимум на два месяца мы вообще об этом забыли.
А. Милкус:
- Что, он просто должен слоняться по квартире?
М. Безруких:
- Я думаю, что в ближайшие недели станут доступными воздух и движение. Но тут надо понять. После трех месяцев жестких ограничений двигательной активности нужно очень постепенно увеличивать двигательные нагрузки – и по времени, и по интенсивности. Это очень важно, особенно для детей подросткового возраста, которые, как только вырвутся, не будут знать меры. А в подростковом возрасте организм за 3 месяца мог «заработать» функциональные отклонения, которые тоже не видны. Сердечно-сосудистая система ребенка может не справиться с очень резким выходом на большие, интенсивные, длительные нагрузки.
А. Милкус:
- Это то, что происходит обычно осенью, когда дети приходят на физкультуру, и у них начинаются проблемы с сердцем.
М. Безруких:
- Да.
А. Милкус:
- Я себя представляю на месте родителей. Вы говорите: два месяца их не трогать. Чтобы они спали до 12 часов дня, потом в обнимку с гаджетом сидели, потом пошлялись по улице… Это называется «не трогали»?
М. Безруких:
- Нет, не это. Не трогать – это не устраивать им учебные занятия. Только в этом плане не трогать. Я уже сказала о том, что нужно постепенно, довольно медленно увеличивать объем, интенсивность и продолжительность двигательных нагрузок. Это, наверное, сейчас главное. И вот так они будут входить недели три в обычный режим физической активности. А дальше желательно, чтобы этой двигательной активности в течение дня было часа три. Действительности активности. Понятно, что дети не будут гулять за руку. Здесь нужно использовать все что возможно – игры, скейт, велосипед, ролики, коллективные игры. Задача родителей – понять, где и как ребенок сможет реализовать свою двигательную активность.
Вы очень хорошо сказали о том, что дать детям спать до 12 или не дать. Я должна сказать, что сон это единственный способ полностью восстановиться. Если у ребенка есть потребность спать 12 часов, пусть какое-то время спит 12 часов.
А. Милкус:
- А потом с 1 сентября он не встанет в школу в 7 утра, он привыкнет за лето спать и сместит график.
М. Безруких:
- Нет, смещать график не нужно. Если маленький ребенок, он все равно должен ложиться летом в 9.30-10. Ребенок-подросток тоже не должен ложиться после 11. Должна сказать, что в течение учебного года наши дети недосыпают час-полтора каждый день. Они ложатся спать не раньше 12, старшеклассники – в час. Вот это как раз ситуация ненормальная. Режим все-таки должен быть приближен к какому-то нормальному, рациональному, в котором 9 часов сна, 3 часа прогулки. Вот вы спрашивали: что делать?
Следующее, что обязательно. Если у ребенка этого нет, значит, это самое время, чтобы найти любимое дело, которым ребенок может заниматься столько, сколько он хочет заниматься. Вы мне скажете: компьютерная игра. Да, компьютерная игра обладает очень высоким ресурсом. Но должна быть четкая регламентация по времени. И еще есть элементарные гигиенические требования: 20 – 20 – 20. 20 минут у экрана, 20 минут какой-то физической нагрузки и еще 20 минут отдыха. И если в таком режиме ребенок два часа у экрана…
А. Милкус:
- Марианна Михайловна, вы сами верите, что дети будут сидеть 20 минут играть за компьютером, пусть даже в развивающие игры, а потом 40 минут посматривать на выключенный монитор и приводить себя в порядок?
М. Безруких:
- Саша, ничего не будет, если мы не начнем эту работу до школы, когда мы только ребенку дали в руки гаджет. Если мы дали гаджет, для того чтобы он успокоился, нас не трогал, и вообще мы его не слышим 1,5-2 или 3 часа, тогда…
А. Милкус:
- Включили мультики – иди, гуляй.
М. Безруких:
- Да. Тогда ничего не будет. А если мы начинаем и учим ребенка рационально использовать время… Кстати, во время учебных занятий, которые проходили 2-3 часа, практически никто не выполнял эти гигиенические нормативы, которые изложены в санитарных нормах.
А. Милкус:
- У нас есть звонок. Светлана из Краснодара нам дозвонилась.
Светлана:
- Я с Марианной Михайловной соглашусь. Я мама двоих детей – 6-й и 8-й класс. Действительно, нужен отдых. Но чтобы ребенок не сидел долго в гаджетах, это очень сложно. Я работала с детьми долгое время, чтобы дать им понять, что гаджеты – это вредно. Сначала была истерика. Никогда не надо ребенку давать гаджет, чтобы он меня не трогал, дал делами позаниматься. Надо работать, чтобы ребенок сам понял, что это вредно.
Второе. У меня оба ребенка – отличники. Читать – это должен быть порядок. Читать хотя бы по чуть-чуть каждый день.
Д. Завгородняя:
- На самом деле я в этом вижу противоречие, когда говорят ребенку, что гаджеты – это вредно, а потом вся страна переходит на удаленку, и приходится учиться по гаджетам и по компьютеру. Что с этим делать?
М. Безруких:
- Не стоит говорить «вредно». Даже компьютерные игры. Есть стратегические компьютерные игры, игры-путешествия, игры, развивающие когнитивные способности. Это как с едой. Нет вредной еды, но не полезно есть много, есть ночью и т.д. То же самое и с компьютером. Компьютер имеет очень большой образовательный и развивающий ресурс. Важно, как мы едим эту еду, сколько, в какое время.
А. Милкус:
- Марианна Михайловна, у меня есть друг, он очень серьезно занимается детьми. У него дети подросткового возраста. От них он требует каждый день (и сейчас, и летом), чтобы они прочитывали некоторое количество страниц книжки, делали задания по английскому и какие-то задания по математике. Он считает, что так воспитывает трудолюбие, понимание ценности обучения и т.д. Это хорошо или плохо?
М. Безруких:
- Я не могу сказать, это хорошо или плохо. Так в семье заведено. Думаю, никто не рискнет диктовать родителям, которые выбирают тот или иной стиль общения, тот или иной вариант нагрузки, которую они дают. Если дети к этому привыкли, и у них это занимает полчаса в день… Чтение - это обязательный компонент. Тут надо найти вариант, чтобы это доставляло удовольствие ребенку. Может быть, это общие чтения. Ведь важно не то, сколько ребенок прочитал, а важно качество чтения, что он вынес из того, что он прочел, насколько понимает то, что он читает. Потому что, например, 20 страниц – это не критерий. Но это выбор родителей. Читать обязательно. Другое дело, приучить ребенка к тому, чтобы ему было это интересно. Может быть, кто-то будет читать младшим. Может быть, это то время, когда мы, наконец, сядем у зеленой лампы, почитаем мама, почитает папа, почитает ребенок. И мы все вместе сможем погрузиться в эту атмосферу чтения, а не так: ты обязан, иди, читай.
А. Милкус:
- Марианна Михайловна, бумажная книга или электронная?
М. Безруких:
- Вы знаете, мы ведем исследования уже больше 5 лет. Если ребенок хорошо читает, то механизм чтения не меняется от того, читает ли он бумажную книгу или читает электронную. А вот если навык не сформирован, то ему трудно и с бумажной книгой, и с электронной книгой. Тут дело в сформированности навыка.
А. Милкус:
- К нам дозвонилась Нина из Ставропольского края.
Нина:
- У меня неожиданная проблема (я не родитель, я бабушка). Мы научили нашу внучку 10 лет любить книги, читать. И теперь она читает везде, всегда и постоянно. Вы сказали сейчас, что важна двигательная активность. Но у нас доходит до того, что, например, мы идем в парк кататься на велосипедах, идем в лес, а ребенок везде обязательно берет с собой книгу, каждую свободную минуту она садится на лавочку, на пенек, читает. Нужно ли как-то ограничивать это чтение?
М. Безруких:
- Знаете, это обычная ситуация. Помню, я в своем детстве тоже читала запоем. Есть такие дети, которые читают все подряд, безостановочно. Важно, чтобы у нее был еще какой-то интерес. Потому что это погружение в книгу может быть просто способом уйти от реальности – кто-то в компьютер, кто-то в книгу. Если ребенок обычный, у нее есть другие интересы, она готова чем-то заниматься, то ничего особенного, скорее, это такой период. А если, как описывает бабушка, пошли на прогулку, но она села на пенек, хорошо бы тогда на прогулку все-таки без книги. Мы не можем ничего заставить сделать ребенка, мы можем только каким-то образом организовать ситуацию, когда у него появится еще какой-то интерес.
Д. Завгородняя:
- Марианна Михайловна, хотелось бы поговорить о том, как нам потихоньку готовиться к следующему учебному году. Есть люди, которые очень волнуются по поводу начала нового учебного года, поскольку их дети идут первый раз в первый класс. И они готовят этих своих детей, настраивают их на школу. Что вы посоветуете этим родителям, у которых детишки пойдут в первый класс?
М. Безруких:
- У меня есть очень простая и, на мой взгляд, эффективная рекомендация. У нас есть такой комплект, он называется «365 шагов к школе». Этот комплект можно купить. И самое уникальное, что есть ежедневное сопровождение этого комплекта. И оно будет и на летние месяцы. Если целый год, с 1 сентября 19-го года, мы начали вести это, и будем вести до 31 августа, вот сейчас уже пройдена азбука, пройдены все буквы, работаем только на интересе. Следующая неделя - по-моему, читаем «Алиса в Стране чудес», смотрим мультики, обсуждаем и т.д.
А. Милкус:
- Давайте разберемся. Что, подготовка к школе включает изучение азбуки, чтение, письмо, математику? Что такое подготовка к школе? И чем заниматься в эти три месяца?
М. Безруких:
- Подготовка к школе. Прежде всего, это развитие речи, развитие коммуникативных навыков. Это развитие творчества ребенка, это развитие организации деятельности ребенка. То есть ребенок должен научиться примерно в течение 20 минут рассказывать, спрашивать, слушать и т.д. Самые разные виды деятельности.
Д. Завгородняя:
- А в качестве материала берется сказка «Алиса в Стране чудес». Правильно я поняла?
М. Безруких:
- Нет, вы можете взять что-то другое. Но если у вас нет фантазии, если вам сложно что-то самим придумать, вы можете использовать. На каждый день на два 20-минутных занятия есть то, что педагоги называют методическая разработка - какой мультик посмотреть, о чем поговорить, что порисовать, что обсудить. Конечно, каждый родитель может, оттолкнувшись от этого, делать все, что он хочет сам. Но как основа, как база это есть. На сайте издательства «Бином» вы можете найти эти рекомендации.
А. Милкус:
- Марианна Михайловна, я у вас спрашивал недавно по поводу подготовки детей к школе. Вы дали гораздо более короткий совет: «Оставьте их в покое». Мне это больше нравится.
М. Безруких:
- Саша, про «оставьте в покое» я уже сказала. Но вы же задали мне следующий вопрос: оставить в покое, чтобы болтался вообще? Нет, конечно. Я говорила о том, что оставить в покое – это значит не насиловать, не требовать, чтобы писал страницы в прописи, чтобы решал задачки, читали какие-то сложные тексты. Вот если он захочет прочитать две строчки из «Алисы», и уже он умеет читать – этого вполне достаточно.
Д. Завгородняя:
- Дайте, пожалуйста, совет людям, которые сейчас сдадут ЕГЭ и поступят в университеты. У них каникулы будут короче, чем обычно. Как им отдохнуть?
А. Милкус:
- У них практически не будут каникул.
М. Безруких:
- Тем, кто сдаст ЕГЭ, надо выспаться. Это первое. И получать позитивных эмоций столько, сколько они смогут получить. От чего могут – танцы, музыка, друзья, рисование, путешествия. Все, что можно будет, для того чтобы снять напряжение от этих трех месяцев и от ЕГЭ.
А. Милкус:
- Учитывая, что ЕГЭ перенесли практически на месяц, они еще лишний месяц готовились к нему, переживали вместе с родителями.
М. Безруких:
- Да. Расслабиться полностью. Вот здесь ни о каких занятиях, ни о чем, что должен, речи быть не может. Расслабиться. Ну, взрослый ребенок знает, как это сделать.
А. Милкус:
- Спасибо большое.
